Соломенная звёздочка к Рождеству гл. 28, 29

               
                ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

                XXVIII

    Перешагнув 40-летний рубеж, я пришёл к твёрдому убеждению, что в своей жизни надо что-то менять, перестраивать, кроить. Поэтому основательно взялся за самовоспитание и самообразование. Для начала поменял место работы. Перешёл на инженерскую должность в одно из научных подразделений по выпуску электронных изделий. Параллельно углубился в изучение многопрофильной справочной и популярной литературы. В том числе и художественной. Стал регулярно посещать научно-познавательные лекции и семинары. А также выставки, спектакли, концерты и творческие вечера. В газетных киосках начал приобретать журналы, о которых раньше знал только понаслышке. Увлёкся фото- и видеосъёмкой. В общем, за прошедшие осень, зиму и весну поднял свой IQ до вполне приемлемых высот. Аж у самого голова закружилась.
    Этой же поумневшей головушкой наконец докумекал, что в отношениях с женщинами инициативу следует брать на себя. А то что получается? С бывшей женой познакомила кузина. На блюдечке, так сказать, преподнесла. Аспирантка Лика первой сделала шаг навстречу. Ветка тоже пригласила в свой особняк по собственному желанию. А в итоге? Во всех случаях я повёлся как телок на верёвочке, но остался ни с чем. Со мной позабавились, а потом, когда надоел, вычеркнули из своей жизни. Исключением стала  только Жанна. С ней я сам познакомился на дискотеке. И лишь потому, что был молод и амбициозен. Но и тут не дотянул до желаемого результата. Девушка заменила меня более подходящей кандидатурой. Потому что излишне церемонился. А если быть объективным, то прежде всего дело, конечно, в том, что не встретил я ещё своего человека, свою настоящую любовь. И женщины, пересекавшие мой жизненный путь, были в основном чужими, не моими, не родными. Оттого я до сих пор и одинок. Говорят, что если дама предназначена стать твоей, то она никогда и никуда от тебя не уйдёт. Что бы ни случилось. А все остальные кандидатуры рано или поздно скроются за горизонтом. Без следа.
    Как бы там ни было, но с момента расставания я не получил от Инги ни одного сообщения. Странно. Вроде клялись, божились, целовались, обнимались, а стоило расстаться – и полный абзац. Тишина. Что там стряслось в этой Швеции? Ума не приложу. Уже не знаю, на что и подумать. Но надежд пока не теряю и регулярно заглядываю на буфер электронной почты. А вдруг?.. Впрочем, сказать по правде, в отношении Родниковой-Неклунд я решил особо не обольщаться. Похоже, и здесь ничего стоящего не сложится. Иначе Ветка давно бы уже все телефоны и компьютеры мои оборвала. Дала б о себе знать. Значит, так нужен…
    Между тем незаметно прикарячился очередной сезон отпусков. Я начал активно чесать репу, терзаясь единственной мыслью – куда бы податься? И тут словно Господь помог: вложил мне в руки давно забытую брошюру, оставленную год назад девчонками из Архангельской области. Сначала я небрежно полистал её, но потом пригляделся повнимательней. Обнаружил кое-что любопытное. К примеру, меня зацепил жилищный вопрос. Оказывается, в посёлке Рождественский, который начал возводиться около храма Рождества Богородицы, дома будут многоквартирные. И вселиться туда смогут те, кто посвятит себя общественным работам в местной общине не менее пяти лет. Мало того – со временем выделенные квадратные метры можно будет приватизировать без каких-либо денежных вложений. То есть получить в законную собственность. А для меня это, безусловно, перспективный вариант. Поскольку служебную квартиру мне пришлось оставить ввиду того, что поменял место работы. И пока обитаю в мамином жилище. Благо, оно двухкомнатное.
    Скрупулёзно взвесив все «за» и «против», я отослал несколько интересующих меня вопросов на сайт, который был размещён в рекламном проспекте. Вскоре получил вполне вразумительные и развёрнутые ответы, которые воодушевили и заинтересовали меня до крайности. Появилось огромное желание съездить на собеседование к руководству этого самого посёлка. Тем более, что крышу над головой и трапезу гостям, как обещалось в послании, предоставляют. Что ещё надо? Недолго думая, я решил воспользоваться отпуском и визуально обследовать новые места. Кто знает, может мне там понравится? Изучив условия проезда к месту назначения и предупредив о своих планах маму, я отправился в путь…
  …Грунтовая дорога петляла среди нетронутых лесных чащоб и после недавних дождей выглядела не очень-то приветливо. Хорошо, что я прихватил с собой резиновые сапоги. Словно знал, что может здесь ожидать. А в остальном было, конечно, на что посмотреть. Могучие стволы деревьев смыкались где-то высоко над головой. Воздух был пропитан свежими запахами неведомых трав, мокрой земли, смолы и хвои. В глухих зарослях пищали, свистели и гукали незнакомые птахи. Дорогу изредка перебегали пушистые зверьки, названий которых я не знал. Отчего-то вспомнилась вдруг строчка из популярной когда-то песни: «Если ты полюбишь Север, – не разлюбишь никогда». Внимательно оглядевшись по сторонам, я вынес короткий вердикт: «Посмотрим, что тут за север. Что за край такой – Беломорье?»
    В строящемся посёлке меня направили к старосте православной общины, дом которого был уже практически обжит. На пороге мне приветливо улыбнулась высокая ясноглазая женщина, которая, с интересом взглянув на нового человека, с характерным выговором произнесла:
   – Небось, к Фролу Петровичу? Щас придеть. Он тут недалече. Проходите покуда. Садитесь. Издалёка будете?
   – Да, из города Богомоловска, – ответил я, стараясь держаться солидно.
   – Ой, название-т како. Богоуго-одное, – растяжно пропела хозяйка. – Энто где ж тако?
   – Почти пятьсот километров от Москвы. К северо-востоку.
   – Ба-а. Ну поня-ятно. Как же-ть… А вот и муженёк, – пригнулась женщина к окошку. – Встречай, Фролушка, гостей.
    В дом зашёл статный бородатый мужчина лет 50-ти. Зыркнув из-под густых бровей в мою сторону, он сразу посветлел в лице и, скупо улыбнувшись, протянул руку:
   – Фрол Петрович Казаков. Староста местной общины.
   – Очень приятно! – откликнулся я, пожав его сильную ладонь. – Егор Павлович Шиков. Специалист по менеджменту, юриспруденции и электронике. Из центральной России. Город Богомоловск.
   – А-а… – кивнул хозяин. – Это вы на прошлой неделе писали нам? Интересовались стройкой?
   – Наверное, да, – смущённо пожал я плечами. – Посылал кое-что через Интернет.
   – Ага. А вы документы с собой прихватили?
   – Обязательно!
   – Можно полюбопытствовать?
   – Конечно!
    Я достал из сумки полиэтиленовый файлик с бумагами и протянул его старосте:
   – Вот!
    Мужчина, подсев к столу, нацепил на нос очки и начал основательно изучать мои «корочки». Я, сидя напротив, деликатно притих и стал незаметно поглядывать на фотографии, которые в простеньких рамках были развешены по всей комнате.
   – Вы холостой? Или семейный? – взглянул на меня поверх оптики хозяин.
   – Разведённый, – уточнил я.
   – Одинокий, значит?
   – Ну да.
   – Судимости имеете?
   – Нет. Бог миловал.
   – Крещёный?
  – Да.
  – А винцо уважаете?
   – Только в пределах разумного. По поводу, так сказать.
   – С головой как? Дружите? Психически здоровы?
   – Да вроде пока никто не жаловался, – усмехнулся я.
   – А вообще как? Хронических болячек нет?
   – Ну… По большому счёту всё в порядке, – пожал я плечами. – Вы меня извините, Фрол Петрович. Но у меня ощущение, будто я приехал в отряд космонавтов записываться.
   – А вы погодите насмехаться-то. Места у нас тут северные. Осень вот-вот нагрянет. А зимой и вовсе токмо держись! Без троих порток на двор не выскочишь. Так что организьм должен быть крепким. Как камень. Иначе загнёшьси.
   – Ладно, учту, – снял я снисходительную ухмылку с лица. – Будем закаляться.
   – То-то ж, – староста задумчиво провёл ладонью по окладистой бороде. – Какими-нибудь строительными специальностями владеете?
   – Если честно, то нет. Но при желании могу научиться. У меня два высших образования.
   – Мне, мил человек, прежде всего нужны каменщики, штукатуры, маляры, кровельщики, водопроводчики, плотники, столяры… – с сожалением вздохнул Казаков. – Ну и прочие работяги.
   – Я в электрике неплохо разбираюсь, – осенило меня.
   – Да? – оживился собеседник. – Какой разряд?
   – Простите, я инженер. Имею четвёртую группу по обслуживанию электроустановок. Как промышленных, так и бытовых. До и выше тысячи вольт.
   – Эва-а! – с уважением посмотрел на меня староста. – Вот это нам подходит. Мне электрики позарез нужны! С кабельными работами справитесь? Для начала?
   – Полагаю, что да.
    Мужчина от нетерпения заёрзал на стуле. Раскрыл мой паспорт и взглянул на страницу с фотографией.
   – Вот что, Егор Палыч. Я мужик прямолинейный. Не люблю вокруг да около. Если тебе у нас тут поглянется, то… Когда сможешь на работу выйти?
   – Видите ли… – сконфуженно откликнулся я, удивляясь, как быстро собеседник перешёл на «ты». Похоже, зауважал. – Прежде всего я хотел бы осмотреться. Решить для себя некоторые моменты. И уж потом…
   – Это само собой. Знамо дело, – кивнул Казаков. – Сначала прикинь: что да куда. А я, коли надо, подскажу. Всё верно… Ну-ка, мать, – обратился он к жене. – Дай нам чего-нить подхарчиться. А то человек с дороги. Оголодал, небось. Сидим тут как-то не по-людски.
   – Ща, мигом! – с готовностью отозвалась хозяйка. – Мойте покуда руки.
    За обедом староста ответил практически на все интересующие меня вопросы. Выяснилось, что для приезжих граждан (отпускников, туристов, журналистов или любопытствующих лиц) община предоставляет так называемый гостевой дом и питание в общей трапезной. Всё это за символическую плату. Для заключивших трудовое соглашение выделяются благоустроенные комнаты со всеми удобствами (ванная, туалет, газ, свет, водонагреватель, центральное отопление) в зависимости от состава семьи. Готовить еду можно самим или посещать общую трапезную при храме три раза в день. Приобрести жильё в собственность можно только после истечения пятилетнего стажа работы в посёлке Рождественский. Квадратные метры выделяются в соответствии с  законодательными нормативами (12 кв. м. на человека). Кто желает расширить жилище сверх нормы, должен выкупать дополнительные метры по действующим расценкам.  Ежемесячно работающим выплачиваются зарплаты согласно утверждённой областным правительством тарифной сетке. В скором времени в посёлке появится новая котельная, магазин с большим выбором товаров, школа, детский сад, поликлиника, библиотека, почта, сбербанк, дом культуры и прочие социальные учреждения. Жилой фонд рассчитан на две тысячи человек, но при необходимости может быть увеличен. В окрестностях посёлка есть чудесные рыбные места, кругом полно ягод, грибов, орехов. Любой желающий может завести своё приусадебное хозяйство: огороды, пасеки, сады, скотные дворы, птичники, сенокосные пастбища. Но основополагающим критерием здесь является православная вера во главе с духовенством и со строящимся храмом Рождества Богородицы. Южный предел в нём уже открыт для праздничных служб. Действует также и часовня целителя Пантелеимона. Община строго соблюдает все православные каноны и посты. Атеистов здесь практически нет. Возглавляет главный приход отец Родион, в миру – Родион Николаевич Любятов…
    Всю эту информацию я переварил вместе с необыкновенно вкусным обедом, приготовленным супругой старосты – Прасковьей. Или просто Паней. Откушав и перекрестившись у иконостаса, Фрол Петрович предложил мне небольшой «экскурс» по строящимся объектам посёлка. Я с удовольствием откликнулся на его любезность. Мы побрели в сторону храма, стоящего пока без куполов. В церкви староста отдал кое-какие распоряжения бригаде штукатуров. Побеседовал с угрюмым прорабом. Неожиданно за спиной я услышал тонкий женский голосок:
   – Ой! Дядя Егор. Это вы?
    Оглянувшись, я увидел хрупкую девушку в платочке и длинной юбке, стоящую около колонны. Поначалу её не узнал.
   – Добрый день! – вежливо отозвался я. – А мы с вами разве знакомы?
   – Вы из Богомоловска? – ответила вопросом на вопрос девица.
   – Да.
   – А я Ульяна. Помните? Вы нам с Оксаной сдавали квартиру. Год назад.
   – Боже! – невольно вырвалось у меня. – Воистину пути Господни неисповедимы. Конечно, узнал. Здравствуй, Ульянка! Ты какими судьбами здесь?
   – Да вот, принесла новые иконы, – девушка смущённо опустила глаза долу. – Мы вместе с мамой здесь сейчас отдыхаем. У неё отпуск.
   – И я, понимаешь, тоже в отпуске. Прочитал вашу брошюру и решил навестить эти места.
   – Нравится? – улыбнулась собеседница.
   – Пока да, – кивнул я. – Но ещё до конца не осмотрелся. Первый день, как приехал.
   – Вы у Фрола Петровича остановились?
   – Если правильно, то всего лишь отобедал. А сейчас на экскурсии.
   – Ясно. Ну… – сконфузилась студентка. – Если будет желание, заходите к нам в гости. Мама будет рада. Наш дом номер семь. Левая половина.
   – Спасибо! – поклонился я, не зная, что на это ответить.
    Выручил Казаков. Услышав наш диалог, он подошёл к нам.
   – А вы никак знакомы? – удивился мужчина. – Или я ошибаюсь?
   – Да, мир тесен, – развёл я руками. – Представляете? Эта девушка учится в моём городе. Когда-то нас познакомил один журналист. Уля с подругой и поведали мне о вашем посёлке. Благодаря им я теперь здесь.
   – Правда, – тихо подтвердила девчонка.
   – Ну что ж. Замечательно. Хороший знак, добрый, – расплылся в ободряющей улыбке староста, сверкнув из-под бровей лукавыми огоньками глаз. – А было бы ещё лучше, если б наш посёлок стал со временем и вашим.
   – У Господа всё припасено, – приподняв васильковый взгляд от пола, робко чирикнула Ульяна. – Может, так и будет.
   – Дай-то Бог! – искренне обнадёжился Фрол Петрович и осенил себя крестным знамением.
    Перекрестились и мы с Ульяной…
  …К вечеру гостеприимный староста снова привёл меня в свой дом. Без лишних разговоров мы потрапезничали, после чего радушные хозяева предоставили мне отдельную комнату для ночлега. Уснул я моментально, едва успев прикоснуться щекой к мягкой подушке.

                XXIX

    Утром, после завтрака, Фрол Петрович показал мне уже готовые траншеи для прокладки силовых кабелей в нескольких местах посёлка.
   – Жалко, главного энергетика сейчас нет, – посетовал он. – Владимир Степаныч уехал в район, чтоб ускорить поставку оборудования. Тебе не мешало бы с ним поговорить. Он побойчей бы обрисовал фронт работ. Но главное и так понятно – нужно до морозов успеть закончить прокладку и засыпку основных кабельных трасс. Хотя бы процентов на семьдесят или восемьдесят. А остатки уж весной добить. Иначе надолго в ступор войдём.
    Я вполуха слушал разглагольствования старосты, не переставая удивляться огромному перечню строительных работ, которые ещё предстояло сделать. И одновременно прислушивался к собственному разуму, который продолжал кичиться над моей затеей переехать на жительство в посёлок Рождественский. «Тебе чего не хватает, мужик? – втихомолку издевался он. – Новых приключений захотелось? С жиру бесишься, да? На дешёвый героизм потянуло? Вот здесь, в этой комариной глуши? Где медведи по ночам под окнами бродят? Идиот! Умные люди стремятся на тёпленькие местечки, куда-нибудь в непыльные офисы. Стараются карьерные лестницы преодолеть в цивильных условиях. А этот мудак сам на край света лезет. Мошкару кормить и грязь в траншеях месить. С разными маргиналами. В антисанитарии. А ради чего? Своего жилья захотелось? В избушке? Но ведь можно и с матушкой спокойно жить. Ей на старости лет помощь требуется. Кто её выручит, если сынок безбашенный рвётся незнамо куда? Эх… Плюнь на всё, Егор, и делай отсюда ноги. В свой родной город. Чем раньше, тем лучше. Там у тебя и работа престижная, и домашний уют, и друзья надёжные, и мама больная. Не дури! Вежливо попрощайся с добрыми людьми и линяй на последней скорости. Чтобы ни о чём потом не жалеть…»
   – А ты, Палыч, похоже, не слушаешь меня? – укоризненно посмотрел в мою сторону Казаков.
   – А? – очнулся я. – О чём вы?
   – Да так, проехали… – вздохнул мужчина. – Я… это… Пойду в правление схожу. Дела. А ты погуляй пока. Подыши свежим воздухом. Присмотрись.
   – Хорошо, – виновато буркнул я, глядя, как староста удаляется восвояси.
    На душе сразу стало противно, одиноко и тоскливо. Возникло желание забрать свой рюкзак из дома Казаковых и ускоренным темпом дать тягу на железнодорожную станцию. Чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
    Досадливо пнув ногой застывший кусок битума, я повернул в сторону блестевшей на солнце реки. Призадумался было, но... Внезапно меня окликнули.
   – Егор! Здравствуйте! – приблизилась ко мне запыхавшаяся девушка, в которой я узнал Ульяну.
    На сей раз она была в зелёном спортивном костюме и коротких резиновых сапожках. К тому же без косынки. Её густые светло-русые волосы, распущенные до плеч, красиво развевались на ветру и превосходно гармонировали с большими синими глазами. Я поймал себя на мысли, что впервые вижу молоденькую студентку без головного убора и первый раз слышу, что она обращается ко мне без неловкой приставки «дядя».
   – С добрым утром, Ульян! – стараясь сбросить с лица угрюмое выражение, вдохновенно выпалил я. – Как дела?
   – Нормально! – улыбнулась девица, уже не смущаясь. – У вас как со временем?
   – Свободен! – с готовностью отозвался я. – Фрол Петрович рекомендовал подышать свежим воздухом.
   – Очень кстати, – обрадовалась собеседница. – Мы с мамой собираемся сходить за грибами. Здесь недалеко. Предлагаем присоединиться к нам. Мамуле не терпится познакомиться с вами поближе.
   – А что? Это вариант! – заметно приободрился я. – Чем без дела болтаться по округе, лучше уж составить хорошим дамам компанию. В принципе, я готов. Что от меня требуется?
   – Сапоги резиновые есть?
   – Найдём.
   – А корзинка?
   – У Прасковьи попрошу.
   – Тогда минут через пятнадцать мы будем ждать вас вон у того большого дерева, – Уля ткнула пальчиком в раскидистую ветлу, росшую на окраине посёлка. – Хорошо?
   – Договорились. Ждите!
  …В лесу было непривычно тихо, словно вся живность затаилась в ожидании редкого природного явления. Под порывами свежего ветерка на землю, плавно извиваясь, летела первая пожелтевшая листва. «А ведь Петрович прав, – подумал я, разглядывая пёстрые кроны деревьев. – Осень в здешних местах приходит раньше, чем в средних широтах России. Не успеешь и сморкнуться, как белые мухи начнут падать».
   – Егор Павлович, а вы кто по профессии? – полюбопытствовала Дарья, мама Ульяны, – невысокая, крепко сбитая женщина лет сорока двух с приятными чертами лица.
   – В настоящий момент являюсь рядовым инженером, – ответил я, шаря глазами по мшистой почве. – Специалист по поставкам электронного оборудования. А вы?
   – Я? У нас в семье все на медицине помешались. В бабушку. Младший брат сейчас учится на стоматолога. Средняя сестра – психолог и психотерапевт. А я, старшенькая, окулистом буду. Глазки людям лечу. Так что, если нужда заставит, можете обращаться к любому из нашей трудовой династии. Поможем, чем сможем.
   – Спасибо! – вежливо кивнул я, не совсем чётко представляя, как житель Богомоловска может лечиться у врачей из Архангельской области.
   – А у вас дети есть? – задала стандартный женский вопрос Дарья.
   – Есть. Дочка. Аней зовут, – не очень охотно отозвался я. – Она чуть помоложе вашей Ульяны.
   – Тоже студентка? Или ещё в школе?
   – Видите ли. Сейчас мы с ней живём в разных городах. И не видимся. Даже не созваниваемся. Так её мама решила, моя бывшая жена. И со временем этот вариант, похоже, всех устроил.
   – Понятно, – коротко бросила собеседница и тактично примолкла.
    Однако не прошло и трёх минут, как ко мне кинулась Уля:
   – Егор Палыч! А этот гриб съедобный?
    Я внимательно посмотрел на невзрачного представителя местной флоры и, чуть помедлив, резюмировал:
   – В наших краях такие грибы зовутся моховиками. Встречаются и очень схожие с ними козлята. Только немного другой расцветки. В общем, съедобные вещи. Но лучше для засолки.
   – А это что? – спустя пару минут вопросила Дарья, извлекая из-под кочки большой черноголовый подберёзовик. – Куда-нибудь сгодится?
   – Вполне, – кивнул я, начиная соображать, что мои спутницы такие же специалисты в грибной охоте, как я специалист по охоте на кабанов. Или на медведей.
    Вскоре у меня не осталось сомнений в том, что был приглашён в лес не ради грибов, а лишь по причине более тесного знакомства с Дашей и Ульяной. Они практически не отходили от меня, наперебой забрасывая вопросами разного толка. Кому какие ближе. Минут через сорок, едва наши корзины наполнились доверху, я невольно повернул в обратный путь, поскольку заметно утомился. Не столько от прогулки по лесным дебрям, сколько от повышенного женского внимания.
    Когда мы наконец взяли курс на посёлок, Дарья, радушно улыбаясь, предложила:
   – Егор Павлович, не откажите в любезности. Я приглашаю вас к нам отобедать. Пожалуйста! У меня уже всё приготовлено.
   – Мы приглашаем! – поправила дочка маму.
   – Да-да, – согласилась та. – Сейчас только занесём наш улов в церковную трапезную. И пойдём к нам.
    По глазам моих спутниц было видно, что возражать бессмысленно. Да и неудобно. Видно, сегодня Господь послал мне ещё одно испытание, которое надо было стоически преодолеть. Я поблагодарил милых дам за приглашение и, тоже оставив свои грибы на кухне поселковой трапезной, отправился вслед за женщинами к их дому. Через некоторое время, приведя себя в порядок и отдышавшись, уже восседал во главе большого стола, где к нашей компании примкнул Витька – младший брат Ули.
    Поначалу разговор особо не клеился. Чувствовалась некоторая скованность. Видимо, из-за присутствия малознакомого лица. То бишь – меня. Но, пригубив домашней наливки, «общество» заметно оживилось и зачирикало на разные голоса. Дамы с удвоенной энергией стали пытаться обратить моё внимание на себя. Будто соперничали между собой. Постепенно верх начала одерживать Ульяна, которая окончательно раскрепостилась и, жеманно отбрасывая волосы со лба, стала одаривать меня такими недвусмысленными взглядами, что даже двенадцатилетний Витька удивлённо покосился на сестру. Однако её, похоже, уже трудно было остановить. Выпив очередную рюмку спиртного, девушка, едва закусив, вскочила со стула и бросилась к подоконнику.
   – Мам, а где у нас дивидюшник? – спросила она, осматривая стопки книг.
   – Ты хочешь видик включить? – насторожилась Дарья. – А это уместно? Мы, дочка, ещё не покушали.
   – Хорошая музыка не помешает. Только усилит аппетит! – решительно заявила Уля. – А, вот он! Сейчас поставлю. Егор, вам нравится группа «АББА»? – обратилась она ко мне, игнорируя отчество.
   – Да, – мотнул я головой. – Весьма!
   – Один момент! Щас подключу. У меня есть эксклюзивная запись их концерта.
    Через несколько мгновений на экране телевизора замелькали знакомые лица исполнителей, а в комнату жизнеутверждающе ворвался их шлягер «I do, i do, i do…» Ульяна, поправив волосы перед зеркалом, с очаровательной улыбкой приблизилась ко мне и, присев в реверансе, мило проворковала:
   – Потанцуем, Егор? Я вас приглашаю!
    Бедная Дарья чуть не подавилась куском котлеты, а покрасневший Витька прыснул так, что едва не получил от обескураженной маман солидную затрещину. Такого поворота событий, видимо, никто не ожидал. Даже взволнованная Уля. Но я, быстро оценив ситуацию, не стал усугублять накалившуюся атмосферу в доме. Спокойно выдержав паузу, вытер рот салфеткой, встал из-за стола, молча поклонился и, нежно обняв девушку за талию, медленно закружился с ней около телевизора. Ульяна засияла, как неоновая реклама супермаркета. Её блестящие глаза горели победоносным восторгом и лукаво косились в сторону Дарьи, мысленно телепатируя: «А я всё-таки обошла тебя, мамуль! Извини, но этот тайм остался за мной. Ты проиграла!» Всё это я украдкой разглядел в отражении зеркала и, по правде сказать, был польщён, что ещё могу производить впечатление на молоденьких представительниц слабого пола.
    Чтобы скрыть своё раздражение, Дарья начала громко и поспешно убирать посуду со стола.
   – Чай будем пить? – срывающимся голосом спросила она, когда мы закончили танец.
    Девушка умоляюще посмотрела на меня и ответила за обоих:
   – Чуточку позже, мамуль! Можно мы ещё потанцуем?
   – Как скажете. Была бы честь предложена, – буркнула хозяйка и, подтолкнув сына к двери, вышла вместе с ним из комнаты.
    Счастливая Уля вновь доверчиво прижалась ко мне, едва начала звучать новая мелодия. Я, чувствуя неловкость и угрызения совести, всё же повиновался порыву юной леди, ощущая приятное тепло её упругой девичьей груди.
   – А вы когда уедете? – тихо спросила меня студентка, приподняв затуманенные глаза до уровня моего подбородка.
   – Пока не знаю, – пожал я плечами, стараясь сдерживать оживающий основной инстинкт. – Ещё не осмотрелся.
   – А мы… Мы через неделю… Так мама сказала… Наверное… – начала лепетать Ульяна, прижимаясь ко мне всё сильнее.
    Неожиданно она быстро приподнялась на цыпочках и неумело чмокнула меня между ртом и ухом. Потом, задрожав всем телом, испуганно ткнулась носиком в моё плечо.
   – Ты мне нравишься, Егор! – еле слышно прошептала она и закрыла глаза, словно ожидая кары небесной.
    Мысленно подивившись смелости скромной девчонки (в тихом омуте, как говорится), я неожиданно для себя поддался внезапно охватившему меня порыву, молча взял ещё совсем молоденькое личико в ладони, наклонился и прижался губами к пылающим губам девушки. Поцелуй длился всего несколько секунд, в которых невероятно долго и восхитительно звучал дивный проигрыш из композиции «Eagle». После чего я очнулся от проснувшегося во мне внутреннего голоса. «Зачем ты это делаешь? – резонно заметил он. – Зачем потакаешь подростковым причудам? Ведь ты едва знаком с этой девушкой. И пока не знаешь, нравится она тебе или нет. Не говоря уж о любви. Не пудри мозги девчонке! Она тебе в дочки годится. А у тебя уже первая седина на висках. И ты прекрасно знаешь, что в таком возрасте, как у неё, крышу сносит моментально. Только вот потом трудно поставить её на место…»
    Согласившись с доводами рассудка, я слегка отстранился от партнёрши и… увидел на её лице две блестящие бороздки от слёз.
   – Что с тобой, Уля? – непроизвольно вырвалось у меня.
   – Ничего, – тихо шмыгнула носом девица. – Это пройдёт. Просто… Я очень счастлива…
    Не помню, как закончился этот танец, как мы вновь очутились за общим столом. Опомнился лишь тогда, когда увидел рядом ту же компанию, только уже чинно попивающую густой чай из разноцветных чашек. Музыка больше не звучала.
   – Дядя Егор, а вы пойдёте со мной на рыбалку? – прервал неловкое молчание Витька.
   – Когда? – тупо посмотрел я на него.
   – Завтра. Утром. Я вам такие места покажу. Класс! Клевать будет, только успевай забрасывать.
   – А у тебя лишняя удочка есть? – начал приходить я в себя.
   – Конечно! У меня их три. Любую выбирайте.
   – Ладно, посмотрим, – уклончиво ответил я, встретившись с рассеянным взглядом хозяйки. – Если будет время, то сходим.
   – А вам когда возвращаться, Егор Палыч? – подала голос Дарья.
   – Думаю, что скоро, – отозвался я, демонстративно взглянув на свои часы. – Вы меня простите ради Бога! Засиделся я у вас. Пора и честь знать.
   – Ой, да вы меня неправильно поняли! – засмущалась женщина. – Я хотела узнать, когда домой поедете.
   – На днях, – коротко подытожил я и встал из-за стола. – Спасибо огромное за обед! Всё было очень вкусно.
    Уничтожающе взглянув на мать, поднялась и Ульяна.
   – Можно я вас провожу? – с надеждой посмотрела она на меня.
   – И я тоже! – вызвался Витёк. – А на обратной дороге червей накопаю.
   – Не возражаю, – улыбнулся я и ещё раз откланялся перед хозяйкой.
    Та деликатно проводила нас до порога и, стараясь держать себя в руках, с затаённой обидой напутствовала:
   – Ну… Счастливого пути! Всего доброго!
    По дороге мы с Ульяной практически не разговаривали. Похоже, всю энергетику и слова отобрал у нас слишком «эмоциональный просмотр» видеоклипов. К тому же неунывающий Витька без умолку тараторил о своих рыболовных удачах. Подойдя к дому старосты, Уля протянула мне руку и многообещающе заглянула прямо в глаза.
   – Спасибо, Егор! – негромко произнесла она. – Спасибо за сегодняшний день. Всё было замечательно.
   – И тебе спасибо, Уля! – натужно улыбнулся я. – Мы отлично провели время. Я рад!
   – До свидания, дядя Егор! – протянул свою руку и Витька. – Приходите утром на рыбалку. Часов в восемь. Буду ждать.
   – Хорошо, – кивнул я. – Готовь червей…
  …Решение о побеге возникло внезапно. Само по себе. Сложив свои вещи в рюкзак, я, воспользовавшись отсутствием в доме хозяина, расспросил Прасковью о расписании поездов.
   – Ой, пошто же так быстро уезжаете? – искренне удивилась она. – Погостили бы ещё.
   – Да вот, дела… – неловко замялся я, понимая, что своей праздностью лишь обременяю гостеприимных хозяев. – Спасибо за всё, Паня! Значит, завтра в семь утра надо быть уже на вокзале?
   – Ага. А ещё есть вечерний поезд. В одиннадцать отходит.
   – Точно? – посмотрел я на свои «хронометры». – Ещё лучше! Успею и на него. Тогда бывайте! Привет Фролу Петровичу. Передайте, что я пришлю весточку. Дам о себе знать. Ну… Пойду!
   – Да куды ж вы на ночь глядя? Утром бы ехали, – всполошилась хозяйка. – Даже чаю не попили.
   – Я у Дарьи с Ульяной пообедал, – махнул я рукой. – До свидания!
   – Ну хорошо. Тады чё ж. Ступайте с Богом. Не взыщите, если что…
    Напутствия Прасковьи вскоре стихли за моей спиной. Я опять окунулся в знакомый перелесок, с каждым шагом ускоряя ход. Опавшие листья дружно зашуршали под ногами. Хотелось лишь одного – поскорее добраться до станции, купить билет и вздремнуть на вагонной полке. И только потом окончательно разобраться в своём сердечно-душевном  раздрае и в том, насколько посёлок Рождественский нуждается во мне. Или я в нём.