Спасатели

                Если написать к книге заумный эпиграф,
                Она от этого не станет интересней…
Предисловие.
Я решил рассказать эту историю, для того, чтобы каждый мог узнать, что на самом деле у нас происходит. Но от первого лица, я думаю,  у меня бы, не получилось рассказать вам все достаточно понятно. Поэтому я пишу так, как пишу. Почти все в моем повествовании, правда. Совсем немного я позволил себе всякой литературной выдумки, и поверьте, она не меняет смысла этой истории. Итак, я появлюсь в самом конце повествования, нет, не правильно, я подпишусь под ним, чтобы вам было понятно, кто же пытался донести до вас правду.
Часть первая.
Глава первая.
Знакомство. 2026 год.
Вся эта история началась в достаточно старом затрапезном баре. Сюда обычно заглядывают после работы менеджеры-неудачники, которым светит всю свою жизнь провести в попытках доказать, какие они незаменимые продавцы.
Твою мать! - Можно по-аккуратней?
Господи, но почему мне даже напиться спокойно не дадут? Зачем я пришел в этот паршивейший  бар? А дома, лучше, что ли было бы? Дома еще хуже… Вот такие примерно мысли возникли у одного из посетителей бара, после того, как некто наступил ему на ногу. Если бы он выпил чуть больше к этому моменту, то возможно и не обратил бы внимания на столь ничтожное происшествие.
- Извините, извините, пожалуйста. Я…  совершенно случайно! Уверяю вас, я…. - эта реплика принадлежала высокому худощавому мужчине, приятной внешности. Надо сказать, что он несколько отличался от постоянных посетителей бара. Лицо его выдавало в нем человека интеллигентного, и, пожалуй, слишком мягкого, для околачивания в  таком заведении.
- Да  ладно вам, не извиняйтесь, понятно, что случайно. Просто здесь  слишком мало места, да и темно вдобавок. Это знаете ли, не самое лучшее заведение в нашем городе. Просто я недалеко здесь работаю, вот и зашел сюда. - Говорившей был так же приятной наружности мужчина, как и наш первый герой, что достаточно странно, в этом баре не так часто можно увидеть симпатичных посетителей. Но его лицо, пожалуй, в большей степени отражало тяготы семейной жизни и привычку периодически отключаться от действительности путем ничего не думанья.
- Да…да… Знаете, я вообще то первый раз в баре… мда. Я в них вообще не разбираюсь. Просто знаете, решил выпить. Хотя на самом деле… на самом деле мне хочется напиться. Я вообще-то не пью, но тут вдруг такое…  Знаете, бывает  так становится … - В этот момент выражение лица говорившего, сделалось таким несчастным, что просто невозможно было не пожалеть его и не поддержать зародившейся разговор дальше.
-  Да знаю я, сам сегодня, ну не в первый, конечно, раз, решил выпить. Напиться, вот прям, как вы.  На работе был тяжелый день, а точнее уже много-много тяжелых  дней. А может не тяжелых, может просто тошных. А вообще, у нас на работе все стали, какими-то странными, не такими, как раньше. Может они изменились незаметно, а может я раньше не замечал, какие они все, ммм, как роботы что ли? Да нет, я не сумасшедший, не смотрите так. Вот вы думаете кто я? Ну конечно! Я менеджер, смешно и грустно, правда? Здесь, в этом баре, вокруг нас, я уверен почти одни менеджеры. Да что там здесь, сейчас ведь весь мир – менеджеры! Вы вот тоже, наверняка один из нас, да? А давайте познакомимся, выпьем вместе уже как знакомые. И вообще, давайте посидим, поговорим, мне кажется это лучше, чем напиваться в одиночку.
- Давайте, давайте….. я знаете, очень мало с кем дружу, в смысле общаюсь. У меня знаете, так много работы, совсем нет времени на жизнь, в смысле на личную жизнь. Вот. Меня зовут Карл. Карл Стравински. - Карл пожал руку своему новому знакомому, чем вызвал следующие мысли: «Ого, на вид  сущий ботаник, а руки то сильные… как же  обманчива внешность все-таки».
- Норман Морлоу. - Представился он. – И давай на «ты», не против? Нет? Хорошо. А  по поводу работы ты прав, сейчас  ее у всех слишком много. Я лично очень устал от этой поганой работы. Постоянно: «продавай, продавай». Нет, я конечно не против того, чтобы работать! Господи, конечно же, нет. У меня жена, дети. У меня, Карл, двое сыновей, да. Старшему девять, а младшему семь. Мне самому сейчас тридцать пять! Каких – нибудь десять лет назад я был совершенно счастлив. Не в том смысле, что сейчас я не счастлив. Нет! Не подумай! Просто я не представлял, что все сведется к деньгам и работе. Получается, что все стало совершенно не так, как нас учили в детстве! Понимаешь? Мой отец всегда говорил, что работа должна приносит удовлетворение, это первично, а деньги это вторично. А что в итоге? Сегодня работа только ради денег. И вот ты работаешь, работаешь, продаешь, продаешь. Посмотришь вокруг и видишь, что все продают! Все друг другу что-то продают, ты понимаешь, Карл? Это ужасно! Вот, что я думаю. Мир превратился в огромный клубок продающих друг другу всякую дрянь менеджеров! И никаких идейных мотивов! Понимаешь, никаких!!! А без идейных мотивов это что за жизнь, я тебя спрашиваю? Сам то, чем занимаешься? Что продаешь, а? - Обрушив на своего собеседника такой поток информации, Норман с жадностью впился в него взглядом, ожидая ответа. Он смотрел так, будто бы тот мог по мановению волшебной палочки исправить все и сразу.
- Я знаете, в смысле знаешь, я ничего не продаю, я занимаюсь наукой. - Карл ответил немного смущаясь, и если бы в баре так не экономили на электричестве, то можно было бы разглядеть, что он слегка покраснел. Это был трепетный, в классическом понимании, человек.
- Наукой? И ты вот так скромненько об этом говоришь?! Ты ученый?! Не ме-нед-жер?! - Норман действительно первый раз увидел человека, занимающегося наукой. Похоже, в повседневной суете он вовсе позабыл, что существуют и другие профессии, кроме той, которой он сам занимался. - Дайка я тебя обниму, дружище. Спасибо тебе, спасибо. Ученый, ученый, черт возьми! Так приятно. Карл! Да ты просто герой! Ты герой, понимаешь? Я первый раз в жизни вижу человека, который не менеджер, а ученый, Вот это да! Я пью вместе с ученым! - Казалось, что восхищению Нормана не будет конца.
- Да ладно. Чего там. Если тебе, интересно я расскажу, чем именно занимаюсь. Точнее занимался до сегодняшнего дня. Я ведь решил напиться, потому что сегодня закрыли нашу лабораторию. Мы,  видите – ли, не приносим прибыли! Мы никому не нужны. Я просто в отчаянье, ведь я … ведь мне почти сорок! А у меня даже семьи нет. Работа это все, что у меня было. Что я теперь буду делать?
- Подожди, вот ты сказал: не прибыльно. Вот! В том то все и дело! Кто не прибылен, тот действительно никому не нужен, а ведь если человек открывает  там какие-нибудь звезды или прочую  хрень, то почему он сразу не нужен, а? Отвечаю: А все потому, Карл, что деньги. Проклятые деньги… Карл, дружище, как мне все надоело…. Давай еще закажем. Повторите нам, пожалуйста, - обратился Норман к бармену. Он уже находился в такой стадии подпития, когда собственные проблемы и мысли, не давали ему возможности хорошенько посочувствовать другому. Но, тем не менее, природный такт заставил его поинтересоваться, или, по крайней мере, сделать вид, что ему интересно, чем занимается его новоиспеченный знакомый – ученый.
- Так чем ты занимаешься, мне действительно это интересно, давай рассказывай!  Может, стоит остановиться с виски? А может и не стоит….Пока не понятно. Мысли его несколько путались. И если он мог еще осознавать увиденное, то с услышанным все обстояло  несколько иначе.
- Я изучаю человеческий мозг, его возможности, а если точнее, то я работаю над вопросом воздействия на мозг человека электромагнитными волнами.
Как разволновался то! Сразу видно, фанатик своего дела, глаза горят,  спина выпрямилась, а я-то какой наблюдательный,  значит! Все понятно, могу еще выпить.  Интересно, почему у него нет очков? Ведь все же ученые в очках? Они их смешно поправляют пальцем, я такое сто раз видел в фильмах… - Карл, а почему у тебя нет очков?
- Что, очков? А причем тут очки?  Нет, у меня хорошее зрение. - Карл тоже как слушатель был никудышный. Он постоянно находился на своей волне и привык не обращать внимания, на то, как его воспринимают окружающие. Он даже не заметил всей несуразности вопроса Нормана. Так вот, я рассказываю дальше, - продолжил он.  - Я разработал специальный прибор, способный излучать волны таким образом, что человек программируется на определенные действия. Действия эти могут быть не только физические, но и… внутри самого организма. Я, наверное, говорю путано, сейчас попытаюсь объяснить.  Тебе интересно, Норман?
- О, да, да, Карл, мне очень интересно, говори! Сейчас  засну, зачем я столько выпил? Эми меня запилит дома. Ооо, как же противно она пилит, а сама- то ведь - дура! Такая умная, что противно. Уж шла бы она работать, и там пилила бы всех своими умностями… Зачем я вообще женился? Ах да, у нас же дети. А Карлу повезло… мда …
 - пока, к  сожалению, это можно осуществлять только во сне, когда человеческий мозг  находится в определенном состоянии.  Проснувшись, человек даже не будет понимать, какое воздействие на него оказали. Но в будущем можно будет сделать так, чтобы воздействовать и на бодрствующего человека. Я  уверен, что можно так же запрограммировать человеческий мозг на то, чтобы он вылечил  свой организм от любой болезни! От любой, понимаешь?! Но здесь конечно надо подключать медиков. Это вопрос ооочень сложный! Хотя если сами врачи не знают, как вылечить болезнь, то возможно и составить программу на оздоровление нельзя, тут у меня еще совсем сырые разработки. В болезни надо хорошо разбираться, а то можно и навредить. Хотя один из наших сотрудников, Чен, китаец, по образованию врач эндокринолог, уверял меня, что зная идеальную картину устройства человеческого организма, можно настроить мою программу на приведение всего организма в здоровое состояние. Здесь так много всего надо сделать! Столько работы!  А чтобы составить программу по обучению чему-либо, надо хорошо разбираться именно в том, чему хочешь научить. Получается, для создания одной программы нужна целая команда. Каждый отвечает за свой участок. А в принципе в голову человека можно вложить любые знания и навыки! Лю-бые! Ты хоть понимаешь, что это значит? Это значит, что в голову человека можно вложить вообще все!!! Под конец своей речи Карл так распалился!
- Кому? Не понял, ты показываешь на того жуткого жирного парня? Ой, я не смотрю на него, не смотрю.
- Да на какого парня? Ты что, меня не слушаешь? Или ты не понимаешь о чем я? А ведь, между прочим, этого парня можно было бы вылечить от ожирения … Повторите нам еще раз, пожалуйста. - Настал момент, когда и Карлу понадобилось выпить еще. Он явно нервничал, но это ускользало от внимания Нормана. - Спасибо. Глоток виски, вот что мне сейчас нужно.
- Говорю тебе, Норман, ты только вдумайся!  Они говорят это не перспективная чушь, не рентабельно и всякое такое, понимаешь, да? У них ведь фармацевтика, таблетки, занято столько людей, такие деньги, они, конечно, не хотят ничего менять. Получается на людей им плевать, получается так, да. – С каждым словом, нервозность Карла возрастала. Он не переставал крутить в руках пустую пепельницу с отбитым краем.
- Дааааа, даааа. Сейчас всем только деньги, только деньги, как же все это печально Карл. Я тебе сочувствую, про лабораторию и все такое, мда…  Мне надо на свежий воздух, или меня вырвет…Вот зачем я столько выпил?
- Нет, Норман, вот  ты, ты как считаешь, нужно это людям?  Например, тот парень. Вон, смотри. Карл показал неопределенным жестом куда-то вглубь бара.
- Какой парень? - Сказать по правде, в тот момент Норман практически ничего не соображал, но профессиональная выучка, никогда не позволяет менеджерам сознаться в том, что они чего-то не понимают.
- Ну, тот, жирный, на которого ты смотрел и показывал.
- Я показывал? Это ты на него показывал, когда рассказывал  о своих … ммм… волнах, да, волнах.
- Да ладно, не важно. Слушай, надо дать команду определенному участку его головного мозга. Сначала, конечно, скажем так «сканировать» его собственные электромагнитные волны, их структуру, ведь любая болезнь накладывает на их структуру отпечаток, и уже исходя из этого, составить для него программу с коррекционными волнами, которые заставят его мозг работать по–другому. И в итоге организм будет вылечен! Вопрос ожирения мы как раз прорабатывали с Ченом, он его очень волновал.  Ты меня слушаешь? - И вот, наконец-то нужная информация дошла до дремавшего сознания Нормана, он буквально проснулся, и даже, немного протрезвел. Немного.
- Подожди-ка, ты мне сейчас рассказываешь, как  вылечить ожирение?! А ведь у моего младшего сына ожирение! Это, как его? Неподдающееся лечению. Вот! Это у него после грудной смеси, как врачи говорят необратимые процессы в организме и все такое, а ведь ему только семь лет. Мы с женой просто с ума сходим, не знаем, что делать. Особенно тяжело жене. Или мне. Запутался, кому из нас тяжелее, - Норман тяжело вздохнул. - Она считает нас полностью виноватыми в его болезни. Хотя, вот причем тут я? Не понимаю. Знаешь, все было так. Сначала родился Эммануэль. И у Эмы не было молока. Совсем не было. Мы кормили его грудной смесью, как тысячи других родителей. И ничего не было плохого. Он рос совершенно нормально. Когда ему был годик примерно, Эми забеременела второй раз. А когда родился Том, то у нее появилось молоко, представляешь? Но она решила пить специальные таблетки против лактации, видишь, до чего я дошел? Знаю такие жуткие вещи! А все потому, что в итоге я все-таки оказался виноват. И вот в чем. Эми старше меня на два года. Ну, это она сама конечно виновата. Дело не в этом, а в том, что она решила, если будет кормить грудью, то мало того, что и грудь у нее – тю-тю, но и вся фигура туда же. В смысле, станет она толстой, не привлекательной как раньше, перестанет меня возбуждать, и всякая прочая еруньдень, какая только может влезть женщине в голову! Тут как раз появилось новое питание, которое нам и рекомендовал наш педиатр. Мы начали кормить этой смесью Тома, и через полгода он стал заметно пухнуть. А в полтора был откровенно толстым. Зато Эми сохранила свои грудь и фигуру! Ну не дура ли, а? И представляешь?! Я оказывается виноват, это из-за меня она решилась на такой шаг. Она думала, что  я начал бы гулять от нее, или просто напросто ушел бы к какой-нибудь молодой женщине. Ка-кая дура! – Норман сокрушенно покачал головой.  Как будто нельзя уйти от красивой и молодой, от любых уходят, если того требуют обстоятельства, мда…так о чем это я …ааах да… Так ты мне сейчас  говоришь, что  можешь вылечить моего сына?! Я тебе заплачу любые деньги, любые, какие у меня есть! Только сделай это! Господи! Спасибо тебе, что направил меня сегодня в этот прекрасный бар, - Норман сделал паузу, попытавшись собрать разбегающиеся мысли, это было для него не так-то просто. И обведя невидящим взглядом убогую обстановку заведения, растроганный Норман продолжил, - где я  встретил этого скромного гениального ученого, который знает, как вылечить  моего сына! Карл, ты послан мне самим привидением!
- Провидением, Норман, провидением в лице начальства нашего научно-исследовательского института, которое сегодня лишило меня работы. Сейчас я не смогу вылечить твоего сына, ведь мне не дали денег на создание самого аппарата, лабораторию закрыли, у меня все только на бумаге, в голове, понимаешь? Если бы кто-то поверил в меня и выделил деньги на дальнейшие разработки, то да, уже через год думаю, я бы вылечил твоего сына, точно!
- Так, так, так, так, так….. Я что-нибудь придумаю, обязательно что-нибудь придумаю! - Норман схватил Карла за рукав, как будто тот мог убежать. Отказаться от мелькнувшей было надежды Норман не собирался. Ему давно уже хотелось каких-то новшеств в жизни. Изменений к лучшему. А тут вдруг он почуял свежий ветер перемен. И сразу ощутил в себе силы сдвинуть горы, если они встанут на пути этого ветра. - Завтра, ты приходишь ко мне домой, я даже не пойду на эту чертову работу, ты пишешь мне список всего, что можно сделать с помощью этой твоей …  ноу–хау. Мы смотрим, что больше всего заинтересует спонсоров, находим их, они дают деньги, мы открываем  лабораторию  и -  ты  творишь! Как бог! Я не смеюсь, Карл, я радуюсь, ра- ду -юсь. Во всем этом темной туннеле  менеджеризма, я вдруг увидел свет! Мне хочется действовать! Ба, да это  ведь идейный мотив у нас получается! Наконец-то! Идейный мотив, здорово! Мы же стольким помочь сможем! Но тут надо конечно все продумать до мелочей. Работы предстоит много, мда! Карл, как я рад, что мы встретились! А ты рад, а? Ты рад, ученая ты морда? – И Норман потрепал Карла за щеку, как маленького. - Где ты живешь? - Возможно, что такое панибратство несколько и покоробило Карла, но общее впечатление от радости и реакции Нормана на его слова, безусловно, польстили его самолюбию.
- Больше нигде. Я жил в общежитие при университете. Как то не было необходимости в другом жилье. Мне хватало. Сейчас надо что-то искать.
- Так. Искать будем позже. План меняется. Мы едем ко мне. У нас огромный дом, дружище, ог-ром-ный. Думаю, это была одна из причин, по-которой я все-таки понравился Эми. Так что решено, комната для тебя найдется. Поехали.
- Норман, я так тронут! Ты первый, кто в меня поверил! Ты уверен, что это будет удобно, приехать к вам? А твоя жена? Вдруг она будет недовольна?
- Жена? А, ну  она, конечно, будет недовольна. Ты вообще когда-нибудь видел довольных жен? Лично мне так  сильно пока не везло. Да и плевать. Я ей везу человека, который сделает ее сына здоровым. Наверняка, когда она все узнает, то обрадуется намного сильнее, чем ты можешь себе вообразить.
- Я буду всю оставшуюся ночь писать, что можно сделать с помощью моей разработки, ты во мне не разочаруешься, Норман, никогда! - Думаю, произнося эти слова, человек, сидящий рядом с Норманом, был совершенно искренен. Лицо его теперь, выражало полное довольство собой и жизнью в целом.
Глава вторая.
Знакомство с Эми.
На следующий день в доме Морлоу состоялся, я бы сказал, весьма тривиальный разговор. Такой разговор вы могли бы услышать, пожалуй, в каждой второй семье, где накануне непутевый муж привел домой незнакомца.
- Эми, эми, дорогая, почему это я всегда должен делать так, как ты говоришь, а? Давай уже ты начнешь со мной считаться. Карл проснется с минуты на минуту. И я хочу, чтобы ты определилась: или ты обсуждаешь все с нами, нормально обсуждаешь, или ты идешь и занимаешься своими домашними делами, у тебя же много домашних дел, ты же из-за них не работаешь, верно?
- Какая же ты дрянь, Норман. Ты прекрасно знаешь, почему я не работаю. Все это из-за нашего бедного Тома, он не может один справляться даже с элементарными вещами. Зачем ты опять начинаешь этот дурацкий разговор про мою работу? В конце концов, когда ты решался на второго ребенка, ты что, не рассчитывал на свои силы? Ты думал, я буду работать и всех нас содержать, да? Как мне надоел этот неудачник, а ведь я даже его когда-то почти любила, правда он был тогда таким веселым, казался таким перспективным….
- Нет, я наивно полагал, что мы оба будем содержать нашу семью, и не потому, что я такой идиот, и не могу заработать, Эми. Раскрой глаза, посмотри, что происходит вокруг, в мире! Наша планета просто скоро развалится на куски, все об этом только и говорят. Никто уже  не думает ни о какой экономике! Да никто вообще ни о чем уже не думает! Я совершенно случайно встретил человека, который думает, я чувствую, что он не только вылечит нашего ребенка, но и с его помощью, мы, наконец – то, разбогатеем, тебе ведь этого хочется? Я просто чувствую, нам повезло!
- Он чувствует! Нет, ну вы посмотрите! Он видели - те чувствует. Твои чувства, дорогой, способствовали накоплению этих вот счетов за воду? Или этих счетов за пользование общественными дорогами? Или вот этих…. -  Эми кричала, схватив пачку уже сильно мятых замызганных счетов.
Когда она вот так размахивает у меня перед носом этими погаными счетами, я ее ненавижу, но при этом она все равно красивая, вот как интересно злая женщина может быть красивой? А ведь  если бы у нас были деньги, она могла бы быть доброй….Хотя не факт, некоторые и с деньгами умудряются быть злыми.
 Но как ты мужа не ругай, а завтрак это святое. И повязав веселенький фартук, купленный по случаю недавней распродажи Эми погрузилась в свои бесхитростные мысли.
Зачем я все это кричу? Я же знаю, что он действительно много работает, просто он слишком честный. Никогда не позволял себе ни каких темных делишек с откатами или чем там еще. Он романтик, который верит, что добро есть в каждом человеке. Если я не перестану его пилить он меня окончательно разлюбит….если конечно он меня уже не разлюбил…
- Ну, так что ты решила? Ты с нами? Только ни каких подколок, мне кажется он слишком ранимый, сейчас сама его увидишь, он тебе сразу понравится! Норман подошел к Эми, обнял ее за талию, и, закрыв глаза, пару раз поцеловал ее в макушку. Сделано это было до того автоматически, что не нашло ни малейшего отклика не в душе самого Нормана, не у его жены.
- Конечно, понравится. Мне вообще будут нравиться все мужики, которых ты подцепишь в баре и притащишь в наш дом. Ты вообще, о чем думаешь? Ты считаешь это нормально? Привести в дом совершенно незнакомого человека! У нас же дети, а вдруг он какой-нибудь преступник?
-Тише, тише. Прошу тебя. Он не преступник, поверь. И ему не куда было пойти. Все так сложилось. С любым человеком может такое случиться, надо помогать людям, хотя бы изредка.
Тут на кухню вошел Карл.
- Ааа, Карл, доброе утро. Вот, знакомься. Моя жена, Эми.
- Эми, это Карл. Я тебе все о нем рассказал. Карл, Эми тоже хочет все с нами обсудить, понимаешь, она на самом деле очень умная женщина, может дать очень полезные советы, правда - правда. Пойдемте завтракать, а это что еще такое?
Карл протянул Норману увесистую пачку листов. Выглядел он конечно не лучшим образом. Всклокоченные волосы, красные глаза, не свежая рубашка, в общем, полный набор, сопутствующей бессонной ночи в чужом доме после неуемных возлияний. Все это прибавило у Эми еще одну каплю нелюбви в целом к сильной половине мира сего.
- Здесь, Норман, все, что можно сделать с помощью той технологии, которую я тебе вчера описывал. Эми, мне очень приятно познакомится с Вами, Норман успел мне кое-что о вас рассказать, хотя мы, конечно, мало успели пообщаться.
- Я уже это поняла.
- Ты так много всего написал. Карл, да так мы весь мир можем изменить! Я серьезно, правда, я даже не представлял, что это будет такой огромный список.
- Думаю, когда технология считывания информации с человека и написание программ для воздействия на мозг будут усовершенствованны, этот список станет просто бесконечным! Эми решительно начала говорить - Карл, вы меня простите, у нас сегодня вечером ужин у наших друзей…
- Твоих друзей, дорогая. - Достаточно зло прервал Норман.
- Хорошо, моих, но, тем не менее, мы там должны быть вдвоем. Так вот, - Эми обратилась к Карлу: «хочется, чтобы вы сейчас все объяснили мне с самого начала про свой, ээ, научный проект».
- Карл, расскажи ей все подробно, я сам еще раз послушаю. Кстати, ужин будет  у ее подруги, которая замужем за … сотрудником … ЦРУ! Представляешь?! Причем таааким  ууууспешным сотрудником. Я на его фоне, так, просто конченый неудачник! Хотя надо отдать должное, Ларси парень не плохой. - Норман уже вовсю уплетал бутерброды и откусывал от холодной курицы, пальцы его стали жирными и он локтем отодвинул от себя стопку листов Карла. Стол как назло был мокрым в том месте и бумага начала тотчас промокать, но Норман даже не замечал этого.
- Норман, прекрати уже! Ты просто завидуешь ему! Они ведут себя безупречно и никогда не намекали на какое либо свое превосходство над нами. - Эми схватила листы и отнесла их на подоконник, затем вытерла стол и села, чтобы тоже что-нибудь съесть. Все это Эми сделала  машинально. Она размышляла над очень важными вещами, что надеть вечером, какую сделать прическу и успеет ли она сделать новый маникюр.
- Превосходство? А с чего у них должно быть превосходство?
- Все, мы теряем время, а я еще не нашла сиделку на вечер. - Карл переводил взгляд с Нормана на Эми. Природная застенчивость мешала ему решиться поесть. Он переживал, что будет выглядеть неаккуратно, не дай бог, издаст неприличные звуки, поэтому сидел, держа руки на коленях, и старался сглатывать подступающие при виде еды слюни не заметно.
- Эми, Норман, я готов вам все рассказать. А  вечером могу посидеть с вашими детьми, если конечно хотите. На самом деле я очень люблю детей. Нет, не в том смысле, конечно, упаси бог, не подумайте ничего плохого! В смысле я всегда хотел иметь свою семью и детей, просто мне казалось, что для этого будет время в будущем, а получилось, будущее то уже давно настало, а я даже и не заметил. Мне тоже надо было жениться!
Не надо! Ты даже не знаешь, от чего тебя спасла твоя работа! Везунчик! Надо было и мне больше работать! Да что теперь об этом думать…
- Я за своей работой даже не заметил, как всех потерял. Родителей, девушку, которая устала меня ждать. Я так долго не с кем не общался, только сейчас понял, как мне этого не хватало.  Норман, ты так ко мне по-доброму отнесся! Я очень надеюсь, что мы станем с тобой настоящими друзьями, и с вами, Эми, конечно тоже. Все, начинаю говорить по делу. Итак, человеческий мозг, постоянно подвергается воздействию различных электромагнитных волн, исходящих буквально от любого предмета или живого организма. В то время, как сам  человек, так же является излучателем электромагнитных волн… - Как только Карл начал говорить про свою работу, речь его полилась плавно и непринужденно. Не все из нее было понятно супругам Морлоу, но все вызывало не поддельное уважением и некий трепет пред ученым мужем. Завтрак давно был съеден. Посуда расставлена в старую посудомоечную машину, даже цветы, стоявшие на кухне, Эми полила не заметно для себя и окружающих. Несколько раз к ним заходили дети, точнее старший сын Эммануэль ввозил младшего Тома на коляске. И Эми даже умудрилась их покормить. Раза два - три звонил телефон, но Нормана ни для кого не было дома.
Мысли Эми набегали одна на другую. Боже мой, если все то, что он нам рассказывает здесь уже два часа, правда, мы, наконец  - то вылечим Тома! Неужели нам действительно так повезло? А если людей можно научить всему чему угодно, это надо рассматривать никак не меньше, чем в государственных масштабах! В этой ситуации мы можем использовать мужа Лизи для выхода  на нужный уровень… Надо все обсудить с Норманом, нужен четкий план действий. Первое, что понадобится - это кредит и не малый, потом… - Да, Эми действительно была деловой женщиной. И если бы не больной ребенок, то она могла бы многого добиться на поприще какого-нибудь бизнеса. Она умела вот так, в одночасье отмести все мелочи и нюансы и начать думать глобально. К тому же, она, наконец-то, поняла в чем ей надо пойти к Дэвисам, и поэтому, могла уже рассуждать здраво и о деле.
- Ну как тебе, Эми, что скажешь? Ммм?
- Норман, ты говоришь это таким победоносным тоном, как будто это ты все придумал, а не Карл! - Она повернулась к Карлу и театрально откинула волосы. Этот жест Эми позаимствовала у одной героини давно просмотренного фильма и считала его очень эффектным. Войдя в роль, она начала говорить не своим голосом и делать, как ей казалось загадочный и проницательный взгляд. - Я -  потрясена! Да! Это просто все так … потрясающе … так неожиданно!  - От волнения что-то случилось с ее лексиконом. - Карл, мы приложим все свои силы, чтобы открыть для вас лабораторию! Мы, мы будем вам помогать во всем! Я тоже хочу стать вашим другом, как Норман.
Ого, а  случайно, не приглянулся ли он ей? Глазки  то у нее как заблестели. А вдруг у них закрутится роман? А вдруг она к нему уйдет? А может пусть уходит? - где-то в глубине души Норман обрадовался мелькнувшей, было надежде на освобождение.
Остаток дня прошел настолько быстро, что никто и не заметил как. Дети знакомились с Карлом, несли ему какую-то свою детскую чушь, все были перевозбужденные от чего-то нового, еще не понятного, но так всеми желанного. Мальчики ждали, чтобы родители поскорее убрались из дома в гости, и они смогли бы безнаказанно растерзать Карла. Карл хотел почувствовать себя в новой роли. Роли взрослого. Эми с Норманом хотели одного и того же – действовать. В гости они собирались уже не как обычные Морлоу, а как люди, у которых все удалось, и у которых все впереди!
- Норман, ты что спишь? Где ты мыслями находишься? Ты что, не можешь сосредоточиться на происходящем? - Эми уверено вела машину. Она предпочитала сама садиться за руль, когда они ехали с мужем куда-нибудь вдвоем. У нее было непоколебимое убеждение, что Норман водит машину в сто раз хуже нее. - Мы специально уехали пораньше из дома, чтобы у нас было время  все обсудить. Слушай меня внимательно. Я уже обо всем подумала. Муж  Лизи занимает в Цру не последнее место. Если мы сразу обратимся к нему, они просто заберут Карла, и все! На этом для нас все закончится. Нам ничего не достанется, поверь. И ожирение никто не позволит лечить, это слишком не выгодно фармацевтике и медицине в целом. В общем, нам надо самим раздобыть денег, во чтобы то ни стало. И еще надо, чтобы Карл, не мыслил своей работы без нас! Понимаешь? - Эми повернулась к нему, и как виделось Норману, целую минуту не обращала внимания на дорогу. - Ведь если то, что он говорит можно воплотить в жизнь, то мы - то здесь совершенно не причем! Мы в этом ничего не смыслим. Мы можем только заменить ему институтское начальство. То есть организовать работу научной лаборатории. Дать возможность заниматься научными исследованиями. Предоставить любую необходимую для этого мелочь. В общем, нам надо привязать Карла к себе, превратиться в его … ммм … агентов. Да, да, агентов. Есть же литературные агенты, а мы будем научными. А он -  мозг, просто мозг, понимаешь? За пределами лаборатории он должен быть беспомощным! Через год или два, пока не знаю, можно будет выходить на ЦРУ и предлагать правительству стать спонсорами определенных разработок, какие им там понадобятся, а дураку понятно, что им много чего понадобится. Что скажешь, Норман? Я не слишком тараторю? Честно говоря, я так перевозбудилась от перспектив, открывающихся благодаря работе Карла. Я теперь не успокоюсь, пока мы все не организуем.
- В этот раз я с тобой полностью согласен, но с одной оговоркой. Норман действительно был во всем согласен со своей женой, но где вы видели мужчину, способного вот так запросто в этом признаться? Ему просто необходимо было выдвинуть какое-нибудь условие этого согласия, чтобы смягчить, так сказать, свое воображаемое поражение. И он замечательно совместил свои искренние чувства к Карлу с нежеланием безоговорочно подчиняться указаниям жены, следующим высказыванием: « Я действительно, зная Карла всего один день, отношусь к нему очень хорошо, он нравится мне, понимаешь? Я действительно хочу стать его другом, настоящим. Я не хочу, чтобы мы его как-то использовали, играли на его оторванности от жизни, инфантильности, можно сказать. Мы должны быть с ним всегда честны, ты согласна? Кстати, он тебе нравится, как мужчина, ну ты понимаешь? Мне показалось, ты на него как то смотрела»…. Последнее было сказано скорее для проформы, чтобы с одной стороны Эми особо не расслаблялась, а с другой, чтобы он не выглядел равнодушным мужем.
- Он мне просто нравится. - Эми постаралась вложить в слова максимум  загадочности, ей было приятно, что Норман, как она наивно полагала, ревнует.
Стерва, но умная.  По идеи, надо делать, как она говорит. Интересно, у них что-нибудь закрутится? Хотя Карл, мне кажется, слишком порядочен, чтобы заводить шашни с женой друга, ничего она тут не поймает….Итак, что у нас впереди? А впереди тооо! У нас впереди - новая жизнь! – Мысли Нормана понесли его навстречу светлому будущему со скоростью намного превышающей скорость их подержанной тойоты.
- Слушай, Норман, а вот интересно, почему мы ему сразу, так безоговорочно поверили, а? Нам ведь даже в голову не пришло, что все это может быть чушью сумасшедшего.
- Просто…, ну просто, ммм, он вызывает доверие. Эм, ну согласись, Карл, человек, который вызывает доверие всем своим обликом, какой  - то там аурой и всякое такое, ты больше разбираешься  в этой ерунде, понимаешь, о чем я? -  Норман уже вовсю был занят своим мобильным телефоном. Довольно дешевая модель. Он буквально кичился тем, что предпочитает недорогие гаджеты, используя их исключительно по назначению. Это была одна из его слабостей. Таким образом, ему казалось, он выстраивает определенный образ перед окружающими. Этакий эксцентричный миллионер, отличающейся скромностью. И хотя он никогда не был богат, и надо отдать должное, не особо к этому стремился, на людях он любил играть именно такую роль. Почему? Трудно ответить. Многие мужчины стараются создать себе образ, который, по их мнению, больше всего востребован их ближайшим окружением.
- Мдаааа, понимаю. Но ведь мы даже хорошо знакомым людям так не верим, всему, что они говорят….Странно…Возможно мы вцепились в него, потому, что в нашей жизни не было никакого смысла, мы уже давно ни к чему не стремились, а сейчас  у нас появилась цель!  Может из-за этого? А может, я все-таки не совсем ему доверяю? А может надо посмотреть правде в глаза? Причем тут доверие? Тут перспективы. Главное, чтобы я не ошиблась, как с Норманом. Так, чтобы получить кредит, надо будет предоставить бизнес план. Для этого мне надо понять, что мы сможем начать продавать достаточно быстро. Надо хорошенько все обсудить с Карлом. Интересно, а для чего будет нужен мой муж? Если я способна вести дела, связанные с деньгами, то, что может он? Как все в жизни сложно. Вроде все понятно, не нужен человек, а вот так просто его отодвинуть не получается. Жалко. Или привычка. Или просто не хочется быть одной. Может и не прав был тот умник, который так красиво говорил, что лучше быть одному, чем вместе с кем попало, может и не прав... Вот так, перескакивая в мыслях с одного на другое, Эми подъехала к дому своей подруги.  Затем она  переключилась на то, как выглядит, что будет говорить за ужином, и зачем же на эту встречу  Норман надел совершенно непотребный свитер.
Глава третья.
Тем временем в Щвейцарии.
Из тысячи пятисот сорока шести мест большого зала Тонхалле свободными было только два. Ведущий собрания стоял на месте дирижера, спиной к пустым на этот раз стульям. Оркестра не будет. Нервозность ведущего мог выдать только тот факт, что он безостановочно потел, но благодаря темному костюму это не бросалось в глаза. Сам же он представлял собой довольно импозантного мужчину в расцвете лет. У него была классически приятная внешность. Именно такой тип рекламщики используют для образа примерного отца семейства, при этом он должен быть одет в джинсы и непременно белый свитер, из-под ворота которого торчит рубаха, и при виде которого матери одиночки еще острее чувствуют всю несправедливость судьбы по отношению к ним. Теперь думаю, вы имеете полное представление о нашем ведущем. Итак, он зачем то несколько раз подвигал листы бумаги, лежащие перед ним на пюпитре, который он лично переставил незадолго до  прибытия первых участников собрания. Быстро взглянул на часы и услышал голос в наушнике: «Пора, Том, начинай». Он выдохнул в сторону от микрофона и произнес:  - Господа, дамы, прошу вашего внимания. Меня уполномочили провести это собрание, куда были приглашены представители практически всех стран. Причем представители самые влиятельные не только у себя на родинах, но и в мире в целом. Влиятельные! Да мы собрали здесь всего на всего денежные мешки. - Том был выдвинут на роль ведущего собрания не просто так. Он мог без малейшего труда покорять самых разнообразных слушателей. В нем, как это принято говорить, было много харизмы и шарма. А по большому счету, он один из тех, кому судьбой даровано обладать силой не глубокого гипноза, достаточного чтобы удерживать внимание аудитории довольно долго. - Здесь собраны уважаемые  и успешные представители политических партий, бизнесмены, священнослужители и конечно, сами руководители стран. Все вы знаете, в каком на сегодняшний день печальном положении находится наша планета. Год назад нами была собрана комиссия ученых, перед которыми поставили задачу рассчитать время экологической катастрофы. - Том очень сожалел, что не убедил организовать экран,  на котором появлялись бы впечатляющие картинки в соответствие с текстом его выступления. Он всегда придерживался мнения, что визуальное воздействие много сильнее слухового. Не раз наблюдал  Том картину, когда люди говорили о своем, не обращая внимания на лектора, но неосознанно просматривая видео материал, оказывались потом в курсе всего прочитанного доклада. Почему ему отказали в этот раз он так и не понял. Как не понял и того, кто же стоит за проведением всего этого мероприятия.  - Мы были вынуждены просить все государства прекратить любые военные действия, которые так же влияют на экологические процессы, дабы чистота расчетов ничем не была замутненной. Мы благодарим всех, кто надо же! прекратил войны, понимаем, что это обошлось вам не дешево, и это показывает, насколько вы готовы жертвовать личной выгодой, ради общего блага. Да, хотел бы я так сказать, особенно увидеть их рожи после этого! Но … я не герой, а потому буду говорить только то, что написано у меня в докладе. – Такие мысли, как вы понимаете, показывают, что особой любви к людям обеспеченным по самым высоким меркам, Том явно не испытывал. И хотя за всю свою жизнь он ни разу не принял участия в обсуждение какого-либо политического вопроса, не высказал своего мнения об устройстве общества, он, почему то был убежден, что является одним из представителей прогрессивной части человечества, активно борющейся с его пороками. И если бы кто-нибудь сказал ему, что это не так, он страшно удивился бы! То, что он трус, никогда не приходило ему в голову. И что его бунтарство никогда не шло дальше его мыслей, он попросту не замечал. - Я ценю ваше время господа, больше, чем вы можете себе представить, а потому не произнесу ни одного лишнего слова. Итак, у нас чуть больше двух лет, до начала катастрофы, и она неминуемо произойдет, если мы не разработаем план по спасению не только самой планеты господа, но и спасению наших жизней! - Самое удивительное было в том, что организм Тома работал таким правильным для него образом, что не позволял никакой мало-мальски тревожной информации глубоко проникать в его мозг. Поэтому читая лежащие перед ним свеже напечатанные страницы, он практически не вникал в смысл произносимого. Все мгновенно уносилось из его памяти, не давая ему повода для беспокойства. Именно поэтому он и выглядел, как исключительно здоровый человек, всегда свежий и бодрый. - Передо мной лежит отчет комиссии, где указано, что необходимо в первую очередь сделать. Это повлечет за собой изменение уклада жизни всех, именно всех людей земли. Каждому из вас на электронную почту уже выслан этот отчет. Завтра, в это же время начнется второе заседание, где вы сможете дискутировать, вносить свои предложения, уже будучи ознакомленными с отчетом.  И как я надеюсь, мы придем к принятию волевого решения, необходимого, я буду повторять это еще много раз, для спасения наших жизней! - Он окинул взглядом людей, сидящих в зале, но конечно не мог разглядеть выражения их лиц, их взгляды. Тем не менее, Том остро почувствовал неприятие, флюиды недовольства и даже злобы. Все это было воспринято им на свой счет, хотя конечно не имело к его персоне никакого отношения. Ларси сидел в зале, слившись с обычными мультимиллиардерами. Ему понравилась речь Тома. Том умница. Он совмещает в себе нейтралитет, непредвзятость и добродушие. Он не наложил оттенок своего личного восприятия на произносимые слова. Ларси  не ошибся с выбором этого оратора. Хоть что-то у него получилось. Но в целом он был расстроен. - Боже, они ничего не понимают!!! От этих волн негатива меня скоро просто разорвет на куски! Они могут думать исключительно о деньгах и выгоде, они даже не в состоянии понять, что все их деньги не способны спасти их задницы, но кто, черт возьми, способен объяснить им это? Кто? Это уж явно не я, я не настолько богат, чтобы разговаривать с ними на одном языке, хотя наши миллионеры как раз таки поняли, что кусочки бумаги, даже если на них есть водяные знаки, не способны защитить их от взрыва. Завтра все решиться, хотя даже если они согласятся на наше предложение, успеем ли мы спастись? Как же здесь жарко, кондиционеры что ли не работают? Я задыхаюсь, и кажется мне просто … страшно. И от того, что мы собираемся сделать и от того, чем все может кончиться. От сидящего рядом с ним мужчины нестерпимо хорошо пахло дорогим парфюмом, от этого  Ларси сделалось грустно, и он вдруг почувствовал себя обычным никчемным бедняком.

Второй день. После заседания.
- Полный провал! Господа, я не знаю, что теперь делать!
- Том, главное не паникуйте. Вы со своей задачей ведущего справились более, чем успешно. То, что они не готовы принять нашу информацию и наши предложения мы знали заранее. Вы можете идти, думаю, вам следует хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем. Идите, ни о чем не волнуйтесь и не переживайте. – Все эти слова были совершенно лишними, так как Том и не умел переживать по-настоящему. Он пошел в свой гостиничный номер и уже через пару минут прикидывал, на что потратит заработанные деньги.  А оставшиеся люди продолжили свой разговор. - Мы провели это собрание по большей части для очистки совести. И в надежде, что к нам присоединится кто-нибудь еще. Так оно и получилось. Господа из Японии, Китая и Индии, как мы видим, присоединились к нам. Мы рады, что вы сегодня с нами. Итак, Америка, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Швеция, Швейцария, Австрия, Англия, Германия, Франция, Финляндия, Норвегия, Дания,  Япония, Китай и Индия. Нас не так уж и мало. А нам всего то и надо, что за два года изменить мир! Пока, скажу честно, я не вижу способов сделать это. Наши ученые дают нам совершенно точные указания, что, где и как должно быть изменено. Сначала прогресс сделался причиной нашей потенциальной гибели, а сейчас мы должны волшебным образом пустить процесс в обратную сторону. И с помощью прогресса попытаться спасти землю. Понимаю, упоминание о прибылях, выгоде и обогащении  набило вам оскомину, так же, как и мне. Но что делать! Мы должны сосредоточиться не на материальной выгоде! У всех нас уже немало денег, и с большей частью из них придется расстаться! Да, да, увы! Скажу больше, в новой жизни они нам вообще не понадобятся. И многие нам не понадобятся. Нам придется избавиться от людей … с преступными наклонностями, … ммм … очень старыми, … эээ … неизлечимо больными, со всеми, которые окажутся бесполезными в новой системе жизнеобеспечения. Но! Все это для спасения нас же самих! Итак, все производства должны быть трансформированы в  экологически безопасные. Спутниковая связь должна быть заменена. Океаны, как не банально, очищены. Утилизация отходов должна проводиться высокотехнологическими безопасными методами, это к господам из Японии. Транспорт, загрязняющий атмосферу, должен быть уничтожен и заменен  экологически чистым. Необходимо, это уже из области фантастики, восстановить флору и фауну. Надо отказаться от вредных химических удобрений. Надо, в конце концов, решить проблему демографии! Еще много чего надо, все это у вас в материалах есть. Все это человечество десятилетиями обсуждало, но сделало слишком мало. А сегодня нам необходимо придумать, как все сделать за два года и как убедить остальных, кто не с нами, не мешать нам этого делать! Как?! - Речь этого человека была намного интереснее речи Тома с точки зрения интонационной окраски. Говоривший, высокий, поджарый мужчина лет этак сорока, хотя и выглядевший моложе, невольно привлекал к себе внимание. В его облике проскальзывало нечто порочное и в тоже время притягательное, и вряд ли это осознавал, кто-нибудь из слушателей. Скорее его воспринимали, как загадочную, с ярко выраженной индивидуальностью личность. То, что он, несомненно, был лидером, и одержим своими идеями, усиливало невольное уважение к этому человеку.
- Вы хотите, что-то сказать, мистер Баба?
-  Да. Все очень просто, нам надо изменить психологию и менталитет всех людей на нашей планете. Всех. Нам надо, чтобы люди полюбили свою землю. Каким образом это сделать, мне не понятно. Но именно так, мы сможем продвигаться в вопросах спасения земли. - Если бы все были японцами, максимум, что грозило бы земле - это дружеский союз людей и роботов, а не экологическая катастрофа. - Мистер Баба был очень мудрым человеком, он ни на минуту не верил в возможность осуществления того, что он сам только что сказал. Но ему не чужды были романтические тенденции, ведь он же был японцем! - Эти японцы забавный народ. Полюбили свою землю. Не плохо. Это надо будет использовать.
Почти у всех остальных наций романтичность явление не постоянное, скорее временное, и уж конечно никак не проявляется в моментах, когда обсуждаются вложения много миллиардных состояний не понятно во что.
Глава четвертая.
Год спустя. 2027 год.
Если бы Лизи умела завидовать, то непременно сделала  бы это, подъезжая к дому Морлоу. Красивый, большой. Он вызывал зависть многих, но только потому, что они не были внутри. А внутри… Сразу становилось понятно – у хозяев нет средств на соответствие внутреннее внешнему. Но при этом в доме все же было уютно, как-то симпатично. Не смотря на огромное количество барахла. Тут можно было найти все, впору устраивать блошиный рынок. Лизи любила бывать в доме Морлоу. Но к ее сожалению, приглашена она бывала достаточно редко. Хозяйка дома стеснялась лишний раз звать гостей, так как невозможность осовременить дом модной мебелью и техникой, сделать ремонт в каком–нибудь особенном стиле, все это вызывало у Эми комплекс бедноты. Дверь открыли мальчики. Они были еще в том возрасте, когда радовались любым гостям. Переминаясь с ноги на ногу, они делали вид, что вовсе не ждут никаких подарков. Но подарки, конечно же, были. Получив их, дети потеряли к гостье всякий интерес.
- Эми, милая, я так за вас рада! Том худеет просто на глазах. Сколько он уже сбросил?
 - Пока тридцать семь килограммов. -  Эми критично рассматривала накрытый на двоих стол. Бутылка вина, два бокала и четыре вида закуски. -  И ты не представляешь себе, мы-то сами как рады! Да мы просто счастливы! Я до сих пор не верю до конца, что все будет позади, что наш Том станет здоровым мальчиком, будет вместе с другими детьми учиться в школе, я… -  Напряжение последнего года, и особенно последних месяцев, дало о себе знать именно в этот момент,  и Эми расплакалась.
- Ну не плачь, Эми, не плачь. Видишь, врачи могут так ошибаться, отобрали у людей всякую надежду и вдруг такое чудо! Кстати, а что вы в этот раз принимали, что–нибудь делали особенное?
- Лизи, все, что я могу тебе сказать, это то, что мы приняли, точнее, принимаем  участие в некой экспериментальной кампании. - Эми так же неожиданно перестала плакать и уже разливала вино. - В самом начале мы не знали, поможет это нам или нет. Но ты знаешь, я была  готова на что угодно, лишь бы мой сын выздоровел!
- А другие детишки? -  Женщины машинально чокнулись бокалами, забыв произнести тост, но подразумевая, что это за встречу. - Которые тоже принимали то детское питание, помнишь, вы объединялись в группу, пытались добиться наказания изготовителям смеси. Ты рассказывала, вы несколько лет плотно общались между собой. - Вихря эмоций пронесшегося по лицу Эми  Лизи не заметила, для этого она было слишком простодушной.
- Да, общались. Эми очень хотелось поскорее закрыть эту тему. Но все-таки она зачем то выдавила из себя: «Знаешь, пятеро детей  за эти годы уже умерло». Сказав это, она отвернулась.
- Ужас, Эми, какой ужас! А другим родителям предложили принять участие в этой вашей экспериментальной программе?
- Другим? Ммм… Понимаешь… Дело в том, что сейчас, пока  эксперимент продолжается, это все секретная информация. - Не сказать, чтобы Эми так уж хорошо умела врать, но в отличие от подруги все-таки умела. - Лизи, дорогая, я тебе все  сказала по большому секрету, как своей самой близкой подруге. Больше ничего сказать не могу, особенно про другие семьи. Не говори никому об этом разговоре, даже Ларси. Пока. А потом, когда все закончится, тогда конечно расскажешь, договорились?
- Ну конечно, конечно. Я понимаю. Я ужасно люблю все эти секреты! У нас ведь в семье, ты понимаешь, одни сплошные секреты! Лизи звонко рассмеялась. У нее был исключительно приятный смех, заразительный, добрый и по детски звонкий.  - Уж  кто-кто,  а я их хранить умею, не забывай, где  работает мой  муж. Но ему я как раз все и расскажу, от него у меня секретов быть не может. - Я хотела у тебя расспросить о вашем бизнесе.  Это-то надеюсь не секрет?
- Конечно, нет. Если в двух словах - мы продаем сны на заказ и обучаем языкам во сне, с помощью специальных программ.
Сначала на лице Лизи вырисовалось огромное недоумение, но потом оно сменилось некоторым недоверием. – Ну, изучение языков  во сне это не ново, по-моему, это некое надувательство, а? - И ту же прибавила: «А вот сны на заказ это действительно что-то новенькое».
- У нас никакого надувательства! - Возмущение Эми хватило бы и на десятерых. Да знала бы Лизи, чего ей стоило это обучение, да и вообще все. - Да, я помню, очень давно, еще в начале двухтысячных, было что-то связанное с обучением языкам во сне. По-моему люди просто через наушники слушали во время сна аудио уроки языка. Не более того. И конечно это не срабатывало. Если кто что и выучил, то совсем не много. У нас же совершенно не такая система. У нас самые наисовременнейшие научные разработки! - На мгновение ей представился Карл, и все вокруг сразу стало, как то лучше. - Давай так. Выбери любой язык, приходи к нам в офис буквально на полчаса, и на следующий день получишь маленький специальный прибор. Он выглядит, как кубик, ну как игральная кость точнее. -  Она пальцами обозначила маленький квадратик. - Пользоваться им проще простого – нажмешь вечером на помеченную сторону, он активируется и утром, ты проснешься, зная выбранный  язык в совершенстве! - Почему то Эми подумалось, не притащи Лизи детям игры, они сейчас точно мешали бы им разговаривать, и что самое неприятное, наверняка ляпнули бы чего-нибудь лишнее.
- Ой, я не верю, не может такого быть. Тогда бы вы уже знали…
Договорить ей Эми не дала: -  Мы знаем, Лизи. Поверь мне, я могу сейчас разговаривать боле, чем на семнадцати языках. Сколько всего существует языков в мире, мне точно не известно. Говорят от пяти до десяти тысяч, а сорок это те, о существовании которых  могут знать обыкновенные люди. У нас пока были заказы на двадцать три! – Гордо сказала она. - И кстати, я  тебе, как подруге, сделаю программу совершенно бесплатно. Можешь приходить к нам хоть завтра. - Эми старалась говорить как можно равнодушнее, спокойнее. Она смотрела в бокал, отпивала из него маленькими глоточками, и старалась не выдавать своего напряжения взглядом.
- А я приду! Надо подумать, какой мне выучить язык. Послушай, а ведь это было бы классно. Выучу для начала  японский, Ларси его знает, и ошарашу его, точно?
- Лизи, мы тебе можем сделать бесплатно только один язык. Если захочешь еще -  максимум, что я смогу, так это дать тебе хорошую скидку. – И хотя Эми прекрасно понимала, что дальше одного языка у Лизи не пойдет, она сочла нужным сразу же определить рамки своей благотворительности. - У нас же кредит, ты знаешь. Мы вообще живем в режиме строжайшей экономии. И это будет продолжаться, пока не выплатим долг. Знаешь, как я устала, постоянно что-то рассчитывать. Хорошо еще, что Норман оказался таким хорошим продавцом. Вот уж не знала, что это действительно такая наука – общаться с покупателями. Он это делает виртуозно. Но, кредит это не отменяет, сама понимаешь.
- Ой, да, эти ужасные кредиты! Ненавижу про это говорить. Ну, его, давай лучше расскажи мне про эти ваши сны на заказ. Так интересно! А кто все это придумал?
Конечно, чего тебе про кредиты думать, за тебя сначала родители думали, теперь Ларси, детей у  вас нет, живете в свое удовольствие… Титаническим усилием воли Эми проглотила раздражение, и заставив себя улыбнуться, стала рассказывать: - Это действительно безумно интересно! А придумал все это наш ученый Карл, я тебе о нем рассказывала немного год назад. Ты, наверное, не помнишь? Так вот. Он собрал целую группу ребят, все они ученые в той или иной области. Вот они и создают программы для языков и снов. Как ты понимаешь, я уже на себе все попробовала. Суть в следующем. – На самом деле Эми не попробовала на себе ни одного такого сна. Она просто не смогла придумать, про что хочет посмотреть сон. На Эми как будто ступор нападал, каждый раз, когда Карл спрашивал, что она хочет увидеть во сне. - Ты сидишь со специальными датчиками на руках в течение пятнадцати минут. С тебя считывают определенную информацию. Потом ты заказываешь сон. Все, вообще все что хочешь. В зависимости от того, что ты там напридумываешь, программа сна пишется от одного до пяти дней. В итоге ты получаешь все тот же маленький кубик, который должен просто лежать ночью не дальше, чем двадцать сантиметров от твоей головы. Ну и на нем  так же надо будет нажать на метку, чтобы он активировался.
- А под подушку его можно положить?
- А? Можно, подушка ему не помеха.
- И дорогое это удовольствие? А что у вас чаще всего заказывают? А эти кубики красивые? Их можно по цветам выбирать?
Ну, какая же дура! По цветам! Хотя нет, она мне идею подкинула. Надо действительно предлагать клиентам различный дизайн наших кубиков, за это же тоже можно брать деньги.
- Да, Лизи. Это много дороже, чем языки. Здесь задействованы несколько специалистов, пишущих тебе программу. И она действительно сложно создается. Им надо учесть массу факторов, не хочу тебя грузить научной стороной вопроса…
- Ой, да, не надо. Ты же знаешь, я научную сторону не люблю еще со школы! Помнишь? Как у нас было весело! Я всегда любила с тобой посмеяться, особенно над физичкой! Ой, не могу, мне и сейчас смешно, когда я вспоминаю, какая она была умора… Лизи начала смеяться.
Неужели это моя лучшая подруга? Да она обыкновенная дура! Как Ларси мог на ней жениться? Наверное потому, что он такой страшный и понимал, что не найдет ничего лучшего. Другого объяснения я не вижу.
- Лизи, милая, мне надо уже заниматься мальчиками, так я тебя завтра жду?
- Да, я приду. Решено - японский.

Через два дня.
- Подожди, подожди, что ты сейчас сказала? Я не ослышался?
- Ларси, ты не ослышался. Я сказала тебе, что ты самый лучший муж, и я очень тебя люблю. И ты правильно понял, сказала я это на японском языке.
- Я слышу, что на японском.  Но когда ты начала его учить?
- Начала? Да я уже знаю его в совершенстве, ну или практически в совершенстве.
- Каким образом, милая? Ты что, учила язык, ничего не говоря мне? Как я мог ничего не замечать, пока ты его учила? Как такое возможно? У нас ведь никогда не было друг от друга тайн!
- Ох, Ларси, как ты отстал от жизни в этом своем управлении. Если ты еще помнишь, сейчас две тысячи двадцать седьмой год, время высочайших технологий! Сейчас даже такие далекие от науки люди, как я могут воспользоваться новейшими достижениями. Что я и сделала.  Помнишь, я тебе говорила, что Морлоу занялись бизнесом, они еще брали для этого огромный кредит? Так вот, они открыли очень интересную фирму. У них трудится небольшой научный коллектив. Для него они организовали целую лабораторию. Не то, чтобы огромную, но как мне сказала Эми с самыми последними новинками всевозможного оборудования. Я так поняла, что большая часть кредита ушла именно на оборудование. Все работники очень милые. Главный у них Карл. Он мне очень понравился. Такой спокойный. Сидел за огромным монитором, весь в работе. Мне сказали, что он просто великий гений. По-моему коллеги его просто обожают, да и Эми мне показалась к нему не равнодушна. Но это ведь уже не наше дело. Кстати, Норман прямо-таки расцвел. При мне там были еще клиенты, несколько дамочек. Ты бы видел, как он с ними управлялся. К чему я все это? Ах да, в общем, их компания создает и продает такие специальные устройства, с помощью которых за одну ночь  человек получает прямо в мозг знание языка. Мне, кстати, Эми, как подруге сделала подарок. Мне подарили  кубик с японским языком.
- Что за бред, Лизи? Какой кубик с японским? Что ты несешь? Я ничего не понимаю!
;;;
;;;;;;
;;;             
- Правда, романтично? Если переводить, то у них все стихи не в рифму, но звучат так не обычно, так красиво. Мне даже хочется поехать в Японию!
- Хорошо, хорошо. И в Японию мы тоже поедим. А сейчас покажи мне, с помощью чего ты выучила язык. Давай, покажи мне этот кубик.
Лизи протянула ему маленький, похожий на игральный кубик. - Так, вот эта вот… ммм… хрень, не пойму из чего это сделано, ты утверждаешь, может научить любого человека японскому языку за ночь, да?
- Нет, не да. Эта, как ты выражаешься хрень, может научить только меня. Потому что сначала они снимают с меня какую- то там волнограмму. Мне Эми объясняла, что-то связанное с частотой и длиной  волн, а еще полями,  по-моему. Это все физика. Ты же знаешь, в физике я не очень разбираюсь.
- Да ну? Не очень? А я - то думал.
- Ну, хватит уже иронизировать! Опять ты начинаешь! Я сейчас не буду тебе больше ничего рассказывать.
- Все, все. Клянусь, я слушаю тебя внимательно и с глубочайшим почтением.
- Ну, так вот, они записывают в компьютер мои данные. Мои личные данные, понимаешь? Потом они пишут программу, вставляя туда все мои показания. Подожди, ты меня путаешь. Показания, которые они с меня считывают. Так и получается, что  в этом кубике внутри специальная программа, именно под меня, теперь понятно?
- Нет, мне ничего не понятно! Все это похоже на очередную аферу, в которые ты так любишь впутываться! Лизи, когда ты начнешь думать? Как ты могла поверить во всю эту чушь?
- Ларси! Ты что тупой?! Что значит поверить? Я уже ЗНАЮ японский! Это уже сработало! Все, как они обещали. И мне это не стоило ни цента, если ты опять о потраченных мною деньгах.
- Ну ладно, ладно, Лизи. Не обижайся. Я немного устал на работе… Устал на работе, если бы она знала… время уходит, мы не нашли пока выхода, если в течение года мы каким то чудным образом не начнем все изменять по нашей программе, то через два года, нас уже может не быть….какой тут к черту японский…
- Еще они делают сны на заказ. Но это уже дорого. Здесь Эми уже бесплатно мне не сможет помочь. Знаешь, у них какой- то там огромный драконовский кредит! Эми жалуется, что они пока не могут заниматься научными разработками, какими им хочется, а вынуждены заниматься бизнесом. Ну, с этими снами и языками. Потом, она сказала, они будут заниматься уже чем-то более полезным. Кстати, я видела Тома. Он еще больше похудел с того раза, как мы его видели. Немного странно, что Эми мне рассказывала про экспериментальную программу, в которой они участвуют. А вчера, когда я приезжала к ним за кубиком, я разговаривала с Эммануэлем, он так любит поболтать! Так вот, он мне сказал, что дядя Карл посылает Тому в голову какие-то волны, которые заставляют его худеть. Эм так много мне говорил про этого самого Карла. Мальчик считает его волшебником! Смешно, он такой милый, я все-таки думаю, может нам заняться усыновлением?
- Обещаю тебе, что как только я на работе закончу начатый проект, мы с тобой сразу займемся этим вопросом. Ты можешь договориться со Стравинскими, чтобы они меня завтра приняли? У них прием по записи или так? Волны в голову, которые заставляют худеть? Надо бы мне поговорить с этим самым Карлом.
- По записи. Хотя заходят и случайные посетители. Я сейчас им позвоню, во сколько тебя записать?
- Как можно раньше. Попроси их, ладно?
- А какой язык ты себе выберешь? Кстати они тебе сделают скидку. Эми мне говорила, так что не забудь. У нас будет накопительная скидка. Здорово, правда? Ну, так, что, ты решил, какой закажешь себе язык?
- Язык? Ах да, язык, конечно же. Я закажу себе… Я подумаю какой. В принципе мне все равно, просто хочу попробовать. … Конечно Лизи дурочка, милая добрая дурочка. Никто никогда не мог понять, зачем же я на ней женился. Но все очень просто, она единственная, кто полностью лишен меркантильности, да она транжира, но при этом готова оплатить операцию любому больному ребенку, у которого нет денег, а самое главное она прощает мне отсутствие детей. Я должен спасти землю от катастрофы хотя бы только ради нее одной. А эти Стравинские, похоже, занялись чем-то очень интересным. И конечно прибыльным, где Эми, там и прибыль. Интуиция мне подсказывает, что этот самый Карл изобрел кое-что новенькое. И, по-моему, это может пригодиться в нашем проекте. Завтра я все выясню.
Эми с победоносным видом положила телефон. - Ну, что я тебе говорила, Норман. Сейчас звонила Лизи. Ларси попросил записать его на завтра, как можно раньше. Нам надо подготовить материалы. Еще раз поговори с Карлом, настрой его на важный разговор, хорошо? Я потом тоже с ним поговорю.
- Эми, Эми! Ты у меня стратег великий, все-то ты можешь рассчитать и предвидеть. Ты видела сегодняшние новости? В африканских странах паника, в Австралии тоже. По- моему, конец света уже близок. Может, мы напрасно так суетимся? Может надо все бросить, поехать к океану и насладится последними денечками?
- Да что же ты за размазня такая?! А?! А то, что Том выздоравливает, тебе мало?! Мы уже сделали огромное дело. Я вот думаю, надо каким-то образом помочь другим детям из нашей группы. Ты был, наверное, прав, когда говорил, что надо им всем предложить сделать то же, что и Тому. Когда Лизи меня спросила про остальных детей, я поняла, что уже забыла про них. Мне так стыдно! Из-за постоянных мыслей о деньгах на то, на другое, я перестала думать, о чем-либо другом. Я ведь совсем перестала заниматься детьми. Мне даже кажется, что я становлюсь жадной! Норман, разве я была раньше жадной?
- Ну что ты! Конечно, нет! Помнишь, как ты любила делать всем подарки? А помнишь тех жутких нищих? Ну, когда мы ездили в отпуск, еще до детей? Ты тогда отдала им все наши наличные, а я тебя ругал, помнишь? Нет, ты совершенно точно не была жадной. Сейчас просто такой период. Нам приходится каждый  доллар рассчитывать как потратить. Ты, между прочим, составила великолепный бизнес план. Мы четко в него укладываемся, все это благодаря тебе. Ты молодец! Дай-ка я тебя обниму покрепче. Вот так. Потерпи еще немного. Согласно твоему плану уже через год мы вздохнем свободнее.
- Я хочу поскорей выплатить кредит, получить через Ларси правительственные заказы, организовать все производство максимально отлажено и тогда! Вот тогда я хочу поехать к океану, с детьми, с тобой, с Карлом. Мы снимем себе бунгало, будем купаться, бегать по песку, загорать, просто бездельничать!  Мы все заслужили отдых, правда? Но только чуть позже.
Глава пятая.
Через день в управлении.
- Ларси, если все это правда, что ты мне сейчас рассказал… Я попрошу тебя написать подробный рапорт.
- Если все это правда, то мы получаем неограниченную власть, контроль над людьми. Мы можем изменить психологию и менталитет, как помните, говорил год назад господин Баба. Я думаю надо немедленно организовать собрание всех членов  тайного комитета.
- Да Ларси, мы отправляемся в Цюрих. Но не немедленно, а через месяц. Сначала нам надо будет кое-что сделать.
Через месяц в Цюрихе.
- Надеюсь, вы так же, как и я, рады нашей сегодняшней встрече. – Говоривший, казалось, ни на день не постарел, а наоборот, чуть ли, не помолодел, глаза его горели все тем же идейным огнем, во все стороны от него шли волны уверенности и защищенности, рядом с ним хотелось находиться, хотелось проникнуть в тайну его жизни. Казалось, что именно он жил полной, настоящей жизнью, в то время, как другие транжирили попусту отпущенные им свыше дни. - И пусть она произошла только через год после последней, она станет по истине судьбоносной. Решение найдено! Для осуществления нашей программы единственно возможный вариант – это объединение в одну единую колонию. Не нужны больше понятия стран и границ. Вся колония будет находиться под нашим контролем. Всем здесь присутствующим, а так же тем, кто согласился вкладывать свои средства в наш проект, мы гарантируем жизнь в колонии на, так сказать, vip-уровне. Все жители этого уровня получат специальные устройства, ограждающие их от электромагнитного воздействия, которому будут подвергаться все остальные жители земли. Помните, мы действуем только на благо! На благо всего человечества! Мы спасаем землю, в то время, когда большинство людей в силу своей ограниченности или жадности не хотят видеть очевидного, и толкают нас всех на гибель. Из-за них мы и наши близкие можем погибнуть! Поэтому, когда мы будем с вами вырабатывать программу по экологической стабилизации планеты, не будьте слишком мягкими и снисходительными. Все, что грозит нашим жизням - должно быть уничтожено! Устранено или заменено. В течение недели нам предстоит хорошенько поработать, господа. Мы как боги, будем создавать мир за шесть дней. Мда… А сейчас, Вашему вниманию мистер Ларси Девис со своим докладом, в котором он объяснит всю теоретическую сторону вопроса.
… - таким образом, господа, вы все проживаете в экологически чистом районе, на сегодня мы остановили свой выбор на  территориях Финляндии и Норвегии.  Каждый из вас получил свой личный waves converter. Сокращенно «Вэк». Это так сказать, анти излучатель. Он крайне прост в пользовании. И будет постоянно модернизироваться в соответствии с вашими потребностями. Этот прибор гарантирует вам абсолютное сохранение вашего сознания и ваших личностных качеств, в то время, как сознание остальных будет подвержено полному изменению.
- Позвольте вопрос? А сейчас этот … ммм … вэк работает? Сейчас он нас уже защищает?
- Господин Бах, сейчас этот прибор не активирован. Вы же не активировали его самостоятельно? Нет? Хорошо. В настоящее время нам не от чего защищаться. Сейчас мы еще не запустили в действие волно - излучатели с нужными нам посылами, назовем это так. Осуществить это физически и технически не так-то просто. На это потребуется порядка полугода времени. Немалая группа ученых и инженеров будут производить необходимые расчеты мест, где будут устанавливаться и впоследствии активироваться, излучатели, регулировать их мощность, а главное создавать компьютерные программы, позволяющие этим излучателям работать. Так что сейчас нас не от чего защищать.
- Но позвольте, ведь вы называли сроки, в которые должны быть сделаны все изменения. Получается, мы уже не успеваем!  Есть ли тогда во всем этом смысл?
- Смысл, господин Бодров, есть. Начиная с завтрашнего дня в районах, требующих самого оперативного вмешательства, уже начнут действовать пробные излучатели. И это уже должно привести к огромным переменам в обществе и его деятельности. Я имею ввиду именно те территории, которые мы начнем контролировать. Они достаточно далеко от сюда, и нас распространяемые там волны, не коснутся. Постепенно мы охватим все нужное нам пространство. Каждую неделю вы будете получать отчет о том, что происходит. Мы определим время вашего переезда, думаю, это будет не раньше, чем через четыре – шесть  месяцев. Пока что, вы можете готовиться к светлому будущему! Лично я настроен очень оптимистично. А сейчас позвольте, небольшой перерыв.
Во время перерыва.
Не вижу смысла описывать вам обыкновенных мультимиллиардеров, мульти миллионеров, и уж тем более не заслуживающих внимания обыкновенных миллионеров. Все они одинаковые. Богатые, здоровые, одни высокомерные, ощущающие себя всемогущими, другие скрывающие свое высокомерие. В общем, они другие, пленники своих денег. Понять их может лишь тот, кто станет одним из них.
  - Как вам вся эта болтовня?
- Я лично склонен верить им.
- А я пока сомневаюсь. Они нашли каких-то предпринимателей с кучкой сумасшедших  ученых. И эта кучка сидит себе в какой то доморощенной лаборатории и кует там кубики, способные управлять человеческим разумом, сознанием, подсознанием и прочим ...нием.
- Жизнь показывает, что все гениальное создается именно какими-то       неизвестными бродягами с помоек. Мне почему-то верится во все, что нам преподносит этот Ларси.
- Кто-нибудь уже ознакомился с планом нашего совещания до конца? Вы читали все вопросы, которые нам предстоит обсудить?
- Я еще не успел, а что там?
- Да, что там такое? Я тоже, признаюсь, поленился прочесть все, уж слишком всего много. Голова идет кругом от того, что нам предлагают. Система жизнеобеспечения, в которой не предусматривается денежное обращение, что это такое, по-вашему? Нам что, навязывают бредни коммуняк? Может, мы еще поговорим о равноправии? Я ждал несколько иного.
- А мне кажется, если вы имеете такие заскорузлые взгляды на настоящее, то зачем вообще ввязываетесь в эту авантюру? Сидели бы себе где-нибудь в загородном доме, травились пестицидными овощами, ели мясо мутированных коров и свиней и превращались бы сами в мутированного гомо сапиенса. Все просто. Здесь все на добровольной основе. У нас у всех есть выбор отказаться от участия в этой затее.
- Господа, прекратите эти разборки. Вот, посмотрите, вот здесь. Пункт семьсот девяносто восемь. В рамках демографического вопроса мы должны решить в каком возрасте будет умирать население, не проживающее в vip-зоне. Сами они предлагают пятьдесят лет! Боже мой, да среди нас половина уже старше!
- И каким образом это будет осуществляться? Их что будут убивать?!
- Практически да. Вот здесь. Такой мелкий шрифт, совершенно неудобно читать, распечатал, не посмотрев на размер шрифта, извините. Смотрите: «…находящиеся в эксплуатации волно-излучатели оказывают воздействие на определенный участок коры головного мозга,  запуская биологические процессы в организме человека, приводящие к безболезненной остановке сердца во время пребывания в состоянии сна. … данные посылы будут предназначаться исключительно лицам достигшим своего пятидесятилетия и проживающим начиная со второй территориальной зоны». Как вам это?
- Боже мой! Ну конечно, совершенно безболезненно, во сне и с почестями. Господа, мне, что-то не очень хочется принимать во всем этом участие. Мне кажется, их план целиком и полностью является безнравственным. Похоже, я выйду из игры.
- А я, похоже, уйду вместе с вами.
- И я тоже.
- Да, да господа! Я с вами согласен. Тут попахивает самым настоящим дерьмом!
Ах ты, старая сука! Как же меня бесит его манера говорить с нажимом на каждом  слове! Использовать этакие простонародные словечки! Он до сих пор в образе! Сенатор от народа, чертов лицемер! И с такими я буду жить в vip-зоне? Боже Всемогущий, может лучше планете действительно взорваться?
- Уважаемый сенатор Тейлор! А вы хотите, чтобы тут чем-то попахивало? Интересно, лет этак пятнадцать – восемнадцать назад вы уже были сенатором? Я просто не помню у вас сейчас второй или третий срок?
- К чему вы это спрашиваете?
- Да так. Просто помнится мне  не законная вырубка лесов в Западной Вирджинии. Несколько лет жители безуспешно пытались достучаться до правительства Штатов. Но говорят, коррупция в вашем штате просто превзошла всех и вся. Пока японские корреспонденты обманным путем под видом туристов не сняли видео, что у вас там происходило, и не выложили в открытый доступ в интернет, и не показали в международных новостях, никто не мог остановить эту проклятую вырубку. Вот я и думаю. Разве это справедливо, что из-за таких козлов как вы, которые и создали экологическую катастрофу, мы должны сейчас сидеть здесь, корчить из себя всезнающих и всемогущих новых жителей планеты, решая кому и когда умереть?
- Вы переходите все границы! Вы мне за это ответите! Да я вам морду, в конце концов, набью! Вы-то сами! Безродный плебей! Кем вы начинали? Репортер? Репортер, я вас спрашиваю?! А потом вульгарный шантажист! Удачно вложили свои денежки, полученные шантажом, разбогатели и решили, что вы один из нас, да?
- А ну, прекратите! Немедленно прекратите устраивать эти безобразные разборки! Мы здесь все на равных условиях. Точнее на равных денежных взносах. Ха-ха. И мы новые поработители земли, если говорить совсем уж откровенно. А кому не нравится – пожалуйста, уровни с первого по пятый ждут вас. Вы, на какой пойдете? А вы? Наверное, на третий, посередочки, так сказать? Я все это к тому, господа, что хватит лицемерить! Мы спасаем землю! При этом мы спасаем свои шкуры! Так как  у нас есть деньги, то мы делаем это с комфортом! Как я понял, в новой жизни деньги нам не понадобятся. Придется нам меряться чем-нибудь другим. И еще, после завершения переустройства образа жизни населения нашей планеты, сама эта планета, начнет, наконец то, оживать! И наши внуки будут жить на экологически чистой планете без войн и без прочей дряни, которая всегда сопровождает любую экономику страны. Нам сейчас не грызться надо, а сплотиться и поработать с максимальной отдачей на собрании. Пойдемте, оно уже начинается.
- Пойдемте, пойдемте. Просто хотелось бы какой-то гарантии. Сами понимаете, сейчас вложим свои последние миллиарды, а это окажется очередная афера.
- По себе судите? Ваши … хм … последние миллиарды как раз с такой аферы, если я не ошибаюсь.
- А и не ошибаетесь, голубчик. Кстати, осторожней, не зацепитесь крылышками за косяк, он тут не очень для вас широкий.
Какие же тут все мрази! Так противно! И я! Лорд! Якшаюсь с ними, как с равными, позор! Но что делать? Так хочется жить, и хорошо жить. Придется унизиться и снизойти до всего этого быдла. Бедный папа, слава богу, ты не дожил до этого дня!
Все снова расселись по своим местам, и собрание продолжилось.
- Господа, прошу внимания. Мы видим, что у нас произошли некоторые разногласия между членами собрания. Я предлагаю вам всем следующее. Каждый находящийся здесь остается с нами до конца недели, даже если уже сегодня  понял, что не хочет участвовать в «переделе» мира, назовем это так. Когда собрание будет полностью завершено, вы будете обладать информацией в полной мере и только тогда сможете объективно оценить свое желание или нежелание участвовать в нашем проекте. Да и еще, чуть не забыл. Сегодня у вас соберут выданные Вэк, с вашими пожеланиями к данному аппарату. Вы сможете подробно объяснить, что вы хотите поменять в форме, цвете, весе, может быть в дизайне. Все ваши пожелания будут учтены, и в ближайшем будущем вы получите новый Вэк, усовершенствованный. Как видите, мы действительно настроены на обслуживание потенциальных жителей vip-зоны  по высшему разряду, даже в таких мелочах, как дизайн личного аксессуара.
Глава шестая.
Тем временем в доме Стравински.
- Дядя Карл, а ты кого больше любишь? Меня или Тома? Я вот подслушал маму с папой, они говорили, что ты привязался к Тому, потому что ты его спас, вылечил. А кто кого спасает, тот того и полюбляет. Хотя в сказках все наоборот, полюбляет тот, кого спасли. А давай ты меня тоже вылечишь от чего-нибудь, и полюбишь?
- Ну, какой же ты смешной. Во-первых: не хорошо подслушивать, во-вторых: нет такого слова «полюбляет», а в –третьих: я тебя и так люблю! Я вас с Томом люблю совершенно одинаково, правда. … Вот и я научился врать детям, бедный Эммануэль, тебя замечали только первые два года, пока не родился Том и не затмил своей болезнью все вокруг. Если бы я не был трусом, то сказал бы правду, что люблю тебя  намного больше Тома.
- Я рад, что у тебя не было денег, и ты стал жить с нами. Все равно у нас огромный дом. Мама говорит, что папа в жизни бы не купил такой дом. Хорошо еще, что у него был такой отец, который умер, а его дом достался папе. Это все давно было, когда мама с папой еще не поженились. И сейчас у нас есть только бабушка, но она с нами, как говорит папа, славу богу не живет. Если честно, я ее не очень люблю. У нее такая страшная кожа! Фу! И играть она ни во что не умеет.
- Просто она старенькая, и играть ей тяжело. Когда ты подрастешь, тебе будут по другому понятны многие вещи. Сейчас ты все видишь с высоты своего …   ммм  … роста, да. Но на самом деле, любую вещь или событие, если видят, к примеру, сто человек, то все видят это по-своему. Тебе понятно, что я хочу сказать?
- Кажется да. Ты хочешь сказать, что наш сосед мистер Янович, тот который старый дедушка, видит, что наша бабушка не старая и страшная?
- Да, приблизительно это я и имею в виду.
- А знаешь, я еще не решил, кем хочу стать, когда вырасту. Может быть стану, как ты, сумасшедшим ученым, а может быть буду выращивать кроликов. Мне нравится, что они пушистые и мягкие. Ты трогал когда-нибудь кролика? Если нет, можешь со мной сходить к моему однокласснику Саймону. У него, кстати, красивая мама, а папы совсем нет. Мы с ним обсуждали, что ты бы подошел их семье. Ну, так что, пойдешь трогать кроликов? Тебе же все равно придется жениться рано или поздно. Ты же уже почти старый.
- Ох уж мне эта молодежь! Я вот тебя сейчас вместо кролика за уши потреплю. А про сумасшедшего ученого, это мама так говорит? Эми, милая моя Эми. Никогда я не смогу так сказать тебе. Не посмею.  Я просто не имею права показывать, как ты стала за этот год дорога мне. Я не могу воспользоваться добротой Нормана, предать нашу с ним дружбу. Хотя мне этого очень хочется, поверь, Эми! Дорогая моя. Нет, нет, главное об этом не думать. Спокойно. Я действительно уже старый начинать такие серьезные отношения.
- И папа тоже. Но они тебя очень любят, и я тоже. Карл, ты мой самый любимый дядя. Я всегда могу тебя вот так обнять, и ты теплый и вкусно пахнешь.
- Ну, ты меня еще сравни с кроликом, такой же приятный на ощупь, да?
- Нет, кролик приятней. Но зато ты всегда со мной так долго разговариваешь. И у тебя при этом  такое лицо, сразу видно, что ты меня слушаешь, не то, что мама с папой.
- Ну ладно тебе. Не сгущай краски. Просто у твоих родителей сейчас такой напряженный период. Что ж поделаешь. Многое надо сделать, времени не хватает на все, как бы этого не хотелось. Когда ты вырастешь, у тебя тоже может случиться напряженный период, когда надо будет сосредоточиться на чем-то одном.
- Мама говорит, что сейчас люди слишком заняты мыслями о  деньгах. Они даже не бояться, что наша планета скоро может взорваться. Хотя папа говорит, что не взорваться. Он говорит, что будет так много катастроф одна за другой, что никто не спасется, и планета останется без людей и животных, а земля с водой поменяются местами,  и тогда все начнется сначала. Еще папа говорит, что никто уже давно не слушает зеленых, потому что они так долго говорили о катастрофе, что теперь им уже никто не верит. А кто такие зеленые? Это инопланетяне? А ты веришь в катастрофы? Я верю в инопланетян. А еще мне хотелось бы посмотреть, как это все будет, но так, чтобы не погибнуть. Пока даже не знаю, как бы мне это сделать. Ну и конечно, чтобы мама с папой и ты с Томом, тоже остались живы. Ну и еще тетя Лизи, она мне нравится. Она добрая, хотя мама говорит, что она дура. А с ней она говорит так, как будто не считает ее дурой. Это ты как объяснишь?
- Это мне трудно объяснить. Может твоя мама не хочет, чтобы Лизи расстраивалась и поэтому говорит с ней, как ни в чем не бывало. А может, есть вещи, которые нельзя говорить людям в глаза, потому что нет такого права говорить всем все, что хочешь. Ведь так можно кого-нибудь обидеть. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
- Нет. Когда ты говоришь длинными предложениями, я не всегда слушаю, потому что получается скучно. В конце предложения я уже не помню, что ты говорил в начале.
- Ну, знаешь ли, мой дорогой. А не пойти ли нам на кухню и сделать по молочному коктейлю?
- Да, да! Обожаю молочный коктейль. Так что на счет катастрофы? Как то можно спастись нам всем?
- Я тебе обещаю сделать все зависящее от меня, чтобы никакой катастрофы не произошло! Такой ответ тебя устроит?
- Вполне. Я сбегаю за Томом, ему уже можно коктейль, он его очень любит.
Глава седьмая.
Тринадцать лет спустя. 2040 год.
Семья Морлоу жила теперь совершенно в другом доме, на другой улице,  в другом городе и даже на другом континенте. Старший сын Эммануэль превратился в очень симпатичного юношу. Правда, любой психолог присмотревшись к нему, разглядел бы в нем личность морально слабую, не сформировавшуюся и подверженную психозам. Но наверняка в двадцать три года многие юноши подпадают под такую характеристику. Итак, Эми завтракала с сыном на кухне, теперь обставленной ультра современной техникой.
- Мам, у нас с сегодняшнего дня  будут экскурсии на заводы и фабрики с уровней.
- Господи, это обязательно?
- Ну, вообще-то да. Я должен буду потом выбрать завод для прохождения практики. Я немного волнуюсь, если честно. Это ведь будет мое первое посещение уровней.
- Не переживай, Эм. Вы же там будете под присмотром, я надеюсь. И с айтишником. Там нет ничего страшного. Там точно такие же люди, как и здесь. Просто в каждой зоне живут люди, занимающиеся определенным делом. Вся эта система была придумана, чтобы был порядок, не было никакой путаницы. До передела во всем мире был сплошной хаос. Все было бесконтрольно. В разных местах люди делали, что хотели, не согласованно между собой. Все это приводило к беспорядкам. Кому то не хватало еды, кому то даже негде было жить. А теперь все под контролем. У всех всего поровну. Каждый что-то производит и получает в обмен на это все необходимое от других.
- Мам, ау! Ты мне что, читаешь лекцию о пользе передела? Я вроде не совсем забыл, как было до него. Мне тогда было десять лет вообще то. А сейчас ты как будто каждый раз сама себя убеждаешь, что все перемены к лучшему. Тебя что-то тревожит? Умм, спасибо, не клади мне больше, я столько не съем.
- Ты как папа. Все с ног на голову поставишь. Это тебя тревожит экскурсия на уровни. Вот я и говорила тебе, что в этом нет ничего страшного. Сама поездка, конечно, физически не очень приятна. Эти скоростные туннели у меня лично вызывают жуткое головокружение. И это только до первого уровня, дальше я не ездила, а уж на заводы, это третий и четвертый. Возьми с собой бумажные пакеты, на случай если тебя будет рвать. Не принимай противорвотные таблетки! От них говорят, много последствий, лучше рви.
- Ну, ты даешь, мам. Хорошо, буду рвать! – Эммануэль рассмеялся, обнял маму и поцеловал в щеку. - Я побежал, до вечера, а ты самая лучшая мама, так и знай.
Спустя две недели после этого разговора, Эми стала замечать, что ее сын стал угрюмым и замкнутым. Это было на него не похоже. Обычно жизнерадостный, теперь он выглядел, чем-то озабоченным.
- Эммануэль, мне кажется, ты как то изменился. Не рассказываешь мне, что у тебя в университете. Ваши экскурсии, долго они еще продлятся? Ты был так впечатлен уровнями, а теперь, как будто все время чем-то встревожен.
- Мам, на этих уровнях. Там все не так, как ты говорила. Все по-другому, если сравнивать с нашей зоной. Даже природа. Там сплошной отстой.
- А зачем нужна хорошая природа для заводов? По-моему глупо строить завод на месте хорошей природы.
- Но ведь там живут люди! Они живут совсем в других условиях.
- Откуда ты можешь знать? Ты же был только на заводе, тебе кто-то наговорил какие-то гадости?
- Я был на заводе и вокруг него. Ведь переход между уровнями не встроен прямо в здание завода, правда? Так вот, мы успели посмотреть вокруг, видели дома. Это большие дома с квартирами. Естественно не такими большими, как наш дом. Некоторым нашим студентам не понравилось, что нас держат за идиотов, и выдают действительность за какую-то сказку, в то время, как она уныла и печальна. И представь, мы будущие руководители этих самых заводов. И руководители дистанционно. Мы будем сидеть в офисах в нашей зоне, и управлять оттуда работой таких же, как мы, только проживающих на уровнях. Как то все это не правильно и уж точно не справедливо.
- Что?! Кто тебе внушил все эти мысли, не имеющие под собой никакой основы? Ты видел хотя бы одного человека из уровня, который был бы не доволен жизнью, и не чувствовал себя счастливым?
- А нам  не с кем не дают общаться. Да, выглядят они счастливыми. Но ребята говорят, что это из-за волноизлучателей. Им просто внушают, что они счастливы.
- И много у вас таких ребят?
- Не много, на самом деле всего четверо вместе со мной, остальным нет ни до чего дела.
- Послушай, я не хочу, чтобы тебя таскали в идеологический центр. Но если ты будешь и впредь обсуждать такие вещи с этими ребятами, то боюсь, найдется житель, считающий своим долгом сообщить о тебе идеологам.
- Ну и что они мне сделают? А?
- Они промоют тебе мозги - Эми ткнула в него указательным пальцем, - и отправят жить на первый уровень.
Эм закатил глаза к потолку – Ой, ой, как мне страшно, мама. – Он сказал это снисходительным тоном человека видавшего в жизни если не все, то почти все. -   Ладно, я пошел. Кажется, уже опаздываю, а мне, как будущему руководителю надо подавать пример образцового поведения будущим подчиненным. – Если бы в доме Морлоу были двери, как когда-то до передела, то Эм непременно бы хлопнул парочкой, но, увы, двери теперь были на сенсорных датчиках и бесшумно разъезжались перед идущим, и так же бесшумно смыкались.
Он даже не поцеловал меня, как обычно. Все это мне не нравится. Надо быть к нему повнимательней. Еще такой возраст. Он может делать просто назло, в силу юношеского антагонизма. Такое ведь бывает?
Глава восьмая. Соня.
Прошло еще пару месяцев, прежде чем Эми пришлось поговорить с Норманом об Эммануэле. В последнее время супруги стали еще более чужими и далекими друг другу людьми. Они предпочитали делать вид, что все в порядке. Так пока что было удобнее для всех. Но сегодня уходя, Эммануэль сказал следующее - Да, чуть не забыл. Вот что я хотел тебя попросить … Сегодня вечером, ужин … - И пока Эм скупо, одни лишь голые факты, объяснял своей маме, кто будет с ними ужинать, сердце Эми начало биться в ребра с такой страшной силой, что она непроизвольно приложила руку к груди, толи сердце разобьется, толи ребра сломаются. Ну и дела! Такого она не ожидала! После той новости, которую сообщил ей сын, Эми необходимо было обсудить эту ужасную, как ей представлялось, новость с кем угодно. Ну, хотя бы, с мужем.
- Норман! Мне надо с тобой обсудить очень важную вещь! Эммануэль. Мне не нравится  его поведение. – Эми решила начать издалека.
- Матерям никогда не нравится поведение их двадцати трехлетних сыновей. Но мне кажется спокойней парня еще поискать надо.
- Тебе все время что-то кажется, а наш сын тем временем … влюбился.
- И что? Что тебе не нравится? В его возрасте это совершенно естественно.
- Да конечно естественно. Но мне не нравится, что его девушка с 4-го уровня!
- ??? С четвертого? Подожди, подожди. А как они вообще могли познакомиться?
- Норман, я понимаю. Ты решил заделаться писателем. Ты у нас теперь  всегда занят. Но хотя бы можно меня слушать, когда я рассказываю про наших детей?  Я тебе говорила еще два месяца назад, что у Эма начались экскурсии на заводы. На последнем курсе всегда экскурсии. На одном из заводов он увидел девушку, которая по необъяснимой причине очень ему понравилась. Так, по крайней мере, он мне рассказал. – Эми хотелось, чтобы муж понял, ему дети вообще перестали доверять, давно уже не делятся с ним своими переживаниями, в то время, когда к ней приходят за советом.
- Что значит по необъяснимой причине? Ты сама понимаешь, что чувства вспыхивают именно по необъяснимой причине. Если это конечно чувства. Я не вижу сейчас повода для твоих истеричных причитаний. Почему ты думаешь, что это серьезно? Может они скоро расстанутся? Ему двадцать три года! Он будет еще влюбляться бесконечное множество раз. Зачем такая паника? Кстати, где они встречаются?
- Все это время они встречались в кафе рядом с переходом между третьим и четвертым уровнем.
- Вот как. Интересно, а  кто  же сделал ему пропуск?
- Норман, очнись! Мы с Эмом тебе говорили, в университете ему сделали пропуск. Как стажеру. После экскурсии он выбрал завод, как теперь выясняется, где работает эта девушка, и записался туда на стажировку.
- И что это за завод? Он собирается в будущем стать одним из членов правления этим заводом?
- Да какая разница! Ты что, издеваешься надо мной? Ты не понимаешь, что все это может плохо кончиться? Это биологический завод, выращивают овощи, фрукты, может что-то еще. Ты понимаешь, что это интересовало меня меньше всего? Сегодня утром, уходя, Эм сказал, что придет вечером со своей девушкой. Будет нас знакомить. Просил вести себя прилично. И не показывать вида, что мы недовольны тем, где она живет.
- Ну, так давай сделаем, как он просит. У нее есть разрешение на визит в нашу зону? Наверняка есть, раз она придет и наверняка его сделал сам Эм.
- Я не знаю, что у нее есть! Я знаю, что твой сын вырос эгоистом таким же как ты! Он нисколько не благодарен нам за то, что имеет, и как живет. Он думает, это все свалилось нам на голову, просто за то, что у нас … ммм … фамилия Морлоу. А каких трудов нам стоило обеспечить нашим детям такую жизнь, он не хочет знать. А пару месяцев назад когда  я говорила с Эмом. Он выражал свое недовольство тем, как живут люди на уровнях. Он даже сделал предположение, что это волноизлучатели заставляют жителей уровней считать себя счастливыми, в то время, когда на самом деле это не так. В общем, это была речь настоящего бунтовщика. Я сделала скидку на возраст и на то, что на его факультете есть мальчики, поддерживающие, а может и  пропагандирующие подобный бред. Я даже предположить не могла, чем все это закончится. Ведь Эм на какое-то время стал спокойным, довольным. А оказывается, вот в чем было дело! Боже мой, что же теперь делать?
- Просто делай, как я тебе скажу. Я лучше разбираюсь в психологии мужчин. Я же все-таки мужчина – Норман сделал паузу, но подтверждения со стороны жены так и не дождался -  И потому скажу тебе так, если мы будем убеждать его прекратить эти бесперспективные отношения, мы просто настроем его против себя, понимаешь? А если мы спокойно примем его девушку и сделаем вид, что все нормально, уверяю тебя, месяца через два, максимум через три они расстанутся. Это закон молодости. Ему понравится другая, а ей другой. Так все и будет, Эми, расслабься. Иди лучше приготовь что-нибудь вкусненькое на ужин, у нас же будут гости.
- Вот значит, как ты проводил свою молодость! Два, максимум три месяца, молодец, мужчина!
Вечером.
Все семейство Морлоу, как следует заведенное Эмой,  с нервозностью ждало вечера. И вот наступил кульминационный момент. В гостиную вошли Эм с девушкой.
- Мама, папа, познакомьтесь. Это Соня. Соня, это мои родители, это мой брат Том.
Мила, чертовски мила. Понятно, в двадцать три я бы тоже в такую влюбился с первого взгляда. Интересно, а если у них действительно будут серьезные отношения, дадут ли им разрешение пожениться?
- Эээ, Соня, очень приятно. Присаживайтесь, пожалуйста. Мы с женой несколько смущены. Все достаточно неожиданно. Наш сын вполне самостоятельный молодой человек и его личная жизнь для нас всегда была… ммм… я хотел сказать, что Эм очень открытый мальчик и никогда ничего от нас не скрывал. Поэтому мы несколько удивлены, что он встречается с девушкой, а мы узнаем об этом только спустя два месяца. Может быть, вы расскажете о себе, Соня? Сколько вам лет, какая у вас семья, я так уже понял, что вы работаете на биологическом заводе, это все очень интересно. Мы с женой с удовольствием послушаем про вашу жизнь.
- Про жизнь на четвертом уровне, папа? Ты это имеешь в виду?
- Мне двадцать восемь лет, мистер Морлоу.
 Так она еще и старше Эма? Господи, да она же просто его охмурила, похоже, она и Нормана очаровала. Ооо, вижу и Том пускает слюни. Все, конец, вот так живешь-живешь, растишь этих детей, а потом – бац! Приходит какая-то Соня и всеее! Нет у тебя детей, и муж оказывается, хотя почему оказывается, просто старый козел.
- Я уже пять лет назад закончила химико-биологический университет, ну конечно, нашего уровня. На заводе я работаю в ягодном отделе. Я ответственна за планирование урожая. Знаете, чтобы не было недостатка и в то же время переизбытка выращенных ягод. Мне очень нравиться моя работа! А знаете, больше всего мне нравится заниматься земляникой. Думаю из-за запаха. У меня даже любимые духи пахнут земляникой. А вы любите землянику, миссис Морлоу?
- Ну, конечно! Я без земляники вообще, дня не проживу! Я так понимаю, у нас теперь ягод будет, хоть отбавляй, с соседями придется делиться. Прекрати меня бить ногой, старый козел. Я тебе потом устрою, ягоду-малину!
- Мам, пап, Соня может долго рассказывать про свою работу, она только о ней и думает.
- А она может еще про что-то рассказывать? – Эми было плевать на любые приличия. На ее глазах, все трое мужчин, ее мужчин, между прочим, превратились в предателей. А Соня как будто не замечала яда в словах Эми, и неловкости за это остальных. Она весело смотрела на Эммануэля и совершенно спокойно ответила именно ему - Не правда, я еще думаю о тебе, хватит смеяться, - она слегка ткнула его локтем.
- Так что Сонечка с вашей семьей? Расскажите, как вы живете, с кем? – Норман пытался оставаться беспристрастным.
Улыбка сошла с лица девушки, и она ответила уже грустно и даже немного зло. - Ну, мои родители родили меня когда им было по двадцать шесть лет. Да, они были ровесниками. Вот. Так что теперь, я живу одна. Они были замечательными людьми, можете мне поверить!
- Ммм дааа. Простите Соня, мы не подумали, мне так неловко! – Норман клял себя за инициативу, все, пусть лучше Эми ведет допрос, как хочет.
Эм встал, хлопнул в ладоши, видно было, что он негодует. - Так! Ну, все! Хватит заниматься ерундой. Мы, собственно говоря, хотим сообщить вам, что собираемся пожениться.
Все, кроме Тома потеряли дар речи. - Поздравляю! Поздравляю, Эм, Соня! Я твой выбор одобряю, братишка. Эх, жаль Соня ваши родители не подумали сделать вам сестричку! Сыграли бы свадьбы на пару.
- Так, так. Руки от моей девушки убери. Ничего-ничего, у тебя еще все впереди, Том. Мы и на твоей свадьбе погуляем, такой красавчик долго на свободе не пробудет.
Эми была в ужасе! В шоке! Она просто не верила своим ушам и глазам. Они что, чокнулись все? Я тут похоже одна понимаю, что происходит. Она решила ни за что не сдаваться.
- Пожениться?! Дорогие мои, каким образом? Эм, ты прекрасно знаешь, что браки жителям vip-зоны разрешены либо с местными, либо, в крайнем случае, с людьми  первого уровня. Да вам никто не позволит жениться! Дело не во мне, против лично я или нет. Мы живет в определенной системе, мы ей подчиняемся. И в конце концов! Брак это очень серьезно! Надо хорошо узнать друг друга. Надо все обдумать, взвесить, а вот так, с бухты барахты! Это безрассудно, безответственно, это….
Эм перебил ее. - Я хочу попросить Карла получить нам разрешение на брак и перевод Сони в нашу зону.
- Не знаю, не уверена, что Карл сможет сделать нечто подобное. Ты явно превышаешь его возможности. Соня, давайте на чистоту. Вы хотите переехать жить в vip-зону? Вам ведь для этого понадобился наш сын? Вы просто хотите его использовать?
- Я? Нет, что вы! Я просто хочу быть вместе с Эммануэлем. Мы может жить и у меня. У меня прекрасная квартира. Мы будем вместе работать на заводе. Вы, наверное, как то не так представляете себе жизнь на  нашем уровне. Мы хорошо живем, вы можете это сами увидеть, если захотите.
- Мама, ты понимаешь, что сейчас оскорбила Соню? Мы просто любим друг друга! Слышишь? Ты в состоянии это понять? Или это уже ничего не значит для тебя?
- Как вы можете любить друг друга, если вы знакомы всего-то пару месяцев! И потом, если ты будешь жить в четвертой зоне, ты не сможешь работать в управлении завода, ты будешь всего на всего, как Соня, простым работником, разве ты этого хотел, когда шел учиться?
- Во-первых, сколько по твоему надо времени для появления настоящего чувства? А во- вторых, мама, когда я буду жить в четвертой зоне, мне будет нравиться жизнь простого работника, разве не так? – В свои слова Эм вложил максимум сарказма и иронии.
Норман почувствовал, что пора вмешаться. Он терпеть не мог всех этих семейных разборок, и решил оттянуть неприятный момент принятия какого-либо решения. - Послушайте все! Давайте для начала успокоимся. Надо решать проблемы по мере их поступления, разве не так? Сначала мы обратимся к Карлу. Затем мы выясним наш вопрос в идеологическом отделе. Когда мы точно будем знать, что ждем Эма и Соню после женитьбы и осуществимо ли это вообще, тогда мы и будем махать руками и думать, что делать дальше. Хорошо? Договорились? А сейчас давайте ужинать, земляники, конечно, не будет, но поверьте мне, Эма готовит просто великолепно, да, дети?
После ужина.
За ужином Эми почти ничего не съела. Кусок, как говориться, не лез в горло. И представьте, только у нее. Остальные, и в том числе эта жуткая противная Соня, уплетали только так. Она даже побоялась, что не хватит еды, но, слава богу, обошлось. – Норман, давай поговорим, пока Эм провожает Соню. Я тебя не понимаю. Ты действительно не против того, чтобы Эм с Соней поженились?
- Давай на чистоту? Если бы Соня была одной из наших, ты бы так не среагировала. А если у них  это действительно серьезно? Тогда что же такое получается? Она не пара нашему сыну, потому что из четвертой зоны или потому что она хуже нас? Помнишь, передел  строился якобы на принципе равноправия. А на деле, за основу взяли индийское разделение на касты. Да-да! Мы, как в каменном веке. Выше своей касты не вздумай прыгать. Каждому определили его уровень и заставили думать, что это его устраивает!
- Ты сейчас все передергиваешь. Ты забыл, что существовала реальная угроза гибели всему живому. Что только некоторая часть людей, это осознавала, и готова была измениться, чтобы спасти землю. Те, которым, как ты говоришь, определили уровень, не понимали, или не могли,  или не хотели понять, что надо остановиться! Надо начать жить по-другому! Ну, нельзя было ради денег так безбожно крушить все вокруг, продавать все и вся, постоянно кем то и чем-то жертвовать ради наживы! Люди слишком алчны, Норман. Если им подавили этот инстинкт жадности, что в этом плохого? Посмотри! Нет никакого понятия экономики, конкуренции, рынков, бирж и прочего. И никто не умер. Наоборот. Создана система жизнеобеспечения людей. Мы получаем все необходимое. На любом уровне люди получают все, что им нужно.
- Но ведь у них никто не спрашивал, что им нужно. Им внушили, что им должно быть нужно. Они не хотят того, чего им просто не могут дать. Например, они не хотят иметь перерыв в работе, чтобы поехать куда-нибудь отдохнуть, он не хотят иметь свои яхты, чтобы поплыть в какое-нибудь путешествие, они не хотят обменивать то, что они производят на какие-нибудь драгоценности, дома и тому подобное. Эми, на уровни попали самые обычные люди! Они то, как раз не крушили все вокруг ради денег, как ты говоришь. Они были обычными работягами, они ими и остались сейчас. А вот те, кто хапал, кто продавал и даже убивал ради денег, все они оказались в привилегированной зоне! И только потому, что заплатили за свое пребывание здесь. А у Сони были простые родители, у которых не было денег, и они оказались почти в самом низу. Я не понимаю, как произошло так, что жители нашей зоны совершенно забыли, как все было до передела? Ты пытаешься убедить меня в том, что все справедливо, так, как если бы сама совершенно искренне в это верила! Эми, но мы то знаем правду.
- Какую правду? Норман, я действительно верю, что все было сделано справедливо. Плохие люди были наказаны, все преступники были уничтожены, и я не вижу ничего ужасного в этом. А те люди, чьи способности больше всего подходят для работы на заводе, и были определены на больше всего подходящие им места. Через некоторое время у них будут отпуска, и яхты у них тоже когда-нибудь будут. Не все сразу, Норман. Сначала надо достичь стабильного положения. Отладить всю систему взаимоотношений между людьми, уровнями.
- Стабильного положения чего, Эми? Раньше я верил, в то, что люди могут образумиться. Просто стать человеками. Понимаешь? Хорошими человеками, не больше, не меньше. Я представлял себе, какой этот будет рай на земле, где никто не хочет никого убивать, насиловать, не хочет воровать, не хочет издеваться над кем-либо. Ни у кого нет плохих помыслов! Идиллия, как я теперь понимаю, утопическая во все времена.
- На почему утопическая? Разве сейчас не так?
- Эми, начиная со второго уровня, люди умирают в пятьдесят лет! Мне сейчас сорок девять. Если я был бы одним из них, то в следующий день рождения меня бы не стало! Ты хочешь так, ты на такое согласна? Нельзя сделать людей счастливыми против их воли, их природы. Мир построен по принципу равновесия. Добро не может быть без зла. Значит,  зло есть и сейчас. Только оно приняло другие формы.
В подсознании Эми была согласна с мужем, все, что произошло во время передела, было как то не очень, все как то притянуто и натянуто. Но ей совсем, ну, совсем, не хотелось в этом ковыряться. Наверняка, через некоторое время все образуется и станет совершенно справедливым и правильным. - Все о чем ты говоришь – вынужденные меры. Пойми, это все часть программы. По выводу планеты из тупика, в который мы ее загнали.
- А вдруг это все было ложью? Огромной, чудовищной ложью? Что если на самом деле земля и не собиралась взрываться? А? Почему те, кто оплатил весь этот передел, просто не стали менять свои конкретные производства, очищать океаны, заменять загрязняющее оборудование и транспорт другими? Ведь у них были деньги! Они могли перестать делать деньги и заняться делом сами!
- Норман, Норман! Ты что, это серьезно? Когда ты поменял свою точку зрения на все происходящее? Ты же до сегодняшнего дня жил всем довольный.
- Это не правда. Я просто делал вид ради всех вас, понимаешь? Я поменял свою точку зрения около тринадцати лет назад. Когда  я слушал, как ты внушала Карлу, что он должен говорить Ларси и всем тем прочим, кто руководил собранием. Ты внушала ему, что без нас  он не сможет. Что мы команда и все нужны друг другу. Что мы защитим его интересы, потому что он сам не приспособлен к этому жестокому миру. Что мы стали его семьей, в конце концов. Ты даже приплела сюда наших детей. Да, да. Ты умудрилась манипулировать им с помощью Эма, видя, что он привязался к нему больше всего. Я понимал, что это все ложь. Карл без нас мог, а мы без него нет. Но ты не сказала этого именно так. И тогда я понял. Ничто в мире не изменится. Всегда будут обманщики и обманутые. Эми, у нас ведь не было тогда, тринадцать лет назад денег, необходимых на взнос в vip-зону. Мы же могли сейчас быть на каком угодно уровне! Мы пролезли сюда, зацепившись за Карла. К нам и относятся здесь с пренебрежением. Им было понятно про нас все с самого начала. Просто они решили, что Карлу лучше работать в условиях морального комфорта, и поскольку все надо было делать срочно, у них не было времени ждать, пока Карл метался бы  в  переживаниях. Всем вносящим взнос, или таким как Ларси, автоматически давали разрешение жить в  привилегированной зоне со всеми остальными членами семьи. Поэтому им было проще признать нас семьей Карла. Эми, скажи честно самой себе, куда бы тебя распределили? На что ты больше всего пригодна? Занималась бы ты ягодами или делала туалетную бумагу?
- Я не хочу тебя больше слушать! Я хочу спасти своего сына, даже если мы плохие, использовали Карла, хотя я так не считаю. Мне сейчас все равно. Я не хочу, чтобы Эм совершил такую глупость. Не забывай, Том смотрит ему в рот. И захочет потом повторить за ним и этот шаг. Тогда мы вообще останемся одни! В чем тогда смысл всех наших стараний? Мы же все делали для детей! Разве не так? Норман! Ну, скажи мне что-нибудь нормальное, что-нибудь хорошее, чтобы я хоть как-то успокоилась. Мне плохо!
- Ну, все, все. Не плачь. Не надо. Иди ко мне. Успокойся. Чтобы не случилось - я с тобой. Я … люблю тебя. Сто лет не говорил ей такой гадости, но чего не сделаешь, чтобы женщина перестала плакать! Правда. Я постараюсь как – то все исправить. Пойду, свяжусь с Ларси.
- А я, пожалуй, поговорю с Карлом. – Шмыгая носом Эми пошла к видеофону, практически вытеснившему телефоны, но функцию видео выключила, зачем Карлу видеть ее зареванную с красным носом?
Глава девятая.
Тайна Сони.
В это время в переходе между третьим и четвертым уровнями Эм утешал свою возлюбленную.
- Сонечка, милая, не плачь. Ну, посмотри на меня. Я те-бя люб-лю, слышишь? Мне плевать на разницу между нами. На разницу в возрасте, разницу в месте жительства, на любые условности, которые напридумывало и навязывает нам наше общество. Я хочу быть с тобой. Я готов изменить свою жизнь ради тебя.
- Я боюсь. Я ужасно боюсь тебя потерять! Моих родителей уже нет, я совсем одна! У меня есть только ты! Хотя нет! Это не совсем правда. Прости, сейчас не время, но получается, как будто я тебя обманываю. У меня еще есть … дядя. – Соня откинула со лба прядь спутавшихся от пота волос, было видно, что ей трудно решиться рассказать об этом Эму. - Просто не было раньше повода сказать тебе об этом. Но все равно, если ты меня бросишь, не знаю, как я это переживу! За эти два месяца ты стал для меня очень близким человеком.
- Я не собираюсь тебя бросать, Соня! Мне кажется, что я знаю тебя всю свою жизнь. Ты – это так естественно, а вот если без тебя, то это как раз будет неестественно, ты понимаешь, о чем я? А что еще за дядя? Почему ты о нем не рассказывала? Где он живет, у него семья? Кто он вообще?
- Это … это тайна. Я не могла тебя в нее посвящать, Эм. Здесь замешано слишком много людей. Не сейчас, по крайней мере. Если ты решишься прийти жить к нам на уровень, я смогу посвятить тебя в эту тайну. Но про это никто не должен будет знать, большего я тебе не могу пока сказать, прости. Не обижайся. Я дала обещание. Ты не обижаешься, нет? – Соня испуганно заглядывала ему в глаза, боясь увидеть неодобрение и недовольство.
- Боже мой, Соня. Ты уверена, что все хорошо? Тебя никто не обижает? Ты что, говоришь про какую-то секту? Я читал про такие, до передела мир просто кишел ими. – Эм успевал в мыслях передумать уйму ужасных и трагических причин, по которым Соня должна была заниматься какой-то не понятной ему конспирацией. В то же время все это было так волнительно, почти романтично и уж точно загадочно. Его серая, заранее прогнозируемая жизнь с каждым днем приобретала оттенки, становилась интересней и ярче. За одно это он был благодарен Соне.
- Не понимаю о чем ты. Но можешь быть спокоен. Никто меня не обижает. А сейчас иди, тебе пора. – Она легонько подтолкнула его, посмотрев в потемневшее небо, скоро должен был пойти дождь, стало зябко и Соню непроизвольно передернуло от холода. – Ну же, иди. Я буду волноваться, как ты доберешься.
- Я так не хочу оставлять тебя, милая. Я и правда готов переехать к тебе, черт с нем, с этой vip-зоной. Да и история с твоим дядей мне как то не по душе. Почему надо делать тайну из того, что у твоего отца есть младший брат?
- Я не говорила, что он младший, Эм. Я этого не говорила. Он ведь старший.
В это же время в доме Карла.
- Эми, если ты не прекратишь рыдать, я ничего не смогу понять, и не смогу тебе помочь. Просто объясни, что произошло. Ты что бежала, ты так запыхалась? Ты вся вымокла! На улице дождь, почему ты не на машине?
Ну как мне ему объяснить, что я с удовольствием бежала бы вот так, под дождем, всю свою оставшуюся жизнь? Что этот ветер, тучи, мокрая трава, вокруг ни души, только я и дождь, и мне не надо ни о чем думать! Мне не надо быть ни за кого ответственной. –  Она устала. Вот так, очевидность безжалостно, вмиг навалилась на нее тяжким комом – она постарела и устала! И тут же мысли, кравшие ее душевное спокойствие, забегали, зароились в ее бедной голове. - А куда бы меня распределили? И почему я не чувствую себя удовлетворенной? Ведь все должны быть удовлетворены, разве не так нам обещали? Что-то произошло, после того, как Эммануэль сказал, что готов уйти к Соне. Но это пройдет, это ведь обязательно пройдет, я опять стану спокойной и довольной жизнью. Обязательно.  Интересно, оказывается Норман, все это время был недоволен, как такое могло получиться? А может быть, я схожу с ума? А вдруг это замечают окружающие?
- Да, бежала. Думала, мне от этого будет легче. Да не нужно мне никакое полотенце. – Она выхватила из рук изумленного Карла полотенце и швырнула его в сторону. - У Эммануэля были экскурсии на заводы. На одном из них он познакомился с девушкой. Она с четвертого уровня. Сейчас он хочет на ней жениться. Он… - Выпалив все на одном дыхании, она расплакалась. Как дура.
- На, выпей воды. Все, все, все. Не плачь. – Бедный Карл не знал, что делать с плачущей женщиной. Он априори чувствовал себя виноватым.
- Карл, он готов переехать к ней, представляешь?! Он надеется, что ты сможешь достать им разрешение на брак, а для нее разрешение на переезд сюда. Но в принципе он готов переехать к ней на четвертый уровень. Ничего для них не делай, я прошу тебя, слышишь, Карл? Я тебя очень прошу!
- Да мне и не дадут таких разрешений. С чего он взял? Сейчас я не такая важная фигура, как допустим лет десять – восемь назад. Конечно, я продолжаю работать, у меня есть масса новых идей. Но по большому счету это все интерпретация старых, разностороннее их улучшение. И команде из молодых ученых я уже не требуюсь. Они, наверное, уже превосходят меня во многом. Впрочем, извини, сейчас конечно не об этом, не обо мне. Я должен немедленно поговорить с Эммануэлем.
- Он скоро придет к тебе. Мне лучше остаться или уйти?
- Думаю тебе лучше пойти домой. Хочешь, возьми мою машину. Поговори с Томом. Попроси его тоже повлиять на Эма. Соберись. Ты же всегда была нам всем опорой. Ты самая сильная из нас. Я верю, что мы сможем убедить Эма так не делать. На, возьми хотя бы зонт, если не хочешь ехать.
- Пока, Карл. Спасибо тебе. Зонт мне не нужен. Мне вообще ничего не нужно! Зачем только я пришла сюда? А чего собственно я ожидала? Объятий любви? Может и ожидала, да пошли они все к черту! Почему я вообразила, что нравлюсь Карлу? – Эми куталась в свою злобу, как в защитную одежду, им ее не сломить и не запутать! - Ну, почему, спрашивается, Карл такой бессердечный? Такой холодный? Обыкновенная скотина, как все мужики, и зачем только я приписывала ему столько несуществующих добродетелей?
- Так ты простудишься, Эми! Не упрямься. Давай я, в конце концов, сам тебя отвезу.
Ну, надо же! Сам отвезет! Додумался! Джентльмен хренов! - Хватит, Карл. Я не маленькая уже. Ты знаешь, я давно хотела тебе сказать. Порой мне кажется, что я ждала твоего предложения и я бы…
- Какого предложения? Что ты имеешь в виду?
Ну и позор! Ну и дура! Мало тебе? Как еще он должен повести себя, чтобы тебе стало понятно, ты ему безразлична! - Нет, никакого. Ладно. Поговорим об этом потом как-нибудь. Ну, вот и все, вот и все, все, все.  Зачем мне надо было так долго ждать, чтобы выяснить это? А как же теперь жить? Теперь и ждать то не чего, никогда мы с ним не будем вместе… - С такими горькими мыслями Эми выскочила на улицу.
Часа через два на экране домового обозревателя возник Эммануэль. Пока он приближался к дому, Карл завершил все программы приготовления выбранных на ужин блюд, и дал команду дверям раскрыться перед гостем.
- Карл, здравствуй. А мама уже была у тебя? – Эм решил не терять даром время и говорить по существу.
- Да. Садись, давай поедим, пока я ждал тебя, ужасно проголодался, вот кое-что приготовил, ну не как твоя мама конечно, но все-таки.
Такого Эм не ожидал, и упорно гнул свое. - Давай сразу по делу. Ты все знаешь, я так понимаю. Что скажешь? Поможешь мне?
- Мальчик мой! Я скажу тебе честно, я бы помог тебе в чем угодно! И в этом вопросе тоже. Но мне не дадут того, что ты хочешь. Сейчас от меня уже ничего не зависит. Я, конечно, все равно завтра пойду в идеологический центр. Я попрошу разрешения! Это я обещаю. Я обещаю так же сделать все от меня зависящее! Но не гарантирую успеха, прости.
- Да. Когда то ты уже давал мне обещание, и сдержал свое слово. И если в этот раз у тебя не получиться – что ж! Ничего страшного.  Я уйду жить в другое место, но ты навсегда останешься для меня самым близким человеком. Предлагаю скрасить этот ужин алкоголем, - Эм весело подмигнул Карлу, у него действительно было хорошее настроение. - И посмотрим какой-нибудь  фильм! Как в старые добрые времена, а? А стряпня у тебя ничего, я это еще по твоим коктейлям помню. Останусь сегодня у тебя на ночь, ладно? Есть что рассказать. – У Карла на время полегчало на душе, перед ним сидел его самый, ну ладно, почти самый любимый человек. И человек этот был весел, молод  и как будто делал его самого моложе, перенося в старые, всегда добрые времена.
На следующий день.
Как не хотелось Тому оказаться сейчас где-нибудь очень далеко от дома, все же пришлось признать невозможность этого.  Датчики – сканеры за секунду пробежали по телу, сканировали частоту излучения, и двери услужливо разъехались, впуская его внутрь. - Пап, мама так и плачет? Ты что, не смог ее успокоить? – Как будто он выходил в туалет и пропустил всего пару минут, состояние Эми практически не изменилось.
- Где ты был, Том? – Во взгляде отца был такой укор! Бросил его, как самый настоящий предатель! И он должен был тут один отдуваться за проделки Эммануэля.
- Мне просто нужно было побыть одному, чтобы все обдумать. Я не могу осуждать Эма, как мама. Мне кажется, он поступает совершенно правильно. Как может быть иначе? Если он полюбил девушку, то какая разница, с какого она уровня?
- Тут такая штука, сынок. Не мы придумали правила нашей жизни, нашего мира. И правила эти говорят, что вы, ты и Эммануэль, можете жениться на девушках нашей зоны или первого уровня.
- А кто придумал такие дурацкие правила?
- Нууу. Люди. Придумали такие правила. Мда, думали-думали и придумали. – Норман стал задумчив, и казалось, разговаривает сам с собой. – Они-то думали, что спасают землю.
- Я все пытаюсь вспомнить, как мы жили до передела, но помню только какие-то детские праздники. Было так весело. Хотя и сейчас я считаю - мы живем просто отлично! Да, мам? – Ну как же ее отвлечь? Том очень не любил, когда мама плачет и тем более, что последние тринадцать лет он этого и не видел, отвык. А сейчас у него противно ныло внутри живота. Предчувствие чего-то нехорошего, словами-то и не объяснишь.
- Да!  Том, иди сюда, обними меня, как раньше, когда ты был маленьким, и ничегошеньки ты не помнишь на самом деле.
- Мама, я тебя люблю, успокойся. Это я всегда буду помнить, правда.
- Обещай мне, что ты так, как Эммануэль никогда не поступишь! Обещай! Немедленно!
- Ну, хватит уже, мам! Ну чего ты начинаешь. Вон папа, мне страшные глаза делает, чтобы я говорил тебе, все что угодно, лишь бы ты успокоилась.
- Вы оба меня доконаете. Ладно. Раз уж так случилось, что ж теперь поделаешь. Пусть женится, будем его навещать в четвертой зоне. Главное, чтобы он был счастлив. Все, голова болит уже нестерпимо. Пусть женится хоть на самом черте, хрен с ним. Развлекается сейчас где-нибудь с этой мерзкой Соней, а я себе последние мозги выплакиваю. Все-все-все. Нужно брать себя в руки. Это не конец света. И потом, они действительно могут еще разойтись.
- Ура! Давайте выпьем за восстановления спокойствия в семье Морлоу, и за то, чтобы каждый в ней был по-настоящему счастлив! И еще, мам, мы оба тебя никогда не оставим. Да, пап? Я лично знаю, сколько ты для нас сделала. Я знаю, что ты в первую очередь хотела меня вылечить.  И вылечила. Папа говорил, что если бы не ты, ничего бы у вас не получилось и был бы я сейчас тооолстым- тооолстым, страааашным- страааашным.
-Ну, хватит кривляться, надо тебе идти в артисты, ты такой смешной, обидно, что такой дар пропадает. Ты как, Норман, согласен?
- Да, наш младший сын явно не будущий экономист, думаю, ему действительно дорога в комики. Эй, эй! Хватит, тебе уже достаточно. Смотри, мать. Он под шумок собрался все вино выпить. Давай сюда.
- Ну, па, я уже не маленький, мне двадцать один год, если ты помнишь.
- Да, да, сынок. Такой взрослый, ты еще женись давай, как некоторые. Пойдемте спать, а? Вино какое-то сонное оказалось.
Наступил  и прошел еще один новый день. На уровнях.
Эм чувствовал себя таким счастливым! Он был возбужден, и с нетерпением ждал, когда увидит Соню. Наконец-то он нашел предлог зайти в ее отдел.
- Рабочий день вот-вот закончится, быстрее бы! Я так соскучился. Карл уже позвонил мне. В виде исключения нам разрешили пожениться, представляешь? После свадьбы  я должен буду остаться на твоем уровне. Говорю сразу, я ничуть не расстроен. Наоборот!
- Я так счастлива! Мы сможем пожениться! Нам все-таки разрешили! Как все это будет? Я имею в виду наше бракосочетание, твой переезд. Твоих родителей. Твою учебу, будущую работу? Господи, вдруг мы и вправду торопимся, и можем необдуманно испортить твою жизнь?
- Испортить? Но разве ты живешь плохо? Тогда и я здесь буду жить так же хорошо. – Эм усмехнулся. - Я схожу в идеологический. Сдам свой антишник, выясню, где нас распишут, скорее всего, уже у вас на уровне, хотя, что же я, теперь уже у нас на уровне.  Думаю, надо будет оформить пропуска для родственников, чтобы они могли присутствовать на церемонии. Ты права, у нас куча всяких организационных вопросов. Мне надо будет перевестись в университете на дистанционное обучение, а с работой…
- Эм, я почему-то чувствую себя усталой. Странно, обычно такого не бывает. Излучатели же поддерживают наше здоровье. Знаешь, мне так не хочется сейчас оставаться одной! Не то, чтобы мне было страшно, но я так волнуюсь! Жаль, что ты пока не можешь остаться у меня. – Соня так вздохнула, и так нежно прижалась к Эму, по сравнению с ним она была маленькой, у Эма защемило в груди.
- А знаешь, что? Я думаю, не будет никакой беды, если я сегодня у тебя переночую. Завтра все сделаю, как и планировал. А про сегодняшнюю ночь никто ничего не узнает. Мы же никому не скажем?
- А как же твои? Они не будут тебя искать сегодня?
- Я позвоню, предупрежу их. Пойдем, у нас сегодня будет первая совместная ночь. Обещаю вести себя, как джентльмен.
- Никогда не могу понять, когда ты говоришь серьезно, а когда шутишь.
- Шучу? Нет, за шуточками к нашему Тому, пожалуйста. А я совершенно серьезен.
- Мне кстати очень понравился Том. Симпатичный, милый и по-моему очень добрый.
- О да! Он такой. Ты ему тоже очень понравилась, ты и сама, думаю, это увидела, а? Ба! Да, у тебя милая квартирка. – Про себя Эм отметил, что двери на здешнем уровне открывались с помощью обыкновенного магнитного ключа, похоже никаких технологий с vip-зоны здесь не будет.
- А сейчас ты смеешься или серьезно?
- Серьезен, как никогда. Я чувствую себя смертельно уставшим, но горю от нетерпения услышать про твоего дядю. Ты как? Готова, поделиться секретами? Или только после свадьбы? – У Эма было отличное настроение, на самом деле  Сонин дядя интересовал его сейчас меньше всего, и спросил он про него только потому, что своими разговорами пытался скрыть все больше нарастающее смущение.
- Если ты перестанешь меня целовать, то буду готова. Спасибо, так мне говорить гораздо удобней. Итак, у меня есть дядя, ему шестьдесят три года, он на десять лет старше отца. Он живет достаточно далеко отсюда.
- Ничего не понял. Почему он не умер в пятьдесят? Ой, прости, прости, конечно, этот вопрос звучит ужасно нелепо. Но … - Эм окончательно смутился. - А как ты общаешься с дядей?
- Я не знаю всего. Почему он не умер, он мне не объясняет. А чтобы видеться с ним, происходит это конечно не часто, он сообщил мне, во сколько камеры слежения поворачиваются таким образом, что можно въехать и выехать их зоны не зафиксированной, и иногда я к нему езжу.
- Ничего себе тайна! Такого я не ожидал. Я очень хочу познакомиться с твоим дядей. Кстати, как его зовут? А то мы все дядя, да дядя.
- Его зовут Брут. Брут Челси. А сейчас давай спать. Я ужасно устала. Я очень нервничаю в последние дни. Тебя устроит этот диван? – На мгновенье, слишком краткое чтобы осознать это, Эму показалось, что Соня сейчас добавит: «конечно, это не такая удобная кровать с восстанавливающими функциями, как у вас в vip-зоне, но у меня другой нет». Но ничего подобного Соня не сказала. Вместо этого она нежно поцеловала Эма, взбила ему еще раз подушку, самую обыкновенную, он уже от таких и отвык, и ушла в другую комнату. Вид у нее действительно был уставший. Эм таких уставших людей на уровнях никогда не видел, неужели излучатели барахлят? Хотя что он в сущности видел и знает об этих уровнях? Он здесь без году неделя, как любила говорить его бабушка. И вся эта история с дядей. Какой то бред.
- Подожди, еще один вопрос! Так где же живет Брут?! – Крикнул Эм уже в стену.
- Он живет на территориях вне уровней. – Ответила Соня, и было понятно, что кричать здесь не обязательно, стены отлично пропускали звук. Да, это не vip-зона.
Глава десятая.
На следующий день в идеологическом центре.
Перед Эммануэлем восседал в кресле самый солидный человек, из всех солидных коих ему доводилось видеть раньше. Самое удивительное было в том, что солидность его непонятным образом обеспечивалась исключительно его взглядом. Даже не лицом, а именно взглядом. Конечно, и одет он был, и манеры его были такими … Эму трудно было подобрать слова, какими же, но он точно понял, что хочет когда-нибудь стать именно таким. Солидным, надежным, всезнающим и возможно всемогущим. - Ну что же, Эммануэль. Вы выбрали свой путь, и мы решили не препятствовать этому. Вам следует сдать ваш Вэк и пройти некую процедуру, по коррекции ваших, эээ, электромагнитных полей.
От страха и волнения Эм начал дерзить. Хотя больше всего ему хотелось убежать из этого солидного, черт бы его побрал, этот идеологический отдел, кабинета. Но было поздно. И теперь, он, вызывающе задрав подбородок, пытался поддержать «достойную» беседу. - Вы имеете в виду мне надо стереть память? Промыть мозги?
- Простите, молодой человек, но мне кажется, вы несколько иначе представляете себе нашу работу в целом. И действие вэк в частности. Для чего, по-вашему, существуют излучатели?
- Для того, чтобы приказывать людям делать определенную работу, не хотеть чего-нибудь лишнего, и чувствовать себя при этом довольными и счастливыми!
- Вот как! И кто же, позвольте спросить, ввел вас в такое заблуждение?
- Никто! Я сам обо всем догадался! Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что происходит на самом деле.
- Я, по-вашему, похож на идиота? А  между тем, я заявляю вам совершенно официально: волноизлучатели поддерживают сбалансированное состояние души и тела человека. Способствуют сопротивляемости организма от многих болезней, позволяют людям максимально раскрыть свой потенциал, как в области работы, так и в области исскуства. Не позволяют низменным инстинктам вырваться наружу. Я могу еще долго рассказывать вам о пользе волноизлучателей. Но меня беспокоит, откуда, почему у вас в голове такие мысли? Вы знаете, зачем вам был выдан вэк?
- Мне кажется, он был мне выдан, дабы уберегать меня от волн излучателей, чтобы на меня они не действовали. И если ваши излучатели такие полезные, то зачем мне от них уберегаться?
- Объясняю, молодой человек. Есть люди, чей разум и воля настолько сильны, что не нуждаются в какой либо поддержке или корректировке. Мы выявляли таких личностей и определяли их в специализированную vip-зону, где они могли бы раскрывать свой потенциал. Излучатели делали бы вас слишком спокойным, не стремящимся  к каким либо свершениям. Для таких, как вы, необходимы условия полной свободы, что у вас и было, до сегодняшнего дня. Теперь, после сдачи вэк ваша жизнь, Эммануэль, несколько изменится. Хотя вы возможно не почувствуете сначала разницы, но затем все ваши порывы, устремления погаснут. Излучатели в четвертой зоне настроены на усмирение, скажем так, слишком деятельных … особей. Между нами говоря, особей, чья воля не в состоянии самостоятельно контролировать всевозможные инстинкты, присущие любому человеку.
- Вы хотите сказать, что моя девушка попала в четвертую зону, потому, что она могла бы стать без излучателей какой-нибудь психопаткой или даже преступницей?
- Вы умный человек, Эммануэль. Зачем вы сейчас так утрируете мои слова. Ваша девушка могла попасть туда исключительно потому, что ее отец или мать могли иметь такие наклонности.
- Зачем мы сейчас обо всем этом говорим? Вы, что хотите меня отговорить от женитьбы и переезда?
- Упаси бог! Конечно, нет. Я рассчитываю, что вы человек, который единожды приняв решение, не поменяет его из-за одного разговора с кем-либо. Я рассказываю вам все это потому, что до глубины души задет вашими обвинениями в наш адрес! Вы были слишком юны, чтобы помнить достаточно хорошо жизнь до передела. И вы понятия не имеете, чего нам стоило сделать этот передел и спасти землю! Конечно, есть часть людей, которые попали в нашу зону исключительно благодаря своему богатству. Я не отрицаю этого факта. Они не обладали никакими выдающимися данными, но без их денег на тот момент мы не могли ничего сделать. И фактически эти люди спасли нас всех. Потому я считаю совершенно справедливым их присутствие среди нас. Ну что ж, вы можете идти. Вас проводят в процедурный кабинет. Да, Эммануэль. Я распорядился, чтобы там был Карл. Мне кажется, он близкий вам человек и так будет правильней. И я очень надеюсь, что сумел пусть на немного, но поменять ваши взгляды на наше общество. В юности я тоже не верил никому и отрицал все очевидное. Такое бунтарское начало живет в любом нормальном человеке. Всего вам доброго, Эммануэль.
- До свидания. И … Спасибо вам. Я… я тронут, признаться, я ожидал совершено иного отношения и мне очень приятно, что я так ошибался. Прощайте.
За стеной, которая давала возможность наблюдать за разговаривающими в кабинете людьми, стоял высокий импозантный мужчина. Весь разговор он внимательно наблюдал за Эмом. На его холеном лице невозможно было прочесть ровным счетом ничего. Интересная получается история, интересная. Надеюсь, дальше будет еще интересней…
«Процедурный кабинет»
Вот уж когда стало по-настоящему страшно. Когда Эм переступил порог процедурного кабинета. Слава богу, с ним Карл. Карл не даст случиться ничему плохому. - Это точно не больно? Ты же знаешь, я не люблю когда больно. Этот тип, который говорил со мной. Оказался достаточно приятным стариканом. Я думал здесь все в этом идеологическом, просто какие-то монстры. И вообще, я, возможно, несколько сгустил краски. Но, в общем, что теперь говорить, дело сделано.
- Нет. Пока еще не сделано. Ты можешь отказаться. Может, подумаешь денек другой?
- Эй, Карл. Ты что, предлагаешь мне бросить любимую женщину?
- Нет, просто подумать. Вдруг ты всего на всего влюблен? Это не совсем тоже, что и любовь и …
- Хватит, Карл. Начинай, пожалуйста. Я на самом деле соскучился по Соне, и уже очень к ней хочу. Мне надоело думать про все это мироустройство. Возможно, что все оно было придумано для того, чтобы мы с ней встретились. Я решил, что встретил женщину, с которой хочу создать свою собственную семью. Давай прекратим попусту тратить время.
- Как скажешь, как скажешь, мой мальчик. Вот так, этот датчик сюда. Лучше закрой глаза. Расслабься.
- Подожди, секунду! Что все-таки сделают с моими мозгами?!
- Всего на всего удалят некоторые технические данные, связанные с безопасностью зоны. Это перестраховка. Поскольку излучатели так и так нейтрализуют любые посягательства на правопорядок, но есть инструкция для дополнительных мер безопасности. Не волнуйся, я не допустил бы ничего плохого. Просто есть такие умельцы, которые могут подключиться к твоему сознанию, и выкачать оттуда все, когда-либо увиденное, и услышанное тобою. А это очень даже не мало.
- Тебе я верю, Карл. Тебе я точно верю, как никому другому.
Глава одиннадцатая.
Месяц спустя. Соня и Эм.
Они открыли все окна в квартире Сони. На улице был замечательный вечер. Тепло. У Эммануэля даже мелькнула мысль, а не пойти ли им прогуляться? Он взглянул на часы. Свадебный подарок Карла. Часы просто супер! Если честно, то он даже немного воображал ими. Когда Карл вручал им подарки, Сони подарил дорогое колье, он обнял  Эма, и шепнул ему на ухо: « Смотри, не снимай их. Они водонепроницаемые, ты можешь в них даже мыться. Это мой талисман тебе. Я их сделал волшебными, чтобы они хранили тебя от любой беды», - Карл улыбался, а у самого в глазах стояли слезы, и Эм пообещал, что не снимет их даже в гробу, отчего Карлу вообще стало плохо. Соня прервала его воспоминания. - Эм, хочу тебя спросить.
- Хочешь, так спрашивай.
- Ты помнишь еще про Брута?
- Такое не забудешь, а что? Ты готова меня с ним познакомить?
- Ну, в общем- то мне кажется, я должна ему сообщить о том, что вышла замуж. Ты как думаешь?
- Едем, едем к нему! Прямо сейчас можно, я как раз собирался предложить тебе прогуляться. Смотри, какая благодать на улице. И вообще, я до сих пор не понимаю, что такое жить вне зон. Я сгораю от любопытства, на самом деле.
- Ты помнишь, поехать мы можем только ночью. Сегодня или может все-таки завтра, как считаешь, когда лучше? Может, сегодня действительно просто погуляем?
- Да поехали сегодня, чего время тянуть. Пойду, соберу с собой вина, выпьем за знакомство, и  чего-нибудь вкусненького. Съедим за знакомство. Надо же мне твоего дядю как-то задобрить, ммм? Собирайся, милая.
Эм сидел за рулем. Когда они строго по времени проехали выезд с уровня, чтобы их не засекли камеры, Эм все время смотрел на часы. Талисман. Спасибо тебе, Карл. Что же меня ожидает, там, вне уровней?   - Обожаю слушать эту музыку в дороге, тебе нравиться?
- Да, действительно красивая музыка. Скоро будет поворот налево и потом еще пять километров, а там уже считай приехали. Ты запоминаешь дорогу?
- А надо было запоминать? Ладно тебе, не сердись, я же шучу! Это старые дороги? Они были еще до передела? Похоже, ими никто уже не пользуется. Ты уверена, что мы не совершаем ничего такого противозаконного, выезжая заграницы последнего уровня?
- Думаю, ничего страшного мы не делаем. И потом, здесь негде нет камер слежения. Кто узнает? Это заброшенные места, говорят в будущем они будут использоваться, после того как почва станет соответствовать нормам землеиспользования. О, эта песня мне очень нравится, давай просто послушаем.
Песня была так себе. Они погрузились каждый в свои мысли. - Останавливайся. Здесь. Брут сам к нам подойдет.
- И сколько нам его ждать? Я ничего не вижу! Достаточно прохладно стало, тебе достать куртку? Может закроем окна? Но Эм не успел сделать этого. Вдруг, как из-под земли, со стороны водителя возник некто, нагнулся к окну машины и громогласным голосом воскликнул - Здравствуй, моя дорогая!
- О господи! Вы меня напугали! Брут?
- Какого черта! Кто вы? Это машина моей племянницы!
- Включи свет в салоне, Соня, он меня сейчас пристрелит! Псих!
- Брут! Это я, Соня. А это  Эм, мой муж. Я никак не могла сообщить тебе, что вышла замуж. Прости. Мы приехали, чтобы ты познакомился с Эммануэлем. Он замечательный, уверена, ты его полюбишь. – Соня тараторила, выскочив из машины и понимая, какая нелепая в целом получилась ситуация.
- Полюбить парня с таким именем? О чем только думали твои родители, эй?! Они что, хотели вырастить педика?
- Дядя Брут! Ты совсем уже тут рехнулся в своей глуши! Теперь я понимаю, что пятьдесят лет – не такой уж не правильный выбор. Старческий маразм это ужасно. Эм, не обижайся на него, пожалуйста. У Брута армейский юмор, он нас всегда позорил. – Соня уже обнималась со стариком.
- Давай уже, вылезай из машины, парень. Пойдемте ко мне. Раз уж такое дело, надо это как то  отметить. Надо же, вышла замуж, тебе что, плохо жилось? Зачем тебе вся эта суета? Только стирка лишняя, да готовка.
- Хватит ворчать! Если ты сейчас же не перестанешь – мы уедем. Эм ради знакомства с тобой потащился ночью в такую даль, а нам, между прочим, утром на работу.
- На работу, на работу. Потерпи еще немножко. Скоро мы им покажем. Скоро они у нас сами работать начнут. Сюда, осторожней, ступеньки крутые, сейчас включу свет. Ночью я пользуюсь генератором, а днем заряжаю его от солнечной батареи. Пришлось с ней повозиться. Иногда здесь пролетают самолеты, следят за порядком, все ли спокойно. Поэтому нашим приходится постоянно маскироваться.
- Нашим? Вас здесь много? О, черт, Сонь, мы забыли в машине  сумку с едой, мы же специально ее взяли для твоего дяди.  Извините, для вас, Брут. Так сколько вас здесь?
- Нас здесь много. А по поводу сумки, ничего страшного. Пойду провожать вас и заберу ее, а сейчас сам вас угощу. Думаете у старика и выпить нечего? Ну, вижу, девочка, муженька ты себе выбрала на вырост. Тебе пятнадцать?
- Ты опять за свое? Или может, ты намекаешь, что я выгляжу плохо? У нас на заводе, между прочим, никто не видит, что я старше. Эму двадцать три года.
- Работаете вместе? Надеюсь это ты его начальница, а? Послушай, Эм, а твои-то родители еще живы? Они наверняка были у вас на свадьбе, как им моя девочка?
- Мои родители очень хорошо относятся к Соне, да. И мой брат, у меня есть младший брат. Мой дядя, ну он не совсем родной, но для меня, как вы для Сони, так он от нее просто в восторге, не смотря на то, что мне пришлось переехать.
- Переехать? Ты что, с третьего уровня? Умненький? Молодец Сонька, так что же вы к нему не переехали, на третий?
- Ты все не так понял, Брут. Эму пришлось ко мне переехать, потому что он жил в зоне. А поскольку мне туда нельзя, то мы живем на моем уровне, вот так.
- Не понял! Эта сволочь с привилегированной зоны?! Как там они ее называют? Vip? Особо важные персоны? Да как ты могла выйти за него?! Ведь это же из-за таких, как он умер мой брат, твой отец! И твоя мать. И ты привела его сюда?! Он заложит нас! Боже! Ты что не понимаешь? Что ты наделала?!
- Нет! Нет! Он не такой! Ты его совсем не знаешь! Он меня любит, по-настоящему! Он никогда меня не предаст! Не смей говорить о нем плохо, слышишь? Или я сейчас уеду, и ты меня больше никогда не увидишь! Понятно?
Видно было, что Брут ошарашен. Но у него была хорошая закалка. Он мог так же быстро обуздать свои эмоции, как и позволить им выплеснуться. И хотя очевидно у него руки чесались набить Эму морду, ради любимой племянницы Брут мгновенно угомонился. - Все, ладно, не кричи. Я … погорячился. Погорячился, да, ну что ты так смотришь, дорогая моя девочка?  Хочешь, чтобы я извинился перед этим? – Он кивнул в сторону Эма. - Слушай, парень, не принимай мои слова близко к сердцу. Раз она тебя выбрала и доверяет тебе, значит ты человек не плохой. Да, именно так я и думаю. Просто вы ребятки и меня поймите. Мы тут достаточно уязвимы. Если захотеть, нас легко можно прихлопнуть. А мы собираемся еще задать жару всей этой братии из vip-зоны.  У нас есть план, мы тут не сидим, сложа руки. Тебе Эм, смотрю интересно? Я могу рассказать, но только если ты сам в себе уверен. Решайте, милые мои, нужно ли вам все это? Может, просто выпьем, и разбежимся?
- Мне нужно! Я уверен. Я вас не предам! Это исключено. Прежде, чем вы начнете рассказ, я хочу кое-что спросить. Я был прав, что волноизлучатели действуют на людей, на подобие зомбирования? Людям приказывают делать какую-либо работу и ни о чем не думать? При этом им внушают, что они счастливы и всем довольны, что им не нужного большего, чем им дали. Что умереть в пятьдесят это естественно и хорошо, якобы самой природой такой возраст определен для смерти, как оптимальный. Что человеку трудно смирится с последующим старением, и он чувствует невыносимые душевные муки, видя свое дряхлеющее тело. Я прав, что все происходящее на уровнях это великий обман?
- Ты совершенно прав, сынок. Ты сам до этого додумался?
- Мы вместе с несколькими университетскими товарищами рассуждали логично, зачем нужно было выстраивать всю эту систему с уровнями, и пришли к такому выводу. Потом он стал казаться нам абсолютно очевидным. Не понятно, как другие этого не понимают. Правда, когда я сдавал свой антишник, это мы так наши вэки называем, от анти излучателей сокращенно, старикашка из. – Эм осекся. - Ой, простите, мужчина из идеологического, уверял меня, что все совсем не так. Признаюсь, он был очень убедительным и говорил так спокойно и дружелюбно, что я даже начал сомневаться в своей правоте. Но теперь вижу, я не ошибался.
- Эти крысы из идеологического! Ненавижу их! Они мастера своего дела, сынок. Они могут так заморочить голову порядочному человеку, что только держись. Ну что, Сонечка, наверное, настало время посвятить вас в наши планы. Вы ведь тоже можете нам помочь. Устраивайтесь, как вам удобно. Разговор долгий.
Потом был обратный путь домой. В Сонин дом. Теперь уже и в его. Эм не признавался себе, что пока даже близко не начал привыкать к новому дому. Да и зачем? Им должны были вот-вот выдать ключи от новой квартиры. Молодоженов переселяли в трех комнатные апартаменты. Какая забота о жителях уровней! Новый дом стоял буквально через дорогу от настоящего. Музыку в этот раз они не включили, слишком потрясены были всем услышанным от Брута. В особенности Эм.
- Я пот-ря-сен! А ты как будто нет, удивляюсь твоему спокойствию. У меня в голове сейчас настоящая каша. Мне понадобится, наверное, целая неделя, чтобы все уложить по полочкам. С трудом верится во все это. Что ты молчишь? Ты какая-то безразличная, что с тобой?
- Смотри на дорогу. Сейчас будет въезд в пятый уровень. Придется подождать четыре минуты до поворота камеры. Постарайся загнать машину в туннель аккуратней, чем в прошлый раз. И вообще, я очень устала. Для меня все это не меньшее потрясение, чем для тебя. Просто каждый человек переживает по своему, разве нет?
- Ну да, конечно. Просто мне показалось? Ты  сейчас разозлилась. А я никогда не видел тебя злой. Думал, ты вообще не можешь такой быть.
- Какой, Эм? Я и сейчас не злая! Ну же, посмотри внимательно. Я устала, ты, когда уставший не очень-то добрый.
- Подожди, получается, выезжая за пределы уровней и лишаясь воздействия излучателей, ты можешь устать, чего никогда не бывает на уровне. Значит, излучатели действительно действуют на организм с неким лечебным эффектом. Не все выходит мне старикашка из отдела наврал. Ну, потерпи, сейчас вернемся домой, и ты должна будешь почувствовать себя бодренькой и веселой, а? А я даже не пойму про себя, устал я или просто крыша едет.
- Проезжай, время. Все нормально, получилось. Сворачивай сюда к переходу, вижу свободный тоннель. Аккуратней, прошу тебя. Через полчаса будем дома, слава богу. Знаешь, я жалею, что втравила тебя во все это, прости.
- Не говори глупостей. Но! Я решил! Теперь я буду ездить к Бруту  и к ним всем, один. Не спорь! Это слишком опасно, как теперь выясняется. Это тебе не безобидное посещение старенького выжившего из ума родственника, предпочитающего дряхлеть в одиночестве вне зон. Группа и не малая людей, обладающих способностью не воспринимать волны излучателей, собирается устроить переворот! Это самая настоящая революция, я читал о таких. Во время них гибнет масса народа и, кстати, они не всегда заканчиваются успешно. Ты должна быть далека от этого. Ты мне нужна живая и здоровая. – И помолчав, Эм добавил, -  И нашим будущим детям тоже.
- Не ожидала я такого от Брута. Не ожидала. Что же нам теперь делать? – Соня никак не отреагировала на слова о детях. А жаль. Эм хотел отвлечься от тягостных мыслей и перевести разговор на другую тему, но, увы, ему это не удалось.
Глава двенадцатая.
В управлении. Научный отдел.
- Мистер Стравински, можно к вам?
- Да, Руби, заходи. Как твои успехи? Нравится у нас работать? Твой отец уже интересовался, не обижаем ли мы тебя здесь. Как тебе ребята?
- Спасибо, мистер Стравински, все в порядке. Мне у вас очень нравится, кажется, у меня неплохо получается.
- Ты можешь называть меня Карлом. Не смущайся, не такой уж я старый, каким кажусь.
- Ну что вы! Я так и не думала. Мне право очень неловко. Я отрываю вас от работы, и вдруг окажется, что я ошиблась. Вы могли бы тогда не говорить об этом моему папе?
- Да в чем собственно дело, Руби? Открыла новый закон радиомеханики?
- Я начну по порядку. Мне положено раз в три месяца относить в утилизатор сданные антишники. В смысле вэки. Так вот. По инструкции № 1344 SAF я должна сначала сканировать каждый вэк на предмет выявления возможного пиратского проникновения в его систему.
- Да, все правильно. У нас многие меры безопасности кажутся на первый взгляд лишними, но мы с тобой всего на всего научные работники. Мы уважаем труд нашего отдела безопасности и следуем всем их инструкциям, верно? На моей памяти не было ни одного случая проникновения в антишник, как ты говоришь, с целью похитить его программу. Ты что, отнесла  аппараты в утилизатор, забыв проверить?
- Нет, что вы, сэр. Я их все проверила. Несколько раз.
- Так в чем же дело? Что тебя смущает? Ну, какая же робкая молодежь пошла, или я на них такой страх нагоняю? Так, сколько она у меня времени уже отняла? Четыре минуты. И долго она собирается тут переминаться с ноги на ногу? Вроде действительно умненькая девочка, хотя я и не люблю протеже наших управляющих.
- Видели те, боже он посмотрел на часы, он, должно быть, злится, если я ошиблась – мне конец, один из приборов явно подвергался воздействию из вне. Сканер показывает, что вэк был взломан. В момент взлома в нем сработала система защиты и уничтожила программу. Вероятно, ее не успели украсть, она уничтожается за несколько долей секунды, сразу же после того, как распознает действие взлома.
- Руби, я знаю защитные возможности наших антишников. Я сам их разрабатывал. Вы абсолютно уверены в том, что сказали мне?
- Да! Да, сэр. Мне следует сообщить в отдел безопасности, согласно инструкции № 1346?
- Нет, не стоит. Я сам им обо всем сообщу. В положенной форме. Но сначала я хочу пойти посмотреть на этот вэк, надеюсь ты догадалась его не уничтожить?
- Ну конечно, мистер Стравински. Я не стала относить в утилизатор всю партию, которая накопилась за эти три месяца. На всякий случай.
- Ты просто умница, идем. Кто нибудь еще знает о случившимся?
- Нет. Сейчас я одна отвечаю за сданные вэки, Николос ушел в отпуск и полностью доверил мне этот вопрос.
- Хорошо, Руби. Запомни, эта секретная информация, все, о чем мы с тобой говорили. Никому, даже Николосу, когда он вернется, ничего не говори. Это тоже есть в инструкциях, поверь мне. Ну, где он?
- Вот. Хотите я вставлю его в сканер, и вы сами все увидите?
- Давай. Агааааа. Вижу. Как интересно. Это первый случай. Так, за каким его номером сдали? Чей он был раньше?
- Так, вот журнал. Он в этом файле. Смотрим, это был номер двадцать семь. Эммануэль Морлоу. Здесь есть его личный номер идентификации. Что с вами, мистер Стравински? Вам плохо? Я выключила кондиционер, извините, тут, наверное, очень душно. Просто я все время простужаюсь из-за него. Я сейчас все исправлю.
- Не стоит, Руби. Я уже ухожу. Я забираю этот антишник. Напишу рапорт в отдел безопасности и приложу его  к нему. Помни! Ты не должна говорить об этом с кем-либо еще. Это тоже будет расцениваться, как нарушение безопасности. И еще. Руби, ты молодец! Я отмечу это на собрании в конце месяца. Такие работники, как ты, нам очень нужны. Я обязательно скажу твоему отцу, что ты оправдала его надежды, и мои тоже на все сто процентов. В будущем оставайся такой же внимательной и бдительной. И не включай кондиционеры, если у тебя от них насморк. Ну, все, пока, работай дальше.
- Ура, ура, ура. Он меня похвалил. Я все правильно сделала! Он такой высокий. Приходилось прямо бежать за ним по коридору. И он не такой уж страшный, как рассказывают ребята, хорошо, что я не выбросила антишники без проверки, как это всегда делает Николос.
Глава тринадцатая.
Идеологический. Отдел безопасности.
- Ну, что Сильвер. Что скажешь? Кажется, начинается. Лови.
- Да зачем ты мне его кидаешь? Когда они могли это сделать?
- Проверяю твою форму. Давненько мы с тобой не играли, после университета пару раз всего, наверное.
- Послушай! Давай сейчас сосредоточимся на том, что они попытались украсть программу защиты от излучателей. Воспоминаниями юности займемся в другой раз, если ты не против.
- Они все равно ничего не получили. Я даю тебе гарантию. Программа самоуничтожения при проникновении срабатывает молниеносно.
- Это значит только то, что они будут повторять попытки, пока им не удастся добыть программу. Как ты думаешь, сколько их может быть?
- Думаю как раз, чтобы заполнить vip-зону.
- Хватит ржать, Карл. В твоем возрасте это опасно для здоровья.
- А в твоем положение не приличествует произносить слова подобные слову «ржать».
- Знаешь, становится все интереснее и интереснее, чем же все это закончится?
- Чем бы не закончилось, я хочу, чтобы Эммануэль не пострадал, ты уж как-нибудь позаботься об этом.
- Почему ты о нем так печешься? Он ведь тебе не родной? Почему бы тебе все-таки не завести своих детей? Со стороны медицины гарантирую любую помощь, - Сильвер расхохотался.
- Ты скотина. На себя посмотри. У самого ни детей, ни семьи. А я не завожу, ты прекрасно знаешь почему и знаешь, как меня раздражает эта тема.
- Мне семья не нужна. Я птица совершенно иной породы. Свободная птица. Так мне интересней и спокойней. Отвечаю только за себя. И так я, кстати, больше неуязвим.
- А мне ты желаешь стать уязвимым? Хорош друг, нечего сказать.
- Ты уже таким стал. Этот твой Эммануэль. Он ведь может здорово тебе навредить. Кстати, как там его мама? Эээмммиии…. Какое имя. У них там что, вся семейка с извращенными наклонностями? Я еще ни одного человека не встречал, кто бы добровольно согласился назвать своего сына Эммануэлем.
- Ты испорченный человек, Сильвер. Поэтому тебе и кажется это имя каким-то … странным. А нормальным людям кажется странным называть своего сына серебряным. У тебя что там, серебряный, что ли? Почему тогда уж не золотой?
- Пошел ты к черту! Топай в свою лабораторию и работай!
- Пока, пока, великий комбинатор.
В доме Морлоу.
Бедная Эми теперь постоянно волновалась за сына. Она готова была сама уже переехать в четвертую зону, лишь бы быть поближе к нему. - Когда поедем к детям, Норман?
- К детям? Теперь Соня уже тоже дети, а раньше ты считала ее коварной обольстительницей, укравшей у тебя сыночка.
- Слушай, ты долго будешь мне припоминать? Ты оформил пропуска? Том просил ему тоже сделать. Он скучает по брату.
- По брату? Думаю тут дело не только в брате. По-моему, он тайно влюблен в Соню, и ходит, страдает, не зная, куда девать свои гормоны.
- О боже, Норман, ты с возрастом становишься не выносимым пошляком. Вот уж у кого на старости лет гормоны всколыхнулись. Так что с пропусками?
- Тут вышла некоторая заминка. Меня попросили, чтобы мы все зашли в идеологический, говорят, что настало время плановой проверки антишников. Потом можно будет получить пропуска.
- Плановая проверка? Первый раз такое слышу. Что-то новенькое. И когда надо зайти?
- Ну, точного времени не назначали, но получить пропуска без проверки мы не сможем. Так что думаю тянуть с этим нет смысла. Хочешь, пойдем сегодня?
- Давай. Дождемся Тома и пойдем все вместе. Как твоя книга? Когда уже можно будет ее почитать? Я надеюсь, там не будет никаких постельных сцен?  Кстати, чуть не забыла. Лизи спрашивает меня, как мы планируем справлять твое пятидесятилетие? Она всегда заранее готовится к праздникам, выбрать подарок для нее целое дело.
- Хоть кто-то мне подарит подарок от души. От вас родственничков такого не дождешься.
- Поставь на место, Норман! Это хрупкая вещь, Эм нашел ее на рынке, помнишь? Еще до передела. Она мне очень дорога, если ты ее разобьешь, то не видать тебе твоего пятидесятилетия!
- А что это такое? Я каждый раз смотрю и не могу понять. Похоже на кусок стекла, в котором сидит дохлая муха.
- Что ты придуриваешься?  Прекрасно знаешь, что это исполнитель желания. Помнишь, Эм рассказывал Тому, как старый мексиканец отдал ему эту штуку  даром. Сказал, что это волшебный талисман, который может исполнить одно лишь самое заветное желание в самый нужный момент в жизни. Заморочил ребенку голову. Мальчики еще пробовали просить помочь им сдать экзамены, просили гоночный велосипед, чтобы Надя, соседская девочка, помнишь, такая симпатичная,  пригласила их к себе на день рождения, чтобы мы с тобой не ругались, они много еще чего у него просили, ты просто не помнишь ничего.
- Я все помню, зря ты так думаешь. Я тебя решил немного поддразнить. На самом деле я ее взял, потому что как и ты, скучаю по прежним временам. И еще мне кажется, что мы с тобой стареем, раз все чаще вспоминаем прошлое. Тебе мать, пора внуков нянчить, что скажешь?
Но тут домой пришел Том и ничего уже про внуков Норман не услышал. - О, Том. Как успехи? Поешь, и пойдем в идеологический. Нам надо на плановую проверку антишников. А то мы не можем получить пропуска к Эму с Соней.
- Ага. Я быстро. А вы прям, как два голубка, воркуете? У меня случайно не будет еще одного брата?
- На такое не рассчитывай. Теперь только  жди племянников, Том. А мы и на бабушку с дедушкой согласны.
- Что у нас на ужин, ма? Я в принципе не голоден, может, так пойдем?
- Нет, нет, давай за мной на кухню. Я тебя покормлю, я сегодня делала рыбу.
- Фуу, ненавижу рыбу. Ем ее только ради тебя, мамочка, клади сразу двойную порцию.
Прошла неделя. После последней поездки к сыну у Эми было не спокойно на душе. Хотя почему после поездки? У нее теперь всегда было не спокойно.
- Все-таки мне кажется, Эм очень изменился! Он похудел, бледный, нервный. Ты заметил, какой он нервный? Ему не идет на пользу проживание на четвертом уровне. Мне все время казалось, что он что-то хочет мне сказать, но не решается. Соня какая то отстраненная. Знаешь, у нас тут нет волноизлучателей, а там их постоянно стимулируют на спокойное состояние, на то, чтобы они не уставали. Как тогда наш мальчик может быть таким встревоженным и явно уставшим?
- Может просто он привыкает к новой для себя роли? Ведь он теперь, как ни крути глава семьи, пусть и такой маленькой пока. Потом знаешь, как это бывает у молодых. Поссорились, помирились, не спят ночами и все такое.
- Нет, нет, Норман. Не убедишь ты меня, что все нормально, я сердцем чувствую, что здесь что-то не так. И я знаю только одного человека, который может во всем этом разобраться. Карл. Эм доверяет ему больше, чем нам. Я попрошу Карла съездить к нему.
В этот момент совершенно неожиданно для Эми Том поддержал ее. - Правильно, ма. Я тоже заметил, что у них там что-то происходит. Думаю, в этот раз ты права и я согласен, надо бы подключить к этому Карла.
- Ну как хотите, сдаюсь. Карла, так Карла. Надо чтобы у него еще было свободное время. Сейчас я ему сразу и позвоню. – Норман дотронулся на видеофоне до имени Карл, фотки с изображениями друзей, внесенных в базу, они не использовали. И так скучали по добрым старым телефонам. -  Алле, Карл! Как дела? Я тебя не отрываю от очередного открытия? Есть время на старых друзей? Да, тут такое дело, нужна твоя помощь, давай я к тебе лучше заскочу сегодня вечерком. Хорошо. Угу. До встречи. Да передам, тебе от них тоже привет. Угу, давай.
- Ну вот, договорился. Пойду, попишу часика два и поеду, Карл пока еще на работе. Надеюсь, наши, то есть ваши, опасения окажутся беспочвенными.
Эм и Соня.
Тем временем, в доме Морлоу младшего тоже все было не гладко.
- О чем ты думаешь? Ты уже час смотришь в одну точку. Ты меня пугаешь. Мне кажется, из-за твоего поведения, твои родственники что-то заподозрили. Эм, ты что боишься?
- Сонь, я хочу все обдумать. То, что я должен сделать, может изменить жизнь очень многих людей. Я не имею права ошибиться. Я хочу быть уверенным, что поступаю правильно.
- Ты сомневаешься?! Тогда зачем ты обещал Бруту помочь?! Ты что, хочешь его теперь подвести? Подвести их всех?!
- Не кричи. Соня. Скажи, ты уверена, что не одна из тех на кого не действуют излучатели?
- Почему ты спрашиваешь? Ты перестал мне верить? Ты считаешь, я могу тебя обманывать?
- Просто ты выглядишь усталой. Ты устаешь! А раньше такого не было. Да и вообще! Здесь такого быть не может! Здесь все полны энергии и оптимизма. Здесь все довольны жизнью и радуются каждому новому дню. Только мы с тобой не такие. Вот ведь как интересно получается. И если мы установили, что я оказался один их них, то ты-то не такая. Это я без антишника чувствую себя точно так же, как и с ним. Но не ты. Так, что у меня не сходится, Соня.
- Что у тебя не сходится?
- Ничего, ничего не сходится. Помнишь, самый наш первый визит  Бруту. На следующий день к тебе на работе подходил мужчина. Я спросил тогда, кто это, потому что увидел его в первый раз. А я знаю всех работников завода. Ты ответила, что это курьер. Он привез какие-то семена, которые ты заказывала. Так вот. Я проверил. Никаких курьеров здесь нет. Все семена приходят официальной почтой и проверяются отделом безопасности завода. И я видел потом еще несколько раз этого мужчину, как он разговаривал с тобой! Как ты мне это все объяснишь?
- Объясню все твоей ревностью. Наверняка каждый раз я разговариваю с разными людьми и естественно только по работе. А курьер все-таки был. Когда я забываю заказать что-то в общей поставке, я могу воспользоваться отдельной курьерской службой. Не знаю, у кого ты что выяснял, и почему не мог выяснить это сразу у меня. В чем ты меня подозреваешь?
- Я просто анализирую. Я тебя ни в чем не подозреваю. Я хочу, чтобы ты была со мной предельно откровенна. По-моему, я не так много прошу у своей собственной жены.
- Эм, дорогой мой. Ну, посмотри на меня. Брут со своими людьми и идеями так заморочили тебе голову, что тебе повсюду мерещится странное и не понятное. Ну, хочешь, откажись от всего. Мы все объясним Бруту. Ты еще слишком молод, ты не достаточно силен духом для такого ответственного дела, в которое хочет втянуть тебя старик. А я так переживаю, что мне даже не помогают излучатели, потому что я боюсь за тебя! Я не хочу тебя потерять, слышишь?! Ты сам мне говорил, что это революция! Что могут погибнуть люди! Эммануэль, неужели ты не понимаешь? Я боюсь тебя потерять! Давай и в правду откажемся от всего, не езди больше к Бруту, плевать, что он о тебе подумает. Мне важно, чтобы мой муж был цел и невредим. А все остальные пусть сами о себе позаботятся.
- Ну что ты такое говоришь? Я так не сделаю, никогда! Прости, я накричал на тебя. Я просто дурак. Совсем о тебе не думаю. Я действительно ревную, да. У меня, наверное, и правда, начинается шизофрения, навязчивые идеи. Да, я все-таки немного боюсь, это так и есть. Но мне кажется, любой на моем месте боялся бы. Или нет?
- Конечно! Все бы боялись. Ты думаешь, Брут не боится? Или его дружки? Конечно, я говорила тебе, что не хочу, чтобы ты их подвел. Но если мне надо выбирать между Брутом и тобой или даже между целым миром и тобой – я выберу тебя! Эм, мы сделаем так, как ты считаешь нужным. Что ты решишь, то и будет верным.
- Все, ты меня окончательно запутала. Пойдем, посмотрим какую-нибудь комедию. И спать. Действительно, хватит думать. Надо отвлечься, чтобы потом взглянуть на все свежим взглядом.
- А может тебе на денек съездить к родителям? Ты же имеешь право несколько раз в год на такие поездки. Ты бы развеялся, отвлекся, пообщался бы с Томом. Глядишь, когда вернешься, то уже все будет видеться не таким мрачным, и ты поймешь, как тебе правильней поступить.
- А ты? Ты останешься одна? Нет, это мне не нравится.
- Это всего на один день! Он пролетит на работе, я даже не замечу как. А когда приду домой, лягу спать и просто хорошенько высплюсь. Давай. Пока я добрая.
- Да, пожалуй ты права. Съезжу к своим послезавтра, надо же отпроситься с работы. Привезу тебе подарки, уверен, мама соберет целую сумку. Ты на меня точно, не сердишься?
Глава четырнадцатая.
Vip-зона Научная лаборатория Карла.
- Здравствуйте. Могу я увидеть мистера Стравински?
- Здравствуйте. А как вы прошли? Разве вы не разговаривали с охраной? Тогда бы вы знали, что мистер Стравински сегодня будет отсутствовать. У него какие-то личные дела, он уехал на целый день. Не знаю, надо ли было вам это говорить. Вы на всякий случай меня не выдавайте, пусть будет, как будто я ничего вам не говорила, хорошо? Какой же он симпатичный, боже! Кто же это такой? Неужели у Карла есть сын, о котором он не говорил? Вот было бы здорово! Он даже мог бы нас познакомить, вдруг я ему хоть чуточку бы понравилась?
Ну и мымра. Не думал, что еще существуют такие «синие чулки». Она интересно бывает где-нибудь помимо своей лаборатории? Хотя… вот сейчас она сняла очки… в принципе ее одеть, причесать, ну накрасить, как там у женщин это делается. С Соней ее конечно не сравнишь, но… но… но. Что-то в ней есть, беру свои слова про мымру обратно. – Конечно, я вас не выдам, не волнуйтесь. Жаль, что Карл уехал, я здесь буду всего один день, очень хотел его увидеть. А вы здесь лаборантка?
Ура, ура, ура! Я правильно сделала, что сняла очки. Господи, да когда же я их поменяю? Вот черт, говорила же мама, следи за собой, каждый день за собой следи! Но ведь это так утомительно, так скучно! Но надо все-таки меняться, сегодня же побегу сделаю стрижку. У нас с этим парнем еще все может быть, куда он там едет? Вернется же рано или поздно. Я просто возьму и попрошу Карла нас познакомить, пусть он даже подумает, что это наглость с моей стороны. Или черт с ним, сама сейчас познакомлюсь. Так считаем до десяти, раз, два…
- Девушка, с вами все в порядке? Я вас спросил, кем вы здесь работаете, если я вас отрываю от важных дел, я, пожалуй, пойду. Мне все равно нужен был только Карл, и раз его нет, мне собственно говоря, здесь делать нечего. Чудная какая-то. Все эти ученые чудные и сам Карл,  между прочим, тоже.
- Я не лаборантка. Я просто … сотрудник. У меня есть целый рад обязанностей. И я вместе с ребятами участвую в опытах, я и сама несколько проводила. Знаете, меня зовут Рут. Ммм, Карл, в смысле мистер Стравински, он очень доволен моей работой. Да. Он даже собирается отметить мою работу на собрании в конце месяца. А вы его родственник?
- В каком-то смысле. Ну ладно, я пойду.
- Подождите! Вы же не сказали, как вас зовут, я не смогу передать Карлу, кто к нему приходил. Что же еще такое придумать? Господи, помоги мне, пусть я ему хоть немножко понравлюсь, ну пожалуйста!
- Это не обязательно, я потом с ним сам свяжусь. А зовут меня Эммануэль Морлоу. Мне было очень приятно поболтать с вами, Рут. Может быть, как-нибудь увидимся. Хотя я так не думаю, я детка уже женат, мда.
- Постойте! Вы сказали Эммануэль Морлоу? Вы уверены?
- Уверен ли я, что знаю свое имя? Рут, вы истинные ученый, вы все ставите под сомнение. Да она чокнутая, надо сваливать отсюда. Да, я уверен, а почему у вас такая реакция на мое имя? Обо мне уже пишут газеты?
- Вы знаете. Тут такое дело. Я не должна вам ничего говорить. Но, мне кажется, вы человек порядочный, и думаю вам даже надо знать на всякий случай. Только вы меня опять не выдавайте. Дело вот в чем.
- Рут, да вы находка для шпиона. А что если я шпион? Не боитесь? – Эм уже понял, что понравился девушке и откровенно наслаждался этим обстоятельством. Он говорил снисходительно и с сарказмом. Но Рут не обратила на все это никакого внимания. - Эммануэль, вы обменивали за последние три месяца ваш вэк?
- Что? Обменивал? Ах, ну да, да. Припоминаю, я действительно его обменивал. Вы же знаете, приходится иногда менять дизайн и всякое  такое. А в чем дело?
- Эммануэль! Подождите, посмотрю, никого нет за дверью? Я очень дорожу своей работой, просто вы мне сразу понравились, черт! В смысле, как человек конечно. Знаете, как бывает иногда. Едва увидел человека, а сразу понимаешь, что можешь ему доверять. У вас такое бывает, мистер Морлоу?
- Да, безусловно, у меня тоже такое бывает. У меня как раз возникло такое чувство, когда я вас увидел. Сразу понял, вот тот человек, которому я мог бы полностью довериться. Флюиды, знаете ли. Электромагнитные волны. Вы их как раз здесь изучаете. Но давайте все-таки вернемся к разговору, о том, что же здесь произошло с моим сданным антишником, от чего вам стало знакомо мое имя.
- В мои обязанности, мистер Морлоу, входит проверять сданные вэки перед тем, как отправить их в утилизатор. Я сканирую эти аппараты, и проверяю, не было ли попыток взлома, с целью украсть защитную программу. И у нас никогда еще не были обнаружены такие попытки. До не давнего времени, потому что ваш вэк был взломан! Вы мне обещаете, что этот разговор останется между нами? Мне кажется было бы неверно не сообщить вам об этом, я правильно поступила, как вы думаете?
- Фу, и жара у вас здесь, Рут. Вы поступили совершенно правильно. Я бы точно так же поступил на вашем месте. Человек имеет право знать, если кто-то пытался взломать такую личную вещь, как антишник. Спасибо Рут, вы поступили, как … настоящий друг.
Друг! Он назвал меня другом! Спасибо тем взломщикам!
 Уверен, мистер Стравински собирался сам мне все рассказать. И когда он это сделает, обещаю притвориться, будто  я ничего не знаю. Вы очень милая девушка, Рут, да вы, наверное, и сами это знаете. А сейчас я побегу. Теперь я совсем уверен, что мы с вами обязательно еще встретимся. Пока!
- До свидания, Эммануэль. Очень милая девушка, неужели он так сказал? По-моему он огорчился. Мне бы тоже было неприятно узнать такое. Но главное, он уверен, что мы еще встретимся! Как здорово! Хоть бы он когда-нибудь назначил мне свидание, господи, мама просто с ума сойдет, когда узнает. Она то уверена, что я даже заговорить не могу с молодыми людьми, не то, что познакомиться. Сегодня просто чудесный день. Как хорошо, что мистер Стравинский уехал.
В доме Морлоу.
Эм прямиком направился домой. Теперь, если быть точным, в свой уже бывший дом. Мысли его пребывали в хаотичном состоянии. И откуда-то из самого нутра лез страх. Противный такой, гнетущий страх. - Ма, па, Том? Есть тут кто-нибудь? Куда все подевались? – Эм не удивился, что входная дверь не была перепрограммирована и услужливо разъехалась перед ним – милости просим.
- Эм? Сынок, ты приехал! Почему не предупредил? Папа с Томом решили слетать на рыбалку. Хорошо еще я не успела уехать к Лизи, я с ней уже договорилась. Ты же знаешь, как я не люблю оставаться одна на ночь. Но раз ты приехал, я теперь конечно останусь. Что тебе приготовить? Идем на кухню. Так почему, ты говоришь, не предупредил? Хотел сделать сюрприз, а, Эм?
- Мам, я не хочу чтобы ты из-за меня меняла свои планы. Лизи тебя ждет. Езжай к ним, а я просто посижу, почитаю, отдохну. Сам виноват, надо было конечно предупредить вас. А что, у Тома сегодня нет занятий?
- Да, у него сегодня свободный день. Так получилось. А отец может сорваться в любой момент, ты же знаешь. Что-то ты мне не нравишься. Бледный, похудел. У тебя случайно, ничего не болит? А с Соней у вас все нормально?
- Ничего у меня не болит. И с Соней у нас все хорошо. Просто была возможность приехать, вот  я и приехал. Мам, ты пока готовишь, я поваляюсь у себя в комнате, ладно?
- Иди, конечно. Я же говорю, ты плохо выглядишь, наверняка мало спишь, плохо ешь.
- Да, ты еще скажи, нерегулярно чищу зубы. Ты кстати выглядишь отлично, как всегда. Ма, а в последнее время у вас не происходило чего-нибудь необычного? Может кто-нибудь что-то обо мне спрашивал?
- Кто спрашивал, что? Эм, ты меня пугаешь! Что ты имеешь в виду под необычным? Ну-ка, выкладывай, что у тебя происходит! Я же вижу, что ты сам не свой. Ты мне еще не понравился, когда мы последний раз к вам приезжали. Я и отцу с Томом об этом сказала. А на счет необычного, так у нас ничего такого не было.
- Ну и хорошо, что не было. Ты готовь, готовь, а то я голодным останусь. Да не смотри ты на меня так, правда, ничего страшного не происходит, ты мне веришь?
- Нисколечко! Послушай, тебе еще ни разу не удавалось меня провести, даже Том может меня обмануть, так, что я не замечу, а у тебя такой номер ни разу не проходил. Не делай из своей матери дуру, ладно? Я ведь могу и обидится. Ой, а я вспомнила! Было кое-что. Не то чтобы это из ряда вон выходящее, но все-таки. Перед поездкой к тебе. Мы хотели оформить пропуска. А нас попросили прийти в идеологический для плановой проверки антишников. В тот момент меня это удивило, на моей памяти это первая плановая проверка. У меня промелькнула мысль, что это каким-то образом связано с твоим переездом. Тем более, что кроме нас я никого больше не видела на проверке. Как будто нас в чем-то подозревают.
- Или меня. Я все-таки побуду у себя, дай мне полчаса, хорошо? Пожалуйста. Не смотри на меня так. Дай мне, я прошу немного времени, а потом я отвечу на все твои вопросы, договорились?
Что же делать? Главное попытаться думать логично. И спокойно. Что мы имеем? Первое. Взломан мой антишник. Никто не знает, что я ночевал с ним один раз на уровне. Но он мог быть взломан и до этого здесь. Хорошо. Второе. После того, как обнаружили взлом, под видом плановой проверки посмотрели антишники моих родных. При этом истинную причину сочли нужным умолчать. Собственно, как и не сообщили о моем антишнике мне. Неизвестно, что обнаружилось у моих. Возможно, если бы они что-то нашли, Рут об этом бы знала. Хотя ее могли уже и не допустить к проверке, наверняка это все делается теперь под грифом секретно. Так. Третье. А третье у нас что? Третье у нас Соня! Красивая и нежная, скромная  и добрая. Только вот курьеров на заводе нашем никаких нет. Это мне совершенно точно известно. Тем более, что курьер этот на моей памяти крутился возле нее раза три уже. Но она это по какой-то причине отрицает. Она мне лжет. Какова причина этого? И как объяснить ее усталость? Зачем она так же лжет, что не является одной из не поддающихся излучателям? А какое у нее бывает лицо, когда она не видит, что я на нее смотрю… Что мне делать? Я, судя по всему, очень погорячился женившись на Соне. Как бы не хотелось признаваться, а мама была права. Для создания семьи двух месяцев знакомства не достаточно. Есть, конечно, вероятность того, что я многое напридумывал. У страха глаза велики, кажется, так говорят. А что если причина всех моих подозрений, это всего на всего страх? Давай, Эм! Скажи уже себе правду! Ты до смерти боишься! Ты боишься участвовать в том, что затеял Брут. Ты трус. Да, да я трус! Я же сам возмущался великим обманом, говорил о справедливости. А на деле? Я такой же, как все, делающий вид, что все в порядке. В нашей зоне работают многие с уровней, у них нет антишников, и они все под излучением. И я должен поверить в такой бред, что это для их же пользы? Чтобы им было веселее нас обслуживать и они при этом, не дай бог не уставали. Какая забота! А мы то, простые жители зоны лишены волшебной помощи излучателей. И все для того, чтобы творчески развиваться! Как все это настолько откровенное фуфло может быть всеми не замечаемым? Хотя нет, не всеми. Из нашей группы пара-тройка ребят придерживались таких же взглядов, как я. Интересно было бы с ними поговорить. - Ой, мам, ты меня испугала! Ты чего? Все готово? Я иду, обожаю твою стряпню, папа всегда говорит именно так. А вообще я просто упрямый козел! Наступил на грабли, стукнувшие до меня миллионы юнцов, которым вынь да положи официальную возможность заниматься сексом с понравившейся девушкой. Идиот я! Так мне и надо! А быстренько я сдулся, очень быстренько.
- Эм, твоя вымученная улыбка меня не обманет. Но я знаю, что тебе следует сделать.
- Съесть все, что ты наготовила, объестся и заснуть счастливым и спокойным, совсем как Том, когда он был еще толстым, как бегемот. Ты это имела в виду?
- Поговори с Ларси. Поехали сейчас к ним. Все равно они меня ждали, и в этом не будет ничего неудобного. Мы посидим с Лизи, а ты в это время поговоришь с Ларси. Он хороший человек. Он тебе подскажет, что делать.
- Мам, у тебя все так просто. Ты делишь людей на хороших и плохих. А это не правильно. Вот я, по-твоему, хороший? Хороший? А я плохой, очень даже плохой. Для многих людей я очень плохой, понимаешь? Это только для тебя я хороший.
- Так, милый мой. Мне твои истерики и моральные изыскания надоели. Сейчас мы собираемся и едем к Девисам. И даже не пытайся спорить со мной!
В доме Лизи и Ларси Девисов.
Пока они ехали к Девисам, Эм как в детстве прятался в свои фантазии. Вот он сейчас расскажет все Ларси, тот его успокоит, выпутает из этой истории, он вернется домой, будет жить очень спокойной жизнью, и все будет далеко-далеко позади. А Соня? Он даже понять не может, любит он ее или нет. Когда она рядом ему кажется, что очень, а когда она где-то, то он вроде, как и без нее может. Непонятно.
Официальное приветствие, чаепитие, мамины корявые объяснения Ларси, все это Эм пропустил мимо ушей. Только когда увидел напротив себя внимательный взгляд мистера Девиса, он очнулся, и как в прорубь нырнул, стал рассказывать абсолютно все без утайки. С каждым словом ему становилось легче. Как будто тайна его была ядовитой, и теперь яд этот из него выходил. Где-то на заднем фоне подсознания периодически вспыхивало красным табло: предатель, предатель. Но Эм разберется с этим позже, у него будет время подумать, точно ли предатель, может можно как-то по-другому назвать. - И что вы на это скажете, мистер Девис? – Спросил он, когда рассказывать было уже не чего, а Ларси сидел как будто в летаргическом сне и все молчал. Молчание это било Эма по щекам не хуже крепких пощечин. Он и сидел весь пунцовый. Все-таки ему было стыдно. 
Что я очень рад отсутствию у нас с Лизи детей. Расти вот таких оболтусов. Сопляк еще, а туда же: женитьба, революция, справедливость – несправедливость. Промыть бы тебе хорошенько мозги, парень, да отправить поработать на какой-нибудь из химических заводов. Ларси безумно не хотелось впутываться самому в эту историю. Все только – только начало устаканиваться. После всей этой жути передельной, он еще в себя не пришел окончательно, а тут снова здорово. А что ему остается? Придется в это дерьмо влезать по самые уши. – Давай определимся, ты хочешь к своей жене? И хочешь ли ты дальше жить на четвертом уровне, или все-таки хочешь вернуться домой? Мало тебя родители пороли! Ох, мало!
- А мне позволят вернуться?
- После того, что ты сообщил, предотвратя тем самым очень крупную заварушку, давай пока так это называть, я думаю, тебе разрешат вернуться. При условии, что кое-что из памяти все-таки сотрут.
- А что будет с Соней? Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось!
Ну и говнюк! А что ты хочешь? – Я не знаю, что даст проверка сообщенных тобой данных. Окажется ли твоя жена в чем-то замешена, или нет? Ты уж как-нибудь определись со своими чувствами. Сейчас из твоего рассказа я понял, что некий Брут затевает переворот, а твоя жена даже отговаривала тебя от участия в нем, разве нет?
Почему он все время называет ее моей женой, а не просто Соней? Я ему явно не симпатичен. Он считает, что я ее предаю. С одной стороны это так, а с другой? Разве я виноват, что мои чувства практически закончились? И случилось это не по моей воле. Да разве чувства вообще могут подчиняться воле? Господи, я пытаюсь себя оправдать. Господи боже! Я ведь уже предал Брута! Я ему клялся и божился, что не сделаю этого! Я им всем клялся! Я теперь даже если захочу, не смогу посмотреть в глаза ни Соне, ни кому на уровне. Я получается просто … поиграл. Поиграл в интересную игру. У меня все было, и вот  захотелось чего-нибудь необычного, приключений. Если Том узнает о том, что я сделал – он будет меня презирать! Господи, как же теперь выкрутиться из всего этого? Как было бы хорошо  оказаться далеко-далеко отсюда! И чтобы все было уже позади. Надо каким-то образом пережить это. Надо все время говорить себе: это пройдет, пройдет. – Мистер Девис, я очень устал. Я так понимаю мне придется все это повторить в идеологическом?
- Да. Я сейчас туда поеду. Который час? Десять вечера, нормально. Тебя вызовут завтра. Можешь пока отдыхать. Подумай, как следует, все ли ты рассказал, может, что-то припомнишь еще. Тебе придется, как можно подробнее объяснить, как ехать до поселения вне зон. И еще. Как просто житель нашей планеты, ты поступил абсолютно верно, сообщив о ставших тебе известными, фактах. Если бы ты не сделал этого, могло произойти событие, повлекшее за собой гибель людей. В будущем экологическое равновесие, которое мы пытаемся достигнуть, путем создания новых взаимоотношений в обществе, могло быть разрушено. И все труды пропали бы даром. А твои мама с папой и Том тоже оказались бы в определенной опасности. Так что, Эм, тебе не в чем себя укорять! Давненько у меня не было таких двойственных чувств! Мне бы радоваться, что парень прибежал и сдал всех. А на душе погано. Какого черта он вообще полез на эти проклятые уровни? Сидел бы себе спокойно у нас. Все, собраться! Действовать профессионально, никакой предвзятости и эмоций. Сейчас началась работа!
Глава пятнадцатая.
Идеологический.
Бывший вояка. Закостенелый и, пожалуй, тупой. Как он вообще попал на эту должность? И все-таки он имел полномочия. - Во-первых: полная секретность всего происходящего. В детали будут посвящены единицы. Во-вторых: если эта самая Соня замешана в заговоре, то она должна будет уже завтра сообщить своему дяде, когда поймет, что ее муж не вернется. И они, конечно, примут меры предосторожности. Скорее всего, переедут, и тогда мы их будем еще очень долго ловить. Поэтому, уже сегодня ночью мы должны быть там. Ларси, хватайте своего осведомителя и тащите его сюда. Будет объяснять дорогу. Нам понадобится час на сборы. Нет, сорок минут. В-третьих: с завтрашнего дня должна начаться проверка Сони и всех лиц, контактировавших с ней за последний год. Если что-то находите, немедленно везете ее сюда. Хотя опять нет. Проверять не заметно. И если что-то нароете - виду не подаете. Все понятно?
Тупая свинья, сам не знает, что надо делать. Скорее всего его использовали во время передела как мясника, а потом просто забыли убрать. И подчиненные ему под стать. А может, я просто старею? Каким еще должен быть вояка? Высокоинтеллектуальной личностью? Но тогда его нельзя будет использовать для устранения неугодных. Вот и все. Вот тебе Ларси, дорогой и ответ. Ты же сам руки марать не поедешь. Так что сижу тихо, молчу негромко. 
- Код операции? Я имею в виду, что нам делать с … - Спрашивавший молодой военный был очень похож на какого-то актера, но Ларси никак не мог вспомнить на кого именно. Симпатичный. Жаль только, что это не кино. Жаль.
- Код операции 666. Уничтожение. Правда,  ребята у нас с юмором кодировку составляли? Любят символику, но … у всех свои слабости.
- А почему нельзя обойтись без этого? Просто промоем им мозги.
- Они не поддающиеся! В самом начале нас предупреждали, что такие будут. Когда выясняется, что у нас под носом происходит такая хрень, а мы сидим тут на задницах и ничего не замечаем! Нет, я не хочу, чтобы мозги промыли нам! Когда передел только начинался, операций с таким кодом было столько, что и вспоминать не хочется! И ничего! Мир, говорят, стал намного лучше! По крайней мере, с точки зрения экологии, правда, коллега? – И вояка подмигнул Ларси. А может он и не такой уж тупой?
Через сорок минут.
Пока шли сборы, Ларси успел съездить за Эмом. Он вытащил его из постели и из пижамы. Вид Эм имел самый жалкий. У Ларси даже вся злость на него прошла. По человечески, он ему сочувствовал. - Куда я должен ехать? Что происходит? Ларси, ты говорил, что я только завтра должен буду сюда прийти! Я не хочу никуда ехать! Давайте я просто объясню, как туда добраться!
- Внимательно посмотри на меня, парень! Я вроде не похож на шутника? А теперь, внимательно меня послушай! Здесь! Я! Отдаю! Приказы! Ты! Подчиняешься моим приказам! А слюни ты будешь пускать дома, когда вернешься к своей мамочке. И еще, если ты не заткнешься сейчас и откроешь рот, до того, как я что-то спрошу – ты об этом пожалеешь! Надо бы проверить свои нервы. Совершенно не профессиональное поведение. Да и хрен бы с ним. Что же происходит в этом проклятом мире? Вроде все делали для того, чтобы было хорошо, тогда почему же опять все плохо? Я так надеялся, что всем этим бойням конец, а теперь все с начала. И ведь получается, мы опять будем сволочами, и ничего с этим не сделать! А этот гусь из идеологического умоет ручки и останется чистеньким.
- Эм, тебе придется собраться и пройти через все это. Держись рядом со мной и постарайся ничего не бояться. Я поеду с вами. – Ларси положил руку на плечо Эма, и попытался его подбодрить. Но Эм дернулся, и злобно, из подлобья посмотрел на Девиса.
- Ларси! Я сейчас так жалею, что все рассказал тебе! А можно мне отказаться от своих слов? Давай я скажу, что все придумал! Что они сделают с ними? Ну, зачем мама меня потащила к Девисам? Это она во всем виновата! Зачем она стала лезть ко мне в душу? Да ладно, зачем я себе-то  вру? Я, что боюсь даже в мыслях признаться, что сам во всем виноват? Ну почему нельзя, чтобы я оказался сейчас далеко – далеко отсюда? Там, где меня никто не знает! Я бы начал жизнь с начала. Я бы ничего подобного не сделал. И не женился бы никогда, не связался бы с какими- то ненормальными отщепенцами, и не выдал бы их людям из идеологического. Но что толку теперь об этом думать? Мне надо успокоиться! Вспомни, как ты в детстве сидел у зубного, смотрел в окно и говорил себе: « уже сегодня вечером я буду дома, в своей уютной комнате и все будет позади!» Так же и в этот раз. Все кончится, все кончится, уже через каких-нибудь три- четыре часа я буду дома! Господи, прости меня, пожалуйста, я не хотел, правда! Я испугался, но ведь это не грех? Любой же может испугаться? Бог же всех прощает, ты же  простишь меня, бог?
Ехали на старых машинах. Жуткие амортизаторы каменного века, как на таких раньше ездили? Эм не заметил, что они пролетели уже все скоростные туннели, и пятый уровень остался позади. - Куда сейчас? Ты что оглох, парень? Я тебя спрашиваю!
- Не кричи на него! Ты что, не видишь? Эм! Куда сейчас ехать? Покажи, пожалуйста.
- Сейчас прямо, через пятьсот метров будет развилка, повернуть на право. Там мне надо будет смотреть, я так не помню, только глядя на дорогу, могу сориентироваться. А что вы с ними сделаете? Вы их не убьете?
- Да у нас даже оружия нет, смотри! Как же мы их убьем? Зачем? Нет, просто поговорим с ними. Ты главное, когда приедем, сиди в машине и не выходи, хорошо?
- Хорошо. Так теперь два раза налево и километров десять. Потом последний поворот налево и пять километров. И, все, приедем.
- Видишь как хорошо, все вспомнил. Ребята, готовьтесь. При нашей скорости будем на месте минут через пять. Ларси, может, останешься в машине со своим подопечным?
- Да нет. Мне тоже придется идти. Хоть и не хочется, конечно.
Может можно что-то сделать, как то предупредить Брута? Но куда он убежит? Куда они все убегут? – Что это? Зачем вам эти маски? Это что? Противогазы? Так что вы собираетесь делать? Вы их усыпите?
- Ларси, прошу тебя, успокой его! Да, мы их просто усыпим, они будут просто спать. Вечным сном, конечно..
- Пожалуйста, можно я пойду с вами? Я поговорю с Брутом! Я ему объясню, что бояться не чего. Что его никто не убьет! Не надо его усыплять. Он так пойдет с вами. Прошу, дайте, мне с ним поговорить! Эй! Эй! Что это вы делаете?! Брут! Брут! Беги! Спасайся! Господи, не надо! Что вы делаете?
- Пусть посидит  запертым. Мне некогда с ним нянчиться, Ларси, бежим!
- Выпустите меня, выпустите меня отсюда! Как тут открывается эта чертова дверь? Брут! Брут! Миленький! Прости меня! Прости меня, пожалуйста! Не надо! Не убивайте их! Ну, пожалуйста! Я вас умоляю! Кто-нибудь! Выпустите меня! Мне надо к Бруту! Я не хотел! Брут, Брут! Где ты? Господи, я не хотел! Я не думал, что все так кончится! Сволочи! Сволочи! Я всем расскажу, какие вы убийцы! Я вас ненавижу! Брут был прав! Вы сволочи! Ааааа! – Слезы застилали глаза Эма, и он был этому рад. Так он хуже видел все происходящее. Он кричал со всей силы, он готов был в этот момент отдать все на свете, лишь бы вернуться в прошлое и не выдать Брута с его товарищами. Только сейчас он понял, что именно он наделал. И понял, что не простит себе этого никогда! -  Что же вы делаете?! Неееет! Не надо! Пожалуйста! Господи! Простите меня! Простите! – Потом его вырвало, а потом он хотел умереть.
- Пусть плачет. Не трогай его. Уезжаем. Ребята сами здесь все уберут. Успокойся, парень. Они ничего не успели почувствовать. Я тебе точно говорю, им не было больно.
- Вдруг Брут еще жив? Вдруг он не задохнулся? Пожалуйста, дайте мне хотя бы проверить Брута! Вдруг ему еще можно помочь? Слышите? Ему еще можно помочь! Я уверен! Он не сделает ничего плохого, обещаю! Он…
- На, выпей. Да пей ты, вот так. Ларси держи его. Успокойся, парень. Брут уже на небесах. Ему сейчас хорошо, в отличие от всех нас. Видишь, как бывает в жизни. Это тебе не кино, здесь не будет красивой музыки и «хэпи эндов». Здесь все по-другому. Когда вернемся, думаю, самое лучшее будет почистить ему память. Не к чему ему это помнить. Нам бы кто ее почистил.
- Это даже не обсуждается. Чистка памяти у него будет, как само собой разумеющиеся. – Ларси бил озноб. Он проклинал всех и все. Ну и работенка!
В доме Морлоу на следующий день.
Норман бесновался. Он пытался за своей суровостью замаскировать растерянность и обескураженность. Информация, которую он получил, волшебным образом просто не проходила внутрь головы. Вот слышит все, а не понимает ничего! - Что, черт возьми, произошло?! Стоило мне уехать на один день, и у нас творятся какие-то невероятные вещи! Ларси мне звонил, но я не чего  не понял из того, что он сказал. Эм здесь?
- Да, не кричи. Он спит. Ему надо отдохнуть.
- От чего отдохнуть? Он что переработал? Что он рассказал Ларси? Куда они ездили? Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
- Ты мне рта не даешь раскрыть! Если хочешь все узнать, просто помолчи! Эм, на четвертом уровне был втянут в некую группу. Ее возглавлял, ну может и не возглавлял, дядя Сони. Некий Брут. Он уже давно перешагнул рубеж пятидесятилетия. Но жил вне уровней. И потом, он не поддавался излучателям. В общем, все это не важно. Они готовили переворот! А наш мальчик предупредил его. Эм, можно сказать спас нас всех от войны с этими не поддающимися. Ему почистили память, сразу как он вернулся оттуда. Ему пришлось поехать с Ларси и с этими из идеологического, ночью. Представляешь? Он должен был показать им дорогу. У него был нервный срыв! Ларси, просил не говорить с Эмом об этом. Во-первых, он ничего не помнит, а во вторых…
- К вам гости. – Сработала система оповещения, это значит им звонили, а они даже не слышали. - Кто там еще? Пойду, открою. Принесла же кого-то нелегкая… Ааа … Карл. Здравствуй.

- Где он? Мне сказали только утром обо всем. Я, честно говоря, ничего не понял. Я вчера уезжал. На уровень. К Эму. Хотел с ним поговорить. Вернулся поздно вечером, но, никто мне ничего не сказал.
- Ты ездил к нему? Зачем? Ты что-то знаешь, чего не знаем мы?
- Да. Его вэк был взломан. Как только мы узнали об этом,  я решил сразу проверить, что там у него происходит. Я приехал, нашел на заводе только Соню. Она попросила меня подождать ее, пока она освободится с работы. Сказала, что хочет со мной поговорить об Эме. Соня рассказала мне о странном поведении Эма в последнее время. Она за него очень беспокоилась. Это она предложила ему съездить домой, чтобы он отвлекся и отдохнул. Соня очень переживает. Ей кажется, чувства Эма к ней начали остывать. Она боится, что причина всему -  раскаянье Эма в отказе от  жизни в привилегированной зоне. Честно говоря, мне стало ее искренне жаль. Девочка в ее возрасте запросто может переоценить чувства такого юнца, как Эм. Думаю, у нее совсем не было подобного опыта. И теперь ей приходится страдать. Но сейчас не об этом. Что это еще за люди, о которых рассказал Эм?
Мне показалось, или он немного странно излагал происшедшее? Как будто он говорил не своим языком, как то натянуто, не совсем естественно. Похоже, кроме меня этого никто не заметил. - Вот. Пусть она тебе обо всем расскажет. Я сам только вернулся и ни черта не понимаю! Кто же взломал антишник Эма и зачем? Он сдал его перед тем, как уехать их зоны. Значит, здесь кто-то взломал его антишник? Так это надо обязательно выяснить! Получается те люди совершенно не причем. Я совсем запутался. А главное бесполезно теперь говорить с Эмом. Ему почистили память!
- Да, он теперь не будет ничего помнить, начиная с того момента, как он стал ездить на экскурсии на заводы. Это я попросила, чтобы сделали с того периода. Я не допущу, чтобы мой мальчик страдал не понятно из-за кого! И вы все, запомните, я не разрешаю вам с ним говорить на эту тему! Ни тебе Норман, ни тебе Карл. И Том, пусть ничего не знает!
- Ты нам ничего запретить не можешь! Я буду с ним говорить обо всем, о чем сочту нужным! Понятно? – На последнем слове голос Нормана сорвался на противный фальцет, его аж самого передернуло.
- Норман, прекрати так кипятиться! Эми права. Нет смысла говорить с ним! Он даже не поймет, о чем ты пытаешься спросить. Давайте так. Я сейчас буду в управлении и обо всем узнаю, что там вчера произошло. И что нам делать дальше, если, конечно, нам надо что-то делать.
- А что будет с Соней? Вы смотрю, никто о ней вообще не думаете?  - Норманн спорил из упрямства, а выглядело, будто ему больше всех далась эта Соня.
- А почему я должна о ней думать? Кто она мне такая? Это, между прочим, все из-за нее произошло!
- Не говори ерунды! Все произошло по твоей вине! Это ты воспитала Эма безответственным,  и легкомысленным. Хочу - женюсь, хочу -  уезжаю, никого не слушаю, невесту едва знаю, да и плевать!
- Ты что обнаглел?! Это я кричала, что не надо ему жениться! А ты говорил, что в этом нет ничего страшного, что он уже взрослый, что у них это тааак серьезно, и нам не надо вмешиваться. Ты вспомни! Это не так давно было! Совсем уже, что ли память свою подрастерял? Может это тебе мозги периодически чистят?
- Да прекратите вы! Я договорюсь, чтобы брак Эма аннулировали. Так как он теперь не помнит о нем, да, думаю, ему и нет смысла после всего произошедшего возвращаться на уровень и жить с Соней. Всё, все забудьте, чтобыло. Считайте, что это был дурной сон. И вам сейчас не ссориться надо, а наоборот, поддерживать друг друга.
- Ой, Карл. Ты смотри за косяк крыльями не зацепись! Давно такой правильный стал? Короче, мне надо выпить. Я в растерянности. Мы делаем все не так. Все не так! Карл, узнай, что вчера произошло. Я должен об этом знать! Эм показал им дорогу, а дальше, чтобыло дальше?
- Я все узнаю, не волнуйся. – Карл ничуточки не обиделся на Нормана за нападки. Он хорошо его изучил, и понимал, что это исключительно на нервной почве. - И не пей много. Это все равно не поможет. Эми, ты тоже, постарайся успокоиться. Иди, поспи, мне кажется, ты полночи не спала.
- Эммануэль поступил, как подонок! - Норман готов был расплакаться.
- Что ты такое говоришь?! Ты спятил! Карл, скажи ему!
- Норман, до сегодняшнего дня ты любил Эммануэля, как и все мы. Я и сейчас его люблю, я его просто люблю. И все. А ты что? Получается, ты его любишь с оговорками? Если он ведет себя определенным образом – ты его любишь, а если он делает что то не по-твоему? Он перестает быть твоим сыном? Ты можешь любить его просто, без условий, что он правильный в твоем понимании?
- Нет, не могу. Я же не такой святой, как вы с Эми! Вот ты, Эми, ты же любишь Карла уже сколько, лет пятнадцать? А ты, Карл? Что же вы? Боитесь меня ранить? Или боитесь, что если бы Эми от меня ушла, я бы пропал? А я, может, не пропал бы! Может я встретил бы другого человека, который меня не жалел бы, а любил! На кой черт вы тратили эти годы зря? Могли бы быть счастливыми. И не надо Карл говорить, что ты не можешь себе позволить увести жену друга. Это все чушь. Когда люди любят, они ничего не бояться! – Вот и произнесено все вслух, что каждый думал про себя.
- А когда не любят? Ты же давно уже не любишь Эму, зачем тогда живешь с ней? Ну и ушел бы! Глядишь мы и были бы вместе. Что, не хотелось трудностей? Новую жизнь лень было начинать? - Чтобы произнести подобное Карлу пришлось неимоверно напрячься. А ведь это первый раз, когда я ссорюсь с Норманом.
- Ах, вот оно как! Ну, хорошо! Я ухожу! Смотри, Эма. Вот мое обручальное кольцо. Я его кладу сюда. Можешь делать с ним, что хочешь. Я сам подам на развод. Не утруждайся, провожая меня. С сыновьями буду общаться столько, сколько сочту нужным. И когда сочту нужным. Надеюсь, здесь не будет никаких возражений? Нет? Ну и хорошо. До свидания, Эма, до свидания, Карл, друг.
- Мда. Ну и дела. Эми…
- Не надо, Карл. Не говори сейчас ничего. Просто приходи сегодня вечером. Ты так и так собирался рассказать, все что узнаешь. Тогда и поговорим. Я буду тебя ждать, Карл.
- Прости меня, Эми. Я не хотел, чтобы так вышло! Я просто трусил раньше. Ты многого не знаешь! Я понимаю, ты страдала, думая, что я тебя не люблю. Это не так. Ты мне очень дорога, я люблю тебя. Я… я приду сегодня вечером. Я постараюсь все исправить. Не плачь, дорогая моя. Не плачь. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Глава шестнадцатая.
Три месяца прошло после ссоры Эми с мужем. Она ушла жить к Карлу, а Том остался полновластным хозяином дома. Это его очень даже устраивало. Единственное, что слегка досаждало, так это частые звонки матери. Как будто он маленький!
- Алле! Том, Как у тебя дела, сынок?
- Все нормально, ма. Я во время ложусь спать. Не забываю поесть, учусь хорошо, что еще? У Эма был. По-моему, он выглядит - не плохо. Говорил пока путано, но нас же предупреждали, что такое может быть некоторое время. Он меня узнал. В больнице полно симпатичных медсестер. Надеюсь ему не скучно.
- Ну как ты можешь шутить над ним, Том? Я так переживаю за него. Эти сволочи напортачили с его мозгами, теперь неизвестно, что будет.
- Ой, да ладно! Ты всегда преувеличиваешь. Расскажи лучше, как вы там с Карлом? Мечты сбываются?
- Том, с тобой говорить бесполезно. Тебе главное посмеяться. Что над братом, что над матерью.  У нас с Карлом все отлично. Но нам не просто. Норман не хочет ни с одним из нас общаться. Насколько я знаю, за три месяца он всего несколько  раз был у Эммануэля. Я даже не знаю где сейчас твой отец.
- Ма, он перебесится. Со мной он нормально общается. Мы опять были с ним на рыбалке недавно. Насмотрелись столько изумительных рыб! Я сделал видео, скину тебе в личник, смотри обязательно в реальном объеме, потрясное зрелище! А папа в порядке. Мы вообще не говорили на тему … ммм … происшедшего. Ни с Эмом, ни с тобой. Как будто ничего не было. Задето его самолюбие, только и всего. Ты бы тоже бесилась, уйди он к другой женщине. И не потому, что переживала, а повторяюсь из-за самолюбия. Сколько же людей страдают из-за этого! Зачем все так усложнять? Я тебя заранее прошу: «не бесись, если он будет с другой!»
- Ты что? Намекаешь, что у него кто-то появился? Да я только рада буду! Мы с Карлом не будем чувствовать себя виноватыми.
- А вы и так не чувствуйте себя виноватыми! В чем ваша вина? Что вы с папой разлюбили друг друга? Причем уже давно. Я не понимаю, почему взрослые ведут себя настолько тупо, когда вопрос касается их чувств? Вы все время боитесь сказать правду! Я никогда не женюсь! Это точно. Не хватало еще, чтобы я тоже стал таким маразматиком, что если разлюблю свою жену, буду бояться, ей в этом признаться. И мы будем тихо друг друга ненавидеть,  и наша жизнь будет проходить дерьмово и напрасно.
- Ты рассуждаешь, как подросток, у тебя все только черное и белое! А в жизни так не бывает. В ней все непонятного цвета. Когда ты повзрослеешь, вспомнишь мои слова и поймешь тогда, что не всегда можно сказать…
- Все, хватит. Давай сменим тему. Начинается занудство. Сама не замечает, что каждый раз говорит одно и тоже, одно и тоже! И вот ведь не у всех же  такие мамашки. Вон, у наших ребят из группы вполне себе современные, никогда не грузят их такой хренью. Черное, белое. Слава богу, мне еще далеко до старости. Пятьдесят два! А скоро и пятьдесят три! Ужас! Бедная мама, но она же не виновата, что уже такая старая. Зато, она у меня хотя бы красивая, и на том спасибо. Ох уж эти женщины, всегда-то с ними  трудно.
- Ты меня слушаешь, Том?
- Конечно, ма. О! Чуть не забыл. Самое главное! Вы меня, понятное дело, за дурака все держите, никогда меня всерьез не воспринимаете. Но сейчас послушай меня внимательно. Ты помнишь, когда у Эма только начинались те экскурсии на заводы, он что-то такое говорил про ребят со своего факультета, которые обсуждали с ним всякую демократическую ерунду. Ну, типа, что у нас все несправедливо. Что жизнь на уровнях хуже, чем у нас, что мы их типа угнетаем и все такое. Помнишь? Так вот. Тут наведывался один парень. Представился, как однокурсник Эма. Спрашивал как он, то да се. Я ему говорю, можете, мол, навестить его в больнице. А он все опять за жизнь, на общие темы и как то так не заметно начал мне гнать все эти демократические штучки. Я сделал вид, что вообще не понимаю о чем он. Говорю, у нас с братом разное отношение к жизни. Меня интересуют исключительно девочки, ночные клубы, всякие там навороты в личнике. В общем, прикинулся полным придурком. Он собрался уходить, и я его спрашиваю, а что же вы не узнали в какой больнице Эм, как его можно навестить? И знаешь что? Он засмеялся, говорит, ах да, конечно, так в какой же, а у самого был такой взгляд! Я честно тебе скажу, малость испугался. И еще я тебе скажу так. Пусть ума у меня мало, как ты считаешь, но здесь только дебил бы не понял. Мама! Это подсадные утки! Они меня проверяли! Понимаешь? И они проверяли Эма в свое время. Думается мне это ребята из идеологического. И они, таким образом, выискивают неблагонадежных! Так что, с нашим Эмом еще до женитьбы было что-то не так. Поговори обязательно с Карлом об этом, мне будет интересно его мнение.
- Том, ты меня ошарашил! Я, конечно, поговорю с Карлом. Надеюсь, ты сильно преувеличил. Может ты стал таким подозрительным после случая с Эмом, но может ты и прав. Я теперь уже ничему не удивлюсь. И кстати, Том. Пока ты живешь один, твоя речь настолько испортилась! Ты говоришь, как какой-то невоспитанный подросток. Раньше ты себе этого не позволял. Не мог бы ты последить за своей речью? Может тебе стоит почитать какие-нибудь хорошие книжки?
Началось! Раньше и вы с папой по - другому жили! – Ладно, ма, ладно. Я почитаю и постараюсь с тобой впредь говорить утонченно и учтиво. Будьте так любезны, соблаговолите передать от меня самый искренний и теплый привет многоуважаемому мистеру Стравински. Целую тебя в обе щеки, мама, пока! - Том с облегчением закончил сеанс связи, наконец-то можно спокойно поковыряться в носу.
В самом сердце идеолигического – в отделе безопасности как всегда кипела бурная деятельность среди многочисленных сотрудников. Тут и там вспыхивали экраны личников, бесшумно катались роботы со свежим кофе. Лиц людей не было видно, все склонялись к экранам, никто никого не замечал. Карл прошел, поздоровавшись с несколькими знакомыми, и вошел в кабинет Сильвера.
- Что ты хотел, Сильвер?
- Опа! Мы уже не здороваемся. Хм. Здравствуй, Карл. Как твои дела?
- Здравствуй. У меня много работы. И мне совсем не хочется с тобой разговаривать.
- Я тебе уже объяснял! Мои ребята проявили самодеятельность. Я сам не знал, что они такое выкинут. Все уже наказаны, можешь проверить.
- Меня это мало утешает. Ты прекрасно знаешь. Эммануэлю нельзя было делать коррекцию памяти силами не специалистов. Он один из неподдающихся. Ты понимаешь, что он может теперь никогда не поправиться! Он может даже умереть! Я три месяца пытаюсь восстановить уничтоженный участок его мозга. Но я не бог! Я всего на всего физик.
- Карл, послушай. Мне очень, очень жаль. Поверь.
- Тогда какого черта ты говоришь мне это, сидя таким образом?!! Или ты думаешь, такая вальяжная поза – ноги на столе, сам развалился на диване, усиливает эффект твоих слов о сочувствии? Да ты же улыбаешься, когда говоришь свое: «очень, очень жаль». Что ты вообще о себе вообразил, ублюдок?
- Ну, за чем же ты так?... Мда…Ты бы знал, как обидно слышать такие слова от тебя… Мы с тобой очень давние друзья. Никто не знает насколько давние. Нас с тобой очень многое связывает, правда? Видишь, я сел в напряженную, неудобную позу, если это как то может тебя утешить. И если я разговариваю с тобой , улыбаясь… Так что ж. Я просто стараюсь не нагонять еще большей тоски и депрессии, я хочу каким то образом развеселить тебя! Стоп, стоп, не кричи сразу. Я понимаю, что говорить о веселье не уместно. Но я имею в виду совсем другое. Если ты наберешься оптимизма, поймешь, что жизнь продолжается, что ты своим плохим настроением совершенно точно никак не поможешь своему Эму, да и Эми тоже. Что у тебя все будет лучше получаться, если ты будешь настроен позитивно. Ты же сам знаешь, как важно, какие волны от тебя исходят, разве нет?
- Сильвер. Может я и погорячился. Я устал. Я боюсь. Я не знаю, как Эми переживет, если с ее сыном случится самое худшее. Она сейчас-то еле держится. Винит себя, что позволила ему жениться и переехать. Но, не кто же не предполагал ничего подобного. Зачем ты хотел меня видеть? Только чтобы поддержать?
- Не только. Хотел тебе сообщить сведения, полученные ребятами из отдела, - Сильвер сделал паузу, как будто обдумывал с чего начать. - Соня. Ваша Соня. Оказалась совершенно чиста. Безутешна в своем двойном горе. Она потеряла и мужа и дядю одновременно. Вдобавок, ее дядя был убит по вине ее мужа. Бедной девочке очень тяжело. Даже не смотря на поддержку излучателей, она пока не совсем пришла в норму. Нам следует уже усовершенствовать оздоравливающие программы излучателей, как считаешь? Еще. Твой друг, друг? Норман. Он попросил в нашем отделе мультипропуск на уровни. Сослался на то, что для написания книги ему необходима неограниченная свобода не только действий, но и пространства, хочет быть ближе к народу. Ты знаешь, как я лаконичен к нему и почему. И потом. Мне интересно. Я же люблю все интересное. Чем же все это закончится?
- Мне кажется, тебе будет интересней, если это не закончится, а будет всегда продолжаться. Иначе ты умрешь от тоски и скуки, как ты себя называл?
- Сценарист и режиссер. Но все-таки больше сценарист. Ведь мои актеры играют сами по себе, я лишь слегка их подталкиваю.
Я раньше не замечал, какое у него может быть странное выражение лица. А вдруг он всего на всего сумасшедший?
- Нет, я не сумасшедший. Если ты это сейчас подумал. Судя по тому, что ты вздрогнул, я угадал. Я не сумасшедший. Я одинокий, никем не любимый… че-ло-век… Вот так. Но надо же мне куда то деть свой потенциал? И потом. Я спас землю! С твоей конечно помощью. А разве за это мне не полагается немного … творчества? Кстати, как тебе мои новые ботинки? Я пытался их тебе показать. Не отличишь от настоящей змеиной кожи, а между тем это искусственная, подделка. Ты же знаешь, я против убийства животных. Сейчас никто не позволяет себе делать одежду, обувь, сумки и все остальное, убивая животных. И все опять благодаря мне. И тебе, Карл. Заметь, мы с тобой два гения, но настолько скромные, что люди о нас не знают. Точнее они знают о нас только то, что мы считаем возможным им показать. Миру повезло Карл, что именно такие люди, как мы спасли его от гибели.
- Ты долго собираешься устраивать здесь театр одного актера? Мне правда, нравится твоя игра. Но я же тебе говорил, работы полно. Опять-таки усовершенствовать программы действительно давно пора. Ребята пишут новые, мы их тестируем и скоро будем заменять. Может, я могу пойти? А ты мог бы записаться в какую-нибудь театральную студию, обещаю ходить на твои спектакли.
- Можешь идти.
Карл уже открыл дверь, когда за его спиной Сильвер продолжил, -  Норман. Он встречается с Соней. Не знаю, какие уж у них отношения. Но вдруг, тебе это интересно, - Карл повернулся и посмотрел на Сильвера тяжелым взглядом.
- Понял, не интересно. Ну, ладно. Мне самому пора браться за дела. Рад был с тобой поболтать. Тешу себя надеждой, что хоть как-то взбодрил тебя. А на счет Эми то, как я был прав, а? Меня не проведешь, дружище.
В который раз Норман мчался в своей машине в межуровнем скоростном туннеле. И все время его завораживала и скорость движущийся дороги-ленты, и то, что можно было добавлять скорость самой машины. Мчаться вдвойне, как он это называл. И каждый раз возникала мысль: «а что будет, если на такой скорости спрыгнуть с ленты?»  Говорят, но скорее всего это только слухи, что в самом начале, один придурок решил нарушить правила безопасности. Он открыл окно машины и высунул, точнее, попытался высунуть руку. Но не успел. Пальцы оторвало быстрее. Дорога-лента мчится со скоростью, намного превышающей скорость старых самолетов. А есть еще и такие туннели, где машина загоняется в специальную кабину. Кабина мчится по ленте и якобы так безопаснее. Но дольше. О, вот наконец-то начались желтые полосы. На самом деле это свет лампочек, сливающийся в полосы. Начинается зона торможения. Скоро он будет на месте. Норман встречается с Соней в скромной, полюбившейся ему кафешке.
- Рад, что мы, наконец - то, начали доверять друг другу. Ты сегодня чудесно выглядишь.
- Спасибо, Норман. Как тебе гостиница? Ты надолго в этот раз?
- Не знаю, как получится. Помнишь, мы сидели здесь, когда я приехал первый раз. Ты не хотела со мной говорить. Ты меня даже ненавидела!
- К чему теперь это вспоминать? Любой на моем месте не захотел бы общаться с отцом того, кто тебя предал самым гнусным образом. Но я больше на тебя не сержусь и не хочу вспоминать прошлое.
- Соня. Мне необходимо поговорить с тобой очень, очень откровенно. Здесь думаю, нам не удастся это сделать. Ты лучше меня ориентируешься куда можно пойти, так, чтобы нам никто не мешал. Надеюсь, ты не думаешь ничего плохого!
- Я заинтригована. Ммм. Лучше всего конечно пойти ко мне домой. Но будет ли это выглядеть приличным?
- Тебе не все равно, кто что подумает? По-моему здесь никому нет дела до другого.
- Хорошо. Идем ко мне, - Соня встала, приложила свою карточку к приделанному прямо к столу считывателю. Она даже не взглянула, сколько с нее списали. Затем Норман приложил свою. И краем глаза увидел, что у него списалось четыре часа двадцать минут рабочего времени. Не плохо поел!
Высокий многоквартирный дом. В подъезде их встретил робот - идентификатор личностей. Приятно пахло каким-то цветочным ароматом. Лифт плавно и бесшумно поднял их на девятнадцатый этаж. На лестничную клетку выходило восемь дверей. Соня открыла одну из них, и они вошли в коридор, где автоматически включился свет. Норман помог Соне снять пальто, и она не оборачиваясь, сказала: «Ну, выкладывай, что ты хотел сказать мне очень-очень откровенно.» Она уже вошла в комнату и Норман семенил за ней следом. Он бегло рассмотрел обстановку и набрав в легкие побольше воздуху на одном дыхании выдал, - А у тебя даже скромнее, чем я себе представлял. Но уютно, мило, я бы сказал. Соня, я не поддающийся.
- Не понимаю! О чем ты? – Соня старалась делать какие-то манипуляции с вещами таким образом, чтобы быть к Норману спиной. Он не мог видеть ни ее глаз, ни выражения ее лица.
- Прекрати, я обо всем догадался. Эм ничего не успел мне рассказать. Я сопоставил все факты и понял. Твой дядя и его друзья были не поддающиеся.  Они хотели победить систему, созданную в период передела. Ты сейчас думаешь, откуда я знаю про не поддающихся?  Когда произошел передел, и начали работать излучатели, мы с Карлом много раз проезжали через уровни. Однажды я решил испытать на себе воздействие излучателей, понять, какого это – жить среди большинства таких же как я, но менее везучих. Я оставил вэк дома и не сказал об этом Карлу. И … я ничего не почувствовал. Все последующие поездки я не брал с собой вэк, и никакого воздействия на мое сознание не происходило, ровным счетом никакого! Я стал более внимательно наблюдать за людьми. Иногда мне виделись личности, явно только делающие вид, что на них действует излучение. И я так же, как и они решил затаиться. Мне вовсе не хотелось стать объектом научных исследований и экспериментов. Вот так,  почти четырнадцать лет скрывал я ото всех, что не поддаюсь воздействию волноизлучателей. И я, как крыса жил все эти годы, разыгрывая из себя довольного жизнью отца семейства. Сейчас все так стремительно меняется. Меняюсь и я сам. На днях мне исполнится пятьдесят лет. Я хочу провести этот день именно с тобой. Понимаю, как трудно тебе довериться мне после того, что сделал Эм. Но если ты действительно хочешь справедливости, хочешь отомстить за своего дядю – я готов тебе помочь! Только скажи мне, как надо действовать.
- Я могу сейчас тебе ничего не отвечать? Мне надо подумать. Приходи ко мне завтра, в это же время и тогда поговорим. А сейчас, извини, но я хочу побыть одна. Не обижайся, правда. Мы только пришли … и я тебя сразу выгоняю, но, то, что ты сказал… - Она в первый раз повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. Норман не мог прочесть в ее взгляде ровным счетом ничего.
- Не извиняйся! Я все понимаю. Я хочу исправить, то, что натворил Эм. Он мой сын. И я чувствую себя ответственным за содеянное им. Я даже считаю своим долгом теперь делать все, только чтобы хоть как то загладить его вину! – Говоря все это, Норман испытывал жуткую неловкость. Ну, зачем я, старый пердун, полез черт знает куда, со своими исправлениями содеянного? До завтра, Соня.
Вечером следующего дня Норман стоял под дверью Сони. За спиной он скрывал букет, это был сюрприз.
- Цветы?? Живые?? Как тебе их выдали? Их же давно просто так не срезают! Такие красивые! Спасибо огромное!
- Показал свою карточку. Мне же завтра полтинник. Были вынуждены дать букет. Тем более, когда увидели, что я из зоны, так расстарались, даже противно было. Ну, так что ты решила, Соня?
- Ты смотрю, времени даром не теряешь. Сразу к делу. Ну что ж, я … мы готовы принять твою помощь. Я объясню, что тебе надо будет сделать, а ты перебивай меня, когда будет что-то не понятно, договорились? Смотри-ка, у меня оказывается, и вазы то нет. Во что же их поставить? Придется разлить сок в чашки и поставить в бутыль из под сока. Но ее надо будет сдать не позже, чем через три дня.
- Не волнуйся, я за это время найду тебе вазу. А теперь я весь во внимании. Не смотри, что я такой старый, не такой уж я тупой, как ты думаешь, надеюсь перебивать тебя не стану.
- Итак, - Соня вздохнула, она смотрела на цветы, как будто искала в них поддержку. - Во время передела была выстроена система, обеспечивающая беззаботную жизнь некоторой части людей. Все это было сделано за счет влияния на сознание большей части населения. Люди, проживающие на уровнях, постоянно испытывают на себе воздействие так называемых волно излучателей. Те настроены таким образом, чтобы вызывать у людей ощущение полного комфорта и физического, и морального. При этом у них присутствует постоянное желание выполнять назначенную им работу с огромным усердием и удовольствием. С самого начала стало ясно, что есть люди, чей мозг не поддается воздействию этих самых волн. Половина из них бежали на территории вне уровней и стали там жить своей автономной жизнью. Не буду сейчас говорить о всех трудностях такого существования, скажу лишь, что однажды они пришли к мысли, что пора положить конец всему этому безобразию. Некоторая польза от передела конечно была. Земля с огромной скоростью очищалась от вредных, загрязняющих ее веществ. Экологическая катастрофа миновала. И методы, возможно необходимые с начала, теперь стали не допустимы. На всех уровнях живут люди, которые не поддаются излучению, и которые, как и ты скрывают от окружающих свои возможности. Но между собой мы все общаемся.  Я говорю мы, потому что думаю, ты уже понял, что я одна из неподдающихся. Нам приходится нелегко. Ведь на самом деле мы устаем и грустим, как любые нормальные существа. Я стараюсь говорить кратко, все подробности нашей жизни не стоит сейчас обсуждать. Не поддающиеся на уровнях и вне зон, все мы планировали освободиться от существующей системы и вернуть себе и остальным жителям, украденное у них достоинство и свободу. Наиболее ценны для осуществления замысла наши люди, работающие в зоне, особенно в идеологическом отделе.
- Даже там! Боже мой. Извини, такого я не ожидал. Но почему со мной никто не связался?
- Но ты же житель зоны! А мы все с уровней. Просто наши ребята работают у вас, но каждый вечер возвращаются домой на первый уровень. У них есть определенные льготы, по сравнению с жителями остальных уровней, но все равно. Их просто используют. Для того, чтобы мы могли сделать задуманное, нам необходимы программы, загружаемые в волно излучатели. Мы знаем, где находится центральный пульт управления всеми излучателями. Наши ребята пытаются создать программы, способные нейтрализовать действие используемых сейчас. Нам не хватает программы защиты от волн. Если бы удалось вытащить ее из одного из антишников, то наша задача намного бы упростилась.
- Теперь перебиваю тебя, потому что мне становится не понятно. Ты говоришь, что вы знаете, где центральный пульт.
- Да. У нас есть план помещения, где отмечено его расположение. Нам удалось добыть этот план совсем недавно.
- Хорошо, но почему ваши ребята не могут просто прийти туда и выключить его?
- Не все так просто. Во-первых, в ту часть здания могут попасть исключительно жители зоны. Во-вторых, пульт естественно защищен от несанкционированного проникновения.
- Но ведь можно просто отключить его от электросети! Или я что-то не правильно понимаю?
- Норман! Я тебя недооценивала! Молодец! Ты действительно думаешь, что мы все ждали тебя для того, чтобы ты указал нам на обычную электрическую розетку? Прости, я не хотела тебя обидеть. Пульт защищен очень надежно и на случай отключения электроэнергии тоже. Его питают несколько не зависящих друг от друга генераторов, расположения которых мы даже не знаем. Нет, тут все сложнее.
- Хорошо, но зачем вам программа антишников?
- Если я стала бы тебе объяснять научную сторону вопроса,  ты бы все равно не понял. Но я не стану этого делать, потому что и сама ее до конца не понимаю. Но я знаю, что в программе антишников содержится та самая команда, способная прекратить воздействие излучателей на людей. Это просто данность и нам с тобой ее следует принять.
- Но тогда самое простое! Вот, бери мой антишник, он мне на самом деле не нужен. Ваши ребята могут оставить его у себя. И изучать его, сколько им нужно.
- Оставлять его сколько угодно мы не может. Через некоторое время любой антишник, не находящийся у своего хозяина, начинает подавать сигналы на общий пульт безопасности. И тогда в идеологическом начинают разбираться. Иногда ведь люди теряют свои антишники, и чтобы ими не воспользовался кто-то другой, было специально разработано так, чтобы факт пропажи становился известен. Если ты действительно готов помочь нам, и дашь мне на полдня свой антишник! ... Я хочу, чтобы ты был абсолютно уверен в себе! Я не хочу повторения того ужаса с Эмом. Когда я увидела своего мужа, мучаемого сомнениями и терзаемого страхами, я сразу стала отговаривать его помогать нам. Потому что, я твердо убеждена – помочь и довести дело до конца сможет лишь тот, кто сердцем верен своим идеям! Здесь страху не место!
- Соня! Ты так говоришь! Это звучит даже … как-то… поэтично, что ли!
- Поэтично?! Это меня меньше все интересует. Не забывай, мои родители умерли здесь только потому, что достигли пятидесятилетнего рубежа. Я на себе испытала всю несправедливость системы! Я хочу ее победить и исправить! Но только антишник тут не поможет. Самое главное - это проникнуть в помещение с пультом, и загрузить туда новую программу. И сделать это может только житель зоны!
 - И этот человек я? Ты имеешь в виду меня?
- Тебе самому решать, Норман. Ты ли это, или нам надо ждать кого-то другого.
- Не надо никого ждать! Мой сын. Эммануэль. Он ведь тоже жертва системы, если разобраться по-хорошему. Он не плохой мальчик, на самом деле. Просто он слишком молод. Он не успел сформироваться, как личность. Ему было слишком рано заниматься подобными вещами. Я не хочу его осуждать. Ведь я не знаю, как бы сам поступил в его возрасте. Мне очень тяжело и от того, что он сделал и от того, в каком он теперь состоянии. Я хочу, когда у нас все получится, у нас ведь непременно все получится, он поправился и увидел новый, здоровый мир!  - Норман почувствовал, все, заслезились глаза, и как он их не таращил, ему не удалось сдержать слез, - Прости, эмоции такая штука. Не расцени мои слезы не правильно. Это не слабость, это моя скорбь по сыну, по утраченной, когда то счастливой жизни.
- Норман, милый. Я тебя понимаю, - Соня дружески положила руку ему на спину и слегка поглаживая, успокаивала. - Спасибо тебе, спасибо. Ты вновь даешь мне надежду, которую я почти потеряла вместе с Брутом. Завтра мы будем праздновать не только твой день рождения, мы отпразднуем преддверие нашей победы! А Эммануэля я не осуждаю. Я, как и ты, поразмыслив, поняла, что не имела права втягивать его во все это. Он действительно всего на всего мальчишка. И я до сих пор люблю его, ну вот, теперь я тоже плачу.
Тем временем в  научной лаборатории идеологического отдела.
А одном из бесчисленных кабинетов научной лаборатории идеологического отдела, своим чередом протекал рабочий день. Рут выждала, чтобы рядом с Николосом никого не было, взяла для вида пару папок с документами, еще не переведенными в виртуалку и подошла к своему старшему коллеге.
- Тут такое было, Николос! Я обнаружила…
- Заткнись, дура, что ты орешь, ты можешь говорить тише?
- Я тихо говорю. Тут такое было.
- Это я уже слышал. Что ты хочешь мне сказать?
- Я обнаружила взломанный антишник? Представляешь? А вдруг среди других, которые ты не проверял, тоже такие были? А?
- Ты что такое несешь? Тебе кто такое сказал? Когда это я не проверял антишники? Ты что, это кому то говорила? Отвечай, дура!
- Я никому этого не говорила! А если ты меня еще раз обзовешь дурой, я… я… я знаешь что сделаю?
- Да тихо ты! Я же не со злостью тебя так назвал, я можно сказать ласково. Просто мне не хотелось бы потерять работу из-за того, что тебе взбрело в голову, будто я не проверял эти чертовы антишники и отправляя их в утилизатор просто так.
- Но мне это не взбрело, Ты их не проверял. Но я тебя никогда бы не заложила. Думаешь, я не понимаю, как становится скучно делать одну и ту же работу постоянно, тем более, когда ты способен на большее. Я то считала, что мы одна команда. Что ты меня держишь за равного сотрудника лаборатории, а ты?
- Рут! Да я тебя ценю так, что …  да никто тебя так не ценит, как я, правда. Я вот вообще в отпуске по тебе скучал. Все думал, как там Рут поживает, все ли у нее в порядке. Выйду, думаю, на работу, приглашу ее в кафе вечером, поболтаю с ней. Что ты мне на это скажешь?
- Ты меня приглашаешь в кафе? Это что? Ты мне свидание назначаешь?
Ёёёё-моё, ну я попал. Придется тащиться с этой страшилкой в кафешку. Но что не сделаешь ради дела! – Да. Я тебе назначаю свидание! А что, я тебе не нравлюсь, совсем?
Ну конечно он полноват… не совсем то, что мне хотелось, но не могу же я теперь вечно ждать того красавчика Эма. В конце концов, мама говорит, что мужчина не обязательно должен быть красивым. Она же вышла за папу, и ничего. Вон как он ее боится. – Ты мне, скажем так …ммм… импонируешь. Я так и быть схожу с тобой сегодня куда-нибудь поужинать.
Она мне еще одолжение делает! С ума сойти. Надеюсь из наших никто этого позора не увидит. – Вот и договорились. Да, я хотел сказать, что новая прическа тебе очень идет.
Ты еще удивишься, увидев меня вечером без очков, жаль не могу пока подолгу носить эти ужасные линзы. И как только другие, носят их не снимая? Хорошо, я никому не сказала про Николоса, а то бы его действительно уволили, и осталась бы я без свидания. Какая же я все-таки умная!
Глава семнадцатая.
День рождения Нормана.
- Алле, Том. Ты созванивался со своим отцом? Я не могу до него дозвониться.
- Ал-ле. Мам, сколько времени?
- Ты что спишь? Почему ты не в университете? Ты хотя бы помнишь, что у отца сегодня юбилей?
- Мне се-год-ня толь-ко к ча-су. А вчера… я до трех ночи… делал реферат. И это все правда. А что ты подумала, так ты просто испорченная леди. Все, я проснулся. А по поводу юбилея, то конечно помню. Я собирался и по телефону поздравить и так вечером заехать. Что ты опять суетишься, ма?
- Я не суечусь. Я говорю, что не могу до него дозвониться. Мы с Карлом приготовили ему сюрприз. Заказали стол в ресторане, пригласили туда кучу знакомых, будет просто нелепо, если твой отец не придет. Ты можешь с ним поговорить? Ты, кстати, тоже должен прийти.
- Я люблю вкусно поесть, так что меня ждите по любому. С отцом поговорю. Думаю, он просто еще спит. Я ему приготовил планшетник нового поколения для его литературных изысканий. Чтобы его получить знаешь, что мне пришлось сделать? Сорок часов работы в больнице. Я мыл полы!
- Ой, да ладно. Ты же их не руками мыл. Подумаешь, последил за роботом-мойщиком полов. Ладно, я побежала. Мне кучу всего еще организовать нужно. Пока, до вечера, милый.
- Я тебя тоже люблю и целую, как всегда в обе щеки. Кстати, робот был девочка. – Том притворно вздохнул, - такая капризная!
Днем Эми повторно набрала Тому. Голос у нее был злой, усталый и разочарованный. - Ну что, нашел отца? Я так и не дозвонилась до него, а ведь уже три часа дня. Что будет, если он не объявится? Он меня так подводит. Твой отец жуткий эгоист, я даже не понимаю, как столько лет прожила с ним! Я жду тебя к шести. Ресторан «У озера». Найдешь, не маленький.
Том, воспользовался тем, что профессор, читавший им лекцию, получил вызов виртуальной связи от жены и был вынужден выйти из аудитории, видимо стеснялся и самой жены и того, что она могла наговорить.  - Какая же ты хитрая! Ты уж определись я маленький или не маленький? Чтобы я точно знал, во сколько мне можно ложиться.  Куда отец подевался, ума не приложу. Слушай, а не мог он так отомстить вам с Карлом? Наверняка, зная тебя, он предположил, что ты устроишь нечто подобное, и специально теперь где-нибудь скрывается. Надеюсь, с ним ничего не произошло. Но раз его нет, я тогда заеду к Эму. Знаешь, мне кажется, он в последнее время идет на поправку. Вчера я не успел к нему, а позавчера я с ним разговаривал совершенно нормально! У него ничего не тряслось, он прекрасно передвигался по коридору, взгляд определенно осмысленный! Я так по нему скучаю! Быстрее бы его уже выписали! Жаль, он не сможет быть с нами сегодня. Вот! Вот до чего доводит женитьба, а досрочная и тому подавно. Надеюсь, Карл женится на тебе в самом подходящем возрасте.
- Господи, Том! Ты когда-нибудь можешь не шутить?
- Нет. Говорю честно. После того, как меня лишили моего жирового запаса, мне пришлось с помощью юмора переживать холода, которые раньше я даже не замечал. Ты же знаешь, хорошая шутка лечит лучше всего, а мне надо было залечить свою детскую психику после такого стресса. Все, больше не могу с тобой говорить, наш препод вернулся, - прошептал он, -  пока.
Вечером в ресторане, когда гости уже начали расходиться, Эми было необходимо выплеснуть все стрессовые эмоции, полученные из-за отсутствия Нормана. Она сделала это за счет подвернувшегося под руку Тома. – Ну, все, Том. Отец твой сволочь конченая. Теперь мне перед ним совершенно не стыдно. И больше я для него ничего делать не буду.
- А я не расстраиваюсь. Так хорошо поел. Гости вообще под конец забыли, зачем здесь собрались. Только и делали, что поздравляли вас с Карлом. В конце концов, это папин день рождения. И он волен в течение него быть где угодно. Я тебе просто советую поберечь свои нервы, и ничего потом отцу не говорить.
- Знаешь, что я сейчас вспомнила. Даже не знаю почему. Бог с ним, с твоим папашкой. Он видать на старости лет совсем чокнулся, - Эми запрокинула голову и залпом выпила очередной бокал «бакарди», -  Я вот что хочу сказать тебе. Помнишь тот разговор о странном однокурснике Эма? Я ведь тогда рассказала Карлу. Он каким то образом выяснял  в идеологическом. Но, никаких конкретных ответов не получил. В общем, я думаю, ты все-таки ошибся. Так что можешь об этом больше не думать.
Даааа, стареет наша мама, стареет. Раньше было так просто ее не провести. Интересно, Карл просто не хочет лишний раз трепать ей нервы? Впрочем, какое мне до всего этого дело? Поеду-ка я домой спать. Вслух Том никак не комментировал мамины слова, а она даже не заметила этого.
- Спасибо тебе за вечер, ма. Я пожалуй поеду. Еще раз тебе повторяю: «не расстраивайся, ладно?» Ты все правильно сделала. Просто папа не смог не предвидеть твоего сюрприза, не оценить его.
В то же самое время, Норман, и не подозревал, об огромном количестве посланных в его адрес добрых посылов. Он расслабленно сидел в ресторанчике четвертого уровня. Напротив него расположилась нарядная Соня. - Норман! Я давно так хорошо не проводила время. Спасибо тебе!
- Это тебе спасибо. Что слушала мои россказни целый вечер, и не дала мне быть в одиночестве в такой день.
- А ты уверен, что не следовало отпраздновать твой день рождения вместе с твоей семьей? Вдруг они на тебя обиделись? Ты хотя бы сообщил им, где ты?
- Я уверен, что облегчил им жизнь своим отсутствием.  У них у всех свои дела. Том вырос, он слишком смышленый для своего возраста и мне иногда кажется, ему со мной не интересно. Эми теперь с Карлом, она хоть и чувствует себя виноватой, но не может скрыть своей радости. Поэтому я, как живой укор, естественно раздражаю ее. Карл человек слишком чувствительный. Мне кажется, ему вообще тяжело общаться с людьми. Когда я его только встретил, он был большим инфантильным ребенком. При этом он старше меня на пять лет. С годами он, конечно, изменился, благодаря нашей семье думаю. И он тем более чувствует себя виноватым передо мной. А я не взирая ни на что, очень хорошо к нему отношусь. Можно сказать, я люблю его, как если бы он был мне родным. Я ведь с самого начала подозревал, что у них с Эми может что-то получиться. И знаешь, я даже втайне этого желал! А как говорится, будь осторожен со своими желаниями, они ведь могут и сбываться. Так и произошло. А Эммануэлю было с нами так одиноко, нам почему то всегда не хватало на него времени. Поэтому, когда появился Карл, они сошлись, как два одиноких корабля, да так и поплыли одним курсом. Боюсь, что Карл даже лучше меня знает все об Эммануэле. И любит он его совершенно по-другому, нежели я. Родители ведь более строги к своим детям, чем скажет тети, дяди или какая-то еще родня. Вот и получилось, что Карл прощает Эму все, в отличие от меня. Он всегда старался его понять, не давил на него. Все, все, все. Я тебя утомил своими причитаниями. Мы совсем не говорим о тебе, это не красиво с моей стороны и ты можешь подумать, что мне ничего про тебя не интересно. Но это не так! Я, правда, хочу услышать о твоей жизни, как можно больше. Нам ведь предстоит через многое пройти теперь вместе. Думаю, чем лучше мы будем знать друг друга, тем легче нам будет преодолевать трудности.
- Знаешь, я не очень-то люблю о себе рассказывать. Не то, чтобы я была такая скромная. Просто когда я вспоминаю свое действительно счастливое детство до четырнадцати лет, а потом вспоминаю, что моих родителей уже нет! – С минуту Соня молчала, затем продолжила, - Это ужасно, для меня это так тяжело еще. Наверное, лет через … пять я уже смогу спокойно обо всем этом говорить. А сейчас… Давай, я расскажу о себе в другой раз. Ты не обидишься?
- Я все понимаю, - Норман накрыл ладонью запястье Сони и тут же непроизвольно отдернул свою руку, -  Да у тебя ледяные руки! Ты замерзла? Может, пойдем уже домой? Я в гостиницу, разумеется.
- Если хочешь, можем пойти ко мне. Я давно убедилась, что ты истинный джентльмен.
- Не думаю, что стоит так делать, тебе завтра на работу, надо выспаться.
- Вот, возьми. Здесь твой антишник. Ты сделал свой первый вклад в наше общее дело. Я тебе так благодарна, Норман.
- Ну что, удалось вытащить оттуда программу? Все нормально? Это было не сложно? – Норман почему то стал вращать головой и смотреть, не наблюдает ли за ними невидимый враг.
- Это было очень сложно. Но все удалось. Наши ребята из лаборатории постарались. Они просили тебе передать, что ты настоящий герой, - в отличие от него Соня не капли не волновалась и не боялась, что их манипуляции могут быть замечены.
То, что его посчитали настоящим героем, на какое-то время вскружило Норману голову. Представляю, какая идиотская улыбка у меня сейчас на лице! Но эти слова самый лучший подарок на день рождения. Наконец то, я тоже стал чьим- то героем. От меня есть польза людям, я не зря, получается, пятьдесят лет копчу это небо. Как же все в жизни взаимосвязано получается. Не повстречайся Эм с Соней, не женись он на ней, не случись с ним той беды, не поругайся я с Эми, не будь здесь замешан Карл -  не был бы я сейчас здесь. И не случилось бы мне стать героем. И почувствовать себя, как я там говорил? Просто хорошим че-ло-ве-ком. Вот уж во истину, все что не делается, все делается к лучшему. Пойду и я спать. Утро вечера мудренее.
В гостинице Норман увидел свой мобильник, одиноко валявшийся на достаточно большой кровати. Он взял его в руки и нажал опцию виртуального просмотра соединений за день. Перед ним возник экран со списком звонивших. Боже! Ну и звонков у меня пропущенных. Да, наверное, не стоило так уж выпендриваться, и оставлять телефон в номере. Так, Том- раз пять, Эми – ого! Раз двенадцать. Карл тоже раз пять. Ларси, Лизи, так это соседи, а это что за номер? Дайка я его в интернет - справочнике посмотрю. Он нажал на экране значок интернет справки рядом с неизвестным номером. Так… так… что это? Медицинское учреждение психиатрической и неврологической направленности. Черт! Это же Эммануэль звонил мне, наверняка, чтобы поздравить. Я старый козел! Черт, черт, черт! Он скукожился и начал отстукивать ногой. Ему вдруг стало необъяснимо страшно. Вроде бы он не сделал ничего такого криминального. Почему же он чувствовал себя, как в детстве, когда его ожидала выволочка от родителей?  Да как же я мог не подумать о том, что Эм будет мне звонить?! Так, надо срочно позвонить Эми. Пальцы плохо его слушались, и он справился только со второй попытки.
- Алле, Эми? Ты еще не спишь? Нет? Что? Я скотина? Подожди! Так получилось, я только сейчас добрался до телефона и увидел, что мне звонили из больницы. Это, наверное, Эм, хотел меня поздравить. Он, наверное, расстроился, что я не взял трубку. Что? Пошел я к черту? Не ругайся, прошу тебя, с Эмом все в порядке? Вы сейчас у него? Что? Уже уходите? Ааа, он уже спит. Ты можешь его разбудить? Нет? Может, все-таки разбудишь? Я завтра буду у него, да. Да, у меня все в порядке. Так получилось. Что? Устроили мне вечер? Мне так жаль, мне, правда, очень жаль, я… Алле, Карл это ты? Спасибо, спасибо. Да, у меня все в порядке, спасибо тебе, старина. Ты уж там на меня не сердись. Да. Да, бывает. Сам понимаешь, да нет. Хорошо, пока. Да, алле. Что? Да я вижу, Том звонил. Я ему тоже все объясню. Эми, спасибо тебе. За все, да. Не сердись, пожалуйста. Я сам так расстроен. Я понимаю, что так мне и надо, что? Ах, ну да. С днем меня рождения. Пока.
На следующее утро, вскочив пораньше и даже не позавтракав, Норман несся в ультра скоростных межуровневых туннелях. Но как он не спешил, два часа времени необходимого покрыть такие огромные расстояния, не прошли ни на минуту быстрее. В больницу он ввалился, утирая со лба пот, с несколько шальным взором, и бросил на ходу встречающему охраннику, - Доброе утро, я к сыну.
- Минуточку, мистер Морлоу. Не могли бы вы подождать здесь? - Охранник попытался встать перед Норманом.
- А почему? Обычно к нему можно проходить свободно. А, наверное, еще слишком рано, у них должно быть осмотр врачами в это время. Я подожду, конечно.
Но тут он увидел за спиной охранника, появившуюся откуда-то Эми. А затем и Карла с Томом. Сердце Нормана мгновенно забилось где-то в горле, а в животе начало расплываться пятно страха. - Эми? Ты уже здесь? А что случилось? Что с тобой? Эми? – То, что она могла в любой момент лишиться чувств, было видно невооруженным взглядом. -  Нет, не говори мне! Только не говори мне, то, что я не хочу слышать! Карл, ты тоже здесь, Том! Господи! Только не это! Только не это! – Норман понял, что случилось ужасное, но малюсенькая надежда, что это ужасное может быть поправимым, помогала ему стоять на ногах. - Я же просил тебя, чтобы ты его разбудила, я же просил тебя! Это из-за тебя я не успел с ним поговорить! Это из-за тебя! Господи! Что же теперь делать? Что мне теперь делать? Сынок, Эммануэль! Я… Что ты наделала?!
- Папа! Прошу тебя! Не надо! Мама даже ответить тебе не может, ты что, не видишь! Никто ни в чем не виноват. – Слова Тома безжалостно вырывали у Нормана его надежду, и хотя никто не осмеливался произнести вслух слово «умер», оно как будто кислотой разъедало воздух вокруг них. Дышать было больно.
- Она виновата! Она виновата, что не дала мне вчера с ним поговорить! Я тебе этого никогда не прощу, слышишь? Слышишь, ты?! – Норман побагровел, когда он кричал, слюни безобразно вылетали у него изо рта, но никто не обращал на это внимания.
Эми как будто очнулась и впервые увидела перед собой Нормана. Она истерично заорала, не обращая ни на кого внимания. - Я тебя ненавижу! Ты сам во всем виноват! Ты целый день был черт знает где! Старый козел! И ты между прочим не работаешь, ты вообще мог целыми днями сидеть у Эма, а ты… ты… даже… не взял трубку… - Больше она не могла говорить, слезы и ненависть душили ее.
- Мама, не плачь. Да прекратите вы!  Карл, сделай что-нибудь! Господи! Карл! Ну, все, идите вы все!... Том развернулся и выбежал из больницы. В свалившемся на него горе он был бесконечно одинок. Взрослые не могли помочь ему, да он этого и не ждал. Просто бежал, куда глаза гладят, пока не выбился из сил.
К Норману, Эми и Карлу спешил невысокого роста человек в белом халате. - Послушайте, мистер и миссис Морлоу. Пройдите, пожалуйста, вот сюда. – Он буквально толкал их в спины до дверей одного из кабинетов. - Примите вот это. Вот так, думаю мистер.. эээ…
- Карл, меня зовут Карл.
- Вы тоже выпейте, Карл. Вам это тоже пойдет на пользу. Ваша реакция нормальна. Думаю, каждый из вас может поплакать столько, сколько ему нужно. Мы вас не станем беспокоить. Когда вы будете в состоянии обсудить с нами некоторые вопросы, жду вас у себя в кабинете. Это по коридору на право, четвертая дверь. Я вас ни в коем случае не тороплю.
Норманн заканючил жалобным голосом, - Я хочу пройти к нему в палату. Мне необходимо побыть там. Одному.
- Ты не…
-Эми, пусть он идет, он … переживает не меньше тебя…. У него есть право…
- Спасибо, Карл, спасибо.
Норман вошел в палату сына. Сколько же раз он здесь был? И ни разу, у него не возникало никаких предчувствий. Вот его палата. Кровать. Удобная. На такой спать и спать. Он наверняка видел здесь хорошие сны, наверняка. Мысли Нормана перепрыгивали, набегали друг на друга, толкались в его мозгу, вызывая жуткую головную боль. Нет, а что же к лучшему? Как же может быть к лучшему смерть моего мальчика? Не понимаю! А если он вот так лежал, то смотрел в потолок, о чем он интересно думал? А если в окно? Отсюда открывается хороший вид, красивый, деревья, как будто,  могут протянуть свои ветви прямо  в палату. А так он смотрел на дверь. Ждал, когда кто-нибудь из нас придет. Почему так случилось? Ведь он шел на поправку. Его хотели скоро выписывать. Нет, а что же здесь к лучшему? Вот именно в этом, я спрашиваю, что к лучшему?! А если бы его выписали, то он бы жил с Томом. А  я даже не собирался с ними жить! Боже! Какой же я идиот! Сынок, Эммануэль, прости меня, пожалуйста. Я совсем сошел с ума. Я решил, что вы оба выросли и я вам больше не нужен. Нет, нет, это не правда. Я ушел, потому что думал только о себе. Мое самолюбие, Эми … она…. Что в принципе она сделала такого? Ничего, чтобы было для меня неожиданностью.  А я…. Боже мой, Эм, я опять думаю о себе! Не о тебе! Да что же это такое со мной происходит? Почему я даже теперь, когда мой сын умер, а я не успел с ним поговорить, почему я думаю о себе? А не о нем? И все-таки я не могу понять, что может быть к лучшему в смерти моего сына, какой-то бред! Это все сказочки, ничего не к лучшему все делается! Ненавижу! Ненавижу эту дурацкую жизнь! Одно вранье! Эм, я обещаю тебе! Я отомщу за тебя! То, что ты не смог сделать, я сделаю! Они нам за все ответят! Клянусь тебе! И еще, сынок. Я … я решил. Я буду жить с Томом. Я постараюсь дать ему все то, что не смог дать тебе. Я буду рядом с ним, пока он сам не захочет жить один. Да, так и будет. Это что? Здесь твои личные вещи, сынок. Я их все заберу. Я буду хранить их всю свою оставшуюся жизнь. Зубная щетка, расческа, книга. Ну конечно, ты всегда любил читать, что это за книга? «Ключи от царства», какая-то старая, я, похоже, не читал этого автора. Но теперь я ее прочту сынок, я ее обязательно прочту. Я еще немного побуду у тебя. Здесь мне так спокойно. Так хорошо и так… больно! Обманули! Обманули, не все к лучшему, не все….
Норман не заметил, как в палату вошла уборщица, толкая перед собой маленького робота-мойщика полов. Модель была совсем старенькая.- Мистер? Мне надо здесь убраться. Не могли бы вы выйти? Извините.
- Да, да, конечно. Я уже ухожу. Я забираю вот это. Это личные вещи моего сына, я ведь могу их взять?
- Конечно. Теперь они ваши. Ваш мальчик, сэр, он очень хороший. Мы его все любили. То что он теперь далеко… это… так бывает, но ему сейчас хорошо, вы должны помнить об этом. А если он будет видеть, как вы страдаете,… вы сделаете ему только хуже. Вот тогда ему будет плохо. Он ведь вас всех очень любил и ему совсем не понравится, что вы плачете, сэр.
- Прощайте. Спасибо вам.
- Погодите, что это? Закатилась под кровать. Это ручка. Она должно быть вашего сына. Возьмите ее. Пусть она тоже останется вам на память.
Норман вошел в кабинет к доктору, дававшему им успокоительное. - Мистер Морлоу, ваша жена и ваш друг. Они уже ушли. Попросили меня перенести обсуждение всех вопросов, связанных с похоронами, на завтра. Ваша жена просто не в состоянии сделать этого сегодня. Ммм… Мне хотелось бы у вас спросить. Возможно, вы не сможете мне ответить сейчас. Ничего страшного, мы можем подождать и до завтра. Дело в том, эээ, будете ли вы заказывать процедуру полного личностного сканирования? Наши специалисты…
- Я … мне надо конечно посоветоваться с женой. А как обычно? Это всем делают? Это…ммм… это нормально для нашего мальчика? Я имею в виду, не будет ли ему… ммм … он потом будет выглядеть, как …
- Ну что вы! Даже не волнуйтесь. Ничего общего с варварской процедурой существовавшего когда-то вскрытия. Мы делаем личностное сканирование из чистой формальности, просто чтобы подтвердить причину смерти.
- А какая причина смерти, доктор? Ведь я даже не знаю, какая причина смерти моего мальчика! Он ведь почти выздоровел. Мы даже не предполагали, что его жизни угрожает опасность. Ведь  физически он был абсолютно здоров. У него были проблемы психического характера, скажем так. Проблемы на уровне сознания. Восприятия мира. Как от этого можно было умереть? Понимаете, он звонил мне вчера, хотел поздравить меня с днем рождения. А я… Я  забыл свой телефон и только вечером увидел, что он звонил. Я просил жену, чтобы она его разбудила, понимаете? Я хотел с ним поговорить! А она! Она не разбудила его. Но ведь мы не думали, что он умрет, понимаете? Мы думали, я поговорю с ним сегодня утром, я приехал специально пораньше. Я собирался с ним поговорить, если бы не жена, я бы поговорил с ним вчера, хотя конечно, если бы я не оставил свой телефон, вы понимаете, я  все никак…
- Мистер Морлоу, успокойтесь. Я все понимаю. Когда дети умирают раньше родителей, это всегда становится неожиданностью и причиняет невыносимую боль. Но уверяю вас, вам не одним приходится сталкиваться с таким горем. И придется пережить. У вас ведь есть еще сын, не так ли? Вы должны сейчас уделять ему как можно больше времени, мистер Морлоу. Это пойдет на пользу вам обоим, уверяю вас.
- Да! Да, доктор. Я так и собирался сделать! Я сам принял решение быть со своим младшим сыном, как можно больше времени. Вы правы, да. Я пойду. До свидания. Подождите, так что же все-таки за причина смерти?
- Раз вы не против сканирования, давайте уж дождемся официального заключения. Но скорее всего это синдром неожиданной смерти. Такое бывает. Остановка сердца. Никто не может объяснить причину этого. Мне очень, очень жаль. До завтра, мистер Морлоу.
Стоя перед дверью своего бывшего дома, а ныне дома его младшего сына, Норман в волнении откашлялся и постучал. Том открыл сразу, как будто ждал его.
- Привет, я могу войти?
- Входи. Чего спрашиваешь, это и твой дом тоже. Я сейчас.
Бедный Том, стесняется того, что плакал, побежал в ванную, он в сущности совсем еще ребенок. И он так был привязан к Эму. – Может чем-нибудь перекусим? – Норман постарался придать голосу обыденную интонацию.
- Па, ты что серьезно? Ты хочешь есть? Нууу, пожалуйста, но я не буду. Не могу. Вот козел, права была мама, как он может думать о еде? когда Эм…
- Просто я сейчас из больницы, и они мне сказали одну умную вещь. Они сказали, что Эму не понравилось бы видеть нас страдающими, и что мы можем ему причинить боль, если он увидит, как мы тут все переживаем, вот я и подумал, надо бы взять себя в руки, сынок. Сейчас Эму не плохо! Ему сейчас хорошо, так ведь? Что ты молчишь? Ты со мной не согласен? Том?
Спятил он, что ли? Или это просто так стресс сказывается? У него шок! Вот в чем дело. Ну конечно! Надо к нему быть снисходительней. Не хочу опускаться на их уровень, готовы были вцепиться  друг в  друга, опозорили на всю больницу!  Карл тоже мне, разревелся, как девчонка, ладно я, но он то взрослый мужчина, вот уж не думал, что такие взрослые мужики могут так плакать, он ведь даже не отец, отцу с матерью можно, да, но он… Мда, мы наверное смотрелись, как семейка идиотов. Хотя кому какое дело! Пошли они все! – Давай я тебя лучше покормлю. Ты ко мне надолго?
- Я хотел к тебе … ну…  навсегда. В смысле, как только ты станешь таким взрослым, что у тебя будет потребность жить одному, тогда конечно я уйду, а пока я хотел бы пожить с тобой. Ты, надеюсь, не возражаешь?
Не возражаешь? Да я только-только начал нормально жить один, сам себе командир и начальник, хочу сплю, хочу нет, хочу ем, что хочу ем, хочу наоборот не ем, вообще я был свободен, а теперь снова здорово, слушать каждый день занудские нравоучения. – Конечно, нет. Па, я рад, что мы будем вместе. Ну не прогонять же его, тем более,  сейчас не очень- то и охота сидеть одному.
- Том, я все понимаю. Ты, наверное, не ожидал, такого поворота. Если я буду тебе в тягость, ты сразу говори, не стесняйся! Я ведь хочу, чтобы в первую очередь тебе было хорошо.
- Ладно, ладно, па, хватит уже. Твоя комната, мы, в смысле я там ничего не трогал.  Пошли есть, я и в правду вместе с  тобой поем. Только давай договоримся! Мы просто посмотрим какой-нибудь фильм, говорить будем завтра, я сегодня просто не хочу разговаривать!
Глава восемнадцатая.
Наутро следующего дня норманн решился позвонить Сони. От сеанса виртуального звонка он отказался. Все-таки ему было удобнее разговаривать по старинке, не видя собеседника.
- Соня, алле, Соня? Ты меня слышишь? Я не позвонил вчера, извини. Я просто не мог. Эм,-  Норман вздохнул побольше воздуха, - Эм умер. Я сам не верю в это. Как такое могло произойти? Мы ждем результатов его личностного сканирования, но скорее всего это синдром внезапной смерти. Оказывается, бывает и такое. Это когда здоровый человек просто так вот внезапно умирает и все! Алле! Соня! Ты меня слышишь? Ты все время молчишь! Что?
- Я просто не могла ничего сказать. Я … Норман, я думала все, что угодно, но только не это. Я знаю, меня бы не пустили к нему, но теперь я так жалею, что даже не попробовала к нему прорваться! Пусть бы он меня не узнал. Я могла бы сказать, что училась с ним вместе. Три месяца прошло, как он в больнице, а я ни разу его не видела!
- Соня, милая не кори себя, не надо. Ты ведь не знала, никто не знал, что так все закончится. И потом, тебя же сразу попросили никогда больше не видеться с Эмом. Это не твоя была инициатива.
- Да, но я была на него зла! Я ведь только недавно, и то благодаря тебе, смогла почти что простить его. Норман, я лишь теперь осознала, что никогда больше не увижу Эммануэля! Никогда.
- Соня, послушай. Я догадываюсь, что ты успела передумать за вчерашний день. Так я хочу сказать. Теперь я тверд, как никогда! Можешь быть во мне уверена, на все сто процентов. У меня теперь очень личный мотив.  Как ты говорила? Сердцем верен? Все так. Именно так я себя и чувствую.
- Я могу приехать на похороны? Мне так хочется попрощаться с Эмом.
- Не думаю, что стоит приезжать. Эми наверняка будет недовольна, и может устроить какой-нибудь скандал. А мне бы этого очень не хотелось. Потом, мне пришлось бы получать тебе пропуск, а у меня просто нет на это времени. Лучше будет, если ты навсегда запомнишь его живым. Каким он был… молодым и красивым… боже мой… как это пошло в отношении Эма…
- Норман, как бы я хотела поддержать тебя в такой момент! Давай сделаем так, чтобы ты не делал, до похорон, во время похорон, думай, что я, мысленно, всегда с тобой! Представляй, что мы проходим через все это вместе.
Как бы я хотел такое услышать от Эми. Похоже, она меня вообще не собирается прощать. - Спасибо тебе, Соня. Мне нужно было услышать такие слова. Теперь я буду чувствовать себя более сильным, спасибо. Когда все закончится, я приеду к вам на уровень, и мы будем готовиться. Жди меня.
После похорон Карл зашел к Сильверу и попытался переложить часть своей боли на друга.
- Я раздавлен. Не могу, не хочу ничего делать. Я вдруг в один миг потерял всякий интерес к своей работе. Не вижу в ней смысла. Мне стало казаться, Сильвер, что мы с тобой однажды выбрали неверный путь. Иначе не случилось бы такое нелепое несчастье с Эмом.
- Но ведь, как я понял, сканирование показало внезапную остановку сердца. А такое вообще может произойти с каждым, живущим на земле. И  с Эмом это могло бы произойти, даже не будь он помешен в больницу на реабилитацию после неудачной коррекции памяти.
- Не неудачной. Ты же знаешь. Она проводилась не специалистами. Надо было дождаться утра, когда мы, из лаборатории сами бы все сделали.
- А ты понимаешь? Своей привязанностью к этой семье, ты очень усложнил работу для ребят из идеологического. Для меня, в конце концов? Я должен постоянно помнить, что у нас есть  особенные личности, требующие особенных мер. Я всегда шел тебе навстречу. Я прекрасно понимаю, насколько мы разные с тобой люди. У тебя после знакомства с семейством Морлоу появилась тяга к общению с людьми, которую до этого я никогда не наблюдал. Пожалуйста! Разве я хоть как-то был против? Твои Морлоу на самом деле обычная семья обычных обывателей. Да, у твоей Эми была железная деловая хватка, но все равно она слишком сентиментальна. Норман же был просто хорошим продавцом, каких миллионы! А их дети вообще были самыми обычными детьми, в меру умными и в меру глупыми, но ничего, слышишь? Ничего такого, за что я должен был ставить их в один ряд с нами! Единственное, за что я благодарен твоему Норману, так это за «неподдающихся». Ты же настоял, чтобы я воспринимал их и тебя как одно целое. Я просил наших ребят сделать вид, что они корректируют некоторые знания Эма по техническому устройству vip-зоны, когда он сдавал свой антишник, перед женитьбой. И ты знаешь, я себя чувствовал полным дураком, когда просил их об этом. Потом, они для его же блага решили удалить ему воспоминания о той ночной поездке, ребята рассказывали, как твой Эм плакал без остановки и рвал на себе волосы от раскаянья. Испугавшись, что парень что-нибудь с собой сделает, они решили по-быстрому стереть его воспоминания за определенный промежуток времени. И вот что у них не так пошло, где произошел сбой? Был ли это человеческий фактор, поторопились ли они с коррекцией, может, не выдержали его буквально две минуты, этого уже бы хватило на непредвиденное. Я не знаю, и ты не узнаешь. Но это лишь подчеркивает, как много мы еще не сделали, как следует. Работы еще – во! А ты мне тут начинаешь разводить чушь сентиментальную о смысле или бессмысленности. Работать, усовершенствовать, чтобы в будущем ничего подобного не повторилось. И чтобы, в конце концов, ничего не вышло из под контроля. Учти, я из-за тебя не собираюсь в один прекрасный день потерять все, что я создал с таким трудом. И в отличие от тебя, у меня даже нет  личной жизни!
- У тебя был выбор! Ты сам выбрал себе такой путь! Ты хотел стать узурпатором? Так ты им и стал!
- Я - узурпатором?! Да ты… ты просто… ты просто говоришь мне это под воздействием эмоций. Я понимаю, похороны мальчика, который был тебе близок, как родной сын, напряжение последних дней. Все это тебя, конечно, выбило из колеи. Я не стану всерьез воспринимать твои слова. Я-то думал ты пришел ко мне за моральной поддержкой, а не для того, чтобы обвинять меня во всех тяжких грехах. И приписывать мне узурпаторство! Я один сделал для планеты больше, чем все люди вместе взятые за все годы ее существования. И у тебя, Карл, между прочим, тоже был выбор! Ты мог отказаться от моего плана, и тогда я  без тебя ничего не смог бы сделать.
- Послушай, а мы можем сейчас просто вернуть все назад, как было до передела? Что ты на меня так смотришь? Я имею в виду, давай перестанем использовать излучатели. Пусть все станут такими, какими были.
- Угу. Обязательно. Мы сейчас выдерживаем целый континент! Для того, чтобы земля, вода, воздух, растения  на нем очистились. И мы бы заново смогли заселить его людьми, которые не будут страдать от ртутной рыбы, от мяса, не тухнущего годами, от клубники размером с кулак, от не киснущего молока, от ежегодных опрыскиваний то от заразных комаров, то от бешеных пчел, то от аллергического цветения. От распыления с самолетов успокоительных веществ. Я могу тебе неделю перечислять, как люди методично убивали и землю и себя самих. И подоплекой всему, как ты знаешь, были деньги. Помнишь, маленькие такие бумажечки. А все эти придуманные биржы, на которых просто их воздуха делались эти самые бумажечки, все эти мерзкие толстосумы, играющие в политиков и ... Все, Карл, не заводи меня. Ты же знаешь, как я это все ненавидел и ненавижу. Я стер это все с лица земли. И вернуться к этому можно будет только через мой труп. Ты как, готов превратить меня в труп? Хватит вздыхать! Ты уже обвздыхался весь. Вот так же до передела, те, которых все не устраивало, сидели и вздыхали, а надо было объединяться и действовать. У нас с тобой был выбор? Был. Мы выбрали себе путь? Выбрали. В чем сейчас дело? У тебя есть обязательство перед всеми живущими сейчас людьми. Ты у себя в лаборатории каждый день сидишь и придумываешь, как сделать их жизнь лучше. Ты, я тебе уже говорил, неизвестный герой, тебе суждено будет умереть без всенародной славы, но ты я думаю, это переживешь.
- Да, но ведь мы не дали выбора всем остальным? Как быть с этим? Ты решил, что сделаешь всех счастливыми, а разве это возможно насильно? Вот видишь, теперь и ты вздыхаешь.
- Карл, иди к черту. Ты мне на-до-ел со своим бла-бла-бла, так тебе понятнее? Если ты не хочешь работать просто подготовь мне список наиболее головастых своих ребят, и я буду в дальнейшее уже с ними контактировать. А сам можешь убираться на покой или куда там еще ты захочешь.
Такого поворота Карл не ожидал. Он то пришел поплакаться и получить поддержку, а вместо этого увидел, что его друг готов расстаться с ним, как со специалистом. - А если я просто месяц отдохну? Уеду к океану, побуду в покое, приду в себя, а потом вернусь к работе? Отпустишь меня?
- Хорошо. Все, иди, ничего мне больше не говори. Я так, на минутку, тоже устал, и все эти разговоры сил мне не прибавляют. Только ты ведь никогда обо мне не думал, как впрочем, и никто другой. Просто не кому. Не кому обо мне подумать. А что же будет, когда я сдохну? Мне же еще надо будет найти своего приемника. Найду ли я его? А прав я или нет, вопрос конечно интересный. Но разве есть хотя бы один человек на земле, который знает путь к справедливости без кровопролития и жертв? Утопический путь, когда по мановению волшебной палочки все люди начинают думать правильно. Делать только правильные поступки. Превращаются в идиллическое общество. Волшебную палочку то мы как раз придумали, а вот как ею правильно пользоваться? Надо чтобы сам волшебник был безупречен. А я все-таки имею свои слабости и свои обиды, которые я не сумел никому простить. Так, я начинаю раскисать. Карл в последнее время наводит на меня хандру. А что у нас лучшее средство от хандры? Работа! Вот.
Уходя от Сильвера, Карл подумал, что сейчас перед ним был прежний, настоящий Сильвер. Без своего, ставшего в последнее время уже привычным, гримасничинея. И таким он Карлу нравился гораздо больше.
А в доме Морлоу…
Жизнь в доме Морлоу начинала потихоньку приходить в норму. Сейчас Тому уже не хотелось, чтобы отец съезжал от него.
- Послушай, Том. Я собираюсь помотаться туда-сюда между зоной и уровнями. Ты уверен, что если я буду периодически отсутствовать, с тобой все будет в порядке?
- Пап, а что может со мной быть не в порядке? Когда я вначале остался жить один, ты же не волновался на этот счет! Что теперь-то изменилось?
- Очень многое, сынок. Изменилось мое отношение к жизни, понимаешь?
- Боишься не успеть со мной поговорить? – Увидев лицо отца, Том искренне пожалел о своей жестокости, и зачем только он так сказал? - Ладно, ладно, беру свои слова обратно! Я не хотел, честное слово. Ну не обижайся, пожалуйста. Сам не знаю, как это вырвалось.
- Может потому, что ты меня на самом деле осуждаешь? Думаешь одно, а мне говоришь другое из жалости?
- Да нет, же! Ну, все, я тебя прошу, забыли. Не говорил я так. Не говорил. Я верю, что ты за меня переживаешь. Но обещаю, пока ты мотаешься, я не влюблюсь, не женюсь и вообще, никак не изменю свою жизнь. А кстати, все эти поездки, они связаны с Соней?
- Вовсе нет. Я собираю материал для своей книги, я же тебе говорил.
- Ааа. А когда мы уже увидим эту твою книгу? Не терпится прочесть. Она про что хоть будет?
- Про жизнь, сынок, про жизнь. Все книги про жизнь, так или иначе. Ты кстати прочел ту книгу, которую Эм читал в больнице?
- Да нет еще. Никак не успеваю. Начал, но пока дальше тридцатой страницы не сдвинулся. Но я обязательно прочту. Она какая-то мудреная. По крайней мере, в начале.
- Давай, дочитывай. Я тоже хочу ее прочитать.
- Ну, скачай ее себе в личную виртуалку. Наверняка она где-нибудь есть в интернет библиотеке.
Просто хотелось держать в руках вещь, которую держал Эм. Но тебе этого конечно не понять.- Да, пожалуй, я так и сделаю, а то тебя не дождешься. Как твои успехи в университете? Может, нужна моя помощь в каком нибудь предмете? Я с удовольствием тебе…
- Нет, па, я справляюсь. Не хочу тебя отвлекать от работы над книгой. Хочу чтобы ты уже закончил ее, и мама, наконец-то успокоилась, что ты не какой то там бездельник, а самый что не на есть писака. Ты себе уже придумал псевдоним? А то ведь знаешь, бывает человек и напишет хорошую книгу, а псевдоним такой себе придумает, что никто его и не печатает, чтобы людей не травмировать.
Хотя бы он начинает по не многу шутить, а то совсем был убитый. – Придумать псевдоним я тебе поручаю. Давай что-нибудь веселенькое, но со смыслом, сможешь?
- Я подумаю. Но тогда поможешь мне достать машину.
- Ооо, ты хочешь машину! Нет уж, здесь ты как все должен за нее отработать. Даже у Эма машины не было. Они с Соней на ее ездили, а она свою уже все-таки отработала на заводе.
- Зачем тогда нас учат машину водить? Вообще уже.
- Чтобы у вас, молодежи, был стимул для развития и чтобы вы понимали, что у вас может быть, стоит  только для этого работать.
- Да, но ты-то уже давно не работаешь.
- Я и давно уже не получаю всего того, что получал раньше. В этом плане система придумана очень хорошо. Труд обменивается на необходимые тебе вещи. Нет труда – ничего не получишь. Так- то вот. Я и сейчас, между прочим, периодически работаю. Я ведь обучился ускоренно авиамеханики и периодически проверяю самолеты перед полетами, привожу их в порядок. Работаю механиком в ангарах. Работа не из самых легких,  и всего десять дней в месяц, но все равно, не такой уж я тунеядец. Так маме и передай.
- А почему ты раньше нам не говорил про это?
- Нууу, как то не складывалось. Твоя мама все время говорила, что я не заслуженно получаю всевозможные блага, куда я уходил, ее не очень-то волновало. У нее с Лизи постоянно какие то общественные проекты были. И я подумал, что раз ее не интересует откуда я что беру, то зачем мне оправдываться. Продукты, ты знаешь, получают, списывая с учетной карточки накопленные работо-часы. Ты вон вообще пока получаешь по студенческой карточке в счет будущей работы.
- Пап, а ты не скучаешь по нашему старому дому? Хотел бы ты в него вернуться?
- А почему ты вдруг об этом спросил? Конечно, хотел бы. Карл говорит, что в будущем мы сможем вернуться на наш старый континент и жить там, где жили раньше. А ты скучаешь по нашему дому, Том?
- Неа. Я нет. Мне и здесь все нравится. Просто мне скучно. Знаешь, чего мне не хватает? Перемен! Все слишком стабильно, предсказуемо. Развиваться за машину, поверь, мне такой стимул маловат.
Скоро все станет совсем не стабильно, и, пожалуй, даже не предсказуемо. Уж это-то я тебе обещаю, сынок. Потерпи немного. – Может тебе выучиться на пилота? Управлять самолетом, это мне кажется так увлекательно. Это такой адреналин!
- Ну, ты-то откуда знаешь? А вот интересно, пап. Почему, если можно человека за ночь выучить на авиамеханика, пилота, доктора, или любую другую профессию, почему мы тогда должны учиться сначала в школах, потом в университетах? Для чего все это? Можно же было сразу всех всему научить!
- Не я решал этот вопрос. Но думаю, что так сделали правильно. Естественное приобретение знаний в юношеские года – это необходимый процесс для развития мозга, понимаешь? Это такая физкультура для мозгов. Когда человек получает разносторонние знания, когда его мозги постоянно находятся в работе, он способен изобрести что-нибудь дельное. А когда надо выучиться конкретно какой либо профессии, то тут думаю, с экономической точки зрения, было сделано экспресс обучение. Чтобы человек мог сразу приступить к работе, и в то же время мог бы дальше обучаться самостоятельно чему-нибудь еще.
- Но ведь экономику упразднили в целом. У нас же получается натур обмен. Я сделал то-то и то-то, и мне за это вот это и вон то. Ну, в принципе это экономика конечно, но какая-то примитивная. Как то все очень усложнили, на мой взгляд, тебе так не кажется? Надо было действовать по самому простому. Всех обучить экспресс методом различным  профессиям и вперед. Сделал одежду – получи хлеб. Сделал компьютер – получи машину и так далее. А все эти школы, университеты, студенческие карточки. К чему это все? Как будто те, кто продумывал систему, ностальгируют по былым временам. Вот так мне все это кажется.
- Ох, сынок. Заморочил ты мне голову окончательно. Не поймешь вас молодежь, что вам надо? Я поехал. Ого, сколько времени! Я с тобой заболтался. Пока, вечером позвоню, не забудь про псевдоним.
- Пока, пока. Гений бумаги и пера. Мчись вперед ты словно ветер, все ж приедешь в никуда. Мда. Что- то во всем этом не так.
Глава девятнадцатая.
Четвертый уровень. Дом Сони.
- Норман, я хочу тебя познакомить с нашими ребятами, которые будут заниматься с тобой. Они помогут тебе выучить план здания, ориентироваться в нем так, чтобы ты мог за несколько минут дойти до центрального пульта и заменить в нем программу на нашу.  От тебя потребуется максимальная выдержка и дисциплинированность. Ты не можешь делать что то самостоятельно, только то, что ты с ребятами отработаешь до самых мелочей. На карту поставлены наши жизни. Если ты отступишь хотя бы на шаг! У нас уже никогда не будет второго шанса, понимаешь? Мы все доверяемся тебе, и все будем целиком и полностью зависеть от твоих действий.
- Соня! Я все понимаю. Я готов. Ты сама прекрасно знаешь это. Сколько времени мы потратим на подготовку?
- Сколько потребуется! Сейчас наши ребята пишут новую программу с использованием добытой из твоего антишника. Прежде чем мы тебя пошлем туда, мы должны будем удостовериться в отсутствие погрешностей. Я же говорю, у нас нет права на ошибку, даже самую маленькую.
- Хорошо, давайте начнем тогда заниматься делом.
Лаборатория.
- Приветик.
- Я же просил тебя, Рут. На работе мы просто коллеги. Это же не профессионально, когда между сотрудниками завязываются какие-то отношения.
- Но я же не сказала ничего такого, Николос, что ты злишься сразу?
- Ты бы видела себя! У тебя на лице все написано. С другими ты так не здороваешься.
- Ладно, ладно! Больше так не буду. А чем ты занимаешься в последнее время? Что это за программа? Мы вроде в такой не работаем.
- Ну, все, ты меня достала. Это ты в такой не работаешь. Как самый примитивный член нашей лаборатории. Я вообще думаю, что тебя взяли исключительно благодаря твоему папочке.
- Что? Да сам мистер Стравински хвалил мою работу! Да я!... Я тебе докажу… я …
- Подожди, подожди! Рут, милая. Ты все не так поняла. Ты все время умудряешься все не так понимать. Видишь? Я занят. Мне дали срочное задание, я его должен сделать как можно скорее. А ты меня отвлекаешь, я могу ведь сделать какую-нибудь ошибку, потом придется все исправлять, на это опять уйдет время, понимаешь? А мне ведь хочется вовремя уходить с работы. У меня ведь теперь есть такая замечательная девушка! И ты прекрасно знаешь, кто она такая, а? Ну посмотри на меня, вот так. Видишь, я на самом деле все делаю, для того чтобы проводить с тобой, как можно больше времени.
- Ну, хорошо. Я больше не буду. Сегодня вечером, как обычно?
- Конечно, солнышко мое. Иди, у тебя тоже есть работа. Вечером поговорим, угу? Как она меня достала! Быстрее бы уже все это закончилось. Долго я не выдержу. И вроде не тупая она в смысле работы, но что касается личной жизни, ну дура дурою! Наши уже на до мной смеются. Как будто я виноват, что мне приходится с ней встречаться, чтобы она держала свой язык за зубами. Кто бы мог подумать, что она такая наблюдательная и заметит, что я не проверяю антишники. Хорошо еще она не видела, как я их пытался взломать. Да уж. Я все-таки расслабился. До ее появления в лаборатории никто не обращал внимания на то, что я делаю.
Карл и Эми.
- До чего же здесь красиво, Карл! Океан божественен. И народу не так много, как я думала.
- Ну, народу вообще стало значительно меньше, чем раньше.
- Ты что имеешь в виду?
- Да так, ничего. Смотри! Красивый парусник, правда? Может нам тоже на таком покататься?
- Нет, нет, нет. Даже не упрашивай. Я боюсь любого водного транспорта. Еще с детства.
- Интересно, а у каждого человека с детства тянутся какие-то страхи, которые потом отражаются в его поступках? И обиды…
- Не знаю. А почему ты спрашиваешь? Ты чего-то боялся, что не дает тебе покоя даже сейчас? Тебя кто-то обидел?
- Нет. Одного моего … друга. Обидели на всю жизнь. А я боялся и боюсь. Мне хочется рассказать тебе об этом. Не знаю, нужно ли тебе это знать, но секреты между нами… Хотя это и не секрет вовсе. Это мои личные страхи. Просто я тебе не говорил. Мои родители. Когда я учился, а поступить мне на самом деле стоило огромного труда, у меня не было ни копейки денег. Был большой соблазн пойти работать. Я вечно был голодным. Но все-таки тяга к знаниям была сильнее голода. Так вот. Мои родители, они оба сидели в тюрьме. Да, да. Не смотри так. Они оба были законо-непослушными гражданами. Да что там говорить. Отец сидел за убийство, а мать занималась грабежами, воровством и все такое. В свое время их родители занимались практически тем же самым. Я жил в детском доме. И мне пророчили такую же судьбу. Считалось, что у нас такая наследственность. Я боялся просто до смерти, что стану, как мои родители преступником! Я верил, что это заложено в моих генах. Уже тогда я стал думать, как же так изменить мои гены или мое сознание, чтобы со мной не случилось того ужаса, что с моими предками. Я не мог ни о чем больше думать, кроме этого. Тогда же я дал себе клятву, что у меня никогда не будет детей! День и ночь, я как проклятый сидел за учебниками, выискивал любые сведения в интернете. Но было ясно. Генетика – это не мое. Она мне не подвластна. А вот с влиянием на сознание другое дело. Тут была замешена физика, а она была мне понятна, как ничто другое. Когда я дорос до работы в лаборатории и познакомился со многими ребятами, работающими в различных направлениях, я сошелся с одним из молодых генетиков. Он как раз изучал вопрос наследственности. Но выходило, что переплетение ген, это одно из многих проявлений природы, которое невозможно вписать в какой либо алгоритм. Всегда есть вероятность непредсказуемости. Тогда я перестал надеяться найти решение своей проблемы в генетике и окончательно погрузился в физику. Я все еще боялся, что вдруг злополучный ген, заставляющий человека совершать преступления, в один прекрасный день проснется и превратит меня в чудовище. Я никак не мог расслабиться и поверить, что во мне этого гена просто нет. Потом, когда я настолько увлекся работой, что уже и забыл про свои страхи, я встретил девушку, совершенно случайно. Я шел быстро по улице и так задумался, что не заметил ее, и выбил из ее рук пакет с продуктами. Они все вывалились и раскатились в разные стороны. Я стал помогать ей собирать их, а она расплакалась, и тут я взглянул на нее и увидел, какая она милая, беспомощная. Я надеюсь, что столь давние воспоминания никак тебя не обидят? Я не испытываю сейчас к той девушке абсолютно никаких чувств. Сейчас я люблю тебя, доверяю тебе и поэтому решился на эту исповедь. Мне необходимо все это выпустить из себя, ты меня понимаешь?
- Да, да. Рассказывай дальше, я буквально все это вижу, как оно было. Ты так увлеченно говоришь, мне передаются все эмоции, которые ты испытываешь, мы вместе идем дорогой твоих воспоминаний. Правда. – Эм смутилась получившейся высокопарности, но такое вот у нее было настроение, навеянное океанским бризом и романтической атмосферой зоны отдыха.
- Так вот. Мы стали с ней встречаться, если конечно можно так назвать наши коротенькие встречи в парках, ведь у меня совсем не было денег, чтобы куда-нибудь ее сводить. Я все время обещал ей, что скоро все будет по-другому. Я думал, что вот -  вот сделаю открытие в области электромагнитных волн. Это открытие перевернет весь мир, я разбогатею и сделаю свою девушку счастливой. Но в итоге я настолько увлекся работой, что стал забывать о назначенных встречах. Я мог не прийти на свидание, и потом даже не вспомнить об этом. А она была настолько кроткой, что не смела мне ничего сказать о моем поведении. И вот однажды я вспомнил, что уже пару месяцев даже по телефону не разговаривал с ней. Вспомнил это случайно, услышав, как один из лаборантов назначает свидание кому-то. Я ужаснулся сам себе. Попытался позвонить ей, но мне сказали, что она переехала и не оставила нового адреса. Вот так. Я решил, что может мне надо навестить своих родителей, но оказалось, что отец умер в тюрьме еще три года назад, а мамы не было уже как с год. Итак, я понял, что совсем не гожусь для нормальных человеческих отношений. Я решил, что у меня ген преступности трансформировался в ген антисоциального поведения. Мне никто не был нужен, кроме науки. И только когда я встретил всю вашу семью и увидел тебя! Во мне, что-то проснулось! Я не могу тебе объяснить, почему именно вы смогли разбудить во мне нечто … человеческое, не знаю. Тебе нужна была помощь в лечении Тома, Эммануэль был таким трогательным и доверчивым. Норман отнесся ко мне с такой искренностью и  дружелюбием, что, наверное, все вместе, это каким-то образом заставило мои мозги работать по-другому. Или мое сердце.
- Может, надо было просто, чтобы ты увидел кого-то нуждающегося конкретно в твоей помощи? Даже не знаю, что тебе сказать… Мда… Оказывается в тебе столько всего есть о чем я не знаю…. А тот друг? Ты в начале, сказал про своего друга, по-моему, ты говорил, что его кто-то обидел! Он тоже играет какую-то роль в твоей жизни? Почему я ничего о нем не знаю?
- Ооо. Это действительно еще одна история. В детском доме, вместе со мной жил мальчик. У него была мать, которая вышла замуж второй раз, и ее новый муж совсем не хотел жить вместе с ее сыном от первого брака. Поэтому они сдали его в детский дом и иногда, совсем редко, брали домой на праздники. Ему приходилось много хуже, чем мне, ведь у него была совершенно нормальная мать и нормальный отчим. Просто они не хотели жить с ним, и это ранило его очень сильно.
- Бедный мальчик, но как же так можно!
- Представь себе, можно еще и не так. Мы подружились с ним. Ты не поверишь, нас сблизила любовь к собаке, которая прижилась на территории нашего приюта. В принципе ее все любили и подкармливали, как могли. Но он и я любили ее больше всех. Она была такой замечательной псиной. Могла утешить лучше любого человека! Однажды она пропала. Среди детей прошел слух, что ее забрали на живодерню. Кто-то из посещавших детей родственников, якобы пожаловался на недопустимое присутствие животного в заведении подобному нашему. Как будто собака распространяла всевозможную заразу, вызывала аллергию и вообще, могла перекусать всех детей, заразив их бешенством. И вот в один из дней мы вышли на улицу и не нашли ее. Ты не представляешь, чтобыло с моим другом! Я убеждал его, что какие-нибудь добрые люди забрали собаку  к себе домой, что никто не видел никаких живодеров, хотя сам то я тоже не очень верил в то, что говорю. Мой друг тогда поклялся, что когда вырастет, отомстит всем живодерам на свете, всем богачам, а его отчим был очень не бедным человеком, и всем преступникам, это уже для меня. Вот так.
- И что же стало с твоим другом?
- Ну, когда он вырос, пошел со мной учиться, хотя науки давались ему с трудом, он человек творческий и учиться ему было просто не интересно, так вот тогда, его отчим так сильно пошел в гору. Он решил заняться политикой и стал баллотироваться в конгрессмены или сенаторы, я даже сейчас не помню. И тут то и всплыло, что он когда то сдал своего пасынка в детский дом. Ему пришлось заминать это дело. С помощью денег, конечно. И тут мой друг не растерялся. Он согласился отрицать сей позорный для отчима факт, только если тот поможет ему устроиться работать в ЦРУ. Он рассчитывал, что работая в таком учреждении, ему будет проще осуществить свою месть. А надо тебе сказать, что даже взрослея, он не переставал думать о том, как несправедливо с ним обошлись. Он не собирался никого прощать. Уж каким образом его отчиму удалось протолкнуть его в центральное управление! Видимо очень уж ему хотелось сделать себе политическую карьеру. А все тогда, занимавшие посты и обладающие деньгами, были связаны между собой. Коррупция на любых уровнях была такая, что никто уже и не думал с ней бороться. Все только приноравливались к ней. И знаешь, мой друг очень быстро стал подниматься по служебной лестнице. Не знаю, помогали ли ему его актерские данные и неуемный творческий потенциал, но он всегда умел расположить к себе людей. Единственным исключением были его собственная мать и отчим, который думаю, впоследствии очень об этом пожалел. И все года мой друг очень меня поддерживал и искренне интересовался моей работой. Он, пожалуй, единственный, с кем я успевал общаться. А ведь я только сейчас это понял. Да. На личную жизнь времени не оставалось, а на детдомовскую дружбу все-таки было.
- А потом, что с ним стало потом?
- Ох… потом был передел, я как то выпустил его из виду.
- Но ведь можно найти его, через Ларси, например. Неужели тебе самому не хочется узнать, что с ним?
- Не знаю, нужно ли это. Не знаю. Слушай, я так загрузил тебя своими воспоминаниями, а ну ка! Побежали купаться! Зря все-таки Том с нами не поехал!
- Ты же знаешь, он решил не мешать нам. Он такой противоречивый. С одной стороны как будто еще совсем юный и не смышленый, все время шутит, с другой - настолько тактичный, даже не знаю в кого ! И наблюдательный, из всего делает какие-то выводы, помнишь, он рассказывал о подозрительных личностях с курса Эма?
- Я все помню! Я помню, что у нас с тобой месяц шикарного отдыха, из которого мы уже две недели профукали. Теперь будем каждую минуту тратить на активный отдых! Вперед! Нас ждут рекорды плаванья!
Четвертый уровень.
- Норман, я так волнуюсь! Скоро уже все случится. Ты как, чувствуешь себя готовым?
- Да. А что нас сейчас задерживает? Не понимаю, почему мы тянем? Почему никак не назначим дату … моего … ммм  выступления?
- Выступления? Ты смотрю настроен оптимистично, раз можешь шутить в такой ситуации. Я тебе объясню, чего мы ждем. Все наши, кто живет на уровнях, хотят быть в зоне, когда ты, выступишь. Для этого надо всем получить пропуска и въехать в зону. Но представь, если мы повалим туда всем скопом. Нам надо сделать это так, чтобы  не вызвать ни у кого  ни каких подозрений. Поэтому мы растягиваем въезд на несколько дней, получаем пропуска под самыми различными предлогами, какие только в состоянии выдумать. Сегодня будет окончательно понятно, в какой день ты проникнешь в управление и поменяешь программу на центральном пульте. Если у тебя есть хоть какие, кажущиеся  незначительными вопросы, задавай их ребятам обязательно, в таком деле сам понимаешь, мелочей не бывает.
- Послушай. Я несколько раз задавался вопросом. Почему все-таки выбор пал именно на меня? Неужели все было предрешено заранее? Я это все начал и мне все это исправлять? Могло ли случиться как-нибудь по-другому? Ведь если бы я не был неподдающимся, тогда что?
- Тогда нашелся бы кто-нибудь другой. Мне кажется, не стоит сейчас предаваться пустым размышлениям. Ты должен быть готов к действиям. А такие мысли расхолаживают, настраивают на меланхолию. Если бы да кабы! Ненавижу так думать! Только здесь и только сейчас! Запомни, Норман. Когда ты будешь идти по коридорам управления, ты должен будешь быть именно там и именно в то время! Иначе ты все запорешь, стоит тебе начать думать о предназначении, о провидении – и ты собьешься с нужной волны. Давай сначала ты сделаешь дело, а потом будешь предаваться разглагольствованию, хорошо?
Почему то вспоминается, что-то связанное с провидением, но лучше вслух этого не говорить. Соня и так достаточно нервная все последние дни. Она все равно не поймет меня. Может она и права. Надо сконцентрироваться на предстоящем, и не распускать нюни, не отвлекаться на посторонние мысли. Когда все будет позади, я сяду спокойно с Томом и буду вспоминать все все все! И Эма, и наше счастливое прошлое, и как я выполнял свое предназначение, я буду смаковать каждую деталь и сто раз им рассказывать, как это было.. А тот опыт, который получили все  люди во время жизни после передела, путь послужит, как образец не правильной, несправедливой жизни. Стоп. Опять я начинаю думать не о том. Действительно, одни разглагольствования. Соня права. Нужно действовать. – Я хочу съездить на день домой. Это придаст мне силы. Мне необходимо повидаться с Томом. Не смотри на меня так, и не думай ничего плохого. Я, как ты говоришь, настроен очень оптимистично. Я не собираюсь проигрывать!
- Хорошо. Поступим следующим образом. Наш человек из лаборатории позвонит тебе и скажет дату и время. Норман, я хочу тебя попросить…
- Да, говори, ну что ты? Не смущайся. Что такое?
- Пожалуйста. Просто сделай это. Ради моего Эммануэля.
Дом Морлоу.
- Па, чего ты такой рассеянный? Убрал ложки и ножы в холодильник. Носки, смотрю, мои выкинул. Ты чего? Не заболел часом? А то знаешь, есть такая коварная болезнь, называется маразм старческий, но мне казалось тебе до него еще рано, года два наверное?
- Да ну тебя! Бессовестный. Через два года значит? Ну, хорошо. Я тебе покажу! Будешь ходить за мной, вытирать слюни и что похуже. А если серьезно, то, что ты скажешь, если вдруг вся наша жизнь поменяется, а? Представляешь, не будет больше не привилегированной зоны, не уровней, все будут жить в одинаковых условиях, все…
- Папа! Ты что? Тайный агент идеологического? Я тебя боюсь! Запишите, пожалуйста, что я ваши речи не ободряю, не поддерживаю и своей жизнью доволен абсолютно. Записали?
- Том, я серьезно. Ты можешь поговорить со мной серьезно?
- Да и я серьезно! А чем собственно тебя не устраивает, как мы живем сейчас? По-моему очень даже не плохо. От добра, знаешь ли, добра не ищут.
- Да, но ведь на уровнях…
- А почему я должен думать про уровни? Я в отличие от тебя там не был, я не знаю как они и живут и почему они там живут, а не здесь, но видимо на то были свои причины. Лично я ничего менять не хочу.
Бедный мальчик. Конечно, он находится под воздействием излучателей, и не понимает, что говорит. Когда я освобожу его от их воздействия, он изменит свое мнение. Он будет мне благодарен. Да, да! Иначе и быть не может, конечно, благодарен! Но вот ведь странно. Когда мы начинали с Карлом разрабатывать все эти воздействия, волны, обучение языкам, мы были убеждены, что делаем благое дело и все нам будут благодарны. А получилось как-то все не так. Почему в этот раз я так убежден, что осчастливлю всех? Я же ведь и  говорил, что нельзя осчастливить человека, если он сам этого не хочет. Нет, лучше про это не думать. Слишком все сложно. Я не смогу ни на один вопрос ответить однозначно, и это может только пошатнуть мою веру. А она мне нужна. Точно! Человеку нужна не правда! А вера. И совершенно все равно, во что и какая. Ах, как жалко Эми нет рядом. Она со своими мозгами все расставляет по местам. А с другой стороны, она ведь тоже под воздействием и многого не осознает. Господи, побыстрей бы всех освободить от этого страшного наваждения. И Карл. Он тоже вернется прежний. Мы все соберемся у нас, бог с ними, я уже давно на них не сержусь, и как в старые добрые времена будем обсуждать новости, детей, работу и всякую ерунду, какую там обсуждают за бокалом вина.
- Папа! Ау! На связь! Ты меня видишь? Я за тебя начинаю волноваться, как ты будешь переходить дорогу? Сколько у меня пальцев? А на этой руке?
- Ну, хватит, Том. Я хочу позвонить твоей маме. Ты не мог бы… ммм…
- Все понял, гордо удаляюсь, отягощен ненужностью своей, я буду ждать, когда же снова вы предо мною распахнете дверь.
- Иди уже, стихотворец, приготовь лучше что-нибудь поесть. Что-то у меня аппетит разыгрался, даже странно.
- Алле, Эми? Привет. Как дела? Я тут знаешь что, решил вот позвонить. Нет, нет, у меня все в порядке. Да. У тома? У Тома тоже все хорошо. Да нет, я просто подумал, хочу, чтобы ты знала, я совсем не сержусь на вас с Карлом. Да нет, нет! Ты не так все поняла! Я понимаю, что вам мое прощение и не нужно, да конечно! Не в чем вы не виноваты! Просто дай мне сказать, прошу тебя. Я имею в виду, что я считаю и тебя, и Карла своими друзьями, да. Да ничего на меня не нашло! Господи, боже мой! Ну зачем ты все так утрируешь? Я прошу тебя, я хочу, чтобы между нами не было никаких обид, понимаешь? Да не собрался я помирать. Нет, просто, да, такое настроение. Ну, в общем то да. Угу. Карлу, пожалуйста, передавай от меня привет, да. Да нет, конечно, я совершенно не держу на вас зла, точно! Конечно это было глупо, да. По-мальчишески, да, эгоистично, мда. Обязательно, я с удовольствием заеду к вам. Думаю на следующей недели у меня как раз будет время. Хорошо. И я тебя, пока, пока, до скорого.
- Алле, да, кто это? Что вы сказали? Я ничего не понимаю… Ааа, простите. Да, теперь понял, кто это. Да. Послезавтра. В одиннадцать пятьдесят буду на месте. Я все понял. У меня все под контролем.
Глава двадцатая.
Освобождение.
Вот и наступил этот день. Погода совершенно обычная. А что ты хотел? Указующие знаки в виду молний зигзагами? Как же я волнуюсь, господи! Неужели все зависит от меня? Справлюсь ли я? Я должен, должен и все тут. Я справлюсь. Я спокоен. Я решителен. Куда, черт возьми, я засунул свои носки? Я … Неужели мне не хочется стать героем? Одевать мне галстук или нет? Хотя зачем в принципе мне нужен галстук? Повеситься в случае провала? Какого провала? Никакого провала быть не может! О чем я перед этим думал? Ах, да, о герое, хочу ли я им быть? А ведь мне больше всего именно этого и хочется! Да! Я! Хочу! Стать! Героем! Вот в чем дело! Когда Соня назвала меня героем только за то, что я давал им свой антишник, я уже чуть от счастья не умер. А это ведь было и не геройство совсем, так себе мелочь. Но как же было приятно, и ребята передали, что я герой. Но теперь то! Теперь есть возможность стать настоящим героем! Господи, будь со мной, пожалуйста. Спасибо тебе за все, за всю помощь, которую ты когда либо мне оказывал! Интересно, а почему ты не помог нам с Эммануэлем? Ой, прости господи, прости. Пути твои неисповедимы и тебе конечно сверху видней, что нам тут делать надо. Я верю, что и сегодня ты будешь со мной и поможешь мне. Аминь, господи.
- Алле, Карл, ты помнишь, я вчера к тебе записался? Да, да в двенадцать десять я буду у тебя. О нет, нет, не волнуйся, если я приду пораньше, просто подожду тебя, где-нибудь внизу, не помню, у вас там есть автоматы с кофе? Да? Отлично, до встречи, дружище. Что? Почему не могу сказать так? Ну, я же тебе говорил. Это такое деликатное дельце, его по телефону ну никак не обсудить, а дома у меня Том, у тебя Эми, сам понимаешь, только и остается твоя работа. Да, я ценю, что ты находишь на меня время, но мне кажется, я тебя не разочарую. Угу, пока.
- Том, иди сюда. Что ты там делаешь вообще?
- Читаю. А что ты такой … на взводе?
- Тебе разве сегодня никуда не надо? А  твои лекции? Ты что, прогуливаешь?
- Да нет, сколько вам с мамой повторять! Я никогда не прогуливаю, у меня сегодня с двух. Что ты меня заводишь?
- Хорошо, хорошо. Не кипятись, просто хотел сказать, что ухожу. Хорошего тебя дня, сынок. Я тебя люблю.
- Ладно. Ммм… я тебя тоже. Сто лет с ним не обнимались, стареет он что ли, становится каким то сентиментальным…ну зачем я на него накричал? Ему просто не хватает внимания, бедный мой папа, да уж мама на старости лет учудила…
- Что ты хоть читаешь, сынок? Надеюсь что-нибудь полезное?
- Дааа, дочитываю книгу Эма, ну ту самую, из больницы. Интересная, тебе точно понравится.
- Ну ладно, пока, Том. До вечера.
Да что это с ним? Странно, он как будто чем то встревожен. Такой нервный. Может у него не получается его книга? Надо будет его вечером обязательно обо все расспросить…
Идеологический отдел управления. 11-45.
- Добрый день, позвольте вашу карточку, мистер. Так, мистер Морлоу, вижу у вас встреча с мистером Стравински, так, так. Вы записаны на двенадцать десять. Не могли бы вы подождать его? У них в лаборатории все так строго, если уж назначено на двенадцать десять, так ни минутой раньше не освободятся. Вы же понимаете, у нас здесь все очень- очень строго. Дисциплина!
- Конечно, я понимаю. Такое учреждение…
- У нас был тут один случай, вам интересно, мистер Морлоу?  Я всем про него рассказываю.
- Да, мне интересно. Очень. Обожаю всякие случаи. Так что там? Почему они не звонят ему? Спокойно, спокойно.
- Ой, извините, мистер Морлоу, это внутренний, мне надо ответить. Да, алле! Что? Сейчас посмотрю, в каком вы говорите секторе? Так, да вижу, сейчас все исправим.
Тихо, все идет по плану, спокойно. Идем спокойненько, ты этот маршрут сто раз проходил с ребятами. Конечно не в этом здании, но точно такой же. Вот так, хорошо. Лифт. Лифт, лифт, лифт, какой милый славный лифт, что же ты не едешь, сволочь? Вооот, приехал. Все хорошо, Норман, говорю же тебе, не волнуйся, все идет по плану. Ты н чего не забыл. Выходим, на право. Раз дверь, два дверь, три дверь, ты ничего не забыл, правда же? Ну вот видишь, а ты волновался. Теперь выходим на лестницу. Какая славная, чудная лестница. Замечательные ступеньки, вот так ты идешь два этажа. Прекрасно! Ты ничего не забыл. Ты ничего не перепутал. Ты молодец. Ты вообще умница! Ты герой! Да, да! Ну ладно, пока еще не герой, но сегодня вечером ты будешь известный всему миру герой. Том будет тобой гордиться! Так. О чем ты думаешь? Ты должен думать только о деле. Спокойно. Я думаю только о деле. Сюда, теперь сюда. Господи, на тренировках все было по другому. Не ной! Просто иди, осталось совсем немного. Сейчас будет дверь в помещение с центральным пультом. Как же я вспотел, от меня наверное разит, как от лошади. Или от коня, я же по идеи конь. Да черт! Опять я думаю про какую то фигню! Все идет по плану. Так ведь? Так! Ну, на конец- то! Какого черта! Идиот! Ты забыл выключить мобильный! Скотина, ты тупая скотина. Спокойно, спокойно, все под контролем. Все хорошо, я его выключил, вот, я уже выключил его, никто ничего не услышал, так ведь? Интересно кто это звонил? Хотя какая сейчас разница? Вот он. Боже мой! Такой огромный! Такого я конечно не ожидал! Так, где у нас тут нужный разъем? Да как же я найду на такой махине нужный разъем? Я его не вижу, не вижу! Не паникуй, ты что, провалишь дело из-за того, что ты слепая курица? Хотя я конечно получаюсь не курица, а петух, так, кажется от страха у меня поехала крыша… Фууу, слава богу, вот же он. Прекрасно. Прекрасно, Норман. Я тебя поздравляю! Ты просто молодец! Ты почти все сделал. Осталось просто совсем чуточку. Так, пароль, пароль  у нас вот такой, так теперь сюда пишем вот эту команду. Пальцы аж вспотели, чуть не нажал на другую букву. Все! Все-все!!! Ура! Пошла загрузка. Господи! Я сделал это! Фууу, даже не верится. Ну и дела. Я справился. Справился!  Эм, мальчик мой. Ты можешь мною гордится! Твой отец все сделал правильно. Я за тебя отмстил, и за Брута. И за всех. Соня. Ты тоже будешь мною гордится. Так сколько сейчас времени? Двенадцать ноль три, прекрасно. Чудесно! Возврата в прошлое нет! Сейчас все излучатели выйдут из строя, и все наконец то станут свободными! Так. Пять, четыре, три, два, один. Все. Жаль я не смогу ничего почувствовать, я ведь и так не поддавался этим чертовым излучателям. Теперь можно включить мобильный. Кто там мне звонил? Том? Хм, что у него там такое? Алле, Том? Ты мне звонил? У меня просто был выключен мобильный.
- Я понял, па. У тебя иногда бывает выключен мобильный.
- Сынок, скажи, ты что-нибудь чувствуешь?
- Да. Чувствую.
- Сынок, ты как то зло говоришь. А что ты чувствуешь? У тебя как-то меняются мысли?
- Ты совсем уже сдурел, па? Я чувствую, что кругом одно дерьмо. Я тебе, собственно говоря, звонил вот по какому поводу. Я тут книгу читаю, я тебе говорил сегодня утром. Ту, что осталась от Эма. Так вот.
Что он несет? Он что не чувствует, что излучатели больше на него не действуют? Причем тут книга?
- Ты меня слушаешь? Ты все время, как будто отсутствуешь!
- Я тебя слушаю, Том. Говори, так что там с этой книгой?
- Здесь на одной из страниц написано. Рукой Эммануэля. Написано: «Папа, я все вспомнил, я все знаю»
- Так. И что это означает? «Я все вспомнил, я все знаю» интересно, интересно.
- Тут еще, пап. Он писал все достаточно коряво, но разобрать можно. Тут еще: «Никому не верь!»
- Прекрасно, прекрасно, сынок. Никому не верь. Ну, конечно, же. Спасибо, что ты позвонил мне, Том. Спасибо.
- Как ты думаешь, па, это важно? Что он имел в виду? Что он вспомнил?
- Я все понял, Том, я все понял. Я тебе перезвоню, позже.
 Норман огляделся в растерянности и громко произнес - Боже мой!!! Так что же я наделал все-таки? Но, кому же мне верить, сынок, Эммануэль, кому же мне верить?!
- Мне. Вы можете верить мне, мистер Морлоу.
Глава двадцать первая.
Откровения.
- Ааа! Кто вы?
- Можете звать меня просто Сильвер. Ваш друг Карл, именно так меня и зовет. И знаете что? Мне кажется, нам будет удобнее, если мы с вами перейдем в мой кабинет. Там я все смогу вам объяснить и поверьте, ни слова лжи от меня вы не услышите. Да не смотрите вы так на это чудище. Это всего на всего камуфляж. Ну, не думаете же вы, что к центральному пульту можно вот так спокойно пройти и делать с ним, все что захочешь? Да вы не пугайтесь! Вы все делали правильно, просто верили не тем людям. Вот вы думаете, какую программу вы запустили в этот агрегат?
- Программу на уничтожение воздействия излучателей! Вы чувствуете, что освободились от чуждых вам мыслей? – Но мужчина, назвавшийся Сильвером, не обратил на вопрос Нормана никакого внимания. Он сунул ему в руку маленький предмет. Сосредоточившись, Норман смог осознать, что это вэк. Обычный стандартный вэк. Без какого-либо личностного дизайна. Он с удивлением смотрел на него.
- Что? Не понимаете, зачем я дал вам этот вэк?
- Не понимаю. У меня есть свой. Но он мне вроде как и не нужен.
- Вот именно вроде! Я все вам объясню. А сейчас пойдемте, пойдемте, сюда. - Он мягко вытолкнул Нормана в коридор. - Теперь вот сюда, пожалуйста. Осталось совсем не много. Вам плохо? Сильвер смотрел на Нормана с искреннем участием. В самой глубокой – преглубокой части своей души Сильвер завидовал Норману. Ведь тому довелось пережить такие эмоции!
- Я бы сказал да. Мне очень плохо. По-моему хуже не бывает. Вы доктор? Я сошел с ума, доктор? – И опять Сильвер как будто не слышал заданного вопроса.
- Заходите, ну как вам мой кабинет? Впечатляет, а? А ведь здесь весь интерьер придуман мною лично, каждая мелочь. И никаких ковров, заметьте, я их терпеть не могу. От них только пыль, а я за чистоту. Чистоту во всем, мистер Морлоу. Присаживайтесь. Я вам налью выпить, да и себе тоже. А вот и Карл. Карл, будем пить втроем. Я буду рассказывать вам увлекательнейшую историю, господа.
- Норман, ты как?  - Взгляд Карла был виноватым. - Выпей, не волнуйся. Сейчас ты все поймешь. Главное не волнуйся, и не бойся. На самом деле все не так уж плохо, как тебе сейчас кажется. – Карл сжал руку Норману, давая ему понять, что он с ним, он его не бросит, поддержит.
- Итак, Номан, вы  считаете, что запустили программу на уничтожение воздействия излучателей, так?
- Дда, ттак. А что, это оказалась программа на то, чтобы все сошли с ума? Может у меня галлюцинации от перенапряжения?
- У вас нет никаких галлюцинаций. Просто ваша подруга вас обманула. Она вместе со своими единомышленниками просто напросто использовала вас. Да, да. Понимаю, как это неприятно слышать. Эти коварные люди, мистер Морлоу, которые так бессовестно воспользовались вашей доверчивостью, планировали запустить программу перевертыш. И что это за программа? Вы спросите. Объясняю. С помощью этой программы, Соня и ее друзья, надеялись поменяться  местами с людьми из привилегированной зоны. Они всего на всего собирались занять их место, и затем править людьми с уровней. А людей из зоны они, между прочим, собирались переселить на пятый уровень, в наказание, так сказать, на самые черновые работы. Пуф! Вот вам и весь миф об освобождении! Эта версия о благородной цели была придумана специально только для вас, дорогой мой. – Норман не успел осознать свои  мысли, о том,  что этот несколько странный человек нравится ему. Это было не понятно, непостижимо, но неоспоримо. Мужчина весело рассказывающий ему о страшных вещах был … был, как бы это сказать? надежным! С ним хотелось быть вместе, с ним все становилось каким-то понятным. Но мысли эти были настолько стремительными, что подумать их толком Норман не успел. И вообще он был слишком потрясен происходящим! Он собирался отстаивать своих прежних, как ему пока еще казалось, друзей.
- Я не верю ни единому вашему слову. Вы … вы просто … сумасшедший! Откуда вы знаете про Соню? Вы не знаете ее! Она не такая! Она хотела освободить всех, я не понимаю откуда вы взяли, что они хотели поменяться местами, это ужасно, Карл, скажи мне что-нибудь! У меня все в голове перепуталось!
- Эх, мистер Морлоу, мистер Морлоу. Ну, почему вот так всегда. Делаешь людям добро, а тебя обвиняют черт знает в чем.  Ой, я совсем забыл вам сказать, в моем кабинете, так называемая зона free. Сюда не проникают волны излучателей. И вы сейчас, Норман такой, какой есть на самом деле. И возвращаясь к вэку, который я вам дал. Вы уж меня извините, за мою непоследовательность. У самого голова кругом идет от всех последних событий. Представляю, какого вам. Так вот. Вэк, который  я вам вручил - настоящий. Я знал, что рано или поздно нам пригодятся настоящие антишники. Потому что мы наконец-то столкнемся с настоящими людьми. Такими, как вы Норман. Я очень рад познакомится с вами лично. Карл много мне рассказывал о вас, но думаю, он не совсем представлял, насколько вы … ммм … порядочный человек. – Сильвер растрогался, и сразу стало видно, какой он уставший.
- Да что, черт возьми, происходит? Карл? Как ты все это можешь объяснить? Я ничего не понимаю! Соня…, поменяться местами… как же так, а Эм, а Брут? Что это все было? И о каком добре говорит этот напыщенный, пропахший духами педик? Вот зачем я говорю такие гадости? Мне же нравится этот мужик, именно мужик, это сразу видно, черт! Я зол! Зол на всех и на себя – идиота! Я не хрена не могу понять, что же все-таки происходит! Откуда он вообще взялся? Кто он? Может я участник какого-нибудь дурацкого розыгрыша в 8D? Это может виртуальная реальность, созданная техническими гениями? Тогда я сдаюсь! Вы меня разыграли! Эм, правильно, Эм же написал мне: «никому не верь». Ну конечно. Я не собираюсь никому верить! Я вам не верю! Ребята, спектакль окончен, всем спасибо за внимание. – Пока Норман говорил, он встал в волнении, а закончив свою речь, обессилено опустился в кресло, действительно очень удобное, Сильвер не обманул. Все в его кабинете было очень хорошим.
- К сожалению вашего сына, Норман, так же коварно использовали, как и вас. Соня, все точно рассчитала. Брут, а это действительно был ее дядя, очень мешал им. Он то со своими идейными собратьями по настоящему хотел освободить народ, как он считал, от угнетения нами с помощью излучателей. И он путал все планы и Сони, и всем ее друзьям, которые банально  хотели захватить власть в свои руки. Брут собирался вывести из строя излучатели на уровнях. Он был бывшим военным и привык действовать по военному. Думаю, что ему удалось бы осуществить свой замысел, если бы мы, конечно, позволили ему это сделать. Когда Эммануэль влюбился в Соню, она решила, что это очень удачный шанс. Сначала она, конечно, не знала, каким образом будет использовать его. Но потом, разобравшись в натуре вашего сына, она так ловко все обыграла, и так не заметно подтолкнула его на нужный ей путь, что в итоге ее план сработал именно так, как она и рассчитывала. Хотя не спорю, все могло пойти по другому, если бы Эммануэль все-таки не рассказал о повстанцах в управлении. Но! Дело сделано. Брут со своими дружками убран с дороги руками Эма! И поверьте мне, эта девушка ни капли не жалела ни бедного старика, доверившегося ей, ни его товарищей.  Мда. Я всегда говорил, что доверять женщинам! - Сильвер сокрушенно покачал головой, он за свою жизнь знал только одну такую. - Неееет, это дело не для настоящих мужчин. Вы зря, между прочим, приписываете мне некоторые физиологические особенности или психологические, Норман. Я абсолютно точно принадлежу к большинству, хмм, это конечно уже спорный вопрос, к большинству ли? Так вот к секс большинству, да Карл? Карл меня с детства знает, мы с ним более давние друзья, чем вы. Вам налить еще?
- Налейте. Но как же… Подождите, какую же тогда программу я запустил? Ах да, это же камуфляж. Так что же, получается, вы знали о готовящемся восстании, но откуда на этот раз?
- Да мы и в первый раз знали. Мы всегда знаем обо всем, что происходит на вверенной нам планете. Мы для того и осуществили великий передел, чтобы всегда быть в курсе того что и где происходит.
- Так значит, вы убили бы Брута все равно, даже без Эма? Его вины все-таки нет в гибели старика?
- Не совсем так, мистер Морлоу. Видели те, как бы вам объяснить? Мы не вмешиваемся в дела людей самостоятельно. Нет, так вы не поймете. Давайте по-другому. В самом начале, когда мы решались делать передел, мы планировали… Нет! Это же тоже получается не начало. Карл, может, ты ему расскажешь? Ну как хочешь. Карл никогда не отличался красноречием, хотя, в последние года, поднаторел в этом вопросе. Итак. Начало.
Часть вторая.
Глава первая.
Начало.
- У меня просто грандиозные планы! Понимаешь? Гран-ди-оз-ные! А ты не получится, не получится. Сильвер  ожесточенно потер ладони, взгляд у него был хищный, слегка безумный. - Он мне должен кучу денег! Все у нас получится. Я уже договорился со многими нужными людьми. В интернете, по телевидению, во всяких газетенках, везде будут толдычить только об одном. Конец света! Экологическая катастрофа! Мамочки! Как страшно! Как мы все боимся! Мы все умрем! Нет, мы погибнем страшной, мучительной смертью! А все потому, что так небрежно обращались со своей маленькой, крошечной планеткой. Что же делать? Что же нам теперь делать?! Ааа?! Сильвер наклонил голову и заглянул в лицо Карла. Его «А» получилось визгливым фальцетом и Карлу стало смешно, совсем как в детстве. - Кто-нибудь! Помогите нам! И вот тут мы им и поможем.
- Господи, Сильвер. Ты сумасшедший! Ну, зачем тебе все это надо? Тебе что, плохо живется? У тебя же все есть.
- Тце, тце, тце… пока что у меня ничего нет! Но будет. И ты! Ты мне поможешь, потому что мы ведь друзья, друзья на век? Помнишь нашу клятву?
- Давай так. Я с удовольствием буду проводить свои эксперименты дальше. То, что ты будешь давать на них деньги это конечно замечательно, но ты мог бы меня не впутывать во все свои … ммм… грандиозные планы? Ты свое дело делаешь, а я свое, договорились? В конце концов, цель же у тебя благородная. Ты ведь действительно хочешь спасти природу, животных, птичек там всяких, пингвинов, белых медведей. В интонации Карла слышалась ирония, но его друг предпочел ее не заметить.
- Почему такие мозги достались такому бездушному существу? Как ты можешь так о животных отзываться? С таким пренебрежением? Сильвер решил подыграть Карлу, и вообще настроение у него было замечательное. Он хотел шутить, дурачиться и блистать остроумием.
- Но ты же, говоришь о людях с таким пренебрежением, тебе значит можно?
- Так это о людях, старина. Люди, они что? Возвели  себя в царей природы, не удосужившись даже, эту природу как следует изучить. Большинство из них я просто не уважаю, за их выходки. Но есть и те, которые понимают, что пора все менять, Карл, пора. Лично я больше не хочу жрать синтетические продукты или продукты напичканные гормонами, не хочу купаться в море, кишащем всеми элементами таблицы Менделеева, не хочу мутировать, дыша сероводородом или чем там еще. Не хочу смотреть, как земля медленно, но верно гибнет, и не собираюсь ждать столько, чтобы оказалось поздно ее спасать.
- И все? Ты уверен, что других движущих мотивов у тебя нет? Мне казалось, что кроме спасения земли, тебе хочется сделать кое-что еще.
- Хочется! Да, да, да! Представь себе! Сильвер начал говорит яростно, он просто не мог говорить иначе о том, что так его волновало, не давало покоя не днем, не ночью. – Я покажу этим зажравшимся свиньям! Вся эта нелепица с миллиардерами и нищими! Все люди на земле должны иметь одинаковые права! Не может быть, чтобы месторождение нефти принадлежало одному человеку. Ну не может такого быть! С какой стати они присваивают себе общечеловеческие ценности, и получая огромную прибыль, забывают заниматься благотворительностью? Почему кто-то пьяный убивает человека и ему за это ничего, а укравшего булку сажают в тюрьму? Почему… А впрочем, надо успокоиться. Сильвер пригладил рукой волосы. – Я с тобой  уже сто раз все это обсуждал, помнишь? Что толку говорить? Надо действовать! Пора!
- Ладно, ладно. С ЦРУшниками, говорят, лучше не спорить, так ведь? Как твой отчим поживает?
- Отлично! Он смирился с тем, что из него получилась прекрасная дойная корова! Сильвер откровенно заржал после этих слов, по-другому его смех, и назвать было нельзя. Карла немного передернуло и он решил сменить тему.
- А как у тебя на личном фронте?
- Ооо, ты даже помнишь, что может что-то быть на личном?! Да так, с переменным успехом. Не встретил пока девушку, чьи мозги хоть сколько-нибудь работали. А с дурами, я сам понимаешь, не могу. Дуры же не в состоянии оценить величину моего гения!  Он опять засмеялся, но на этот раз хорошим, здоровым смехом. И на душе у Карла потеплело, перед ним был прежний Сильвер, дорогой ему и близкий друг. - А у тебя я думаю тоже никого нет, судя по твоей пикантной худобе, денег  «на пригласить» девушку, скажем в кафе, у тебя нет. Точнее не было. Теперь-то они у тебя будут, обещаю. Не волнуйся, скоро все изменится!
- А я и не волнуюсь, у меня, кстати, есть девушка, и, между прочим, очень даже умная! Но такого придурка, как ты, она естественно оценить не сможет.
- Да что ты! Познакомь нас как-нибудь. Мне даже любопытно, что это за экземпляр, у нее на носу бородавки? Или у нее усы? А может она лысая? А! Понял, ну какой же я осел, сразу не догадался! Она плохо видит!  На этот раз друзья смеялись вместе, от души. Карл первым сумел остановиться.
- Ну ладно, я смотрю, тебе заняться не чем, а у меня дел полно, давай, будут деньги, заходи, милости просим.
- Давай старина, рад был тебя повидать, теперь будем видеться намного чаще, намного! И Сильвер растрогавшись, крепко обнял своего верного Карла.
Следующая их  встреча состоялась через месяц. Когда Сильвер буквально ввалился к ним в лабораторию запыхавшийся, и как обычно воодушевленный.
- Ну как тебе у нас в лаборатории? Нравится? Правда здесь все тааак… Он обвел взглядом огромное помещение, заставленное невиданными агрегатами, всевозможными приспособлениями для опытов и кучей предметов, чье предназначение известно только посвященным  …  - таааак круто! Я и не замечал этого раньше.
- Да! Я в восторге! Сильвер, ты просто гений! Я тебе так благодарен за эту работу! Карл даже не заметил, что схватил Сильвера за отвороты пиджака и слегка тряс его от переизбытка эмоций. - У меня теперь такие возможности для исследований. Мне вообще не хочется уходить домой отсюда, я готов здесь жить, правда! Такое оборудование! Да у нас такого даже близко не было.
- Ты все-все, что тебе будет надо, говори, не стесняйся. Все купим. На такое дело не жалко. Давай сегодня вечером я за тобой зайду, и ты мне расскажешь, что уже сделал и что собираешься. У тебя не было планов на вечер?
- Нет, какие планы. Только не заходи слишком рано. Я побежал, не хочу тратить время зря. До вечера.
- Ну, давай, давай, до вечера. Мда, вот так наука забирает из наших рядов самых лучших. Сильвер уверенной поступью вышел на улицу, на свежий, как ему показалось, воздух.
В девять вечера, раньше Сильвер и не надеялся вырвать Карла из его храма, он подошел к незаметному отдельному входу в лабораторию, известному только узкому кругу людей. Там он увидел девушку, которая совершенно неожиданно понравилась  ему, как говорится, с первого взгляда.
- Здравствуйте, а вы кого-то ждете?
- Здравствуйте, да, жду.
- Может быть, я мог бы вам помочь? Возможно, я знаю этого человека и могу позвать его из лаборатории. Ребята всегда там задерживаются, эти ученый народ такой, так увлекутся работой, что и про свидание забудут. На слове «свидание» Сильвер пикантно приподнял одну бровь, он знал, что так выглядит еще краше обычного. Плюс, ему хотелось сразу узнать, действительно ли у нее свидание или же все-таки деловая встреча. К его разочарованию девушка никак не отреагировала не на обаяние Сильвера, не на сам вопрос.
- Не знаю. Стоит ли. Ведь если они еще работают, их, наверное, нельзя тревожить, отвлекать. Я подожду, ничего страшного.
- И все-таки, кто же тот негодяй, осмелившийся испытывать ваше терпение? Может он вовсе не стоит таких жертв? Вот я, например. Думаете, я бы позволил  такой милой девушке дожидаться меня на улице? Никогда! Сильвер по-прежнему надеялся увлечь ее разговором.
- Ну что вы такое говорите. Какие жертвы, просто вы не знаете Карла, вот и все. Она даже не взглянула на собеседника, просто переминалась с ноги на ногу, явно тяготившись обществом Сильвера.
- Карла?! Ах, вот значит…
- Вы его знаете? Тут она уже с интересом взглянула на стоявшего перед ней мужчину. - Он мне ничего не говорил про своих друзей, он вообще не любить про себя рассказывать, он больше меня слушает, мне даже неловко порой. Извините, что я вам это говорю, должно быть вам это совсем не интересно. Она явно смутилась внезапным откровением с ее стороны.
- Ну почему же? Я бы тоже на его месте слушал вас, пойдемте, вырвем этого склеротика из лап науки и вернем его в обыденную жизнь. Нет, не хочу слышать никакие возражения. Да это преступление просто, заставлять такую девушку ждать. Проходите, вот сюда. Это со мной, да. Объяснил он на ходу охраннику. - Теперь на право. Ну, вот и научная кузница, здесь творятся всевозможные научные безобразия.
- Ой, Сильвер, Меги, сколько уже времени? Меги, а я совсем забыл, мы договаривались встретиться сегодня? Ну конечно, какой же я лопух, извини меня, пожалуйста. Кстати, познакомьтесь. Это Сильвер, а это моя девушка, я, между прочим, рассказывал ему о тебе, Меги, мда. Сильвер с улыбкой произнес: «Да, Карл успел сказать мне, что вы отличаетесь необыкновенным умом, что вы - совершенно замечательная, и что я вам не понравлюсь. А я вам понравился, Меги?»
- Ну конечно, Сильвер. Вы мне очень понравились. Раз вы дружите с Карлом, значит вы хороший человек, у Карла просто не может быть плохих друзей. – Улыбалась Меги просто замечательно.
Ну и повезло же этому олуху! Интересно, про меня когда-нибудь так говорила одна из моих бывших девушек? - Так, давайте пойдем все в один небольшой ресторанчик, где мы сможем спокойно посидеть и поговорить за жизнь, я вас обоих приглашаю, и возражения никакие не принимаются! Едем и точка! Карл, все разговоры о деле переносятся на завтра, сегодня я намерен посвятить вечер исключительно Меги. Вы не против, Меги?
- Ну, мне как то неудобно, право. Карл, что ты на все это скажешь?
- Скажу тебе, что спорить с Сильвером бесполезно, что он на самом деле замечательный малый, и что похоже мы сегодня проведем замечательный вечер.
Когда этот действительно замечательный вечер был закончен, у Сильвера с Карлом состоялся следующий разговор.
- Карл, но ты и дурак, конечно. Скажи честно, ты вообще влюблен в Меги или нет?
- Ну конечно влюблен, просто мне не всегда хватает времени на общение с ней. Понимаешь, у меня… подожди, а ты почему спрашиваешь? Эй! Да ты что? Уж не влюбился ли в нее?
- Думаю, Меги мне очень симпатична. Не хочу, чтобы она загубила свою молодость на такого бесчувственного болвана, как ты. Вот я тебе и спрашиваю, если у тебя к Меги нет серьезного отношения, то я готов за ней поухаживать. Она этого достойна, на мой взгляд. Мне кажется…
- Сильвер, да ты сам на себя не похож. Я даже не подозревал, что ты способен кого-нибудь полюбить, кроме себя. Я тебе так скажу, Меги – не игрушка. Если ты вдруг ей понравишься, и она захочет с тобой встречаться, тогда конечно я слова не скажу. А если нет, то, что я могу сделать?
- Ты можешь поговорить с ней, намекнуть, что ты занят наукой, что она тебе скорее друг, чем … ммм …что я парень не плохой, что она мне нравится, что….
- Стоп, стоп, стоп, Сильвер, из меня сводник плохой получится, я ничего такого не смогу ей сказать. Давай ты уж сам как-нибудь, ты же ничего не стесняешься никогда, что-й то вдруг с тобой случилось?
- Да я сам не знаю! Неужели я действительно влюбился? А главное в кого? Мало того, что это девушка моего друга, так она еще и не красавица вовсе, фигуры не наблюдается вообще, одевается черте как, но …. Но какая милая! Боже, такая естественная, ни капли жеманства и кокетства, такое впечатление, будто я, разговаривая  с ней, говорю со своим другом, мне не надо напрягаться, не надо красоваться, я с ней чувствую себя свободным! Не знаю, как это объяснить словами, но…
- Можешь не объяснять. Приблизительно тоже самое я почувствовал, когда впервые встретился с ней. Я тогда выбил из ее рук пакет с продуктами, и она плакала, совсем не думая, как при этом выглядит. Я вдруг увидел, что есть женщины, которые совершенно естественно себя ведут, и как ты правильно заметил, я не почувствовал не малейшего стеснения при общении с ней. А мне, в отличие от тебя всегда было тяжело общаться с противоположным полом. Сильвер, все это очень увлекательно конечно, но давай поговорим о деле.
- Ммм. Мда. О деле. На какой сейчас стадии эти твои волны?
- Нет, нет. Так не пойдет. Встряхнись, старина! Не раскисай. Что значит мои волны? Где сейчас твои мысли? Неужели ты думаешь, что из нас двоих она со временем не выберет тебя? Я с тобой даже не могу сравниваться, правда-правда. Вы еще с ней поженитесь, вот увидишь. Так что соберись, вот так. И давай действительно думай о деле. Мне надо закупить вот это оборудование, здесь я все написал. Сделай это побыстрее. Потом, у меня возникла идея. Сейчас, когда мы проводим эксперименты на всех наших лаборантских, все как будто идет отлично. Но мне кажется такого количества людей не достаточно. Это раз. И я хочу проводить эксперименты над людьми, которые не будут об этом знать. Это два. Сейчас мы завершили экспериментальный небольшой излучатель, сделали к нему несколько десятков программ. Наши ребята эти программы пишут, как грибы собирают. И я у тебя спрашиваю, на ком нам лучше всего поэкспериментировать, так чтобы они об этом не знали, твои предложения?
- Уф, уф, уф. Ммм, хм,хм. Придумал! Поступим следующим образом. Под какой предмет ты сможешь завуалировать свой излучатель? Скажем, ты сможешь его встроить в какой-нибудь принтер?
- Ну, теоретически, да. А что дальше?
- А дальше, я, пользуясь своими связями, сажаю в любой офис нашего человека, якобы для проверки поступивших сведений. Он будет фиксировать, все, что происходит под воздействием излучателя, если тебе понадобится для этого несколько человек, я и это устрою. Так мы будем брать среднестатистические группы людей, и эксперименты будут максимально  достоверными. Ну как тебе моя идея?
- Отличная! Скажи мне, какие направления воздействий тебя больше всего интересуют, чтобы мы именно под них писали программы. Сейчас пока мы не научились смешивать несколько команд вместе. На каждую пишем свою программу, но вскоре думаю, начнем соединять по нескольку. А дальше, как в геометрической прогрессии, пойдут десятки, сотни, а потом и тысячи.
- Я подготовлю тебе список тем, которые мне хотелось бы разработать наиболее углубленно. Завтра он у тебя будет. Вы сегодня встречаетесь с Меги?
- Нет, мы же вчера виделись! У меня нет времени на посиделки каждый день, хочешь, я дам тебе номер ее телефона? Позвонишь ей, пригласишь в кино или куда-нибудь еще. Я совершенно не против. Давай, я побежал, у меня уже возникла некоторая идея, хочу по быстрее все записать. Пока. – И Карл буквально умчался, оставив Сильвера в таком душевном смятении, в каком тот еще никогда не был.
Пока. Так. А мы подготовимся к свиданию, как и полагается работнику самой серьезной организации. Посмотрим, что у нас есть на нашу милую Меги.  Сильвер открыл на компьютере свою рабочую программу. Почему я раньше не догадался этого сделать? Влюбился, совершенно точно влюбился! А как приятно то! Быстрее в офис, Меги, даже не знает, что мы с Карлом работаем в одном здании и в одной организации, просто в разных отделах. Попрошу позвонить ей и передать, будто Карл ее сегодня ждет, а сам выйду к ней на встречу. Боже мой, я же взрослый мужчина. Тридцать лет, а веду себя, как школьник. Ну и что! Карл вообще ведет себя, как последний им… ну ладно, ладно, все- таки он мой друг, пусть будет просто, как аскет. Так, и что тут у нас? Родилась в … , родители умерли в … году, воспитывалась в детском доме… В детском доме, как мы с Карлом! Это знак! Почему то отсутствуют сведения об учебе, интересно почему.  Так, работает в зоопарке, в зоопарке?! Вот это да! Так она значит любит животных? Это же знак номер два! Дальше не интересно, дальше медицинские… стоп! Это еще что? Диагноз, рак второй степени поджелудочной железы, сделана операция, два года назад, наблюдается у врача В. Ганджи. Как это? Как это рак? А Карл? Он же ничего не говорил! Он что не знает? А как же так? Так ведь надо срочно лечить! Меги, боже мой, Меги! Что же делать? Что же делать? Так быть не может! Это все не правильно! Успокойся, Сильвер, ты ее вылечишь! Или ты будешь не ты! Подумаешь рак! Подумаешь второй степени! Ха! Да для нас это пустяки! Если она умрет, я этого не переживу. Фууу, что же делать? Так, лучшие врачи онкологи, так, угу, понял. Все, для начала звоним Меги. Сам позвоню, ничего страшного. – Алле, Меги? Привет, это Сильвер. Да нет, ничего не случилось, Карл дал мне твой номер, конечно, да.- Сильвер смахнул со лба пот. -  Нам надо встретиться, да сегодня. Да, это срочно и очень важно. – Сильвер почувствовал, как намокший от пота воротничок рубашки неожиданно сжал горло, ему стало трудно дышать. - Нет, не волнуйся, уверяю тебя с Карлом все в порядке. Конечно, он знает, что я хочу с тобой встретиться, да. Куда за тобой заехать? Хорошо, я буду в полвосьмого. Отлично, до встречи, Меги. – Положив трубку, Сильвер заметил, что у него слегка дрожит рука. У него! Ему надо было успокоиться и принять душ. Срочно.
В восемь вечера Меги с Сильвером сидели в уютном ресторанчике, ожидая сделанного заказа. - О, Меги,  ты выглядишь отлично!
- Спасибо, знаешь, если я так часто буду ходить в рестораны, я могу поправиться.
- А что, ты думаешь, тебе не пойдет поправиться на несколько килограммов? Я думаю, ты от этого только выиграешь. Мда.
- Так зачем ты меня позвал? Давай говори сразу, а то я себя чувствую, как то двусмысленно.
- Меги. Я тут узнал. В общем, ммм, как бы тебе сказать. Ээх. Пу-пу-ру-пу-пу. - Сильвер стучал пальцами по столу и избегал смотреть Меги в глаза. Все это было для него совершенно не типично, но он ничего не мог с собой поделать. - Тут такое дело. Соберись, идиот, ты, что разговаривать разучился? Она сейчас подумает, что ты просто дебил, и хочешь предложить ей какую-нибудь гадость. - Короче, почему Карл ничего не знает про твою болезнь?
- Потому что это будет отвлекать его от работы! А ты откуда узнал? – Меги разом нахмурилась, и весь ее облик стал каким-то серьезным, она напоминала рассерженную сову.
Боже мой! Да она, что, святая? Ну, так же нельзя, все же в меру хорошо! – Меги! Ты что настолько сильно любишь Карла, что даже о такой серьезной вещи, как твой рак, не хочешь ему рассказать? Он же тебя все время слушает, почему ты это не рассказала? Разве можно такое скрывать от любимого человека?
- Можно. Во-первых, Карл пока не предложил мне выйти за него замуж, чтобы я была обязана ему сказать о своей болезни. Во-вторых, даже если он будет знать, что это изменит? Он не врач, вылечить все равно меня не сможет, а вот волноваться и отвлекаться от своей работы будет. У него и так на меня нет времени, а если я его еще и этим нагружу, он вообще может потерять ко мне интерес.
- Да что ты такое говоришь! Не такой уж он бесчувственный, чтобы потерять интерес к человеку из-за его болезни.
- Да, но мне и жалость его не нужна, понимаешь? Я хочу, чтобы он ко мне относился нормально, не предвзято и обращался со мной, как со здоровой.
- Меги, он имеет право знать о твоей болезни. А вообще, выходи за меня замуж, и я буду о тебе заботиться и любить тебя всю свою жизнь, клянусь тебе!
Было видно, что такого поворота Меги не ожидала. Она растерялась. - Сильвер, милый. Ты, хоть я и знаю тебя совсем мало времени, очень хороший, я вижу. Но я же не люблю тебя, зачем я буду выходить за тебя замуж?
- Но разве ты не видишь? Карл тебя не любит достаточно сильно, чтобы завести семью, взять на себя ответственность, он весь в науке, он может так долго еще прожить, что же тогда с тобой будет?
- Я не знаю, что и с кем из нас может быть. В жизни все настолько непредсказуемо! Рассчитываешь на одно, готовишься к нему, ждешь и вдруг, так неожиданно, в один миг, происходит какое-нибудь событие и все! Жизнь кардинально меняется в одночасье.
- Ты сейчас говоришь о чем то, чтобыло в твоей жизни? – Совсем не кстати принесли заказанные ими блюда, о которых они уже успели забыть. Разговор прервался, пока официант расставлял тарелки и наливал вино. Как только он отошел, Сильвер попросил Меги: « Ну, так рассказывай! Что у тебя случилось, что жизнь поменялась в одночасье?»
- Наша семья  готовилась переезжать в новый дом. Сначала родители несколько лет копили деньги, потом искали новый дом и  покупателя на наш. Наконец нашли и то и другое. Мы ездили смотреть новую мебель, даже купили семена для цветов в будущий сад. А все кончилось тем, что маме во всей этой суете некогда было готовить, и она на скорую руку открыла какую-то банку консервов, они с папой стали ужинать, а я уснула от усталости. Когда проснулась, маме с папой было очень плохо. Я вызвала скорую. И их увезли в больницу, с подозрением на отравление. Из больницы они уже никогда не вернулись. И у меня появился, конечно, новый дом, но совсем не тот, о котором я мечтала и к переезду в который, я готовилась. Вот так. – Интонация двух последних слов выдавала огромную обиду Меги на жизнь и судьбу в целом. Было понятно, что никакие психологические уловки не помогли ей смириться с происшедшим. То, что случилось с ее семьей из-за испорченной банки консервов никогда и ни при каких обстоятельствах не могло признаться ею справедливым.
- Меги, я тебе очень, очень сочувствую. Карл хотя бы рассказывал тебе о том, что мы с ним тоже росли в детском доме?
- Нет! Впервые слышу! Надо же. Он видимо постеснялся. – Меги была благодарна Сильверу за то, что он так неожиданно отвлек ее от воспоминаний.-  Мне кажется он излишне стеснительный, я даже не могу понять почему. Он ведь очень симпатичный.
- Его всегда дразнили «вонючий ботан», представляешь? Он сильно потел, ничего не мог с этим поделать. Потом все конечно нормализовалось, но стеснительность в него успела въесться. Он мне всегда нравился. Во-первых, он был умный и мог рассказывать разные интересные истории, во-вторых,  он очень добрый. Был. Он, как и я  очень любил Салли. Мда.
- А кто такая Салли? Он о ней тоже ничего не рассказывал.
- Да это наша детдомовская собака. Ты кстати работаешь в зоопарке, такого признаться, я не ожидал, а что ты там делаешь?
- Я вообще-то ветеринар по образованию. В зоопарке на момент окончания института требовался как раз такой вот животный доктор, смешно, да. Ну, сейчас мне приходиться не только лечить, но и кормить наших питомцев, и клетки чистить. Платят нашим очень мало, так что нас там работает раза в три меньше, чем положено. Зато остались только те, кто действительно фанат своего дела. Я очень люблю и наших ребят и свою работу, считаю, нам просто повезло, что мы нашли себя.
- И тебе никогда не приходило в голову все бросить, пойти на курсы каких-нибудь менеджеров и найти высокооплачиваемую работу?
- Нет, ты знаешь, нет. Не спорю, возможно, если бы у меня была семья, дети, я бы себе такого не могла позволить, но так сложилось, что мне больше и не для кого жить, кроме своих зверушек. С Карлом мы познакомились почти два года назад. Я только вышла из больницы, была безумно напугана, что могу умереть. Мне было очень страшно! Я представила, как будет плохо без меня всем нашим, да и не буду врать, мне стало тааак себя жалко! И тут вдруг Карл. Он такой бесхитростный, ни намека на меркантильность, какой- то свой обособленный мир. Наука, перемешанная с его воображением, когда он про что-нибудь рассказывает из своей работы, он вроде на меня смотрит, а я понимаю – не видит. Потому что у него перед глазами так и плывут эти его любимые электромагнитные волны. Послушай, Сильвер, пообещай мне сейчас, что чтобы ни случилось, моя болезнь будет только нашей с тобой тайной. Обещай!
- Я не могу с тобой спорить. Я не хочу тебя расстраивать. Я тебе обещаю, что никогда не скажу Карлу о твоей болезни, но и ты мне тогда пообещай взамен, что будешь лечиться у тех врачей, к которым я буду тебя возить и будешь делать все, что они говорят. Только так. По-другому я не согласен. Так что? Обещаешь?
- Обещаю! Мне так приятно, что ты готов обо мне заботиться! Господи, Сильвер, я даже не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя именно так, как тебе хотелось бы. Я была бы не прочь сделать тебя счастливым, но это возможно, только если я тебя полюблю.
- Не говори больше ничего, я все понимаю. Я буду ждать, столько сколько нужно. Ты меня полюбишь.
Глава вторая.
Четыре года спустя.
- Послушай, Сильвер, чем ты все время занят? Ты как будто потерял интерес к нашей работе? Что? Это моя работа? Да что у тебя происходит? Подожди, не кричи. Мне кажется, или ты чем-то расстроен? Просто у нас тут прорыв! Ты даже не представляешь какой! Я не хотел тебе говорить ничего раньше времени, боялся сглазить, да и это совсем не по теме, не то о чем ты просил. Ну, так сказать моя … ммм….импровизация. Так вот, у нас по-моему все получилось, и я хотел с тобой встретиться, рассказать тебе. Нам пришлось потратить на это деньги, но я все объясню. Что? Почему? Тебя не будет несколько дней? А сколько? Не знаешь сам? Сильвер, ты уверен, что с тобой все в порядке? Ничего ли я не забыл? Я опять пропустил твой день рождения? Нет? А тогда что? Сильвер, ну почему ты злишься? Я уверен, что когда ты все узнаешь, ты на меня перестанешь сердиться. Не хочешь со мной больше говорить? Ну ладно, как знаешь, да, позвони мне, как только вернешься, пока. – Карл опустил телефонную трубку, настроение несколько ухудшилось, он понял -  с его другом явно что-то не то. Да что это с ним? Он как будто перестал интересоваться нашими разработками. Надо конечно поговорить с ним, может у него неприятности на работе? А если увеличить длину волны на три сотых опережающей, повернуть угол выброса…
- Ну, зачем ты на него кричал? Пойми, мне безразлично, что он обо мне забыл. Сильвер, дорогой мой, мы с тобой через многое прошли за эти годы. Я безумно благодарна судьбе за такой подарок, как ты. Между прочим, если бы я не познакомилась с Карлом, то и с тобой бы никогда не встретилась.
- Ты это уже говорила. Но меня все равно бесит такое отношение. Это переходит все границы! Он что умственно отсталый?
- Прекрати. Он фанатик своего дела. Когда-нибудь он сделает так много, что успокоится и сможет осмотреться вокруг, заметить других людей, увидеть, что они живут зачем то еще, не только ради своей работы. Но хотя кто знает, в чем предназначение каждого из нас. Может таков его путь, главное ведь, чтобы ему было хорошо. Раз он чувствует себя гармонично в таком ритме, то и пусть. Не злись на него. Он же ничего мне не обещал. По правде сказать, он даже никогда не говорил мне, что любит меня. Разве нам есть сейчас до него дело? Ты уверен, что тебе так уж необходимо на мне жениться?
- Меги! Опять ты за свое! Сделай одолжение, осчастливь меня, пожалуйста. Ведь теперь ты можешь это сделать.
- Я тебя очень люблю, Сильвер. Я так рада, что это все-таки произошло. Когда я узнала тебя поближе, я просто не могла не полюбить тебя. Помоги мне, пожалуйста, одеть платье. Знаешь, наши все так переживают за меня. Только Сильва одна знает про мою болезнь, я просила ее никому не говорить. Она человек надежный, думаю, никому не проболтается, главное, чтобы она не начала плакать. А то вдруг я тоже расплачусь? Я ведь теперь ну совсем не хочу умирать, понимаешь?
Господи, дай мне сил. Не плакать! Не плакать! Все как-нибудь решится, образуется, Меги выздоровеет каким-то чудесным образом. Иначе тебя просто нет, господи! – Милая, возьми эти серьги, они тебе очень идут. Ты у меня самая красивая невеста, иди ко мне, когда я тебя обнимаю, я понимаю, для чего живу. Едем. – Они постояли, с минуту обнявшись, и направились к выходу.
Небольшая толпа людей, буквально вывалившаяся из здания, где произошла официальная регистрация брака, разительно отличалась от обычных горожан. Эти люди скорее напоминали своих питомцев. Яркие, разные, шумливые, они жили в своем собственном мире, куда доступ простым смертным был закрыт.
- Поздравляем, поздравляем! Какая же вы красивая пара! Сильвер, Меги, вы такие… такие…
- Хватит болтать, Аманда, ты даже не знаешь, что сказать, такая же глупая, как твои обезьяны. Вы такие молодцы, что женитесь в это время года, сейчас все фрукты намного дешевле, в это время, я всегда говорил, надо устраивать свадьбы, все можно сделать намного дешевле, вот например….
- Да прекрати, ты! Что ты несешь? Ты такой жадный! Понятно, почему ты так и не женился. И прекрати молодым морочить голову, им вовсе не интересно слушать твои бредни. Твою болтовню только бегемоты и могут вынести.
- Прекратите оба! Нашли время ссориться. Совсем уже из ума выжили? Меги, Сильвер, простите их, они не соображают уже ничего, не надо было звать их на такое событие, они теперь нам все испортят.
- А почему вы все-таки не захотели повенчаться?
Ну как им объяснить? Когда нас стали бы спрашивать, согласны ли мы быть друг с другом и в горе и радости, и пока смерть не разлучит нас, я бы не выдержал! Я бы заплакал и все испортил Меги. Она бы так расстроилась за меня! Моя маленькая бедная Меги. Но почему так все складывается? Почему? Почему эти чертовы врачи не смогли нам помочь? Мы ведь все испробовали. Все! И сила воли у Меги дай бог каждому и внушала она себе, что выздоравливает, и ведь было, было у нее улучшение, так почему же потом все пошло наперекосяк? Хватит ли мне сил вынести все это так же достойно, как это делает Меги? – Мы атеисты. Поэтому после официальной регистрации мы едем … Сюрприз! Это все Меги придумала. Мы сейчас все едим к вам в зоопарк. Там уже должно быть все готово. Так, вон наш автобус. Все садитесь, прошу, проходите, да, да, сюда, пожалуйста. Позвольте, я вам помогу, вот так. – А в зоопарке их ждал по истине сюрприз. Обычно серый и унылый, сегодня он напоминал сказочное царство. И солнце, в это время года не такое уж частое, сегодня светило как по заказу.
- Бог ты мой! Какая красота, Меги, ты только посмотри! – Старая Сильва обводила взглядом территорию зоопарка, говорила она с отдышкой.
- Да, Сильва, это все Сильвер! Он сам придумал, как все украсить, как накрыть столы. Я просто предложила справить у нас, знаешь, так не хотелось никого лишнего видеть, только своих.
- Так вот почему в понедельник. Когда у нас выходной.
- Ну да. С администрацией Сильвер договорился, уж и не знаю, как он их убедил, но он умеет быть убедительным, когда ему надо.
- Это да. Он у тебя пробивной малый. Я за тебя рада. Мда. Ну как ты, что врачи говорят? По-моему ты похудела. – Во время разговора они не смотрели друг на друга, так им было проще.
- Все нормально. Просто волновалась перед свадьбой. Сама понимаешь.
- Нет, не понимаю. У меня никогда ее не было. Я так и помру, не изведав всех прелестей семейной жизни. Порой, мне кажется, все так сложилось просто потому, что мне этого не надо. Я никогда не представляла себя с кем-то вместе. Я, как наш Януш. Волк-одиночка. Смотри, вон он мечется, чувствует, что что-то происходит. По-моему они все чувствуют. Вон наши Гамми, они за тебя так рады.
- Знаешь, Сильва. Я по-настоящему счастлива. Посмотри на него. Ну, до чего хорош, правда? – Несколько минут они молчали. Наконец Сильва прервала паузу.
- А я люблю такие вот дни. Вроде солнечно, но прохладно. Воздух кажется из-за этого свежим. И так становится спокойно, и лень что-либо делать, как будто можешь простоять вот так целый день, не сдвигаясь не на сантиметр. Смотреть на солнце сквозь листья. А жизнь проносится мимо, ты это прямо физически ощущаешь. Мне всегда не понятно в такие моменты, откуда у всех этих бегущих куда-то людей есть энергия? У меня как будто само солнце забирает всю энергию в такие моменты. У тебя такого не бывает?
- Да, у меня такое бывает. И еще чувствуешь, что ты как будто и не нужна. Вот не станет тебя, а ничегошеньки не изменится. Никто не заметит. Зачем мы живем, Сильва? – Меги повернула к ней голову и в первый раз за разговор взглянула на нее. Но договорить им не дали.
- Девочки! Идите сюда, хватит вам  там сплетничать, идите, идите, а то мы сейчас твоего Сильвера соблазним, Меги!
- Это вам вряд ли удастся. Ой, я хочу торт попробовать! Дайте нож, я его сама буду резать!
- Дайте нож! Сюда, сюда, давайте, невеста хочет резать торт!
- Да подождите вы! Дайте хоть на память сфотографировать его. Так, все становимся вокруг торта! Я сказал все, вот так. Вы, да, да! Вы, поменяйтесь местами.
- Да какая тебе разница, Вилли, ты что раскомандовался? Да ты вообще умеешь фотоаппаратом пользоваться?
- Умею, а еще у меня есть художественный вкус. Если я говорю, чтобы вы поменялись местами, так и поменяйтесь, старые вы перечницы!
- Пожалуйста, Вилли, Марта, Тая, не ругайтесь. Помните, он уже фотографировал нас на рождество? Вышло же просто замечательно. Поменяйтесь, пожалуйста, местами.
- Ну конечно, милая, ради тебя мы все сделаем. Тебя так устраивает, вредный старик?
- Все смотрим на меня! Вот так. Теперь улыбаемся! Улыбаемся, я говорю, у нас же счастье! Отлично. Еще один кадр на всякий случай. Все. Теперь можешь резать, Меги.
- А ты почему плачешь, Сильва? Из-за зависти, наверное?
- Наверно. Да, точно из-за зависти.
Через четыре дня вся компания за исключением самой Меги опять была в сборе. На этот раз у них было самое настоящее несчастье, горе! Сильва стояла к Сильверу ближе всех. - Это просто невероятно! Я не могу в это поверить! Всего четыре дня прошло с тех пор, как мы были в зоопарке и справляли вашу свадьбу. А теперь мы все тут, на этом кладбище, Меги здесь совсем не место. Скажи, ты знал, что это случится, так скоро?
- Знал, но надеялся на чудо. Думал, а вдруг? Знаешь, говорят приятные эмоции могут творить чудеса, но… увы…. чуда все-таки не произошло…
- Как ты теперь собираешься жить?
- Не знаю, не знаю пока, Сильва. Я сейчас ничего не знаю. Я даже не пойму, жив ли я сам.
- Это пройдет. Все проходит. Сейчас ты в это не можешь поверить, и эти слова для тебя пустой звук, но потом боль притупится и спрячется так глубоко, что будет выходить наружу совсем редко, только в минуты твоей слабости.
- Прости, я тебя все равно не слушаю. Не могу. Не хочу.
- Да я знаю. Это тоже нормально. Прощай, Меги. – Слезы бежали по старым морщинистым щекам Сильвы, застревая в складках у рта.
- Прощай. Прощай моя дорогая Меги. Прости, что я так и не смог тебя спасти. Сильвер плакал. По-настоящему. Сильно. Он не стеснялся и не скрывал этого.
Через две недели Сильвер позвонил Карлу. - Сильвер, привет, ты вернулся? Что? Готов встретиться? Приходи прямо в лабораторию. Я тебе такое покажу! Да! Буду ждать, до скорого. Подожди, а ты опять чем-то расстроен? Не хочешь говорить? Но почему? Ну, извини, больше не буду спрашивать. – Уже через час друзья встретились в лаборатории.
- Ааа, Сильвер. Проходи. Ребята уже все ушли. Сколько сейчас времени? Ой, уже так поздно. Вот смотри. Сюда.
- Что это?
- Это совершено новый излучатель и совершенно новый сканер.
- Какой еще сканер?
- Ты помнишь, что я тебе говорил перед твоим отъездом? Куда ты, кстати, уезжал?
- Не важно, рассказывай дальше.
- Так вот, я тебе говорил, что проявил инициативу и немного поработал в другом направлении. Смотри. Это сканер. Вот тут такие датчики. Они подключаются к определенным точкам на теле человека, включается эта вот программа и идет считывание информации. Все электромагнитные волны, излучаемые человеком, фиксируются компьютером вот здесь. Теперь мы их перебрасываем в виде кода в эту программу уже в излучателе. Потом идет обработка данных. Это может занять даже день. Но это пока. Потом мы, конечно, все усовершенствуем. После того, как данные обработаны, мы запускаем полученный результат уже в эту программу. И знаешь, что она нам выдаст? Пока, правда, тоже через день, но это все, говорю тебе, пока. Она нам выдаст коррекционную программу, понимаешь?
- Нет. Не понимаю.
- Да что с тобой, Сильвер? Ты какой-то не такой, не веселый, как обычно.
- А ты давно меня видел веселым? Карл, я тебя спрашиваю, ты давно меня видел веселым?
- Ну не помню, а что, давно?
- Ладно, говори, что там дальше, я уже устал, если честно.
- Дальше вот что. Это коррекционная программа, которая полностью восстанавливает организм, болевший любой болезнью. Любой, обрати внимание. Понимаешь, волны, считываемые с человека, полностью отображают его болезнь, а коррекционная программа позволяет так на эти волны воздействовать, чтобы в организме начался процесс самоизлечения. И мозг, понимаешь, мозг, начинает давать такие команды каждой клеточке, что человек полностью выздоравливает. А сейчас гвоздь программы! Это фото мужчины, у него был рак последней степени. И представляешь, мы его вылечили!
- Что? Что ты сказал? – На мгновенье Сильверу показалось, что он задохнулся. Он начал глубоко дышать, у него закружилась от этого голова, и даже потемнело в глазах. Наконец он смог выговорить: «Я убью тебя, сволочь! Я тебя убью! Вылечили, ты говоришь?!»
- Успокойся, Сильвер! Да что это с тобой?! Не надо! Что ты делаешь?! Нет, не трогай. Не смей! Это же работа нескольких лет! Что ты творишь?!
Сильвер громил, крушил, сметал все, что только видел. Точнее гнев настолько затмил ему взор, что он не видел ничего. Он просто пытался уничтожить непереносимую боль, мгновенно залившую ему душу после слов Карла. Он не был готов воспринять такую информацию. Его подсознание включило все защитные реакции организма, и чтобы не сойти с ума, он выплескивал из себя всю тяжесть последних дней. - Уйди! Уйди от греха, прошу тебя, Карл! Я все равно все здесь раскурочу к чертовой матери!
- Ты с ума сошел! Ты чертов психопат! Я тебя ненавижу! Что ты надел?! Ты же все разбил, все уничтожил, что мы делали! Тебе, что, так жалко своих денег?! Скотина! Подавись ты своей лабораторией! Я ухожу, ноги моей здесь больше не будет! Чертов придурок! Сволочь! Хочешь заполучить себе весь мир?! Вот тебе! Фига! Ничего ты не получишь! – Карл не кричал, а просто визжал. Его боль от уничтожения научных исследований, наверное, можно было приравнять к боли Сильвера от смерти Меги. Понять такой приступ ярости друга он не мог.
- Ты должен был сказать мне сразу, понимаешь, сразу! Ты что, не мог мне сказать, чем вы тут занимались?! – У Сильвера брызгали слюни, лицо перекосилось, он был откровенно безобразен, и Карлу стало страшно. Он понял, что деньги, потраченные на это исследование совершенно не причем. Здесь дело было в другом.
- Да чтобы это изменило?! Я же говорил, я не хотел сглазить, хотел сделать тебе сюрприз.
- Он удался! Как никогда! Он так удался, что мне жить теперь не хочется, понял, чертов умник?! Давно ты, ученый, стал таким суеверным?! Или ты думал, что я действительно настолько ненавижу людей, что не достану на такую разработку денег?
- Если честно, то именно так я и думал, что ты не захочешь ни деньги на это тратить, ни время мое. И я не понимаю, такой реакции, ни как не понимаю. Только если… только если ты … - Карл перешел почти на шепот -  у тебя кто-то умер?
- Да! Не такой уж ты дурак. У меня кто-то умер. От рака. И запомни, Карл. Я больше никогда не хочу возвращаться к этой теме. Никогда. И я не жалею, что сломал тебе эту установку. Я не считаю, что в этом мире есть кто-нибудь достойный того, чтобы его вылечили от смертельной болезни. Единственный человек, который был этого достоин – мертв. Поэтому ты не будешь больше работать над этим. Только над тем, что мы согласовывали. Тебе понятно?
- Нет, я так не могу. Это наш с ребятами совместный труд. Если у тебя в башке такие жуткие тараканы, что ты не видишь, сколько есть нормальных и хороших людей, которых мы можем спасти – это твои трудности. А я с твоим мнением не собираюсь соглашаться. И если ты настаиваешь, чтобы я перестал этим заниматься, то я вообще уйду из этой лаборатории.- Карл старался не смотреть на Сильвера. Он почему то чувствовал себя виноватым в смерти кого-то, так дорогого Сильверу, а с другой стороны он не был готов отказаться от идеи лечить людей от самых казалось бы безнадежных болезней.
- И куда же, интересно знать?
- Это уже не твое дело!
- Карл, давай перенесем наш разговор на другое время. Мне сейчас не хорошо. Я хочу уйти и побыть один. Ты понимаешь меня?
- Иди. Я тебе соболезную и … я даже могу понять твой приступ ярости, то что ты все разбил… Но подумай хорошенько, я прошу тебя…
- Все, заткнись, Карл! Я не могу тебя больше слушать, это просто невыносимо! Сильвер выбежал из лаборатории и наконец то смог разрыдаться.
Прошло долгих, тягостных четыре месяца. Бездействие убивало Карла, и мысли его были следующими:
Без работы я не смогу. Что же делать? Может все-таки отказаться от этих исследований в области медицины? Я же не врач, в конце концов. Но я понимаю, скольких мы можем спасти. А с другой стороны, кто я такой, чтобы спасать? Разве болезнь не есть грань естественного отбора, предусмотренного природой? А если я сам заболею, что тогда я буду говорить? Что моя смерть от болезни естественна или все-таки желательно воспользоваться достижениями медицины? Так! Спокойно. Давай рассуждать логично. У каждой медали две стороны, верно? Верно. Значит, как я медаль эту не крути, с одной стороны надо лечить и усовершенствовать методы лечения, а с другой – не иди против природы, человечишка. Есть такое понятие -  демография, есть некие законы природы, что среди любых представителей фауны, периодически появляются больные, которым суждено умереть, так как их организм не справляется, слаб значит, и потомство слабое после себя оставит. А есть и такие, кто от этой же болезни в два счета выздоравливает, сам причем. Значит, он будущему нужен, а тот первый, не очень. Вот как значит получается. А можно и не заниматься всей этой философией, а просто решить для себя – я делаю то, что хочу. Миллионы так живут и ничего! Почему я тогда должен мучится угрызениями совести? Если для того, чтобы продолжать свою работу в волнующей меня области, необходимо отказаться от одного единственного направления, то почему бы это  и не сделать? Нравственно это или нет, ну кто возьмется меня судить? Сильвер? Он возможно еще больший псих, чем я. Кто-нибудь другой? Да я не встречал за всю свою жизнь ни одного честного, до конца бескорыстного человека. Ни одного! Ааай! Ооой! Ну я даю! Есть же такой человек! Есть все–таки! Ах, как это греет душу! Меги! Я забыл про тебя! Вот это я даю, сколько же я с ней не разговаривал? Дай бог памяти, года два наверное. А последний раз, что там было в последний раз? Кажется, я обещал перезвонить. Но почему же Сильвер мне ничего не говорил, и вообще, он что перестал с ней общаться? А как я вообще перестал замечать, что у них происходит? Вот тебе и ответ, Карл. Вот он. Перед тобой. Бросай ты все, займись чем-нибудь одним, так, чтобы еще время осталось на просто пожить. Все эти сутки напролет в лаборатории, а в итоге – разбито все, и в прямом и в буквальном смысле слова. Так, вот телефон Меги. – Алле, могу я поговорить, добрый день, с Меги? Что, давно здесь не живет? А куда она переехала? А, не оставляла нового адреса, понятно. Да, да, извините, да, я уезжал в длительную командировку, поэтому так и получилось. Да, я тоже на это надеюсь. Всего доброго, спасибо. Вот черт, некрасиво как получилось. Надо поговорить об этом с Сильвером. Или не надо? Может на всякий случай не стоит ворошить старое? Меги же когда то ему нравилась, и я так понимаю, что это из-за меня у них не сложилось. Нет, пожалуй, я не буду злить его лишний раз. Мне с ним поговорить надо обязательно, но о деле. И только. О, господи, прости меня грешного! И прости меня слабого!
В это же время Сильвер размышлял, расхаживая взад вперед по комнате:
Так нельзя! Меги бы точно не понравилось, что я превратился в какой-то … овощ! Надо возвращаться к жизни. Надо жить! И сделать то, что давно задумал. Как же я их ненавижу! Я им покажу! Я накажу их! Я их всех накажу! Они у меня узнают, как тратить миллиарды на олимпиады, тогда как рядом мрут дети от рака и все потому, что на них денег нет! У них есть деньги на что угодно, только не на больных детей! Да и на здоровых у них нет денег!И дело не только в детях. У них есть средства на … просто головокружительную роскошь! И на охрану этой роскоши и своих задниц. На устройство гламурных миллионных выставок и показов мод, где дефилируют изысканные педики и топчутся мужикоподобные дамочки, играющие в лесбиянок! У них есть деньги на наркоту, разврат, на любую погань!  Во всех странах ситуация одна и та же: если у тебя нет денег - сдохни, тварь, вот так просто, без наворотов Они все сделали для того, чтобы люди озверели. Чтобы за деньги готовы были продать все! Абсолютно! Те не многие, кто остались людьми, кто сумел противостоять сокрушительной силе денег, те которые, на пример,  открывают сайты с призывом помочь реальным людям, попавшим в беду, как Меги, все вы те, ради которых я переделаю этот мир в совершенный! Я не позволю богатству править  миром, я уничтожу деньги, я уничтожу несправедливость. Они у меня узнают, как платить миллионы актерам и копейки шахтерам! Нет, у меня просто в голове не укладывается, как это человек в гриме, прыгающий перед камерой и в большинстве случаев накачанный если не наркотой, то алкоголем, зарабатывает бешеные деньги,  в то  время, как человек в шахте или на металлургическом заводе получает гроши и то не во время? Как такое может быть? Что это за общество такое? Тут что, все  слабоумные? Никто кроме меня не видит, что происходит? Как можно тратить миллиарды! На олимпиаду и кичиться этим! В то время, когда у тебя есть бездомные дети,  или дети, умирающие в больницах, потому что нет денег сделать им операции, или просто на нужные им лекарства, а ведь по сравнению с суммами, затрачиваемыми на эти сраные олимпиады – это копейки! И так во всех странах! Я не знаю иного способа все исправить, как только полностью все уничтожить и начать все заново. Но я не собираюсь становиться кровавым тираном! Нет! Такого мне не надо. Я им уподобляться не собираюсь. Максимум, кого мне хочется убить, так это только отпетых рецидивистов, убийц и насильников, не понятно, на них то, зачем на них тратят деньги? Они же все равно убивали и будут убивать! Но ничего, ничего. Раз кому то выгодно, чтобы в мире был бардак и хаос, мне просто придется  уничтожить их протухшие мозги! И вставить новые. Вот что я сделаю! Я выдерну из их сознания любые намеки на жадность, алчность, властолюбие, жестокость, на все-все, что делает их такими дерьмовыми людьми. А Карл пусть  продолжает свои исследования в области медицины. Конечно, пусть продолжает! Я был не прав, это была минутная слабость. Меги бы меня поддержала, ей бы понравилось, что мы найдем способ побеждать болезни и давать людям второй шанс. Надо обязательно с Карлом поговорить.
Сильвер первым позвонил Карлу и назначил ему встречу в городском парке.
- Здравствуй, Сильвер. Мне нужно с тобой поговорить. Знаешь, я много думал и …
- Здравствуй. Мне тоже надо поговорить с тобой. И я тоже много думал и решил …
- Подожди, выслушай меня сначала, пожалуйста. Я все взвесил. Я был не прав. Знаешь, когда проводятся всевозможные испытания в области медицины, то это делается под специализированным контролем, специалистами в данном вопросе. Все это очень сложно и приходится брать на себя огромную ответственность, а мы конечно не медицинский центр, у нас просто нет таких возможностей и таких знаний, мы-то работаем совершенно в другом направлении. И это просто счастливый случай, что наш пациент выздоровел, и мы не нанесли ему вреда. Я только сейчас понимаю, что что-то могло пойти не так. И он мог даже умереть от наших экспериментов. Я ужасно сожалею, что занимался этим настолько безответственно. Думаю, следует прекратить разрабатывать это направление, мы не имеем права рисковать подопытными людьми. Вот собственно, что я хотел сказать. Интересно, у меня получилось убедительно, искренне? На самом деле Карлу стало стыдно за свою речь. Он так и не смог прийти в согласие с самим собой и сейчас являл собой жалкое зрелище.
- Ммм… Пожалуй … Интересно, наступит когда-нибудь такое время, когда я перестану уважать Карла? Конечно, я его понимаю, эта его зашоренность от жизни. Он, как многие заумные ученые отгородился от жизни своей скорлупой и не хочет видеть, что происходит вокруг. Так им проще. Но в любом случае каждый имеет право на слабости. Идеальных людей просто нет, даже Меги. У нее явно прослеживалась страсть к жертвенности. Но кто сказал, что это действительно нужно? Благородство? Но ведь жертвуя собой ради другого, ты тем самым подталкиваешь этого другого к принятию твоей жертвы. И ты делаешь его не очень- то положительным героем, тем самым. Впрочем,  я в последнее время слишком увлекся философией, первый признак того, что я перестал делать что-либо конкретное. Пора с этим завязывать. – Пожалуй, я все-таки с тобой не соглашусь. Я буду настаивать на расширении наших возможностей и хочу, чтобы ты продолжил исследования в этом направлении. Вот так. – Он прибил этим высказыванием Карла. Тот вспыхнул от стыда и сознания собственной слабости. Сильвер, всегда видевшийся ему бесчувственным циником оказался в сто раз благородней него. И все же в самой глубине души он обрадовался. И тому, что его друг оказался намного лучше, чем он предполагал и тому, что можно будет и дальше заниматься интересными ему исследованиями.
- Эээ … Я … я пожалуй рад. Да, такому твоему решению, я, безусловно, рад. Значит, продолжаем. Здорово. Просто здорово. Мда. – Противоречивые чувства продолжали разрывать душу Карла. Спасибо, дружище, теперь я чувствую себя полным дерьмом. Трус я. А Сильвер то, оказался на высоте. Молодец. – На этой недели мы планировали работу с семнадцатью различными офисами. Если тебе интересно, Сильвер,  я скину отчеты за последние пару месяцев. Там есть некоторые достойные внимания моменты.
- Да, конечно, Карл. Возвращаемся к нормальному режиму работы. Как и было раньше. Кстати, ты видел статью в сегодняшнем выпуске нашей любимой газеты? На самом деле это я ее написал. Обязательно прочти. Выдумывать факты приближающейся катастрофы, намного легче, чем я думал. Я привожу данные  некой независимой комиссии ученых, которой даже и не существовало никогда. И  это фуфло прокатывает. Только плати бабки, и они напечатают все, что угодно! С одной стороны мне это на руку, но с другой… Как же много надо будет переделывать, Карл. Знаешь, врачи спасают тело человека, а нам с тобой предстоит спасти его душу. Мда. – Сильвер положил руку на плечо друга, посмотрел ему в глаза и подумал, что в первую очередь он хочет спасти душу самого Карла.
Глава третья.
Прошло еще четыре года.
- Наконец- то началось хоть что-нибудь интересное. – Сильвер азартно потер ладони. Он сильно изменился за пролетевшие четыре года. - Значит, говоришь, он не поддается излучению?
- Да! Мои ребята перепробовали разные варианты. Мы сокращали и увеличивали длину волн, меняли спектра, делали … но не хочу тебя сейчас нагружать научной стороной вопроса. Просто мне надо изучать его поближе. Я уверен, я, можно сказать, чувствую, никакой сложности здесь нет, ответ, где то рядом. У меня под носом. Я все думаю, как бы мне его изучить получше?
- И причем срочно! У нас многое уже готово. Я собирался вскоре начинать последнюю подготовку к переделу. Такой поворот меня не радует. А с другой стороны … Хмм, мне становится несколько скучно, хочется … пикантности что-ли? В моем плане все так разложено по полочкам и так предсказуемо, что как-то неинтересно. А вот если какие-нибудь герои будут преподносить мне сюрпризы, это будет интересно, мдаааа.
- Ты совсем уже спятил? Какой пикантности тебе надо? Слушай, может тебе проверить голову, в смысле психику там, нервную систему. Ты иногда начинаешь говорить такие вещи, что я пугаюсь. Какие герои, у тебя что, спектакль что ли разыгрывается?
- Мне надо было идти в сценаристы, снимать фильмы. Из меня получился бы отличный режиссер и сценарист, вот что я думаю. Да ладно тебе Карл, ты в последнее время такой серьезный, все воспринимаешь буквально. Ты не радуешься жизни! Не получаешь от нее удовольствие! А я решил так. Буду выжимать по максимуму из нее, вот так, смотри! Сильвер взял из стоявшей на столе какой-то совершенно абстрактной вазы апельсин и сжал его в кулаке.
- Сильвер! Ты меня обрызгал! Что за детский сад? Хочешь показать, как ты накачался? Выжать апельсин рукой – это конечно круто! Ты действительно крут. Может, посоветуешь, что то по делу, апельсиновый киллер?
- А может и посоветую. Ты смотрел когда-нибудь фильмы о второй мировой войне? Смотрел. Так вот там иногда прибегали к помощи шпионов. Засылали их на вражескую территорию под видом своих, и они там шурум-бурум, выясняли все, что им было нужно. Намек понял? – Сильвер вытирал руку влажными салфетками, которые он как фокусник вытащил откуда- то из глубин ящика в столе.
- Не понял я ничего.
- Охо-хох. Ничего, ты же захочешь докопаться до причины его не контролируемости твоими волнами. Значит, придумаешь, как это сделать. Мне пора, ты даже не представляешь, сколько у меня важных дел. Пока-пока.
Мдаааа. Похоже он все-таки псих. А с другой стороны именно психи выглядят и ведут себя наиболее нормально. Может он просто стал этаким хулиганом, прикидывающимся психом? Ведь это очень удобно, прикинулся придурком и все тебе сошло с рук. Сильверу всегда не хватало любви, чей-нибудь заботы. И обида на весь мир за это стала слишком сильна. А я? Мне тоже этого не хватало. А я прикрылся своей наукой, как щитом, позволяющим оставаться равнодушным ко всему, что происходит вокруг. Вот такие мы получаемся несовершенные герои, собирающиеся переделать весь мир. Что-то с нами будет?
- Мистер Стравински, вы просили понаблюдать за неким мистером Морлоу. – Молодой работник из отдела Сильвера с самым серьезным видом начал зачитывать ему свой отчет. -  Вот что мы выяснили. Он женат, у него двое сыновей. Один из которых болен. У него нарушен обмен веществ достаточно серьезно, ребенок не может самостоятельно передвигаться из-за своего ожирения. Жена. Не реализованная, вынужденная сидеть дома с больным ребенком, достаточно обозленная из-за этого женщина. Красива. Мистер Морлоу практически каждый вечер заходит в один и то же бар по дороге домой. Выпивает всегда по-разному. Но, никогда до состояния невменяемости. Адрес бара указан вот здесь. – Он протянул ему отпечатанный листок. - Обычно он приходит туда в пятнадцать минут девятого. Здесь так же его фото. Достаточно приятный в общении человек, по крайней мере, по мнению его сослуживцев. Порядочен, педантичен во всем, что касается работы. В целом это все.
- Отлично. Спасибо большое. Вы мне очень помогли. Приступайте тогда к своим обычным обязанностям.
Значит разведчик? В тылу врага? Где у нас тут этот бар находится? Ага. Настоящая дыра. Ну что же, мистер Морлоу, до скорой встречи. Мне будет действительно очень приятно и интересно с вами познакомиться. Очень.
Через две недели Карл зашел в кабинет Сильвера. Тот сидел за компьютером и что-то увлеченно читал. Увидев друга, он расплылся в широкой улыбке. - Ну как тебе жизнь на новом месте, Карл? Садись. Тебе нравится, кстати, мой новый одеколон? Я от него в восторге! Мммм, какой запах, я себя чувствую моложе лет этак на десять. Так о чем мы говорили? Ты теперь живешь у этих Морлоу, они тебя не обижают?
- Твой характер с каждым днем становится все невыносимей. Они меня обижают! Ай-ай-ай, ты мне поможешь, дядя Сильвер?! Давай поговорим серьезно. Все складывается самым наилучшим образом. Я даже не ожидал. Они, в смысле Норман и его жена, сами предложили мне испытывать на себе создание программ по изучению языков. Сны на заказ они тоже с удовольствием на себе апробируют. Так что исследовать Нормана мне не составляет никакого труда. Похоже, я почти понял в чем дело. Сегодня мы попробуем добавить кое-что в излучение. Да, забыл тебе сказать спасибо, что все так устроил с кредитом. Эми полагает, что ей удалось составить грандиозный бизнес план и очаровать банкира. Она даже не предполагает, что это не банк и не банкир, а деньги, полученные нами, вовсе не кредит. Хотя кто знает, Эми действительно умная женщина и возможно ей бы удалось и самой всего добиться.
- Ну конечно! Я даже не спорю! Вы все сами можете, хочешь, я перестану контролировать весь процесс?
- Я одного не понимаю, тебе необходимо постоянно слышать от меня дифирамбы твоему величию? Что без тебя и земля не крутилась бы?
- А ты оживился. У тебя даже глаза не такие тухлые, как раньше.
- Что?! Ты случайно не принимаешь наркотики?
- Я имею в виду, что у тебя во взгляде появились признаки мужика. И мне это, между прочим, нравится. Послушай. Мне приходится на ходу перестраивать все планы. Оказывается, у этих Морлоу есть друзья Девисы. А Ларси Девис, никто иной, как мой помощник в конторе. Вот тебе очередная ирония судьбы. Она показывает нам, как тесен этот мир. Да, мне в нем тесно. Придется его прорядить. Ну да ладно, сейчас не об этом. Я теперь сижу, жду, когда Ларси прибежит ко мне с сообщением, что нашел выход, как спасти землю. Смешно, он будет думать, что он действительно нашел выход. В принципе, он парень не плохой. Я могу на него положиться.
- Эми собирается рассказать ему только через полгода, не раньше. Она боится, что когда власти обо мне узнают, то заберут меня и они останутся ни с чем.
- Правильно боится. Они нам скоро будут больше не нужны, так ведь? Ты сказал, что практически разобрался с проблемой.
- Да, но… Во-первых, ты позволил лечить Тома. И мне необходимо контролировать этот процесс. Во-вторых. Ммм. Во-вторых, ну не могу же я их вот так вот бросить и все на этом.
- А почему не можешь? Ты мне не договариваешь что-то?  У тебя с этой миссис Морлоу … особые отношения?
- Да нет же! Тебе этого не понять! Ты весь …  в каком то параллельном измерении! Такое понятие, как друг, дружба тебе еще о чем нибудь говорит? Они стали моими друзьями! Они ко мне искренне хорошо относятся!
- Я тебя не пойму. То ты говоришь, что они боятся за себя, ты им нужен получается для выгоды. Теперь ты утверждаешь, что они твои друзья. Ты меня запутал, друг мой! Поверь, я к тебе отношусь настолько хорошо, что не собираюсь тебя ссорить с твоими новыми друзьями. Хочешь, можешь оставаться с ними, хоть всю жизнь. Мы это уладим.
- Ты не мог бы, не говорить с таким гламурным акцентом? Так ты, между прочим, становишься похож на педика, тебе никто не намекал еще?
- Кроме тебя, нет. Это твои личные комплексы, думаю. Я себя даже близко не ощущаю тем, кем ты меня назвал. Я даже не обиделся, видишь? Я даю твоим ребятам полгода, чтобы окончательно рассчитать месторасположения излучателей и написать все необходимые программы. И еще. Твой Норман натолкнул меня на интересную мысль. Неподдающиеся. Это ведь будет очень интересно. Мне нужна будет программа, делающая некоторых людей неподдающимися. Я имею в виду, думающих, что они не поддающиеся. Насколько я сумел разобраться в механизме воздействия, то эта программа сама выберет, на кого она будет воздействовать таким образом. Представляешь, какой это получится сценарий? Мы сможем наблюдать за теми, кто думает, что не поддается излучению. И тогда! Тогда- то мы и увидим всю человеческую сущность! Как они себя поведут? Что предпримут? Ой, как мне это будет интересно! А тебе и твоим ребятам придется еще поработать над вопросом, как нам сразу узнать, кому выпал жребий играть роль неподдающихся. Я хочу следить за ними с первых дней. Справитесь?
- Говорю сразу, для этого понадобится еще куча денег. Дополнительное оборудование на считывание информации с населения. Но в целом не вижу здесь ничего не выполнимого.
- И самое важное, Карл. – Сильвер приобнял друга одной рукой. -  Мы то с тобой должны стать по-настоящему неподдающимися!
- У тебя постоянно какие-то выверты! Ну, зачем тебе все это надо? Ну, ты же не в игрушки играешься, ты вроде как хочешь навести порядок, как на планете, так и в сознании людей. А сам начинаешь придумывать, черт знает что. – Карл нервничал, но его друг этого не замечал.
- Хватит занудствовать. Я жду твоего отчета, почему Норман не поддается волнам, и как это устранить. Иди, работай. Не понимаю, я, что хуже твоего Нормана? Это я должен не поддаваться волнам. Ну и ты конечно, так и быть. – Сильвер улыбался, он был в отличном расположение духа.
- Слушаюсь, сээээр!
Дом Морлоу.
Норман с Карлом сидели на кухне, и пили чай. - Знаешь, Карл. Я все время думал, что в моем возрасте новых друзей уже не заводят. Ну как то не складываются отношения близкие. Все-таки большинство друзей, таких, которые настоящие, они все из детства тянутся. Согласись? Но с тобой все по-другому. Я … мне с тобой так легко общаться. Я вижу, как дети к тебе относятся, Эм от тебя в восторге. Я не умею говорить красиво, выразить свои чувства словами на самом деле не так-то легко. Просто мне хочется, чтобы ты знал, что я очень ценю нашу дружбу. Я тебе полностью доверяю, Карл, как если бы ты был моим старшим братом. Вот.
- Норман, мне … просто… повезло, что я с вами познакомился. У меня в голове очень многое поменялось благодаря общению с вашей семьей. Я хочу, чтобы все так сложилось, чтобы ты никогда не пожалел о нашей дружбе, я имею в виду, чтобы я тебя никогда не подвел, чтобы не разочаровал вас всех. Мне этого очень-очень хочется.
- Да так и будет! Да даже если не все эти научные изыскания окажутся полезными, это все ерунда, правда! Наплюй, мы тебя все равно всегда поддержим.
Я не делаю ничего плохого, не делаю. Я же не обманываю их. Не обманываю! Я просто некоторые факты не договариваю, ну и что? Это ничего не значит. Я их искренне люблю, и хочу помочь им. Все это не так! Ты мог бы сказать им правду! Ты боишься, что они не поймут, откажутся быть подопытными кроликами. Теперь в любом случае поздно, теперь я уже не хочу их терять! Ни в коем случае! Они мне нужны. Как семья. Я буду их оберегать. Тогда, даже если я и виноват перед ними немного, то это все окупится. Я что-нибудь придумаю, чтобы у них все было хорошо после передела. Сильвер готов на любые уступки для меня. Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо.
- О чем задумался? Может, устроим сегодня вечером не большой сабонтуйчик? Расслабимся немного, а то этот бешеный темп меня немного утомил. Что скажешь на мое предложение?
- Я за. Только с Эми ты сам договаривайся.
- Ааа! Знаю, ты ее побаиваешься. Я сам в начале нашей совместной жизни ее побаивался. Но это она просто поначалу такая. На самом деле, это ее защитная реакция. Я потом это понял. Боится всего. Что ее примут за дуру, что она может не понравиться, что она в чем- то ошибется. А ей надо быть самой-самой в любой жизненной ситуации. Комплекс. У нее родители были через чур строгие. Из какой-то мега серьезной церкви. Я даже и не пытался запомнить, когда она рассказывала. Короче они были жуткие пуритане. Ее мамаша – это тихий ужас! Признаюсь только тебе, вот кого я боюсь, так это ее мамашу. По мне, так она Эми просто достала. Бедная девочка все время должна была быть образцом добродетели. Извращенной конечно. Вот Эми и живет теперь так. Сначала не может расслабиться с новым человеком, а когда уже привыкнет, тогда да. Станет нормальной, практически доброй женщиной. Так что на свой счет ничего не принимай. Тем более, что мне кажется, она к тебе не равнодушна. Да ты не смущайся! Я не ревную. Ты я знаю, не такой. С чужой женой путаться не станешь. Ладно, заболтал я тебя. Пойдем, эксперименты ждут наши тела, точнее мое. Ты там с этими волнами поосторожней, договорились? – Карлу и Норманну было легко общаться друг с другом. Они оказались друг для друга тем новым, что иногда так необходимо людям среднего возраста для всплеска всех их притупившихся было чувств и эмоций.
Уже через пару дней Карл смог отчитаться перед Сильвером. - Держи, здесь все  написано. В двух словах. Как я и предполагал, все оказалось просто. У Нормана, и как я думаю у некоторой части людей, определенные частицы начинают ускорятся больше, чем другие и возникает скажем так, срыв направленной волны с объекта. Потом они все возвращаются и срываются заново и так постоянно. В общем, тебе не зачем знать все технические детали.
- Ну, как обычно!
- Я по глазам вижу, что ты силишься сделать умный вид, не понимая, о чем я говорю. Чтобы устранить это, я уже про срыв волн, нам необходимо просто добавить в программу информацию об этой погрешности ускорения. Поскольку все наши программы написаны таким образом, что человек имеет возможность индивидуального развития полученной команды, как ты и просил, это нам только облегчило удаление эффекта не поддавания волнам.
- У меня возникла идея, Карл. Я узрел некий скрытый смысл во всем этом. Вот что нам надо сделать. Пусть все программы будут сделаны таким образом, чтобы у людей оставалась некая толика свободы на самостоятельное развитие. Если мы внушаем человеку, что его профессия лесоруб, то я хочу, чтобы он не только получал от этого удовольствие, но и сам хотел стремиться к совершенству своих навыков. Я понятно излагаю свою мысль?
- Это слишком сложно на сегодня. Возможно, в будущем мы так и сделаем, а пока не жди. У нас и так слишком много чего находится в сыром виде. Сейчас мы доделываем излучатель для предстоящего собрания твоих богатеев. Плюс нам надо сделать сборщиков информации с них, как ты просил под видом экспериментальных анти излучателей. Если честно, я не представляю, сколько нам понадобится народу, чтобы все задуманное воплотить в жизнь.
- Очень много. Я представляю. Тебя это не должно заботить. Должен же и я что-то делать, а? И еще. Здесь меня уже не устроит ответ: «нет, позже, не возможно» и так далее. Мне нужен только ответ: «да». Итак. Я хочу, чтобы ты каким-то образом сделал меня и себя людьми, которые никогда, ни при каких обстоятельствах не будут подвергаться воздействию наших излучателей. Мы должны остаться сами собой. Понимаешь? Это очень важно! Наши с тобой антишники. Настоящие, которые ты сделал специально для нас. Ты предупреждал меня, что они  не могут защитить нас на все сто процентов. Они, ты сам говорил, убирают лишь восемьдесят семь процентов воздействия. Меня это не устраивает! Так что, действуй, Карл, действуй.
- Договорились. Задачу понял, могу идти? Как же у него все просто, попробовал бы он осуществить все это на практике, сразу бы поубавил пыл своих фантазий, благими намерениями, благими намерениями… куда же нас выведет дороженька?...
- Эй, Карл? Пока ты не ушел, и стоишь тут весь в своих мыслях. Почему ты никогда не замечаешь во мне нового? Я ведь сделал совершенно новую стрижку, мне идет?
- Какая разница, какая у тебя стрижка? Кому это надо? Сильвер, ты как всегда, страдаешь какой- то ерундой. Что за странные у тебя потребности, ты же вроде не был особым модником?
- Тебе, наверное, не понять. Но я уверен, что это есть у многих. Я встаю утром, привожу себя в порядок. Вижу свое отражение, и если оно мне нравится, то у меня целый день все отлично получается. Я уверен, что нравлюсь окружающим, и от этого расслабляюсь. Но через пару недель я вдруг вижу, что я просто страшный! Понимаешь? Не красивый. Люди, общаясь со мной, так и будут думать, и уже не будут относиться ко мне нормально. И у меня сразу появляется какая-то неуверенность, все начинает валиться из рук. Я могу вершить великое только когда, я нравлюсь сам себе. Как будто хороший человек, должен быть красивым, понимаешь, а если он не красивый, то он и хорошим быть не может.
- Когда следующий прием у психиатра? Откуда такие дикие мысли? Раньше, ничего подобного я за тобой не замечал. А знаешь, это ведь похоже на женскую психологию!
- Про женскую психологию можно узнать только из гламурных журналов, неужели ты на досуге почитываешь это дерьмо? Не ожидал, не ожидал от тебя такого. – Сильвер покачал головой и вдруг стал совершенно серьезен. - Раньше мы общались меньше, и я был более скрытным. Все считают меня самоуверенным и даже наглым порой, но это не так. Это только маска. Я все время нахожусь в напряжении, расслабиться удается только дома. Может я и в правду начал сходить с ума. А может это одиночество на меня так действует. Придумываю себе несуществующие проблемы, чтобы занять себя, и не видеть проблем настоящих. Я все знаю, что надо сделать в отношении целого мира. Но совершенно не знаю, что надо сделать в отношении себя, чтобы стать счастливым. Ну, да ладно. Я что-то раскис, распустил перед тобой нюни. Боюсь, даже напугал тебя, ты же не привык меня видеть таким ноющим не понятно о чем, правда? Не переживай за меня, это минутная слабость, возможно от хронического недосыпания. Переживай за меня! Переживай! Господи, дай мне сил не сойти с ума раньше времени. Меги, ну почему ты была со мной так не долго? Если бы ты была рядом, я всегда был бы уверен в себе, я всегда чувствовал бы себя сильным. Нужным!  Все, все, все, надо брать себя в руки. Карл удивлен, он конечно скоро все забудет, но все равно. Не надо перед ним показывать, что у меня тоже есть слабости.
Карл на каком то подсознательном уровне уловил, что другу необходима его помощь, поддержка. - Послушай. Давай сегодня вечером на все наплюем и пойдем сходим в … кино. Поп корн, кола, и какой-нибудь приключенческий вестерн, а?
- А давай! А почему бы и нет, в конце концов? Все-таки ты настоящий друг, ты всегда умеешь помочь мне. Спасибо тебе, Карл!
Глава четвертая.
Последние приготовления перед собранием.
- Все, времени в обрез. Как я и говорил тебе, все идет по плану. Сегодня ко мне пришел Ларси с судьбоносным открытием. Он нашел неизвестного никому ученого, способного изменить сознание людей. Я убедил Ларси открыть заседание собрания только через месяц. Так, что у тебя по поводу нашего не восприятия излучения? Пока мы не сделаемся не поддающимися, я не могу начинать. А поскольку я нагнал страху с кратчайшими сроками до начала катастрофы, я уже не могу тянуть резину дальше. Не томи, получилось?
- Да. Но все не так просто. Скорее сложно. Нам надо будет все равно пользоваться нашими настоящими антишниками, а те пресловутые тринадцать процентов не защищенности нам поможет победить операция. – Брови Сильвера поднялись вверх. -  Да, нам надо будет сделать с тобой маленькую операцию в голове. Усовершенствовать маааалюсенький кусочек мозга. Через нос, без трепанации. Не бойся в этом как раз ничего сложного. Под общим наркозом. Ничего не почувствуешь. Человек будет делать свой, проверенный. Он даже не знает, для чего это. Я ему предоставил совершенно невероятную, фантастическую причину, зачем нам это надо.
- Технической стороной не грузишь, так?
- Молодец, схватываешь на лету!  Сегодня давай сдадим все анализы, нужные перед операцией, идет?
- Как скажешь. Я надеюсь, у нас в носу останутся шрамы, которые украшают мужчину? А? – Сильвер от души рассмеялся и было видно, как с него спало огромное напряжение. - Я очень рад, что ты сделал это! Но ты точно уверен, что твоя операция сработает? Точно? Это очень важно! Мы не должны претерпевать изменения в сознании и наши личности должны быть сохранены в целости и сохранности. Иначе, мы можем настолько измениться, что поменяются и наши цели. А мои цели точно меняться не должны. Карл, так ты меня можешь успокоить? Всё сто процентно?
- Не волнуйся! Все под контролем. Все будет хорошо.
После собрания.
- Ну как? Сработало?
- Да. Сейчас вносим корректировки в программы для излучателя с учетом их индивидуальных особенностей. В будущем, как я тебе и говорил, сделаем усредненную программу. А сейчас, раз тебе не нужны промашки работаем, как ювелиры. Не волнуйся, все их денюшки будут потрачены на то, что ты посчитаешь нужным. А ты чем занят? Я признаться тебя в первый раз вижу в очках.
- Мне идет? Оправа в моем стиле или несколько громоздкая?
- Оправа отличная, так что делаешь?
- Сижу, решаю, кого куда отправлю после передела. Как ты уже понял, никого из них я даже близко не подпущу к vip-зоне. Самые отъявленные негодяи, эти вонючие миллиардеры,  поедут у меня в последний пятый уровень. Будут пахать день и ночь. Но некоторые миллионеры все-таки останутся в привилегированной зоне. Вот смотри, этот Дэвид стал миллиардером благодаря упорному труду. Создал сеть дисконтных магазинов. И в придачу не стал эксцентричным транжирой, живет в обыкновенном дощатом домике. Этот парень мне нравится. Или вот эта парочка. Кучу денег тратят на благотворительность. Просто кучу! Тоже здесь останутся. А вот этот поедет уровень на третий. Так себе человечишка. И не дерьмо, и пользы от него никакой.
- Да ты прямо вершитель судеб! Смотри не ошибись! Судья Сильвер.
- Я даже если ошибусь, ну, кто меня осудит? У меня немного болит голова по вечерам, это нормально? Это последствия операции?
- Возможно. Но так же вероятно просто вульгарное переутомление. Мне казалось, ты в первую очередь хочешь от всего получить удовольствие, а ты как то уж очень всерьез за все взялся, на тебя не похоже.
- А я получаю удовольствие, ты не думай. Я можно сказать, кайфую! Наконец-то они у меня получат по заслугам!  Да  и природа мне скажет такое спасибо! Мы ведь действительно дадим планете вздохнуть свободно чистым воздухом, и вычистим из земли всякую химическую дрянь. Нет, определенно, мы спасаем и землю и человечество. Немного грустно, что никто кроме нас об этом не узнает, но что поделаешь, се ля ви. Не нам почивать на лаврах. И пусть. Знаешь, счета на постройку наших излучателей просто фантастические. Чтобы запустить очищающие системы тоже нужно просто моооре денег. Когда все начнет функционировать, я с таким удовольствием уничтожу само понятие денег! Не спорю, в какие-то далекие времена золотые кружочки и были нужны людям для развития экономики. Но ведь и тратить их надо было только, на действительно необходимые вещи. Ну, как так получилось, что через какое-то время за деньги можно было убить человека? Нет, нет, нет, не убеждай меня. Я все решил, все будет, как я решил и точка.
- Да я не собирался тебя ни в чем убеждать, себе дороже. Что я, тебя не знаю, что ли. Ты помнишь, что обещал мне по поводу Морлоу?
- Что они будут проживать в привилегированной зоне семьей тунеядцев?  На особом положении? Конечно, помню. Я свое слово держу, на этот счет ты можешь быть уверен. А сейчас прости, дел – вот,- Сильвер провел ребром ладони по горлу - сам видишь.
- Ухожу, ухожу.
Глава пятая.
Кабинет Сильвера, продолжение разговора Нормана с Сильвером и Карлом после «освобождения».
- Вот, в общем-то, и вся предыстория передела. Теперь, мистер Морлоу, вы единственный человек, кто узнал о нас с Карлом правду. Вот так все и было. Конечно, я мог бы еще часами рассказывать вам о всех сложностях, поджидавших нас во время передела. О тех трагических моментах, когда было необходимо прибегнуть к физическому устранению некоторых людей. О тех радостных минутах, когда у нас получалось спасти миллионы жизней, благодаря вовремя остановившемуся процессу загрязнения земли. Я вижу, вы достаточно утомлены моим рассказом и думаю, вам необходим сейчас отдых.
- Но у меня осталось еще много вопросов. Что будет с Соней и ее друзьями? Они ведь везде и здесь, в нашей зоне. Сейчас, когда они поняли, что ничего не получилось, что с ними будет?
- Я еще не решил. Возможно, мы их перезагрузим и отправим на какой-нибудь уровень. Возможно, оставим все, как есть, просто стерев им память. Видели те, Норман, мы давно уже усовершенствовали наши программы, заложение в волноизлучатели. Как я и хотел когда-то, они стимулируют человека к совершенству. Мы оставили некую лазейку для свободных мыслей, не контролируемых  нами. Это придает всем действиям некую творческую нотку. Так нам кажется, люди, оставаясь под контролем, все-таки не теряют своей индивидуальности. Это интересно, я сам себя успокаиваю?
- Но как вы можете быть уверены, что эти неконтролируемые творческие мысли не станут постепенно мыслями, когда-то приведшими к тому, от чего вы бежали?
- Конечно, сто процентной гарантии никто дать не может. Но, вероятность плохого слишком мала, чтобы я отказался от удовольствия, наблюдать уникальный спектакль, разыгрываемый на сцене - земля.
- Еще. Как я понял, я все-таки попал в число тех, кому суждено было играть роли неподдающихся, верно?
- Нет. На этот раз вы ошиблись. Ваш друг Карл просил за вас и всю вашу семью еще тогда, до передела. Он убедил меня выдать вам всем настоящие антишники, как у нас с ним, защищающие от излучателей.  Поскольку я доверяю Карлу, как самому себе, я решил выполнить его просьбу. Я видел насколько ему стали дорогие все члены вашей семьи. Да и вообще. Не будь вы изначально неподдающимся, Карл бы с вами никогда и не познакомился. И вся эта история пошла бы совершенно  по-другому. Мда, думаю, в то время я был  сентиментален. А вы знаете, что? Я совершенно не жалею, что согласился на такие льготные условия для вашей семьи. 
 - Вот спасибо вам большое! За это – спасибо! – Норман изобразил поклон театрально и зло, он осознавал это, но ничего не мог поделать с собой. - Так вэки остальных жителей, они что, того?
– Да, да,  чистейшей воды профанация, вэки всех vip зоновцев просто помогают нам управлять ими. Это маленькие излучатели, корректирующие волны основных устройств в направлениях, которые нам нужны. Вот так. В зоне так же всегда происходит обработка волнами не только работающих здесь людей с уровней, но и самих жителей.
- А Эммануэль? Что он имел в виду, когда написал мне в книге: «я все понял, я все вспомнил, никому не верь»? Что он мог вспомнить я могу предположить. Но что он понял? И имеет ли кто-нибудь причастность к смерти моего сына? Я спрашиваю, если не понятно, он умер сам или его убили? – Голос его задрожал, последние слова дались Норману с трудом.
- А зачем нам надо было его убивать? Нет! Заверяю вас, что совершенно точно нет! К сожалению, огромному моему сожалению, это фатальное совпадение. Он действительно умер от остановки сердца, не вызванной никакими факторами из вне. А вот, что он мог понять… Тут конечно интересно. Я не знал, что он вам что-то написал. Может вы мне могли бы показать эту записку?
- Это не записка, он написал прямо в книге, которую читал, лежа в больнице. Причем ручка, которой он писал, закатилась под кровать. А поскольку уборка там ежедневная, видимо, он сделал это в последний день или ночь своей жизни. Жаль, что я не прочел эту книгу раньше, и не увидел его предостережения. Что же с ним все-таки сделали?
- Человеческий мозг не игрушка, как вы понимаете. И мы это осознаем, как никто другой. В ситуации с вашим сыном, мистер Морлоу, произошел тот самый сбой, который происходит один раз на миллион. Он был в сильнейшем нервном возбуждении. Его личное электромагнитное поле могло иметь такие отклонения от усредненных показателей, что коррекционная программа задела один из центров, отвечающих за общую работу головы. Все это только предположения. Правды нам уже не суждено узнать. Каким-то образом, я думаю, ему явилась истина об излучателях, или, по крайней мере, ему так показалось, поэтому он и написал вам, что все понял. Скажу, ни сколько не кривя душой, история с вашим сыном меня очень тронула! У меня ведь тоже был близкий человек, который, как вы теперь знаете, умер. Я понимаю, что это такое. Смерть близкого. Невозможность его вернуть, и невозможность поверить в это.  – Сильвер повернулся к Карлу. - Я так думаю, что ты, Карл, сейчас испытываешь душевные муки, узнав про Меги, верно? – Во взгляде Сильвера промелькнула  тревога.
- Не только из-за Меги. Но и из-за того, что ты все эти годы молчал. Ты не доверял мне полностью. И это меня огорчает сейчас сильнее смерти Меги, поскольку память о ней все-таки стерлась за эти годы. Прости, наверное, такое тебе неприятно слышать, но это правда. Я считал тебя, чуть ли не своим братом. Пусть своенравным и порой резким, но родным. А ты, оказывается, носил за пазухой такой камень!
- Ну и дурак же ты, Карл! Простите меня, Норман. Но порой он заслуживает и не таких эпитетов. Я не говорил тебе о нас с Меги, только из самых добрых соображений. Я не хотел тебя расстраивать. Зная, какой ты чувствительный. Я предполагал, что когда-нибудь в будущем обязательно тебе все расскажу, когда, как ты правильно заметил, все будет настолько позади, что не вызовет сильной боли. Вот и все. И кстати. Почему это братья не могут носит за пазухой камни?
- Сильвер, прости меня, что я был такой … такой зацикленный на себе и на своей работе. Ты столько пережил. А я даже не был тебе поддержкой и опорой в твоих испытаниях. Не замечал толком и не вникал в то, что с тобой происходит. Мне, пожалуй, тоже придется многое передумать, переварить. Но теперь, я научился ценить человеческие отношения, правда. – Последнее было сказано в адрес уже обоих его друзей.
- У нас сегодня прямо день прощения! А?! - Сильвер силился скрыть свое волнение, но ему это плохо удавалось. - Давайте сегодня соберемся все вместе … за ужином. Вот возьмем и отпразднуем новую эру в наших жизнях. Новый этап, так сказать. Я весь ужин спишу на свою карточку. – Сильвер хитро улыбнулся, впервые за разговор ему удалось несколько разрядить обстановку, и даже вызвать улыбки собеседников. -  Что скажете, Карл, Норман?
- Подождите, у меня еще вопрос появился.  – Норман тяжело вздохнул. – Вот вы говорите, что у моего сына, как и у всех нас был настоящий антишник. Но ведь он сдал свой перед тем, как переехал на уровень. Значит, там он начал подвергаться воздействие излучателей и становиться …  ммм … другим.  zombieland какой-то, что же это за хрень такая на самом деле происходит? – Значит, когда он рассказывал все в идеологическом отделе, он был уже и не совсем он? Так?
- Нет. Не так. Помнишь день их свадьбы? Я подарил ему тогда часы, просил носить их, не снимая, как талисман. Так вот. Это был антишник. Настоящий. И даже если бы он ненадолго снял их, то достаточное время был бы защищен. Я предусмотрел, что он будет снимать их на ночь и …
- Предусмотрел. – Норман мог вот-вот расплакаться. - Лучше бы ты, мать твою, не хрена не предусматривал. Короче! Я так думаю, я в себя не скоро приду. Да. Поэтому напьюсь я сегодня, или нет, роли собственно говоря, никакой не играет. Я согласен с вами  - он обозначил рукой и Сильвера, и Карла, - отужинать сегодня. У меня к вам будет еще масса вопросов. Надеюсь, вы на них сумеете ответить.  Какой же парадокс! Эти парни мне как будто нравятся! И вдвоем, и каждый по отдельности. Но со мной они поступили как будто, как сволочи, особенно Карл. Хотя и с другими людьми … А если посмотреть на это под другим углом, все что они делали – правильно! Мы, люди! Мы ведь зарвались!  А ведь без денег стало, пожалуй, намного лучше! Яснее и понятней! И свободней! Но все равно. Своей благородной цели они добивались безнравственным путем! Да, да! Безнравственным! А судьи кто? Я? Напиться! Однозначно! Тогда только я и смогу сказать им все, что думаю.
Карл встал, он так же, как и все, был перевозбужден. – Ну, что ж, ужин, так ужин, вопросы, так вопросы. Как ты смотришь на то, что Эми будет с нами? Вы вроде как помирились?
- Я на это рассчитываю. Ты, я, вы, Том, Эми, может, еще кого позовем? – последние слова прозвучали с сарказмом.
- Думаю достаточно. Так сказать тесным семейным кругом. – Даже Сильвер своим природным обаянием не мог снять всей напряженности в обстановке. - А знаете, что я еще подумал? А почему бы вам, Норман, не сделать себе такую же операцию, которую мы сделали с Карлом? Теперь вы все знаете, вы стали можно сказать, собратом по разуму, хотя им вы станете как раз после операции, а? Карл, здорово я придумал? Расширим круг посвященных? А? Может пора уже?
- Не плохая идея, Сильвер. Ты как, Норман? Согласен?
 - Я не готов вам ответить сейчас. Польщен. Но… мне нужно хорошенько подумать. Говорю же, я в смятении. В не согласие сам с собой. Давайте сегодня поговорим, пообщаемся, а потом, там видно будет…
Все трое шли по коридору идеологического, и каждый думал о своем. У Нормана в голове был какой-то сумбур, можно сказать, помойка из мыслей.  Он готовил обвинительную речь, но, тут же понимал, что сам не далеко ушел от обвиняемых. Сильвер думал о том, что этот Норман оказался даже лучше, чем он предполагал. Не схватился за возможность операции, а будет еще думать, нужно ли ему это вообще. Вряд ли бы ему встретился  второй такой … щепетильный человек. Тяжелей всего было Карлу. Именно у него не было возможности до конца облегчить свою душу чистосердечным признанием.
Как же хорошо, что никто не умеет читать мысли! Вот идем мы  себе по коридору, он такой длинный, светлый,  чистый, такой знакомый. За каждой дверью работают люди, которых я хорошо знаю, мои друзья, соратники, помощники. Я иду, разговариваю со своими двумя хоть и такими разными, но самыми близкими мне людьми. И у меня есть от них тайна. Так уж получилось. Прости меня, Сильвер,  я никогда-никогда не найду мужества признаюсь тебе в обмане.  Сильвер, я не справился с твоим заданием. Я его провалил! Можно ли сделать человека не восприимчивым к нашим волнам? На все сто процентов? Да не знаю я! Может и можно, но как это сделать?! Я не знаю, правда, прости. Мне пришлось обмануть тебя, единственный раз в жизни. Чтобы ты был спокоен. Спокоен и силен. Чтобы воплотил в жизнь все задуманное. И если тебе для этого  была необходима такая малость! Всего то! Думать, что ты защищен. Надежно и  навсегда. Я должен был тебя обмануть. Маленький шрам в носу, как смешно право, но как нужно! Теперь и Норман будет думать, что станет уникален, если пройдет через такую операцию. И обязательно сделает что-нибудь важное и полезное.  А я? Смогу ли я сделать что-то по-настоящему стоящее, нужное? Ведь я же знаю правду. Я знаю правду? Ха-ха! Правда мне не ведома.  Изменимся мы из-за нашего же изобретения или не изменимся, одному богу известно. А может и уже изменились, кто же знает…никто не знает…

Эпилог.
Конец 2026 года. Лаборатория, созданная семьей Морлоу.
- Том, тебе нигде не больно?
- Неа.
- А тебе удобно? Не тошнит?
- Неа. Удобно.
- Сколько ты сможешь так просидеть?
- Нууу, я не знаааааю. Спать охота. Дядя Карл, а можно я посплю?
- Давай. Действительно ложись. Вот так, аккуратно. Дай я поправлю этот датчик, он немного сдвинулся. Вот так. Отлично. – Карл присел рядом с Томом, которого он уложил на достаточно удобную для него кровать. Заботливо прикрыл ребенка одеялом. Посидев минут пятнадцать, он решил, что может сходить посмотреть, как там дела у ребят. Ему тяжело было не работать. Мысли так роились в его голове, что требовалось постоянно превращать их в действия.
Через час Том проснулся. В комнате никого не было. Он потянулся, и почувствовал, как натянулись проводочки, идущие  от его головы к какому то огромному аппарату. На аппарате этом имелись куча всяких ручек, кнопок, рычажков, а на экране монитора, соединенного с агрегатом все время менялись какие-то не понятные графики, линии прямые и ломаные, бежали цифры, и не понятные Тому значки. Повалявшись немного Тому стало скучно. Ему было уже восемь лет. И он был любознателен, как любой нормальный ребенок его возраста. А потому, не долго думая, он стал пробовать нажимать на разные кнопки, двигать рычажки, крутить ручки. Ничего не происходило. Затем Том заметил клавиатуру, лежащую несколько в стороне от всей конструкции и начал писать на ней.  – Я Том Морлоу. Я самый умный. Я похудею, и когда вырасту стану самым крутым чуваком. Я… В этот момент он почувствовал жуткую боль в голове. Как будто из всех датчиков повылазили огромные острые иглы и впились ему в голову. Он попытался было содрать с себя датчики, но потерял сознание. Когда Том пришел в себя, боль утихла до такого состояния, что он мог ее терпеть. Боже, как же он испугался! Что он натворил? Хотя может он вовсе и не причем? Говорить ли дяде Карлу, что произошло? Том посмотрел на монитор. Ни каких слов написано на нем не было. По экрану по прежнему бежали хаотичные рисунки. Ничего не скажу, а то отругает .Тут Тому опять захотелось спать и он мгновенно отключился.
Когда вернулся Карл, Том спал. Он осторожно разбудил его. – Ну как ты? Хорошо себя чувствуешь?
Том смотрел на него несколько удивленно. Как если бы вспоминал, кто он и где.  – Я себя несколько  странно ощущаю.
- Что именно? Тебе дискомфортно? – Карл быстрее снимал датчики.
- Я не знаю, как это выразить словами. Мне не плохо.  – Про то, что было, Том все-таки твердо решил умолчать. – Я просто, как будто  … ммм … стал другим, такое возможно?
- Ну конечно! Ты ведь выздоравливаешь. Твой организм настраивается на правильный обмен веществ. Ты будешь худеть, пока не достигнешь нормы своего возраста. И это все уже началось, просто не жди, что это будет видно вот так сразу, хотя и после первых процедур было уже видно. Сегодня у нас какая была по счету? – Карл спросил сам себя, конечно, он не  мог забыть, что это уже третья процедура. - Сегодня третья. Через неделю сделаем четвертую и посмотрим, понадобится ли делать их дальше. А ты молодец! Ты об этом знаешь? – Карл полностью освободил Томы от проводов и помог ему подняться.
– Спасибо тебе, дядя Карл.  – Том обнял Карла, на мгновенье ему стало страшно, но потом отпустило. Что-то промелькнуло в мыслях, но так быстро, что Том не смог уловить смысла. Просто стало хорошо и спокойно. Ему даже почудилось, что это он защищает Карла, обхватив его руками, а не ищет защиты у него, уткнувшись носом в белый халат. Потом ему еще много чего чудилось, понадобилось несколько лет, что бы он понял, что же с ним произошло. И сможет ли он защитить своих близких?
               

                Том Морлоу, когда-то мальчик                вылеченный волнами Карла, и ставший к ним совершенно не восприимчивым.