Закономерность круга. Часть 1. Глава 22

   И снова Жаннетт не могла сомкнуть глаз  несколько ночей подряд. Реально понимая, что ей нужен отдых, как ни старалась не могла унять свое волнения и дрожь. « Заклинание на выход, на открытие» - Это могло быть, что угодно. Не будь это Карл и открывшиеся о нем сведения, она была бы уверена, что там держат душу демона, уж сильно все было запечатано. Но тут другое, здесь все указывает на то, что Карл держит кого-то возле себя,  как страховку или, возможно, как собственную защиту.
- Будь, что будет! – произнесла она уверенно и закрыла все книги. Встала из-за стола и пошла в ванную: – По крайне мере, я точно знаю, как не выпустить за пределы этой комнаты то, что мы вызволим, а дальше будем решать, по мере поступления! Два часа мне вполне хватит возобновить силы…. – улеглась в кровать, сложила руки под щекой: - Ой! Как страшно и любопытно одновременно! –  закрыла глаза. Однако ровно за час до рассвета она поднялась и направилась в ту самую комнату, где они уже однажды изгоняли темный дух. Этот бывший зал для танцев, так и оставался уже много лет пустым и закрытым, даже символы начерченные ими в ту предновогоднюю ночь еще были видны.
- Н-да! Гаи словно знали, что это может повториться…  – не прося помощи, она вымыла полы и окна родниковой водой, окропила углы, а подумав немного, все стены и окна крещенской водой, Жаннетт старательно вырисовывала новые символы и знаки, совершенно другого значения, чем в ту, памятную ночь карнавала. Затем долго молилась и только после всего обряда, вычитанных молитв, ей стало легче. Даже захотелось спать. Осмотрела все еще раз, заперла комнату и вернулась к себе.
К двенадцати дня вся семья собралась у нее.
- Уверенности у меня, вы сами понимаете, нет, я не вещунья. Но интуитивно я знаю, что делаю все правильно. Еще на рассвете я все подготовила. Теперь мне нужна ваша помощь.
- Жаннетт! – Сказал Жан от имени всех, - ты прекрасно знаешь, что мы готовы! – Ольга отмолчалась, стараясь даже не думать, просто принимать все как есть, чтобы не тревожить своими мыслями жен ее мужчин.  Принадлежащих ей достаточно долго, поклоняющихся ей,преклонивших перед ней колено, прислушивающихся только к ее слову, но уже в прошлом. Печалило ли ее это, она тоже пока не задумывалась, как и то, возвращать или нет их, всеобщее внимание, любовь и уважение. Она пока была зрителем, но все прекрасно знали, что лишь до тех пор, пока ей это самой не надоест. А они отдадут ей все, не задумываясь. И это она тоже знала, как то, что все в этом зале, ни в коей мере, не хотят быть ей врагом. 
- Для обряда мне надо девять человек. Стоп, восемь, я не посчитала себя. – продолжала Жанэ.
- Жаннетт, не нервничай! – Сказал Жан, прекрасно осознавая, из-за кого ее боязнь усиливается.
- Что поделать, меня сегодня, как никогда трясет. Чуть не забыла, Вере лучше держаться на расстоянии от этого места. И с ней необходимо кому-то быть. Виен ты не согласишься?
- Я побуду с мамой! – Неожиданно для всех заявила Ольга. Жан, как никто другой был ошеломлен ее предложением, он не сомневался даже, что мать захочет контролировать:
- Значит надо искать девятого! – Прищурился он, перебирая кого можно позвать на столь опасное мероприятие.
- А Михаила нельзя привлечь? – Глянула на него Жаннетт, - он нам и тот раз помогал. – Жан только кивнул и достал мобильный.
Вера металась по этажам, что-то вспоминала, неслась назад, тут же меняла свое  направление и возвращалась, чтобы бросить дочери пару слов.   Неожиданно она изменила свое поведение и, уже чеканя каждый шаг, шла с грустным лицом. Губы подрагивали, глаза постоянно моргали, чтобы не расплакаться:
- Как ты можешь быть такой холодной?! Оля! Это твоя семья, все – все! Ты всех отталкиваешь, неужели тебе  они так неприятны? Оля! Ты как чужая, им и мне. Да, словно не моя дочь, а ее копия. Ни дрогнет даже.
- Внешность часто обманчива. – произнесла Ольга, растягивая каждое слово, крутя в руках свой костяной мундштук. Ей очень хотелось курить, но приходилось сдерживаться.
- Не в твоем случае! Побыв здесь, это короткое время, я поняла, что не вложила в тебя самое главное – ЛЮБОВЬ! Твое сердце покрыто льдом.
- Не правда, я люблю всех! Одинаково.  Как мать любит своих детей.
- Даже отец твой любил живее, хотя стекляшки для него были всем в этом мире. – Вера явно была обижена.
- Возможно, спорить не буду, было давно, не помню. – Ольга уже не смотрела на мать, не следила за ее передвижениями, она слышала ее голос, замечала мелькающую тень, но была далеко от этого места.
- Как бы давно это не было, но ты не можешь забыть, как он тебя баловал. – Вера замерла перед ней и подняла к глазам дочери голову.
- Больше всего я помню, как и чему ты меня учила! – Ольга бросила на нее мимолетный, но обжигающий взгляд, Вера дрогнула:
- Что с тобой творится?
- Что со мной происходит?! – Ольга словно проснулась. Щеки заалели, глаза загорелись, даже губы стали алые как мак. - А ты пробовала всю жизнь, долгую, безмерно долгую, тянуть все на себе?!  Вот, ты вспомнила отца, а помнишь ли ты, как он взял на себя все заботы, чтобы ТЫ могла сиять, средь себе подобных? Я помню, сколько он бросал к твоим ногам! Мне на него жаловаться нечего, а вот твое воспитание, до сих пор горит! – И Ольга протянула руки вперед, напоминая, как мать лупила ее по кистям тонким прутиком, специально заготовленным, по каждой мелочи.
- Как меня воспитывали, так воспитывала и я,  в строгости и любви! Ты должна была впитать в себя достоинства Рода.
- Так зачем ты меня укоряешь в том, что сама же вложила?!
- А вот это не правда.  Я любила тебя, всей душой. Неужели не помнишь ничего, кроме парочки наказаний?
 - Конечно, помню. – спокойно ответила Ольга и вздохнула. – И как играли, и как ты мне читала сказки,  про любовь, как мечтали о принцах на белом коне. Наряды, что шила для меня. Точно такие же, как себе. Зачем? Да скорее всего, чтобы я не портила твою роскошь, своим видом! Помню я, многое …. Даже то, как плакала ты у моей кровати, над оставленными воспитанием синяками, думая, что я сплю….  Не бездушная я, не эгоистка. Но я такая, какая есть и лучшей не буду. Не получится! Когда живешь в нелюбви, она пропитывает тебя с ног до головы и не как от этого не избавиться.
- Олюшка, оглянись  вокруг себя.  Любовь стучится в твое сердце, открой его?
- Кому?! Мама, мама! Я не то, что бы держу дверь открытой, я давно подперла дверь и открыла окна настежь. Я гоняюсь за ней, за ЛЮБОВЬЮ! Я забрасываю арканы, а она разгрызает их своими острыми зубами и бежит в прошлое.
- Ты о Нике…. – Вера погладила по плечу дочь, хотела обнять, приласкать, поцеловать, но не смола, боясь быть отвергнутой. - Только зря так думаешь. Попробуй выбросить поводок, отпустить его и он вернется, поверь, Ник очень любит и уважает тебя.
- Любит… - Усмехнулась Ольга. – Да, что ты знаешь о его любви!
- Все! Хватит спорить! Я хочу слышать, что там происходит. Мы обязательно вернемся к этому разговору, если я … - Вера не сдержала всхлип, поцеловала дочь и припала к двери, переносясь слухом сквозь все этажи к той двери, где…. 
**** 
    Закрыв двери и запалив специально купленные для этого случая свечи, Жаннетт расставила всех по местам, вошла в центр и произносила   написанное на ящике в обратном порядке, добавляя к каждому слову смягчающий знак, чтобы освобождение узника заточенного в найденном ящике было медленным и безопасным для них. Присела и неспешно, очень аккуратно открывала жестянку. Присутствующие шепотом повторяли за ней нужные слова. Виен разделилась – говоря на автомате требуемое, слухом была полностью поглощена звуками дома, а их было очень мало, можно даже сказать было смертельно тихо, если не считать Ольгу и Веру.    
  «Ничего не понимаю, отчего же так тихо? Меня это начинает больше пугать, чем завывание бездомных собак! Он должен почувствовать! Карл не может не ощутить, что мы посягаем на его собственность, только если…» - Мысли ее были прерваны, ударом скобы об пол. И хотя Жаннетт ее бережно положила, в ушах Виен это прозвучало, как удар кувалды по железной балке в ночи. Ви встрепенулась,  сконцентрировалась только на действиях Жане.  Крышка была открыта и…, не смотря на всеобщее ожидание, ничего не произошло. Жаннетт перестала читать заклятие, все следом за ней замолчали, стояли и смотрели вниз – внутри коробки лежала черная ткань, под ней выделялось неясные очертание предмета. Взять материю Жаннетт не смогла, она была перевязана черным шелковым шнурком, на концах которого стояла сургучовая печать.
- Печать Карла! – Уверенным голосом заявила Жанэ, - я ее отлично помню! - все  приблизились к ней. – Я ее ломаю? – Посмотрела она только на Жана, тот кивнул, дал знак всем занять свои места и сам отошел. Жаннетт быстро затараторила, на латыни, так быстро, что никто не успевал ловить смысл и разобрать слов, даже Жан и Дэн, владеющие мертвым языком, не пытались вторить за ней. Стояли и повторяли то, что она просила в начале всего процесса. Разломила сургуч, потянула шнурок и Виен вздрогнула, что сразу заметили все. Мужской стон, такой болезненный и изможденный пронесся по дому. Виен думала, что его слышат все, но по вопросам в глазах поняла, это слышит только она:
- Задержись на миг, я слышу твой стон! – прошептала Виен. Все затихли, Жаннетт не переставала шевелить губами, но Ви это не мешало. Сто повторился несколько раз – это было похоже на то, словно мужчину пронзают насквозь, дают отдышаться и повторяют опять. Фантазия Виен пробудилась и мозг начал рисовать черно-белые картинки, но она упорно отгоняла видения, принимая их за выдумку. –  Он больше не стонет… - произнесла она и даже покрутила головой.
 - Я продолжу! – прошептала Жаннетт, забормотала, развернула одну полу, приподняла вторую и от ужаса вскочила. Тут же возле нее возникла Вера и опустила голову, такого ужасающего вскрика, этот дом еще не слышал! Она словно таяла, становясь прозрачной. Сколько ей понадобилось сил, никто даже не представляет, но Вера овладела собой и сказала:
- Вот и все! Мое время пришло, я так вас всех люблю! – С глаз ее покатились слезы, или им показалось, только Вера, больше напоминала дымку, от угорающего костра. Плавно опустилась над ящиком и всхлипывала. Мужчины наклонились – там лежали две человеческие кисти, высохшие и белые, как пергамент. Мужская, некогда сильная рука, сжимала маленькую женскую ручку. Обручальный перстень на мужской руке было не тронуто временем. А вот кольцо, сковавшее их руки,  полностью поржавело, как и пару звеньев от цепи, висевших на нем.
- Нас приковали к столбу, зачем-то соединили наши руки. Помню, мне было так больно и неудобно, с заломленными назад руками,  но потом, когда началось их издевательство,  муж меня так поддерживал, что я даже чувствовала облегчение. Коста старался  дотянуться и до второй руки, но так и не смог, скользил по пальцам. Поразительно! Почему же они не сгорели? Не могу больше, переживать все повторно…. – Вера отплыла  и в это  момент в комнату вошла Ольга, решительно подошла, присела и минуты две сидела неподвижно. Ник и Жан решили ее поднять,  но она рукой остановила их. Плечи пару раз вздрогнули и затем, приняв помощь мужа, встала и, сделав несколько шагов назад, осталась стоять за спинами мужчин. А Ев начала испытывать, как каждая клеточка ее тела начинает содрогаться. К горлу подкатился комок, за ним последовала тошнота и она погрузилась во мрак.

    « - Карл! Оставь меня в покое! Ты не тот мужчина, с которым связывают жизнь.
- Какие слова! Смелые, дерзкие! Эх, женщины, как же вы любите поломаться, покрасоваться, а зачем? Итог один и тот же. Я не гордый, потерплю пару дней, так даже увлекательней!
- Твое право - терпеть, ждать и все остальное. Но прошу учесть, что я сразу сказала тебе свое мнение. Карл! Даже если пройдут века, я не изменю себе. Себе! Повторяю, чтобы ты понял. А уж об измене мужу я и не намекаю. Запомни, я очень уважаю себя, чтобы изменить Косте!
- Еще пропой мне про нерушимую, вечную любовь! Напичкали сказкой свои бумажки, словно кто-то соблюдает правила.  Да, будет тебе известно, больше половины жен вашего рода, покорились мне при второй встрече, несколько при третьей и совсем немногие, на пятый день!
- Ха! Ты это так сказал, словно в нашем роду их больше сотни! Но как бы там ни было - это они.  Я не из их числа!
- Вера, Вера! Как все банально: «Я мужу отдана и буду век ему верна!»… А если я укорочу ваш век? Тебе не страшно?
- Нет!
- И мужа не жалко?
- Я его глубоко уважаю, чтобы жалеть!
- Футы-нуты, героизм! Я пришел к вам не для того, чтобы слушать бред! Повторяю – подумай! А я вернусь к тебе, но в последний раз. Присоединись ко мне и будешь жить вечно и счастливо. Стань королевой для тех, кому я пообещал жизнь. Возглавь со мной новую расу лучших, идеальных людей!
- Сказал король вассалам! А сам держит именно идеальных людей в подвале, прикованных цепями, без воды и пития.  Можешь не возвращаться! Мой ответ будет тот же – НЕТ! Даже если я буду иссыхать здесь, или гнить здесь – НЕТ! Сто раз скажу тебе НЕТ!
- Пожалеешь, будет поздно!
- Нет!
- Тогда сиди здесь и мучайся ожиданием завтра. А оно будет горячим. Потому, что именно завтра,  вы оба отправитесь в пекло! – Карл подошел к ней ближе, практически касаясь лица губами, прохрипел: - А я возьму силу твоего благоверного, ничего не понимающего и  не знающего что произошло, муженька, и буду с наслаждением жить! Неизмеримо долго и счастливо! А ты, маленькая дурочка, застрянешь в небытие до скончания света! Но даже если судьба пожалеет тебя, и ты найдешь лазейку, то побег твой будет недолог – он будет держать тебя вместо меня, сильнее цепей, крепче клятв. Вижу страх в глазах, сейчас будет еще ужасней. Я приоткрою тебе еще одну тайну.  Я возьму его душу, запру томиться, наблюдая за тем, как рушиться ваш мир! И самое главное, вы не родитесь вновь!»

     Ев замолчала, но так и стояла со стеклянными глазами, смотря в одну точку, находящуюся где-то очень далеко. Дэн думал, что она приходит в себя, подхватил ее локоть, а она заговорила, вновь меняя голоса:
« - Карл! Пожалей Веру! Она совершенно ни при чем, и не ведает ни одной тайной! Хочешь получать удовольствие – я перед тобою.
- Какие вы смешные! Зачем мне ваши тайны?! Я владею всем, что нужно и даже тем, что вам неведомо! То, что мне надо, я заберу в любом случае. А Вера? Так она сама перечеркнула свою жизнь.  Ха-ха-ха! Собственными руками определила свою участь!
- Карл! Ну, будь человеком, пожалей ее!
- Она сама, сама знает, как спастись…. Смешно! Стоят на куче дров и пекутся о теле вместо души!
- Нет! – Крикнула Ев, уже женским голосом, очень громко. – Нет! – кричала Вера,  возможно, от боли, а может и от отвращения к этому субъекту.
- Ну, нет – так нет! Я не привык уговаривать!
- Вера, дорогая! Он ушел! Попробуй дать мне вторую руку. Нам очень надо замкнуть собственную цепь.
- Не получается! – Голос женщины дрожал. – Коста, Коста! Как же дети?
- Он не найдет их! Верь мне. Ольга знает все. И тайны этого дома! А дом их спасет, вот увидишь!
- Как я могу это увидеть! Коста, ну что ты такое говоришь?!
- Дай мне руку! Отстранись от своего страха, от лишних мыслей, от всего, что сказал Карл. Огонь подбирается, дай мне руку, поговорим потом! Закрой глаза, ищи дверь! Иди в нее, это тело тебе не нужно…. Иди!
- Любимый, как же ты? Ты со мной?
- Я не могу. Он держит меня, но я найду, как выбраться. Милая, скорее ищи дверь и лети! И пообещай мне, что обретешь любовь вновь, когда бы это не случилось. Это очень важно»….

      Ев обмякла.
- Мы сделали все, что было в наших силах. – Посмотрела на Дэна Жаннетт. – Вы больше ничем не поможете, теперь дело за малым. Чему должно случиться, то и будет. – Дэн прекрасно понял ее слова и увел жену из этой мрачной комнаты.
- Я вспомнила! Господи! Дети мои, я все вспомнила!- Закричала Вера, возбужденно. – Слова этой милой девочки нарисовали мне полностью картинку последних двух суток моей жизни! Именно так все и происходило…. Нас приковали к столбу, кандалы были не только на руках, но и ногах. Оставили под палящим солнцем. Карл пришел один, я надеялась, что в нем проснется  хоть немного человеческого, а когда он снял с моей руки цепь, даже где-то в глубине, начала пересматривать к нему отношение. Но он, с ехидной улыбочкой, соединил наши руки и облил их жидкостью. Потом пошла тирада, слово в слово Ев передала ее. Когда огонь коснулся моих ног, я раздвоилась – еще ощущала боль и запах горящего мяса, только кричать уже не могла, потому что летала вокруг костра. Мне даже чудилось, что и муж летает тут же, все пыталась его догнать…, не могла. Опять появился Карл, вытащил нечто прямо из языков пламени, теперь я знаю, что это было, а тогда, как я не пыталась обрушить на него свой гнев, ничего не выходило. Он был под невидимым колпаком. Скрываясь за дымом, вырыл яму, нечто  положил в нее и тут же зарыл, притоптал ногами. В этот момент я несколько раз прошлась сквозь него. Представляете, я тогда даже не поняла, что случилось. Это сейчас я смотрю на все со стороны. Господи! Как же мучился Коста! Как только он утоптал землю, меня начало кружить воронкой, втягивать в себя нечто темное. Однако я успела заметить, как Карл достал из торбы, что принес ранее, пустую банку. Я была немного сбоку его…. Возможно, он специально стал так, чтобы я все видела, ибо лицо его было надменно…. Открыл крышку, повернул горлышком к мужу и забубнил, не сводя глаз с Косты. Меня уже практически засосало, в узкую брешь, однако я видела, как от Косты потянулся голубой дымок, заполнил банку и все…, все. Больше ничего не было. То есть меня больше не было! – Вера замолчала, подняла голову, глаза выражали спокойствие и любовь. Она одарила, своим ласковым взглядом каждого, кто был в комнате, улыбнулась. – Милые мои, родные! Как же я вас всех люблю! Вы не представляете, какое это счастье повидаться с вами, побыть рядом, слышать вас, впитывать вашу любовь и заботу! Я уже вижу свет, он влечет меня, а я хочу проститься с младшими. Кажется, так вы называете веселую парочку, Дэниэля и Гению. Мы увидимся, обязательно увидимся, я это знаю точно. Обожаю всех вас! Не меняйтесь! Олюшка! Прости если не до любила тебя, как нужно было. Матери  очень любят своих детей, даже если редко говорят об этом! Ты очень хорошая дочь, но растопи свое сердце! Пришло время понять, пожить в тепле и ласке. И еще, у меня уже совсем мало времени, оставьте нас с Михаилом, на пару минут. – она замолчала, глядя им в спину, но не сдержалась. – Дети, выше нос! Прощаться не будем. Помните, я с вами, я в вас, я везде!
- Вера! – Михаил попытался подойти к ней, насколько мог близко. – Но как же так?! Почему настолько быстро?
- Помолчи! – Ее светящаяся рука потянулась к его лицу. Прикосновения не было, но Михаил слышал ее жар, пульсирующий всплеск эмоций. – Мне надо успеть сказать. Я полюбила тебя, как только увидела первый раз. Тогда, когда ты еще и не знал о моем существовании. Полюбила всем своими существом, хотя всю жизнь думала, что однолюбка. Скоро я опять буду с вами. Говорю только тебе, а уж ты сам решай, говорить остальным или нет. Я приду в этот мир дочерью Леры. Это точно. К тому времени, Гаи должны стать настоящей главой Рода, иначе опять начнется война. Я буду с тобой….Если ты, конечно, захочешь меня дождаться.
- Я дождусь! Обязательно дождусь!
- Не торопись! Будут сложности, очень большие сложности. Нет времени их перечислять, да и не смогу, ибо, по сути, не ведаю. Ты должен помочь, всем.
- Я помогу!
- Михаил! Не перебивай меня! Я практически уже не здесь и мне трудно выражаться человеческим языком.  Я хочу в следующей жизни быть с тобой! Прощай, мой любимый и до скорой встречи! Только напомни мне, как мы любили друг друга! Пора… Мне надо сказать два слова Дэну и Ев.  – Ее уже и след простыл, а Михаил стоял и говорил:
- Я дождусь! Обязательно дождусь! Больше ждал. И уж тогда никто не сможет тебя забрать у меня! – Прошло минуты три, и он опять ощутил тепло окутавшее его и сразу же тихое пение, удаляющееся ввысь. Семья так и стояла у двери, в ожидании:
- Что она сказала?
- Обещала вернуться. Простите, мне надо побыть одному. –  он пошел по коридору, с опущенными плечами и головой. Никто и никогда не видел его столь ранимым. Как не хотелось женщинам поддержать его, выдержали, зашли за мужчинами в зал.
- Это надо похоронить по-людски. – Произнес Ник, глядя на останки родителей Ольги.
- Непременно! – Подхватил его предложение Жан. – Немедленно отвезем в склеп.
- Я займусь панихидой. – Сказала Ольга. – Никто не против ели приглашу самых близких нам людей.
- Конечно, нет! – Ответил за всех Николя. – Ты только скажи, что надо, мы все сделаем.
- Спасибо, дорогие. Но, можно я, в последний раз, сделаю все сама, провожая родителей? – Слов не произнес ни кто, лишь кивали и одобрительно поддерживали ее взглядами.
- Все сделаем и примемся за поиск Косты. – Жан обнял мать и пошел за остальными, а Ольга, направилась в свою молебную комнатку, рядом с родником.