Как баба Аня, бабушка Зина и другие низко пали

   Это началось давно, в брежневские времена, а закончилось совсем недавно...
   Жили-были две соседки - баба Аня и бабушка Зина. И в брежневские времена уже начали жить неплохо, потому что тогда у большинства людей жизнь в общем наладилась. Не зря говорят, что человек портится от хорошей жизни...
   И именно тогда, когда поели немного досыта, тогда и испортились, стали завидовать друг другу. И они, и обе их семьи,- всегда именно так и бывает. То забор "не там", то курёнок перелетит, то даже... из-за тени от забора ничего не растёт, видите ли... Может, баба Аня даже больше изводила бабушку Зину, чем та бабу Аню... А ведь и председатель сельсовета приходил, и милиция, а председатель даже стыдил их обеих, да ещё и в присутствии детей и внуков:
   - Тётя Зина! У вас муж погиб на фронте! И неужели он для того воевал, чтобы вы сейчас вели себя вот так некрасиво?! Что бы он подумал, что бы он подумал!.. Ведь и ты, дядя Вася, воевал, такое перенёс на фронте! И вам не стыдно так себя вести сейчас, когда жизнь стала лёгкой? Ну из-за чепухи же, из-за чепухи ссоритесь!
   Дядя Вася - это муж бабы Ани, уже пожилой. Действительно, воевал. Сейчас вроде бы смутился, пробормотал не совсем разборчиво, даже смущённо:
   - А что, не воевал, что ли?.. В ногу ранен в Польше... Такое было... Но чего они, особенно эта?.. Почему должно быть по-ихнему?...
   (То есть бабушка Зина).
   А жена деда Васи, баба Аня, была из тех бабок, которые за словом в карман никогда не лезли, а поэтому сейчас тем более без труда защитила мужа:
   - То было тогда, а это теперь! Кто они такие, чтобы было по-ихнему? И петуха моего украли! - Было такое, потерялся петух года три назад. И баба Аня, и дед Вася тут же заподозрили бабушку Зину. Хотя и не было доказано, и, может, как раз кто-то из соседей? А вот так - забрёл, заблудился, а те воспользовались. Но теперь баба Аня продолжала на всю улицу: - Вам легко говорить, вы начальник! Ваша соседка когда-то кидала вам в огород прутья, так вы вызвали её в сельсовет, оштраховали по-крупному, и всё сразу прекратилось, успокоилась! И этих надо оштраховать!
   - Тебя сначала, - тут же буркнула в ответ бабушка Зина. А до этого молчала ( и вообще - молчаливый, хмурый человек), и теперь даже глаз не подняла, - ну, само воплощение скромности, ну, жертва прямо-таки!.. Самого себя не обманешь, но что она могла сейчас сказать? Признать, что тоже шушукались с дочкой и внуком, интрижки строили,- чтобы, действительно, было по-ихнему?..
   Затихли, но ненадолго... Обе, и баба Аня, и бабушка Зина скрывали: вроде бы занимаемся повседневными делами, а все мысли - "там", как бы соседи незаметно не сделали пакость, "назло"... А сразу не поймаешь с поличным, так после и не докажешь! И вообще на голову сядут!.. Уже через несколько дней бабе Ане показалось, что баба Зина выливает помои не посреди улицы, а всё же ближе к её забору и калитке... А, может, и не совсем зря показалось?.. Скандал устроила: Что, думала, мы не догадаемся или не обратим внимание?!. И когда наступила осень, баба Аня специально высыпала пыльную золу из печи тогда, когда ветер дул в сторону дома бабушки Зины... И та как раз и бельё развесила,- двойной вред и двойная радость бабе Ане, хотя, конечно, только дома тайком смеялась удачной мести... Даже дочь бабушки Зины, Елена Трифоновна, обратила внимание и по выражению лица было видно - расстроилась, что принесло бабе Ане ещё большее радости и удовлетворение... А после этого и баба Аня, и бабушка Зина...
    ... А затем, и года не прошло, как баба Аня умерла. От кровоизлияния в мозг. Но, скорее всего, пришло время умереть. Как-никак, а шестьдесят восемь лет, -да, бывает, люди и по девяносто, и по сто лет живут, но баба Аня была не из тех. Да и тяготы войны и послевоенного времени сказались. Дед Вася, фронтовик, ещё больше перенёс, да и был на год старше, но всё равно пережил свою жену, тоже бывает. Вздохнул с сожалением у гроба жены,- ведь она и готовила, и обстирывала старика, и печку топила: "Я думал уйти в мир иной раньше неё, а она меня опередила"...
   И когда баба Аня умерла, бабушка Зина радовалась её смерти, тому, что всё же пережила свою соседку-врага. И дочь бабушки Зины, Елена Трифоновна, радовалась. И даже её сын. И  не скрывали причину своей радости:
   - Поживём и мы спокойно!
   И среди других соседей нашлись такие, что радовались,- тоже, и для них, баба Аня была плохой...
   А через несколько лет, после долгой агонии, умерла и бабушка Зина. И на этот раз радовался дед Вася, пока ещё живой и достаточно крепкий муж бабы Ани, смерти которой так откровенно радовалась бабушка Зина.
   - Пускай сдыхает,- сказал он.- Одним г. будет меньше на белом свете.
   Вся улица слышала, - специально так сказал, чтобы народ слышал.
   Дед Вася даже и не подумал, что фронтовик,- действительно, то когда было?..
   И даже сын  его - слышал эти слова, но промолчал, а молчание, как известно, знак согласия...
   Дочь бабушки Зины, Елена Трифоновна, тоже слышала, сжала зубы: "Ничего, дед старый, сдохнет нам на радость"... "Нам" - это и ей, и её сыну, уже почти тридцатилетнему, но неженатому,- бывает. А ещё и пил, да и мямля,- кому нужен такой, даже - грамотный, "с институтом", как и его мать?..
   Но неожиданно умер не дед Вася, как того ожидала, да и хотела, Елена Трифоновна, чтобы порадоваться смерти неприятного ей человека, врага и мужа другого её врага, бабы Ани, а умер её сын - и до тридцати пяти лет не дожил. Даже потомство после себя не оставил, не дождалась Елена Трифоновна внуков.
  И теперь уже у деда Васи была причина, а не просто повод,- "имел право" порадоваться. Но не радовался, во всяком случае - открыто и откровенно. Может, потому что уже был престарелым, не было сил и на улицу выйти?.. НО, скорее всего, ещё что-то остановило его,- понял что-то такое, чего не понимал всю жизнь?..
  А когда умер дед Вася, когда выносили его тело в гробу, с заслуженной медалью "За освобождение Варшавы", то Елена Трифоновна не вышла презрительно посмотреть на старика  в гробу,- тоже "что-то" остановило её, уже стареющую женщину... И потом сдерживалась, ни разу не дала понять и сыну деда Васи, что радуется чужому горю.
  Всё же не остались непримиримыми врагами. Конечно, силы были уже не те, чтобы ссориться с прежней энергией, но, несомненно, ещё что-то дошло и до деда Васи, когда ему оставалось жить с гулькин нос, и до постаревшей Елены Трифоновны...
  А вы чего хотели? Чтобы до последнего дней своей земной жизни плевались друг в друга, хватали друг друга за волосы, кидались друг в друга каменьями (и калом) и рычали друг на друга, как псы?..
  Бывает и такое, конечно. И даже более того, автор этих строк смеет предположить,что души многих плохих людей и на том свете не успокаиваются, не примиряются, а дерутся или хотя бы корчат рожи друг другу. Даже в аду, куда заслуженно попали. а вот так: черти их мучают, поджаривают на огромных сковородах, а они всё равно находят время хотя бы погавкаться... 
 
 Постскриптум. Не зря умные люди говорят, что человек, когда начинает жить хорошо, когда появляется достаток, тут же начинает портиться. Им, бабе Зине, бабе Ане, всем таким "врагам", пожить бы в Донецке, под бомбёжками и артобстрелами из установок "Град", тогда, может, и задумались бы...