Перебор

 Я все еще с вами, я все еще продолжаю писать о своем личном мире, с оттенком обыденного и замутненного зрения мещанина, с душком банальщина и лимиты. Небо на тех улицах, по которым я брожу в тишине, оно по прежнему темно-серое и без звезд. Иногда накатывают приступы учащенного сердцебиения в груди, особенно часто, когда слышишь, что тебя окликают по имени. Я по прежнему копчу небо не просто дыханием, а сигаретами. Хотя сотню раз обещал бросить. Еда на вкус резиновая, снег не радует, вид из окон - суровое поле и огни бензозаправки.
 Мне не хватает некоторых людей. Они ушли безвозвратно. Насовсем, навсегда, оглядывались, но мне было не до того. Я трачу себя, свое время, свою жизнь. От прежней огромной купюры осталась бодро звенящая мелочь. Бросьте меня в заскорузлые ладони старушки на церковной паперти, съежившейся на оживленном проспекте, с проезжающими машинами за тысячи долларов. Дрожащая от холода, завернувшаяся в потрепанный, алый платок. С глазами цвета ясного неба. Бросьте меня в ее стаканчик, из-под кофе, коричневый, обычный. Пусть хоть на миг я принесу радость. Пусть меня добавят к остальным монетам и купят на них хлеба или молока, такого желанного в эту ветреную зиму.
 Я - спрут, залегший в логове. Мне жалко своих чернил, поэтому от меня отгрызают по куску и медленно перемалывают жернова фальши и лжи. Мне тесно в своей расщелине из гранитных камней, на дне океана, без солнца. Мне мало места и если я расту, то только в физическом мире, и только в ширь. Так недолго и до пузыря, пустого и ярко светящегося, оптимизм приближающейся смерти. Но меня минует эта участь, мне суждено гнить. Как и всем. Мне суждено гнить.