К истории Енисейска

Проникновение русских в бассейн  Енисея началось с 17-го века. К этому времени почти вся территория Западной Сибири, от Обской губы на севере до Тары и Кузнецка на юге, стала составной частью России. Выросли на берегах сибирских рек  города и остроги, - Верхотурье, Туринск и Тюмень на  берегах  Туры; Пелым на  Тавде; Тара и Тобольск на берегах Иртыша; Березов, Сургут и Нарым на Оби; Кетский острог на  Кети; Томск и Кузнецк на  Томи. Многие из них   стали центрами сформировавшихся там уездов. С основанием Мангазеи, а несколько позже Томска, Кетска и Кузнецка, отряды служилых людей по речным системам Таз-Турухан, Вах-Елогуй, Томь-Абакан и по реке Кети вышли к Енисею. Казачьи разведывательные отряды пошли вверх и вниз по великой сибирской реке.

        К этому времени население всей Сибири составляло всего лишь около 220 тысяч человек. В их числе  - около тридцати шести тысяч тунгусов (эвенков), двадцать восемь с половиной тысяч якутов, двадцать семь тысяч  бурят, около десяти тысяч  енисейских  киргизов и "белых калмыков",  остальные, – более двух десятков других народов, менее многочисленных. Что же касается  русского населения, то оно  возрастало так стремительно, что уже к концу 17-го века русских в Сибири стало  больше, чем  аборигенов.

Читателю с его нынешним представлением о сибирских городах, когда миллионный Новосибирск,  промышленно развитые Красноярск и Иркутск воспринимаются крупными центрами Сибири, а находящиеся на отшибе Тобольск и Енисейск – малыми заштатными городками, наверное, нелегко  объективно оценить происходившие в те годы события, действия воевод и служилых людей,  если не остановить его внимание на существовавшей тогда практике административного управления этим краем. Управлять Сибирью – далекой и  огромной "государевой вотчиной"  было не легким делом. Поэтому здесь рано сложились так называемые разряды, в известном смысле предварившее губернское управление.

Уже с конца 16-го века в Москве понимали необходимость создания   там административного центра, главенствующего над всеми другими сибирскими уездами и разрядными  городами. С постройкой в 1587 году Тобольского острога роль такого центра была отведена ему. Тобольск, по сути дела, на многие годы стал  столицей Сибири, а с 1621 года он стал еще и центром   учрежденной там Сибирской архиепископии.

К началу ХУП века Тобольский разряд включал в себя все уезды тогдашней Сибири: Березовский, Верхотурский, Енисейский, Кетский, Кузнецкий, Мангазейский, Нарымский, Пелымский, Сургутский, Тарский, Тобольский, Томский, Туринский и Тюменский.

В наказах воеводам этих уездов предписывалось все дела согласовывать с тобольскими воеводами, которые в свою очередь должны были сообщать о них в Москву. На первых порах такой порядок встречал сопротивление со стороны уездных воевод, но настойчивое проведение его в жизнь скоро заставило  к этому привыкнуть. Руководящее положение Тобольска поддерживалось еще и тем, что главными сибирскими воеводами туда обычно назначались родовитые представители боярства, близкие к царскому двору. Нередко это были лица, находящиеся в родстве с царствующим домом. Впрочем, как уже говорилось, иногда назначение в Тобольск воеводой использовали в качестве благовидного предлога для устранения из Москвы неугодного вельможи.

Широкие полномочия тобольских воевод при знатности их происхождения создавали им в Сибири особый ореол власти. В глазах сибиряков тобольский воевода нередко заслонял собою фигуру далекого царя.

В уездах воеводами большей частью были стольники*, московские дворяне и стряпчие. Четкого разграничения прав и обязанностнй разрядных и уездных воевод не было. Те и другие получали назначение на должность и наказы в Москве.

                *

В Тобольске Хрипунова принял и дал необходимые указания тобольский воевода опальный князь Матвей Годунов. Среди прочих других дел и обязанностей была поставлена перед Хрипуновым задача: проведать, можно ли вверх по Енисею  поставить острог и завести там пашню.  С тем и отправились Хрипунов с Дубенским к новому месту службы.
 
Еще до построения Енисейского острога уже была определена подведомственная ему территория. Отправляя сопроводительное письмо с основателями нового острога Петром Албычевым и Черкасом Рукиным, тобольский воевода князь Куракин велел кетскому воеводе Чеботарю Челищеву сделать списки (копии) с ясачных окладных книг тех волостей (местностей, где кочевали роды аборигенов), которые должны были отойти к новому острогу.

Летом 1618 года к еще не построенному острогу были приписаны десять волостей. Все они находились близ будущего нового острога, и взрослого мужского населения в них насчитывалось 89 человек. Это были  родовые группы остяков-кетов. Относительно далеко находилась лишь Тюлькина волость, где проживало 250 ясачных людей, - родственных кетам аринцев и тюркоязычных качинцев, которых русские называли качинскими татарами.

 Межплеменная обстановка в районе была напряженной. Более многочисленные народы и племена теснили тех, кто был слабее и малочисленнее. Теснимые бурятами тунгусы продвигались из Прибайкалья на север и северо-запад. Те, в свою очередь, теснили и ассимилировали встречавшиеся им на пути роды и племена селькупов и кетов.

Поздней осенью 1608 года, перед самым ледоставом тунгусский князец Данул, переправившись на лодках через Енисей, напал на людей остяцкого князя Тюметки, проживавшего в окрестностях будущего Енисейского острога и платившего ясак в Кетский острог. Потеряв двух человек ранеными, остяки разбежались, бросив стойбище.  Данул намеревался выйти к Кетскому острогу, перебить русских ясачных сборщиков и заставить остяков платить ясак на себя. Об этом позже рассказал другой остяцкий князец – Урнук, люди которого оказались свидетелями нападения. Заботясь о собственной безопасности, они бежали, не оказав помощи соседнему роду.

Ранней весной следующего года кетский воевода Григорий Елизаров, упреждая назревавшие события, собрал все, что у него было, -  стрельцов и казаков, промышленников, находившихся в Кетском остроге, а также ясачных селькупов и кетов, - всего около сотни человек, направил этот отряд навстречу  Данулу. Тунгусы были разбиты, несколько человек из них  было взято в плен, но вскоре все они умерли от ран.

Это, однако, не остановило Данула. Осенью 1610 года он, переправившись через Енисей с отрядом в сто человек, вновь напал на остяков. Тунгусы убили шесть остяцких воинов и захватили женщин и детей. Остальные остяки вынуждены были спасаться, и бежали в Тюлькину землю. Через год, летом 1611 года, осмелевшие от осеннего успеха пятнадцать тунгусских воинов во главе с Данулом напали на касовских ясачных  остяков, проживавших ниже по Енисею, убив при этом шестерых остяцких воинов.

Во все последующие годы тунгусы не менее активно совершали набеги на левый берег Енисея, держа остяков в постоянном страхе. Для енисейских остяков это становилось настоящим бедствием. Надо полагать, именно по этой причине тобольский воевода Куракин активизировал решение вопроса о строительстве острога на Енисее и стал выяснять возможность возведения острога на Ангаре.

По существу Яков Хрипунов стал первым воеводой Енисейского острога.  Ко времени его прибытия на Енисей это поселение, основанное в 1619 году,  представляло собой всего лишь десяток изб, окруженных бревенчатым тыном. Его и острогом то нельзя было назвать, оно и называлось в ту пору по иному, - Тунгусским станом. Первые годы им управляли на правах приказных людей  тобольские дети боярские Максим Трубчанинов, Павел Хмелёвский и Михаил Ушаков. Строго говоря, первое зимовье на берегу Енисея построили даже и не они, а пелымский сын боярский Петр Албычев с тобольским стрелецким сотником Черкасом Рукиным, годом раньше заложившими Маковский острожек.

Гарнизон  Тунгусского стана состоял из ежегодно сменявшихся служилых людей из других городов Сибири, - так называемых годовальщиков, а они, понятное дело,  только о том и думали, как бы поскорее отслужить, да вернуться к своим домам. Число служилых  из года в год менялось и не превышало 30-40 человек.

 Племена, обитавшие в нижнем течении  Верхней Тунгуски (позже её стали называть Ангарой) отнеслись к появлению русских людей  враждебно. Предприняли попытку захватить Тунгусский стан, но безуспешно. В бою под Тунгусским станом погиб Данул, принесший столько бед енисейским остякам. Летом 1620 года остяки сообщили енисейским казакам, что тунгусские родоплеменные вожди и князцы со всех приангарских  таежных речек собираются к Ангаре в стойбище Тасея  на большой совет вождей тунгусских племен.

 Напуганные тунгусами в предшествующие годы, остяки любое их передвижение воспринимали, как угрозу себе. Казаками такая информация была воспринята тоже, как попытка объединения тунгусских племен для большого похода.  В Тобольск срочно был отправлен гонец с тревожным известием.

Тобольский воевода князь Матвей Годунов велел немедля послать из Томска в помощь Енисейску отряд в сорок человек. Однако съезд тунгузских князцов   не был подготовкой к походу. Они собрались, чтобы обсудить, что делать, как быть дальше. Многим из них становилось очевидным, что сопротивляться русским бесполезно, - слишком неравные силы.

Мнения вождей разделились. Часть из них была готова признать подчинение белому царю, другие же этого не пожелали и вернулись в свои кочевья. В конце лета к Тунгусскому стану сплыл гонец, сообщивший через толмача, что весной сюда прибудут тунгусские князцы,  челом бить и ясак давать.

В мае 1621 года в Енисейск приплыли с ясаком тугусские князцы Ялым и Иркиней, привезли с собой и ясак с людей племени князца Югани, не сумевшего по какой-то причине явиться лично. Прибывшие дали шерть быть под государевой рукой вечно. Признание тунгусами государевой власти продолжилось и в следующем году, - ясак дали брат Ялыма князец Тасей и князец Тарей. Таким образом, к вступлению на воеводство Якова Хрипунова отношения с тунгусами, проживавшими на Ангаре, относительно стабилизировались, и сбор ясака проходил успешно.
 
        Прибыв на место, Яков Игнатьевич с энтузиазмом взялся  за дело и, надо сказать, немало сделал за время своего двухлетнего пребывания на берегах великой сибирской реки. Он добился переселения на постоянное жительство  в Енисейск ста человек из других сибирских городов, то есть сделал его гарнизон постоянным. Стрелецкая сотня под командой Поздея Фирсова, набранная  в Тобольске в 1623 году,   стала костяком енисейского гарнизона и сохранила своё название вплоть до начала 40-х годов.

Именно тогда Тунгусское поселение превратилось в грозную крепость, - Енисейский острог, с  высокими стенами и башнями, - все, как положено по правилам фортификации того времени. Острог был не просто реконструирован, но и расширен. Было сооружено две башни, обе с проезжими воротами.

Артиллерия острожного гарнизона состояла из шести пушек: четырех затинных пищалей на крепостных стенах, и полевой артиллерии – полковой медной пищали с ядром в фунт и медного дробового тюфяка. Стены острога были дополнительно укреплены надолбами, вокруг стен появился ров.

Приангарские тунгусы, бывшие свидетелями увеличения русских сил на Енисее, покорно давали ясак. В эти же годы в острой конкурентной борьбе между Кетским и Мангазейским острогами шло активное освоение нижних притоков Енисея.

 Непосредственными руководителями разведок и казачьих походов были в эти годы сотник Поздей Фирсов и  атаман Василий Алексеев, - человек  бесстрашный и неприхотливый, но вместе с тем  жесткий и строптивый до неукротимости, если видел что-то явно несправедливое, противоречащее его жизненному пониманию.
 
 Вокруг Енисейской крепости  появились  первые крестьянские поселения, стало развиваться хлебопашество, была устроена государева десятинная пашня,  проложены новые промыслово-охотничьи и торговые пути, а в самом остроге  формировались    отряды служилых людей для дальних походов в верховья  Ангары и её притокам по «проведыванию новых землиц».

В Сибири в это время происходило нечто  подобное продвижению европейских колонистов в Северной Америке, только со своей русско-сибирской спецификой. Это был самый край Русской земли, -  за ним простиралась неведомая страна, населенная полудикими племенами.