Звезды над урманом часть 21

Предыдущая страница: http://www.proza.ru/2013/11/30/1429

– Был ты, Никитушко, в стороне дальней. Ой, и далеко, соколик, слетал. Хорошо, что нить жизни не оборвалась, да не остался тама-ка на веки вечные. Унесло тебя в дали дальние, времена студеные. Но многое и нам, старцам, ясно стало чрез тебя, сиротинушку. И про веру славянскую, и про веру греческую, и про русское царство от моря до моря, и про дальние странствия вплоть до звезд дальних. Да про мытарство народа русского, победы да поражения сынов земли нашей, – помешивая варево в котле, говорил вышедшему из гипнотического сна Никите старец Гостомысл.
Каменотес осмотрел своды шалаша, в котором находились четыре волхва. Он немного потряс головой и, почесав бороду, справился:
– Иж много ли я спал, люди непорочные?
– Да, почитай, три дня и три ночи, отрок, кричал во сне, бился с силами темными. Все порывался со товарищами уйтить. Токмо ушли они уже далече. Нагнать их трудно теперь. Да и не по пути с ними тебе покамест. Тобе Велесом силы дадены в будущее зреть. И наше окончание подхватить, когда не сдюжим мы нести на земле слово прежнее, – поднимаясь с корточек, наливши ушицы Никите в деревянную миску, отозвался Гостомысл.
Остальные старцы, слегка кивнув головами в знак согласия, по очереди начали наливать себе трапезу.
– Это Стоян, – показав на крепкого старца лет восьмидесяти, продолжал толк Гостомысл, – он у нас за младшего. Выучит тебя Стоян грамоте нашей. Научит разбирать и скифские вязи, и руны ариев. Ты, отрок, каменотес, тебе и письмена наносить на веки вечные. Чтобы те письмена попали к внукам и правнукам нашим. Дабы знания пращуров, собранные по крупицам многими веками, перешли к последующим поколениям. А когда возродится вера истинная и прекратится гонение последователей веры нашей, выйдут волхвы к людям и понесут они, ако огонь, истину в люд наш, согревая сердца славянские.
– Так как же я от веры-то отрекусь, отче? Душу язычеству отдам? – перестав хлебать, вопросил Никита.
– Ты уже от нее, от веры своей, отступился, когда с Ливонской войны утек на хлеба вольные. Пошто, не помнишь? Как боярину своему крест целовал? Как божился живот свой отдать в ратном поприще? Нет тебе назад туда ходу, – шевеля под котлом огонь веточкой, изрек Гостомысл, – токмо здесь тебе и пристанище. А не по душе твоей христианской станет жизнь с нами, уйдешь весной. В аккурат, на праздник пробуждения Велеса-медведя и уйдешь, держать тебя силой не станем.
– Что за праздник такой, отче? Не ведаю.
– Это, по-новому, день святого Власия будет. Нарядятся люди в тулупы и радуются весне-красавице да пробуждению Велеса-медведя. Блины пекут, как сейчас на масленицу. Греки-то хитрые, они не ломают через колено веру старую, а перекраивают на свой ляд обычаи наши. Вот токмо волхвов изводят повсеместно. Поэтому и не на Руси мы ныне, а в степях кыргызских жительствуем. Тут нет гонений нам. С местными под одним небом уживаемся, знахорствуем и скот лечим. То грыжу чаду какому зашепчем, то скотины падеж остановим.
– Так вы что, тута и живете в шалаше?
– Нет, живем мы на сопке каменной, в пещере Жаман Тау, Жаман сопкой степняки ее окрестили. Плохой, стало быть, сопкой, колдовской. Поверье у них наличествует: кто с мечом или с другим оружием на сопку взойдет, тот каменным идолом враз станет и на века им и останется. Два дня пути пешим ходом до нее и до пещеры нашей. А здесь мы рыбу на зиму в Исиле ловили и вялили да грибы, ягоды сушили всю весну. Коренья всякие от хвори да от напастей собирали. Веревки конопляные плели и лык на лапти резали. Вечером приедет на арбе дальний родственник Аблая и отвезет всю поклажу нашу к сопке. И мы пойдем с ним. Благодарен Аблай нам, все сына не могла жена ему принести. Так помучился, поколдовал с ней Истислав, и родился у Аблая бала, то есть мальчонка.
Старец по имени Истяслав, лет под девяносто с виду, кивнул головой в знак согласия.
– Ну, а это наш Вторак, – показав на старца, сидевшего в глубине шалаша, пояснил Гостомысл. – Ему одному дадено прошлое помнить и будущее зреть. Он-то тебя и усыпил травами настоянными, да три ночи летал ты на нити богов, куда ему потребно было, для познания мира насущного.
Гостомысл, посмотрев на горизонт, вдруг стал собирать пожитки в узелки и корзинки. Появился легкий ветерок. Зашелестела листва на деревьях. В воздухе повеяло свежестью.
– Вот и Перун радуется тебе, Никита, что ублаготворил нас своим присутствием. Коли дождь да молнии к вечеру будут, то знать, Перун знак дал, что благоволит тебе и велит оставаться.
Степняк появился после полудни. На арбу с огромными колесами сложили пожитки и заготовки. Сами же пошли следом…
Вечером их нагнала гроза. Проливной дождь шел всю ночь, небо громыхало, освещая сопку, появившуюся из темноты как изваяние страшных сил. Не зря степняки называли ее Жаман сопкой, не зря…


***

СИБИРЬ

– Слышь, Угор, а ты что зрел, когда грибы давеча ел? – спросил Архип, укладываясь спать у костра на охапку нарубленного лапника.
– Никиту в белых одеждах видел, старого совсем, с бородой до пояса и усами длинными. Видел городище свой, разрушенный и заброшенный. Тебя в кузне, сабли изготавливающего, и мальчонку рядом дуже смышленого. Много видел. Войну видел. Златую Бабу в пещере каменной зрел. Спать ложись. К рассвету пробужу, ты опосля стеречь сон и огонь будешь. Росомаха вокруг ходит, поганый она зверь, подлый зверь. Если стая, то и напасть могут на сонных, – ответил вогул, подкидывая в костер хворост.
В небе горели звезды, и были они низко-низко. Звезды над урманом. Впереди путников ждало обустройство на зиму и промысел.
Архип и не предполагал, что через несколько лет сюда придут люди Ермака.



продолжение: http://www.proza.ru/2013/12/15/656 


Рецензии
Олег,благодарен вам за такое с интересом и с удовольствием чтение.

С уважением.

Юрий Симоненков   04.10.2022 08:47     Заявить о нарушении
Юрий добрый день, простите, что поздно отвечаю. Но я на вахте в тайге. И редко заглядываю на сайт. Спасибо большое. С уважением Олег.

Олег Борисенко   12.10.2022 09:44   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.