Разговор

         Это была самая краткая постановка задачи: «На подготовку три часа, задачу получите в вертушке, а сейчас спать…»

  Сутки ждали караван. Сутки тишины и безмолвия. Он  с Михеем должен прикрывать отход группы. 

-Слушай, Михей, ты откуда, с Кавказа? - шепотом спросил он.

  Прошла минута, вторая…

-Аварец, Дагестан, а что? - также тихо ответил Михей.
-Не похож… да и имя…
-Чудак! Имя мама дала!
-Акцент другой, у меня на родине так говорят…
-Ты откуда? – спросил Михей.
-Бобруйск, Белоруссия. Это еще, говорят, столица еврейская…
 
  Повисла минутная тишина.

-Ты еврей?
-Не…, -протянул он
-Интересно, Мих, как ты попал в армию?
-Как и ты...
-Не бреши!
-Здесь в горах нам делить нечего, вернуться бы…
-Ты вернешься, - еще тише сказал Михей.
-А ты?
-Я - нет, убьют…

  И опять тишина...

-Мих, брось эту песню…
-Я первое и второе ранение чувствовал, под языком как кровь, солёно и плечо зудело, туда и ранило, а сейчас спина чешется…
-В бане надо мыться, аварец или кто ты  там?
-Да пошел, ты! -буркнул Михей,
-Вернемся, сходим!
-Да, заначка осталась, медсестра из лазарета подарила 100грамм…если вернемся…
-Ты пьёшь?
-Нет, раны протираю…
-Мих, я тоже не русский!
-Ты же с Белоруссии?
-Вот и я говорю бела - рус,- разделил он слово на две части,- не русский…
-Ты славянин, а я аварец, родом из Дагестана…
-Ты такой аварец, как я китаец…

  Он замолчал. Из ущелья потянуло холодом.

  -Ник, я не аварец…
-Тихо!
-Я еврей!
-Да тихо ты, еврей, хрен редьки не слаще, вот навязался…Исповедаться решил?  Я грехи не отпускаю…Мне бы кто отпустил…
Опять  гнетущая тишина…каждый думал о своём.
-Я честно…
-Достал Мих, молчи…
-Спина чешется…Приехал к друзьям в Дагестан,  я два года до армии жил у дяди,  сосед в военкомате работал. Там военник и выписали. Я должен был служить, должен, мама не знает…
  На четвертые сутки задача была выполнена. После уничтожении каравана группа начала возвращение. И случилось непредвиденное. На хвосте были духи, которых не должно быть…
  Он  шел и думал о матери, её сединах, усталых руках отца.. Обернулся. Михая не было, он упал как-то странно, тихо…  Подбегая, еще издалека увидел маленькую дырочку в районе лопатки. Группа ушла, до привала два часа  ходу. Надо догонять…  достав штык, вспорол обмундирование. Прощупав место входа пули, понял, что где-то рядом.  Открыл  аптечку, сделал укол… Осторожно опуская штык в рану, качал рукояткой из стороны в сторону.
Где ты, пуля, где ты, дура?-думал он.
Лезвие уперлось во что-то твердое.
-Всего то - полтора сантиметра, -мелькнуло в голове.
  Михай молчал, пульс  чуть-чуть прощупывался… Достал второй нож: два лезвия – пинцет… долго пытался ухватить жало смерти, руки стали дрожать… И вот, «пинцет», захватив застрявшую пулю медленно ползет на свет божий. Только не сорваться, только не сорваться. Потом не захватить…

-О, боже, накаркал…

  Лезвия ударились друг о друга, рука невольно ушла в сторону, увлекая за собой кинжал. На спине остался разрез, чуть-чуть не  достав родинки. Перед глазами была « рваная запятая» и родинка.
Пуля была видна, её можно взять руками.
Перевязав рану, взвалил Михея на спину, пошел догонять группу…

          Солнце палило нещадно. За две недели отдыха море стало надоедать. Завтра самолет и домой, туда где снег, белый, белый. Внуки, снежная баба, санки.
 
        Кто-то прошел мимо,  загородив солнце. «Дальше не мог пройти…» 
- подумал он и поднял голову.  Спиной к нему стоял седоволосый мужчина. Рядом лежала, небрежно брошенная сумка. Странно наклоняясь, растопырив пальцы, мужчина достал полотенце и сел спиной к нему.
   
       Что-то показалось неуловимо знакомое в этой фигуре. Что? Растопыренные пальцы… где он их мог видеть?  Откинул голову, закрыл глаза. Вытянулся, захотелось зевнуть. До ужина было два часа.
 
       Он опять приподнялся и оторопел. Перед глазами была « рваная запятая» и родинка.

Михей! – тихо позвал он.
Мужчина сидел не двигаясь.
Михей! – позвал он громче.
Я не Михей, я Мойша,- поворачивая голову,  промолвил незнакомец.
 
        Они долго смотрели друг на друга, потом долго не могли наговориться, шепотом, как тогда …