Есть только миг

С того памятного утра Ольга Митрофанова начала отмечать 1 июля как второй день рождения. Никто из знакомых так и не узнал, почему в очень короткий срок из неприметной бухгалтерши торговой фирмы средней руки, она превратилась в успешного аниматора на детских праздниках, а из разочарованной разведёнки — в эффектную независимую даму. Сама же Ольга не могла понять другого — когда и как получилось, что будучи по характеру озорной, неугомонной заводилой, которую раньше иначе, как «наша артистка» знакомые не называли, она стала просто «хорошим» человеком. Не симпатичной, далеко не старой ещё женщиной, а просто человеком — бесполым и безликим.

Знаменательное утро 1 июля поначалу ничем не отличалось от вереницы предыдущих. Ольга минут десять маялась в ожидании автобуса. Солнце торопилось ввысь и уже припекало не на шутку. Ольга торопилась на работу, раздражение припекало изнутри. Она в нетерпении мерила шагами остановочный павильон, поглядывая то на дорогу, то на своё отражение в стеклянных стенах. По дороге медленно двигался плотный поток машин, а отражение в стеклах искажалось до неузнаваемости.
Наконец подошёл автобус. Ольга зашла в душный салон ПАЗика и села у стены возле передней двери напротив лобового окна. Из-за занавешенной кабины виднелась рука водителя, спокойно лежащая на руле. Пассажиров было немного, рядом с Ольгой никто не сел. Она устроилась поудобнее, положила сумочку на колени, придерживая длинный тонкий ремешок. Привычные мысли побежали по кругу: «Почему так тошно? А чему радоваться? На работе шеф только случая ждёт, чтобы посадить вместо меня свою племяшку. Наверняка копит все мои проколы. Опоздаю сегодня и – кирдык. Что тогда? В сорок восемь работу по специальности точно уже не найду. И надеяться не на кого. Дочка сама кое-как перебивается. Кому я нужна?»
ПАЗик ехал со скоростью пешехода. Ольга отодвинулась от горячей стенки автобуса и взглянула в боковое окно. Поморщилась, поймав в прозрачном отражении озабоченность и тревогу на лице. Посмотрела на дорогу впереди: «Вот чёрт! Опять встали. Сколько уже едем?»
Жара и негромкое звучание радио усыпляли. Не в силах бороться с дремотой, Ольга прикрыла глаза и увязла в полусне.

Время от времени полудрёму пробивал приглушённый шелест человеческих голосов, неровное ворчание мотора, дрожащие звуки радио.

...Призрачно всё в этом мире бушующем
Есть только миг, за него и держись,
Есть только миг, между прошлым и будущим...

От резкого толчка веки открылись как у куклы — сами собой. Ольгу подбросило и тут же вдавило в сиденье. Ограждение моста рванулось навстречу. Звон в ушах. Нет – лязг металла. Многоголосый визг.
В глазах потемнело от боли, хрустнуло в шее.
Удар со всего маху обо что-то твёрдое.
Дикая боль в спине.
Всплеск.
Неужели это вода такая жёсткая?

...Мерцающая серой ртутью поверхность над головой.
...Замедленное погружение...
...ниже, ниже...
...мелкие пузырьки — вверх...
...нечем дышать.
...почему вода красная?
...почему темнеет?
почему…

Ольга очнулась от собственного крика. Громко отдышалась. Торопливо огляделась. Автобус ехал. Рука водителя всё так же удобно лежала на руле. В лобовом окне медленно ползли навстречу друг другу встречные потоки машин. Только солнце за окном больше не сияло. Белёсое небо равнодушно заглядывало во все окна.

«Что это? Что это было? Уффф, сон. Слава богу!» - Ольга с облегчением вздохнула, вытерла холодные капли со лба. Подождала, пока в груди перестанет грохотать.
Когда немного пришла в себя, уже внимательнее осмотрелась по сторонам. Рядом  сидел высокий человек в чёрном плаще. Его голова была опущена, лицо скрывали длинные волосы. На спине под плащом выпирал если не рюкзак, то горб.
«Как сложенные крылья, - подумалось невольно. - Когда он успел зайти? Почему кроме нас двоих в салоне никого нет?»
Ольга не стала искать ответы на мимолётные вопросы и отвернулась к окну. Мимо медленно ползли чахлые деревья с пыльной листвой, за деревьями — дома со слепыми окнами. Между деревьями и домами шли люди. «Какие-то картонные, - мысли ползли лениво, заторможено. - И всё остальное... плоское. Будто нарисовано чёрным карандашом на серой бумаге. Стенка ПАЗика стала пепельно-серой. А была? Кажется, бежевая».
В сердце зашевелилась тревога.
- Что со мной? – пробормотала Ольга себе под нос. – Что происходит?
- Вы мне? – повернулся к ней сосед.
- Что? Нет. Это я так. Сама с собой, - Ольга взглянула и обмерла – на сером фоне окна узкое лицо попутчика с невозможно чёрными глазами,  в обрамлении тёмных волос, тоже выглядело нарисованным — в нём не было объёма. Мелкие морщинки кракелюром разбежались по бледной коже, приподнятые брови собрали две продольные складки на лбу. Опущенные уголки губ придавали смиренно-скорбное выражение казавшемуся очень усталым лицу. И ещё запах. От него исходил почти неуловимый незнакомый запах.
- Как знаете, - тихий голос попутчика был печален. - Сейчас вам стоило бы подумать о вечном.
- Что? О чём вы? – отшатнулась Ольга.
- О том, что ваш автобус через полчаса упадёт с моста. – Незнакомец говорил о будущей аварии уверенно, как о свершившемся факте. – Водитель попытается обойти несколько машин, превысит скорость и вылетит с дороги. У вас времени осталось только на то, чтобы осознать, правильно ли прошла дарованная вам жизнь.
- Но этого не может быть! - возмутилась Ольга.
- Не может быть чего? Того, что ваша жизнь может вот так оборваться? - пожал плечами попутчик.
Ольга не смогла бы объяснить, почему вдруг поверила незнакомцу.
- Что же мне делать? Я могу что-то изменить? Выйти? Предупредить водителя? Остановить этот чёртов автобус! – Она попыталась закричать, но в горле пересохло так, что не получилось выдавить из себя ни звука.
- Водитель оказался здесь по своим причинам, вы – по своим, - невозмутимо изрёк попутчик.
- Но как же... – Отчаяние накатило, заполнило сознание, завибрировало, растворяя мысли. Ольга прикрыла ладонью задрожавший подбородок и, не думая о потере лица, заплакала. Навзрыд, как в детстве: подвывала, всхлипывала, размазывала косметику трясущимися руками и никак не могла остановиться. Сосед сидел рядом и не пытался успокаивать.
- Ваши слёзы уже не помогут, - пробились сквозь рыдания неутешительные слова.
- Ч-то ж-же м-не ос-таётся? – Ольга, зажмурилась, сдавив виски ладонями.
- Да проснитесь же вы, наконец! Подумайте напоследок – что для вас главное в этой жизни! - жёстко выговорил необычный попутчик.
- Г-г-лавв-ное в жи-жи-зни… Не.. зз-наю… Д-дочка… В-внук, - Ольга попыталась сосредоточиться и почувствовала, что в голове перестало штормить.
- Те, кого вы любите — отдельные Вселенные, живущие по своим законам. А я говорю про вас. Всё, что с вами происходит, необходимо вам самой.
- То есть, мне необходимо умереть вот именно сейчас? - к Ольге медленно возвращалась способность мыслить. - Но почему?
– Всякий человек приходит в этот мир в своё время, - попутчик смотрел прямо перед собой. Его горбоносый профиль чётко вырисовывался на сером фоне противоположного окна.
- Срок жизни тоже отмерен каждому свой, - незнакомец повернулся к Ольге, - а между такими крупными событиями, как жизнь и смерть, располагаются события поменьше. И все они взаимосвязаны. Каждый проходит свой, строго ему определённый, путь.
- То есть, я должна умереть, потому что пришло моё время? Да в моём возрасте…, - хотела было возразить Ольга, но собеседник нетерпеливо перебил:
- Возраст здесь совершенно не причём. Вы не находите, куда себя деть. Дочь выросла и вы думаете, что уже не нужны ей. Свою настоящую половинку вы так и не встретили. Ваше разочарование перевесило радость жизни. А в жизни каждого человека отмерено только ему необходимое количество вдохов и выдохов, морганий глаз, биений сердца. И количества радости и печали. Если какой-либо ресурс заканчивается раньше отпущенного срока, пора задуматься, правильно ли человек живёт.
- Это я неправильно живу? Да я никому не делала ничего плохого! Не обманывала, не убивала. Тогда как правильно? – чтобы не плакать, она подняла глаза вверх.
Под потолком вполнакала горела лампочка.
Пустой автобус надсадно урчал.
Ольга перевела взгляд вперед. Рука водителя на руле была всё так же неподвижна. Машины на дороге двигались неестественно ровно, друг за другом. Как солдаты в строю.
Глубоко вдохнув, Ольга взглянула на соседа.
– Да, не обманывали, не убивали. - Собеседник в упор смотрел на неё. - Потому я и пытаюсь вам помочь. Хотя, знаете, лучше раскаяться в содеянном, чем совсем ничего не совершать. А у вас в жизни и поступков-то особых не было. Пытаясь защититься от страданий, вы спрятались от жизни. Подумайте, что вы хотели бы изменить в своей судьбе?
- Изменить? О чём вы? Я не хочу ничего менять. Меня в моей жизни всё устраивает. – упрямо проговорила она.
Свет над головой тревожно замигал и погас. Собеседник резко отвернулся, надолго замолчал. В сером сумраке его лицо зловеще выделялось своей жуткой белизной. Ольга вдруг замёрзла, пальцы рук и ног онемели. Она съёжилась, обхватив себя за локти и стараясь унять зубную дробь.
- Оглянитесь назад, - жёстко заговорил попутчик, повысив голос.- Вам кажется, что события вашей жизни хаотично разбросаны, не связаны друг с другом. А на самом деле звенья цепи под названием жизнь свиты в одну ровную линию. Ваши желания, даже самые тайные, даже самые неосознанные — они все взаимосвязаны и значимы!
- Вы хотите сказать, что я сама привела себя к катастрофе? Бред! Я никогда не желала смерти! - простучала зубами Ольга.
- Но вы не желаете и жизни. Вы не хотите любви, ярких эмоций, даже радостных. Или я неправ? Вы безучастны к своему настоящему, вы боитесь, что за счастьем обязательно последует крах. Разве это не отречение от жизни? – набатом зазвучал голос незнакомца.
«Но я… Нет! Это же не так! Или? А как же дочь? Я так виновата перед ней! Меня почти не было дома, когда она была маленькая. Работа, заботы. А внук? Я не смогла отдать Анечке всё то количество любви, какое у меня было. А внуку могу. Неужели он этого лишится? Господи, спаси и сохрани! Его, моего маленького Ванюшку. И Аню. И меня!» - мысли лихорадочно помчались, обгоняя друг друга.
В светильниках над головой затеплился слабый свет. Озноб, только что бивший Ольгу отпустил, и кровь бросилась в лицо.
- Я не хочу умирать! – закричала она громко, истошно, изо всех сил, схватив сползающую с колен сумочку. И тише:
- У меня есть шанс?
Раздался негромкий треск — лопнул ремешок сумки. Ольга с недоумением посмотрела на тонкие кожаные концы, зажатые в трясущихся кулаках и в отчаянии выдохнула:
- Помогите мне! Ну, пожалуйста! Спасите меня!
- Помочь себе вы можете только сами, - пожал он плечами.
- Что я должна сделать? - с отчаянной решимостью воскликнула она.
- Понять.
- Что? Что понять?
- Странные вы, люди! - Попутчик повернулся к Ольге, рассматривая её, как музейный экспонат. – Ответьте мне – почему, чтобы начать ценить жизнь, как божий дар, относиться к ней, как к божьему дару, вам необходимо пройти через трагедию? Думайте же! Ваше время на исходе!
Ольга сжалась, закрыла глаза и мысленно вернулась в дни, когда была счастлива и где действительно не хотела ничего менять.
********************
- Лёлек, не отставай! – Борька лезет на гору, обвешанный рюкзаками. Вернее, своим рюкзаком и её сумкой. Ольга не может носить рюкзаки и даже в походы ходит с сумкой на длинном ремне. Она молча пыхтит, карабкаясь за мужем. В голове лишь одна мысль: «Только бы не сорваться!» Внизу и по сторонам крутой каменистый склон, уходящий в бездонную глубину реки. Она ползёт, хватаясь за уступы, нащупывая кроссовками неверную опору в виде торчащего камня, не глядя по сторонам, обдирая колени и ладони. Внезапно сильные Борькины пальцы хватают её руку и вытягивают на вершину.
- Ох! – Ольга встаёт, наклоняется, опираясь ладонями на колени. Ноги трясутся, в глазах разноцветные круги. Отдышавшись, она выпрямляется.
- Что, страшно? – В зелёных Борькиных глазах прыгают чёртики. Он вытирает красное мокрое лицо панамой.
- Болек, мы хоть раз возвращались без приключений? – Ольга валится на траву, прикрывает рукой глаза. Высоко в небе солнце старательно светит и греет так, что тяжело и смотреть и дышать.
- А нам оно надо – без приключений? - смеётся Борька.
***************
- Борь, посмотри, какая красивая пара!
Ольга с мужем гуляют в парке. Конец сентября. Золото ясеней на фоне перламутрового неба, зелёный травный ковёр усыпан жёлтыми и красными листьями. Запах прелой листвы — не надышишься. В природе такая умиротворённость, что на душе тоже становится прозрачно и тихо. Впереди идут пожилые мужчина и женщина. Совсем седые. Он опирается на палочку, она — на его руку.
- Да, Оль! Когда нам тоже будет лет по сто, мы так же, как они, будем ходить за ручку, гуляя по парку. - Борис прижимает к себе жену, она заглядывает ему в глаза и видит там своё отражение.
**********************
Чёрно-белая фотография над её кроватью. Крохотная ручка в большой мужской ладони. Ванюшке исполнилось три месяца. Его отец всё свободное время не отходит от сына. Ольга старается не мешать счастью дочери и не навязывается со своей опекой. Аня подарила это фото матери на день рождения…
*********************
- Мамочка, не уходи! – Анютка тянет к ней ручки. Дочка всегда плачет, когда остаётся в садике. Но Ольге надо бежать на работу. Сердце разрывается между жалостью и необходимостью.
- Мамочка, не уходи!
Такая маленькая, такая беззащитная. Дочка. Нежность и боль переполняют. Чтобы самой не расплакаться, Ольга выбегает на улицу. Если бы можно было по-другому!
***************
- Борь, я больше так не могу! Нам надо расстаться! Не выйдет у нас ничего!
- Но я люблю тебя!
- Нет. Это не любовь. Ты даже не смотришь на меня. Тебе просто удобно.
- Что ты предлагаешь?
- Тебе надо завести новые отношения!
- Ты с ума сошла?
- Наверное, да. Но это тебе поможет освободиться от привязанности ко мне.
- А как же ты?
- А что я? Мне хуже не будет. Наверное.
*********************

- Так вы уверены в том, что не хотите ничего менять? – донёсся издалека голос попутчика.
- Абсолютно! – сказала по привычке, из упрямства.
Помолчала. Подумала.
– Нет! Да. Я, кажется, знаю... – прошептала растеряно. - Моя жизнь остановилась, когда я развелась с мужем. Да-да, с тех пор я не смотрю на мужчин. Уже почти десять лет, как одна. В сердце пусто. Так значит…
Ольга опустила голову, немного помолчала. Потом подняла прояснившийся взгляд на собеседника и тихо заговорила:
- Знаете, я была замужем. Семнадцать лет. Всё у нас было хорошо — мир в семье, ребёнок, все здоровы, никаких проблем. Поначалу мы с мужем ловили каждое слово друг друга, угадывая настроение по интонациям. Не упускали случая побыть наедине. Гуляли и представляли, как будем лет через пятьдесят вот так же ходить за ручку и смотреть друг другу в глаза. Хотя, признаться..., - с грустью улыбнулась она, - иногда я думала, что не хочу, чтобы муж видел, как я старею. Чтобы всегда знал меня молодой и красивой. Глупая была, правда? Ну, вот. Потом прошли годы, и постепенно я стала подозревать, что муж меня не любит. Ну, вы понимаете — всякие там знаки внимания, нежные взгляды и тому подобное Мне стало не хватать всего этого.
- А он? - уточнил незнакомец. - Вашему мужу всего хватало?
- А он был уверен, что всё нормально. Он говорил, что я сама не знаю, чего хочу.
- Он вам изменял?
- Нет, что вы! Я бы сразу ушла!
- А может — это вы его не любили?
- Я об этом не думала. Тогда. Нет. Думала! Думала, что если любовь не питать, она умрёт. И она умерла. Я встретила другого! Влюбилась без памяти. Муж понял это по моему поведению и как-то сник. Я видела, как он страдает, и сказала — найди и ты себе другую!
- Вы ему хотели облегчить жизнь или себе? - Ольге послышалась в вопросе насмешка и она хотела возмутиться. Но вдруг поняла, что не знает ответа. В памяти всплыли метания тех дней — разлад в семье и надежды на будущее счастье с другим мужчиной.
- Не знаю, - растерялась она. - Наверное и то, и другое.
- Ну и? – поторопил собеседник. - Как ваш муж отнёсся к такому заманчивому предложению?
- Последовал совету. – дёрнула плечом Ольга. – Не сразу, конечно. А у меня не сложилось. Новая любовь оказалась иллюзией. И теперь у бывшего другая семья, а я осталась одна.
Она помолчала, потом проговорила смущённо:
- Простите! Не понимаю, зачем я вам всё это рассказала.
Доверив попутчику историю собственной жизни, Ольга как будто передала ему своё чувство незащищённости, уязвимости и почувствовала, что в душе стало пусто и легко.
- Самое главное, чтобы вы понимали, чего хотите сами для себя, - голос собеседника удивил спокойствием, в нём даже угадывалось нотки участия.
Ольга искоса взглянула на попутчика и поразилась перемене в его облике. Лицо уже не казалось таким мертвенно бледным, исчезли морщинки. Печаль сменилась радушием. Даже одежда, этот его длинный плащ, как будто стал светлее.
- К тому же, вам некому больше рассказать всё это. Но вашу историю легко взять за основу для иллюстрации моей мысли. Вы думали, что желали любви, а получили свободу! - убеждённо сказал незнакомец. - Вы понимаете, о чём я?
Ольга глубоко вздохнула:
- Кажется, да. Получается, стремление к свободе привело меня к одиночеству?
- Не только, но и это тоже. Вы упомянули, что не хотели, чтобы любимый видел, как вы стареете.
- И что?
- Всё просто! Ваше желание исполнилось.
- Вы хотите сказать, что мы с мужем расстались из-за этого, а не из-за того, что любовь ушла?
- Если вы правильно соедините между собой причины и следствия, всё встанет по своим местам! - улыбнулся попутчик.
- Значит, даже такие мелочи могут изменить то, что кажется таким… - Ольга не сразу нашла подходящее слово,  - … неизменным!
- Мелочи? Вы считаете мелочами свои помыслы? Разочарование и недовольство своей жизнью? Вспомните, о чём вы думали сегодня в ожидании этого автобуса? Впрочем, я вам напомню: «Боже, как всё бессмысленно. Сегодня, как вчера, завтра, как сегодня. Когда же это кончится?»
- Неужели я сама? Сама себе всё это нажелала? Несчастливость, одиночество, гибель? Но это же… невозможно! Как можно в такое поверить!
- Неважно — верит человек, допустим, в перевоплощение, или не верит. На перевоплощении это никак не сказывается. А вот на существование человека правильные мысли очень даже влияют! – звучание его голоса странно успокаивало. Даже ожидание собственной гибели уже не ввергало больше в панику.
- Как это? – спросила она, чувствуя, что подходит к главному пониманию в своей жизни.
- Своим желанием отгородиться от жизни вы пытались уйти от страданий. Но страдания – это тоже часть жизни. Не убегайте от жизни, и она не убежит от вас! – проговорил незнакомец. Ольге вдруг захотелось, чтобы он побыл подольше рядом с ней. До самого конца.
- А знаете, мне есть за что благодарить судьбу, - тихо произнесла она. - Когда я была счастлива, мне казалось, что за мгновение этого счастья можно отдать год жизни. Не верите? Честно-честно! И вот она, расплата. Вы дали мне понять, что я своими руками строю свою жизнь. Скажите, та свобода, к которой я так стремилась, она ведь есть как в жизни, так и в смерти? Странно — я, кажется, больше не боюсь умирать.
- Вот и хорошо, - улыбнулся незнакомец. - У вас ещё есть немного времени для того, чтобы кое-что изменить в вашей личной Вселенной. Прощайте, я сделал всё, что мог.
Ольга поразилась его преображению. Попутчик казался юным и беззаботным, глаза лучились теплом и радостью, а плащ стал белоснежным и от него исходило чуть заметное сияние. 
Пока Ольга соображала, что всё это значит, ПАЗик остановился. Незнакомец легко поднялся и вышел. Ольга огляделась и увидела, что в автобусе всё так, как было до того, как ей привиделась страшная авария. Залитый солнечным светом ПАЗик вбирал в свои бежевые бока этот свет, наполняясь им изнутри. Немногочисленные пассажиры по-прежнему дремали в мягких креслах – жара обездвижила разомлевших в сонном мареве людей. Посмотрела в окно. Увидела, что автобус въезжает на мост.  Закрыла глаза и прислушалась к себе.
Тишина.
Нет. Сердце стучит громко, неравномерно.
Ну вот и всё...

Оглушительный вой сирены заставил Ольгу вновь взглянуть в окно. Она подалась вперёд и вновь застыла.
Перила моста впереди были разорваны, разворочены. Подъёмный кран, машины МЧС и белобокие кареты скорых с длинными кровавыми полосами. Гаишники оцепили участок дороги, пропуская по очереди машины то в одном, то в другом направлении. Из-под моста на тросах вынырнул плачущий ПАЗик. Спасатели бросились ловить его. Ольга фиксировала глазами, как они выносили мокрые безвольные тела, укладывали их в ряд. Как медики накрывали эти тела белыми простынями.
«Боже! Как же так? Что, все погибли? Нет! Так не должно быть. Я не хочу этого видеть! Я не хочу в это верить! Почему это случилось с ними?»
Безмолвие накрыло. Раздавило. Развеяло пылью. Мгновение остановилось.

Потом мысль тяжело заворочалась: «С ними. Не со мной. Значит, это произошло. С другим автобусом. Может, мне даётся последний шанс всё изменить? Что ОН сказал про мою Вселенную?»
Ольга зажмурилась, потрясла головой. Замерла без мыслей, будто провалившись а никуда. Когда открыла глаза, ПАЗик уже проехал мост, пробку и набирал скорость. Дорога впереди была свободна. Зелёные листья берёз и тополей за окном тянулись к ласковой синеве неба.
«...Есть только миг между прошлым и будущим
Именно он называется жизнь.»
«Есть только миг... Это сколько же времени прошло? Один миг моей жизни. С ума сойти! Что со мной было? Кто являлся мне? Кто бы ни был, он прав. Не знаю, будут ли у меня другие жизни, но эта – вот она! А я что? Работу свою не люблю, сплю с котом, на себя рукой махнула. Хватит!»
Она встала и подошла к водителю:
- Мне плохо, остановитесь, пожалуйста.
- Не положено, - руки, так надёжно удерживающие руль, принадлежали пожилому человеку с хмурым лицом.
- Мне надо выйти. Пожалуйста, - привычно-жалобно протянула Ольга.
- Ничего, потерпишь, - не поддался шофёр.
- Вы как со мной разговариваете! - взвилась Ольга неожиданно не только для водителя, но и для себя. - С женой так говорите, если не уважаете, а пассажирам хамить не надо!Откройте дверь или меня сейчас стошнит!
Лицо водителя смялось в недовольную гримасу.
- Машину свою покупайте, раз нежные такие! Останавливай тут для всяких в неположенном месте. А штраф кто платить будет? - пробурчал он себе под нос. - Стошнит её...
Автобус съехал на обочину, двери открылись.  Ольга спрыгнула на землю и быстро пошла, почти побежала в обратную сторону. Потом вдруг остановилась. Достала телефон. Набрала номер.
- Алё! Здравствуйте! Это Ольга Олеговна. Нет. Простите, сегодня не могу выйти на работу. Нет. По личным обстоятельствам. Что голос? Нормальный голос. Нет, не заболела. Я увольняюсь. Заявление принесу завтра. Что? Не волнуйтесь, всё передам, как положено. Дела у меня в порядке. Да, ладно! Я знала, что уговаривать не будете. Да, нашла другую работу. Да, по душе. Да, до свидания.
Она положила телефон в сумочку. Глубоко вздохнула. И вдруг побежала. За спиной будто выросли крылья. Так легко ей было только в детстве. Да ещё когда влюблялась. «В сорок восемь жизнь только начинается!»