Он даже посидел в водительском кресле, чтобы представить себе, каково это – управлять ею. Кресло было удобным и мягким. У него, даже были подлокотники, что совсем его поразило. На приборной доске, было четыре или пять стрелок, но он и не думал узнавать что они обозначают. Наверное, скорость, километраж, количество горючего. Да так ли это важно, когда машина будет управлять с а м а с о б о ю…
Вечер прошел как всегда. После ужина Уфка ушел в свою комнату и до ночи из нее не показывался. Дрок в это время смотрел телевизор, читал, разглядывал в который раз растения. Выйдя Уфка только спросил, когда он хочет отправиться. «В десять», - ответил Дрок. Больше Уфка его ни о чем не спросил.
Утро выдалось ясным. Проснулся Дрок оттого, что услышал шаги на кухне. Это уфка готовил завтрак. «Хорошо, когда кто-то о тебе заботится», - подумал Дрок. Он быстро встал, пошел в ванную и там принял контрастный душ. Он где-то читал, что такой душ, особенно полезен перед дорогой. Завтрак прошел молча. Уфка приготовил, как обычно нечто неопределимое, но необычайно вкусное, в котором. Можно было разглядеть кусочки спаржи, сельдерея, цветной капусты, щавеля и много чего другого. Все это было подано с гарниром из пшеничной каши. Кроме того, Уфка постарался, и приготовил умопомрачительное суфле из парной сметаны и грибов, это блюдо он подал в глиняных горшочках. «Надо бы спросить у него рецепт этих грибов со сметаной. И потом дать его маме. Уж кто-кто, а она это блюдо оценит по достоинству…!»
После завтрака они вышли во двор. Уфка направился к сараю. Через минуту заурчал мотор и авто мягко вырулило из-за дома, и остановилось рядом с ним. Уфка освободил сиденье водителя, и показал рукою, «Садись…». Дрок быстро приблизился к нему и протянул руку.
- Я быстро. Туда и назад.
- Кстати, - Уфка задержил его руку в своей. - А что ты станешь делать, если не обнаружишь в сосуде этих чертенят?
- Не знаю… - Дрок и вправду об этом не задумывался. - Наверное снова залеплю сосуд пластилином….
- Этого делать не надо. Просто набери вовнутрь обычной родниковой или дождевой воды и закрой плотно крышкой. А если такой воды не найдешь, тогда просто, положи внутрь как можно больше льда из морозильника. И так-же прикрой. Это необходимо для того, чтобы твой сосуд п о ч и с т и т ь. Кто знает, какую о н и могли оставить пакость после себя…Такие гости могут оставить свои с л е д ы надолго… А теперь, садись и вперед.
Дрок слегка волнуясь открыл переднюю дверь и нырнул в салон. И только он сел на водительское сиденье, и пристегнул ремень машина тронулась с места. От неожиданности, он, даже, не успел помахать Уфке рукой. Только услышал сказанное ему им вслед.
- Разговаривай с ней, она это любит.
«Попробую», сказал сам себе Дрок. И вслух обратился к машине:
- Я бы хотел попасть в Темпер, где я живу. А там, уже, на улицу Шопена, дом номер девять.
- Прекрасно. - Услышал он в ответ, металлический, и как ему показалось слегка уставший голос, несущийся откуда-то снизу. - Надеюсь, что мы не попадем в «пробку».
- Я, тоже, надеюсь. - Ответил он, слегка шокированный.
- Может познакомимся? - Поинтересовался, тот-же голос.
- Конечно.
- Я из породы «Сааб», зови меня просто Саби.
- А я Дрок.
- Ты когда-нибудь ездил на «Саабе»?
- Не припомню. Может быть в далеком детстве.
- Вполне приличная машина. Четыре цилиндра, все просто без наворотов. - Саби хмыкнул. - Если, конечно не считать, за навороты магическую начинку которой меня упаковал Уфка. Нам может грозить опасность?
- Н-не знаю. Но не исключено…
- Вот и мне так показалось, когда я посмотрел на Уфкино лицо.
Машина резко вильнула повернув влево. Сейчас дорога шла по над небольшой еще слегка окутанной утренним туманом рощицей. Звука двигателя даже не было слышно. Пару раз по лобовому стеклу проехали дворники. Дрок крепко держал руль. Машина сама выбирала нужный ход, увеличивала и сокращала дистанцию между ехавшими по этой-же трасе автомобилями. Впрочем, через пять минут все машины остались позади. Саби мягко, но уверено обогнул их всех и теперь шел первым.
- Ты любишь быстро ездить?
- Ну, в разумных пределах…, да. - Осторожно подтвердил Дрок.
Саби резко увеличил скорость. Дрок посмотрел на спидометр. Сто, сто двадцать, сто сорок, сто шестьдесят, двести…
- По-моему достаточно?
- Брось. Я только-только разогрелся. Давай разовьем до трехсот.
- Мне кажется, это слишком. - Дрок уже жалел, что позволил себя вовлечь в эту сумасшедшую гонку. Впрочем, никаких нагрузок он не ощущал. Увеличение скорости, он определял только по стрелке спидометра, и по быстроте сменяющегося вокруг пейзажа.
- Это Уфка тебе посоветовал держаться за руль?
- Да.
- Это он сказал для того, чтобы ты не расслаблялся. Ты мог бы вполне держать руки на коленях. Но есть опасность, что ты можешь уснуть. А здесь дежурит полиция. Представь картину: летит машина скорость под триста, а на водительском сиденье нет никого! К тому-же, как ты сказал, у тебя проблемы. А если у человека проблемы, ему нужно быть всегда начеку.
*
Они выехали на прямую трассу, которая должна была влиться в центральную дорогу Темпера. На этом участке всю дорогу закрывали шумозащитные щиты. На таких прогонах, не было ограничения скорости, и водители отрывались вовсю. Четырехполосная скоростная трасса – что еще нужно рискованному водителю, который хочет опробовать свой только что купленный «Джип Чероки», или «Шевроле». Здесь будто проходили автогонки. Машины проносились с дикой скоростью, трудно даже было запомнить номер. Впрочем, закрепленные, то здесь, то там видеокамеры, показывали, что эта трасса, как и все другие, контролируется, и нарушителю ускользнуть не удасться.
- Ты хоть можешь намекнуть, чего нам можно ожидать, - обратился к нему Саби.
- Я не знаю. - Честно ответил Дрок. - Могу только сказать, что мой враг, маг.
- Д-да, - многозначительно промычал он, - хуже не придумаешь. Когда твой враг, маг, одно из правил – побольше жизненного пространства. С чего вдруг, ты затеял это путешествие? Нельзя было подождать?
- Нельзя. - Не вдаваясь в подробности, бросил Дрок. - Впрочем, я мог бы подождать, только не известно сколько…
- Ладно, это не мое дело. - Спокойно заметил Саби. - Все-же, хорошо, что предупредил. А то я немного расслабился.
Пока они мчались по скоростной трассе, Саби, как и раньше всех оставил позади. Дроку казалось, что они мчатся со скоростью, не меньше четырехсот миль в час. Он решил спросить
- А сколько максимум ты выжимаешь?
- Думаю, около шестисот миль.
- А почему спидометр, показывает только четыреста.
- Спидометр, это для полиции. Ты ведь спрашиваешь, сколько реально?
- Ну, конечно, да.
- Я хоть и сошел с конвейера, но все-же какое-то время пробыл в гараже Уфки… А простоять у Уфки в гараже, это не потратить время зря… Ты наверное, это уже понял…
- Да… Это точно.
- Чтоб поднять тебе настроение, могу сказать, что находясь внутри меня, ты практически неуязвим, даже для мага. Конечно, я говорю о закрытом помещении. Ты куришь? - Вдруг, без перехода спросил он.
- Нет.
- Это хорошо. Значит, ты не станешь открывать боковые окна.
- А если я захочу подышать свежим воздухом?
- Дыши на здоровье. Но только потом не спрашивай, почему мне не удалось тебя защитить.
Дрок улыбнулся.
- Уфка меня уже предупреждал об этом. Ты, кажется, опасаешься не меньше чем я…
- Просто я знаю, что Уфка, просто так не отправит м е н я в дорогу. Ты видимо, и вправду серьезно влип. Поэтому слушай меня и сохраняй меры предосторожности.
За окном показались пригороды Темпера. Еще десяток минут и они влились в широкую городскую трассу. Здесь уже не было шумозащитных щитов. Город был как на ладони. «Сколько я здесь не был? Месяц… Как долго» Велосипедисты, как и всегда тихим потоком лились по велосипедным дорожкам. Саби, заметно сбавил скорость. По сравнению, с тем как они гнали еще недавно, сейчас они просто плелись. Двадцать миль в час, не больше, и то с беспрестанными остановками у светофоров. Дрок нервничал, он не предупредил, что приедет.
- Ты помнишь улицу?
- Шопена, девять. - Мгновенно ответил Саби.
- Ты здесь уже бывал?
- Нет, здесь я впервые.
- Ты сможешь найти улицу без навигатора?
- У меня есть навигатор.
Дрок взглянул на приборную панель, потом поднял взгляд на стекло, ничего похожего на навигатор он не заметил. Осмотрел салон, также пусто.
- Не ищи его снаружи, - Саби прервал его поиск. - Он вмонтирован внутрь. Навигатор необходим для водителя. А я нахожусь внутри. Там и навигатор. Понятно.
- Понятно.
Саби безошыбочно находил наиболее короткие проезды к его дому, он максимально сокращал путь. Даже сам Дрок, указывай он дорогу, не смог бы добраться лучше.
- Ты прекрасно ориентируешься.
Саби довольно хмыкнул.
- Ты где меня будешь ждать?
- На стоянке. В двадцати метрах от твоего дома.
- Ты уже нашел стоянку?
- Я нашел не только стоянку, но, даже знаю место, где я буду стоять.
Дроку показалось это забавным.
- А если это место займут?
- В меня вмонтирован и д р у г о й навигатор. Я могу определять человеческие поступки на самом верхнем пласте бытия. Такой элементарный робот-психолог, но всюду строгий расчет. Я в и ж у место, куда еще с полчаса не припаркуется ни одна машина.
- И ты его займешь.
- Точно.
- Значит, ты можешь определить, если нам будет грозить опасность?
- Миль пардон…Ведь твой враг, маг. А подобные господа, тщательно берегут свои мысли и наружу их не выставляют. Я не могу п р о ч и т а т ь, как маг может поступить, это мне не под силу. Твоя улица.
Этого Саби мог и не говорить. Дрок прекрасно видел, что они въехали на его улицу. Еще сто метров, и они притормозят у его дома…
- Сначала мы припаркуемся.
Дрок чуть не спросил «зачем?». И тут-же понял всю глупость такого вопроса. Если Саби высадит его раньше, а сам отправится на автостоянку, кто в таком случае буде играть роль шофера… Пустое водительское кресло или голос несущийся откуда-то из глубины. Охранника стоянки, пожалуй, удар от испуга, хватит. Наконец, они припарковались.
- Меня не будет часа два.
- Отлично. Тогда я вздремну.
- Приятных снов.
- А тебе, приятной встречи с мамой и твоим котом. - Саби хмыкнул. - Ну и так далее.
Кого он подразумевал под «так далее», оставалось только догадываться. «Неужели он и про чертиков знает…», - Дрок усмехнулся. «Да, от такого всезнайки мало что скроется».
Вот он уже входит в свой подъезд, поднимается, звонит. За дверью раздается знакомые мягкие шаги мамы. Ее шаг приглушают любимые тапочки. Но быстрее ее к двери несется Парк и начинает тереться под дверью, чувствуя, кто там за ней. Дверь открывается. «Ах…!» Восклицания, поцелуи, справа на плече мама, слева Парк, и обоим нужно своя капля ласки. Наконец, мама отстраняется, и сразу тащит его за руку на кухню. Парк как настоящий хозяин шествует впереди . «А я как чувствовала…!» На столе высится горка свежеприготовленных блинчиков, баночка меда и на блюдце горка сметаны. Они садятся за стол и разговорам нет конца.
«Где ты был?! – Интересуется, мама», «Сначала в Австрии потом в Швейцарии…» , «Странно, что письма от тебя приходили с гринзейльским штемпелем?», «Я сначала отправлял их приятелю, а он потом переправлял уж тебе». «Зачем такая волокита…?», «Я подозреваю, что на нашей почте, иногда письма прочитают. Я не хотел им открывать свое местонахождение», «Какой ужас! – Мама искренне возмущена. - Неужели на нашей почте дошли до такого…», Дроку приходится подтвердить, что да, к большому сожалению, такое наблюдается, и не только у нас, но и на почтах других стран, в Англии, Дании. Ведь за почтальонами никто не следит, вот они этим и пользуются. Устраивают себе развлечение, посреди рабочего дня: вскрывают чужие письма и потешаются. «Но ведь это, просто, преступление! Я напишу об этом в магистрат!» «Мама, какая ты наивная, ну кто же тебе признается, что читает чужие письма… В тебя просто подадут в суд за клевету». Мама на несколько минут умолкает, и потом спрашивает: «А у тебя есть доказательства, чтобы мне поверили?» «Нет, мама. это только мои догадки, - озадачивает ее Дрок». «Ладно расскажи как тут у вас?». И мама рассказывает, что после его отъезда, у нее сначала все валилось из рук. Потом она немного успокоилась. Парк совсем от лап отбился. Первое время он даже выл по ночам, раньше за ним такого не наблюдалось. И еще она заметила одну вещь. Парк лапой не ступает в его лабораторию. Только совсем недавно он стал туда заглядывать. Она как-то принесла его в лабораторию, чтобы он там заночевал, но он стреглав умчался оттуда. К ней захаживает соседка. Вместе они пьют чай и рассказывают друг другу, что с ними за день приключилось. Потом начинаются разговоры про своих детей, родственников, и это может длиться до глубокой ночи. Дрок внимательно слушает маму, поглаживает Парка, кторый сидит у него на коленях и мурлычет в такт движения его ладони по своей спине, и спрашивает, будто невзначай:
- Значит, все как обычно…
Мама на секунду задумывается.
- Да, все как всегда. Правда, через пару дней, после того, как ты уехал, со мной снова случилось, ну, помнишь, как тогда?
- А...
- Мне показалось, что под ногами снова ходит пол. Я приняла валериану. Но таблетка не помогла, даже наоборот. Я прилегла и услышала, что по полу кто-то скребется, так, как будто это могли быть мыши, много-много мышей. Но откуда у нас мыши? Я решила, чо у меня какие-то непорядки с головой и записалась к невропатологу.
Дрок слушал молча, потом сказал:
- Загляну-ка я в свою лабораторию.
Зайдя в комнату, он осмотрелся. Здесь вроде бы ничего не изменилось. Все на своих местах. Посмотрим, что в лаборатории. Он одернул занавеску. А вот здесь, как-видно, произошли перемены. Серебряный сосуд, который стоял на лабораторном столе, сейчас стоял на подоконнике. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть: он был без крышки. Уже внимательно осматриваясь, Дрок увидел что весь пол усеяно кусочками того самого пластелина, которым, он залепил крышку. «Все-же, надо было ее залить свинцом». На полу лежал нож, на лезвии которого налипли остатки пластилина. Нож был не его. Мама, тоже таким ножом не пользовалась. Ему даже не захотелось заглядывать внутрь. Вдруг эти чертенята придумали для него какую-нибудь ловушку. Дрок взял нож и попытался бросить его в сосуд. Но нож не пролазил в горлышко. Это казалось смешным. Казалось, что нож, был так мал, что он без труда, проскользнет в сосуд. Но, нет, как Дрок не пытался, у него этого не получилось. Поэтому, пришлось бросить ножи в мусорное ведро. Потом, он сразу направился на кухню, открыл морозильную камеру и ножом отломил здоровенный кусок льда, положил его на стол и молотком расколол его на маленькие части, сложил их в тарелку и вернулся в лабораторию. Там он аккуратно высыпал лед в сосуд. Так он проделал несколько раз, пока сосуд не заполнился льдом почти до самого верха.
«Значит чертенята все-таки упорхнули. Этого следовало ожидать. Хорошо, хоть они сделали это тихо. А то могли на прощание поставить весь дом на уши. Нож лежал снаружи. Значит им кто-то помог. Дрок только представил, что этот «кто-то», мог быть тем самым черным стариком, и у него от страха мурашки побежали по коже…»
Прикрыв блюдцем сосуд, он вернулся в гостиную к маме. Пока его не было она затеяла какое-то новое блюдо:
- Я хочу сделать торт.
- Не надо, мама, мне скоро нужно уходить.
- Даже не думай. Пока ты не съешь кусок моего торта, я тебя никуда не отпущу.
- Мама, дело в том, что меня ждут…
Он представил себе, чем в это время может заниматься Саби. Спит, наверное. Или уже проснулся, и с нетерпением смотрит наприборную доску, сколько там натикало. Интересно, он есть торты? Если Дрок опоздает, но в качестве оправдания угостит его тортом.
- Сколько на этот торт уйдет времени, мама?
- Не больше получаса.
Мама сказала правду. На приготовление коржей ушло ровно полчаса. И еще полчаса, ушло на приготовление крема. Это был наполеон, любимый торт Дрока. Он знал, что оставался не зря. Он съел два куска, и еще два куска взял с собой. Угостить Саби, и Уфку.
- До свидания, мама. Я пошел.
- Уже…
- Я буду писать. Нужно собрать еще кое-какие материалы для диссертации.
Он знал, что для мамы это будет самым лучшим объяснением. «Мой сын уехал собирать материалы для своей диссертации…» Так она будет говорить всем соседям, и наполняться гордостью от своего такого умного сына. Парк пристально помотрел на него, будто говоря: «Ну-ну, диссертация, говоришь. Пожалуй, так оно лучше, для мамы… Ты только смотри со своей диссертацией…, нас не забывай. Желаю распутать твои проблемы и поскорее вернуться. А то ведь, и я скучаю…» Дрок не стал пред ним оправдываться. «Как все распутаю, конечно вернусь» - потрепав его по уху на прощание. Парк только Дроку, позволял такую фамильярность.
Конечно, не обошлось без слез. Дрок и сам был на грани… Парк, все понимал. Он терся то об ноги мамы, то об его ноги, как бы говоря: «Ну-ну, ребята… Только не раскисать. И в моей жизни бывали расставания. И ничего, как видите, живу…»
Дрок вышел из подъезда. Пока он был дома, успело похоладать. Откуда-то с севера неслись, как-будто их кто-то подгонял, целая вереница туч. Больших поменьше и совсем маленьких. Они двигались в строгом порядке, как семьи. Впереди старшие члены семьи, дальше их дети, внуки. Тучи не оглыдывались по сторонам. Где-то за ними, далеко, доносились, звуки грома. Казалось, что это тучи успели набедокурить там, и теперь спасались с места преступления бегством. А может быть, напротив, они убегали от нависшей над ними опасности. И за ними гнались… Хорошо, что мама предусмотрительно собрала ему маленький чемодан, в который положила два свитера, теплые носки и туфли. Дрок шел к стоянке. Задержался он меньше чем на час. Он издали заметил Саби. Такой кофейного оттенка «Сааб», трудно было не заметить. Даже в дороге, он замечал, что прохожие, косятся на эту новую красивую машину. Дрок достал ключи и нырнул в салон.
- Не спишь?
- Уже с полчаса как проснулся.
- Я чуть запоздал.
- Дело понятное. Мама все-таки…
- Я знал, ты поймешь…Хочешь торта?
- Спасибо. Торты не в моем вкусе.
- А что ты любишь?
- Хорошую машинную смазку. Правда, она горьковата. Можешь добавить в нее торта, она мне покажется слаже.
- Я так и сделаю.
- Шучу.Съешь этот кусок за меня. Ну, что, тронулись…
Впоследствии, вспоминая, как они медленно тронулись, выехали с автостоянки, направились через Миртовую улицу, к одному незаметному проезду, откуда они дворами, выехали б на главное транспортное кольцо, - Дрок не смог поставить Саби в вину ни одной даже маленькой ошибки. Все было сделано грамотно и точно. Скорость не превышала норму, Саби не отвлекал его лишними разговорами. Может быть что-то чувствовал…
А вот себя Дрок винил. Винил в той малой, но как оказалось, непростительной ошибке, которая, поставила под угрозу не только его жизнь, но и жизнь Саби. Тем более, Саби, ведь его предупредил. Он мысленно прокручивал в голове их самый последний перед случившимся, разговор:
- Как мама?
- Мама в порядке.
- А Парк?
- Ты и о нем знаешь?
- У меня есть информация о тебе, и соответственно, обо всем, что с тобой связано. Вот так.
- Знаешь, я что-то ощущаю…
- Что именно?
- Не знаю. Трудно сказать что-то определенное. Мне кажется, здесь работает хорошая магическая защита. Могу только сказать, что по-моему облака сгущаются…
- Что это значит?
- Не хочу выглядеть паникером.
- Нам грозит опасность?
- Не уверен. Но будь начеку.
И в этот момент Дроку почему-то очень захотелось вдохнуть воздуха. Свежего терпкого темперского воздуха наполненного ароматом цветущей липы и вишни, и какой-то горьковатой пыли, которую распыляют автомобильные двигатели. Уфка, правда, его предупреждал… Но если до сих пор все было в порядке, то, наверное, так и будет. Если за ним следят, то что-нибудь, уже должно было случиться. Ведь он столько времени пробыл сам, без опеки Саби, и ничего не произошло. У него мелькнула, радостная мысль, а вдруг опасность уже миновала. Что если тот самый колдун отступил, видя кто стал на его защиту. Уфка ведь авторитет, даже среди магов! Он слышал это и от Мартина и от Дины… Но перед тем, как приоткрыть форточку, он, все-таки, спросил:
- Можно я приоткрою форточку?
- Ты так этого хочешь?
- Я только на секунду. Вдохну и сразу закрою.
- Кто я такой чтобы тебе запрещать…
- Значит, ты не против? Я открываю?
- Ладно. Только будь осторожен.
И Дрок нажал кнопку, боковое стекло на пару сантиметров опустилось. И тут раздались эти щелчки. Дрок еще до того, как услышал, голос Саби, потянулся ко второй кнопке. И одновременно, его накрыл, его голос, больше похожий на рев:
- Закрывай!
Стекло поехало вверх. Но несколько звенящих фосфорических точек, все-же успело попасть в салон. Позже, Дрок понял, что это были слегка необычные пули. Но в тот момент, он подумал, что это какие-то необычные бешеные комары, которые носятся по салону, стремясь всех вокруг ужалить. Понятно, что это было нападение. По машине будто забарабанил град. Он услышал голос Саби:
- Ну, это у нас предусмотрено…
Видимо гораздо хуже было то, что пули проникли в салон. Дрок мысленно клял себя, зачем он не послушал Уфку, а потом и Саби. Саби делал все что мог. Машина кувыркалась подпрыгивала, сработала внутрипылевая защита. Саби включил размагничивающий фон, вдруг пули были с магнитным опылением. Саби использовал сколько знал магических кодов, которые при сближении пуль с каким-нибудь телом, должны были их отторгнуть. Наверное, это сработало. Во всяком случае, сейчас они к Дроку не приближались. Он слышал это по непрерывному зудению вокруг него. Пули проникшие в салон, даже, как-будто несколько умерили свою скорость. Теперь они летали, как раненые комары. Дрок, даже, немного стал успокаиваться. Голос Саби вернул его к действительности:
- Будь начеку! Я не думаю, что здесь все так просто.
- Ты думаешь, они нападут еще раз?!
- Не знаю. Но повторяю, может произойти что-то еще.
Дрок напрягся. Зудение пуль было еле слышным. Но вдруг он почувствовал, себя как-то странно. Ему показалось, что на него начал накатывать сон. Причем пришел он не так как всегда постепенно, а буквально накатывал, как-то неспеша, волнами. Накатил и отхлынул, накатил и отхлынул. Вот сейчас ему до жути хочется спать, но, сон отступил, и снова наступила бодрость. И так несколько раз. Он подумал, что это что-то необычное, и нужно немедленно сказать обо всем этом Саби. Возможно в пулях содержится какой-то галлюциногенный, усыпляющий препарат. Он только раскрыл рот, но тут на него опять накатила волна сна, и такой силы, что он уже не в силах был сопротивляться. Дрока объял сон.
7
Блок думал, что в среду у него перестанет болеть спина. Но ничуть, спина продолжала болеть. И даже, как ему показалось, боль усилилась. Разумеется, причина была ясна. Он защищал цвета своего отдела, на соревнованиях по гребле. Кому же грести как не ему. Не страдающему же отдышкой от своего веса капитану Лампану. Сколько он интересно весит? Несмотря на то что силищи у него немеряно – это видно по широким сарделькообразным рукам, никакой нагрузки он не приемлет. Но, хватит про Лампана. Мышцу спины растянул ведь не он, а Блок. И не он, а Блок, записался на завтра, к травматологу. Может быть он припишет ему какие-нибудь лекарственные ванны, или снимающую боль мазь. А то ведь с такой болью, невозможно ни о чем думать. А думать есть о чем.
Например, его посетила не так давно одна любопытная мысль. «Отчего вдруг, дело о смерти редактора журнала Тригора, у него забрали, и передали дело Лампану»? Вот, такой странный поворот мысли. Он даже не мог толком понять, что же тут ему показалось странным… Разве только то, что произошло это как-то неуклюже, что-ли. Ну, с чего это, вдруг, забирать дело у того, кто начал это расследование, провел всю предварительную работу, опросил свидетелей, уже начал проводить допрос? Но главное, что его неприятно удивило, это то, что Лампан, все что он «накопал», совершенно проигнорировал…!? Хорошо, пусть у самого Лампана, есть какой-то следственный опыт, о котором он всем и каждому трубит не переставая. Но зачем же начинать дело с нуля? Если тебе суют в руки карты, где сплошь, козыря. Во-первых, он изначально уверен в том, что в деле Тригора нет никакой уголовщины. Он убежден, что Тригор умер естественной смертью. И то, что экспертиза, показавшая, что в крови Тригора была обнаружена отрава, ничего не доказывает. Когда Блок пытался ему что-то втолковать, этот остолоп сказал, что Тригор, мог по неосторожности, отравиться сам, днем раньше. Когда же Блок сказал, что у этого яда, такой непростой состав, который просто не мог содержаться в крови так долго, он сказал…, что в конце концов, это его не интересует. Он не видит того, кто мог бы желать смерти господина Тригора, а если это так, то в смерти Тригора ему винить некого. Максимум, во что он готов поверить, что это самоубийство. Вот так. И чтобы больше Блок не смел к нему соваться с его сумасшедшими версиями насчет каких-то там старушек с пудельками и какими-то укусами через которые, яд, будто бы был занесен в кровь…! А что до крайней похожести двух старух, так это просто досадное совпадение. Мало ли в Темпере старушек с пудельками, которые таскаются по редакциям день и ночь. Что же касается угроз, о которых, якобы слышал от Тригора, господин Рожан, здесь нужны доказательства. «…Да кто такой, этот Рожан, что я должен ему верить?! Он просто хочет, затеять громкий скандал, чтобы «засветить» свое имя! Знаем, мы этих неподкупных работников пера. Спят и видят, чтобы их фамилия хоть раз мелькнула в газете… Чем он может доказать, что Тригору угрожали? Есть документальные подтверждения? Есть еще свидетели? Нет? Тогда мне плевать на ту собачью брехню, которую вам напел, этот самый Рожан. Я еще его самого привлеку за дачу ложных показаний. За мой счет, это прощелыга собирается раздуть дело! С Лампаном, у него этого не выйдет!» - Всю эту длинную тираду, капитан Лампан, произнес частью фальцетом, частью, рыча, во время короткого перерыва в канцелярии, где к нему и обратился Блок по поводу дела Тригора.
- И вообще, что вы прицепились к этому делу? - В заключении, уставился на него Лампан. - Вам, что своей работы мало?!
- Просто в этом деле, не все так ясно.
- Ясно или не ясно, это уже мне решать. А теперь, кругом марш, лейтенант. Выполняйте лучше свои обязанности. Еще вопросы есть?
- Нет, капитан.
А что еще ему оставалось делать. Но вопросы-то оставались. Блок пытался сообразить. У него откуда-то явилось ощущение, что Дрок, каким-то непонятным образом связан с делом Тригора. В день смерти Тригора Дрок оказался в редакции. Хорошо, пусть случайность. Дрок сказал, что пришел в редакцию, переговорить с Тригором по какому-то делу. Что их могло связывать. Начнем с другого конца. Если верить Рожану, Тригору угрожали. Во время прогулки с Дроком, Блок определил, что за ними ведется слежка. Вернее, за Дроком одним. Если связать нависшую над Тригором опасность, и опасность, которая по-видимому угрожает Дроку, то что-то вырисовывается. Возможно, даже, эта опасность исходит от одного и того же лица. И наконец, самое главное. Дрок очень любопытная личность. Блоку уж доподлинно известно, что он занимается магией, информации о нем в полиции предостаточно. А покойный Тригор возглавлял журнал со схожей тематикой. Соответственно, есть общие интересы, которые могли объеденять Тригора и Дрока. Но Дрок навряд ли причастен к убийству. От него к этому преступлению не тянется ни одной ниточки. Но вполне возможно, он что-то об этом знает. Но молчит. Боится? Все время, что они были с ним вместе, Блок просто чувствовал кожей, что тот был необычайно нервозен. Весь как натянутая струна. Впрочем, отчего это дело так его волнует. Если говорить откровенно, он мог себе это сказать. Страдала его профессиональная гордость. Его самолюбие было уязвлено.
Неужели в управлении думают, что Лампан с этим делом справится лучше его? Даже анатом, в их полицейской лаборатории, который из своего подвала не выглядывает, знает, кто такой Лампан. Хвастун, каких мало. Человек, который за последние давдцать лет не смог распутать ни одного дела, без посторонней помощи. Ходячий анекдот, «слава», которого, докатилась, даже до Руолы… Зато, все знают также, что у Лампана, есть какой-то высокий покровитель, чуть ли не сам мэр…Впрочем, была еще одна вещь, которая не давала Блоку покоя. С детства он был страстный любитель всяческих ребусов и кроссвордов. Пока он не разгадывал очередной ребус, от журнала его было «не оторвать». А в этом деле была загадка. Причем даже не одна. Этих загадок здесь было просто нагромождение. Конечно, можно было бы отмахнуться, и забыть. Тем более, на подходе, уже маячило очередное «дело» какого-то пьяницы, который на своем автомобиле врезался в витрину супермаркета… Никто, даже жена еще не знала о том, что Блок решил не отступать… «Итак, с чего начать?» Нужно еще раз увидеть Рожана.
…У Рожана сегодняшний день не заладился. Впрочем, так можно было сказать и о вчерашнем, и о позавчерашнем дне. Да что там, обо все днях прошедших со дня того самого совещания… Днем его предупредил Булановский, что в четыре, он проведет короткое совещение. Когда Рожан зашел в его кабинет все сотрудники были уже в сборе. Булановский просто цвел. Даже из коридора был слышен запах его любимого «Kenzo», которым он душился по особо торжественным случаям. Он начал с главного.
- Я говорил сегодня с нашим учредителем. Главным редактором, решено назначить меня. В связи с этим в газете будут перестановки. На должность отвественного секретаря, я предлагаю господина Мошко.
Этого никто не ожидал. Сам Рожан собирался услышать свое имя. Ответственный секретарь – это доведение до ума очередного номера, тоесть, горы перелопаченной за день информации…, в конце-концов, это перечитанная вся городская печать и не только за сегодняшний день, Дело было не в гордости. Мошко перспективный журналист. Журналистика это его хобби, и призвание. Он обожает носиться по городу и отыскивать какую-нибудь эксклюзивную невероятную информацию, которая еще не попала в печать. Его хлебом не корми, только дай подглядеть какой-нибудь скандал, он любит за ними наблюдать со стороны, и придавать увиденному им какой-то налет мистики. Не зря же ему доверили вести колонку «Звезды в ночи». Но не надо забывать что служит основной темой их журнала. При всем профессионализме Мошко, мистике он абсолютно чужд. Как же он сможет следовать их главной журнальной линии? Как он сможет отбирать материалы… Ведь отвественный секретарь должен отсортировывать высокопрофессиональную статью, от какого-нибудь высосанного из пальца чтива. «Разумеется, он мне мстит…» Ведь ни для кого не было секретом, что Тригор, прочит на место ответственного секретаря именно Рожана, а Булановского собирался переместить на его должность.
- Кроме того, у меня есть замечания к господину Рожану.
Рожан вздрогнул:
- В чем дело?
- А дело в том, что вы способствовали проникновению в журнал разных, ну так скажем, дилетантов-любителей.
- Можно конкретней?
- Ну, скажем, этого хваленого Эл. Ю….
- Его статьи брал не я, а Тригор. Но я, так-же как и он, не считаю, господина Эл. Ю. не любителем, не дилетантом.
У Булановского, заходили желваки.
- А кем-же вы его считаете?
- Судя по его статьям, он высоклассный специалист, по теоретической магии. Думая, что и в практике он тоже силен, хоть я его в этой области и не проверял.
- Вот как…?
Было видно, что Булановский не ожидал такого ответа. Ему наверное, очень хотелось Рожана прогнать, но, он не мог этого сделать. Таких специалистов как Рожан, нужно еще поискать. К тому же, прогони его, он тут-же найдет себе работу в другом журнале или газете. Поэтому, он сдержался и отложил свою месть до лучших времен.
- Так или иначе, этот господин, я имею ввиду, Эл. Ю. ,больше у нас не будет печататься. Но, учитывая мнение, господина Рожана, - Тригор замолчал, - мы (он сделал акцент на «мы») нашли ему достойную замену. Это некто господин Козар. Я принес распечатку его статьи. Все кто хочет, может с ней познакомиться.
Рожан, лишь только закончилось совещание, сразу взял прочесть статью. Прочитав ее, он, даже, присел, потому что не знал, что тут можно сделать. Нет, в стилистическом и грамматическом отношении никаких вопросов не возникало. Статья была написана на прекрасном литературном языке, не было и ошибок. Но, содержание…!? Как бы этот опус поприличнее было назвать? Настольное пособие для начинающих злодеев? Или лучше так: Как безнаказанно уничтожить своего врага, при помощи магии. Рожан не был магом, но знал, как опасно предлагать со страниц журнала т а к о е оружие. Сколько в городе людей с расшатанной психикой, сколько неуравновешенных психопатов, сколько просто темных и злых ходят по городу, мечтая сжить со свету всех своих врагов… И тут появляется эта статья, подробно рассказывающая, как такое преступление совершить.
*
Что Булановский этого не понимает?! Он пытался в этот день переговорить с Булановским, но у него ничего не получилось. Булановский предупредил Нинель, чтобы та сегодня, никого к нему не впускала. И она выполнила его указание, правда с виноватым выражением лица, показывая глазами и всем своим видом Рожану: дескать, ну укусила его какая-то муха, не хочет никого видеть…? Но и назавтра Рожану не повезло. Утром Булановский отлучился, предупредив Рожана запиской, чтобы тот подготовил к новому выпуску, несколько статей, в том числе и т у с а м у ю, под авторством господина Козара. Рожан попытался переговорить с ним по телефону, но тот, сославшись на неотложные дела, немедленно бросил трубку. Создавалось впечатление, что тот, просто не хочет с ним говорить. Кроме всего, за эти дни его просто завалили работой. С какой стати он должен деалть макет будущего номера, это совсем не его дело!? Ко всему прочему, он еще должен был ездить на разные вызова по поводу каких-то, якобы аномальных явлений. В такие путешествия, обычно отправлялся Мошко, это была его стихия. Это Мошко обожал делать круглые от удивления глаза, охать и ахать, и записывать, в свой блокнот все мельчайшие подробности о перемещениях по воздуху швабр и половых тряпок. Только Мошко умел сохранить при этом каменное выражение лица и не удивляться. Рожан приехав на один вызов был измотан до крайности. Он хорошо знал, о феномене, называемом: телепортация, но э т и вызовы, явно были рассчитаны на то, чтобы всучить ему «подделку». Телепортацией здесь и не пахло. Просто господа решили, разрекламировать свои имена, на страницах их журнала. И выдумали, что в их квартире, что-то такое переместилось. Они откровенно путались, в своем рассказе, но требовали, чтобы Рожан обязательно записал их полные имена. А потом последовал еще один вызов… А потом, еще…! После третьего вызова, он подумал, что так долго он не протянет. Если это будет продолжаться, то ему, наверное, придется из журнала уйти… Да и сам Мошко смотрел на него сочувственно. Ему, самому, откровенно говоря, была не очень-то по душе его новая должность. Потому что несмотря на более высокое положение и больший оклад, он на этой должности чувствовал себя неуютно. Мошко больше любил простор, а здесь его окружали одни бумаги.
Рожан этим вечером размышлял. «Уйти или не уйти из журнала…? Хотя, он отдал журналу семь лет своих сил, но что делать, если все так складывается…» Зазвенел звонок. Рожан подошел к телефону.
- Здравствуйте, - раздался отдаленно знакомый голос.
- Здравствуйте.
- Это Блок, лейтенант Блок, если еще не забыли.
- Здравствуйте, лейтенант. Приятно, что вспомнили..
Непонятно отчего, но Рожан был рад слышать его голос.
- Я бы хотел с вами встретиться. Хочу предупредить сразу, это неофициальный разговор, за кружкой пива.
- С удовольствием. Когда?
- Может быть, сегодня вечером. В девять, вы свободны?
- Свободен.
- Тогда подходите к девяти на аллею Лип, к большому фонтану.
- Ладно, подойду.
- Рад был вас слышать. До свидания.
- До свидания.
Рожан не стал тревожить себя разными мыслями, что может понадобиться от него этому лейтенанту. Лейтенант Блок, был ему симпатичен как человек, и он с удовольствием, выпил бы с ним пива и просто так, без повода.
В девять он уже был рядом с большим фонтаном, прохаживаясь в цвете разноцветных струй взад-вперед. Несмотря на позднее время, в фонтане еще купались. В основном, это были дети десяти-одиннадцати лет, за некоторыми присматривали их мамы. Каждый фонтан после семи вечера освещался разноцветными фонариками, и дети представлялись раскрашенными как индейцы в цветных пятнах воды.
- Давно ждете?
Это был лейтенант Блок. Сейчас он был в штатском. Джинсы, бежевая футболка и летняя куртка, как мокрой губкой стерли его обычные защитные брюки и форменный пиджак – форму полицейского. Только выправка давала о себе знать. А при внимательном взгляде, еще и еле заметное утолщение под курткой, где находились вечные спутники полицейского жетон и пистолет.
- Только что подошел?
- Я хотел с вами поговорить, по поводу, - Блок не знал как ему лучше сказать, : «По поводу убийства вашего редактора…?» - Но это еще не доказано», или «По поводу дела интересующего меня…? - Но он прилюдно сказал, что это дело у него забрали. И он его больше не ведет…». Ладно, махнул он про себя рукой. - …дел в вашей редакции.
- Вас кто-то конкретно интересует? - В лоб спросил Рожан.
Блок чуть замялся.
- Ну, хотя бы вы?
- Я? И чем же я вам интересен?
Блок решил зайти «сбоку»:
- Позволите замечание?
- Валяйте.
- Мне показалось, что вы не очень вписываетесь в коллектив вашей редакции.
- Почему? Впрочем… - Рожан как-то криво усмехнулся, - в последние дни мне и самому так кажется. - Он косо посмотрел на Блока. - Вы позвали меня, чтобы об этом сказать?
Блок не ответил сразу, а только через несколько секунд. Ответ его прозвучал вроде бы, тоже, «не по делу».
- Вы ведь знаете, меня отстранили от дела?
- Вы говорили. Мне кажется, что в полиции такие перетасовки происходят довольно часто. Или я ошибаюсь?
- Иногда это случается. Я могу говорить с вами откровенно?
Вот те на. Рожан этого не ожидал. Откровенность офицера полиции чего-то стоит… но пока он крутил в голове, стоит ли сказать да, за него это сделали его губы:
- Конечно.
- Мне кажется, что мое отстранение от дела неоправданно.
- Вы хотите сказать…
- Что за этим кто-то или что-то стоит. Я пригласил вас, что бы проверить свое предположение.
- Какое предположение?
Рожану стало казаться, что возможно он зря откликнулся на это приглашение. Блок полицейский и живет в совсем другом мире чем он. В мире прямых открытых недвусмысленных поступков, где часто все решает пистолет или его отсутствие. А я… Я, наверное, из другого мира… Но отступать уже было поздно.
- Возможно, мое отстранение, каким-то образом связано с делами в вашей редакции. Повторяю, это просто мои домыслы. Я хочу надеяться, что это не так. А также, что отстранили меня случайно… И все же…
Рожан засмеялся. Такого поворота, он не ожидал.
- Вы предлагаете мне работать на вас?
Теперь уже Блок, почти смеялся.
- Это звучит слишком громко. Я просто предлагаю вам не терять со мной связи. - Он помолчал. - И, если что-то покажется странным, звоните. Если конечно, вам не трудно.
- Пожалуйста. Но если уж так, мне хотелось бы узнать поподробнее обо всем этом. - Он замолчал. - Я не был другом господина Тригора, но я его уважал. И мне хотелось бы знать о его смерти правду.
Блок замялся.
- Если честно, я и сам обо всей этой истории мало что знаю. Одни догадки. Но и их досточно, чтобы определенно сказать: господина Тригора убили. Это подтверждают не только ваши слова, об угрозах, которые он получал по телефону. В крови Тригора обнаружен сильнодействующий яд. А все сопутствующие обстоятельства, подтверждают, что это было подготовленное убийство. Но тот, кому поручено расследовать это дело, и слышать об этом не хочет. Он настаивает, что в смерти Тригора никто не виноват. Всему виной сердечный приступ.
- Вот как… Да-да, я читал в газетных расследованиях, что в полиции дела иногда спускают на тормозах, если это кому-то выгодно. У вас есть конкретные подозрения?
- Вспомните, когда мы обсуждали смерть Тригора, кто-то упомянул его жену, которая приходится дочкой здешнему мэру. Что будто бы Тригор, в последнее время не очень с ней ладил. Кто-то, даже, сказал, что у него была любовница.
- Да. Об этом сказал Мошко. Но это не было секретом и для всех нас. Да и не только для нас. Каждый, кто интересуется городскими сплетнями, об этом знает.
- Ну а не могло быть так… - Блок загадочно посмотрел на Рожана, - что эта дама, я имею ввиду законную жену Тригора, могла н а д а в и т ь, через отца, чтобы это дело как можно скорее закрыли?
- Но зачем ей это надо?
Рожан споткнулся на последнем слове и непроизвольно отшатнулся от Блока.
- Вы хотите сказать, что она может быть в этом заинтересована…? Вы думаете, что о н а имеет к этому отношение!?
- Это просто моя догадка. Одна из многих, что приходят мне в голову.
- Ну, вы… Это просто… не может быть. Я встречал в разных местах его супругу. Она почтенная и милая женщина. Я даже представить себе не могу!
- Кто-то сказал, что она сущая мегера.
- Ну, в той ситуации…Тут уж нельзя ручаться ни за кого…
- Я и говорю, что в состоянии нервного стресса, человек может сделать такое…, о чем никому и в голову не придет. Впрочем, это могла быть не она сама. Для таких дел, есть специальные исполнители.
У Рожана в голове сразу всплыло известное словечко «киллер». Они уже несколько раз обошли искрящийся фонтан. И теперь направлялись по боковой аллее. На этой аллее, так-же впереди, был виден фейерверк, но его было гораздо меньше, так-как поменьше был и сам фонтан. Вот в таких шумных и людных местах, они обычно и нападают. Вспомнился Рожану какой-то старый репортаж, рассказывающий о криминальных разборках семидесятилетней давности, в Америке. Как писал репортер, люди тогда исчезали на глазах. Подходили, сзади. Обувь, обычно, на резиновой подошве, доставали пистолет из под обшлага пиджака. Хлоп. В такой трескотне, выстрел не был слышен. Поддерживали того со спины, дескать, плохо человеку. Звали: «Врача, врача!», аккуратно ложили его на землю. И так-же, тихо уходили не оставляя следов. Он считал, что криминальный беспредел, остался в далеком прошлом. Неужели, все осталось по-прежнему. Рядом с маленьким фонтаном стояло четыре автомата. В трех из них предлагались холодные напитки, Спрайт, Кола, а в одном - горячие. Они выпили по стакану капуччино. Горячее шоколадное тепло проникло внутрь. Как хорошо жить просто так, - пришло ему в голову. Тихо, спокойно, ни во что не вмешиваясь…
- Н-ну, д-допустим… - Видно было, что Рожану, после слов Блока, трудно четко соображать и он сначала хочет привести в порядок свои мысли. - Я сначала подумал, что вы намекаете на то, что кто-то метил на е г о место.
- Кстати, этого также нельзя исключать. Но в первую очередь мне бы хотелось проверить свое предположение.
- Предположение о чем?
- Я подумал о том, что если жена Тригора имеет к его смерти какое-то отношение, то у нее обязательно должен быть сообщник.
- Вот как… - Рожан посмотрел на Блока. - И кто он?
- Кто, не знаю. Скорее всего это сотрудник редакции.
Рожан был ошарашен.
- Вы имеете ввиду наш журнал!?
- Конечно. - Блок почесал переносицу. На ней еще отпечатывалась узкая краснота. Видимо какое-то время дня Блок носил очки. Наверное, дальнозоркость. Много читает. Автоматически отметил Рожан про себя.
- Кто бы не был убийца, в одиночку он бы не смог провернуть такое дело. Это ведь не обычное убийство или ограбление, а многоходовая операция, где просчитан каждый шаг. При подготовке к такой операции, без информации не обойтись. Откуда убийцы могли узнать о некоей мисс Моулз, которая раз в полгода посещает редакцию?
Рожан оставил его вопрос без ответа. Ему, видимо, очень не хотелось верить, что Блок, неожиданно, окажется прав.
- Но, ведь, если помните, я вам говорил, о том, что Тригору поступали угрозы.
- Ах, угрозы… Да-да… - Казалось, Блоку трудно отделаться от копошившихся в его голове мыслей. - Я подумал о том, что эти угрозы, могли быть просто для отвода глаз. Кстати, вас не заинтересовал тот факт, что телефон зазвонил, именно тогда, когда вы зашли к Тригору? Возможно, кто-то был заинтересован, в ваших показаниях, чтобы вы увели следствие с правильного пути. И если это так, - Блок щелкнул пальцами в воздух, этот к т о - т о, был от вас неподалеку. Иначе, как бы он мог знать, когда вы войдете в редакторский кабинет.
- Ну, не знаю - растерялся Рожан, - это могут быть сплошные домыслы…
- Само-собой, само-собой, - слегка понуро согласился лейтенант. - Но все-же, я хочу их проверить. Так вы поможете мне?
- Что я должен делать?
- Вот это уже по-полицейски! - Блок ободряюще посмотрел на Рожана. - На н а ш е м языке, это называется п у т а т ь к а р т ы. Вы будете делать вид, что вы ч т о - т о знаете. Тоесть, вы будете намекать своим видом, что Тригор, посвятил вас в некий секрет. Ну, понимаете… Несколько неосторожных слов в присутствии коллег… Какой-то прозрачный намек о некоей тайне, которую вам рассказал Тригор…, дескать, вы т а к о е знаете, что кое-кому мало не покажется… А затем, понаблюдайте за их реакцией Кто из них окажется самый любопытный? Может быть, даже, к вам пристанут с расспросами. Или будут намекать на вознаграждение, если вы приоткроете эту тайну… Понятно?
- Д-да. А это не слишком рискованно?
- Конечно, риск есть. Так что подумайте. Обычно в таких ситуациях, следует б л е ф о в а т ь, то есть, упомянуть, что не только вы один, знаете этот секрет, но что, вы в него еще кого-то посвятили. Тогда преступник, не станет ничего предпринимать, до того, как не выяснит для себя все окончательно.
Рожан косо усмехнулся.
- А когда выяснит, то «уберет» меня так-же ловко, как и господина Тригора?
Блок мягко взял его за локоть.
- Поверьте, как только появится малейшая опасность, я вас подстрахую.
Он дернул головой, досадуя на что-то.
- Жаль я не мог подстраховать Тригора. Если бы он только все мне рассказал…!
- Вы были с знакомы с Тригором? - Удивился Рожан.
- В том-то и дело, что нет… В этом деле еще много неясностей.
Они прошли чуть ли не всю аллею. Впереди уже маячили дома. Парк закончился и через пятьдесят метров начиналась автомобильная трасса. А над ней выступающая из недр города узкая ветка метро. Она тянулась метров двести, до остановки и после так-же аккуратно пропадала под землей. Их обогнала компания мальчишек. Под мышками они придерживали сноуборды. Обмундирование, они так и не сняли. Так и шли, с пластиковыми наколенниками, и кожаными обмотками на локотках. Они смеялись.
- Вы на метро?
- Нет, сяду на автобус.
- А вы?
- Я на метро.
Блок улыбнулся всем ртом.
- Будем считать, поговорили. И предупреждаю, наш разговор вас, ни к чему не обязывает.
Рожан был серьезен.
- Если что-то мне покажется странным, я вам позвоню.
Но первым позвонил Блок. Это произошло через три дня после их разговора. Рожан только что вернулся из редакции. Он успел выпить чашку кофе, капнув туда пару капель рома и плеснув молока. Господин Горник, его сосед, врач-кардиолог, настоятельно советовал ему воздерживаться от этого напитка. Но его увещевания не помогали. Этот напиток Рожана бодрил, и создавал в его желудке какую-то приятную легкость, которая потом отдавала ему в голову, и Рожану становилось хорошо и тепло. Тем-более сейчас…, когда Булановский кажется, полностью отходит от редакционных дел, сваливая все на него. Сам же, является в конце дня и требует отчета. А в заключение еще и хамит, бросая какие-то колкости в его адрес. Звонок застал его на полпути в ванну. Он собирался набрать горячей воды и залечь, эдак, на час, в горячую ванну, с хной.
- Алло?
- Господин Рожан? Это Блок. Я не отвлек вас?
- Н-нет. Я слушаю.
- Хочу посоветоваться. Вопрос мой касается, - Блок замолчал, - магии.
- Магии? - Удивился Рожан.
- Ну да. Наверное магии или чего-то нее похожего. Я пытался дозвониться к Дроку, но он куда-то исчез. Тогда я подумал о вас. Это же ваш профиль?
- Д-да. Но, чтобы вы знали, я только журналист развлекающий читателя. И хоть магия мне интересна, в ней самой я ничего не смыслю.
Блок был настойчив.
- Так вы беретесь меня проконсультировать?
Горячая ванна с хной, будет перенесена на другое время.
- Говорите. Я скажу вам все, что я знаю.
- Вчера я смотрел одну передачу. Ее вел какой-то то ли биолог, то ли ботаник. Имя, вроде бы, известное, но вспомнить его, я сейчас не могу. Впрочем, известен он не как ученый, а больше как путешественник. Так вот, он рассказывал о свойствах некоторых растений. Честно говоря, его рассказ был для меня открытием. Он приводил в пример только некоторые растения, обладающие необыкновенными свойствами, но полностью отвергнутые официальной медициной. Тем не менее, свойства этих растений используются знахарями и так называемыми магами.
- Вообщем, это так и есть. - Подтвердил Рожан. - Мы время от времени тоже публикуем подобные материалы.
*
- Но дело в том, - возбужденно продолжал Блок. – что этот путешественник, рассказывал просто фантастические вещи! Например, он сказал, что есть растение, которое может вывести из организма яд. Даже если этот яд королевской кобры! Некоторые племена Африки, живущие в местах обитания этих самых кобр, просто жуют эту траву как жвачку. На всякий случай. Вдруг укусит кобра.
- Я тоже, где-то об этом слышал.
- А еще, - здесь голос Блока понизился до мягкого шепота, - он рассказывал о запахах. Он сказал, что запахи, это самое мощное оружие, которое у магов принято скрывать. Я не силен в магических терминах и не помню дословно. Скажу лишь, что засело у меня в голове. Он сказал, что запах может п р и п о д н я т ь человека, н а д постигшей его опасностью. Я тут даже записал. - Раздался шелест стриниц. - Ага, нашел. Вот. «Подышав нужной смесью трав или отдельной травой человек может подняться к своему ментальному телу и в этот время его физическое тело будет в безопасности. Даже если его пырнули ножом или отравили…» Вы когда-нибудь про такое слышали?
- Нет. - Честно признался Рожан. - Хотя, почему, нет? Сейчас много чего можно услышать.
Похоже, Блок, был обескуражен.
- Вообще-то, хотел развить для вас одну идею. Не знаю даже как бы это сказать… Блок, кажется, сам пугался того, что пришло ему в голову. - Короче говоря, дело касается з а п а х а.
- Запаха… Какого запаха? - Про ванну, он мог сегодня и не мечтать. Рожан подумал, про себя, что Блок вместо полицейского мог стать каким-нибудь научным фантастом, или, лучше, частным сыщиком, чтобы никто не сдерживал его неуемное воображение.
- Того, что витал в кабинете Тригора.
- Ну и что?
- Откуда бы ему там взяться?
- Понятия не имею…
Следующий вопрос, заставил Рожана, откинуться на диван и застыть в такой неудобной позе.
- Между нами, Тригор занимался магией?
- Вы спрашиваете, о том, был ли магом, господин Тригор?
Рожан не выдержал. Его разбирал смех. Наверное, это было некстати, но он рассмеялся. Он представил всегда с иголочки одетого Тригора, с его сосредоточенным выражением лица, деловито разбирающим бумаги и, его же, одетого в какой-то балахон с высоким узким капюшоном. Во всяком случае, так обычно представляли магов в кино и комиксах.
- Нет, нет, ну что вы. Какой из Тригора маг!?
Блок молчал. Но по-видимому, не потому, что ему не было что сказать. По его многозначительному хмыканью в телефоне, казалось, он хочет сейчас чем-то обескуражить. Наконец, он заговорил
- А вы знаете, я ведь вам не все сказал…
- Я об этом догадался.
Блок продолжал тем же многозначительным речитативом:
- Так вот, я ведь спрятал ту самую обгоревшую ветку, так на всякий случай. Даже новый следователь об этом не знает. Не знаю, зачем я берег ее. Только вчера вечером понял, когда услышал этого путешественника. - Зависло молчание. - А вы знаете, Рожан, я ведь ему позвонил!
- Кому? – Не сразу сообразил Рожан.
- Тому ботанику, тоесть путешественнику из телевизионной передачи.
- И, что?
- Очень приятный парень, несмотря на то, что знаменитость.
Рожан не знал, как такие знакомства происходят на телевидение. Но по своему газетому опыту, мог только догадываться с кем разговаривал Блок. Наверное, с каким-нибудь, вторым его помощником. Так это телезнаменитость, сразу и нашлась… Жди… Сначала нужно выложить все, что ты от него хочешь, его секретарю. А уж потом, если секретарь решит, что дело того стоит, он капнуть пару слов своему боссу. А уж тот, потом, может предложить или не предложить встретиться. Но, на пару минут, не больше…
- Вы уверены, что это был он, а не его секретарь.
- Абсолютно уверен. На звонки из полиции обычно откликаются сразу. Конечно, я рисковал, но другого выхода не было. Любому другому, он навряд ли сразу же назначил встречу.
- Судя по вашему возбужденному голосу, вы с ним уже встречались.
- Верно. И знаете, я кое-что разузнал.
Рожан представил себя со стороны, сидящим в глубоком бархатном кресле в байковом длинном халате с сигарой в зубах. Он на секунду почувствовал себя матерым сыщиком, который сейчас расследует запутанную авантюру, где замешаны знатные леди каких-то королевских дворов, сенаторы и президенты. Мираж никак не хотел уходить. Пришлось сбросить тапки, и положить ступни на холодный пол. Мираж быстро испарился.
- Рассказывайте, это интересно.
- Еще бы. Я сказал ему, что расследую одно дело и в нее вмешалась ботаника. Что на месте преступления нашли огрызок куста и я хотел бы с ним проконсультироваться. Когда я показал ему ветку, он так и впился в нее глазами и тут-же спросил, где я ее достал? Я повторил ему все, что уже сказал ему по телефону. И что вы думаете?
- Понятия не имею.
- Он схватил ветку и быстро выбежал из своего кабинета. Через четверть часа он вернулся. Но вы бы взглянули на него. Он держал ветку на вытянутых руках, как-будто это был бесценный бриллиант, или такая же редкая драгоценность. Хриплым от волнения голосом он сказал:
- Я сверялся с каталогом. А потом поработал с лупой, чтобы не было ошибки.
Затем, он снова обратился ко мне и попросил все-таки, рассказать правду.
Я сказал, что мне больше нечего сказать. Вы бы слышали как он расхохотался. Он смеялся минуты три, а потом спросил меня, неужели я принимаю его, за дурака? Я сказал, что ничего подобного, с какой это стати. Тогда он еще раз любовно посмотрел на ветку и сказал:
«Хорошо, я вам верю. Но с другой стороны, поймите меня правильно. Эта ветка может украсить любой самый великолепный гербарий. Последние экземпляры, которые мне известны, были найдены в районе Перу, лет двадцать тому назад. С тех пор они не находились. Это растение называют «Отцом Сна», и даже из знатоков, его мало кто видел. Я сам видел его всего пару раз. Среди магов это растение пользуется особой славой, поэтому, даже среди них, не каждый, рискнет им воспользоваться. Говорят, дым от горящей ветки «Отца Сна», позволяет человеку безболезненно пережить самые страшные процедуры и операции. Раньше знахари его так и использовали, если человеку предстояла тяжелая болезненная операция. Впоследствии, раскрылись еще кое-какие секреты «Отца Сна». Маги узнали, что «он», может п р и п о д н и м а т ь тело, до необычайных духовных в ы с о т. Люди, которые в нужный момент успевали и м воспользоваться, просто приподнимались над тем, что им грозило. Иначе говоря, враг думал, что ты убит, но, не тут-то было. Тело как-бы раздваивалось, п е р в о е тело поднималось и з а б и р а л о с с о б о й ж и з н ь, а второе оставалось. Оно-то и создавало иллюзию у убийцы, что человек мертв, но, не тут-то было. Как только второе тело, оставалось одно, к нему спускалось его второе тело и возвращало ему жизнь. И человек поднимался как ни в чем не бывало. Вот так. Но была здесь и своя опасность. И маги об этом знали тоже. Человек дышащий дымом этого растения, должен взять от дыма, лишь необходимую часть. Если окажется так, что он получит большую дозу, может случиться непоправимое и тела расстанутся навсегда. Первое тело взмоет вверх и забрав с собою ж и з н ь, позабудет назад дорогу. А второе тело так и останется его ждать до тех пор пока не распадется… Растет «Отец Сна», В Южной Америке, в местах практически недоступных, на склонах и по краю ущелий Анд. - и закончил. - Вот поэтому я и страшно удивился, увидев «Отца Сна», и здесь! Конечно, это был не весь куст, но тем не менее, это свежая ветка! Вот что необычайно, удивительно, и, для меня, несомненно странно…!?» - Так, вот, я и подумал, в этой связи, насчет господина Тригора и магии… Вы меня слушает, господин Рожан?
- Отлично вас слышу.
- Понимаете, - продолжал, Блок, - я подумал, а вдруг Тригор, был не так уж далек от н а з в а н и я своего журнала. Вдруг, ваш журнал заронил в нем чтот-то, о чем вы не могли и подозревать?
Рожан не знал, что сказать, так он и ответил.
- Не знаю, лейтенант…
А Блок продолжал уже с удвоенным напором:
- Неужели вы считаете, что обгоревшая в е т к а «Отца Сна», в кабинете Тригора, просто случайность!? Кстати, - голос лейтенанта вдруг приобрел обычный будничный тон. - Теперь уж я без вашей помощи не справлюсь точно. Сейчас у нас два направления. Первое направление, это ваша задача. Может быть вам удасться выйти в деле Тригора на «редакционный след». А я в это время буду заниматься этой веткой. За ней может прятаться что-то такое, - в его голосе появилась горечь, - куда, я бы при более трезвом размышлении, не влезал. А теперь, что уж…
- Я в вашем распоряжении лейтенант, - тут-же отреагировал Рожан. - Я, кажется, вам уже говорил, что и в моих интересах распутать, это темное дело.
- Но, - голос Блока был серьезен, - я еще раз хочу вас предупредить. Если все так как я думаю, здесь замешано т а к о е, во что вам, будет влезать просто опасно. Поверьте, я в этих вещах собаку съел. Поэтому, вы в любой момент можете отказаться. Я пойму вас.
«Может быть, и вправду, отказаться, - мелькнуло у Рожана голове, - он ведь сам мне предлагает. Скинуть прочь этот груз. В конце-концов рисковать жизнью, его повседневная работа. А что забыл я в этом деле? Тригора уже не вернешь… Может не стоит так глубоко зарываться, а то, глядишь, и не вылезу». И, разумеется, он почему-то ответил Блоку совершенно обратное.
- Ни в коем случае, лейтенант, я хочу быть, постоянно в курсе.
- Спасибо. - Похоже, Блок, был тронут.
Что-то было в его голосе такое, что сказало Рожану, что согласившись работать с Блоком, он поступил правильно. Все-же, он успел принять свою ванну с хной. Может быть, сопровождающие его ощущения были несколько другими, чем до разговора с Блоком, но, что делать.
Следующий день еще раз подтвердил Рожану, что согласившись помогать Блоку, он поступил правильно. Утром его вызвал к себе новый главный редактор.
- Я вами недоволен Рожан, - с порога начал Булановский.
- Почему? - Рожан еще не вполне оправился от вчерашнего. Он бы озабочен, и несколько угрюм.
- Вот прочтите.
Он бросил перед Рожаном листок бумаги. Листок был исписан с верха до самого низа , мелким но достаточно разборчивым, и даже изящным почерком.
- Можно ознакомиться?
- Для этого я вас и вызвал.
*
Он взглянул на листок и сразу бросилось в глаза:
« Хотела бы сообщить Вам, об удивительно пренебрежительном отношении вашего сотрудника к своим обязанностям. Двенадцатого числа этого месяца, мы позвонили в редакцию, чтобы сообщить об ужасном кошмаре постигшем наш дом. Я и мой муж убеждены, что у нас поселился домовой. Причем это не обыкновенный культурный индивид, который иногда селится в различных квартирах, а самый удивительный хам, которых я только в своей жизни встречала. Вместо того, чтобы тихо сидеть в каком-нибудь углу или под лавкой, домовой разгуливает по дому, передвигает мебель, берет продукты из холодильника, а также, ворует из серванта конфеты и бублики, и что самое отвратительное постоянно огрызается на замечания. Когда, однажды, мой муж резко одернул его, сказав, чтобы он не смел, встревать, во время нашего разговора, домовой, обозлившись, огрел моего мужа шваброй по затылку. А на следующий день, когда я в чем-то упрекнула его, он, во время ужина, убрал из под меня стул. Еще бы секунда, и я грохнулась бы головой об пол, и это письмо некому было бы писать. Прибывший к нам сотрудник вашего журнала по имени Рожан, проявил редкую халатность. Вместо того, чтобы осмотреть место происшествия, то-есть нашу квартиру, он почему-то захотел взглянуть на наши больничные карты. Я сказала, что не покажу ему их, ведь он не врач, он же в ответ сказал, что не видя наших больничных карт, он с нами разговаривать не будет. Объясните что это значит?! После этого, он вяло прошелся по комнатам, крикнул пару раз «Эй, там, придурок, ты куда спрятался!», зачем-то заглянул в холодильник и в шкаф, и потом сказал, что все у нас в порядке и мы можем спокойно спать. Неужели этот дурак (я говорю о вашем сотруднике) не понимает, что наш домовой не так глуп, и на его вопрос не отзовется? Я требую принять меры к тому кого вы к нам отправили и потом сообщить нам. Если он не будет наказан, ваш журнал потеряет еще двух подписчиков (меня и моего мужа). Если же вы подумаете ну и что, невелика потеря, то запомните, я знаю многих кто из года в год выписывает ваш журнал. Я думаю им тоже будет интересно знать какие-же на самом деле люди работают у вас. Если хотите знать, таким как этот Рожан, в вашем журнале не место. Я пока не прощаюсь. Пока… Подпись: Урожденная Аделаида фон Глюпменталь, маркиза.»
При чтении этого письма Рожан медленно но упорно потел. Он не знал, что тут можно поделать. Он всегда потел при сильном волнении, особенно в жару. Но в этот раз выделений под мышками было слишком много. Он даже мысленно видел, как под мышками, на рубахе, проступают водянистые круги, которые увеличиваются на глазах. Утром, он как всегда сбрызнул под мышками антисептическим спреем, но видимо мало. Рубаха становилась мокрая. «Хорошо, хоть спрей заглушил запах пота». Интересно, что мысли о поте, на время полностью подавили впечатления от чтения этого письма. Нет, он прекрасно уловил его смысл. Ему хотят навредить. Он прекрасно помнил эту даму, и ее мужа и их взволнованный рассказ, но…
- Вы уже прочитали? - Булановский смотрел прямо ему в глаза.
- Да.
- Вы можете, что-то сказать, в свое оправдание?
- Мм… - Рожан собирался с мыслями.
- Если – нет, я буду вынужден принять меры. Мне бы очень этого не хотелось, - Булановский растекся в сочувствии. - но, интересы издания, сами понимаете. Я должен ей ответить, и как можно раньше, а то, она всех наших подписчиков распугает.
- И что вы собираетесь со мной сделать? - Мысленно, он готов был ко всему, даже к увольнению.
- Лишить мотивационной выплаты, и отправить к этой, гм, маркизе с извинениями.
- А если я вам скажу, что она вам солгала?
- Ну-же, бросьте, господин Рожан, - Всем видом Булановский показывал, что не стоит слишком драматизировать эту ситуацию. - Я этой старушке верю. Нет, насчет домового, тут и у меня большие сомнения. Но, то как вы себя там повели, это просто ни в какие рамки не входит…! Вместо того, чтобы успокоить этих умалишен…, этих милых старичков, вы им нагрубили, и тем, самым бросили тень на наш журнал. Не зря же, покойный господин Тригор открыл у нас в журнале такого рода услугу. И не мне вам говорить, какой мы на этих вызовах имеем навар! Повторяю вам, вы нанесли имиджу нашего журнала непоправимый вред и за это будете отвечать.
Лицо Булановского, по мере того, пока он говорил, приобретало, розовеющий оттенок. Он, даже расстегнул пиджак.
- Все что написала в письме эта дама, ложь! - Голос Рожана был как-будто выкован из куска стали. Таким его Булановский еще никогда не видел.
- Не понял?
- Что здесь непонятного? Я действительно пришел на их «вызов». Но ничего, о чем рассказывает эта маркиза не было. Если хотите, я могу вам все рассказать.
Булановскому, казалось, было совершенно безразлично.
- Хотите, рассказывайте…
- Я зашел к ним в квартиру, и эти милые старички сначала, напоили меня великолепным китайским чаем, а потом мы не торопясь прошлись по комнатам. Разумеется, я старался быть как можно более внимательным к их рассказу. По их словам, их, буквально преследовал домовой, который будто поселился у них в квартире. Я их выслушал и начал осмотр. Я тщательно осматривал все стенные шкафы, изнутри и снаружи, потом открыл сервант, и под комод, я заглядывал под каждый стол, перетрусил все их спальные принадлежности. Я, даже вышел на балкон, чтобы осмотреть не спрятался ли этот домовой там. Я обследовал все кладовки, где они хранили старую обувь. Но, тщетно. Старички и сами были в растерянности, они сказали, что домовой, по-видимому, испугался моего прихода, и это наверное, хорошо. Разумеется, никаких криков, касающихся какого-то там придурка, я не издавал. С какой стати?! В заключении осмотра, я согласно инструкции, дал им подписать наш бланк, что осмотр квартиры мною проведен и претензий они не имеют. Вот и все. Что же касается этого письма… - Рожан автоматически потянулся к телефону. - Разрешите?
- Только не здесь! - Голос Булановского был сух. - Что вы хотите?
- Я хотел бы кое-что уточнить.
- А именно?
- Одну секунду…
Рожан пулей выскочил из его кабинета и нырнул в свой. Здесь, на столе где-то лежало заявление от этой старческой пары. Он пересмотрел все лежащие на столе бумаге. Ага, вот и письмо. В глаза ему бросился красивый почерк, и ровные строчки. Это письмо отличалось от других, оно было написано по всем правилам каллиграфии. Вверху был написан адрес и телефон.
Он быстро набрал номер.
- Алло, - на другом конце ему отозвалось милое старческое контральто.
- Госпожа Глюпменталь, пардон, маркиза?
- Да. Я вас слушаю?
- Простите, это Рожан. Вы наверное, меня уже не помните?
- Что вы господин Рожан, мы вас не забыли. - В голосе старушки он не почувствовал и тени какой-то обиды. Или она маскировалась?
Рожан принял официальный тон.
- Я звоню к вам по поводу вашего письма.
- Какого письма? - Старушка была невинна как младенец.
- Того, что вы отправили в редакцию.
- Простите, но я вас не совсем понимаю. Чьего письма и в какую редакцию. - Старушка либо искусно притворялась или…, произошло, то в чем он сам себе боялся признаться.
- Простите, маркиза. Но на днях в нашу редакцию пришло письмо, подписанное вами. В нем вы упрекали меня за непрофессионализм и пренебрежительное отношение к своей работе, я хотел бы выяснить…
Голос на другом конце провода, не дал ему договорить.
- Простите, господин Рожан, но это какая-то ошибка. Я не отправляла никакого письма. И я и мой муж были очень довольны вами. Тем-более, что наш домовой, с тех пор, стал вести себя гораздо скромнее. Не могу понять, что произошло?
«Вот так, э т о начинается», подумал Рожан. Что э т о, он и сам не мог себе сказать. Ладно попробуем повернуть ветер в свою сторону.
- Дело в том, что у меня, из-за этого странного письма возникли кое-какие неприятности. Вы не могли бы сказать пару слов нашему главному редактору, обо всем этом.
- Еще бы, разумеется.
- Я сейчас дам ему трубку.
Рожан метнулся в кабинет Булановского. Тот склонившись над столом что-то писал.
- Вы не могли бы зайти на пять минут позже?
Это был как раз тот случай, когда Рожан не мог смолчать.
- С вами хочет говорить маркиза фон Глюпменталь, я только что разговаривал с ней со своего телефона. Она вас ждет.
Разумеется, все было отставлено в сторону. Булановский почти выскочил из-за стола и быстро направился в кабинет к Рожану. Рожан следовал за ним.
- Алло, маркиза фон Глюпменталь, это главный редактор «Волшебства и колдовства», Булановский?
«Ага», «Да?», «Вот именно», «Это письмо», «Ах, вы его не писали…», «…чья-та злая шутка?», «Прекрасный сотрудник?…», «Рожан…?», «…даже не знаю что сказать». По мере того как длился этот разговор, Рожан мог видеть как менялся в лице Булановский. Как его лицо кривилось от услужливого внимания к клиентке и желания ей угодить до мгновенного неудовольствия, и сразу же, снова расплывалось в почти подобострастном внимании.
… - Именно. Я обязательно разберусь во всем этом. …Ну что вы?! У меня и в мыслях не было никого наказать! Нет-нет… Рожан наш лучший сотрудник! …Я, и сам, по правде говоря, этому письму ни капельки не поверил! Его с головой выдавал стиль! Да-да…! Стиль грубого неотесанного невежи! Разве это могло быть письмо от вас?! Ни в коем случае! Да, обязательно! Именно, отправлю это письмо в полицию…! Пусть они там всем этим займутся! …И вам всего наилучшего! Сердечный привет мужу!
В ту секунду, когда трубка опустилась, лицо Булановского изменилось до неузнаваемости. Снова на его лице появилось тягучее беспокойство, отяжелел взгляд. Он посмотрел на Рожана.
- Что ж, эта дама мне все разъяснила. Она действительно ничего не знает про это письмо. Вы свободны, Рожан.
Рожан долгим и внимательным взглядом посмотрел в лицо Булановскому. «Неужели, он, даже не извинится?» Но Булановский, как говорят, пропустил его взгляд «мимо ушей», и только спросил:
- Вы еще что-то хотели?
- Нет, ничего.
«Вот тебе и новости, - думал Рожан, возвращаясь вечером, домой. Может стоит позвонить Блоку. Нет, пока подожду. Интересно кому я все-таки перешел дорогу? Скорее всего это Булановский подстроил. Видимо хочет от меня в конце-концов избавиться. Только что это ему даст. Он вдруг вспомнил, лицо Тригора. Он тогда первы вбежал в кабинет. Тригор лежал на полу, в какой-то слегка вывернутой позе. Казалось, он совершал на полу какое-то сложное балетное па, и так неожиданно и застыл. «Это и есть смерть? - Пронеслось в голове у Рожана». Он почему-то совсем не так все это прдставлял. На лице Тригора лежала непроницаемая маска, сквозь которую сквозило, даже, какая-то загадка. Как и впоследствии, Блока, ему ударил в нос какой-то странный запах. Так-как окно было растворено, запах уже почти выветрился, но все-же. Первая мысль, которая ему пришла в голову, что Тригор, отравился… Мысли его перенеслись за неделю до той трагедии. Кажется в среду, до случившегося Тригор вызвал его к себе.
- Садитесь, Рожан. Просто хотел с вами поговорить.
Тригор был чужд всяких сантиментов, поэтому такое признание, откровенно говоря, Рожана, несколько удивило, и, даже, насторожило.
- Может быть чаю?
- Я не против.
- Или хотите кофе?
- Нет, лучше, чай.
Тригор сел напротив него и расстегнул верхнюю пуговицу воротника, расслабляя одновременно галстук. Рожан не помнил за все время работы в журнале, чтобы Тригор во время рабочего дня расслабил галстук.
- Мы давно вместе работаем, вот и хотел поговорить.
- С удовольствием.
Тригор налил из маленького китайского чайничка ароматного чая.
- Вам с сахаром?
- Спасибо.
- Хотел вас спросить, - Тригор посмотрел на Рожана, будто бы с иронией.
- Чем привлек вас этот журнал?
Рожан не знал что отвечать. Сказать, что его с детства привлекало все, что связано с волшебниками и прочей мистикой, это значит соврать. До определенного возраста, он считал себя полнейшим прагматиком. Разве что уже занчительно повзрослев, что-то в нем изменилось…Он пошел работать в этот журнал, как пошел бы работать в любой другой, потому что прежде всего, он был журналист. А журналисты работу не выбирают.
- Открылась вакансия, вот и пришел работать.
- И вас ничего не смущало?
- Вы имеете ввиду, н а п р а в л е н и е нашего журнала?
- Да, именно это я хотел сказать.
- Ну, - Рожан уставился в потолок, и заметил глубокомысленно, - раз магия все-таки существует, и ею интересуются, значит нужно об этом кому-нибудь писать.
- Я думал так-же…
«А сейчас? – чуть было не спросил Рожан. Но, решил не торопить события. Все-же, Тригор сам вызвал его к себе». Но Тригор будто прочитал, то, что он думал:
- Сейчас, я думаю, немножко иначе.
- Можете рассказать?
Тригор опустил глаза, как-будто стеснялся того, что он сейчас собирается ему сказать.
- После десятка лет работы в журнале, я пришел к выводу, что все кто стал работать в журнале, оказались здесь не случайно…
- Что вы хотите этим сказать?
Но казалось, Тригор его сейчас не слышит.
-…У меня создалось впечатление, что люди начавшие работать здесь были н а п р а в л е н ы сюда, какой-то невидимой рукой.
Рожан улыбнулся.
- Ну, в некотором смысле, все мы находимся в руках судьбы.
Тригор нахмурился.
- Я не это хотел сказать. - Но тут-же его лицо разгладилось. Видимо его посетили какие-то более веселые мысли.
- А, ладно. Поговорим о чем-то более приближенном к нам. Впрочем, чтобы все-таки, закончить эту тему, хочу вам по секрету заявить, - я, кажется, начинаю верить в магию! - Говоря это, он, одновременно, поднес правую ладонь к губам показывая, что все им сказанное, должно оставаться между им и Рожаном. Рожан взмахнул в ответ рукой: «ну, разумеется…»
Нет, он не соврал Блоку, когда сказал, что Тригор, был, всего-лишь, замечательный журналист и редактор, но никак не маг. Или может быть, - об этом даже не хотелось и думать, - Блок был ближе к истине, когда спросил, не увлекался ли магией Тригор. Интересно, что сейчас происходит у Блока? Все-таки, этот Блок очень проницателен. Как он все предугадал… Если бы он не рассказал вовремя о своих подозрениях Рожану, возможно, все что только что произошло с этим странным письмом, явилось бы для него как снег на голову. Но сейчас… Кто-то, по видимому, хочет выжить его из редакции. Кому он мог помешать? Наверное, сказал, что-то лишнее. Мысл Рожана снова и снова витали вокруг смерти Тригора. Тогда, когда они все сидели за круглым столом, он сказал, что Тригору угрожали. Для Блока и для остальных это было как удар грома. Значит, кто-то вынес эту информацию наружу и она стала достоянием его врагов. Или… Об этом «или…», не хотелось и думать. «Или… его враг, находится внутри самой редакции»!
Рожан шел по асфальтовому настилу, который прямиком выводил его к парковке. Эта парковка, была из лучших в городе. Когда-то, страшно вспомнить, - сколько это было лет назад, - у Рожана была своя машина, компактный светло-зеленый «фольксваген», он достался ему от отца. Отец буквально, боялся дышать на эту машину, пылинки с нее сдувал. Но по-видимому, у Рожана был только характер автомобилиста. Спустя месяц, после того, как он получил ключи от машины, он попал в аварию. Какой-то гребаный трейлер «Man», разворотил бедняге «Фольксвагену» левое крыло. Кто там был виноват, он по сей день не знает. На этом перекрестке не было никаких знаков. Трейлер видимо, хотел развернуться на небольшом пятачке и въехал в «Рожана» задом. Они поорали друг на друга, но так и не выяснили, кто из них был прав, а кто виноват. Полицию они тоже не спешили звать. Кто его знает, как там еще обернется. Рожан, на свою беду, еще не продлил страховку, поэтому с ремонтом все медлил, не было денег. Так «Фольксваген», и остался стоять в гараже.
В последнее время, видимо, под незримым влияние Блока, мысли Рожана приобрели какое-то криминально-авантюрное направление. «Итак, будем считать, что его хотят из редакции выжить и его невидимый враг притаился, внутри самой редакции». Кто этот враг может быть? Принялся рассуждать Рожан. Мошко? Милый, уступчивый, помешанный на своей репортерской работе. По счастливой случайности оказавшийся внутри а не снаружи их коллектива, - ведь Тригор его долго не хотел брать. Считал, что Мошко слишком легковесен. Рожану он говорил, что Мошко, со своим вечно воспаленным взглядом и мальчишескими ухватками будет портить имидж журнала. Рожан, напротив, считал, что их журналу необходим быстроногий и напористый репортер, пишущий короткие «огненные», заметки – ведь не у каждого из их читателей хватает времени прочитывать сложные многостраничные статьи. Об этом он не раз говорил Тригору. И, наконец, свершилось! Мошко был взят в редакцию, на испытательный срок. За это время он с блеском преподнес себя. Он буквально «летал», по всему Темперу, даже, выезжал в пригороды. Он «откапывал» любую, мало-мальски любопытную информацию, по «их» теме, тут-же выезжал на место, обрабатывал информацию и привозил в журнал в виде уже готового материала. Его заметки сыпались как горячие пирожки и самое главное, читателям они пришлись по нраву. Неважно, что Мошко был абсолютно далек от всякой мистики и что она его вообщем-то, не интересовала. Главное было то, что он был очень добросовестный и работал на износ. Требуется мистика? Пожалуйста. И теперь все «мистически» настроенные домохозяйки в радиусе двадцати километров от Темпера знали наизусть его телефон. Если раньше, какой-нибудь, добродушной старушке, вдруг что-то «такое» казалось или «привидилось», она шла к священнику и просила святой воды, покропить стены. С появлением Мошко, ситуация изменилась. Теперь, прежде чем идти к священнику старушки звонили к нему. Он мчался на вызов и склонившись у их ног как преданный друг, записывал и записывал. От этого, старушкам, видимо становилось легче. Ведь священник мог на нее накричать, или сказать, чего доброго, что она согрешила. Мошко, напротив, на них с восхищением взирал, и обещал, что скоро о них обязательно напишут в его журнале. Напоследок он старушек фотографировал, разумеется, для журнала. И оставлял после себя, самые добрые воспоминания.
Неужели, теперь, Рожан должен его подозревать! Нет, кто угодно, только не Мошко. Он до сих пор, хоть со времени его начала работы в журнале прошло немало времени, старается, высказать Рожану свою благодарность. Это Тригор как-то проговорился Мошко, что не видать бы ему этой работы, если бы не Рожан… Что правда, то правда, Рожана Тригор уважал, и с ним считался. Хорошо, а если без эмоций? С какой кстати, Мошко вдруг, возненавидеть Рожана так, что вдруг, начать ему мстить. Карьера? Ерунда. Уж кто-кто, а Мошко не карьерист. Журналистика у него в крови, и пока он ею занимается, на все другое, у него просто не остается ни времени, ни сил. К тому же, у него сейчас вс очень удачно складывается. В таком цыплячьем возрасте, и уже ответственный секретарь… И при этом, он ничуть не загордился. Жутко стесняется, и при каждом удобном случае, всем твердит, что занял чужое место. Но это и без его слов всем понятно. Нинель Мошко жалеет и старается, как может, помочь. Рожан сам берет на себя, львиную долю его работы. Нет, это не Мошко.
Кто же остается? Нинель и Булановский. При мысли о Нинель, ему захотелось смеяться. Но, он, тут-же, себя мысленно остановил. И дело, даже было не в том, что не так давно, он закончил смотреть один английский сериал. События в сериале развивались от серии к серии все более запутанней и сложней. Так, что к середине сериала, он уже начал забывать, его начало, количество героев и, даже, сам сюжет. И он бы уже давно бросил его смотреть, но… по вечерам, ему было просто нечего делать, вот и смотрел. Так вот, одна из героинь этой бесконечной саги, милая культурная девочка, воспитанная в лучших традициях английских семей, оказалась… убийцей-маньяком. Да-да, после вечернего чая, и пожеланий спокойной ночи своим родителям, она бежала в свою красивую комнатку, быстро переодевалась и через окно отправлялась на поиски своей очередной жертвы. Надо отдать должное авторам сериала, эта девочка им удалась. Она была одной из их главных «находок». Даже Рожан, который, был завзятым киноманом, обычно, после второй серии, безошибочно угадывавший возможного убийцу, на этой девчонке, споткнулся. Ну, никак, он не мог этого предполагать. Странно, но этот фильм надолго запал ему в голову, и сейчас почему-то всплыл. Может быть потому что Рожан, мысленно, чуть было не отбросил мысль про возможное отношение Нинель, к этому письму.
Нинель. Ей, около тридцати. Когда Рожан пришел в редакцию, она уже здесь работала. Сплетня, которую ему осторожно передал Булановский, касалась ее отношений с Тригором. Булановский мягко намекнул, что Нинель, пользуется особым расположением Тригора, и что Тригор хотел бы, чтобы подчиненные на это закрывали глаза. Рожана, откровенно говоря, это мало интересовало. Ему было важно, чтобы новоявленная фаворитка не вмешивалась в его дела, и не мешала его работе. Как уже потом, понял Рожан, предупреждение Булановского, было излишним – Нинель, отлично знала свое место… Она прекрасно справлялась со своим секретарским делом, и ни в чьи дела не вмешивалась. Рожану, даже, показалось, что слухи о ее, близких отношениях с Тригором, немного преувеличены. Возможно, когда-то, их и что-нибудь связывало… Но это было в далеком прошлом. Рожан ничего т а к о г о не замечал в их отношениях. К тому же скоро разнесся слушок, что у Тригора появилась молодая любовница, к которой он очень привязан…Правда, после того, как Тригор к ней охладел, Нинель, изменилась. Это бросилось бы в глаза, даже слепому, а в их редакции, слепых не было. Нет, она по-прежнему справлялась со своею работой, но делала уже это с каким-то холодком. Рожан думал, что она все-же любила Тригора. Тригора же, он осуждал. Как-то вечером, когда он задержался в приемной, они с Нинель остались одни, и она попыталась затеять с ним какой-то разговор. Но Рожан тогда не был настроен на откровенность. У него были тогда свои собственные проблемы и не было настроения выслушивать слезливые откровения обиженной женщины.
*
В глубине души он понимал Тригора. Такие женщины как Нинель хороши для очень непродолжительных связей. С ними очень быстро начинаешь скучать. Такие как Нинель, необычайно влюбчивы, и готовы для любимого человека пойти на что угодно, но… Их любовь очень скоро начинает приедаться. Ну а поскольку такие как Нинель, очень наблюдательны и ревнивы, то начинается сущий ад. Тебя беспрерывно подозревают в изменах, ты оправдываешься, и остается, только этот узел разрубить. Что Тригор и сделал.
Рожан с Нинель никогда не сорился. Но, она… Может быть она и затаила на него обиду, после того, как он тогда от нее сбежал. Такие женщины как Нинель, помнят обиды. Но почему вдруг она именно сейчас решила ему отомстить? Ждала подходящего случая? Может быть. Пока редактором был Тригор, Рожану ничего не грозило. Даже если бы целая дивизия разъяренных старушек прислали на него компромат, Тригор, не дрогнув, отправил бы компромат в корзину. Он полностью доверял Рожану и ничто его доверие не могло поколебать. Но сейчас, когда главным редактором стал Булановский, может быть Нинель решила поквитаться с ним?
Интересно, что она выгадает если я покину редакцию? Ровным счетом ничего. На мое место придет другой, возможно еще более неприятный человек. Вот и все что она получит. Но, все-же, Рожан, сомневался. Женская душа, потемки. Если это слепая месть, то тогда человек идет напролом. Он не думает о последствиях. Но для мести нужны очень веские основания. Ему казалось, что по отношению к нему, у Нинель их не было. Не такой уж она искусный притворщик, - подумал Рожан. Если бы у нее были ко мне претензии, я бы это заметил.
Оставался, Булановский. Что знал о нем Рожан? Булановский появился в редакции, приблизительно в одно время с ним. До того как попасть в их журнал, он работал в каком-то коммерческом вестнике. Хорошо ориентировался в биржевых новостях, был в курсе колебаний всех валют на Темперской валютной бирже, был осведомлен в текущих ценах на золото и нефть. Что его побудило бросить такое «хлебное» местечко, как слышал Рожан, - какой-то скандал, связанный с не очень достоверной информацией, появившейся в их вестнике. Говорили, что на эту информацию клюнул, какой-то крупный предприниматель, и прогорел на очень крупную сумму. Начали копать, и докопались до того, кто, якобы, донес эту информацию к ним. Оказалось, Булановский. Тот конечно отнекивался, требовал даже, чтобы это дело передали в суд журналистской чести. Он будто бы, даже, пробовал вызвать своего обидчика на дуэль, но предприниматель отказался, заявив, что-то вроде, «благодаря этому прощелыге, я и так уже много потерял, не хватало еще потерять и последнее…». Все-таки, Булановскому пришлось из вестника уйти. Тут-то его и подобрал Тригор. Вернее, Тригору его рекомендовал, чуть ли не сам мэр. Ну это для всех он был мэром, а для Тригора, он был еще и отцом его жены, тоесть, тестем. Булановский с первого же дня рьяно взялся за дело и преуспел. Разумеется, о содержании журнала, в котором он будет работать, его никто не просвещал. Говорили, что он до первого дня работы, даже не знал его полного названия. Называя его, то «Ворожба и волшебство», то «Колдовство и знахарство».
Но он быстро сориентировался куда его занесло. И если кто-то другой, при виде их «мистической» корреспонденции просто опустил бы руки, Булановский, наоборот, взял быка за рога. Весь месяц он после работы ходил в библиотеку и наверстывал свой значительный пробел в мистической отрасли знания. Он читал все подряд, на девяносто процентов ничего не понимая. Во всей этой задачке, его интересовали лишь – имена, и заумные мистические термины, которые ему в различных скользких ситуациях теперь придется употреблять. Приходя в бибилиотеку он просто подходил к полке с названием «Эзотерика», брал с нее первый попавшийся том и начинал читать. А поскольку, тематика их журнала блуждала где-то на грани, ээотерики и религии, то он, заодно, прочитал и множество религиозных авторов, сторонников, разных конфессий, христианства, ислама, буддизма, иудаизма, конфуцианства… Булановский прочел Рериха, Блаватскую, Экхарта, «Молот ведьм», «Махабхарату», «Зогар», Библию и Коран… Его словарный запас пополнился такими звучными и многозначительными словами как йога, веды, Кришна, самадха, сура, Первый Храм, ад и рай, причащение, и многими другими.
А через какое-то время, Тригор назначил его ответственным секретарем. Что тут, сыграло - то ли прежняя рекомендация, то ли их общее увлечение. (И тот и другой хорошо играли в биллиард). Но надо признать, что ответственным секретарем, Булановский был неплохим. Содержание материалов его не интересовало, в нем он, мало что понимал. Но зато, он внимательно следил за терминологией, и безжалостно, перечеркивал, и заменял те слова, которые, как ему казалось, затемняют смысл прочитанного, и уводят читателя в сторону. А так-как его голова буквально, лопалась, от обилия всевозможных мистических терминов и слов, то здесь ему было раздолье. Скоро он завоевал достаточно прочный авторитет, среди таких читательских прослоек их журнала, а именно у: девяностолетних и не в своем уме старушек, у начинающих мистиков и у слабохарактерных жещин, падающих в обморок по любому поводу. Они смотрели на Булановского, буквально, влюбленными глазами, и просто наслаждались его строгими назидательными словами почему он правя их заметки, заменил одно слово на другое. Он был для них гуру, и какое-то их количество всегда толпилось у его кабинета. Конечно, были и недовольные. Особенно среди «продвинутых» авторов и некоторых читателей их журнала. Жалобщики писали письма на имя Тригора, объясняя в своих письмах, что Булановский полный беспробудный профан и дилетант, каких мало, и что он портит «изданию лицо». Неизвестно, что по этому поводу, думал Тригор. В любом случае, все его коллеги знали, что у него есть нюх, и этот нюх не позволит, «задвинуть» действительно интересный материал.
Что же касается, их с Булановским отношений. Что тут можно сказать. Сначала отношения были довольно ровными. Булановский сначала прислушивался к мнению Рожана, там, где касалось профессионального мастерства. Как стилисту Рожану в редакции не было равных. Он мог из самого плохонького никчемного материала, соорудить вполне читаемую историю. Для большего куража, мог даже кое-чего присочинить. Тут-уж Булановский просто опускал руки. Воображения в нем не было вовсе. Булановский знал, о том, что Тригор высоко ценит Рожана, и в первое время старался к тому приблизиться. Сыпал в его адрес комплиментами, приглашал в гости. Но, Рожан почему-то не хотел с ним сближаться. Почему, он и сам себе навряд ли объяснил. Было в Булановском что-то такое, похожее на гладкий белоснежный, но чрезвычайно опасный лед, - того и гляди можно на таком льду растянуться и повредить себе конечность. Так и Булановский. Кстати, такое отношение к нему Рожана, подтвердилось впоследствии. Чем больше Булановский набирал вес, чем больше с ним Тригор считался, тем прохладнее у него с Рожаном становились отношения. Вот так они и работали. Пока, неожиданно, отношения Булановского и Рожана, из-за т о г о случая совсем испортились. Вернее, у Рожана по отношению к Булановскому сохранилось все то же, настороженное и вполне равнодушное отношение, а вот у Булановского…
Просто, Рожан случайно оказавшись у двери кабинета Тригора, сквозь приотворенную дверь услышал т о т разговор. Он сразу отличил ровный, отдававший металлом, голос Тригора, и надтреснутый, на высокой ноте, голос Булановского.
- (Тригор): Я в вас ошибся.
- (Булановский): Я вас не понимаю, господин редактор.
- (Тригор): Тут нечего понимать. Надеюсь, мы скоро с вами расстанемся.
- (Булановский): Мне бы очень этого не хотелось.
- (Тригор): Я надеялся, что мы еще долго будем работать вместе…
- (Булановский): Так что нам мешает?
- (Тригор): Неужели вы не понимаете?!
- (Булановский): Вы намекаете на мою низкую квалификацию, в, гм, э т и х вопросах?
- (Тригор): Низкую? Я опасаюсь, что ее вообще нет. Но не в этом дело.
- (Булановский): Так в чем-же?
- (Тригор): В том, что вы считаете, наших читателей за дураков! Вы просто используете их в своих целях!
- (Булановский): Ну-у…Вот как… Это еще надо доказать…
- (Тригор): Э, бросьте… Что тут доказывать! Не может у трехсот двадцати подписчиков случайно оказаться один и тот же амулет от сглаза, который им от имени нашего журнала прислали по почте, прося своевременно оплатить покупку по почте. Или вы скажете, что на посланных бланках, ваша подпись оказалась случайно?
- (Булановский): Я не собирался присваивать эти деньги. Я хотел их передать в журнал.
- (Тригор): Вы хоть понимаете, что своими действиями, вы поставили наш журнал в один ряд с низкопробными, ж е л т ы м и, газетенками, в которых на каждой странице вам предлагают все: от таких вот амулетов до услуг дешевых проституток. Да после т а к о г о, ни одни серьезный автор, не отдаст свою статью к нам!
- (Булановский): Я хотел как лучше. Возможно я и ошибся.
- (Тригор): Я уже не говорю о том – как нужно не уважать читателя! Вы хоть подумали о том, сколько из наших читателей нам по-настоящему верит. Тоесть, то, о чем пишет наш журнал, для них не пустой звук! Магия для них не пустые глупые небылицы.
- (Булановский): Я что-то раньше не замечал в вас такого энтуазиазма, по поводу того, что мы пишем.
- (Тригора): Возможно, вы и правы. Еще недавно, я был далек от всякой мистики. Сейчас, правда, я уже не тот… Но даже раньше, я никогда бы не стал над кем-нибудь насмехаться и не пытаться бы обмануть.
Послышался звон разбитого стекла. Возможно, кто-либо из них неосторожно дернулся и стакан полетел на пол. И тут-же перед Рожаном распахнулась дверь. На пороге стоял Булановский. Он высокомерно посмотрел на него, и спросил:
- И давно вы здесь стоите, господин Рожан?
- Только что подошел, - вырвалось у Рожана.
Не то чтобы он боялся Булановского, просто не хотел показать, что его интересует, то, что ему знать не нужно. Впрочем, Булановский ему и не поверил.
- Я что-то не слышал ничьих шагов. Похоже, вы заслушались…
- Я принес господину Тригору, для просмотра еще одну статью, - сухо ответил Рожан, не желая ввязываться в глупое объяснение. Понятно, что Булановскому, было неприятно знать, что кто-то слышал их с Тригором разговор. Рожан проскользнул мимо Булановского в кабинет, и больше с Булановским они этой темы не поднимали. Похоже, что и Тригор, несколько изменил свой взгляд. Во всяком случае, Булановского не только не уволили, но, он по-прежнему продолжал занимать свою должность ответственного секретаря.
«Странно, как этот разговор, выветрился у меня из головы, когда я разговаривал с Рожаном. Может быть и стоило ему об этом рассказать…»
На следующий день вечером к нему позвонил Блок.
- Рожан, как успехи?
- Все по-прежнему. Все как-то не было случая воплотить вашу идею в жизнь.
- Это не страшно, - успокоил его Блок. - А вот у меня заметное продвижение. Я отдал в нашу лабораторию, ту, обгоревшую ветку, чтобы кое-что узнать.
- «Отец Сна», - вспомнил Рожан. - И что вы узнали?
- То, что Тригор имеет к ней отдаленное отношение. Отпечатков его пальцев на этой ветке нет. Следовательно, он не знал о ее магических свойствах. И соответственно, я отбросил свою версию о том, что Тригор, был маг.
- Я по-моему, вам говорил об этом. Возможно, в последнее время, Тригор и обращал свое внимание на все э т о, но не больше. Для меня очевидно, что магом он не был.
- Но, - продолжал Блок свою мысль, - это не доказывает, что среди его друзей и знакомых не было тех, кто не понаслышке, знаком с магией.
- Сомневаюсь…- Рожан на мгновенье задумался. В последнее время, вокруг него происходило столько не совсем привычных вещей, что теперь он не спешил с ответом. - Впрочем, это возможно.
- Не знаю был ли владелец ветки другом Тригора, но что кто-то д р у г о й держал ее в руках - это факт. - Блок приостановился, и через секунду продолжил. - На ветке обнаружены отпечатки д р у г и х пальцев. - В голосе Блока послышалась какая-то странная горечь, как-будто он сжевал, что-то не совсем съедобное. - И здесь наш эксперт по дактилоскопии зашел в тупик. Вы знаете, что он мне сказал? Уменя глаза из орбит чуть не вылезли.
- Что же?
- Что таких отпечатков пальцев просто, быть не может!
- Не совсем понял эту мысль?
- Он просканировал отпечатки и отдал их в обработку, на аквалазерный дактилограф, - ничего мощнее этой машины сегодня в мире нет – и тот выдал просто зубодробительную информацию. Взялись за стул?
Рожан совершенно серьезно, подцепил ступней стул, подтягивая его к себе. Вот уже четвертый день он ко всему, что касалось его уха относился без тени юмора.
- Говорите.
- Компьютер «выдал» ему, что эти отпечатки принадлежат человеку, чей возраст около тысячи лет! И это не все…! Еще компьютер «выдал», когда именно произошло это касание. Прошло, чуть больше месяца! До этого, этот куст рос себе, где-то между Парагваем и Перу на какой-то горной гряде, и никто его пальцем не касался…! Я до сих пор не знаю, кому мне верить, моим мозгам или этому компу. Наш эксперт сам в панике, но утверждает, что компьютер в порядке. Впрочем, завтра я получу окончательный ответ. Они там у себя, все-же решили свой гипердактилограф, на всякий случай, протестировать. А то, «ему» еще может понравиться, каждый раз т а к и е данные выдавать…
- Нда… - Только и мог выдавить из себя Рожан. Он думал, стоил ли говорить Блоку, о том странном письме, где от имени старушки-маркизы его обливали грязью. И решил, что сейчас, может быть и не нужно темнить. Что-то подсказывало Рожану о какой-то опасности. Он не знал от кого она исходит, но явственно чувствовал ее.
- Я тоже хотел вам кое-что сказать…
- Я вас слушаю, - моментально отозвался Блок.
- Одна старушка-маркиза, у которой я однажды побывал… Вернее, я приехал на вызов и там…, - он хотел как можно быстрее проскочить предварительный этап касающийся внутренних дел редакции. Блоку это знать было незачем. - Вообщем, - он решил перейти сразу к делу, - к нам в редакцию пришло письмо. Оно касается меня.
- И, что в нем?
- Не хочу рассказывать подробно, потому что все что там написано полнейшая ложь. Но главное даже не в этом. Письмо это подписано именем одной моей хорошей знакомой. Но я выяснил, что она этого письма не писала.
- Вы в этом уверены?
- Абсолютно. Она уже не молода и не станет мне врать.
- У вас есть враги в редакции?
- Мм. Я не так давно думал об этом. Я не нашел там явных врагов.Разумеется, в процессе работы у меня бывали и трения, но у кого их не бывает?
Трубка молчала.
- Вы меня слышите?
- Конечно. Просто я подумал…, может быть это письмо каким-то образом связано со мной?
- С вами?
- Это только предположение. Возможно, тот кто «под вас копает», узнал, что мы с вами связаны.
Рожан завертел трубкой в руке.
- Я об этом не думал.
- Если помните, я вас предупреждал.
- Да, да, - Рожан немного занервничал. - И что мне теперь делать?
- Не волноваться, и продолжать себя вести как ни в чем не бывало. Это просто сигнал, и хорошо, что вы мне об этом сказали.
- Сигнал чего?
- Того, что кто-то уже узнал, что мы с вами объеденились, и теперь, «он», хочет убрать вас из редакции, и лишить меня там союзника. Теперь я почти уверен, что в вашей редакции сидит «крот». Тоесть, злодей, на полицейском сленге – сразу поправился он.
- Что же мне теперь делать? - Поинтересовался Рожан.
- Главное, не волноваться.
- Да я и не особенно волнуюсь, - успокоил скорее сам себя Рожан.
- Но расслабляться тоже не надо. Никаких случайных встреч не заводить. Встречаться с незнакомыми людьми, только при свидетелях.
Рожана немного покоробил его начальственный тон. Блок как-будто сразу это почувствовал.
- Поверьте, у меня есть опыт в таких делах. Я не хочу, чтобы тот кто на вас точит зуб, добился своей цели. Кстати, у вас есть пистолет?
Рожан почувствовал, что у него, вдруг вспотели ладони.
- Нет. Вы думаете, что он мне может понадобиться?
- Скорее всего, нет. - Снял груз с его души Блок. Но тут-же снова подвесил… - Хотя, абсолютной гарантии дать не могу. - И, добавил, чуть понизив голос, - у меня есть, один, лишний. Я к вам завтра зайду, и мы с вами потренируемся на пустыре.
- Я отлично умею стрелять, - слегка раздраженно ответил Рожан. Я был на военных курсах, и мы стреляли там по мишеням.
- И какие успехи?
Рожану показалось, что в голосе Блока прозвучала хорошо запрятанная ирония.
- Шесть из десяти.
- Не врете? - Как-то уж совсем по-мальчишески, спросил Блок.
- Зуб даю, если соврал! - Вспомнил старую детскую клятву Рожан.
- Верю. - Миролюбиво отступил Блок. - Но завтра я все-равно зайду, занесу пистолет.
- Пожалуйста.
Рожан первый повесил трубку. «вот и до пистолета дошло… Что будет дальше». Он посмотрел на шершавую стену. Здесь лет пятнадцать не было ремонта. На стене висели беленькие клочки. Рожан свпомнил, что очень давно, он приклеил к стене вырезанные картинки, с бойцами борьбы джиу-джитсу. На этих картинках, их было больше десяти, каждый из бойцов показывал какой-то отдельный прием. Рожан некоторое время занимался по этой системе. Но потом забросил, так-как в один из дней, проводя какой-то специальный захват вывихнул себе плечо, которое после вправляли. На этом он, с джиу-джитсу надолго «завязал». Сейчас, как-раз бы не мешало, кое-что вспомнить…
Он решил выйти перед сном немного проветриться. Оказывается, за такое короткое время, пока он говорил, во дворе появились лужи. И это были не характерные текущие ручьи, которые появляются после проезда поливальной машины. Это были настоящие дождевые лужи. В воздухе еще оставался заах дождя. Видимо, он шел каких-то семь-восемь минут, но был сильный. Рожан еще с детства любил гулять по улицам, именно в такую погоду. Именно сейчас только и услышишь, как весело и радостно поют птицы. Он завернул за дом. Под балконами сияли ухоженностью и чистотой свежевскопанные клумбы. Его клумба, тоже, где-то здесь была. Но Рожан уже давно подарил свой маленький клочок земли под балконом, одному из соседей. Это был именно такой старичок, при котором, из его клумбы получился бы толк. И действительно, бывшая клумба Рожана просто благоухала. Старичок разделил клумбу на три части. Одну он засадил какой-то душистой полевой травой, и одуванчиками, на другой, росли декоративные цветы, а третью часть он выделил под укроп и петрушку. Старичок был воспитан в старых традициях, помнил рожаново добро, и всегда приносил ему ранних одуванчиков и петрушку, настоятельно советуя добавлять в салаты эту траву. Рожан чтобы не обидеть старика, всегда брал и одуванчики и петрушку. Немного оставлял себе, а остальное отдавал соседке напротив, ярой стороннице здорового образа жизни.
Рожан миновал клумбы и теперь вышел на перекресток. Светофор на перекрестке, тоже сиял. Как будто три его фонаря, долго и тщательно мыли с помощью шланга. Если бы светофор был живым, Рожан бы решил, что он только что плакал. Свежие подтеки оставляли на столбе мокрый тянущийся след. Рядом кто-то засигналил. Рожан обернулся. Это сигналил малыш сидевший за рулем игрушечного минимобиля. Сигнал с трещоткой звучал наподобие настоящего. Малыш, видимо играл в настоящего водителя, и, наверное, перенял все водительские повадки у своего папы. Он также небрежно пытался водрузить свой левы локоть на опущенное стекло. Но пухлый маленький локоток все соскальзывал, не хотел держаться. И малышу снова приходилось ео подымать. Рожан посмотрел, вокруг, где же его родители? И сразу увиде направляющегося к малышу седоватого мужчину, наверное, отца. И действительно мужчина подойдя к малышу, легко отровал его от сиденья и взгромоздил себе на плечо. Потом взял автомобиль за бампер, и понес их, малыша и его машину, в сторону близлежащего дома.
У Рожана не было детей. Когда-то, он со своей бывшей женой собирались родить ребенка. Но, сорвалось. Его жена часто отлучалась. Она была биолог и работала в одной волонтерской организации по охране окружающей среды. Она ездила на близлежащие заводы и фабрики и агитировала их руководство, за добрые отношения с окружающей средой. Тоесть просила их устанавливать на трубы фильтры, чтобы дым не загрязнял атмосферу, требовала не сливать производственные отходы в реку. Рекомендавала им, приобретать респираторы и противогазы для тех рабочих, которые трудились в запыленных помещениях. А в самих этих помещениях, просила устанавливать мощные воздухоочистители. Рожан не особенно вникал в ее работу. Ему только не очень нравилось, что он редко видится с женой, из-за ее напряженного графика. Он хотел несколько раз с ней поговорить на эту тему, но до разговора, все как-то не доходило. Постепенно, она так и переместилась жить в «глубинку», там где находилась промышленная зона, чтобы не ездить так далеко каждый раз и все вопросы решать на месте. Рожан не захотел переезжать и остался в Темпере, тем более, редакция была там-же.
Так, у них, до ребенка, дело и не дошло. Рожан подумал, что сейчас он бы с удовольствием прогулялся со своим сыном или дочкой по лужам. Сын бы конечно, нарочно, по ним ступал, и пачкал водой штанишки, а папа Рожан, бы ему выговаривал, что-то не слишком строгое.
Блок почему-то, не стал ждать и занес ему пистолет в этот-же вечер. «Значит, обойдемся без пустыря, - заметил он. Одной обоймы вам хватит». Он показал как заряжать и разряжать пистолет.
- Что за модель? - Зачем-то поинтересовался Рожан.
- «Беретта».
Это слово Рожану ничего не сказало, но он не стал ничего спрашивать.
Следующий день преподнес ему еще одну новость. В редакции появился какой-то практикант. Практиканта представил ему Булановский. Он так и сказал:
- Познакомьтесь, это наш Практикант. Он учиться в университете, и будет проходить у нас стажировку.
Рожан протянул Практиканту руку:
- Рожан.
- Практикант.
Чем у них станет заниматься этот практикант, Рожан так и не понял. Непонятно было также, к кому из них его «прикрепили», чтобы делиться с этим Практикантом своим журналистским опытом. Уже спустя час, Рожан понял, что практиканта «прикрепили» именно к нему. Понял, потому, что Практикант от него не на секунду не отставал. Он молча слонялся у него в кабинете, застывал у него над плечом, когда Рожан что-то писал. Потом выходил куда-то, снова молча заходил в кабинет, придвигал стул, и буквально в него падал. Честно говоря, на Практиканта этот субъкет не очень походил. Во первых, его возраст, - он был слишком велик, для студента, даже великовозрастного. К тому же Рожан никак не мог выяснить у него, где же все-таки он сейчас учится, а если когда-то учился, то на кого?!
*
К вечеру у него сложилось впечатление, что этот Практикант, имеет такое же отношение к журналистике, как он к разведению баобабов. Он понял это, когда дал Практиканту обработать какой-то слабенький материал одного старичка. Для начала, он отправил Практиканта к старичку домой, чтобы тот уточнил некоторые подробности. Отправил он его не со зла. Рожан бы с удовольствием выяснил все сам по телефону. Но, к сожалению, когда Рожан только начинал говорить по телефону с этим старичком, у того, как назло, закладывало уши и он ни слова не понимал. Но Практикант с этим простейшим заданием не справился. Нет, он, конечно, отправился к старичку, но узнал ли Практикант, то, за чем его отправлял Рожан, осталось для самого Рожана секретом. Как оказалось, Практикант зачем-то разузнал у старичка всю его подноготную. Старичок с удовольствием рассказал, когда он поменял свою очередную машину. Шепнул на ухо о неоспоримых достоинствах своей последней жены. Пожалел, что из-за возраста не может посещать скачки. Старичок рассказал Практиканту много разных солдатских баек, которые тот, Рожану, с удовольствием пересказал. Но какое отношение все это имело к написанной старичком статье, Рожан так и не понял. Тем не менее, Практикант, все-же взялся эту статью править. На это у него ушло, пятнадцать минут. Когда он передал уже «обработанную» статью Рожану, тот на целую минуту забыл есть ли под ним стул. Потому что во время этого чтения, он постоянно собирался свалиться на пол. Такое количестко ошибок в правке, Рожан в своей жизни еще не встречал. Он даже подумал, что неплохо,эту рукопись передать Булановскому, чтобы тот посмотрел, на труд своего протеже. И заодно, один экземпляр оставить для потомства. В том, что Практиканта протолкнул к ним в редакцию Булановский он уже не сомневался. Иначе, как можно было понять, вот этот, неудобоваримый бред, который тот начеркал. Главная претензия к практиканту, была такова, что «правил» он не по сути. Вместо того, чтобы приближать к читателю неопределенные и «размытые» слова, он, делал все наоборот. Особенно, Рожана, вывело из себя, обычное слово «мыло», замененное Практикантом на: «различные туалетные принадлежности». Ему даже пришлось повысить голос:
- Как вы думаете, - тихо обратился Рожан к нему. - Кто будет платить за эти три никому не нужных слова?
- Как кто? Редакция! - Мигом отреагировал Практикант.
- С какой это стати? Я предлагаю, чтобы автору этой статьи заплатили вы со своего кошелька.
- Я?! - Практиканту, видимо, показалось, что он ослышался. - С какой стати?!
- Но не я же заменил вполне понятное слово «мыло», на такую «размазню» как эти «туалетные принадлежности…»
- Ладно, вернем как и было. - Кажется этому Практиканту, было все до лампочки.
- Извините, а кто вас сюда рекомендовал? - Осторожно поинтересовался Рожан.
- Дядя.
- А кто он, ваш дядя?
Что в ответ хотел сказать Практикант, Рожан так и не услышал, потому, что в этот момент в его кабинет заглянул Булановский.
- Ну, как здесь наш Практикант?
Рожан не мог смолчать.
- Я должен поговорить с вами…
- Все вопросы потом… - Булановский смешно моргнул, и ободряюще посмотрел на Практиканта.
Весь день Практикант находился в кабинете Рожана. Несмотря на свою полную безграмотность, некомпетентность во всем, что касалось печатных слов, Практикант проявлял во всем остальном, полную ясность ума. В период своего лежания в кресле, в кабинете Рожана, он высказал несколько вполне здравых мыслей касающихся, продвижения журнала на «рынке печатных изданий». Еще, оказалось, что Практикант заядлый автомобилист, и уже второй год, бомбардирует письмами - «Рено»!, требуя от них усовершенствовать, какую-то нижнюю подвеску. Рожан подумал, что не стоит сейчас разговаривать об этом чудаке с Булановским, как нибудь потом…
Только назавтра Рожан неожиданно догадался, что Практикант совсем не чудак. Его зачем-то вызвал к себе Булановский. Практикант в это время мирно дремал в кресле. Рожан решил не запирать кабинет,не хотелось будить Практиканта. Когда он вернулся, Практикант по-прежнему дремал. Но на столе… Он не мого понять откуда у него родилось ощущение, что кто-то рылся в его бумагах. Возможно взгляд который он бросил на свой стол перед уходом, запечатлел какие-то особые мелочи, которые только хозяин и мог знать. Вроде бы кипа листов, лежавшая у него на столе, была сложена не так аккуратно. И закладка заложенная в книге, которую сейчас он читал, лежала уже «не так», а выступала несколько дальше… Потом ему показалось, что один из ящиков стола не так плотно задвинут…Кстати, случайно коснувшись, металлического абажура настольной лампы, он подумал, что за время, пока его не было, она уже могла бы остыть, но лампа почему-то была теплая. Возможно ее включали, но не исключено, что плохая изоляция, вот и «пробивает» контакт… Он еще раз внимательно взглянул на Практиканта. Ему показалось, что тот смотрит на него из под прикрытых век. Впрочем, эта была только догадка. Вглядевшись, он рассмотрел, что тот всего лишь посапывает, а если и приоткрыл глаза, то спросонья. «Надо почаще прогуливаться по вечерам, - подумал Рожан, - никому твой стол не нужен…», эта мысль запечатлелась и застыла как слюда на резко охладевшем утреннем воздухе, так-как вдруг он увидел аккуратное пятно на спинке своего стула…
Просто Рожан уже давно сидел на своем стуле не так как все. Это была старая история, времен его семейной жизни. Его жена почему-то решила, что он слишком сутулится. Он пошла советоваться со специалистом и он ей посоветовал, как нужно сделать, чтобы его сутулость прошла. Первым делом, она отнесла в кладовку все домашние стулья, и купила новый набор. Но, эти стулья были без спинок. Рожан же получил от нее строгий наказ, сидя на этих стульях держать спину прямо. В противном случае, жена, шутя, пригрозила воспользоваться собачьим хлыстом. Вот так это и произошло. Как не странно, но ее метода, подействовала, Рожан и вправду постепенно перестал облокачиваться назад и стал держать спину прямо. Эта привычка так в него въелась, что он сидел ровно даже тогда, когда ничего ему не мешало облакатиться назад. Так он сидел и на своем стуле. Поэтому черная кожа спинки его стула, на которую он никогда не облокачивался постепенно покрывалась слоем пыли. Чистая отполированная его задом кожа сиденья, и серая, от пыли, будто покрытая свежим инеем спинка, так выглядел его стул, до того, как он вышел… Рожан, по этим признакам, отличил бы свой стул из тысячи. Сейчас же его стул ничем особенным не отличался. Он был похож на множество других, чьи хозяева, время от времени на них облокачиваются. Следов пыли на спинке его стула не было. Теперь он был уверен – кто-то за время его отсутствия, сел на его стул и облокатился на пыльную спинку стула своею спиной…
Теперь ему нужно было, только одно: знать кто сидел за время его отсутствия на его стуле и рылся в бумагах. Что ж, был это Практикант, либо кто-то другой, он сейчас и узнает.
- Вас можно попросить?
Практикант не спеша раскрыл глаза.
- Что вы хотели?
Видимо, Практикант по роду своей деятельности не привык подчиняться. Иначе откуда такой острый недоверчивый взгляд и вызывающий тон. Или он чувтсвует поддержку откуда-то извне?
- Вы не могли просмотреть вот эти бумаги? - Рожан протягивал ему кипу листов.
- Что нужно сделать?
- То же, что вы уже делали. Исправить ошибки и подкорретировать стиль.
- Это срочно? - Кажется, он не очень привык отрывать свою задницу от стула.
- Нет. Можете вернуть мне это к концу рабочего дня.
Рука Рожана с ворохом бумаг зависла в воздухе. Практикант медленно приподнялся, и направился к нему. И схватив своей большущей пятерней бумаги повернулся к Рожану спиной, чтобы усесться снова. Так и есть… Его спину «украшало» овальное пятно, которое остается от пыли. Практикант, так и не понял свой промах. Он прошлепал не торопясь назад, сел, достал ручку и стал неспеша водить ею по строчкам с таким видом будто он только вчера научился читать. Рожан еще раз оценивающе посмотрел на него. Напоминал он, скорее всего, боксера. Нос его бугрился. Видимо был перебит не один раз и в нескольких местах. Лицо в мелких и глубоких шрамах. Рожану вдруг показалось, что он даже встречал его фото на доске объявлений муниципальной полиции. Фото находилось в графе: «Разыскиваются, за совершение преступлений». На лбу у него выступил пот. Нет, скорее всего показалось. В этот момент, Практикант поднял глаза и взглянул на него. Рожан, сделав серьезный вид склонился над столом. «А вдруг это и в самом деле преступник, которого послали. Чтобы меня уби…, - у него не хватило сил закончить это слово». «Ведь Блок мне говорил! Нужно срочно к нему позвонить. Но как? Нужно срочно выскользнуть из кабинета. И, главное не показать, что я его раскусил. Вот так дела… Не думал, что мне придется спасаться бегством из собственной редакции. Надо, чтобы все выглядело как можно естественней»
- Я выйду на пару минут.
«Снова это взгляд исподлобья»
- Я тут собирался у вас кое-что спросить?
«Он не хочет чтобы я покидал кабинет!»
- Спросите, когда я вернусь.
- А когда вы вернетесь?
«Зачем это ему?! Кажется, надо уносить ноги!»
- Я вернусь через несколько минут.
«Я уже перед ним объясняюсь».
- Приходите поскорей.
«И снова этот подозрительный, испытывающий взгляд».
Рожан медленно, не теряя достоинства встал из-за стола и направился к двери. Вышел, закрыл за собой дверь и быстро двинулся по направлении к выходу. Так-же, не спеша, он прошел мимо вахтера. Закрыл входную дверь и только на улице, вздохнул полной грудью и быстро-быстро направился за угол. Ему нужно было пройти полквартала до ближайшего телефона-автомата, чтобы позвонить Блоку. Все это расстояние он почти бежал. Наконец, он добежал до автомата. К счастью, автомат был пуст. Рожан достал записную книжку. Быстро пролистал. Так: «Лейтенант Блок», и быстро набрал номер
- Алло, лейтенант Блок?
- Да.
- Это Рожан.
- Рожан? Что-то случилось?
- Еще не случилось. Но все может быть… Вы где?
- На работе. Я вас слушаю, говорите.
- У меня в кабинете сидит один практикант…
- Прекрасно.
- Но дело в том, что он не похож на практиканта.
- А на кого он похож?
- Он похож на наемного убийцу.
- Вы шутите?
- Он не может связать двух слов. Он говорит, что его к нам рекомендовали.
Но, главное, он не отходит от меня ни на шаг!
Кажется, его волнение стало передаваться и Блоку.
- Вы откуда звоните?
- Из телефона-автомата. - Рожан сглотнул неожиданно вставший в горле комок. - Вы меня слышите, лейтенант? Я боюсь возвращаться в редакцию.
Трубка молчала. Блок, кажется о чем-то думал.
- Послушайте, Рожан, а вы не преувеличиваете? Как этот ваш практикант выглядит? - Наконец, раздалось в трубке.
- Он выглядит как человек, могущий запросто сгрести меня за глотку и потом придушить. Я же вам говорю, что он совсем не похож на журналиста!
- Так! - Видимо волнение Рожана передалось и Блоку. - Вы должны сейчас отправиться домой, и как можно быстрее. Запритесь и ожидайте моего звонка. Пистолет у вас собой?
- Пистолет… Я его оставил дома.
- А что вы собиратесь делать?
- Попробую «разрулить» вашу проблему. Вы меня слышите, Рожан?
Но Рожан его уже не слышал, он глядел сейчас в одну сторону. Метрах в тридцати от телефонной будки, он увидел знакомый профиль… Это был Практикант! Практикант еще не видел Рожана. Он как гончая собака озирался по сторонам, пытаясь учуять направление ветра, которое поможет ему найти беглеца. В том, что он ищет его, Рожан уже не сомневался. Срочно спасаться! В последнюю секунду он приблизил к уху трубку и почти зашипел:
- Лейтенант, я его вижу!
- Бросайте трубку и бегите домой! - донеслось до него из трубки.
В мыслях он уже бежал. Пригнув голову как можно ниже, и подняв воротник пиджака, он выскользнул и будки и побежал в противоположном направлении тому, откуда двигался практикант. Он не знал, увидел ли тот его. Ему было безразлично, что о нем думают прохожие. Только спустя минут десять, когда он стал ясно соображать, то понял, что двигается в противоположную от своего дома сторону. Он остановился, чтобы сориентироваться, где он. Ага, понятно. Если сейчас он сядет на «Четверку», автобус довезет его прямо до парка. А от парка до его дома минут пятнадцать быстрым ходом. В крайнем случае, там можно словить такси, и оно за пару минут примчит его к дому.
Да, ловко он оторвался от погони. Возможно, этот Практикант и убийца, но все-таки он во-многом дилетант. Кто-же так выслеживает?! Хоть бы сменил для начала свой кричаще-зеленый плащ или хоть бы пригнулся… А то стал посредине улице, упер руки в бока и начал по сторонам озираться. Таким его любой увидит. Видимо, и бегает он не очень. А на первый взгляд, такой здоровяк. Он думал, что тот, за ним так припустит, что нагонит на первом же перекрестке, надает тумаков и за шиворот притащит в редакцию. Впрочем, зачем ему тащить Рожана в редакцию, только шум поднимать. Он с ним здесь же на перекрестке бы и рсправился, толкнул нечаянно под машину и все. Мозги по асфальту и дело сделано… Ловко он улизнул от этого Пратиканта. Эта мысль еще не успела растаять в его мозгу, когда Рожан снова его увидел. Бог мой! Практикант стоял совсем рядом и смотрел прямо на него. Ему показалось, что тот, даже, потирает руки и улыбается во весь рот. Праткикант сейчас напоминал хищника готовящегося к прыжку. Или удава, притягивающего своим взглядом бедного кролика. Рожан оторвал взгляд от его фигуры и быстро направился к автобусной остановке. Только бы успеть дойти! Там стоят люди, много людей. На остановке Пратикант, ничего не посмеет с ним сделать, в крайнем случае, он начнет кричать. Нет, на остановку тот не сунется. Но он ошибся. Краем глаза ловя ярко-зеленый плащ, Рожан быстро направился к остановке. Он даже срезал угол, пройдя на красный цвет, это дало ему преимущество в пару минут, пока его преследователь ожидал у перехода, когда зажжется зеленый. Рожан на секунду уловил его напряженный и хищный взгляд. Он не сомневался, что Практикант если надо, нарушит любые дорожные правила но его догонит. Просто Практикант лучше оценил ситуацию, он огляделся и понял, раз автобуса не видно, то и спешить особо некуда. Зачем же правила нарушать? Он терпеливо ожидал на переходе, и следил за любым движением Рожана.
Рожан не знал что ему делать. Ждать автобуса, но до каких пор? Пока Практикант пересечет дорогу и подойдет к нему. И тогда… От такого можно ожидать чего угодно. А вдруг у него в кармане пистолет с глушителем. Щелк, и Рожана уже нет. Такси! И немедленно! Как раз к тому месту где он стоял приближался Фиат с характерными шашечками. Рожан, замахал рукой что было мочи. Фиат притормозил рядом с ним. Он нырнул в салон.
- Пожалуйста, едем быстрее.
- Но куда? - Тем не менее, водитель сразу переключил скорость, машина быстро набирала скорость. Рожан обернулся. Практикант, видимо, слегка растерялся. Рожан уплывал из под его носа. Все-таки, он заметил, что Практикант, почти выскочил на проезжую часть и голосует, все двигающимся навстречу машинам. Кажется, одна притормозила возле него.
- Так куда мы едем? - Еще раз осведомился шофер.
- Улица Одиннадцатого декабря, шесть.
- Мне нужно туда как можно быстрее. Вы не могли бы сократить путь, я доплачу.
- Постараюсь. - Шофер был немногословен.
Они тут-же свернули вправо. Когода они поворачивали, Рожан увидел слева от себя синее такси и за стеклом знакомый боксерский профиль. Практикант!
- Мы не могли бы ехать быстрее? – Как можно мягче попросил он.
- Вы хотите, чтобы у меня отобрали права?
- Нет, что вы! Просто… - он покосился на синее авто, которое двигалось уже с ними вровень.
- Просто вы хотите, чтобы нас не настиг вон тот синий «Ситроен»! - Я правильно понял.
Ему уже не было смысла что-то скрывать.
- Вы правы. Как вы догадались? - Все-же поинтересовался Рожан.
- Эта машина уже километр идет с нами впритирку, не убавляя и не добавляя скорость. К тому же я рассмотрел пассажира в боковое стекло. Он уставился на наши номера и не отводит глаза от нашей машины. Внешность, у него, скажу прямо, малопривлекательная. Чем вы так ему насолили?
- Если б я знал… Мы сможем от них оторваться?! - Рожан подумал, что не стоит сейчас ехать прямо домой. Он просто «приведет» Практиканта к себе как на блюдечке. - Мы можем пока попетлять?
- Попробую.
Все следующие десять минут, Рожан с расширенными от страха глазами вжимался в сиденье, мечтая, только об одном, - выйти живым из этой бешеной, затеянной этим сумасшедшим таксистом гонки. В самом конце, он даже мысленно согласился пожертвовать какой-нибудь одной из своих конечностей, но только не в ущерб всему остальному. Он не представлял как можно так гнать и в конце, все-таки ничего не сшибить и никуда не въехать. Он даже сразу не сообразил, на каком отрезке пути машина вдруг сбавила ход. Они притормозили.
- Ну, вот, кажется, оторвались.
Рожан огляделся. Они приткулись к какой-то парковке, на незнакомой ему улице.
- Спасибо вам. - Сказал он с чувством. - А теперь, поедем на мою улицу.
- Ну, что ж, поехали.
*
Щофер кажется, здорово попетлял, и заехал в такие дебри, которые только он и знал. Потому что они долго выезжали. Наконец, выехали, на более-менее наезженную трассу и отсюда шофер уже двинулся по прямой. Спустя четверь часа они въехали на его улицу. Шофер притормозил у дома номер шесть. Рожан не глядя, сунул ему в руку, триста или четыреста уентов, он не считал. Этого было более чем достаточно.
- Возьмите сдачи. - Протянул руку со сдачей шофер.
Рожан в ответ только отмахнулся.
- Вы и так меня выручили. Счастливо.
- Счастливо. - Попрощался шофер.
Рожан поднялся на лифте и зайдя в квартиру быстр закрыл дверь на два замка и щеколду. Только сейчасон наконец свободно вздохнул. Напряжение постепенно отхлынуло. Посидев в кресле, он направился на кухню, сварить кофе. Теперь только оставалось ждать Блока. Щелкнул переключателем радиоприемника, оттуда потек фолкльор. Рожан иногда думал, об истоках появления гринзейльской культуры. Сам он считал, что корни ее откуда-то из Скандинавии. Иначе, откуда такая воинственность, откуда такие острые и пронизительные звуки, которые напоминают звон мечей. Не иначе, что предками нынешних гризейльцев были викинги. Впрочем, о своих мыслях на этот счет он никому не говорил.
«Трель-мпа-мпа!» - Раздался звонок. «Ну, наконец-то, Блок. Быстро он справился». Рожан направился к двери и повернул замок, потом вспомнив, наставления Блока, все-таки посмотрел в глазок. За дверью никого не было. Быстро застучало сердце. Он снова повернул замок.
- Кто там? - Громко спросил он. Ответом было молчание. В голове мелькнул кадр из какого-то фильма, где убийца стоя прямо напротив своей жертвы, стрелял прямо в дверь. Рожан резко отскочил в сторону, на случай, если кто-там вздумает стрелять. «Может ошиблись дверью?» Он отбросил тапки и на цыпочках прошел в зал прямо в носках.
«Трель-мпа-мпа!» - Снова зазвенел звонок. Теперь он крался на цыпочках. К самой двери он так и не подошел. Стоя у выхода из зала он громко прокричал в направлении двери:
- Кто там?!
В ответ молчание.
- Эй, детвора, а ну бросьте шутить! – Он оттягивал время. Никакая это не детвора. Никто из детей у них в доме э т и м не занимается. Он наигранно заругался: - «Ладно, придется полицию вызвать, чтобы вас проучить!» - Снова, в ответ, тишина. Он на цыпочках подошел к телефону и затворил дверь. Пальцы слегка подрагивали. Набрал знакомый номер:
- Лейтенант, это опять Рожан.
- Вы где? - Не дослушав спросил тот.
- У себя дома.
- Расслабьтесь о ждите меня, я скоро к вам подъеду.
- Дело в том, - Рожан напрягся. Он услышал какую-то возню. Неужели Пратикант решил взломать дверь…! - о н, меня караулит.
- Кто?
- Практикант!
- Вы видели его?!
- Нет! - Голос Рожана опять опустился до шепота. - Мне уже во второй раз звонят дверь, а когда я смотрю в глазок перед дверью никого нет!
- Может это дети у вас так забавляются?
- Какие забавы, лейтенант. Я уверен, что это о н!
- Надеюсь пистолет у вас под боком?
- Ах, да, сейчас.. – Рожан приоткрыл нижнюю створку бара, и достал бархатную тряпицу в которую пистолет был завернут. - Я его достал.
- Отлично. Теперь обращаясь к двери крикните, чтобы тот кто находится за дверью вас слышал, что полиция уже едет к вам. Только не походите к двери вплотную.
- Я все так и сделал.
- И что в ответ?
- Тишина.
Голос Блока звучал сухо и деловито, так как-будто за дверью Рожана притаился не какой-нибудь киллер или маньяк, а к примеру, распространитель смывающихся обоев.
- Держите пистолет наготове. Если этот, практикант, начнет выламывать дверь, не думая, стреляйте. – Блок помолчал. - Желательно, по ногам. Я уже еду.
Связь отключилась. Рожан посмотрел на пистолет. Зачем-то потрогал вороненную сталь ствола. Попробовал достаточно ли плотно сидит обойма. Большим пальцем снял с пистолет с предохранителя. Попробовал на вес. Пистолет был довольно тяжел. «Как лучше стрелять? - Пришло в голову. Если держать е г о одной рукой, то могу и не попасть. Я ведь не сказал Блоку, что на военных учениях, стрелял только из автомата, и ручного пулемета». Он припомнил как стреляли полицейские в американских боевиках. Левой рукой они всегда придерживали правую кисть, чтобы не промахнуться. Какие еще в голову приходят по этому поводу мысли… Ага… Нужно когда стреляешь, учитывать положение ветра. Так говорил их инструктор. Но в комнате, это не понадобится, ветра здесь нет. А вдруг пистолет есть и у Практиканта?! Тогда в их поединке все решат секунды. У кого больше опыта? Ха… Даже смешно. У кого больше опыта: у него, журналиста, сидящего весь день над своими и чужими статьями или у наемного киллера… Это же его профессия. Наверное этот Практикант, кажды день на пустыре изрешечивает с десяток тряпочных мумий, чтобы не потерять профессиональную сноровку. Да он в Рожана всю обойму разрядит, пока он раз в него выстрелит. Скорее бы приехал Блок…
- Трель- мпа-мпа. - Опять звонят.
Рожан мягкими шагами приблизился и стал сбоку в метре от двери.
- Кто там?
- Проверка электричества! На подстанции произошла авария. Нужно проверить датчик. - «Ага, на подстанции… Так я тебе и поверил…»
- Я не здоров, прийдите завтра.
В ответ молчание. «Как хочется помотреть в глазок, но… нельзя». Вдруг, за дверью послышался шум, шлепок, потом удар об его дверь, какая-то возня, снова удар, такой силы что дверь загудела, и потом снова тишина. А потом раздался, знакомый голос:
- Гсоподин Рожан, можете открыть, это я.
- Это вы лейтенант? - переспросил он на всякий случай.
- Да, это я, Блок, открывайте смелее.
Открыв дверь, Рожан увидел такую картину. Перед ним стоял во весь рост лейтенант Блок. А у его ног лежал в полусогнутой позе, прижав локти к животу Практикант!
- Помогите мне внести этого громилу.
Рожан согнувшись у ног Практиканта, взял его за лодыжки. Блок с другой стороны держа за кисти, аккуратно перетащил его за порог и положил около двери. Рожан запер дверь. Блок в это время ощупывал свою голень.
- Да, наш друг, похоже и вправду профессионал. Вы только посмотрите, он чуть не сломал мне голень! - Он подвернул брюки и Рожан увидел алое величиной с голубиное яйцо, которое увеличивалось прямо на его глазах.
- Но я его все-таки уложил. Попал прямо в солнечное сплетение. Свалился, бедный, как срубленная осина. Вот что значат ежедневные тренировки. Одно слово, у-шу..!
- Ну и мне, похоже, неделю придется похромать. А ну включите-ка свет. Ба-а!?
Такую реакцию лейтенанта трудно было угадать. Он уставился на лежащего перед ним, как будто перед ним лежало, по меньшей мере привидение, которое каждую секунду меняло свой вид и окраску.
- Вот это номер!
Лейтенант Блок вопросительно посмотрел на Рожана.
- Ну, что ж, Рожан, подождем, пока ваш практикант очнется. Похоже не только у вас, но и у меня найдется для него пара «теплых» слов. Вот он кажется, уже открывает глаза.
- Алло, очнитесь, - он похлопал лежащего тыльной стороной ладони по обеим щекам. - Лупел! Вредно лежать все время в одной позе. А ну-ка повернитесь на другой бок!
Лежащий, пока он говорил с ним, приоткрыл глаза.
- Лейтенант Блок!? А может, мне это снится…?
- Не в коем случае, Лупел, это действительно я.
Лупел, по-прежнему, не совсем осмысленно водил вокруг глазами, пока не остановил взгляд на Рожане.
- Г-с-п-дин Р-жан? – На секунду он отключился. Потом снова начал соображать. - Это вы, что ли меня так отделали?! Вот никогда бы не подумал!
- Это не я, господин, гм, Практикант.
Рожан щелкнул включателем. Лупел, прищурился от яркого света, и кажется, снова собирался впасть в забытье. Видимо, прием у-шу примененный к нему Блоком, давал о себе знать.
- Пришли в себя, Лупел? - Блок стоял над его головой.
Лупел, услыша его голос, сразу взбодрился.
- Лейтенант, черт возьми, как же я сразу не понял! Так это были вы! Хороший удар, лейтенант. Видимо, воздух Темпера, на вас действует благотворно.
Блок прервал поток его красноречия.
- Лупел, а как насчет без дураков?
- Заметано, лейтенант.
- Зачем вы здесь?
- Да вот, собирался навестить этого господина.
- Зачем это?
Лупел исподлобья посмотрел на Рожана.
- Да ведь мы с ним коллеги! Скажите сами, господин Рожан?
- Ничего я подтверждать не собираюсь! - Рожан возвысил голос. - Зачем вы следили за мной?! А потом звонили в мою квартиру?
Лупел, кажется, не ожидал такого напора.
- Н-ну? Вы так неожиданно исчезли… Ну я и подумал, не случилось ли с вами чего… Вот и решил узнать.
- А как вы узнали где я живу?
- Да ваш адрес, любой в вашей редакции знает.
- А почему тогда не отзывались?!
Лупел, похоже, сразу не нашел ответ.
- Значит, Лупел, вы снова взялись за старое… - Многозначительно сказал лейтенант, - а я уж было решил, что мы с вами друзья, все-таки, как никак, земляки…
Лупел замолчал. Молчание затянулось. Наконец, он, видимо, что-то решил для себя.
- Нет, лейтенант, тут, другое…
Лейтенант, внимательно посмотрел на него.
- Что, - другое?
- Как бы вам это сказать…
Но лейтенант, по-видимому, решил брать быка за рога.
- Мы ведь с вами давно знакомы, ведь правда, Лупел?
- Точно, лейтенант.
- И если не ошибаюсь, мы всегда решали наши проблемы?
- Вы, …тогда…, скосили мне полсрока лейтенант, вы думаете я забыл об этом?
- Тогда, чего вы так боитесь?
- Я не хочу чтобы э т о вылезло наружу.
- Э т о , это что?
- Ну вся э т а история.
- А если я вам пообещаю, что это останется в тайне, расскажите?
- Я вам верю, лейтенант. А вот ему, - он кивнул в сторону Рожана, - не очень.
- Не забывайте, вы находитесь в моем доме! - Возмутился Рожан.
Лупел и взглядом не повел, только хмыкнул. Лейтенант, Блок, посмотрел на Рожана. Потом снова перевел взгляд на Лупела.
- Господин Рожан, Лупел, также будет молчать.
Лупел, похоже взвешивал его слова, а после снова заартачился.
- Я хочу услышать это от него самого.
Блок выразительно взглянул на Рожана. И Рожан твердо произнес.
- Я вам обещаю, что все что вы здесь расскажите, не выйдет за пределы этой комнаты.
- Но я хочу чтобы вы знали, - кажется, Лупел начинал чувствовать себя хозяином положения, - я расскажу обо всем, лишь потому, что за мной должок, лейтенант. А Лупел свои долги хорошо помнит. Тогда, на следствии, вы ведь не стали вешать на меня, лишнее, вот поэтому, я сейчас и на свободе. А так бы, гнить мне еще лет пять в тюрьме…
- Вижу, что свобода на тебя благотворно воздействует… Может быть, вернемся, к твоему рассказу, - мягко вставил, Блок.
- Хорошо, лейтенант. Дело в том что меня поймали. Вы помните нашу встречу, у двери трваматолога, когда я повредил нос? Так вот, спустя два дня я попал в гораздо более серьезную переделку. Это я уже потом понял, надо было мне оставаться в Руоле, там мы все свои, домушники. А здесь… Короче говоря, меня повязали. Прямо на одной хате, которую я решил по одной наводке взять. Тот кто дал мне наколку на эту квартиру, оказался сука. Вот и все. Там меня уже ждали. Руководил этой операцией некто капитан Лампан.
- Знакомые люди!
- Вы его знаете лейтенант?
- Нас связывает лишь то, что и он и я полицейский.
- Согласен лейтенант. Этот капитан Лампан, … редкостный. - Он употребил нецензурное слово. - Короче говоря меня прищучили здорово. Этот капитан, сказал, чтто мне светит десять лет тюрьмы, с учетом, моих «остальных» подвигов. Я было, заартачился, сказав, что за прошлое я уже отсидел. Но он ответил, что его это не интересует. И так-как меня арестовали в Темпере, я с я д у надолго, так, как будто сажусь в тюрьму в первый раз.
Понимаете, лейтенант, я тогда еще не знал, что он закидывает удочку. На следующий день меня снова вызвали на допрос. На этот раз, капитан Лампан, был даже любезен. Предложил мне закурить. Я, конечно, не отказался. Начал он издалека… Так вот, в том что я совершил, никакого особо страшного греха, вроде и нет. Тем более, что я еще не успел ничего украсть. А в чужой квартире я мог оказаться случайно, перепутать дверь, например. Или просто войти не в тот дом. Возможно я страдаю галлюцинациями. И если я буду себя вести правильно, то полицейский врач может это подтвердить… Я еще не понимал куда он клонит. Но выбора у меня не было. Вы же сами знаете, лейтенант.
Блок промычал нечто утвердительное.
…Капитан, отправил меня в камеру, и предложил мне обо все что он сказал, хорошенько подумать. А что здесь было думать, лейтенант? Я отлично понимал, что ему что-то от меня нужно. Для себя я решил только одно: я вор, но не предатель. Поэтому если он предложить сдать мне кого-то из моих друзей, я откажусь. Лучше отсижу десять лет в тюрьме, но останусь чистым. На следующий день, когда меня снова вызвали на допрос, я так ему и сказал. И что бы вы думали? Он начал смеяться… Он сказал, что ничего подобного от меня не потребуется. Он выпустит меня, но взамен, он просит оказать ему одну услугу. Я спросил, что я должен делать. Капитан Лампан сказал, что я должен буду, кое-за кем проследить. Но следить на совесть, и никуда во время слежки не отлучаться. А все, что я увидел и услышал за это время сообщать ему. Для этого, он дал мне номер своего телефона. Вот и все лейтенант. Теперь вы поняли, лейтенант, за кем я следил все это время?
- Рожан?
- Именно. К сожалению, лейтенант, - здесь Лупел виновато хмыкнул, - в мое поле зрения попали и вы. Ведь вы и господин Рожан за это время несколько раз встречались.
- Разумеется, ты обо всем сообщал Лампану?
- Это была честная сделка, лейтенант. Разумеется, я вас сразу узнал. Но не сказать капитану Лампану о том что я видел вас вместе с Рожаном, я не мог. - Он снова замолчал, давая время Блоку войти в его положение. - Этот Лампан мог отправить следить за ним кого-нибудь еще, и если бы я что-нибудь скрыл, мне бы не поздоровилось.
- Так значит, для того, чтобы не упускать меня из виду, вы и проникли в редакцию?!
- Я и носом бы не повел без указания капитана Лампана. Это он сказал мне придти в редакцию, и не выпускать вас из виду. Он сказал, чтобы я шел прямо к вашему начальнику, дескать, он уже обо всем договорился.
- Значит этот Лампан и Булановский знакомы?
- Не сомневайтесь, господин Рожан. Ваш босс принял меня как родного. Сказал, чтобы я ни в чем себя не стеснял и вел как дома. Об остальном он позаботится. Правда здесь у меня сорвалось, потому что вы вдруг неожиданно исчезли.
Рожан удивленно посмотрел на него.
- Неужели, вы решили, что я поверю в то, что вы журналист?!
- Ну над этим я особо не заморачивался. Ваш босс сказал, что все будет на мази, я ему и поверил.
Здесь он похоже слегка обидился.
- Что ж, по-вашему, я совсем не справлялся?!
- Как вам сказать… Вы справлялись также, как я бы наверное, сейчас справился вот с этим пистолетом, если бы вы попытались взломать дверь. Пулял бы в разные стороны, почем зря.
Лупел с видом знатока, посмотрел на оружие.
- Отличная штука. Вот не ожидал, что у вас есть оружие!
Блок усмехнулся.
- Это я одолжил. Как предчувствовал что-то…
- Ну с интуицией у вас, лейтенант, как у снежного барса, все в полном порядке. Это известно не только мне, но и кое-кому еще, из медвежатников нашей славной Руолы. - Он загадочно подмигнул. - Кстати направился я сюда по указке Лампана… И должен вам сказать, - он оглянулся по сторонам с многозначительным видом, - что вы, лейтенант, подоспели вовремя.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил Рожан.
После того, как Лупел посмотрел на него у него мурашки забегали по телу.
- Я хочу сказать, что вашему боссу пришлось бы искать нового сотрудника…
- Что…!!!
- Именно так, господин Рожан.
Кажется, Блоку тоже стало как-то не по себе после таких откровенных слов Лупела.
- Вы хотите сказать, что капитан Лампан отправил вас сюда уб…, - Блок не докончил фразы и замолчал. Всем и без этого все было ясно.
- Именно, лейтенант… Разумеется, он не сказал мне об этом прямо. Ну вы сами знаете, о таких вещах никогда прямо не говорят.
- Я вам не верю! – Взорвался Рожан. - Вы все это выдумали!
Лупел как-то игриво сморщился, будто ему в глаз попал комар, и продолжил:
- Так вот, он прямо, конечно, этого не говорил. Но, сказал, что этот Рожан, у него сейчас как бельмо на глазу, и хорошо было бы, чтобы это бельмо вообще исчезло. Так он и сказал. Я его сразу понял. Я его спросил: «А п о т о м?». Он мне ответил: «П о т о м, ты можешь катиться куда угодно». Вот так. А потом уточнил: «Желательно, чтобы э т о выглядело естественно… Лучше всего, газ или самоубийство». А вы говорите придумал… Впрочем, если бы вы пустили в ход эту игрушку, - Лупел покосился на пистолет, - справиться с вами было бы не так просто. Но, не сочтите, за хвастовство, я бы все-таки справился…
Рожан на негнущихся ногах направился к креслу и сел в него. Он сейчас никого не хотел не видеть не слышать. Что он сейчас узнал…? Полицейский, капитан, отправляет одного головореза, чтобы тот расправился с ним. И за что!? За то, что он связался с этим полицейским лейтенантом, который подозревает, что его главный редактор не умер от сердечного приступа, а был хладнокровно убит. Какое отношение этот капитан Лампан имеет ко всему этому?! И это чудовище работает в полиции! У Рожана голова шла кругом. Пересохшим от волнения голосом он спросил:
- А этот, …человек, этот капитан Лампан, он вам не сказал, за что он хочет меня…, ну, тоесть, сами понимаете…
- Нет, кроме того, что я уже сказал, больше он не сказал ничего.
Рожан посмотрел на Блока так, будто у него находятся все кончики нитей этой истории. Рожан смотрел на него просящим взглядом. В конце-концов, это он заварил всю кашу. Да-да. Он предупреждал Рожана о возможной опасности. Но Рожан даже в мыслях не предполагал, что все так далеко зайдет. И вот еще вопрос. Допустим этот капитан Лампан, в чем-то замешан. И он не хочет, чтобы все что касается убийства Тригора, всплыло. Почему тогда он решил начать с него…?! Ведь этот лейтенант Блок, знает гораздо больше. Почему этот капитан Лампан, уделяет такое пристальное внимание Рожану? Нанимает этого Лупела, чтобы он с него не спускал глаз. А после отправляет его к нему домой со страшным приказом… Хотя…
Блок все это время наблюдал за Рожаном. Он смотрел на него, но Рожан заметил его взгляд только в последний момент. Наверное, на его лице было написано слишком много. Ему стало стыдно своих мыслей, когда Блок его спросил:
- Вам кажется странным, что на вас обратили такое пристальное внимание?
Рожан промолчал.
- Не удивляйтесь. О н и считают что мной движет обыкновенная обида полицейского у которого незаслуженно забрали дело. Вас же они подозревают всерьез.
- В чем?
- Я ведь вам говорил. Вы были в слишком тесных отношениях с Тригором. О н и боятся, что он мог вам еще что-нибудь сказать. Кто-то по-видимому, рассказал им о том давнишнем разговоре в редакции. Вы ведь тогда сказали, что были свидетелем, того, как угрожали Тригору.
- Да. Ну и что?
- Просто они теперь боятся. Боятся, что вы знаете, что-то еще.
- Что теперь?
- Теперь, у вас есть два выхода. Вести себя так-же как и раньше, продолжать работать и молчать. Или … воплощать в жизнь наш сценарий.
Рожан раскрыв широко глаза уставился на него.
- Вы шутите…!
- Ну, как хотите.
- Что вы имеете ввиду!?
- Ну, что теперь они от вас навряд ли отвяжутся…
Рожан снова опустился в кресло.
- Вы хотите сказать, что они пошлют кого-то еще?!
Все это время Лупел безмятежно смотрел то на одного, то на второго. Его лицо не выражало никаких чувств, кроме, кажется умиления от наивности Рожана. Наконец, и он решил внести в спор свое веское слово.
- Должен сказать, господин Рожан, что рано или поздно, они вас точно прищучат. Этот капитан Лампан, и те кто за ним стоит, от вас просто так не отвяжутся.
Рожан вздрогнул.
- Прищучат, это как?
Лупел усмехнулся, с чувством превосходства.
- Укокошат, - именно это я хотел сказать.
Рожан посмотрел в окно невидящим взглядом. Это именно то, о чем его предупреждал Блок. Не надо было ввязываться.
Блок скользнул по нему взглядом и снова посмотрел на Лупела.
- Вы думаете, что за Лампаном стоит кто-то еще?
- Именно. По-моему, туповат он для главаря.
- Ты говоришь, что в редакции тебя встретил Булановский и пообещал дать «зеленый свет»…
- Правильно.
- Значит Лампан с Булановским знакомы. Вот так. - Блок довольно потер руки. – Что-то уже начало вырисовываться!
- Вот этот Булановский, он совсем не дурак…
Блок потер лоб.
- Все равно, слишком здесь много тумана. - И повернувшись к занятому своими мыслями Рожану, спросил.
- Ну, что, не хотите рискнуть?
Рожан посмотрел на него с горькой улыбкой.
- Судя по тому, что я услышал, терять мне больше нечего…
Блок твердо посмотрел на него.
- Скажу вам больше. То что я предлагаю, мне кажется, единственным выходом. Важно то, что наша задача упростилась. Мы точно знаем, что в редакции есть «крот», и этот «крот» - Булановский. Ведь в редакции, именно он «прикрывал» Лупела. Но мы не знаем как именно он связан с убийством Тригора. Похоже, тут вырисовывается какая-то преступная организация. Капитан Лампан, теперь, этот Булановский, и, возможно, есть кто-то еще.
Блок скосил глаз на Лупела.
- Да, без чьей-то помощи, похоже нам с вами Рожан, не обойтись.
Лупел тотчас отреагировал.
- Это вы меня, лейтенант, имеете ввиду.
- Угадали, Лупел.
Лупел устремил глаза в потолок, и какое-то время молчал. Похоже он проворачивал в голове различные перспективы того, что в случае согласия его ожидает. Наконец, он прервал молчание.
- Вы предлагаете мне опасную игру, лейтенант. Если этот капитан Лампан, что-то пронюхает, боюсь, мне несдобровать. Меня вмиг заграбастают его фараоны.
Блок почесал за ухом и улыбнулся.
- Вы, Лупел, и так уже по уши в дерьме. Просто, сейчас у вас есть шанс немного отмыться…
- Не давите из меня слезу лейтенант. Последнюю слезу из Лупела выдавили еще в далеком детстве, когда ваши фараоны, меня ни за что. упекли в тюрьму.
- Так уж ни за что?
- Я думаю что полиции следовало меня только поблагодарить, за то что я залез в квартиру того жирного обормота Кюрстайна.
Лейтенанта, похоже, взяло за живое, его последнее замечание.
- Не спорю, что он был обормот, но вы обобрали его до последней нитки…
- Не будьте так наивны лейтенант, мы только его слегка пощипали.
- Украсть фамильных драгоценностей на полтора миллиона уентов – по вашему, это «слегка пощипать»?
Лупел самодовольно усмехнулся. Ему было приятно, что лейтенант помнит о его прошлых «геройствах».
- Ну так что, - лейтенант щурясь смотрел на Лупела, - поработаем вместе. Вы знаете, Лупел, я тоже помню добро. Тем более, мы с вами вроде, как земляки…
- Ох лейтенант, знаете, вы «на каком коне подъехать», как говорил один мой знакомый «медвежатник». Ладно, по-рукам. Но, только предупреждаю, я с вами, до тех пор, пока не запахнет жареным. А дальше я «ноги в руки» и как говорится, только меня и видели.
Теперь они оба смотрели на Рожана.
- Наш сценарий по-прежнему остается в силе, Рожан. - Блок смотрел на него с явным сочувствием. Он понимал, что за такое короткое время, тот успел пережить. - Но я вас не тороплю. Подумайте.
- Судя по тому, что я сегодня видел, господин Рожан настоящий мужчина, - поддержал Блока Лупел. Он выразительно покосился на лежащий рядом с Рожаном пистолет.
- Я помню наш сценарий, лейтенант Блок. - Рожану показалось, что его голос доносится откуда-то со стороны, такой он безжизненный. - Завтра же я начну его воплощать в жизнь.
Глаза Блока приобрели какой-то хищный оттенок.
- Только смотрите, не переиграйте Рожан. Возможно, что в редакции у Булановского есть еще сообщники.
- Я постараюсь это учесть.
- Учтите это и когда будете упоминать о том секрете, который вам, якобы, перед смертью поведал Тригор. Это должно быть рассказано при всех, и желательно один раз. Возможно они схватят «приманку». И потом…
- А потом я обо всем сообщаю вам, и умываю руки. Уеду отсюда далеко-далеко, куда-нибудь во Францию. А может в Бразилию или Уругвай. Начну свою жизнь с чистого листа. Буду прямо с ветки срывать бананы и апельсины. Я об этом даже в детстве мечтал.
- Жаль, - огорчился Блок.
- Почему? – Удивился Рожан.
- Потому что, боюсь, этот спектакль, может быть не окончен. Я хотел чтобы они «поглубже заглотили наживку».
- Что вы имеете ввиду?
- И тогда, вы бы могли с ними поторговаться. Дескать, а что вы мне можете предложить в обмен на этот секрет…
Рожан вскипел.
- Вы за кого меня принимаете!
Рожан почувствовал как под ним задрожал диван. Это Лупел трясся от беззвучного хохота. Наконец, диван перестал дрожать. И Лупел стряхивая с глаз невольно набежавшие от смеха слезы, заметил.
- Я тоже таким когда-то был… Как давно это было…
Но Блок оставался серьезен.
- Представьте что вы в театре и это ваша роль, господин Рожан. Все зависит лишь от того, как хорошо вы сыграете. Ведь если они поверят что вы с ними одного поля ягода, глядишь, они и вас к себе привлекут. Вы представьте, какой это для нас шанс, если вы проникните в их логово! Тем-более, что Лупел, будет всегда под боком.
- Ну-же решайтесь, господин Рожан. - Невозмутимо хлопнул его по плечу Лупел. Рожан отшатнулся.
- Я уже решился.
Блок и Лупел еще какое-то время побыли у него. Они обсуждали какие-то детали того, как действовать дальше, попутно вспоминая, что сегодняс ними случилось. Рожан не очень вникал в их разговор. Он только понял что Блок, дает советы Лупелу, что тот должен сказать Лампану. Через час они ушли. Сначала, ушел Лупел, и спустя десяток минут, Блок. Рожан запер дверь, за ушедшим последним, лейтенантом, и снова сел на диван. Он полусидел-полулежал, ему ничего сейчас не хотелось. Только, находиться в таком состоянии и никуда, совсем никуда не спешить. Ему было даже страшно подумать, что завтра, он должен снова утром идти в редакцию, и там работать. Конечно, сейчас у него появился союзник. «Союзник…, который только что собирался отправить тебя… Даже страшно произносить. Впрочем, раз ему доверяет Блок, значит, и мне ему можно верить. Блок, полицейский, у него в таких делах, чутье».
Утором, он как и обычно отправился в редакцию. В коридоре уже сновал Лупел. Тот только успел шепнуть ему, что: «все на мази…», как в пролете коридора появился Булановский. Рожану показалось, что он как-то странно на него посмотрел, как-будто, даже, не ожидал его увидеть. А может, в свете вчерашних событий, он просто навоображал себе…Подойдя, к своему кабинету, Булановский обернулся:
- Вы неважно выглядите, Рожан. Что-то случилось?
- «Это у вас нужно спросить, почему я неважно выгляжу, господин редактор».
Но он сказал лишь, что, возможно, приболел. И если господин редактор не возражает, то он пораньше уйдет с работы.
- Пожалуйста, - бросил Булановский в ответ. - Как наш практикант?
- Слегка надоедает, а вообще, справляется. - Дал Рожан обтекаемый ответ.
- Я его к вам специально «прикрепил», - «приоткрыл» карты Рожан, - пускай у «зубров» учится!
- Спасибо.
В кабинете, на Рожана сразу насел Лупел.
- Ко мне уже звонил Лампан. Я ему сказал, что к сожалению операция сорвалась. Дескать, возникли проблемы. К тому же, соседи сновали туда-сюда – не буду же я взламывать дверь при всем народе. Вообщем, он «съел», то что я ему сказал. Сказал, что все остается в силе, и чтобы я продолжал за вами следить.
Рожан отреагировал вяло.
- Что ж, отлично. Кабинет в вашем распоряжении.
Лупел понял шутку и улыбнулся.
- Ну, а когда вы начнете воплощать наш план?
Рожан приподнял правую бровь, и молча на него посмотрел. Такому приему он научился от Тригора. Тот, если хотел поставить собеседника в неловкое положение вел себя также: поднимал бровь и смотрел то ли вопросительно, то ли удивленно. Поневоле, тот кто с ним говорил, начинал думать, что он сморозил какую-то глупость. И пристыжено умолкал. Но, кажется, Лупела, мало что могло смутить. Он по-прежнему во все глаза смотрел на него. Так что пришлось ответить.
- Вы пойдете сегодня в буфет?
- Конечно.
Больше он ничего не сказал. Лупел сам должен теперь понять что к чему.
*
Около двенадцати Рожан спустился в буфет. Здесь уже мелькала бежевая юбка Нинель. Она несла к своему столу розовые тарталетки. Нинель махнула ему, и Рожан поспешил сесть с нею рядом. Догадываясь, что скоро к ним присоеденится Мошко, а после и Булановский. Правда, он немного ошибся. Следующим в буфете появился Лупел. Он заказал сэндвичи с ветчиной и направился к их столику. Следующим действительно появился Мошко, а за ним и Булановский. Брали, кто что. Рожан ограничился творожным пудингом. Нинель клевала носом свои тарталетки. Лупел оторвался по полной. Оказалось, что сэндвичи, это была закуска. После них он взял картофель фри, и двойной бифштекс. Булановский и Мошко аккуратно кушали отбивные. За компотом Рожан решил забросить «удочку».
- Тяжело все-таки все носить внутри…
- Вы о чем? - Переживавая отбивную спросил Мошко.
- О разном.
- Да это не просто. - Соласился Мошко. - Талант, своего рода.
- А так иногда, хочется с кем-то поделиться…
- Для этого человеку и даны друзья, - нравоучительно заметил Булановский.
- Где эти друзья?! - Чуть нервозно заметила Нинель. - Все продажные шкуры.
- Нет, я не согласен! - Запротестовал Рожан. - Скажу вам, по секрету, есть у меня одна тайна. Ее мне Тригор, по секрету, рассказал, перед самой своей, смертью. Тьфу! - Будто раздражаясь воскликнул он. - Вот я и проболтался!
- Ну расскажите же!? - Одновременно запросили Мошко с Нинель.
- Не могу! - Стоически проговорил Рожан. И затем, понизив голос, так что все сидевшие за столом сразу к нему наклонились, шепнул:
- Вы не представляете, какие головы полетят, если я кому-нибудь об этом скажу…!
- Какие головы? - Заинтересовался Лупел.
Рожан помахал у него под носом указательным пальцем занося его все выше и выше головы, и снова прошептал:
- Важные…!
- Ну, это нам не интересно. - Прервал его монолог Булановский.
- Неинтересно?! - Мошко не верил своим ушам. - А вдруг, это сенсация! Послушайте, Рожан, а может быть все-таки…, ну…, шепните это нам на ушко. У меня есть приятель, он работает в агентстве теленовостей, и по ходу дула, озвучивает разные скандальные истории. Вдруг, это как раз для него… Подумйте, Рожан, вы могли бы прославиться!
- Мошко, вы меня не поняли, - раздраженно ответил ему Рожан. - Я же вам говорю, что это – тайна. Впрочем, - он сделал вид, что задумался, - как зовут вашего приятеля.
- Ивлан Ку…
- Вы уже доели, господин Рожан? - Булановский кажется пожирал его глазами.
- Доел.
- А вы, Мошко?
- Я тоже.
- Вижу что и наша Нинель уже сыта. Значит, надо идти работать.
Все вскочили как по команде. Первый из буфета вышел Рожан, за ним Булановский. За ними шли Нинель и Мошко, а замыкал это шествие Лупел. Подымаясь наверх, Лупел обогнал Нинель и Мошко и прибизившись к Рожану, зашептал ему в ухо так, чтобы каждый из присутствующих мог его хорошо слышать.
- Не валяйте дурака, господин Рожан! Если это действительно такая тайна, то за нее можно сорвать хорошие бабки, деньги, я хотел сказать. Не будьте нюней и выкладывайте, что вам рассказал перед своей смертью этот ваш, как его, Тригор?
Рожан ему подыграл.
- Не надо торопиться Лупел. Возможно приятель господина Мошко, предложит мне столько, что мы с ним договоримся.
- Только не продешевите, господин Рожан, - напутствовал его Лупел
- Не беспокойтесь Лупел, уж если запахло жареным, я не продешевлю. Постараюсь содрать с него как можно больше.
Они поднялись в редакционный коридор и разошлись по своим кабинетам. Если бы можно было увидеть каким взглядом Булановский провожал Рожана, то можно было подумать, что он, как-будто явился сейчас сюда с другой планеты. Можно было даже расслышать, как Булановский сквозь зубы:
- Вт это да… Не ожидал… Как я в нем ошибался…
Еще через миг, он уже говорил с кем-то по телефону. Разговор можно было проследить по обрывкам фраз типа:
- Да, да…, как ловко он мне пудрил мозги…, да, он тертый калач…, нашего поля ягода…, шельмец, каких мало!
Если б кто-нибудь прочел его мысли, он бы понял, что все это относилось к Рожану.
Булановский позвонил Рожану, около трех часов дня.
- Свободны?
- Как вам сказать…
- Тогда зайдите.
Рожан захлопнул папку и пошел к нему в кабинет, по пути, обращаясь к Лупелу, который тихо дремал в своем кресле: «кажется, сдвинулось…». Лупел мигом раскрыл глаза: «Хорошо бы…!»
- Здравствуйте, Рожан.
Рожан обратил внимание, что Булановский упустил слово «господин», чтобы это значило? Но Булановский не спешил начинать. Он предложил ему сесть, и сидя на стуле, продолжал листать какие-то бумаги, изредка на Рожана поглядывая. Наконец, он заговорил. Оттулкнувшись всем телом от стола, он вдруг взглянул на Рожана долгим испытывающим взглядом, и спросил его так. как спрашивают старого знакомого:
- Ну, Рожан, что вам там рассказал, перед смертью наш главред?
Рожан не ожидал такого начала. Того, что Булановский начнет это разговор сразу. Но быстро взял себя в руки.
- Я ведь еще за обедом сказал, что это тайна.
Булановский прищурился.
- Вы крепкий орешек, Рожан.
Рожан решил ему подыграть.
- Я знаю.
Булановский продолжал.
- Вы долго это скрывали… Не только Тригор, но даже, я, поверил в вашу наивность. - Он еще больше прищурился. - А вы, оказывается, фру-у-укт…!
- Интересно, за сколько вы собираетесь продать вашу тайну?
Рожан сделал многозначительный вид.
- Да уж не продешевлю…
- И все-таки, сколько? - Настаивал Булановский.
- Такое впечатление, что вы собираетесь купить е е у меня?
- А почему бы нет? Вы ведь деловой человек, Рожан. Я вижу, что вам можно доверять. Дело в том, что за мной стоят кое-какие люди…
- Ага! - Рожан усмехнулся. - Возможно, о них мне и говорил Тригор…
- Вам нужны их скальпы?
- Я хочу подороже продать продать свою тайну.
- Ну так продайте ее мне!?
- Вы это серьезно?
- Я не шучу.
- И сколько вы можете предложить мне за н е е?
- Это зависит, как велика ее ценность…
Рожан откинулся на спинку стула, и закинул ногу на ногу, показывая, что ему некуда спешить.
- Вы надеюсь помните, что я рассказал, всем вам о том, что Тригору угрожали?
- Что-то припоминаю. - Булановский сделал задумчивый вид.
- Так вот. Я тогда сказал вам лишь десять процентов. Тригор назвал мне имена. Да-да, имена тех, кто мог бы по каким-то причинам свести с ним счеты.
- Представьте себе, что я подкину эту идею полиции? Даже если они ничего не найдут, этим господам уже никогда не отмыться.
Булановский с задумчивым видом вертел ручку в руке.
- Вы смелый человек, Рожан. Не боитесь, что то о чем вы здесь говорили дойдет до этих господ? Представляете, что они с вами сделают…
Рожан чувствовал, что где-то в самых недрах его печенки закипает злость. Кажется, Булановский, действительно поверил, что он прожженный деляга, и ведет с ним открытую игру. Он даже не скрывает, того, что заинтересован, чтобы смерть Тригора оставалась под покровом тайны. «Лишь бы не периграть. Надо и его пощекотать, - подумал Рожан».
- А вы как в этом заинтересованы, господин Булановский?
- Я? - Булановский, кажется, не ожидал такого вопроса. - Ну знаете…Просто не хочется подымать вокруг смерти Тригора лишний шум. Ведь наш журнал, сами знаете, того и жди, закроют. Поэтому нам необходимы влиятельные друзья в верхах. - Он ткнул пальцем в потолок. - А вдруг, то что вы собираетесь рассказать, коснется, кого-то из них? Тригора уже не вернешь, а нам, может не поздоровиться.
Рожану очень хотелось плюнуть на пол и встать со словами: «Следовательно, будем молчать и покрывать убийц! А може быть убийца вы и есть!?», но он сдержался, припомнив напутствие Блока, о том, что хорошо бы поглубже проникнуть в эту шайку.
- Не беспокойтесь, доказательства их участия, находятся в надежном месте. Если со мной что-нибудь, случиться, они тут-же всплывут. Я позаботился об этом.
Булановский не сдержал вздох облегчения. Рожан испытывающее посмотрел на него. Он был теперь почти уверен, что Булановский знал обо всем, что касается Лупела и него. Он, наверное, также как и Лампан, ждал от Лупела известия о его неожиданной смерти. В Рожане проснулся людоед. «Хладнокровный ублюдок, - Рожан свирепо поглядывал в его маленькие бегающие глаза, - поджарить бы тебя самого на вертеле, как барашка. Посмотрел я , как бы ты верещал…». Но Булановский ничего не заметил. Он был в восторге от того, что план по устранению Рожана, сорвался. Он просто ликовал. «Я всегда говорил, что этот Лампан, беспросветный идиот. Отправили б Рожан на тот свет, и, что…?! Всплыли б эти доказательства. И назавтра, в какой-то газете появились бы статья. Кто знает, кого подозревал Тригор…? А вдруг, его самого… Вот был бы номер. К тому же, оказывается, что этот Рожан может еще пригодиться».
- Кстати, а вы не догадыватесь зачем я вас вызвал?
- Вы сами, сказали зачем…
Булановский лукаво улыбнулся.
- А вот и нет. Тоесть, не только за этим. На самом деле, я хотел спросить по душе ли вам должность ответственного секретаря?
«Так вот он откуда подступает… Ловок, нечего сказать. Хочет повысить меня в должности».
- С чего вдруг, такой жест?
- С чего вдруг? Вы меня обижаете. Я давно собирался сказать вам об этом. Все как-то не было времени.
- А Мошко?
- Ну, Мошко отправится на свое прежнее место, спецкорром.
Рожан сделал задумчивый вид.
- Вообще-то, не ожидал.
Булановский просто изливал потоки красноречия.
- Честно скажу, вам, Рожан, вы это место и вправду заслужили. Мошко на этом месте меня просто «убивал». Он совершенно не понимал стратегию нашего журнала.
«Что же ты раньше помалкивал, насчет «стратегии». Или было наплевать. По-моему, Мошко тебя вполне устраивал на этой должности. Это ты сейчас с испуга поджал хвост. Хочешь меня задобрить. Что ж, раз ты так настаиваешь, я приму твое предложение, ведь должность ответственного я и вправду, заслужил.
- Я подумаю.
- Что тут думать?! Прошу вас соглашайтесь. Нас с вами ждут большие дела. - Он многозначительно взглянул на Рожана. - Признаюсь вам, я вас недооценивал. Вы очень скрытный Рожан. А значит, вам можно доверять. Такие как вы встречаются очень редко. Кстати, - он, как-будто, что-то вспомнил. - Так как насчет моей просьбы?
- Вы о чем?
- Ну о том секрете, который поведал вам Тригор. Чтобы не поднимать вокруг этого ненужный шум.
Рожан усмехнулся, так как по его мнению, в этом случае, должен был усмехнуться заправский негодяй.
- Вы наверное, уже решили, что дав мне должность ответственного…, уже купили меня?
Булановский замахал рукой, «как вы можете…»
- Да вы знаете сколько отвалит мне любая газета, за то, что я им сообщу?! После моей информации «полетит», вся «верхушка», нашей страны. Ну если не страны, то уж нашего города, это точно. - Он приставил указательный палец ко лбу. - Да я, у нас в стране вообще эту информацию не опубликую! Пошлю ее сразу в «Нью-Йорк таймс» или «Дейли Телеграф». Там мне заплатят за нее пару миллионов!
Булановский пока он так рассуждал, нервно ерзал в кресле. И только он замолчал, снова заговорил.
- Я бы не стал спешить на вашем месте. Возможно, те кто заинтересован, в этой информации заплатят вам не меньше. Не забывайте Рожан, для любой информации нужны доказательства. И такие, чтобы им поверили. А вдруг все догадки Тригора, просто мыльный пузырь? А? И вам ничего доказать не удасться?! Тогда вы заимеете для себя могущественных врагов. И они рано или поздно с вами расправятся…
Рожан устремил задумчивый взгляд поверх головы Булановского, всем видом показывая, что такая мысль к нему в голову не приходила. А Булановский продолжал.
- Возможно скоро, если вы будете правильно себя вести, я смогу вас кое-с кем познакомить…
Рожан заинтересованно сощурился
-…Это люди которым палец в рот не клади. Вы тоже хищник Рожан. Но вы охотитесь за мелкой дичью. Не торопитесь, и вы сумеете достать свой миллион, но… - он хрипло усмехнулся. - …более безопасным способом.
- Мм-да… - Хорошо, я подумаю. А то что я хищник, - Рожан искривил губы, - здесь вы правы…
- Вот и великолепно. А теперь мы с вами выпьем!
Рожан протестующее взмахнул рукой, но Булановский мягко усадил его на прежнее место.
- …И не вздумайте, протестовать. - Он достал из бара, бутылку какого-то напитка и две хрустальные рюмки. - Чинзано! - И не спрашивая ни слова налил в обе рюмки. Поднял свою. - За знакомство!
- Мы с вами, вроде бы, знакомы не первый день…
- Первый, мой друг, первый! Считайте, что до сегодняшнего дня я вас совсем не знал…
- Ну, тогда, выпьем.
На пороге кабинета его уже ждал в нетерпении Лупел. Рожан плотно закрыл дверь и в изнеможении чуть ли не упал в кресло.
- Ну, что клюнули?! - Лупел почти плясал от нетерпения.
Рожан перевел дыхание.
- Похоже на это.
- Я сразу заметил как ваш босс стал вокруг вас выплясывать, когда вы начали им «гнать пургу».
- Чего гнать? - Не понял сразу Рожан.
- «Пургу», ну, тоесть, начали «пузыриться».
- Что я начал?
- Как бы вам попроще сказать… - Лупел приставил большой палец к своему выступающему низкому лбу. - Короче говоря, я понял, что вы его «покрыли».
- Покрыл, - обреченно кивнул головой Рожан, не желая проникать в тонкости его уголовной лексики.
- Значит, теперь, дело за встречей. Скоро будете козыряться перед ними.
- Буду, - снова кивнул он. На этот раз он сделал это почти осмысленно, так в голове мелькнуло, что «козыряться», от слова – козырь. А это значит, что скоро ему нужно будет представиться во всей своей «красе». И «чем большей я буду выглядеть сволочью, при встрече, тем лучше».
А в это время лейтенант Блок, сидел у телефона и беспрерывочно кому-то звонил. Но номер не отвечал. Лейтенант ждал какое-то время, потом звонил снова. Он чертыхнулся.
- В чем дело? - На пороге его кабинета стоял Лампан.
Блок оставался сидеть. Лампан, конечно был старше по званию, но не настолько, чтобы вскакивать со стула. Достаточно того, что он отдал дань его возрасту и слегка привстал.
- Кому звоним? - Продолжал допытываться он.
- Есть здесь у нас одна старушка…
- Что за старушка?
Блок упорно увиливал от ответа.
- Ну, не совсем старушка.
- А кто? - Лампан как старший требовал ответа.
- Маньяк.
- Старушка - маньяк?
- Именно.
- И что вы предпринимаете?!
- Ищем.
- Странно. По городу разгуливает маньяк-старушка, а вы мне спокойно соощаете, что вы ее ищете.
- Не искать ее надо! - Зарычал Лампан. - А носом землю рыть!
- Уже роем.
- И что нарыли? - Уже спокойнее осведомился он.
- У нее сорок шестой размер ног, и передвигается она в коляске.
- Она что инвалид?
- И дегенерат впридачу.
Он двинулся по коридору то и дело сообщая все своим проходящим знакомым, что по городу на инвалидной коляске спокойно разъежает старушка-дегенерат и лупит всех проходящих своим костылем. И, что Блок в это время преспокойно беседует по телефону.
Он не ошибался. Блок в это время действительно говорил по телефону со своим старым знакомым, биологом и путешественником, открывшим ему тайну «Отца Сна». В последнее время, Блок с ним почти подружился. Он рассказывал Блоку старые предания, которые ему поведали шаманы и колдуны разных стран, в которых он побывал. Блок же, чтобы не остаться в долгу сообщал ему всякие захватывающие полицейские истории, с захватоами заложников и стрельбой. Блок, конечно, немного приукрашивал, но и его приятель не оставался в долгу. Он тоже иногда любил приукрасить свои истории. Хотя Блока много чего интересовало в его рассказах, но при этом, он постоянно возвращался к волнующей его теме касающейся той самой необыкновенной ветки, найденной в кабинете Тригора, ветке «Отца Сна». Все глубже погружаясь в индейские истории, он много чего выяснил для себя. Например, он узнал о том, что с помощью этой ветки провожали в последний путь великих магов. Роб, так звали этого путешественника, рассказал ему, что перед тем как умереть маги собирались вокруг умирающего и разжигали костер. И в этот костер, они бросали ту самую ветку. Считалось что дым от этой ветки уплывает в духовные миры, и путешествует там. Нужно, чтобы дух умирающего в этих мирах не заблудился, поэтому этот дым помогает ему найти верный путь в этих высоких мирах. К тому же у индейцев было такое поверье, что если магу не суждено умереть, то этот дым немножко поблуждав, выведет дух мага обратно к его собственному телу, и маг оживет.
Чтобы как-то разбавить эту таинственную историю, Блок рассказал Робу как еще работая полицейским сержантом в Руоле, он со своим напарником брали Дью Угрюмого Крота. Понятно, что Угрюмый Крот была его уголовная кличка. Это была поучительная история. Рассказывая ее Блок всегда входил в раж, потому что в тогда он лишился своего зуба. Стоматологи называли его «шестерка». Это был прекрасный прочный зуб, которым Блок с детства разгрызал сухари, и мятные конфеты. А теперь, вот, из-за этого ублюдка, лишился такого зуба! Блок до сих пор не мог ему этого простить. Он пообещал Дью, что когда тот выйдет из тюрьмы, он схватится с ним один на один, и лишит того его «шестерки», в отместку. Дью в ответ просвистел какой-то мотив, кажется, неаполитанской песенки, просунул два пальца в рот и продемонстрировал Блоку свою вставную челюсть. Блок, этого не ожидал.
- Ладно…, махнул он рукой, - ладно.
- Угу?!, - сказал полицейский-дантист, увидев во рту Блока кровавое месиво, в котором плавал слегка раскрошенный зуб с остатками эмали, - Кто так поработал над вами!?
- Дью Угрюмый Крот, доктор.
Этого было досточно. Прозвище «Угрюмый Крот» в Руоле знали все. Даже самые задиристые малыши, при упоминании этого имени послушно ложились в свою кроватку. Больше тридцати дерзких ограблений квартир, налет на банк бессчетные нападения на прохожих, и ни оставленной одной улики. Все это значило – Дью Угрюмый Крот. Правда, оставался характерный бандитский почерк. Дью раскрошил его зуб одним ударом кулака. Оказывается на пальцы у него была надета свинчатка. Дью, конечно убежать не удалось, подоспел напарник Блока и свалил Дью прямо в затылок рукояткой своего «кольта».
- Да…! - Восхищенно поглядывал на своего нового дружка полицейского ботаник-Роб. - Работка у вас, не позавидуешь…
- Нет уж! - возражал ему Блок. - Как-раз в моем вкусе.
- Ну и где сейчас этот Дью, - интересовался ботаник.
- Сбежал из тюрьмы, - равнодушно сообщил ему Блок. - И обещал со мной поквитаться. Ведь это я его «посадил».
- И вам не страшно, - Удивлялся Роб-ботаник.
- А вы думаете, я зря, что ли, с «ним» не расстаюсь, - поглядывал Блок любовно на свое утолщение у пояса.
- Пистолет! - догадывался ботаник.
Блок скромно кивал.
- Последний выстрел все-равно будет за мной, и Дью это знает…
*
Все-таки, рассказы Роба-путешественника, не прошли для психики Блока, даром. Он все чаще ловил себя на разных не совсем нормальных вещах. К примеру, вот та последння история про дым, которую тот рассказал. Услыша ее в первы раз, Блок, чуть ли не смеялся. Ну что это история про какой-то дым, который куда-то там уплывает, а за ним спотыкаясь, тащится умирающий дух. Еще смешнее ему показалось продолжение этой истории, где дым проблуждав какое-то время в нездешних мирах, мирно возвращается на землю, таща за собой, как паровоз полные вагоны, оживший дух. Смешнее всего, в этих историях, было то, что по словам Роба, маги в эти истории абсолютно искренне верили. Например как сам Блок верил в то, что, разрядив свой пистолет, в у него в обойме не окажется ни одного паторона. Блок всегда был логичен. Если такая толпа народу, верит в это, ни на секунду не сомневаясь, значит, на это есть причина. Какая? Задавал он сам себе вопрос. На этот вопрос он не мог ответить. «Может быть, - отвечал он сам себе, когда-то, с кем-то, что-то похожее и было, и он прийдя в себя после долгого путешествия в «по ту сторону», об этом все рассказал». А так-как он был всеми уважаемый маг, то все ему конечно поверили.
С другой стороны, все вокруг твердили ему про обманчивые фантомы сознания, про галлюцинации, про психические заболевания, которые происходят у людей сплошь и рядом. А в таких состояниях еще не такое привидеться может. Блок всегды был реалист. Но, сейчас, честно говоря, он не знал кому верить. «Вот, к примеру, Роб, - рассуждал Блок сам с собой. – он же вполне нормальный парень. И совсем не дурак. И книг прочитал чертову уйму. Слушает «Аэросмит», наслаждается Паваротти. Он современный человек, и несмотря на все это, безоговорочно, в эти магические истории верит. Почему? При всем пристрастности к нему, Блок не мог сказать что Роб слишком наивен, или ему нехватет жизненного опыта. Опыта у него хоть отбавляй. И хотя он искренне восторгается тем, что Блок ему рассказывает, но это скорее, дань вежливости. Ему и самому, есть много чего рассказать.
И все-же, он не мого понять, почему, из всего им услышанного от Роба ему так запала в голову эта история про дым. Как какое-то наваждение. В глубине души, Блок понимал, почему. Эта история, каким-то непонятным образом намекала ему на одну совершенно фантастическую идею, вдруг его посетившую. Это было связано с загадочной смертю Тригора. Конечно, придти такая идея в голову, могла только сумасшедшему. Блок и это понимал. Но с другой стороны… Воплощение этой идеи в жизнь, разрешало для него самого некоторые мучительные вопросы, которые его стали посещать. «Есть ли э т о на самом деле? Или э т о все сказки? Знают ли маги, то, что не знает, напримр, он. Или з н а н и е магов это хитрая уловка, как твердят многие, чтобы заполучить в свой плен наши слабые умы…». Блок хотел все это выяснить сам, и вот тут, как раз, ему бы и помогла его сумасшедшая идея…
Эта идея пришла к нему не сразу. Какие-то ее смутные контуры, стали вырисовываться еще тогда, когда он впервые услышал от Роба, о магических свойствах, той самой травы. Роб, тогда, расскал ему индейскую историю, где говорилось, что д ы м, от горящей ветки «Отца Сна», может п р и п о д н я т ь дух человека над опасностью, и отнести его в какие-то высокие миры, к какому-то е г о ментальному телу. Отчего даже смертельно раненый человек, впоследствии, оживет. А теперь, вот эта история… Обе эти истории были чем-то похожи. Только в той истории, человек мог умирать от насилия, здесь же к нему приходила обыкновенная старость и немощь. Но в обоих случаях, спасителем от смерти был мог быть д ы м от горящей ветки...
Только вот, идеей этой, он пока что ни с кем не мог поделиться. Ему самому эта идея казалась настолько странной, что он смотрел на себя со стороны, как на человека, который на почве магии, немножко того…, «слетел с катушек»…На протяжении последних двух дней его так и подмывало, с кем-нибудь э т и м кем-нибудь поделиться. Но с кем? С Рожаном? Он поднимет его на смех. В лучшем случае. В худшем, он прекратит с ним общаться, и начнет убегать от него как от буйнопомешанного. Впрочем, он не оставил мысль, в конце-концов привлечь Рожана, к воплощению этой идеи в жизнь. Оставался только Роб-ботаник. Он-то, конечно, воспримет идею Блока на «ура». Схватит тотчас лопату и побежит копать… Но к чему нужна излишняя спешка. Тем более, что шансов приблизительно было девяносто девять к одному. Девяносто девять, было за то, что т а м они не встретят никакой неожиданности. Все будет буднично, как всегда. Они, разумеется, явятся туда ночью, с лопатами, начнут копать, по уши вываляются в грязи, и, наконец, к н е м у, доберутся. И что? О н будет лежать т а м, в н у т р и, как и ожидалось. Только к этому времени, о н успеет прилично разложиться, и потом им придется снова закапывать его. Вот тогда он предстанет во всей своей красе, и в первую очередь перед Рожаном. После такого позора, тот вконец перестанет его уважать. Он не захочет иметь с ним никаких дел. Скорее всего, он просто сбежит. Ведь один раз, «благодаря» Блоку, он уже рисковал жизнью, когда «некие доброжелатели» отправили за его жизнью, уголовника-Лупела. А вдруг… Вот это, «а вдруг…», как одним размашистым мазком кисти кисти замазывало все его логические построения. Ему даже холодно становилось от мысли, что вдруг… е г о т а м н е о к а ж е т с я… Но, нет… Это было даже за гранью фантастики.
В эту ночь Блоку снились кошмарные сны. Сначала, он охранял какой-то склад с оружием, но на его беду, это оружие решила похититить какая-то, крутая банда террористов. Он отстреливался до последнего патрона, но они использовали против него какой-то паралитический газ. Он впал в забытье и очнулся, в какой-то незнакомой местности. Вокруг росли одуванчики и он решил, что это рай. Проникнуться этой мыслью ему помешал удар сапога, под самые почки. Блок вскрикнул, над ним высилась какая-то небритая рожа, он промычал, «за что…!?!», рожа только рассмеялась в ответ и… начала медленно расплываться пока не расплылась окончательно и на е е месте неожиданно начали проступать знакомые черты. Над ним склонилась жена.
- Ты вскрикнул. Что случилось?
- Ничего. - Попробовал он отвертеться. Но не вышло, он все рассказал.
- Может быть, возьмешь, на пару дней отпуск?
- Я подумаю.
- Вчера я купила Анжее говорящую куклу?
- Да ну?
- Она отреагировала на нее, так-же как и всегда. Сполчаса повозилась, а потом отложила в сторону. Я спросила ее почему ты так мало с ней игралась. А она ответила мне, что ее Сюзанна, может к этой кукле приревновать. Представляешь?
- Может быть стоит ей объяснить, что Сюзанна, не человек, а такая же кукла и значит не может приревновать.
Но он тут-же прикусил язык. Вспомнил, то что сейчас занимает его мысли. То о чем он сейчас думает еще похлеще детской веры Анжеи, в то, что ее кукла Сюзанна может кого-то приревновать.
- О чем ты думаешь? - прервала нахлынувшие на него мысли, жена.
- Так… Кое о чем. Тебе навряд ли это будет интересно.
- Ты думаешь?
Блок внимательно посмотрел на жену. В последнее время, они так мало говорили по душам. Он возвращался с работы весь взмыленный. Это было связано с ворохом расследуемых им дел, и кроме того, с его тайным расследованием, которое, занимало у него уйму времени. Чего стоят, одни телефонные разговоры с Робом-ботаником.
- Может тебе уйти из полиции? - Огорошила его своим вопросом жена.
- С какой стати? После десяти лет работы…
- Я говорила, что ты изменился?
- Ну,… вообщем, я и сам знаю… Ты считаешь, это отражается на моей работе?
- Это отражается на тебе.
- И кем ты видишь меня?
- Не знаю.
Она улыбнулась ему одной из своих улыбок. Их у нее было пять или шесть. Улыбка которая рассеивала появившиеся в чем-то сомнения, и вместе с тем оставляющая какую-то неясную тревогу. Блок привлек жену к себе.
- Может быть, я и уйду из полиции, только не сейчас.
- Просто раньше, ты только и говорил о работе.
«Раньше… Раньше, он, нередко, на работе и ночевал… Сам напрашивался на самые ответственные задания. Обожал учавствовать в облавах на нелегальные ночлежки, где пряталась от ареста, разная уголовная братия, «щипачи», карточные «шулера». Бывало, что в их сети попадала рыбка покрупнее, к примеру, «медвежатники». Сам работал с осведомителями. Один из таких осведомителей и вывел его на тот клуб, где любил бывать Дью… А сейчас… Возможно, жена и права. Его мысли в последнее время ушли в какую-то другую сторону…Взять хоть тот-же загадочный д ы м…
У Булановского в этот день все валилось из рук. И он знал причину. Утром к нему позвонил Старик.
- Что нового?
- Все, как-будто, в порядке.
- Ты так думаешь?
Он промолчал.
- Объект устранен? (Он имел ввиду Рожана)
- Дело в том, что капитан Лампан…
- Не упоминайте при мне имя этого идиота.
- Я хотел сказать, что ситуация изменилась. Оказалось, что у объекта, есть
некий компромат, который может быть пущен в ход когда угодно.
- Что за компромат?
- Объект говорит, о какой-то информации, которую ему перед смертью передал Тригор. Я сам узнал об этом случайно. Информацию, он уже собирался передать в прессу, я чудом, его остановил.
- Почему я узнаю об этом последним?
- Я звонил вам на протяжении часа. Больше ждать было нельзя. Нам с господином Жолтоком, пришлось самим принять решение…
- И что вы ему пообещали взамен?
- Гм… Ничего конкретного… Я сказал, что если он себя будет правильно вести, то может быть, кое с кем его познакомлю.
- Странно все это… Рядом с ним все-время крутится этот лейтенант Блок. Может, это его затея?
Булановский на секунду замолчал.
- Н-нет, я в этом уверен. Должен вам сказать, что этот Рожан, на самом деле, оказался, прожженный малый. Представьте себе, он и меня обвел вокруг пальца. Он ведь всегда казался мне таким тихоней. И вдруг, оказался - настоящий ястреб. За эту информацию, он собирался загрести миллион у удрать, в Бразилию.
- А что за информация, черт вас возьми?
- Он говорит что от нее пострадают, наши темперские столпы…
- И вы с господином Жолтоком, сразу наклали в штанишки! Наверное испугались, что у Тригора есть на вас компромат. Дрожите за свою репутацию…Понимаю, Жолтоку, очень не хочется, чтобы его смешали с грязью, да еще накануне выборов… Что ж… - трубка зловеще помолчала, - я не буду вмешиваться. Расхлебывайте вашу кашу сами. Но смотрите, если окажетесь в дураках…
Раздались гудки. «Все в порядке. - успокаивал Булановский сам себя». Видимо у Старика какие-то проблемы, вот он и переживает. Через несколько дней нужно будет осторожно выведать у Рожана все про эту имеющеюся у него информацию. А потом, ввести его в наш круг. Конечно, не сразу, а постепенно. Сначала, пусть встретится с капитаном Лампаном, пусть поговорят о том, о сем. Потом, можно будет свести его с мэром Жолтоком. Пусть почувствует, какие люди за мной стоят… Ну а в самом конце, если он произведет благоприятное на все впечатление, можно будет его познакмить с самим Стариком. Конечно, если сам Старик этого захочет…»
Он вспомнил, что до сих пор не ничего сказал Мошко по поводу его смещения. Хотя, и смещением это не назовешь. Мошко спал и видел, когда с него свалится этот тяжелый груз, должность ответственного… Рожан, Рожан, что он о нем знает? Может Старик прав и не стоит слишком спешить. Кто он? Исполнительный, ответственный, трудлюбивый и раз, вдруг в одно мгновенье стал другим человеком: жестким, хищным, злым. Впрочем, это тебе пример. Никогда не нужно заранее судить человека. Булановский глубоко вздохнул. Еще чуть-чуть, и Рожана отправили бы на тот свет. Кстати, надо побеседовать с этим Лупелом. За что он получает зарплату? Позвоним-ка Рожану.
- Алло, это Булановский, Лупел еще у вас?
- Отдыхает в кресле. - Рожан хмыкнул.
- Пусть оторвет свой зад от кресла и идет ко мне.
- В моем телефоне слишком громкие динамики и, по-моему, он вас слышит.
- Замечательно.
Через секунду скрипнула дверь.
- Начальник? Это Лупел.
- Заходи, мой друг. Тебе привет от капитана Лампана. Сегодня я за него.
- Ха, я так и подумал, что у вас одна шайка-лейка.
- Ты сообразительный малый.
- Приятно слышать. Увидите капитана, и ему от меня привет.
- Как у нас. Все в порядке?
- Еще бы! Вот засел за статью.
- Да ну?!
- Точно. Вспомню истории детства, что мне бабушка рассказывала, там был такой леший…
- Про лешего расскажешь потом. Ты еще не забыл зачем ты здесь?
- Вы говорите, про поручение капитана, присматривать за Рожаном? Помню конечно.
Булановский многозначительно посмотрел на него.
- И что?
- Да ничего. Пишет себе и пишет. Потом вдруг как вскочит из-за стола, и заговорит сам с собой. «А не послать бы этого Булановского к черту, отдать в прессу компромат, получить миллион и отправиться с этим миллионом в Бразилию!»
- Вот тварь! - Булановский не мог сдержать гнева.
- Что он еще говорит?
- Еще интересовался у меня, как я считаю, морочит его Булановский или не морочит.
- Ну, а ты!?
- Сказал, - черт вас знает…! Может морочите, а может все это - правда…
- Ну и зря!
- Почему?
Лупел не был удостоен ответа. Булановский покраснел.
- В следующий раз, если он так спросит, скажешь ему, что я произвожу впечатление человека, которому можно доверять.
- Как скажите.
- Скажи, - Булановский не знал, как бы поосторожнее подойти, к этому вопросу, - а что у тебя т а м, случилось? Я имею ввиду, квартиру Рожана. Что тебе помешало, его, гм, - он искал слово помягче, - упразднить….
- В смысле, прикончить?
Булановский слегка порозовел и нечленораздельно промычал, что-то вроде, «угу».
- Так ведь я уже рассказывал.
- А поподробнее, нельзя.
- Этот ваш тихоня совсем не тот за кого вы его считали. Сначала ругался самым отборным матом. Потом пригрозил мне, что начнет стрелять сквозь дверь и сказал, что уже вызвал полицию.
- У него был пистолет.
- Кольт тридцать восьмого калибра. Капитан Лампан, сказал мне, что он просто ягненок. Вот я и ждал, что он мне безропотно откроет. Но не тут-то было. Он совсем не ягненок, этот ваш Рожан. Скажу вам, господин Булановский, что таких тихонь как этот Рожан, я даже в тюрьме не встречал. Еще секунда, и он начал бы стрелять. Но я тихо отчалил. Или вы считаете, что я должен был подставить под его пулю свой лоб?!
- Ни в коем случае, Лупел. Ни в коем случае.
- Надеюсь, сейчас, он на вас не в обиде?
- Да нет. Я ему все оъяснил. Сказал, что волновался за него, вот и пошел к нему домой, навестить. Тем-более, что в редакции, выглядел он очень неважно.
- И он тебе поверил?
- А куда же ему деваться. Поверил как миленький.
- Ну-ну… Да, совсем забыл. Капитан Лампан, передал тебе вот это. - Он протянул Лупелу увесистый конверт. Лупел увидев конверт, весело ему подмигнул.
- Вот это другой разговор! А я уж слегка заждался. - Он одним движением смахнул конверт себе в карман. - Рад послужить, хм, капитану Лампану и родному Отечеству в его и вашем лице. До свиданья.
- Будь здоров.
Булановский откинулся в кресле. «Нет, все-таки, он оказался прав. Старик, конечно, хитер, но, все-же возраст дает о себе знать. Чутье у него уже не то… Не чувствует свежего ветерка. Этот Рожан из нового поколения покорителей жизненного пространства. Этакий молодой кровожадный ягуар. Мы для него уже ушедшее поколение, которому пора на свалку. Какая у него хватка! Схватить добычу и разорвать всех кто хочет его добычей завладеть! Что будет дальше его не интересует! У него и в голове нет разных слюнявых рассуждений о каком-то благородстве, и прочих гуманных ценностях… Впиться зубами в горло, порвать когтями, так чтоб кровь хлестала из под когтей! Прихлопнул бы бедного Лупела, и не спросил как зовут…Видно, и нам есть чему у таких как этот Рожан, поучиться…». С такими мыслями Булановский собирал свой портфель.
Этим же вечером, он позвонил домой Рожану.
- Рожан?
- Да.
- Это Булановский.
- Очень приятно.
- На днях я хочу вас кое с кем познакомить.
- Гм. Давно пора.
- «Нахал…» Но с условием… Вы меня понимаете?
- Не очень.
- «Как же…Не очень…» Сначала, вы должны отдать мне те документы…, бумажки, которые вам передал Тригор.
- То есть, компромат.
- Называйте их как угодно.
Он услышал, что Рожан зевнул.
- Что ж я не против познакомиться. Для начала, посмотрю, что это за птицы.
- Документы возьмите с собой.
- Что я, дурак по-вашему. Вы меня познакомите с какими-то «пустышками», я вам отдам все документы и адью. Нет уж, господин Булановский. Я хочу познакомиться со всеми членами вашей пресловутой организации. Посмотреть на них, что это за птицы, и что они могут сделать полезного для меня. А уж потом, поговорим о документах.
- «Впрочем, этого следовало ожидать». Вы хотите получить все и сразу, Рожан. Так не бывает.
- Вы, хотели сказать, что р а н ь ш е так не было. Сейчас я диктую правила игры. Документы у меня по боком, я хотел сказать, что не так далеко. И в любой момент я их просто «сплавлю» на сторону, получу за них деньги и «отчалю» куда подальше.
- «Учись - главный редактор! Никаких сантиментов! Приставляет тебе нож к горлу и улыбается. И откуда у него взялся этот уголовный жаргон!?». Гм, ладно. Только я должен кое с кем еще переговорить.
- Говорите, но учтите, мое терпение на исходе.
- Гудки…
…Рожан откинулся в кресле. Еще полгода назад, он даже не представлял себе, что когда-нибудь, он станет разговаривать с кем-либо в таком тоне. А сейчас... Общение с Лупелом, не проходит даром. Или э т о и раньше сидело в нем. А сейчас появился повод, и э т о вырвалось наружу, как вулкан. С его языка просто спрыгивают десятки самых вульгарных словечек, как-будто он учился не в Гуманитарной Темперской школе, а в специнтернате, для малолетних бандитов из неблагополучных семей. Очень давно, он один такой специнтернат посещал… Почему он вдруг об этом вспомнил…? …А потому что именно там, он услышал э т о слово. Да-да, тот мальчик, Динар, так его звали, так и сказал ему: «я е г о сплавил…».
Тогда он работал спецкором, в одной малотиражной газете. Газета еле «дышала», поэтому от них каждый день требовали какой-нибудь будоражащий печенку материал. Где он тогда только не побывал. В то веселое время его и занесло в эту спецшколу…
*
…Это было серое трехэтажное здание, обнесенное каменным пятиметровым забором. За забор он проник легко, что-то проговорил в домофон, и дверь открылась. Вначале ему показалось, что в здании должно быть несметное количество дверей, таок оно было длинное. Но здесь была всего одна двнрь, которую ему долго не хотели открывать. Тогда ему пришлось рассказать страшную историю о том, из какой он влиятельной газеты, и что с ними со всеми будет, если его сюда не пустят. Ему поверили на слово. Похоже, газет здесь не читали совсем. Горбоносый пучеглазый охранник- вахтер, долго разглядывал его, держа дверь полуоткрытой, на цепочке. Потом, все-же, впустил. Голова его была такой седой, что Рожану на секунду показалось, что это – снег, и у него вдруг появилась желание стряхнуть этот снег с него. Спросил, нет ли оружия. Какое оружие!? - отшатнулся Рожан. «Шалят тут…» - терпеливо объяснил тот. И снова пояснил: «Отнять могут..».
- У меня!? - Удивился Рожан.
- У тебя. - Подивился его несообразительности старик. - Ты, что не знаешь куда попал? Спецшкола это…
Рожан растерялся.
- Я знаю.
- А если знаешь, то зачем спрашиваешь? - Блеснул он логикой.
Рожан решил перейти к делу.
- Я хочу побеседовать с вашими воспитанниками.
- Со всеми сразу?
- Да, это лучше всего.
- Со всеми сразу нельзя. - Мрачно изрек старик. - Убить могут.
- А воспитатели здесь есть!? - У Рожана возникло ощущение, что он попал куда-то не туда. - Это ведь не тюрьма…
- Это не тюрьма. Это хуже. - Спокойствию старика можно было только подивиться. - Идем.
Они пошли по длинному серому коридору с очень высоким потолком и шершавыми облупленными стенами. Кажется эти стены даже не подозревали о существовании на свете обоев, за которыми могла бы скрыться их холодная нагота. Пол был застелен квадратной буро-зеленой плиткой. Метрах в двадцати их ждала следующая дверь. Когда-то раньше, здесь наверное, был сквозной проход, потому, что дверь выглядела здесь чужой. Наверное, для установки этой двери появилась крайняя необходимость. «Как в тюрьме, - подумал Рожан». Он не подозревал, что в цивилизованном, благоустроенном Темпере, существуют похожие на эти помещения…
- Дальше, ещ один небольшой коридор с дверью, а за ними, уже находится к о н т и н г е н т.
Рожан хотел его поправить, - «школьники», - но почему-то не решился. Старик ввинтил в замок один из ключей висевших на связке. Дверь бесшумно отворилась, Видимо ее постоянно смазывали. Следующий коридор, был намного уже предыдущего и там были очень низкие потолки. «Этого коридора быть вообще здесь не должно, его, наверное, достроили». Они прошли в конец коридора, к еще одной двери. Эта дверь была деревянная. Снаружи она была обита сплошным металлическим листом, внутри которого было проделано небольшое окошко. С внутренней стороны окошка висела щеколда. За дверью слышались какие-то глухие звуки, как будто что-то тяжелое, обмотали тряпками, и теперь били этим в стену.
- Забавляются, - прислушавшись, проронил старик.
- Что это? - Не понял Рожан.
- Бьют кого-то.
- Что значит бьют!? - Заволновался Рожан. - Откройте дверь!
Старик удивленно на него посмотрел и ничего не сказал.
- Вы меня не слышите?!
- Слышу.
- А почему тогда не открываете?
Старик продолжал молчать, только удивление в его взгляде усилилось. Наконец, он разжал губы.
- Вы зачем-то пришли сюда?
Рожан включил было свой журналистский гонор:
- Я представитель солидного издания, у нас есть выход на президента страны, мэра…!
Старик все так-же непонимающе смотрел на него.
- Я здешний сторож, и больше ничего. Но если я открою дверь, мне будет вас жаль…
- Вы что не понимаете, - завелся Рожан, - что там может произойти…!?
- Обыкновенная драка. Хуже будет, если вы вмешаетесь. - Старик философски посмотрел на него. - Есть такая поговорка, у нас: двое в драку, третий в сраку. Не влезайте, сами разберутся.
- А если их много бьют одного?!
- Вообще, это у нас принято.
Рожану показалось, что Старик свалился сюда из какого-то другого мира. Он даже, невольно как-то уважительно к нему заотносился.
Тогда, он спросил его в лоб.
- А если произойдет убийство?
Старик взглянул на него как на несмышленого ребенка.
- Завернем труп в мешковину, а к ноге прикрепим бирку с именем и фамилией. Родителей мы обычно не оповещаем, потому что нет смысла. Какие у н а ш и х, могут быть родители… Какие-нибудь пьяницы, или наркоманы… Сообщаем в Центральную Службу социальной защиты, они таких, хоронят. Потом отвозим в морг. А дальше уже не наша забота.
- И все? - Отрешенно спросил Рожан.
- Все. - Спокойно ответил Старик.
- Так все-же могу я поговорить, с кем-нибудь из… ваших?
- Можете. - Видя, что Рожан отступил от своего первоначального намерения, старик стал миролюбивее. - Я вам сейчас позову.
Он завозился у окошка, открывая довольно увесистый замок. Наконец, открыл замок, окошко сразу задвинул на щеколду, многозначительно посмотрев на Рожана, - «вот так…» и сразу отпрянул. У окошка, с обратной стороны, сразу стал нарастать шум. Неразличимый гул перерос в отчетливые возгласы, «Открывают… Сторож, сторож…».
- Да, детки это я. - Откликнулся им старик. - А ну помолчите.
С обратной стороны мигом воцарилась тишина.
- Здесь к вам пришел корреспондент. Хочет с кем-нибудь из вас побеседовать. Понятно.
- Понятно… - Отозвалось эхо с той стороны.
- Ну, кто самый смелый, пусть подходит к окошку.
Рожан снова удивленно восмотрел на старика.
- Вы, что так и не откроете дверь?
- «Само-собой, нет», - прочел Рожан в его взгляде.
- Ну, где там этот корреспондент…? - Услышал он из окошка.
Старик не снимая с «окошка» висячую цепочку слегка его подтолкнул. Из узкого просвета открывшегося ему на Рожана смотрели два немигающих серых глаза, большой бугристый нос впалые щеки и твердые мужские негармонирующие с мальчишеским обликом губы. Оба какое-то время молчали.
- Как тебя зовут? - Нарушил молчание Рожан.
- Динар.
«Была такая древняя восточная монета…»
- Наверное, будешь богатым, - нашелся он что сказать.
- Наверное, - согласился мальчик.
- Тебе тут нравится?
- Я здесь нахожусь за убийство. - Разъяснил тот.
- А… Сколько тебе лет?
- Четырнадцать. Скоро меня переведут в настоящую тюрьму, там будет легче.
- Сколько ты уже здесь?
- Три года.
«Он совершил э т о, в одиннадцать лет, - посчитал он»
- У тебя есть родители?
- Не знаю.
Старик что-то показывал ему.
- А брат или сестра?
- Наверное, есть…где-то.
Рожана удивила какая-то непонятная взрослость его ответов. Он подумал, что в четырнадцатилетнем возрасте, он навряд-ли т а к отвечал. Скорее всего, стал бы тараторить и за несколько минут рассказал бы всю свою подноготную, даже то, о чем его и не просили.
- И сколько тебе за э т о дали?
Спосил и сразу подумал, что спросил об этом зря.
- Шесть лет. В восемнадцать, за э т о, дают п о ж и з н е н н о, разъяснил ему мальчишка.
- Наверное, э т о произошло нечаянно?
Мальчишка ненадолго задумался.
- Да я бы не сказал…Я ведь нарочно носил его с собой.
- Что? - Не сообразил Рожан.
- Нож.
- Ты защищался?
Мальчишка, неожиданно хитро усмехнулся.
- Не помню…
Кто-то рядом прочистил горло. Он повернулся - Старик. «Неужели все?». Тот кивнул. Он сделал просящее лицо, «еще два слова!»
- Ты наверное, жалеешь об этом?
- О чем?
Ему снова бросились в глаза его упрямо сжатые губы. «Там где он сейчас находится, видимо, притупляется жалость». Он заметил блеск в его глазах. Может этот мальчик над ним просто насмехается.
- Я говорю о том, что произошло.
- Тогда он бы меня убил. - И поясняя, добавил. - Я ударил раньше.
Возможно на него сейчас нахлынули давние воспоминания.
- Меня бы никто не нашел. Рубаху я сменил, нож с п л а в и л»…
«…Вот, когда он впервые услышал это слово!»
… Меня барменша сдала. Ей кто-то из мальчишек сказал, а она меня хорошо знает. А ночью меня взяли полицейские, когда я спал. Тогда я спал в подвале и был не один. Они взяли меня с подругой…
- «С подругой…»
…Ее правда, потом отпустили. Она-то здесь, причем… Месяц она ко мне ходила, сюда, рыбу носила, - он мечтательно поднял глаза, - я копченую рыбу люблю, - а потом перестала ходить. Что она здесь забыла…
Старик снова откашлялся.
- Ладно, Динар, я пошел.
- А у вас деньги есть? - С детской непосредственностью вдруг спросил он.
- Есть. - Несмотря на предупреждающее движение Старика, он выгреб из кармана всю мелочь. - Возьми.
Монеты мигом исчезли в маленькой узкой ладошке.
- Спасибо.
Старик потянулся к окошку. Щелкнул замок. Они пошли назад по пустынному коридору.
Он так почему-то ничего не написал об этой встрече... Интересно, съедят его наживку Булановский и его компания, или... Наверное, будут оттягивать время. Хотя, кажется, он Булановскому достаточно ясно сказал. Но в любом случае, пока его не тронут. Его тронут только если только убедятся, что он водит их за нос, и никакого компромата на них у него нет. Но про это пока лучше не думать. А лучше думать про то, что это будет за знакомство, с кем его сведут?
Следующий день прошел незаметно. Чуть ли ни полдня перебрасывались репликами с Лупелом. Лупел был крайне любопытен, к малозначащим вещам, и полностью игнорировал самое важное. Рожана это немножно раздражало. К примеру Лупел не мог понять, как можно писать статьи, в которых будет определенное количество строк. И как можно свой материал под это количесвто «подгонять». Рожан терпеливо объяснял ему что такое «журнальный номер», рассказывал про журнальные рубрики, и макет. Даже раз употребил совершенно заумное для того слово «верстка». Для наглядности, он сравнил свою работу с работой минера, который закладывая динамит, заранее знает силу предстоящего взрыва, и радиус падения осколков.
- Так и я, - говорил Рожан ему.
- Что? – не понимал, Лупел.
- Я говорю, что моя работа похожа на работу минера, а мой опыт, в чем-то напоминает его. Я мысленно представляю, сколько информации вместится в заданный объем. Затем отсеиваю, лишнее. А уже дальше, нужен самоконтроль, впрочем, как и везде. Разумеется, я тоже не «вписываюсь» слово в слово, часто бывает, что, то здесь, то там, торчат «уши». Основная «чистка» статьи происходит ближе к концу. Здесь уже приходится буквально, считать каждую букву.
Но Лупел не понимал. Он понимал все что касается, минеров, аквалангистов, дрессировщиков, и прочих, но к а к, такое можно производить со словом, он не понимал. Вернее, понимать не хотел. Он не хотел понять как можно обрезать и урезывать слово, и не собирался понимать как же можно укорачивать м ы с л ь.
- А если о н а идет? - Коварно интересовался он.
- Кто – о н а? – Не понимал Рожан.
- Мысль!? – Говорил он с таким видом будто вилами припер Рожа к стенке.
- Мысль… - Рожан опускал руки. - Ну, попробуй ее обкорнать.
- Не понял?! - Угрожающе обращался Лупел.
- Тоесть, сказать твою мысль другими словами, или сократить.
Лупел слегка возбуждался.
- Но если о н а уже пришла, что я могу с ней теперь сделать? Как я могу ее сократить или обрезать!?
- Как, как… - Рожан уже начинал нервничать. - Чик и все.
- И нет мысли!? - Лупел с ужасом смотрел на него.
- Ну почему нет, - шел он на попятную, - просто е е стало немножко меньше. Тоесть, не е е, - в процессе таких рассуждений, он начинал уже путаться сам, - стало просто меньше слов, а сама мысль осталась.
- А разве мысль не заключена в словах, и раз меньше слов, значит и самой мысли стало меньше?! - Похоже, за этой ленивой простотой, скрывался отменный логик.
- На сегодня, все. - Рожан резко обрывал этот опасный разговор. Доказать что-то Лупелу, было все-равно невозможно.
Рожан углубился в чтение, только что принесенного материала. Его отвлек дверной скрип. В дверь заглядывал Булановский. Он поманил его пальцем. Рожан встал со стула и направился к двери. Когда он вышел за дверь, Булановский придвинулся к нему почти вплотную.
- Вы могли бы сегодня до шести вечера находиться в редакции. - Шепотом поинтересовался он.
- Конечно.
- Мы съездим с вами кое-куда… - Он многозначительно повел глазами.
- Да уж пора… - Так-же многозначительно ответил Рожан.
- …Ну?! - Уставился на него Лупел.
- Кажется, тронулось…
В без пяти шесть Булановский снова заглянул в его кабинет.
- Вы готовы?
- К чему?
- К встрече. - Без тени улыбки ответил тот.
Возможно еще полчаса назад, Булановский улыбнулся бы в ответ на его реплику. Но, только не сейчас. Только что, к нему позвонил Старик, и сказал, что тоже будет на этой встрече. Он сказал, что будет находиться в соседней комнате, и закроет ее изнутри. И что об этом знать никто не должен, даже мэр. Булановскому это слегка польстило. «Ишь ты, Старик доверяет ему больше чем самому мэру Жолтоку!». «Видимо, хочет кое-что выяснить для себя…» Булановский не ожидал этого. Старика он боялся, потому что Старик был – Старик. Он даже мысленно старался называть его Стариком, потому что не назови он его так, к нему, вдруг, легло бы на язык, его другое страшное загадочное и пугающее имя - Той Кооза. Оно намекало, на какую-то немыслимую нездешнюю власть, намекало на могущество о котором он даже не хотел слышать… Имя Той Кооза, значило – маг. А о магах, Булановский знать не хотел. Он хотел видеть в н е м только умудренного годами старца, и все. Присутствие Старика, вселяло в него страх. Тот мог и в беспроигрышном варианте найти какое-нибудь упущение. Он, разумеется, себя успокаивал, что упущений быть не должно. Он сам все эти дни наблюдал за Рожаном. К тому же, рядос ним всегда находился Лупел, и если бы ему что-то внушило опасение, Булановский уже бы знал. У Лупела наметанный глаз, он ведь чуть ли не родился в среде уголовников. И если он говорит, что Рожан, мать родную продаст ради денег, то это так и есть. И все-таки, он решил подстраховаться. Самую малость. Когда они с Рожаном вышли из машины и уже подходили к нужном у подъезду, он как-будто, между прочим, сказал.
- Надеюсь я не обманусь в вас…Тем более, нас будут слушать… - Он произнес это с таким многозначительным видом, что Рожан невольно спросил.
- Кто?
Он снова ответил загадочно.
- Этого я вам сказать не могу, тем более, вы е г о не будете видеть. Могу только сказать. что от е г о решения зависит в с е. Вы меня понимаете?
Рожан на всякий случай сказал:
- Не очень…
Но после этих слов, его охватило легкое, и дальше все нарастающее волнение. Перед самой дверью Булановский еще раз посмотрел на него, и позвонил. Дверь им открыл румяный толстяк с пышним седеющим усом, в форме полицейского капитана. «Лампан… - промелькнуло у Рожана в голове. Тот, по чьему приказу, я чуть было не отправился на тот свет». Они зашли в зал. За столом, в неподвижной позе сидел крупнотелый с седеющими висками человек с тщательно подбритым затылком. «Кого-то он мне напоминает…» .Человек медленно повернулся в их сторону. «Ба, да это господин, мэр…!» Больше в комнате никого не было. Рожан скромно поздоровался. Мэр взглянул на него пристальным взглядом.
- Здравствуйте, господин Рожан.
- Добрый день, господин Жолток.
- Меня зовут капитан Лампан! - Представился пышноусый.
- Мы хотели с вами поговорить насчет документов, которые вам передал покойный господин Тригор, - без лишних слов начал мэр. Я слышал, что вы за них хотели миллион. Это так?
- Именно, - признал Рожан.
- В какой валюте?
- В уентах.
- А почему не в евро или долларах? - Мэр был настойчиво-любопытен.
- Уент стабильная валюта.
Мэр замолчал. «В этой компании он кажется, был старший. Кого, интересно, имел ввиду Булановский, предупреждая, что он здесь решает все? Уж не сам ли это…президент! Ну, это вряд ли».
- Миллион мы вам дать не сможем. - Твердо проговорил мэр. - Но можем дать, нечто более надежное, тоесть, наше покровительство. Вы, ведь уже работаете в должности ответственного секретаря?
Рожан кивнул. Мэр продолжал.
- И это не предел. Как раз накануне выборов, мне понадобится расторопный неглупый помощник. А выборы совсем скоро.
- Мне не хотелось бы расставаться с Рожаном… - Вступил в свою роль Булановский. - Мне просто некем его заменить…
«Они и вправду слаженная команда, - подумал Рожан. - Как гладко они «вступают», видимо уже отрепетировали заранее».
- Что делать… Придется найти вамему замену.
- Даже не спрашивая меня? - Поинтересовался Рожан.
- Ах, ну что вы! - Мэр громко рассмеялся и потянулся как будто хотел похлопать Рожана по плечу. - Просто мне и в голову не пришло, что вы можете пренебречь такой перспективой.
- Я подумаю.
- Да, так как насчет тех документов? - Гнул свое мэр. - А может быть вы… - мэр хитровато прищурился, - …нас всех надуваете, а? Только не пугайтесь. - Сразу поспешил предупредить он. - Такая авантюра только прибавит вам «веса» в наших глазах.
Неожиданно раздался звонок. Лампан достал свой сотовый.
- Да, да, - отрывисто обрубил он. - Взяли? Это хорошо. Ну и что он? Все рассказал? Ну и отлично.
Он спрятал трубку и произнес вполголоса, будто про себя: «Вот и все, дорогой мой Лупел, вот вам и крышка!».
Рожан похолодел. «Что он сейчас слышал? Лупела арестовали? За что? Его сейчас допрашивают?! Что он может им сейчас рассказать! Это просто ужасно! Ведь он сейчас находится в лапах этого убийцы Лампана!? Надо спасаться! Кто знает, какие у них там в полиции сидят костоломы…! Лупела просто вынудят все рассказать! Да, впрочем, его и просить не надо, сам расскажет все. И тогда…»
- Чтобы вам доказать, что я не блефую, господа, я должен ненадолго отлучиться.
Видно было, что Булановский, был очень рад.
- Прекрасно. Значит вы сейчас отправитесь за документами?
- Именно так.
- Вы не против, господа?
- Конечно, нет. - За всех ответил мэр.
- Тогда я пошел.
Рожан встал со стула и на негнущихся ногах двинулся к двери. Мэр пошел его проводить «Только бы телефон еще раз не зазвонил! - молил он. Если раздастся звонок, то это может быть сигналом, что Лупел их выдал. Тогда нужно будет просто отталкивать мэра и спасаться бегством. Мэр повернул замок.
- Вы запомнили адрес? - Неожиданно спросил он.
- Конечно.
Рожан попрощался и вышел. Дверь закрылась. Только сейчас он вздохнул легко и свободно. Кажется, все. Теперь, спасаться…
Когда за Рожаном закрылась дверь мэр направился в комнату. Неожиданно раздался скрежет поворачиваемого замка. Из-за двери показался знакомый профиль. «Старик…!». Той Кооза молча прошел к столу. Сел на стул и повернувшись к Лампану коротко бросил:
- Спасибо.
- Всегда готов. - ответил ему Лампан.
И Мэр и Булановский одновременно подумали, что же это все значит…
- Вам интересно, что это значит, господа? - Чуть ли не выплюнул Старик, обводя их пристальным красноватым, как-будто отсвечивающим пламенем не отсюда и потому страшноватым взглядом. Старик остановился на Булановском, этим взглядом, буквально пронизывая его.
- Ну, что? - Медленно процедил он.
- Что?
- Надеюсь сейчас вы поняли какой вы олух?
- Я? - Больше Булановскому ничего не пришло в голову.
- Ну не я же.
- А что, что случилось?
- Глупец! - Старик вдруг неожиданно рассмеялся. В этой комнате уже давно так не смеялись. Казалось эхо от его смеха разошлось по всем комнатам, заклубилось под потолками, завертелось и так и зависло в ожидании, не засмеется еще кто-нибудь, чтобы его поддержать? Но е г о никто не поддерживал, казалось, оно, даже, испугалось немножко, а потом скромно осело на пол. Никто не смог выдавить из себя не единого смешка. Все понимали, Старик издевается.
- Он больше сюда не придет! Вот и все. Я почти уверен в этом.
Булановский не мог смириться.
- Но почему?
- Почему?
Старик о чем-то задумался.
- В последнее время, я думаю, что сделал ошибку в том, что привлек вас. Кого вы к сюда привели!?
- Рожана… - Чувствуя какую-то вину, выговорил тот.
Старик скривил рот, наподобие изогнутой губной гармошки, на которой уже невозможно, что-либо сыграть, почти прокаркал:
- Он вас держал за дурака все это время!
Булановский слегка поднял голову.
- Я так не считаю.
Старик зловеще усмехнулся:
- По-вашему, он сейчас отправился за документами, так? Сколько ему для этого понадобиться времени.
Булановский посмотрел на часы:
- С полчаса… Максимум час.
- А если он не вернется за это время?
- Ну, тогда… - Булановский стал озираться вокруг, ища взглядом поддержку у мэра, или у капитана Лампана. Мэр, как всегда, в таких случаях. сделал невидящий взгляд, Лампан же продолжал глупо пялиться так до конца и не понимая в чем дело.
- Тогда, - С угрозой проговорил Старик, вам придется вспомнить о нашем негласном уговоре. Вы его еще не забыли?
- Н-нет, - соскочило с его языка.
- А я пока отойду, ненадолго.
Старик направляясь к двери обернулся. И переводя взгляд с мэра на Лампана медленно процедил:
- Вы отвечаете за него.
Они поняли кого он имеет ввиду.
Булановского стала бить мелкая дрожь. Он старался ее сдержать, но ничего не получалось. Снова появился этот назойливый тик. Ему казалось, что он навсегда избавился от этого назойливого дрожания левого глаза. И тут опять началось…Конечно он помнил уговор. Старик озвучил его сразу как-только он в о ш е л в этот круг. Каждый имеет право привести к ним еще одного. И тогда, он за него ручается головой. Если вдруг, тот кого ты привел оказывается предателем, - умрете оба. Так сказал Старик.
- Спешить нам некуда. Час пролетит быстро. Но если о н не придет… - Старик не договорил.
Булановский и так все понял…Под часами-кукушкой медленно раскачивалась дубовая шишка, тик-так, тик-так. Через час птица высунет из уютного домика свое деревянное тельце и прокукует, а потом, снова спрячется. Наверное у нее тоже есть свои проблемы, о которых мало кто знает. Проблемы деревянной кукушки из настенных часов… А если Рожан не придет, если он и вправду ошибся в нем… Тогда с ним самим произойдет то же, что и с т е м и двумя. Т о г д а, когда он впервые среди н и х очутился, и х было пятеро, не считая Старика. Булановского рекомендовал мэр Жолток. Они были знакомы уже лет пятнадцать. Познакомились во время игры пинг-понг. Булановский в этом соревновании представлял одно административное издание-брошюру, занимающееся рекламой сельхозтехники. (Расхваливали разные, электровеялки, трубы для распыления воды, и прочее). Жолток, тогда еще не мэр, был вторым помощником в городской администрации. Оба неплохо играли в теннис и поэтому вышли в финал. И Булановскому, в этой схватке хватило ума проиграть. Позже они еще несколько раз встречались на корпоративных вечеринках. Жолток, обычно, в роли гостя, а Булановский, как представитель пишущей братии. Здесь они обменялись телефонами. Жолток долго к нему присматривался, лет шесть. Ну а потом пригласил, к н и м. Дескать, приходи, вечером по такому-то адресу, там соберутся приятные люди, посидим, пообщаемся. Так он попал в их к р у г. Только когда он услышал, о чем они говорят, что обсуждают, понял, к у д а он попал. Он тогда подумал, что если то, о чем здесь говорят просочиться в полицию, им всем грозит пожизненное…Но было уже поздно. На следующей встрече, Старик обращаясь к новичкам, сказал про устав.
Он поднял голову. Часы показывали: 20.30. Значит осталось еще полчаса. Если конечно Рожан не придет раньше. Или совсем не придет…
А вот как исчезли те двое…что сидели тогда за столом, не знает никто кроме…Старика. Об этом не говорят, но каждый из них об этом знает. Знают, что у Старика есть другая, тайная жизнь, в которую он почти никого не посвящает. То что всем им известно о нем, это, наверное, лишь сотая часть. Ну, может быть мэр, знает немного больше…
Один из тех двоих был с самого начала. Он был с ними еще до него.
Как-то он привел к ним на встречу веснущатого высокого паренька. Сказал, что он его хорошо знает еще с детства и что он за него ручается. Сказал, что тот работает младшим менеджером в пивоваренной компании и может быть им полезен. Прошел месяц, Старик снова созвал их. В это раз веснущатого молодого человека не было. Но не было и того, кто его привел. Булановский , тода еще не такой опытный шепотом обратился к мэру. Тот, отвернулся, как бычно поступал в случаях, когда не желал отвечать. Тогда Булановский обратился к Старику. Он и сейчас помнит, его лицо, когда он произнес фразу:
- Мы в них ошиблись.
*
Больше Булановский ничего не спрашивал. Только в конце месяца, он, просматривая очередную подшивку «Новостей Темпера», за этот месяц, вдруг увидел маленькое объявление на той полосе, где размещались объявления о несчастных случаях, обычно, обведенных траурной каймой. Объявление находилось в разделе: «Полицейская хроника»:
12 сентября, неподалеку от лодочной станции
Большого Темперского пруда, найдены два мертвых тела.
Правая и левая руки мужчин были скованы наручниками, таким
образом, что один был прикован к другому.
Характер смертей и отсутствие на их телах ушибов, могут
свидетельствовать о том, что это было запланированное
самоубийство.
Найденные в карманах документы позволили опознать их
личности…
Он прекрасно запомнил это объявление. Дальше следовали их имена. Это были и х имена. Того, кто обычно сидел с ними за одним столом и его веснущатого друга, того, новенького. Больше Булановский здесь никого и ни о чем не спрашивал.
Он снова взглянул на часы. Оставалось еще четверть часа. Он думал, что ему делать в том, случае, если Рожан не придет. Упасть на колени? Плакать? Сказать Старику, что Рожан обвел его вокруг пальца… Пустое… Его также найдут где-нибудь, на берегу пруда, как тех двоих. Ему сейчас ужасно захотелось, чтобы часы неожиданно сломались. А что… Есть ведь старая легенда, о том, что когда-то уже было такое чудо, когда Главные Городские Часы то ли совсем перестали бить, то ли на час запоздали. Он уже толком не помнит. Кукушка в часах, доже ведь не очень молода. Глядишь, и не прокукует. Подумает про себя: «Пойду-ка я на пенсию», и часы станут. Странно, что он еще может шутить в таких обстоятельствах. Он старался не смотреть в сторону Старика. В какой момент, он подумал, что Рожан не придет, что он где-то просчитался. В памяти четко всплыли недавние кадры их разговора. «Рожан внешне спокоен. Его глаза внимательно обводят стол. Говорит мэр. Рожан не меняя позы ему отвечает. Раздается звонок…» Стоп. Дальше: «Кто-то звонит Лампану. Упоминается чья-то фамилия. Лупел... Лампан говорит по телефону. На лице Рожана выступает какая-то неестественная бледность…» Да-да! С чего бы это… Ага, он услышал фамилию - Лупел и слова Лампана, о том, что е г о раскололи. Он сразу заспешил. Булановскому бросились в глаза его поспешные движения. Как же он все э т о проморгал. Ему даже показалось, что у Рожана начали слегка дрожать руки. Он тогда подумал, что это, наверное, от радости. Идя к дверям, тот, даже, споткнулся. Теперь, Булановский был уже почти уверен, что Рожан не придет. Он потихоньку начал озираться пытаясь найти пути к отступлению. Вдруг Старик захочет раправиться с ним прямо здесь….!? Ну, нет. Старик не настолько глуп. Это случится не сейчас, а в совсем другом месте. А как э т о произошло, никто из сидящих здесь не узнает. Кроме н е г о, самого, разумеется…
А Рожан покинув это страшноватое помещение спешил домой. В его мозгу билась только одна мысль, поскорее собрать вещи и на вокзал. Сесть в первый попавшийся поезд и мчаться, мчаться. Куда? Этого он не знал. Куда-нибудь, подальше от Гринзейлии. В Швейцарию, Францию… Сейчас это его меньше всего интересовало. Итак, Лупела арестовала полиция и он теперь захлебываясь от страха выкладывает им все. За это время, он дважды позвонил Блоку, но его телефон молчал. А может быть, все гораздо проще. Возможно, Лупел вел двойную игру, втерся к ним с Блоком в доверие, а Лампан, в это время держал его «на крючке», а теперь «арестовал», его только за тем, чтобы Лупел, не выглядел в глазах Блока предателем. Почему же не отвечает Блок!? Может быть его тоже схватили. Вдруг он вспомнил, что забыл в редакции одну вещь… «Черт!...» Он выругался. Придется, забежать в редакцию. Оставлять пепельницу он не хотел. Это был подарок отца. Пепельница передавалась в их в роду по наследству. Дед шутливо уверял, что ей столько же лет, сколько в Европе был известен табак, тоесть, чуть больше пятиста, почти ли не со времен Колумба. Он конечно, шутил. Такой толщины стекла тогда, понятно еще не знали. Хотя, возможно такие вот затейливые фигуры и умели выдувать. Пепельница была в форме двухглавого змея или гидры, кто разберет. Пасть одной из гидр предназначалась для пепла от сигарет, а о десна другой гидры Рожан тушил окурки. Покойный Тригор, посмеиваясь, говорил, что это не гуманно, и что в одну из глоток нужно добавлять ароматической воды. И что так должно быть по инструкции. Но Рожан с ним не соглашался.
Без пепельницы убегать он не собирался. Сколько о н и могут дать ему времени. Час, полтора... За это время, по их подсчетам, он уже должен вернуться. В редакции, сейчас никого нет, кроме, разумеется, сторожа. Бросит пепельницу в карман и домой. Делать нечего, придется ловить такси. Первое же шедшее такси, притормозило. «До редакции, десять минут. Попрошу таксиста подождать и тут-же домой. Итого дорога займет двадцат-двадцать пять минут. Дальше сборы. Еще минут пятнадцать. В любом случае, в час я укладываюсь. Оттуда еду на вокзал, разумеется, на такси. И в поезд. Лампан сможет сообщить его координаты, только спустя часа полтора. Ну, к этому времени, он уже будет подъезжать к австрийской или швейцарской границе, смотря куда будет поезд. А дальше…» Таксист притормозил. Вот и редакция. Прямо у двери он столкнулся с высоким молодым человеком с черном плаще. Он как раз выходил из двери. Они встретились взглядами и Рожан удивился, какие у него странные глаза совсем неподходящие для такого молодого возраста. Они выглядывали из глубоких глазниц, как опасный разбойник из черной ветхой пещеры. Он даже отшатнулся заглянув в эти сумрачные глаза уступив молодомоу человеку дорогу.
- Что-то забыли? - Поинтресовался сторож.
- Оставил кое-какие материалы. - Не стал посвящать его в свои планы Рожан.
- Вас ждет какой-то сюрприз.
- Какой сюрприз? - С тревогой поинтересовался Рожан. - «Какие еще могут быть неожиданности?»
- А вы разве не встретили того молодого человека в черном плаще? Он сказал, что заходил за вами.
- Он мне ничего не сказал.
- Странно… Он попросил меня передать вам, что приготовил для вас маленький сюрприз, о н ждет вас в кабинете.
- Посмотрим.
«Как это странно. Скорее всего, это какой-нибудь любитель-корреспондент, принес какую-то новую информацию. Может быть, он НЛО увидел..»
В редакционном коридоре было темно. Разумеется, кто будет в такой час засиживаться. В последнюю неделю, правда, здесь оставался Лупел. Он оставался ночевать здесь с разрешения Булановского. У Лупела были деньги на съем, он сам по секрету, говорил Рожану об этом. Но, по каким-то причинам он решил экономить, возможно копил на черный день. Поэтому последнее время Рожан оставлял ему ключ от своего кабинета. Лупел был без претензий, спал на раскладывающемся кресле-диване, укрывался своим плащом. Правда, наутро, мусорная корзина в кабинете Рожана была полна хрустящими обертками от пакетиков с миндальными крекерами. Лупел их безумно любил, и запасался ими на ночь. Но сейчас его здесь быть не могло. Ведь он был арестован, если, конечно, это не была, какая-то замысловатая игра, в которой он хотел пробраться в «дамки». Подойдя к двери кабинета, Рожан одной рукой стал искать ключи, а другой автоматически, толкнул дверь. На удивление, дверь открылась… Он зашел в кабинет, в темноте нащупал выключатель. Щелк. Кабинет залил поток мягко-серебристого люминисцентного света. Рожан скосил взгляд в сторону дивана…! И застыл…На диване лежал Лупел! Правда лежал он в какой-то странной позе. Рожан подумал, что Лупел в последнее время начавший читать все подряд, начитался что-то помпезно театральное, Корнеля, например. И не отделавшись от впечатлений так и уснул в картинно-театральной позе, с высоко поднятой в рукой, закинутой поверх головы и так-же высоко вздернутой головой. Только ему показалось, что его голова, закинута, все-таки немного неуклюже… Приглядевшись он увидел, что на самом деле голова просто заброшена назад самой своей тяжестью. Но ему не было времени вдаваться в загадку появления его здесь. Может быть, его нарочно отпустили, чтобы он подстерег здесь его…? А он прилег и уснул, на его счастье…Сейчас нужно тихо прошмыгнуть мимо, схватить пепельницу и бежать, пока он не проснулся. Рожан осторожно двигался к столу, и все-время косил глазом в е г о сторону. Уже положив пепельницу в карман, он двигаясь в по направлении к двери еще раз взглянул в сторону Лупела. Что-то ему показалось странным. Тот лежал все в той-же, картинной позе, ничто не изменило его отрешенного от всего лица. Рожан напряг зрение, еще раз окинул взглядом всю его фигуру, вгляделся в зрачки, и… остолбенел. Заострившийся глядящий в одну точку взгляд, синие глазные мешки и еще ниже, вкруг шеи, намотан длинный узкий жгут телесного цвета. Он ничем не отличался по цвету, поэтому Рожан его сразу не заметил. Откуда у него оказался этот жгут? Другой конец жгута по полу тянулся до двери и был несколько раз затянут морским узлом вокруг дверной ручки. И еще ниже, вдоль шеи, выступали какие-то странные красные пятна… Рожан придвинулся еще ближе и теперь смотрел прямо ему в лицо. Лупел был мертв! Получается, что он сам себя удавил…?!
Рожан прикоснулся к его руке. Лупела уже объял смертельный холод. Он не понимал что с ним могло произойти. Рядом с телом лежал листок бумаги. Рожан взял лист в руку и прочитал: «Ухожу из жизни по собственной воле. Я слишком виноват перед людьми. Если сможете простите меня. Лупел». У Рожана слегка закружилась голова. Что это такое!? Чтобы Лупел ушел из жизни сам!? Но это было на него совсем не похоже…Бежать, немедленно бежать. Рожану, даже почудился вдалеке вой полицейской сирены. Он быстро выскользнул из кабинета. Главное, не показать сторожу, свой испуг. Вот и он:
- Все в порядке?
- Разумеется.
- И как сюрприз?
Рожан сделал неопределенное выражение лица по которому можно было прочесть что угодно. Сторож понимающе улыбнулся.
Рожан не торопясь толкнул дверь. Такси и след простыл. «Надо выйти на трассу, и бежать отсюда, бежать. Эта записка, должна убедить полицию, что Лупел ушел из жизни сам. Полицию, это наверное, и убедит, но только не его. Скорее всего, э т о дело будет расследовать сам Лампан, и закончит его в считанные дни, вынеся вердикт: самоубийство.
«…Значит, Лупел привязал один конец жгута к дверце входной двери, а другой конец мертвой петлей закрепил у себя на шее. И пятился до тех пор, пока петля не передавила ему сонную артерию, и он умер. Это версия может убедить лишь того, кто верит, что самоубийца был сумасшедший. Любой природный инстинкт, в какой-то момент, остановит человека в его намерении убить себя. Тем более, это было легко сделать. Просто схватиться за жгут душащий твое горло и расслабит петлю. Почему Лупел не сделал этого? Кажется, ему все уже ясно…Так вот что за «сюрприз», его ждал. Молодой мужчина, встретившийся ему у дверей – вот кто э т о сделал». Единственное, что казалось ему странным, почему Лупел ему поддался? Ведь он был гора мышц! Пусть отяжелевшая обрюзгшая от потребления огромного количества виски, но туша! Рожан видел его огромные волосатые лапищи… Скорее всего т о т подошел сзади. Лупел, даже не повернулся, он был уверен, что это Рожан. Кто еще войдет без стука в этот кабинет. Все произошло мгновенно. Т о т набросил сзади на его шею петлю… А уже после всего… привязал второй конец к дверной ручке. А записка, от имени Лупела, скорее всего, у него уже была написана заранее…
Лупел, несчастный Лупел… А ведь он поливал его грязью последние полчаса, называл его в мыслях дерьмом и предателем…Но как, и кто мог узнать, что Лупел, перекинулся на их сторону? Блок? Исключено. Он, кажется, даже во сне не допускает компрометирующих себя мыслей. Может быть Лупел сам «прокололся»? Ну, нет, на него это не похоже. Он ведь сидел в тюрьме, а там болтать лишнее, себе дороже…Тем более, при всем его наружном спокойствии, он всегда был настороже. Как будто чего-то опасался. И, видно, не зря. Остается - он сам. Но и себя ему не в чем винить. Подожди-ка…- Он вдруг вспомнил недавний телефонный разговор. - Судя по тому, что говорил Лампан, Рожан понял, что Лупел арестован. И страшно занервничал. Стоп. А что если это был такой трюк? Посмотреть со стороны как он среагирует на «арест» Лупела. Там ведь должен был быть еще к т о - т о, наблюдавший за ними. Булановский сказал ему, что на встрече будет присутствовать их с а м ы й г л а в н ы й… И он мог находиться в соседней комнате. О н внимательно наблюдал за Рожаном и увидел, как он занервничал, слушая этот телефонный разговор. Да-да, у Рожана от волнения даже задрожали руки, а на лбу выступила испарина. Кажется, он, даже смахнул капельки пота. А потом, вдруг быстро заспешил, якобы для того, чтобы принести документы. Т о т по виду Рожана п о н я л его испуг - он боится, чтобы Лупел его не выдал. Чтобы не рассказал, о том, что Рожан, сам Лупел и, возможно, кто-то еще находятся в сговоре. Значит он своим испугом выдал Лупела, это он сам его подставил, всем свои видом показывая, что Лупел ведет двойную игру. За это Лупел и поплатился… О, Боже!
Откуда-то издалека он услышал переливчатый нежный звук. Будто пела какая-то заморская сладкогласая птичка. Он представил себе какое-то яркоперое, разноцветное создание. Откуда явилась ты, птичка? Как залетела в их серо-зеленый, город. Он давно не слышал такого красивого пения. Птичка пропела одну песенку, но не замолкла. Только почти через полминуты он сообразил, что так звучит его сотовый телефон. Пение доносилось из его кармана. Он быстро взял трубку, взглянув на номер. Блок!
- Блок!
- Какие проблемы!?
- Я убегаю из страны. Лупела задушили. Я его видел! - Все это Рожан выговорил в одной фразе.
- Так… Вы меня слышите Рожан? Только не спешите. Если сюда вмешается Лампан, вас снимут на первой же остановке. Он может «повесить» на вас черт знает что… Или объявят в розыск… Лучше на какое-то время залечь на дно. У меня есть кое-что на примете. Ловите в такси и едьте на… - Блок продиктовал адрес. - Я буду там вас ждать.
Рожан думал ровно секунду.
- Хорошо, я еду.
*
За последнее время у лейтенанта Блока созрело твердое решение о котором он никому еще не говорил. Но про себя он решил, что осуществит его в любом случае. Известие о трагической смерти Лупела, только подтолкнуло его к действию. Хотя, то, что он задумал, касалось, лично его и никого больше. Он должен был в конце-концов получить хоть какой-то ответ, на взволновавшие его в последнее время вопросы. Вопросы эти были разные. По большому счету это касалось м а г и и вообще. Но пришел он к этому, через расследование одной смерти. Смерти Тригора. Обстоятельства его смерти увлекли Блока на такую глубину, откуда без какого-нибудь о т в е т а, он и не мыслил поднться на п о в е р х н о с т ь. Ветка, которую использовали маги древности, в своих магических ритуалах, в кабинете Тригора, - это раз. Ветка была, напрямую связана с ритуалом с м е р т и, и ее появление рядом с у м и р а ю щ и м, не могло быть случайным, это – два. Ветка была с в е ж а я, и это была еще одна загадка. Роб-ботаник, клялся, что куст этот растет где-то в горах Перу, и называл чудом, ее здесь появление. Ветка была кем-то з а ж ж е н а, и она частично обгорела (именно с ее дымом и был связан тот древний магический ритуал), это тоже намекало на магию. Сама смерть Тригора обросла кучей совершенно неправдоподобных фактов. Реальная мисс Моулз, которая проскочила в кабинет Тригора за несколько минут до того, как его не стало, клянется, что в этот день, она находилась в совсем другом месте, и ее слова подверждает десяток людей видевших ее там. Но, одновременно, есть столько же свидетелей, видевших ее и в редакции…? Что это, заранее спланированная режиссура, или это мисс Моулз так упорно лжет? Но он навел о ней справки. Она совсем безобидная старушка. Кто-то просто использовал ее в своей игре. Здесь скорее всего были игры с переодеванием. Затем, смерть Тригора наступила вследствии остановки сердца, но никто не обратил внимания на укус. Яд проник в организм Тригора через… собачьи зубы? За всю свою полицейскую практику, собаку с ядовитыми зубами Блок еще не встречал. Возможно, это была какая-то особая форма собачьего бешенства, убивающая через несколько минут. Но он специально зашел в Санитарно-эпидемиологический институт, и там ему твердо заявили, - после укуса бешеной собаки, смерть не может наступить мгновенно… Разве что какая-то неизвестная ученым форма… Но удивительно то, что у б и й ц а, державший на руках э т у собаку, не боялся быть укушенным сам…?! Похоже, что убийца или был сумасшедшим или… Что следовало за этим или… Блок не знал и сам. Если бы он был полностью откровенен с собой, то он бы сказал, что он п о п а л, в какую-то совсем загадочную историю, которая явилась с ю д а из какого-то другого, н е з д е ш н е г о, в о л ш е б н о г о мира. И распутать эту историю полицейскому просто н е д а н о… Для того, чтобы хоть что-то тут понять, нужно быть не полицейским, а м а г о м! Ну и, разумеется, если бы все это произошло с кем-нибудь другим, а не с главным редактором журнала под названием «Волшебство и колдовство»…
Коротко говоря, в с е это медленно скапливалось в блоковой голове, пока, наконец, скопилось, улеглось, и осело. И вот через несколько дней, после того как все это осело, его вдруг, перед сном посетила одна сумасшедшая мысль. П о й т и н о ч ь ю н а к л а д б и щ е, н а м о г и л у Т р и г о р а и о т к о п а т ь е г о. Чтобы раз и навсегда выбросить из головы всякие м а г и ч е с к и е сомнения, которые ему уже давно не дают спокойно спать. Эта мысль сидела у него в голове, уже около недели, и он пока о н е й ни с кем не говорил. Но сейчас, кажется, все шло к тому, чтобы этой мыслью вплотную заняться. Вообще, последнее время, Блоку приходило в голову, что ему одному, даже при помощи Рожана или Роба-ботаника, с э т и м делом не справиться. Он чувствовал, что в э т о м деле ему противостоят, гораздо сильнейшие его враги. Все в этом деле, на э т о показывало. Он не мог твердо сказать, что убийцы Тригора обладают какими-то сверхъестественными возможностями. Но, все-таки, многое на это указывало. С другой стороны, думал он, у человека каким-то образом, оказавшегося затянутым, в э т и круги, не могли быть одни враги. Если кто-то из т а к и х людей стал для Тригора смертельным врагом, решившимся на его убийство, то вполне возможно, есть кто-то, кто был и н а е г о с т о р о н е, и был его другом. Что-то, подсказывало Блоку, что у Тригора существовали какие-то невидимые друзья. Как, к примеру, объяснить появление в его кабинете той-же самой ветки…? Ведь Роб-ботаник ему ясно сказал, что д ы м от горящей ветки «Отца Сна», один из тайных магических ритуалов, сопровождающий п е р е х о д в другой мир человека. Не станет-же убийца. Даже если он и маг, совершать этот тайный ритуал для своего врага, чтобы тому, на том свете. жилось получше… Может быть, где-то неподалеку был тот, кто считал Тригора свои другом, - так думал Блок, - и этот друг, как раз и устроил для Тригора т а к о е прощание. Но если прощание было т а к и м, значит и неизвестный друг Тригора, имеет какое-то отношение к магии.
Блок уже находился в квартире, и еще раз прокручивал в голове всякие мысли приходившие ему на этот счет. В расследовании чего-бы то ни было, он отдавал, пятьдесят процентов, кропотливости и вниманию, а остальные, пятьдесят, интуиции и чутью. Но сейчас, куда бы он не «копал», перед ним высился непреодолимый барьер, название которого, было простым - чудо. А в полицейском университете, предмет: «Чудеса», они к сожалению, не проходили… Эта квартира осталась ему в «наследство». Здесь он должен был проводить оперативную работу, с «контингентом», который он засылал в разные «клоаки» и они приносили ему нужную информацию. Об этой квартире никто не знал. Была еще одна такая-же квартира, но на прошлой неделе, он ее передал другому агенту. Теперь у него осталась только эта. Он ее снял недавно, адрес еще никому не сообщал, поэтому, решил, что Рожану, какое-то время можно будет пробыть здесь. А дальше посмотрим.
Он посмотрел в окно. Там уже почти ничего не было видно. Только изредка мелькали длинные вытянутые лучи – свет прожекторов. Ему они всегда напоминали длинные большие руки. В детстве они казались эти руки живыми. Эта квартира находилась в нескольких километрах от аэропорта. Потому здесь было светлее обычного. Время от времени садились и поднимались в небо самолеты. С некоторых пор здесь стало еще оживленней, потому, что аэропорт ввел очередную услугу: «Летающие катера». Катерами для такой экскурсии служили вертолеты. Если сейчас долго смотреть в окно то скоро обязательно появился силуэт огромной многокрылой железной бабочки. Вертолеты были оборудованы габаритными желтыми и красными огнями и в ночном небе выглядели очень эффектно. Вот и сейчас мелькнул один такой вертолет. Блоку даже не понадобилось вставать с кресла, чтобы его увидеть. Плывущие в небе, желто-красно-фиолетовые цвета. Иногда для большего эффекта, с вертолета рассыпали серпантин напыленный фосфором. Какая-нибудь старушка, спросонья, увидев в небе такое зрелище, обязательно звонила в полицию, сообщая, что она наблюдает в небе какой-то чудовищный объкет, и скорее всего, это инопланетяне….
Что-то вертолет ему напомнил… Ах, да. Как раз в тот день, когда они возвращались к нему домой с Дроком, он разглядел спрятавшуюся в ветвях какую-то птицу. У нее вот также светились глаза, таким-же красноватым пламенем. Кстати, что это за порода такая? Надо будет у Роба спросить.
Раздался звоноки. Два, промежуток, и еще три. Как договорились. Все-таки предосторожность не помешает. Дрок посмотрел в дверь. Да, это Рожан.
- Входите.
«Выглядит он неважно. Какой-то потухший взгляд. Ну, это понятно. Он выглядел еще хуже, когда впервые в жизни, ему пришлось обыскивать труп…»
- Здравствуйте.
Рожан молча прошел в залу и сел на один из стульев. Блок не знал с чего начать. Наверное, его нужно как-то расшевелить. А как? Рожан первый прервал молчание.
- Я здесь надолго?
- Недели на две. Потом придется подыскать другое убежище.
- Они меня не найдут?
- «Бедный…» Об этой квартире никто не знает. Пока. Кстати, как прошла встреча?
- Я недооценил их.
Рожан отрешенно уставился в окно.
- Из-за меня погиб Лупел…
Рожан рассказал Блоку все. Блок слушал его не прерывая. В руке его откуда-то появилось декоративное гусиное перо и он им время от времени, помахивал, как-будто что-то отгоняя. Можно было подумать, что он отсеивает все ненужное, а нужное отправляет в какой-то виртуальный пакет, который хранится у его под столом. Изредка он поднимал глаза.
…Все. - Рожан замолчал. - Я во всем виноват…
Блок подкинул в воздух гусиное перо и оно будто застыло в полете, а потом аккуратно опустилось на стол. Он посмотрел на Рожана.
- Не нужно винить себя. На вашем месте у любого бы сдали нервы. Т о т кто был в другой комнате, правильно рассчитал. Мы все всего лишь люди, а не машины…
Рожан глубоко вздохнул.
- А я е г о подозревал… У Лупела есть родня?
- Не знаю. Но я выясню. У таких как Лупел, в жизни извилистые дороги, их родня обычно, теряется. Сколько лет он сидел…
- И как умер…
- Да…
Они замолчали. Неожиданно заверещал сотовый..
- Алло?
- Блок, это Роб.
- Роб, что у вас нового?
- Все как всегда. Вот решил вас потревожить. Может, разопьем по рюмочке коньяку?
- С удовольствием, но не сегодня. Вы завтра свободны?
- Да, для вас.
- В семь я вас жду у себя. Если припозднюсь, то Карина дома.
- Отлично. Пока.
- Пока.
*
Блок подумал, что сейчас нужно спросить у Рожана пойдет ли он с ним на кладбище, раскапывать могилу Тригора. Эта мысль для него звучала уже обыденно, но какая пропасть лежала от этой м ы с л и до того момента, когда ее нужно п р о и з н е с т и. Он не знал как Рожану об этом сказать. Но решил не оттягивать. Лучше вообще обойтись без всяких объяснений. Просто сказать, что стали известны кое-какие факты, связанные со смертью Тригора. И их нужно подтвердить. Или наоборот, опровергнуть. Вот и все. Так он и сказал. К его удивлению, Рожан не высказал никакого недоумения. Он только спросил:
- Копать, когда пойдем?.
Блок ответил:
- Наверное, завтра ночью. Я хотел, чтобы с нами пошел еще один человек.
Рожан сразу догадался.
- Этот ваш ботаник…
Блок кивнул.
- Ну, я пойду. Диван раскладывается. В шкафу плед и одеяла. Холодильник забит. Хлеб в хлебнице. Есть тостер. Какой кофе вы пьете?
Рожан рассеянно покрутил головой.
- Любой.
- Захотите соорудить, что-нибудь посерьезней – на второй полке лежат приправы, имбирь, мята… Сегодня на ужин у вас холодная индюшатина с брокколи.
- Боюсь, меня стошнит...
Блок понимающе посмотрел на него.
- Как хотите. И все-же…
Рожан сейчас как-будто заговорил сам с собой:
- …Лупел лежал на диване совсем как живой. Я даже сразу не понял…И этот жгут… Он был точь в точь, цвета его тела…
Блок встал и протянул руку:
- Завтра увидимся. Ключ в двери. Из квартиры выходить не надо.
Рожану захотелось в ответ слегка пошутить, но он подумал, что шутка выйдет корявой.
- Хорошо.
Он закрыл за Блоком дверь и так как был в одежде лег на диван. Он не мог уснуть. По комнате прыгали разноцветные тени ныряющие из-за оконного стекла. Он наблюдал за этой странной пляской. Цветные человечки прыгали по комнате, и вскоре так-же неожиданно выпрыгивали в окно. Они запрыгивали на него так легко, что он не чувствовал их веса, и как-будто приглашали, «а ну попробуй с нами…». Он видел что эти цветные человечки будто водили за стеклом хоровод. Но хоровод какой-то причудливый. Один конец хоровода, все-время тянул на себя другой конец, и круга не получалось. Вместо него там появлялись какие-то причудливые фигуры и Рожану захотелось их поближе рассмотреть. Он поднялся и подошел к окну. Как раз напротив него, вспыхнул, фейерверк и одна из искорок падая, задержалась как раз напротив окна, где стоял Рожан. Она начала увеличиваться и стала вровень рожанова роста. У нее появились какие-то очертания. «Бред какой-то, - подумал Рожан…» Он отлично понимал откуда здесь появились эти разноцветные тени. «Обычные вертолетные прогулки, которые все газеты уже дано реламируют. Стреляют разноцветным фосфором в небо. Как дети…». И все-таки искорка не исчезала. Теперь она была похожа на человеческий силуэт. Ее очертания, стали очень напоминать ему человеческое туловище, голову, руки, ноги. Постепенно, стало появляться лицо. Какое оно, было сначала не определить, но позже стало видно, что оно мужское. Рожан смотрел не отрываясь. Он подумал, что такой эффект и был задуман устроителями этого шоу. «Какая удивительная фантазия, - подумал он. Интересно каким способом, им удалось осуществить такое…! Это ведь не компьютерная программа и не анимация…!? Или, может быть, для этого снаружи сконструирован какой-то большущий плазменный экран, куда подаются сигналы с вертолета… В любом случае, это очень эффектно».
Он теперь смотрел на эти превращения как на какое-то шоу. Теперь, уже нельзя было сказать, что еще пару минут назад, здесь прыгала искра. На ее месте находилось обычное зависшее в воздухе человеческое тело. Можно было ясно увидеть, что это был мужчина. У него была черная длинная борода, с проблесками седины. На какой-то миг его лицо осветил яркий сноп света, и борода вмиг стала седой. Свет исчез и борода снова стала черная как ночь. Рожан подумал, что сейчас ему вряд ли удасться узнать ее настоящий цвет. Только когда рассветет. Ему сейчас очень хотелось протереть глаза, но любопытство преодолевало. А вдруг, протерев глаза, он больше ничего не увидит… Старик отодвинулся от окна, и теперь Рожан мог полностью разглядеть его лицо и фигуру. Впалые щеки и откуда-то будто из другого мира сверкающие глаза. Старик поднял руку. Казалось, он зовет Рожана с собой. «Но как? - мелькнуло у него в голове. – Ведь окно закрыто..» И тут-же он услышал ответ на свой вопрос. Вернее, ответ этот сам всплыл у него в голове, но он понимал, что этот ответ послан оттуда, из-за стекла, е г о отправил к нему этот старик. «Какие проблемы, - прозвучало в голове, отодвинь щеколду и открой окно. Это ведь не очень красиво, заставлять такого пожилого человека ждать». Действительно, некрасиво, подумал Рожан. Его состояние было как под воздействием какого-то дурманящего напитка, но только, гораздо сильнее. Он очень давно, как-то покурил марихуану. Насколько он помнил, он тогда л е т а л. Но летал сам по себе. Никто к нему не приставал, и не цеплялся. Ни букашки ни самолеты. На секунду, в голове у него прояснилось. «Нет-нет, что я делаю! С какой стати, мне сейчас открывать окно. Почему мне должно быть перед н и м неудобно? И все-таки, зудела в голове мысль, как о н туда попал?! Может быть ему там холодно?». «Холодно, холодно… - тут-же ответил ему седой старик. - Мне холодно, впусти меня…» «Но это чужая квартира, - начал оправдываться он перед стариком. Что мне скажет ее хозяин, если я впущу сюда чужого?». «Чужого? - Старик рассмеялся. - Это я-то чужой…?! Мы с лейтенантом Блоком большие друзья. Ты ведь Рожан, верно? Блок мне о тебе рассказывал…» «Ну, раз так, - Рожан потянулся к защелке».
Трзынь, - он почувствовал резкую боль на тыльной стороне правой ладони. Это кто еще?! Неужели комар! Ого! Блок его не предупредил, что в квартире кроме него еще кто-то есть… Он посмотрел на ладонь, на ней быстро вздулось красноватое пятнышко. Он на секунду отвлекся от окна и начал яростно расчесывать ладонь. Старик, кажется, был не доволен. Но сейчас не мог остановиться. Сколько интересно крови выпил этот гадкий комар… Судя по тому как она чешется, грамм триста, не меньше. «Вот я ему покажу!» Его охватило жуткое раздражение. Комар вволю напился и теперь видимо отдыхает. Впрочем, он слышал, что комары напившиеся крови, мирно отбрасывают лапки. Кажется, мстить ему теперь уже некому. Это его как-то успокоило. Он снова взглянул в окно. Но что это?! Рядом раздалось назойливое гудение! Так значит, ты еще жив! Рожана снова охватила мигом вспыхнувшая жажда мести. Ну сейчас ты узнаешь! Он пытался по звуку определить местонахождение наглого комара. Казалось, вот он… Рожан даже почувствовал на волосках руки будто прикосновение комариных крыльев. Он с силой залепил себя по руке. Потом поднес руку к глазам. Кажется, промах. Какаой там старик за окном… он проо него сейчас и не вспоминал. Он должен немедленно уничтожить этого крылатого вампира смеющаго высасывать его кровь. Дважды он бил себя по лбу и промахивался. Один раз кулаком он засадил себе по коленной чашечке. Последний раз он кулаком хорошенько вмазал себе в бровь. Это его немного остудило. Он поторогал бровь. Ничего себе шишка! Зудение, кажется, прекратилось. Может быть, он, все-таки его убил? Еще через секунду, он услышал назойливый гул у левого уха. Снова удар… Мимо. Он двинулся за комаром, в глубь квартиры. Рядом с кухней, зудение вдруг прекратилось. Комар, кажется, решил что достаточно поигрался и юркнул в какую-то щель. Рожану вдруг очень захотелось есть. Блок ему говорил про какую-то индюшку… Спустя час, Рожан убаюканный жирной индюшкой спал крепким сном.
Рожан отдыхал весь следующий день, до того, как пришел Блок. Блок пришел не один. С ним был долговязый с проницательным и одновременно насмешливым взглядом, субъект, по-видимому тот самый Роб-ботаник.
- Здравствуйте! – Протянул тот руку.
- Здравствуйте. - Отозвался Рожан.
- Вы готовы?
- К чему? - Не понял Рожан. – И тут-же вспомнил. - Ах, да! Лейтенант говорил мне вчера, что-то насчет кладбища.
- Именно, - подтвердил Блок. - Вы с нами?
- Конечно. - Твердо сказал Рожан. Хотя если совсем честно, он бы предпочел оставаться в квартире и их здесь ждать.
Они вышли из дома, когда на горизонте, ласкающим теплым отсветом догорал последний розовый луч. Он так и растаял, в той луже в которую нечаянно наступил Рожан. «Откуда здесь лужи? Разве сегодня был дождь?». Оказывается – да. Все это время, он шел, с закрытыми глазами. Вернее, глаза его были открыты, но он не видел ничего перед собой. Разумеется, как только он р а с к р ы л глаза, то увидел, что асфальт был весь мокрый.
Они подошли кладбищу когда уже было совсем темно. Это было центральное кладбище Темпера. В черте города, правда, было еще два. Но те кладбища были поменьше. Потому, что там хоронили тех, кто пошел на кремацию. На центральном же кладбище, лежали похороненные по традиционному обряду, в земле. Они двинулись вдоль довольно продолжительного забора. Блок на всякий случай захватил свое полицейское удостоверение, но сказал, что это просто так, на всякий пожарный… И что им лучше все-таки перелезть через забор.Они шли по над забором еще метров двести. Им повезло. Напротив стены, густым непрерывным потоком стояли голубые ели. Ели были посажены очень давно и сейчас они надежно защищали их от любых посторонних взглядов.
- Лезем здесь. - Неожиданно остановил Блок их движение. - Первым лезет Роб, после него Рожан. Я иду последним.
Он все правильно рассчитал. С его мощных плеч Рожан как эквилибрист перелетел в кладбищенскую тишину, по другую сторону. Там его уже ожидал Роб. Видимо, он не очень удачно приземлился, потому что до сих пор, отряхивался. Рядом с ними раздался громкий шлепок. Это был Блок. Он и приземлился как настоящий спортсмен, сгруппировавшись, и тут-же вскочил на ноги.
- Все в порядке?
- Кажется…
- Тогда, пошли.
Рожан приблизительно помнил, в каком месте кладбище хоронили Тригора, но вывести точно на это место, сейчас, он бы не смог. Но Блок, кажется, и не думал интересоваться маршрутом, он шел так, как будто ходил здесь уже не один раз. Рожан по очертаниям памятников приблизительно угадывал «их» возраст. Вот пологие облупленные углы могилы, - ей наверное, лет шестьдесят, не меньше. Да и камень не похож на те могильные плиты, которые сейчас «в моде». Блок двигался бесшумно. Казалось, кроме них на кладбище больше никого нет. Но, нет… откуда-то все равно было слышно какое-то невнятное сопение, гудение, шорохи. Блок на секунду остановился и сопровождающие их шорохи, тоже. Они как-будто тоже были наготове. Но как только Блок сделал первый шаг, шорохи двинулись тоже. Они прошли мимо высоченного склепа. Рожан всмотрелся и увидел, что склеп был изготовлен из прекрасного черного мрамора, под толстым стеклом видна была фотография молодой красивой женщины. У женщины был высокий белоснежный лоб, спадающая на него светлая волнистая прядь и полные чувственные губы. «Такой бы еще жить и жить…».«Что с ней случилось…?». Под фотографией как и принято в таких случаях были написаны слова прощания. И еще ниже, подписи «Муж, дети…»
- Эй! – Кажется Блок его окликнул.
- Иду…
А вот еще одна уютная могилка. Иначе как уютной ее назвать было нельзя. Видно было, что сюда, приходят чуть ли не каждый день. Травка вокруг была аккуратно выполота. В метре от надгробия росла маленькая, пышная ель. Она была посажена так, что ее ветки не закрывали саму могилу, а служили как бы траурной символикой: «и я тоже грущу…» Больше всего его поразило то, что на самой нижней ветке, висел небольшой декоративный фонарик и лампочка его была зажжена. Фонарик раскачивался из стороны в сторону, и в тогда, когда он отклонялся вправо или влево, казалось, он уносил с собой часть света, оставляя за собой темноту. Эта темнота давила, и хотелось приблизиться к этому фонарику, получить от него часть тепла. Благодаря его свету, даже издали можно было прочесть, что здесь похорона пара. Год рождения: 1918, о н, и о н а: 1925. Наверное, они вырастили замечательных детей если они т а к ухаживают за этой могилкой.
- Уже скоро… - К его уху склонился ботаник-Роб.
- Ага…
Что-то шлепнулось под самыми его ногами и тут-же взмыло вверх. Рожан дернулся в сторону. Блок остановился.
- Ну, что там?
- Птица какая-то…
- Летучая мышь. - Успокоил его ботаник.
- Не спится им…- проворчал Рожан.
- Нам тоже… - вздохнул Роб.
- Вы что защищаетесь за этих мышей?
Рожан увидел блеснувшие в улыбке зубы.
- А почему бы нет?
- Я чуть не сломал из-за нее ногу!
- А она из-за вас…
- Ну, знаете…
- Шучу я, шучу…
- А что у вас в мешке? - Только сейчас Рожан обратил внимание, что за спиной у ботаника болтается мешок.
- Это лопата, и еще кое-что.
- Опять шутка…? И сколько сантиметров у нее черенок?
- Это специальная лопата. Длина ее около сорока сантиметров. Когда я работаю, я пользуюсь только ею, она сделана на заказ.
- Пришли… - раздался приглушенный голос Блока.
Рожан оглянулся. Да, не так давно они тут были. Он запомнил, большой корявый ясень за который ему очень хотелось спрятаться, когда кто-то произносил траурную речь. Он тоже сказал несколько слов о Тригоре. Сказать о нем много, это значит, заявить претензию на дружбу с ним, а он никогда в друзья Тригору не напрашивался. Достаточно было того, что Булановский говорил минут двадцать…
Ботаник, спустил мешок на землю и аккруатно выложил его содержимое. Оказалось там была не только лопата, но и заступ и какой-то длинный тупой металлический прутик. «Нам ведь придется снимать плиту…»
- А он не погнется? – Рожан недоверчиво взглянул на тонкий прут.
- Это закаленная сталь. Этим прутиком, вы сможете поднять танк. Если, конечно, у вас сил хватит…
Блок перепрыгнув через оградку, сейчас снова вернулся к ним.
- Мм…, как-то неловко, никогда не раскапывал могилы.
- Ерунда, - отозвался ботаник.
Он не стал прыгать через оградку, а зашел в маленькую дверцу с прутом в руке.
- Мне понадобится ваша помощь.
Роб-ботаник одним движением вставил прутик, чуть ниже того места, где оканчивалось надгробие. Они с разных сторон ухватились за прутик и попытались приподнять плиту. Плита не двигалась.
- Еще раз…
*
С третьей попытки они почувствовали, что плита поддается. Плита подвинулась, как ленивый лежебока, которого выталкивают с его любимого места. Нехотя, передвинулась передвинулась сантиметра на три. «Этого мало…- шепнул ботаник». «Еще раз…» Плита еще немного подвинулась.
- Достаточно, можно копать.
Ботаник взялся на свою лопатку. Лопатка была необычной конструкции. Она состояла из трех частей, и каждая ее часть закручивалась к предыдущей аккуратным кольцом. Видно было, что у него, и вправду, был в таком деле опыт. Через три минуты, рядом с ними уже высилась довольно объемная куча гора земли. Ботаник работал в одном темпе не останавливаясь.
- Вам помочь? - спросил Рожан.
- Не стоит…
Резкий хлопок крыльев кажется, раздался над самым рожановым ухом. И сразу, крик. Вернее, это должен был быть клекот, но иначе как криком, Рожан «это» мог назвать не мог. Крик пугающий, урчащий, громкий. «Мышь?...» Нет, для летучей мыши, эта птица слишком велика. «Может быть, филин...? И ботаник, этот, что-то помалкивает. Но, он тотчас увидел, что Роб-ботаник, оставил лопату, и смотрит куда-то вверх. Тут-же раздался его возглас: «Я кажется, схожу с ума…»
- Что там? - Поинтересовался Блок.
- По-моему, я перегрелся. Эта птица… Очертание крыльев, и такой характерный крик... - Он, видимо, разговаривал сам с собой. - Возможно, это какая-то н е ч и с т а я особь… Но тогда, кто-то из н и х, должен был как-то попасть в наши широты… А это абсурд…!
- Может вы что-нибудь объясните нам?! - Блок начинал нервничать.
- Эта птица, так быстро упорхнувшая от нас, по-моему, зеленокрылка…
- Мне это ни о чем не говорит.
- Ее родина, Конго, или, допустим, Ботсвана… Каким образом она могла появиться здесь?! Разве только если у нее образовался теплозащитный панцирь?
- Предлагаю оставить загадки «на потом», и продолжать копать.
- Да, да…
- Вам надо передохнуть. - Блок взял лопатку из рук ботаника.
Он копал еще минут пятнадцать. После него лопату взял Рожан. Копать было не тяжело. Земля легко поддавалась. Он представил, что было, если бы сейчас была зима… Скорее всего, Блоку пришлось бы оставить его затею, до середины весны. Все-равно, с непривычки, на руках быстро вздулся пузырек, потом еще один. «Вот что значит, совсем забросить труд…Не успел пару раз взмахнуть лопатой, и, уже, на тебе, - мозоли…».
«Хрумст». Рожан замер. Блок и ботаник, так и застыли в тех-же позах, что и стояли. «Хрумст». Так трещит сухая ветка под неосторожным сапогом. «Ми-ы». А это еще что?! Неужели кошка. Он глубоко вздохнул. Ну, конечно кошка. Ясно, что не человек…Нужно не знаю кем быть, чтобы увидя троих мужчин копошащихся над могилой, прямиком двинуться к ним. Рожан представил себя на чьем-то месте. Он бы, бежал не останавливаясь, пока не увидел свет…Впрочем, это если ты не веришь в нечистую силу. А если веришь, о…! Здесь можно вообразить, все что угодно. Какой-нибудь, ведьмак, вполне мог превратиться в кота, и понаблюдать, что-же они тут делают…Дрзбынь. Лопата ткнулась во что-то твердое.
- Это наверное, гроб. - Блок взял из его рук лопату. - Дайте-ка мне.
Он осторожно скользнул в яму. Еще пару несколько широких взмахов, и перед ними открылся продолговатые очертания гроба.
- Теперь давайте руками.
Гринзейлы. Продолжение, стр. 305
© Copyright: Леонид Александрович Шор, 2013
Свидетельство о публикации №213121001719
Свидетельство о публикации №213121001719
Рецензии