Цена любви

Ніч яка місячна, зоряна, ясная.
Видно, хоч голки збирай.
Вийди, коханая., працею зморена,
Хоч на хвилиночку, в гай!...

   На далекой Китайской земле есть необычное захоронение – в ряд лежат 13 красавиц-девочек, младшей из которые было тогда всего 13 лет, а старшей – 26. Мать девочек была очень молода – ей было около 40 лет. Ее похоронили неподалеку от детей. Отца многочисленного семейства, уже мертвого, растерзали разгневанные матери и отцы селения. Куски тела солдаты собрали и похоронили тут же. На всех могилах установили деревянные православные кресты. Все солдаты и командование присутствовали на погребении. Командир сказал трогательную, пламенную речь. Все плакали, не стыдясь своих слез. На могиле самой младшей, один солдат советской Армии, поклялся назвать свою дочь ее именем – Натали. Солдата звали Иван. Это был мой отец. В церкви батюшка предложил несколько имен для родившегося младенца женского пола. Особенно настаивал на имени Наталия. Папа обрадовался. Имя Наталия я, с гордостью, ношу всю свою жизнь.
   Папа и мама поженились рано. Сами купили дом и проживали отдельно от родителей. Оба были родом из села Сергеевка, Красноармейского района. В 18 лет папу призвали в Армию. Через полгода молодого солдата отправили в Китай. Там шли военные действия. Советские войска устанавливали свой режим, не обходилось без кровопролития. Чаще не подчинялись по религиозным убеждениям. Мы исповедуем ИИСУСА ХРИСТА, а китайцы – БУДДУ. Селение находилось высоко в горах, вокруг на сотни километров – тайга и звери. Климат тяжелый. Солдаты часто болели расстройством желудка и умирали от «желтухи». Продукты доставляли редко, с перебоями. Привычным делом было идти охотиться и доставать харчи первобытным способом. У жителей научились выращивать рис, овощи, ловить рыбу и крокодилов. Но звери выходили к людям и забирали еду. Они не боялись солдат. Повара палили в воздух, отпугивая голодное животное, но самке надо было накормить детенышей. Она рычала и не уходила. Звери не пугались огня и не остерегались пуль. Переворачивали котел с едой и заливали огонь. Сидели и ждали, пока мясо остынет, потом ели и уходили. Когда самка с детенышами уходила, повара заново ставили котел на огонь и варили дальше.
   В селении жили человек 300. Мужчин мало. Женщины и дети. На одного мужчину приходилось по 2-3 семьи. Такие у них традиции. Главу семьи уважали. Но были семьи, где не было кормильца. Дети в таких семьях умирали прямо на улице. Домики глиняные, укрытые папоротником, в лучшем случае, соломой. Окон или не было вовсе или закрыты куском полотна. В домиках стоял затхлый запах. Люди ходили грязные, голодные, завшивленные. На все селение несколько домов из камня – в мэрии и у хозяина частной лавочки. Хозяин был маленький, сухой, юркий китаец, с бородкой и длинными усищами до пояса. Его хитрые, злющие глазки, пуговками смотрели на мир из-под лоба. Чуть больше 50 лет. Одевался он богато – вельветовые светлые штаны, цвета хаки, и в белую, с ярким орнаментом по воротнику, до колен, блузу. Понятное дело, каждый день одевал чистую. Ухаживали за ним его женщины – жена и дочери. Жена выглядела такой молодой, что ее поначалу солдаты принимали за ребенка, дочку хозяина. Она управлялась на кухне, ходила за покупками и воспитывала детей. Две младшие дочери – 14 и 13 лет жили с ними, а остальные – работали гейшами в местном борделе. Хозяин выстроил посредине площади двухэтажное здание из камня, внутри обтянул стены шелком, вставил даже стекла в окна и сдавал комнаты почасово. Одну из старших дочерей назначил кассиршей, она брала деньги у входа в заведение. Четыре мордоворота охраняли порядок. По вечерам девушка спешила к отцу, отчитаться о том, как продвигается бизнес. Командование не вмешивалось в торговые дела страны. Китайца, который руководил борделем, не трогали. По истечению месяца, солдатам давали сухой паек и деньгами, на мелкие расходы. Развлечений не было. До крупного города добираться далеко, да и не безопасно. На каждом шагу подстерегали змеи, крокодилы, скорпионы, пауки и комары. Поэтому у солдат шла тихая сельская жизнь – рисовые плантации и редко – поход в бордель. Там было интересно. Девушки очень красивы, опрятны и вежливы. Сразу становилось понятно, что они могут найти общий язык с любым мужчиной. Знали иностранные языки, умели танцевать, ездили здорово на лошадях, прекрасно разбирались в оружии, на равных вели бой канчуками, цепями, ножами и саблями. Рано утром, по воскресеньям, девушки выходили на тренировки – 11 красавиц выдавали такой класс, что солдаты приходили в восторг и кричали: «Браво, куколки!» Вечером, по воскресеньям они показывали спектакли. Костюмы и декорации изготавливали сами. Мужские роли тоже сами исполняли. Сначала в бордель приходили только несколько солдат. Их за это наказывали, отсылали на кухню посуду мыть и чистить песком. Но через полгода уже весь полк приходил посмотреть на «куколок». Тогда в тихую ясную погоду спектакль проходил под открытым небом, на сцене, которую построили девушкам сами солдаты. Китаец богател. Он купил себе автомобиль и с города выписал фармацевта, открыл аптеку. Все было хорошо и всем было хорошо, пока в описуемые события не вмешалась любовь.       Это она, окаянная, во всем виновата!
   Мой папа был совсем молод, ему шел 19-й год. Он и друг-земляк тоже приходили посмотреть на китайских девушек. У папы дома осталась жена с ребенком, у друга – тоже. Некоторые молодые солдаты запылали хорошими чувствами к китаянкам и предложили брак. Девушкам наскучило сидеть в захолустье, под бдительным присмотром родителей. Надоела грязная жизнь гейши, как бы она ни была интересна и красива снаружи. Они все равно были чистые душой и юные годами – от 23 до 16 лет. Образованные, умеющие вести хозяйство, мечтающие о семье и собственных детях, спокойные, умеющие ладить – да, о такой девушке мечтают многие мужчины! Да, к тому же, мастерски владеющие приемами боя. Никто и ничто не могли их победить. Только коварство собственного отца.
  Общаясь с советскими солдатами китайские «куколки» выучили русский, украинский и белорусский языки. Происходил взаимный обмен информацией. От солдат девушки узнали о Советском Союзе и о том, как там живут люди. Понятное дело, что каждая мечтала увидеть далекую страну. И жить там, конечно! Как жена и мать своих детей, как любимая! Но приученные к послушанию и запуганные мордоворотами, по приказу отца, девушки не смели распоряжаться своей судьбой. Только самые меньшие, из-за своего юного возраста, могли свободно ходить по улице. Они, по поручениям от сестер, носили записки солдатам. Однажды самая меньшая, Натали, заболела и осталась в постели. Фармацевт делал ей инъекции лекарства и нашел записку, которая попала в руки отца. Китаец был в ярости. Он допросил жену, а затем всех дочек, и понял, что дети вышли из-под его послушания. Они повзрослели. Ведь так и должно было быть. Но хозяин не мог этого пережить. Он понял, зачем его девочки так старательно учили русский язык. Они хотели уехать. Он понял, зачем пели мелодичные украинские и белорусские песни. Его дочери становились другими. Они отступили от традиций. Они разгневали БУДДУ! По каким-то срочным делам хозяин отправил фармацевта в город. Тот очень не хотел уезжать, предчувствуя беду, и даже доложил командованию. Поздно! Когда грузовая машина, с солдатами, подъехала к борделю, уже все было кончено. Их встретила тишина. Неслышно было смеха и песен, на кухне не стучали ножами, в прачечной не булькала вода. На улице был день, а семья полным составом лежала в постели. Они будто спали. На тумбочке, возле супружеской кровати, хозяин положил письмо: «Уважаемый враг! Ты сильнее меня. Ты сманил и забрал души моих дочерей. Люби их вечно. А тела их родил я. И я тебе их не отдам!» В глубокой тишине выносили умерших. Военврач определил смерть от инъекций. Китаец сначала подложил снотворное своим близким, а затем каждой уколол яд. Написал письмо, и затем уколол себя. В части объявили три дня траура. Жители селения, узнавшие правду о смерти девочек, растерзали тело хозяина на куски. Солдаты его собрали и похоронили рядом.
   Дома папа часто рассказывал нам, с братом, эту историю. Он детально описывал одежды детей, их обувь. Особенно, деревянные сандалии, на ремешках. Девочки вынуждены были даже спать в этих сандалиях, чтобы ступни оставались красивыми – маленькими, как у ребенка. Он говорил на китайском – это было так забавно. Даже на английском – его научили девочки. Он повторял часто: «Старшие вели взрослую жизнь, а меньшую он за что убил? Ведь она была совсем ребенок! Такая маленькая красивая «куколка»! Ей было только 13 лет…»
Где-то в Китае, в стране Восходящего Солнца, есть селение. Под горой могилы детей. Никогда не должна быть такой страшной ЦЕНА ЛЮБВИ.
                8 декабря 2013г