Чавин, сечин и чанкильо. глава 8

Глава 8. эшеровские лестницы и портал в никуда

 оно какое...... центральное здание... которое еще называют Кастильо или Новым Храмом — самое большое -- 71,0 м x 71,0 м — и лучше всего сохранившееся из всех раскопанных на территории древнего Чавина де Уантара. Но чем дольше я в него вглядывалась, тем более странным оно мне казалось.

Вот что увидите и вы тоже, если задержите на нем взгляд немного дольше, чем это сделал бы пресыщенный впечатлениями турист, спешащий, тем не менее, навстречу новым впечатлениям, которые, как он рассчитывает, непременно ожидают его за очередным поворотом. Ожидают наверняка — другое дело, чтобы для них было зарезервировано внутреннее пространство восприятия — а оно создается отчетливо выраженным желанием не только увидеть нечто новое, но и сделать его частью своего мировосприятия. А если этого нет, возникает отчетливое  и мучительное ощущение того, что недопереел. Но у нас все ведь по-другому, да? Мы-то сидим на площади перед Кастильо и никуда уже не спешим, а просто смотрим на то, чем Чавин готов поделиться с пришедшим к нему посетителем-пилигримом.

Представшее перед нами здание выглядит так.

Оно полностью сложено из камней, и камни эти...

А что, — может кто-нибудь бдительно спросить — насчет камней тут есть варианты?

Да, вообще-то есть — потому что в других частях Перу храмы могут быть сложены из адобе. В Рахчи, например — что находится неподалеку, всего в 110 километрах от Куско  — там нижняя и совсем небольшая часть храма выполнена из камней, а дальше над ними уже идут только кирпичи-адобе.

Но в чавинском Кастильо интересно даже не то, что оно полностью построено из камня — интересно здесь другое. Что нижняя часть его стены выглядит гораздо проще и примитивнее, чем кладка верхняя. Что вообще-то само по себе странно.

Потому что обычно на археологических сайтах в Перу бывает как раз наоборот. Верхние части, как правило, растащили на свои хозяйственные нужды те, кто живет поблизости, а до нижних к моменту организации музея на месте руин они не добрались — сил, что ли, не хватило, или, скорее, просто недостаточной была сила мотивации, чтобы растащить все до основания.

Я вообще-то насчет растаскиванию говорю совсем не потому, что это отдельный и изолированный случай — наоборот, прецедентов этому в Перу неисчислимое множество.

Чтобы не быть голословной, могу отослать вас к более чем печальной истории Гарагая — этот археологический сайт насчитывает, как минимум, три с половиной тысячи лет и некоторые исследователи считают, что он является предшественником Чавина де Уантара — и вот его разрушали и разрушают все, кому не лень.

В прошлом столетии, например, в этом мероприятии особенно отличились следующие действующие лица — как юридические, так и физические. Сначала поучаствовали неизвестные товарищи, которые разрушили бесценные многоцветные рельефы, которые украшали древние здания Гарагая. Потом электрическая компания установила именно на главной пирамиде -- он же храм, которой, как я сказала, по меньшей мере, три с половиной тысячи лет, высоковольтную башню электропередач. Дальше постарался заводик-производитель кирпичей. После этого в ходе строительства дороги, ведущей в международный аэропорт Лимы, частично разрушили одну боковую прамиду. Вслед за этим на центральной площади опять приступили к изготовлению кирпичей. Последними по времени подтянулись 850 семей, которые самовольно захватили землю, где располагался древний Гарагай — они решили пожить именно на месте этого древнейшего археологического заповедника и принялись лепить и латать из подручных материалов свои хибары — такие вот себе перуанские сквоттеры, и никто им не указ. Понятное дело, что ни водопровода у них, ни канализации.

Оххх... представили себе в общем и целом картину сохранности древнейших памятников цивилизации -- peruvian style? Это просто какая-то хоррор стори.

Но возвращаясь к другим археологическим сайтам, по сравнению с Гарагаем — более благополучным. Так вот, когда там ведутся реставрационные работы, то верхними — и меньшими по размеру и хуже обработанными камнями довозводят частично разрушенные людьми и временем стены, но в их основании лежат камни крупные и качественно обработаные — из них и были первоначально возведены стены. Такое можно увидеть в Саксайвамане, Вилькасуамане и других археологических заповедниках.

Но здесь, в этом здании Кастильо все выглядит наоборот. Словно у этого проекта было два разных подрядчика. Подрядчик номер один работал небрежно, и его камни обработаны так себе — типа тяп-ляп — кроме того, между большими камнями вставлены для стабильности какие-то совсем чужеродные на вид камни — мелкие и разнокалиберные. Такое впечатление — что на земле неподалеку от Нового Храма валялось, что нашли, то и пустили в дело.

Музейный работник, с которым я через несколько дней после посещения чавинского сайта разговорилась уже в самом музее, сказал, что камни в стенах скреплялись глиной. Так что, может быть, вставленные в стену разнокалиберные камни — это как раз позднейшие доработки. Когда образовались щели на месте выпавшей или вымытой дождями глины, то эти щели решили на всякий случай подремонтировать. Ну вот — как смогли, так и заделали.

Но вообще-то кто бы этими реставрационными работами стал заниматься и зачем? Потому что... смотрите. Если указывается (примерно) 390 год до н.э. как время строительства или завершения строительства Нового Храма, а в 200 или даже в 300 годах тоже до нашей эры Чавин де Уантар прекратил свое функционирование, то... понимаете, к чему я веду?

Но зато поверх работ, выполненных первым и небрежным подрядчиком, видна уже более качественная работа подрядчика номер два, который, судя по этой кладке, все-таки в итоге выиграл повторный тендер. Хорошо обтесанные прямоугольные блоки, выполненные из темного камня, все примерно одинакового размера, хотя и не унифицированно-стандартного. Они плотно прилегают друг к другу — любо-дорого посмотреть — уже безо всяких там аварийных и разнокалиберных вставок. И если эта кладка тоже на глине держались, то с того места, где я стою, ее не видно.

Но вообще-то какое странное — как на мой взгляд — несоответствие получается. Высокое качество обработки камней в верхней части кладки, не говоря уже про центральную площадь, которую выкопали в то же время, что был построен и Новый Храм — и она вообще была облицована отполированными и зеркально-гладкими гранитными блоками — и параллельно с этими техническими достижениям использовался такой примитивный скрепляющий материал, как глина.

Ну... вот только если это была какая-то особая глина... или если у нее был какой- то улучшенный и особенный состав...

Кстати сказать, я позже прочитала, что кто-то не поленился сделать химический анализ глины, которая использовалась в Гальгаде — той глины, что клали между камнями, и вот эти археологи определили, что в нее добавлялся сок кактуса Сан Педро — того самого галлюцинногенного кактуса. Забавно, что так вот постепенно выясняется, что Сан Педро — это растение с широким и несколько неожиданным спектром применения: его сок вдобавок, как мне рассказывал травник в Карасе, хорош для мытья волос — они становятся пушистыми и шелковистыми.

Иногда я выбираюсь погулять в Тамшикайку, что неподалеку от моей гостиницы в Карасе — не помню, упоминала ли я его раньше и говорила ли, что построен он был в 25 веке до нашей эры (да, вы не ослышались, именно в 25 веке) — так вот там и до сих пор видна лежащая между каменной кладкой глина. Ее при желании — и исключительно в исследовательских целях — можно даже немножко ногтем поковырять, и тогда она будет осыпаться.

В этом во всем удивительно вот что. Как так получилось, что за четыре с половиной тысячи лет дожди не вымыли ее из каменной кладки — а ведь сезон дождей у нас длится с ноября по май. Причем с начала марта и по середину мая они стабильно идут каждый день после обеда — и длятся от трех до двенадцати часов кряду.

И, тем не менее, дожди обрушаваются на стены Тамшикайку вот уже четыре с половиной тысячи лет подряд, а стены по-прежнему на месте. Не все, конечно — как вы понимаете, многие камни по близлежайшим чакрам растащили, чтобы на них фундаменты своих домов возвести да еще заодно и демаркационные линии между своими и соседскими земельными наделами установить.

Торопиться мне сегодня некуда — комплекс закрывается только в пять вечера — времени, чтобы все тут осмотреть и просто тут побыть, вполне достаточно. А кроме того, если что не успею увидеть, то можно и завтра вернуться, и послезавтра тоже — на осмотр Чавина я выделила себе пять полных дней.

И я стала осматривать здание дальше. По центру восточный фасад, обращенный к центральной площади и ко мне тоже, разрушен — образовалось что-то типа мини-провала, но с правой его стороны идет кладка, уходящая в глубь здания — она похожа на внешнюю стену другого здания, которая каким-то образом вписалась внутрь первого здания.

Потом глянула на углы Нового Храма и заметила интересную деталь: они, оказывается, не были выведены параллельно друг другу. И не то, чтобы это казалось неумелой работой безграмотных строителей — скорее, создавалось впечатление, что изначально эти углы принадлежали двум разным зданиям.

На фоне ярко-синего неба левая сторона здания казалась ровно прочерченной линией, в ней не было каких-то визуальных неровностей и зазубрин, но поднималась стена к вершине здания под небольшим углом — наверное, градусов в пять.

А вот с правой стороны никаких намеков на трапецию не было — она шла вверх строго перпендикулярно поверхности земли. Так получилось, скорее всего, потому, что в четвертом веке до н.э. году стали достраивать и расширять Старый Храм — в результате чего и возник Храм Новый.

Но само центральное здание — точно ли, что это действительно был Храм? Потому что оно уж совсем какого-то технического вида... тяжелое... давящее — к тому, чтобы соединяться с чем-то божественным, находясь в нем самом или просто рядом с ним, лично меня этот Храм определенно не располагал.

Это трапециевидное главное здание — то есть, трапециевидное только слева, а справа прямоугольное — было на удивление высоким. Особенно если быстренько в памяти реконструировать, что мы знаем о тех далеких и предположительно диких временах в этих совершенно нецивилизованных Андах, стоящих на отшибе от мейнстримовского хода истории.

А ведь сейчас в Кастильо пяти или даже восьми метров не хватает по сравнению с тем, каким оно было изначально.

А особенно когда посмотришь на находящийся в музее макет, который реконструирует первоначальный вид Нового Храма, то возникает ощущение несоразмерности колонн, образующих портал с фальконидами -- с высотой и шириной самого Нового Храма. Круглые белая и черная колонны, украшенные плоским рельефом с мистическими птицами-людьми, о которых я рассказывала в предыдущей главе, и каменные блоки перекрытий, положенные на них, просто съеживаются в размерах и теряются на фоне самого Храма — такими маленькими они кажутся.

А еще этот портал с фальконидами, разместившийся по центру здания выглядит не функциональным, а, скорее, декоративным -- вопреки тому, что обычно от дверей и порталов ожидаешь, что они куда-то ведут, но в случае с фальконидовским порталом это не так. Потому что он как раз никуда не ведет и прохода за ним нет — а есть примерно в метре от него просто глухая каменная стена здания.

Сплошную стену на восточной стороне здания, обращенной к центральной площади — можно, наверное, сказать «сплошную», если проигнорировать этот странный провал по центру — продырявливают два окошка. Одно небольшое, и второе — вообще крохотное.

Но и это по части странностей архитектуры Нового Храма еще не все. Кроме того, что есть несимметричные стены, что есть портал, который ведет разве что в самого себят, что есть два несимметричных и маленьких оконца, непонятно с какой целью вделанных в стену — так вот, кроме этих архитектурных непонятностей, глухую стену разрезают две лестницы, которые совершенно странным образом обрываются в нескольких метрах над землей.

Эти лестницы были прямо какие-то эшеровские — точно... знаете, если бы я решила сравнивать Кастильо с чем-нибудь, чтобы передать создаваемую им атмосферу, то самым подходящим из известных мне сравнений были бы именно картины Эшера — такие, как «Относительность» или «Водопад».

Позже, в музее я спросила про портал и про эти лестницы серьезного на вид сотрудника, который с ответственным видом проводил экскурсию для какого-то перуанского товарища, который сосредоточенно снимал фильм про сам музей, ну и я в их тесное сообщество удачно для себя вписалась.

- А эти две лестницы, которые обрываются высоко над землей — для чего они были предназначены? - спрашиваю. - И сам портал — тоже для чего? Если за ним сплошная каменная стена?
- За порталом — за двумя блоками шли под углом лестницы — внутри здания они поднимались вверх, а потом спускались вниз по фронтальной части здания.
- Понятно... лестницы шли — они поднимались.. они опускались. И...?

На что он сказал:
- Не забывайте, что этот комплекс строился в течение тысячи лет. И что в его строительстве было много фаз.

Потом он отвернулся от снимавшей его камеры, повернулся ко мне и негромко сказал:
- Однако макет всего комплекса (или он только сказал «здания»?- точно не могу сейчас вспомнить) у древних строителей был - и был изначально.

Вау...что я слышу... вот как. Был макет.

Это было интересное заявление.