Данилка

Ему тогда было два с половиной года. Ну, или около того, когда его первый раз увидел Женька, плотник в Доме ребёнка. Женька тогда аж поёжился, увидев взгляд этого мальчишки. Глубокий, проницательный взгляд взрослого, мудрого человека. Как такое могло быть? А ещё Женька вздрогнул, когда посмотрел на ножки ребёнка. Они были похожи на две верёвочки. Данилка ходить не мог, только сидел. И ползал на животе, подтягиваясь не по-детски сильными ручонками. Данилка не разговаривал, а только молча смотрел. Он никогда не смеялся. Даже улыбка на его лице была большой редкостью.

Однажды Данилка случайно сел на пластиковый поднос и попробовал оттолкнуться ручками. Поднос заскользил по ковру, и парнишке это здорово понравилось. Правда, поднос пришлось забрать, он предназначался для посуды. Тогда Данилка залез на игрушечный грузовик и поехал. Медсестра и нянечка рты пораскрывали, услышав впервые радостный Данилкин смех. А Данилка катался до самого сончаса. Его с большим трудом уложили спать. Проснувшись, мальчишка первым делом пополз до своего грузовичка. Столько радости персонал Дома ребёнка ещё никогда не видел.

Игрушки хватило на пару дней. Потом машинка, не рассчитанная на такую нагрузку, развалилась. Данилка не плакал. Он упрямо пытался собрать обломки грузовичка. Позвали Женьку. Мужчина почесал затылок, потом вынес вердикт: «Бесполезняк. Новый надо делать. За пару часиков сварганю!» И ушёл. А через два часа принёс фанерный кузовок с колёсиками. Данилка посмотрел на кузовок, на Женьку. А потом протянул кабинку от грузовичка. «Понял, братан!» - засмеялся Женька, достал из кармана отвёртку и пару шурупов. Прикрутил к кузовку кабинку и подозвал Данилку: «Вот, брат, готово! Одобряешь?» Данилка деловито принял изделие, осмотрел. Потом влез на него и поехал. Оглянулся на Женьку и кивнул, улыбнувшись. «Ну, молодца, парень! Я щас,» - Женька подмигнул нянечкам и сбегал в магазин через дорогу. «Вот, блин, обмыть надо!» - мужик радостно протянул медсестре бутылку с абрикосовым соком. Обмыли…

У людей, работающих в Доме ребёнка, со временем появляются свои любимчики. У каждого – свой. А Данилку любили все. Нравился его умный взгляд, некапризность характера, упрямость в поступках. Ну и жалели, конечно. Что ни говори, а ребёнок не виноват за проступки родителей. А у этого оба родителя были алкоголиками. Мамашка, так та и вовсе наркоманка. Так вот получилось.

В этом Доме детишек воспитывают до трёх лет. А потом – кого куда. Более-менее здоровых – в соседний детский дом, инвалидов – по назначению. Данилку держали чуть дольше. Главврач, царство ей небесное, была женщиной сердобольной, жалела всех. И понимала, что дальше ребятишкам уже не будет такого ухода и ласки. Двести женщин на сто детей – где ещё такое найдёшь? Но, как ни крути, а приходит пора. Пришла пора и Данилке. Ему было направление в Кусу, в детдом для таких же, как он.

Обычно уезжают ребятишки по-тихому, никто и не замечает. Это мудро, ни к чему лишние расставания, долгие проводы – лишние слёзы. Да и привык народ, место такое. А тут людей высыпало. Все провожать вышли, кто мог. Данилка радёхонек, смеётся – на машине повезут, нравится ему кататься на машине. Сели с ним медсестра и врач. Ехать далеко, за сто километров, а может за двести. Уехали, в общем.

Рабочий день закончился. Женька уже домой собирался, когда подъехал их служебный «Жигуль». Из машины вышли обе женщины, медсестра и врач, в слезах. И водитель, Сергей. Был он чернее тучи. Женька подошёл к нему.
- Ну, чё? Как?
- У тя водка есть?
- Обана! Щас оформим! Щас, я мигом в лавку. А чё случилось-то?
- Не здесь. Беги, я пока машину в гараж загоню.
Женька слетал за бутылкой, Сергей поставил машину в гараж. И пошли они в плотницкую к Женьке, там никто не увидит.
Сергей сам налил себе полный стакан, не чокаясь, опрокинул его. Потом достал сигарету, долго прикуривал трясущимися руками. Женька взял зажигалку, помог ему прикурить, закурил сам.
- Ну чё, давай, рассказывай, Серёга. Чё стряслось-то?
- Чё рассказывать… Твари мы, Жека. Твари просто.
- Эк, ты рубанул! С какого перепугу?!
- Не рубанул. Знаешь, я бы этих синепупых гадин руками бы рвал! Не можешь не пить, нехрен детей рожать! Рвал бы, не задумываясь! Данилка же от алкоголички родился. Ты не знал?
- Знал. Вообще-то девки говорили, что она ещё и колется. Ну так что теперь? У нас тут их больше половины таких, детей от синявок и нариков.
- Да я всё это понимаю. Но сегодня конкретно пробило. Наливай. Трясёт всего.
И Женька наливал. А Сергей рассказывал.

Данилка всю дорогу, не отрываясь, смотрел в окно. Сосновые леса, горы, города, машины… Ему это всё было в новизну, всё радовало. Дорога по горам утомительна даже для взрослых. Но парнишка не уставал. Для него это выглядело увлекательным путешествием, сказочным полётом.

Приехали. Их уже встречали. Данилке вдруг стало тревожно. Он посмотрел вопросительно на взявшую его на руки медсестру из Дома ребёнка, потом спросил: «Мама?!» Потом посмотрел на свою врачиху и уже почти закричал: «Мама?!?!?!» Данилка понял всё. Его везли не на прогулку. Его везли в другой дом. Он крепко вцепился в шею медсестры и не отпускал. Опытные воспитатели, вышедшие встречать новичка, не могли его оторвать. Данилка кричал диким криком, вытаращив обезумевшие от горя глаза. Сергей оцепенел от ужаса. Такое он ещё никогда не видел и не слышал. Потом Данилка вдруг умолк, обмяк и перестал сопротивляться. В здание его уносили уже местные. А Данилка лишь со смертной тоской смотрел в сторону стоящего у ворот «Жигуля».

- Жека, я ж мужик, вроде бы, да? Ну как вот такое можно видеть? Ты бы видел его! Мы же все предали его! Мы, все! Жека, я больше не могу. Уволюсь я. Мы же их всех тут предаём. Каждый день! И Данилку вот предали. Ты бы видел его глазёнки!!! Ты бы слышал его крик!!! Эх… - Сергей выпил ещё водки, потом с силой сдавил стакан. Стакан лопнул, потекла кровь. Женька кинулся бинтовать.

Спросите, что дальше? Ничего. Ничего особенного. Сергей уволился. Не смог себе простить не своей вины. А Женька ещё долго там работал. Его ценили и уважали. Потому что хорошая это работа – чинить детские кроватки и прилаживать колёсики к фанерным кузовкам. Кому-то и её надо делать…