Лис

Волосы тускло-рыжие, растрёпанные. На щеке ссадина, губы разбиты, на запястье глубокий порез. Голову уронила бессильно на колени.
- Однажды ты должен был об этом узнать, - голос хриплый, чужой совсем.
Перед ним, к чёрным кроссовкам падает листок бумаги. Этот истинно "поэтический" почерк, буква "д" хвостиком наверх, строчки ровные, много завитушек, которые в некоторых местах резко обрываются. Выглядит красиво, только вот читать невозможно. Он давно понял, что она сама его практически не разбирает, даже если написала десять минут назад.
- Что с тобой?
Садится рядом, трогает её за плечо. Она встаёт и нервно проходит по комнате. Опускается на место, листок вкладывает ему в руки.
- Читай...
В этом слове даже не просьба, мольба. Услышать такое от неё...значит, там что-то важное.
Он прищурился, стараясь вглядеться в первую строчку. Она вновь опустила голову, волосы упали на лицо. Она не двигалась.
С каждым новым словом в сердце его врезалась тупая боль. Боль, которую она, видимо, всё это время сдерживала в себе.
Дочитав, он отложил стихи в сторону и, переводя дыхание, понял, что её рядом нет. Она сидела на кухне и слёзы катились по её лицу.
- Всё также плачешь. Ровно, как и год назад, - утвердил он мимоходом, - из-за мелочей.
- Я...я просто коленку разбила...-это настолько было на неё непохоже, что он на минуту замешкался.
Она закатала штанину, на коленке была видна уже заживающая ссадина. Он понимающе усмехнулся.
- Стихи шикарные, - он произнёс это тихо, чтобы скрыть первую дрожь в голосе.
- Я их даже не перечитывала, - она махнула рукой, - писала месяц назад, когда болела в начале декабря...помнишь? Наверное, нет.
- Помню.
- Спросишь: к чему это, да?
- Быть может, спрошу. Но ты не хочешь этого вопроса.
Она поднялась, задвинула ногой табуретку под стол, машинально нажала на чайнике кнопку подогрева.
- А с рукой что? - спокойно поинтересовался он, - Упала, да?
- Да, - рассеянно, не задумываясь повторяет, - упала.
- Сколько тебе сегодня? Шестнадцать, если правильно помню.
- Угу. Эти чёртовы шестнадцать, - усмехнулась, глаза опустила.
- Я не знаю, что тебе сказать о стихах, - честно признаётся он, - но и молчать в этот раз не хочу.
- А я ничего не хочу слышать, - она смотрит прямо в глаза, - я и отдала их в свой День рождения только для того, чтобы ты сказать ничего не смог.
- Алиса.
Полное имя звучит непривычно в этот момент.
- Слушай, Алис. Извини.
- За что? - искреннее удивление.
Он берёт кружки, наливает чай. Приносит из коридора торт, о котором она уже успела подзабыть.
- С Днём Рождения, - негромко произносит он, - пусть твои мечты сбываются...