Индульгенция от Ленина

  Из материалов к книге «Вятские околицы Германской войны». Изд. «Зарубежные Задворки». Дюссельдорф.2013год.
               
                АМНИСТИЯ.
Временное  Правительство, затем Ленин с приходом к власти в России,  объявили  амнистию. Кто был амнистирован ? Документы,  сохранившимся к фондах ГАКО*.
                *
          1. «Абрам Мовше Валерштейн, карманный вор, арестован в начале 1917 года. Выслан в Вятку в июне   по  общему распоряжению Гродненской крепости , как вредный в смысле нахождения в крепости элемент». В Вятке, ему  местом  отбывания ссылки, определено село  Мулино, Слободского уезда. Осенью 1917года Абрам Валерштейн   пишет  Губернатору,  которого уже нет, поэтому письмо попадет в канцелярию Комиссара Временного Правительства. В письме он пишет: « Честь имею покорнейше просить,  Ваше Превосходительство, о переводе меня  в город Вятку, так – как здесь, в деревне,   жить на пособие 8 рублей, которые я получаю, не возможно. Подходящую работу найти здесь так же нельзя. Здесь её   вообще никакой нет. Прошу разрешить мне поступить на работу в городе Вятка .Однако, скоро, ему несказанно повезло. Он освобождён, от надзора полиции,  и ссылки согласно  Ст.9,  Указа Временного Правительства. ( ф.2071, оп.1,  д. 162, л.1-3).
             2.  Роза Рудольфовна Гренадерг 39 лет  выслана  в Вятку в  декабре 1916года. Она выслана  из района расположения действующей армии, после  содержания 3 – х  месяцев  под арестом в Мозырской тюрьме, Минской губернии, за незаконную продажу водки. (ф. 2071,  оп. 1, д. 163, л. 1-3).  Ст.9,  Указа Временного Правительства, также стала для неё спасением от  холода и одиночества в северном селе Нагорск.
              3.Дознание  дела  Карла Фердинанда Рейдольфа  29.03. – 25.05.1917г.  велось офицером 67 бригады государственного ополчения, отправлено в Вятку за подписью офицера ГШ (Никитина - ?Б.К.), с печатью контр -разведывательного отделения Штаба Петроградского ВО. Округ  числится  в это время театром военных действий. Лютеранин из онемечившихся эстонцев, Карл Рейдель служил управляющим имения «Гостилица» в Петербургском уезде, принадлежащем барону Гревениц. 4.05.1917 года имение оказалось в зоне   разворачивающихся военных действий, в связи,  с чем потребовалось размещение 6 роты 6 пешей Ярославской дружины. Карл Рейдель, как управляющий имением , воспротивился размещению  пешей дружины прежде  всего как угрожавшей   в  хозяйственном  отношении. При этом, он всячески  восхвалял  немецких солдат. Командование сочло такие действия управляющего  имением , как  проявление злого умысла, основанного  на враждебном отношении к русским солдатам.  Распоряжением Командующего войсками Петроградского ВО, Рейдельф,  был выслан  в порядке п.17.ст. 19 правил Военного Положения  и водворён  под надзор в Якутскую область. Мера эта была в последствии,  заменена воспрещением жительства Рейдольфа  в районе театра военных действий. В порядке п. 16.ст. 19 тех же правил Военного Положения местом жительства Фердинанду  Рейдельфу  определен город  Вятка.      Оказавшись административно высланным в Вятку,  в марте  Карл  Рейдельф  получил  временный вид на жительство под надзором милиции. При этом   в сопроводительном документе не указана причина ссылки. Губернский Комиссар  и Начальник Вятской полиции шлют телеграмму  тюремному инспектору Петрограда:  «За что выслан проживающий  в Вятке мещанин, Карл Фердинанд Рейдольф?». Ответ обескураживающий : « Дела полиции уничтожены. Припоминается, что Карл  Рейдольф выслан за оскорбительные отзывы о русской армии». Губком докладывает  25 мая 1919 года прокурору Вятского Окружного Суда: Рейдель отбыл в Петроград.( ф.2071, оп.1, д.167, л.1-7)
                ДЕЛО МЕТТЕРА.
            Рафаил Меттер 62 лет, высланный из Петрограда в  1917 году , поселился было  в  в доме Богданова  на углу Всесвятской и Преображенской улиц города Вятки. Но, как только Губернскому Правлению стало  известно о подозрениях его  в шпионстве,  он  тут, же был отправлен в село Нагорское на севере  Слободского  уезда. «Местность  для поселения подозрительных  в смысле шпионства   людей ,высланных в Вятскую губернию»,  определена  постановлением губернатора Чернявского А.Г. ещё в 1914 году. Окажись  в Вятке на полгода  позже, стареющий  Р. Меттер  не испытал бы себя столь суровым местом   жизни.  Кадры старой полиции  будут распущены, а новые – милицейские  ещё   только учились работать..
               
                «Узник Гельсиндорфса».
            Отдел Штаба  Командующего Балтийским   Флотом  в сентябре 1917 года  сообщает Вятской   полиции: «Рафаил Меттер  выслан по приказанию Командующего флотом  на основании п. 4, ст. 415, разд. 6 Положения о полевом управлении войсками, объявленных на военном положении, из района театра военных действий. Он выслан  из Петрограда  26 мая 1917 года.
            Основанием   для высылки Рафаила  Меттера  послужило  расследование,  произведённое  моим Корнетом Архангельским. Выявлено следующее: Дознание  Меттера   было произведено  по подозрению в военном шпионстве и установлено:
            «В 1888 году  Меттер  был осужден за мошенничество. В 1909 году со своим сыном Яковом  он был выслан из Финляндии  в виду участья этой семьи в крупной краже в Гельсиндорфса. С 1911 года он,   Меттер,  поселился в Хапаранде и занимался контрабандой. В 1915 году вокруг Меттера сгруппировалась кучка русских и шведских подданных, которые подозревались в шпионаже под руководством немцев, проживающих в Швеции. Сыновья Меттера занимались скупкой  и  контрабандной переправкой  лошадей  в Германию. Проживая в Хапаранде,  Меттер явно выказывал своё сочувствие  к немцам.
            20 марта сего года    Меттер  расспрашивал матросов   Гельсиндорфса   о количестве потерь в городе  во время революции».
                «Стена плача».
                В  его собственном, Меттера,   изложении,  дело по которому он  оказался высланным на север  Вятского края, выглядело следующим образом: « 21 марта сего года  я   шёл по улице Гельсиндорфса. Без всякой причины,  меня   остановил какой – то  матрос. Он  осмотрел мои  документы, что – то спросил и без слов   доставил меня  в Управление Флотского Экипажа. Там меня  арестовали и доставили в контр – разведочный отряд, который препроводил   в Военно – морскую тюрьму. Там  меня  продержали до 26 мая. 3 июня 1917года Петроградской  Губернской  Инспекцией по распоряжению Командующего Балтийским флотом в порядке п. 17 ст.19  правил военного положения,  я был выслан в Вятку. Я  прибыл в неё  7 июня».
           В  Вятке уже 10 июня 1917года Меттер  обращается к Губернскому Комиссару с просьбой разрешить отлучиться с места ссылки сроком  на один месяц, обосновывая своё пожелание в письме:«Я  прибыл в Гельсиндорфс   для закупки 145 одеял  по заказу Казанского военного училища,  согласно удостоверения,   выданного  мне от14.02.1917 г. за № 1659. Кроме того в Самаре , Казани и  Нижнем  Новгороде  мной  закуплена мука для Казанского Продовольственного  отдела  Башкиров  в количестве 26 000 пудов. Вместе с   одеялами  разных фирм для Казанского военного училища,  торговых сделок сделано на сумму   близкую к 100 000 рублей».
             «СОЧУВСТВУЮЩИЕ» и ПОМОЩНИКИ».
                Помощь и опору  Рафаил  Меттер,  будучи  высланным в Вятку,  имеет  в лице  помощника  начальника Штаба  Казанского Военного Округа.(что странно, ни один документ не называет его имени – Б.К.)
           Из Штаба Казанского  Военного Округа   в адрес начальника Вятской городской милиции поступает  ходатайство: «Разрешить гражданину Рафаилу Меттеру выезд из Вятки в другие города России  сроком на один месяц». Начальник милиции в Вятке, однако,  оказалась не столь покладист, каким  представлялся Р. Меттеру   из Нагорского угла и  помощнику начальника  Штаба  Казанского Военного Округа. В Вятской  милиции в это время  ещё работают старые полицейские  кадры сотрудников. От них в Казань  последовал категорический отказ.
            Проходит некоторое время,  Рафаил Меттер  просит у своего протеже в Казани, проходное свидетельство уже на проезд  только в Петроград. Содействие из Штаба Казанского Военного Округа  снова было оказано.  Затем следует просьба  что бы «Р. Меттер съездил по торговым делам» не только  в Петроград, но и Харьков. Поэтому вятская милиция, похлопотала  о запрете на выезд   перед начальником  Контр – Разведывательного отделения Штаба Петроградского ВО. Проще сказать,  из Вятки поступила жалоба  на действия  Штаба Казанского ВО в отношении Р.Меттера: «(…) в  отношении содействия  лицу, подозреваемому в  шпионстве   с существенными уликами».
          Кажется невероятным, но  общий отдел Штаба  Петроградского  ВО отправил ответ следующего содержания на имя  Саламатова, Вятского  Комиссара ВП: « «Каких – либо  конкретных данных  о принадлежности Р. Меттера к шпионству  у них  нет. Поэтому  нет препятствий для его  приезда в Петроград». «Ответ дан на основании ходатайства    Штаба  Казанского Военного Округа  перед  Штабом   Петроградского  Военного Округа. В этом  ходатайстве снова  указаны места возможных поездок   Р. Меттера: «Харьков, Петроград, Нижний Новгород».   Штабам  в Казани и Петрограде известно, что Р. Меттер ранее привлекался к делам о мошенничестве,  в Гельсиндорфса имелись  прямые улики  в шпионстве».
              И вдруг, словно спохватившись,  Петро  -  Штаб  ВО тут же   вслед первой депеше  шлёт  пространную телеграмму, затем письмо  для  Вятской милиции. Там написано:  «В делах Контр – Разведывательного  отдела Петроградского Военного Округа  имеются  сведения на людей с  фамилиями:  Метеръ, Меттер и Метр, но  без имени  и отчества…..».  Оказывается,  в недалёком прошлом,  Р. Меттер был причастен к разведке,  действовавшей на границе Российской Империи вблизи  Петрограда. 
                «НОВЫЕ – СТАРЫЕ»  ДЕТАЛИ.
          « 4 июля 1910 года  от Управления Торнеосского Коменданта получено письмо,  в коем говорится, что поджидаются   какие-то сведения из Швеции от Р. Г. Меттера. «Этот  еврей, волею судьбы  покинувший Гельсингфорфс  и ныне живущий в Хапаранде,  известен Финляндскому жандармскому управлению.(…) Одному из секретных  агентов  полиции пришлось устраивать встречу Меттера с подполковником Закиным. Агент не раз  подчёркивал, что Меттер личность крайне  ненадёжная,  по -  видимому,  служит на две разведки. Но, за неимением лучшего, Закину,  пришлось поручить ему разведку на территории Швеции. Затем, окружной воинский начальник в городе Ювяскуль  упоминает  о Меттере  как о лице на коем он, (агент - Б.К.), обжёгся при выдаче денег. «Он не оправдал надежд». Фамилия Меттер значится в списке лиц, зарегистрированных  Штабом войск Гвардии  Петроградского Военного Округа   в течении 1910 года».   
            «Агентурные сведения 1911 года  сообщают о Меттере, что проживая с сыном в городе Хапаранде  никаким специальным делом не занимаясь, они ни в чём не нуждались. Доход якобы они получали, укрывая у себя русских солдат дезертиров,  промышляя другими тёмными делами вплоть до контрабандного промысла. Этим автором  приводились веские доводы о шпионстве Меттера  в пользу Швеции. Для этого он совершал ежегодные поездки по Финляндии. В городе Выборге  Меттер имел крайне подозрительного знакомого по фамилии Гусев.  В январе 1915 года  поступили агентурные сведения  из Финляндии, где имелись указания, что с  Меттером / из  Хапаранде –Б.К./ ведут переписку: рыбный торговец Вересов, из Петрограда, а так же  Полина Соломина  из Харькова».               
               
                «НОВЫЙ ВАРИАНТ» 
             ДЛЯ ВЯТСКОГО      КОМИССАРА.             
                С осени 1917 года  Меттер живёт уже   на углу Московской и Спенченской улиц города Вятки. Вернувшись из Нагорска, он  объявил себя   неграмотным. 
              Его обращение в Совет при Вятском Губернском Комиссаре  потрясает, если  сопоставить с тем , что о нём знает к тому времени Вятская полиция,  К. –Развед.  отделы Штабов    Казани и  Петрограда. Вместе с тем, письменное творчество «неграмотного человека»,  говорит, что терять ему нечего.            
            В декабре 1917 года Меттер повторяется, но  пишет  уже  Вятскому  Губернскому  Правлению, впрочем,  адресуя одновременно Комиссару Временного  Правительства: «Состоя уполномоченным Казанской Городской Управы, имея постоянное жительство в Петрограде ( Петроградская сторона, Большая Пушкарская улица, дом 5, кВ. 4),  я получил предложение закупить 145  одеял для   Казанского Военного Училища. Списавшись с фирмой «Седельбан»,  в Гельсинфорсе, я выехал за получением заказа. (… ) Далее  повторяясь, он  упоминает о заказе казанского купца Афанасьева, купить для него  500 ящиков сардин, которые были  закуплены  им у  фирмы «Контра Коусманен».  В этом месте  тон письма к  Комиссару  меняется: «Содержание в тюрьме и   пребывание в Вятке  убило мою старуху. Она умерла от разрыва сердца. (Где жила и умерла несчастная бабушка, Меттер  не пишет – Б.К.) Обращение моё на имя Морского Министра  не возымело действия.  Я имею дела  в Скандинавии по торговле рыбою, которая в большом количестве находится в порту Архангельска. Невозможность с моей стороны распорядиться ею, подвергает меня большому материальному риску. Вывоз рыбы в центральную Россию  мог бы принести большую пользу родине   при настоящем её положении. Моё проживание, я указывал в прошениях: 1915 год – Петроград и Саратов;1916 год  – Самара и последнее время, до выезда в Гельсиндорф –    Казань. Указанное время  я занимался торговыми  делами (рыба,  мука), имея дела с фирмами: «Торговый Дом Кондратий Рейнеке и Сыновья»- в Саратове, «Торговый Дом братья Елисеевы» - в Петрограде; (Петроградская сторона, большой проспект № 42 и  «Самарское  Товарищество» -  в Самаре.  В 1916 году я поставил несколько вагонов обёрточной бумаги в Продовольственный  Отдел   Петрограда. (Петроградская сторона Кронверкский проспект № 49), где имел дело с заведующим отделом  Владимиром Ивановичем Ивановым. Вообще, вся моя жизнь протекала в деловой торговой обстановке,  которая не могла дать мне возможности иметь дело  не только со шпионством, в котором я почему-то заподозрен, но и вообще с политикой. Тем более,  что человек я  совершенно неграмотный. Мои запросы  Командующему Балтийским флотом с просьбой о поездке в Петроград по торговым делам, Министру Внутренних Дел от 14 октября,  Вятскому Губернскому  Комиссару остались без ответа. Отсутствие ответов, даёт мне веское  основание  предполагать причину моей ссылки.
          При задержании меня в Гельсиндорфсе  матросы   отобрали  у меня  золотые часы с цепью, два золотых кольца с бриллиантами и  65 тысяч денег бумагами в финской валюте. Но было ли это запротоколировано, мне не известно,  так как  протокола о задержании мне никто не предъявлял, никакого дела  обо мне в Штабе Командующего Балтийским Флотом нет . Прошу Господина Комиссара помочь мне освободится от позора   в виде высылки на старости лет из постоянного места жительства  под надзор милиции и дать мне возможность прожить остаток дней около близких людей. Между прочим, сыновья мои получили высшее образование,  работают самостоятельно, каковые обстоятельства исключают сами по себе возможность   подозревать их  и  меня, в таком преступлении как шпионаж».
                Полную неграмотность Меттера,   подтверждает крестьянин из села Суна,  Иван Фёдорович Шутов. Письмо  писал  за Рафаила  Меттера мещанин Фокин.
Кроме того  вятский  врач Н. Крестьянинов дал заключение  что Меттер страдает артериосклерозом  на почве ( … )и вследствие чего нуждается в лечении на  курортах Европы  в Италии и  Бельгии.  Ответы из Петрограда в 1917 году  отказывают  Меттеру в   удовлетворении  всех его просьб».
                ***
       В  переписке    Меттера со Штабом Командующего Балтийским  флотом за  1917 год  находим ответ  за подписью  полковника Сурнина, Начальника Контр - Развед. отделения при Штабе Петроградского ВО  от 24.10.1917 года.  Перечислив  дела Меттера,  до 1917года, капитан Петров  пишет по  поручению Сурнина  Вятскому Губернскому  Комиссару: « Сущность ходатайства   Меттера сводится к изменению принятой  в отношении его  высылки в отдалённые губернии под надзор милиции ( п. 17.ст. 19 Правил, на выселение по п. 16 той же статьи,  только из района военных  действий) считаю долгом донести, что означенное ходатайство я   полагал бы не подлежащим удовлетворению по следующим соображениям:
а/выселение из района военных  действий лиц, подозреваемых в шпионстве по п. 16, ст. 19 т.е. под надзор милиции, в определённое место, не может почитаться достигающим своей цели. Потому что,   в этом случае,  нет никакой гарантии, что лица эти не будут продолжать своей преступной деятельности, в каком – либо ином, близком к запрещённому району, и имеющем военное значение, месте.
б/высылку в отношении этой категории лиц, вообще нельзя рассматривать, как административное взыскание, налагаемое  в той или иной мере(п.п. 16 и 17 ст. 19).в зависимости  от важности содеянного ими  поступка, а надлежит считать мерою в достаточной  степени  пресекающею лицам, заподозренным в военном шпионстве, возможность вредить боевым интересам армии и флота;
в/. Весь характер прежней  деятельности Меттера, вряд ли заслуживает какого – либо снисхождения к нему. Независимо от изложенного считаю совершенно не допустимым,   в такое тяжёлое время, обременение  и без того загруженных работой всех учреждений, каковых в данном случае, по делу Меттера, насчитывается, считая Особое Отделение, четыре,  рассматриванием подобного рода прошений. Тем более от лиц , к коим применение высылки, было совершено уже после решения Временного Правительства./журнал заседаний Совета Министров  от 17 марта за № 24/   принимать в отношении заподозренных лиц меры, в действительности пресекающие их преступную деятельность, т.к. применение столь суровой меры, как высылка, в отдалённые местности России, не может предприниматься иначе, как при тщательном и всестороннем обследовании деятельности высланного,   почему и полагалось бы в случае поступления таковых, аналогичных прошению Меттера ходатайств, - оставлять  их без рассмотрения.      
              К сему не могу не присовокупить, что в Германии  по новым законам  о военном шпионстве,  за одно собирание сведений гораздо менее важных, чем те, что собирал Меттер,  грозят каторжные работы сроком до 6 лет.          
   Об изложенном /спешно, секретно / сообщено:
1. Начальнику НУ по делам милиции;
2. Начальнику К -Разведывательного отделения при Штабе Петроградского ВО;
3. Гл. Военному прокурору;
4.Командующему флотом на Балтийском море.
                *
В ноябре 1917г. Начальнику 1-й  дружины Вятской Городской милиции  предписано: «Освидетельствовать факт отказа Меттера   о выдаче  расписок  двум посторонним лицам. Меттер отказался дать эти  расписки, сославшись на  свою неграмотность».  12 ноября 1917 года объявлено, что  «ходатайство Меттера об освобождении из-под надзора милиции оставлено без последствий».               
   
                Индульгенция  от Ленина .
   С  марта 1918  года Меттер шлёт свои ходатайства  в Губернский Исполком Комитета Совета Рабочих  Солдатских и Крестьянских Депутатов,  Комиссару Резерва Красной Армии, в Канцелярию Народного Комиссара Внутренних Дел.
    Канцелярия НКВД  шлёт ходатайство от  17 мая    Вятскому Совету Рабочих и Крестьянских депутатов:  «По выяснению обстоятельств дела, если окажется, что Меттер  не причастен к контрреволюционным или тому подобным  действиям  могущим повредить РСФСР, просим принять меры к удовлетворению его ходатайства». В  апреле  1918 года  за № 10912  Всероссийская Главная Регистратура Исполкома СНК зарегистрировала письмо «Гражданину  Председателю Совета Народных Комиссаров  Ульянову (Ленину)».
      Меттер   повторил в этом  письме  всё, что  он писал прежде. «Ходатайства   мои и  Вятского Комиссара перед бывшими  министрами Морским и Внутренних Дел об освобождении меня, как невиновного ни в чём, от надзора, с указанием обстоятельств, подтверждающих мою невиновность, не дали никаких результатов, благодаря чему я, как преступник, уже  второй год вынужден томиться  в Вятке  без права выезда отсюда. Веря в справедливость народа,  избранником которого Вы, Гражданин Комиссар, состоите  на своём почётном посту,  проводя в России начала освобождения народа.   Обращаюсь к Вам, с просьбою объявить мне, 62 - летнему  старику, могу ли я, наравне со всеми гражданами свободной ныне России  считать себя так же свободным,  возвратиться к семье и избрать по своему желанию место жительства. А также прошу  освободить меня от надзора, фактически ныне существующего».
              Письмо написано   22 апреля 1918года   с  припиской   о неграмотности и указанием  автора, написавший   текст  письма. 
           В  марте  1918 года  Канцелярия  Народного Комиссара Внутренних Дел РСФСР  шлёт пожелание Вятскому Совету Рабочих и Крестьянских Депутатов:
        «По выяснению обстоятельств дела, если окажется, что он , Меттер, не причастен к контрреволюционным или тому подобным  действиям, могущим повредить РСФСР, просим принять меры к удовлетворению его ходатайства».
           В это же время  Комиссару резерва Красной Армии  1 части города  Вятки поступает  расписка за подписью трёх граждан.  Гражданин  Пасеговской волости деревни Куликов, Сергей Торочков.  Миссионер православной церкви Николаев и крестьянин из села Суна Иван Фёдорович Шутов пишут: «Гражданин г. Минска Рафаил Георгиевич Меттер, занимающийся торговлей рыбою, за время   проживания его в Вятке, ни в чём предосудительном замечен не был. Поведения хорошего, образ жизни вёл нормальный».  14.05.1918 года поступает справка для вятской социалистической милиции  от 8 июля 1918 года, выданная  Отделом управления Вятской губернией при   Совете  Рабочих Солдатских  и Крестьянских Депутатов, где  написано : «Возвращая  переписку о Меттере, сообщаю, что он  фактически под надзором при 1 части не состоял. За старое время справку взять не представляется возможным, ввиду того, что  документы старой полиции уничтожены. Дать какие – либо сведения о Меттере  не имеется  возможным, так как в делах и книгах о нём ничего нет. А за время  Советской власти  Меттер замечен  ни в чём не был. Возможно, что какие – либо сведения о Меттере, по настоящей переписке, может дать Политический Комиссар».
           23 июля 1918 года  Комиссар по Политическим Делам, возвращая переписку Меттера, констатирует: «Каких либо сведений  о соучастии  Меттера в контрреволюционном заговоре  не обнаружено». Вятский Губернский  Комитет РКП(б) сообщил, что никакого отношения к партии  Меттер не имел».   
                Так Меттер стал чист и невинен перед Россией.
           ГАКО: Фонд 2071, Оп. 1, Д. 164.

   
                ***
ГАКО - Государственный Архив Кировской Области.