Ты не прав, Томас...

Ты не прав, Томас, я не успела различить оттенок твоего лица,
запомнить радужку глаз, греческий профиль, контуры губ,
тщательно выгладить форму, наизусть заучить устав,
исцелить своими словами твой искалеченный слух.

Ты ошибаешься, Томас, никто из нас не был распят,
начиная от рук, пройдя по гибкому телу и так до самых пят,
извергая последние вздохи, словно остатки еды,
мы не были первопричиной, от нас не ждали беды.

Мы не были изгнаны, Томас, в девяносто третьем году,
и не нам заплатили червонец, и не мы излучали мечту,
и не наши пути ветвились, вся планета — нетронутый сад,
и не нас деревья женили, подстилая под нас каремат.

Так давай же, родной, поднимайся, пора уже что-то решать,
заканчивать с литературой, плодиться и размножать,
работать пока работа не убьет нас своим горбом,
гуглить вопросы: «Кто ты?», строить кредитный дом…

Томас сидит на кухне, допивает жасминовый чай,
видит мою заботу и говорит: «ПРОЩАЙ!»