Декабрь

Аль сидит у окна, на расстоянии двух локтей, и наблюдает, как по небу летят стаи птиц. Кружатся, опускаются, рассаживаются на ветки деревьев. Если осенью улетают грачи, то зимой прилетают вороны. Или ворОны, в этом Аль не разбирается, а птицы не уточняют. Они если и опускаются на ветки возле окна Аль, то вскоре замечают ее силуэт и снимаются с места. Не любят, что за ними наблюдают.
Декабрь похож на полотно серого, некрашеного льна. Небо сквозь него чуть-чуть голубеет, хотя, может это и вовсе не цвет, а привычка. Небо – голубое, внушали Аль с детства, вот и ни куда не денешься, даже если оно серое, свинцовое, низкое, а все равно – голубое. Привычка. На стекле Аль нарисовала синим маркером одинокий глаз, и теперь не только она смотрит на мир, но и мир глядит на Аль, настороженно и внимательно, не учудит ли, чего, не пропустить бы. И не ясно мир боится, что Аль сделает чего-нибудь такое, или наоборот, что она просидит весь этот серый день дома, не сходя с места.
Аль подмигивает синему глазу и встает.  На улице почти минус сорок, но нужно выйти, потому что прилетевшие птицы принесли за собой сны, они раскидали их по голым ветвям, прихваченным инеем, развесили в густом, тумане морозного воздуха, разбросали в хрустком снегу. А сны ждать не будут.
Аль раскладывает на диване одежду, снаряжения для ловли снов, одевается. Обязательно потеплее, и как можно больше карманов. Цвет одежды лучше спокойный. Но не черный, ни в коем случае. Черного сны пугаются, а от многоцветного исчезают. Поэтому Аль кутается поверх черной куртки в серебристый, вышитый фиолетыми цветами платок. А нос цепляет большие круглые очки с закопченными стелами. В них конечно почти ничего не видно, зато сны не пропустить, они светятся, как напоенные энергией оранжевые шарики.
Еще Аль берет с собой рюкзак. Куда кладет термос с горячим чаем и хлеб.  Для себя и для птиц. А перед выходом представляет в своей руке большой сачок. Им Аль снимает с деревьев запутавшиеся в ветках сны, не руками же их брать.
От подъезда уже разбегаются в разные стороны пять цепочек следов. Лисьи лапки через несколько метров превращаются в маленькие детские ножки, обутые в красные ботиночки. Цвет особо ярко видится перед глазами Аль. Это маленькая кицуне, с третьего этажа тоже побежала охотиться на сны. Но Аль не переживает, она думает, что на всех хватит, к тому же, много ли нужно девчушке-оборотню? Еще одна дорожка зовет Аль повернуть за угол, но там вдруг обрывается, исчезая в воздухе. Это ветер, приходил ночью в гости к кому-то из Алиных соседей. Кажется, он навещает толи старушку с последнего этажа, которая любит кормить голубей летними вечерами, семечками, которые сама и выращивает на балконе. Когда Аль впервые увидела ,как пять высоких подсолнухов отрешенно наблюдали за улицей, выставив свои кругло-желтые головы, ей показалось, что она сошла с ума, но оказалось, все в полном порядке, это просто ее соседка любит голубей и семечки. Любит настолько, что ее совершенно не волнует, что подсолнухи не могут расти в горшке. Поэтому растениям ничего не остается как исправно, год за годом вырастать, снабжая старушку черными, остроносыми плодами. Аль не удивится, узнав, что ветер навещает именно ее.
Остальные три тропки уходят направо, к детскому саду, заброшенному и укрытому снегом, поэтому Аль сворачивает в другую сторону, и поправив очки, крепко сжимает в руке ручку невидимого сачка. Она идет к набережной. Там всегда можно найти сны о море, о русалках, о свежем бризе и звуках волн. Аль никогда не видела моря, поэтому очень любит, когда оно ей снится. Аль думает, что если она видит во сне море, то возможно море видит ее, а это значит, им почти удается встретиться.