Церковный музей

                +++
 После пожара Москвы 1812-го года, который уничтожил с многими домами и частные архивы с бесценными рукописями, кабинеты с редкостями и собраниями картин, домовые церкви с хранившимися в них духовными реликвиями, лучшие представители духовенства и университетской науки стали вынашивать идею более бережного и
рачительного хранения духовно-исторического наследия. Появились проекты размещения архивов и древностей в древлехранилищах музейного типа и в церковно-археологических музеях, при участии в деле сохранения отеческого наследия специалистов-историков: архивистов, археографов, реставраторов. Возникла должность
смотрителя частных собраний и коллекций.
Среди имен известных попечителей и, по сути, создателей российского церковного музейного дела, должно упомянуть: Н. М. Карамзина, Н. Н. Бантыш-Каменского, А. Ф.Малиновского, К. Ф. Калайдовича, графа А. И. Мусина-Пушкина, профессора церковной истории Ф.А. Голубинского, а позднее, профессоров Московской духовной Академии (МДА), А.П. Голубцова и ректора МДА, А.В.Горского.
Годом создания церковно-археологического музея Московской духовной Академии принято считать 1814-й, год открытия Академии. Позднее, при инициативе профессора церковной истории Фёдора Александровича Голубинского (1797-1854 ) было предложено создание именно церковно-археологического музея. Инициатива была поддержена ректором МДА, археографом и палеографом, протоиереем Александром Васильевичем  Горским ( 1812- 1875 ), но только в 1880 году Правительствующий Синод официально утвердил эту инициативу учёных-богословов.
 На разных этапах  развития церковно-археологического музея над сохранением, научным пополнением и описанием коллекций с усердием работала целая плеяда блестящих учёных-историков, археографов и палеографов, среди них: архимандрит Порфирий ( К.А.Успенский 1804-1885), архимандрит Антонин ( А.И. Капустин 1817-1894), археограф, директор Румянцевского музея, М.А. Веневитинов (1844-1901),  профессор С.-Петербургского университета, известный историк и археолог Н.П. Кондаков ( 1844-1925), выдающийся ученые-богословы, протоиерей Сергий Булгаков  (1871-1944) и о. Павел Флоренский (1882-1937).
 Когда в 1948 году МДА вновь приступила к деятельности, церковно-археологический музей, его фондовые хранилища и библиотека стали весьма посещаемы известными учёными. Здесь не раз бывали: палеограф, академик М.Н. Тихомиров (1893-1965),
известный филолог, академик Д.С.Лихачёв (1906-1999), доктор филологии, славист Л.П.Жуковская (1920-1994), филолог, академик МСА, В.Я. Дерягин (1937-1994), известный искусствовед и исследователь Г.И. Вздорнов. Здесь начинал свою
деятельность на поприще церковно-музейного дела, а, позднее, по благословению Святейшего Патриарха Алексия (Симанского), и издательского,  митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев), и его ближайший помощник - архимандрит Иннокентий(Просвирнин).
 Тут, я хочу вспомнить свои встречи и годы общения с Архимандритом Иннокентием,
 этим беззаветным тружеником и помощником Владыки Питирима во всех издательских
начинаниях, от издания Богословских трудов до создания Музея Библии и восстановления Иосифо-Волоколамского Монастыря, который был многие года на балансе издательского отдела.
  Интересы архимандрита Иннокентия были весьма обширны и касались многих сторон  как церковной, так и общественной деятельности.
 Его мечты издания полного свода Миней и Свято-Отеческих преданий, Русской Библии, монастырских археографических материалов, академических факсимильных изданий лицевых рукописей и летописных сводов, полного собрания рукописей архимандрита Порфирия(Успенского) и отца Павла Флоренского,- это лишь краткий перечень его общецерковных и общенаучных интересов, в которые он вкладывал всё свою умение, усердие и молитвы. - Отец Иннокентий, это же неподъёмно. - Да, ради дела, с кем только не приходится входить в общение. - Для монашествующего, это весьма непросто, и даже нежелательно, но - послушание превыше поста и молитвы.
 Именно неудачей первой подготовки материалов к изданию и недобросовестностью помощника, исхитившего все подготовительные материалы и слайды, объяснимо моё появление на Погодинской, и дальнейшее, трёхлетнее участие в художественном редактировании и подготовке фото-альбома "Троице-Сергиева Лавра", и некоторых дальнейших трудах.
Архимандриту Иннокентию я безмерно благодарен за его особое участие в моей жизни. За то, что он ввел меня в круг людей особенных по своей причастности духовному деланию и редким талантам. Среди них были люди удивительные и простые в своём невнимании к мирской похвале или осуждению, тянувшие свой воз до последнего пристанища, без суеты и лености. Как тут не вспомнить палеографов Тихомирова,Турилова, Жуковскую, Дерягина, хранителя древлехранилиша ГИМа- Лёвочкина, исследователей русской церковной живописи и рукописей - Князевскую, Вздорнова и Брюсову.
Все они были и есть - представители высокой русской культуры, которая всегда была принадлежностью высокообразованных православных подвижников, вне зависимости от времени их появления.
 Следует отметить, что именно вокруг деятельности церковно-археологического музея или кабинета, как неотъемлемой части православного церковного служения, собирались многие годы здоровые силы учёного сословия нашего общества. Именно о таком единстве духовно-исторической деятельности большой, университетской науки, когда-то помышлял Патриарх Московский и всея Руси Святитель Тихон.

 Структура почти всех церковно-археологических кабинетов и музеев во многом сходная. В неё традиционно включён сильный нумизматический раздел, так как этот вид коллекционирования, с ранней античности, был наиболее развит в частных коллекциях. Традиционно для России, весьма неплохо  представлены иконы, келейные, пядничные, из домовых церквей и киотов, всевозможные предметы мелкой пластики церковного и утилитарного предназначения от дарителей и вкладчиков.
 Как правило весь этот музейный материал, в начале создания музея, бывает плохо описан и почти не систематизирован, часто не имеет точной легенды поступления. Во многом такое положение вещей объяснимо отсутствием должного и постоянного внимания к деятельности церковно-археологических кабинетов со стороны академической администрации, плохим их финансированием, объяснимым отношением к хранящимся духовно-историческим материалам, как к научно-подсобным. 
Когда поступающие на хранение предметы имеют точную принадлежность владельцу
или месту бытования, их церковно-историческая, мемориальная значимость,
вырастает безмерно, эти предметы превращаются в церковно-исторические памятники, становятся основой коллекции и при должном исследовании приоткрывают многие закрытые страницы церковной истории, становясь редчайшими свидетелями палеографических открытий. Так было в деятельности великих православных палеографов - Епископа Чигиринского Порфирия(Успенского), профессора Н.П. Кондакова, и многих других исследователей православных древностей.
Увы, но в силу нерадения к их наследию, оно становилось неполным, разрозненным, и, во многом, утраченным. В этом смысле, пожар Москвы 1812 года - продолжается из поколения в поколение.
 Так пропала библиотека древнейших рукописей и книг епископа Порфирия(Успенского), так был утрачен для отечественных исследователей второй том "Иконографии Богоматери" профессора Н.П.Кондакова, хранящийся в библиотеке
Ватикана, монография профессора Г.М. Людвига " Герменевтика символа", подготовленная для издания в МГУ, и пропавшая?, и многое у многих учёных.
 Сколько погублено открытий, сделанных в советский период, законсервированных,
 и, переправленных заграницу - говорить не приходится.
 Можно предугадать, что, как золотой запас морей и океанов много превосходит земную его часть, - так рукописные архивы ученых - содержат большую часть возможных открытий и инноваций. Здесь вспоминаю замечание архимандрита
Иннокентия о том, что многие святоотеческие творения, ранние редкие рукописи
и книги, часто вызывают больший интерес у болландистов, приобретающих их ксерокопии, а подчас и оригиналы, чем у отечественных православных исследователей не имеющих достаточно средств на развитие и поддержание коллекций.    
 Поскольку научное хранение коллекций, как историческая, научно-практическая дисциплина, возникает достаточно поздно, только во второй половине
девятнадцатого века, как и само понятие памятника культуры, то не корректно
было бы говорить о большей рачительности в деле сохранения светских
коллекций, по сравнению с церковными. Тут всё решает личное участие делателей, наличие специального оборудования, материалов и подготовленных специалистов. Подчас, каждодневное обеспыливание предметов коллекции и поддержание  температурно-влажностного режима хранения и экспонирования, являются самыми важными, макро-факторами, стабильности коллекции.
 Ярким примером такого успешного создания церковноархеологической коллекции
является Церковноархеологический кабинет(ЦАК) имени Святейшего Патриарха Алексия в Троице-Сергиевой Лавре.
 "По благословению Его Святейшества кабинет был создан профессорами и преподавателями Академии в 1950 году. В основание этого уникального музея, который исполняет функцию также и учебного кабинета, положены прежде всего пожертвования Патриарха Алексия, которые он передавал в кабинет вплоть до последнего дня своей жизни(+ 17 апреля 1970 года), а также вклады
 Преосвященных архиереев, клириков и мирян Русской Церкви, зарубежных гостей, профессоров, преподавателей, выпускников МДА и МДС.
 ЦАК является существенным звеном в общественном служении Московских
 Духовных школ. Ежегодно его посещают более 600 делегаций. Многие тысячи
гостей из нашей страны и из-за рубежа знакомятся по экспонатам Церковноархеологического кабинета с многогранной деятельностью Русской Православной Церкви, с её историей, а также историей искусства других
братских Православных Церквей и Церквей иных конфессий.
 Здесь есть древнеримские монеты, иконы IX-XX вв., произведения живописи и рукописные творения.
 Сотрудники ЦАК систематически проводят научные исследования, используя
материалы своего собрания, осуществляют реставрацию памятников. К экспонатам
обращаются преподаватели и студенты в процессе обучения"*.

 Главной особенностью церковно-археологического музея Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного университета является его весьма позднее сложение, что, тем не менее, не умаляет  духовную и научную значимость его разрозненных коллекций.
 ЦАМ возник по благословению ректора ПСТГУ, протоиерея  Владимира Воробьёва, в 2002 году.  Коллекция окладов, церковной утвари и литургических сосудов, произведений нумизматики и мелкой пластики  из металла, представляет все основные российские центры их производства и создания: Москва, С.-Петербург,  Владимир, Тверь, Кострома, Ярославль, Мстёра. Среди чеканных окладов, большую и интереснейшую часть составляют оклады выполненные в меди, с последующей, тонкой разделкой чеканных поверхностей  и серебрением. Ряд окладов интересен своим, явно "монастырским" происхождением, и ждёт своих исследователей. Ядро коллекции
церковного металла составляют храмовые сосуды и серебряные оклады, великолепной работы, с полным набором клейм. Что всегда, в любой коллекции, является редкостью.
 Особым качеством коллекции синодального периода можно отметить - разнообразие представленных техник художественного исполнения предметов, зрелость мастерства исполнителей. Безусловна ценность подобного материала, как учебного, для подготовки исследователя церковной материальной культуры.
 
* Троице-Сергиева Лавра, издание Московской Патриархии, Москва, 1987г., стр. 208.

 Хранитель ЦАМ ПСТГУ
 6 августа 2012