Влюбленный в небо романтик. Размышления

Когда вы смотрите на небо, что вы там видите? Я вижу ветер…
 
Позвольте представиться, меня зовут Илья Павлович Лихтенберг. Такую фамилию я получил от теней моих давно забытых предков. Мне 83 года, большую часть моих седых, наполненных трудом и поисками смыслов лет, я провёл в славной стране – Украине.

Я древний, но могучий старик, едкий и въедливый, от моего некогда орлиного, а теперь немного другого, взора не может скрыться никто, а уж тем более – ничто.

Однако, суть не в этом. Закончу с самолюбованием.

Я хочу рассказать вам об одном человеке. Очень хорошем Человеке. Он мне как сын, но сыном я его никогда не назову.

Потому что я знаю его отца.

А этот славный юноша 49 лет от роду – его наследник, первенец. Его надежда и один из смыслов его жизни. У меня не повернётся язык при нём, да и при юноше назвать его своим сыном. Понимание не позволяет. Поэтому он – мой брат. Младший.

Просто поверьте мне.

Долгое время, для души, я изучал историю, пребывал в смоделированной реальности Средневековья, пытался смотреть на неё через призму марксистко-ленинской идеологии и классовой теории. Чуть не свихнулся. Извините, отвлёкся, всё-таки 83 года - не реку перейти. Вброд.

Командировки и творческие изыскания оставляли мне мало времени для общения с такими родными мне людьми.

Я пропустил период счастливого беганья без штанов моего названого брата Тараса. И отважного выхода на улицу в поисках мамы зимой. В майке, трусиках, босиком…
И приятного времяпровождения в больничных палатах с убедительным диагнозом – воспаление лёгких.

Жалею ли я об этом? Да! Я всё узнавал из писем моего сердечного друга, его отца. Мудрого и справедливого человека. Добровольно, из чувства огромной любви, передавшего бразды правления собственным миром с тремя детьми – своей единственной в этом мире женщине – Марии.

Опять отвлекаюсь. Простите…

Учился он хорошо, и занимался спортом. Дзюдо – хорошая поддержка молодого организма. У нас, в советское время, развлечений было мало, но для хороших пацанов – много. Вот, дзюдо, например, чем не развлечение, и тело, и душу в порядок приводит. Этаких спартанцев воспроизводили, лишённых всякой восточной смысловой нагрузки, но готовых к труду и обороне. Романтиков в кимоно.

Из хилого птенчика он превратился в хорошего парня, с взором горящим. Он был влюблен, так как могут любить только пылкие и романтичные юноши, в небо. Тогда был очень популярен художественный фильм – «В зоне особого внимания» с колоритным Михаем Волонтиром (или Волентиром, не помню) и молоденьким Галкиным-старшим в основных ролях.

Если кто не знает, о чём сия картина. Это мощный, для юношей, кинофильм о крылатой пехоте, Войсках Дяди Васи, ВДВ, десантниках. Об игре в войну, военных учениях где-то в лесах и прилесной местности. Толково снят, с хорошей музыкой.

«Храбрые – идут служить в ВДВ». Решил он для себя тогда.

Никто не отговаривал. Братья, в силу возраста малого, и непонимания происходящего. Родители – потому что верили в него. Они всё сделали для того, чтобы его мечта воплотилась в реальность. Представьте себе картину и наполните её смыслом. Два раза после школы он пытался поступить в военное училище. Чтобы стать десантником, но офицером. Не получилось.

Получилось потом, через год. Письма от него приходили регулярно. И я, находясь в тысяче километров от него, со слезами на глазах читал его письмо. «Я поступил, прошёл конкурс 70 человек на место, и поступил». А до этого, спросите вы?

Год в Польше – мотострелок; и гдэровские жвачки для младших, и красивые открытки нездешних мест. И фото из Освенцима, где он был с экскурсией. Но форма не та, не шла она ему. Вернее, петлицы не те. Не с парашютами.

Он стал офицером. Десантником. Гвардейцем великой Империи – СССР. Стал гордостью народов, населявших её просторы.

Он был к дому географически ближе. Уже мог себе позволить не просто каникулы после учёбы, а отпуск.

Он стал взрослеть. Он набирался мудрости. Жизнь – штука нелёгкая. Он начинал учиться жить. Выбирать себе основу, создавать защиту тылу. Хотел создать собственную семью. Не срослось. Так совпало, что практически одновременно с Империей, утратил смысл его первый брак. И утратила смысл армия. С потерей государства – армия умерла и перевоплотилась в 15-ти отдельных элементах… Хилых и корявеньких, эдаких недоармий.

После таких перипетий не всякая психика выдержит… Он – закалился. Были годы долгих метаний, исканий своего «я» в изменившемся мире. Работа в различных структурах. Успехи и поражения. Новые женщины и старые горизонты. Твёрдые принципы и неоднократно разбитое сердце.

Жизнь – штука тяжёлая, и, что самое обидное, от неё в конце умирают. Его малая семья, состоявшая из пяти человек, уменьшилась. Я помогал, как мог, но вернуть близких ему людей, я не могу…

Я пишу эти строки и слёзы текут… прошло уже более десяти лет, а рана по-прежнему кровоточит…

Сначала ушёл средний брат, не доживший до 30…

Потом его мама… пережившая сына чуть меньше, чем на год, не дотянула до года всего три недели…

«И это пройдёт», так сказал мудрец… или не так, не помню.

Так даже сталь не закаляют…

Но к его чести, он не сдался. Он живёт и трудится. В свои 49, он выглядит на десять лет младше. У него подрастает сын. И у него осталась его малая, пусть не в прежнем составе, семья. Где его любят и ждут. Всегда. В любое время дня и ночи.

Помните, я говорил вам, что занимался Средневековьем и нёс околесицу о классовом подходе… Вспомнили? Так вот, я никогда не бросал своих изысканий. Я очень проникся духом рыцарства, его традициями, ритуалами, романтикой. Я долго искал соответствие в современных мужчинах, упустив из вида стоящего рядом Тараса.

Я «примерил» ему доспехи, блестящие парадные латы, гвардейца, стоящего возле трона французского короля. Или потёртые, тусклые, в крови после брани, но подле короля. Он везде подошёл – объективно. Есть такие люди, что живут вне времени. Они одинаково органично будут смотреться и в антураже Средневековья и в актуальной реальности. Эпохи меняются – люди эволюционируют.

Оружие становится всё смертоносней. Хотя какая разница, чем орудовать, всё равно исход один. А за ним?

Я вывел для себя образы: рыцаря, воина, защитника, настоящего правильного мужчины.
Потом взглянул на небо.

Увидел ветер.

Он наполнил парашют смыслом.

И ко мне быстро и уверенно спускался с небес, рыцарь в сияющих латах с голубым беретом на голове вместо шлема.

Я улыбнулся.

Здравствуй, брат.

Здравствуй, Тарас!