История про карнавал снежинок

Ему понравилось летать по ночам. Раньше он не летал ночью. Но когда искал её — пристрастился.

Пушистый Ангел не летал высоко. Он любил летать просто чуть выше, чтобы каждый мог его заметить. Обычно его замечали дети. Очень редко его замечали их родители. Он радовался как ребёнок и тут же сматывал ещё одну пушистую сказку, очень прося клубочек найти того, кто заметил.

Ночью замечать его было некому. И он наслаждался размахом своих крыльев и разбегом своих мыслей. Их было очень много. Они как будто весь день собирались, а ночью выходили на охоту. Они толпились, толкались, переплетались, вытесняя друг друга, гонялись по кругу друг за другом.

Он очень любил фонари. И наслаждался их жёлтыми и голубыми бликами на лужах, реках, облаках.

Сегодня он снова улетел в ночь. Огромные хороводы снежинок не смогли остановить его. Он долго блуждал и путался в них, не находя своих привычных маршрутов.

Недоумевая, взглянул вверх — чем Творец не шутит. Как ни странно, там снежинок не было. Была лишь пустота, расцвеченная старыми знакомцами и совсем не знакомыми звёздами-путешественницами.

Не стряхивая снежинок с крыльев, а вдруг они тоже хотят из круговерти во тьму, он устремился вверх. Все выше и выше, пока привычные очертания не растворились. Всё выше и выше, снежинки не выдерживали и срывались с крыльев. А он всё поднимался и поднимался, пока не увидел прямо под собой мяч.

Узнавание случилось позже. Смущённо пронеслось в голове: «Земля?!».

А что это за разноцветные лучики? - подивился он и присмотрелся по-внимательнее.

А затем сложил крылья и камнем ринулся вниз.

«Так мало, так мало», - стучало в голове. - «Она расстроится. Куда же они пропали? Она же связала их целую кучу! Придётся работать день и ночь. А если она не согласится?» - но тут же отменил эту мысль.

Он влетел на чердак через трубу. И хотя он её вычистил, на чердаке стало одним чёрным существом больше.

Юлинка уже была там. Дыхание пушистого Ангела от неожиданности и скоростного спуска скрутилось в пружину и застряло в горле, не давая произнести ни звука.

Он изо всех сил смотрел на неё, пытаясь научить её читать его мысли. Юлинка подошла к нему и дотронулась лапкой до щеки: «Испачкался». Развернулась и скрылась на кухне. Он побрёл за ней, пыл его слегка остудился, но желание что-то делать никуда не делось. А рассказать не получалось.

Он вошёл в кухню и только сейчас понял, что пахнут вовсе не утренние булочки, а те, которые она испекла для него. Все эти связанные разноцветные чудесах, которых почему-то осталось так мало, тут же вылетели из головы. А сердце наполнилось сливочной негой.

Булочки оказались мандариновыми кексами, а по высоким бокалам она разлила глинтвейн. Он привычно потянулся к подносу. Но она покачала головой, поставила всё на высокий подоконник и выключила свет.

«Откуда у нас барные стулья», - думал он, взбираясь на один — оранжевый. - Связала, - застенчиво ответила она, пододвигая свой светло-серый поближе.

Они сидели совсем близко. Он, ощущая шёлк её шёрстки, а она, наслаждаясь щекоткой его крыльев. Они пили горячий глинтвейн и наблюдали за безумством снежинок. Она украдкой посмотрела на него, улыбнулась кончиками усов и тихонечко заурчала.

«Она знает. Поэтому и пришла. Ночью», - он посмотрел на её голову на своём плече и глубоко вздохнул.

Когда-нибудь она вернётся в своё кресло-качалку, а он будет хозяйничать на кухне. Когда-нибудь он вновь будет сматывать белоснежные сказки в пушистые клубочки, а она вязать и раскрашивать чудеса.

Но сейчас есть только горячие пьяные специи на губах и карнавал снежинок, которые дарят свои самые-самые па Пушистому Ангелу и чёрной атласной кошечке за стеклом.