И это Жуков?

Рассказ бывалого фронтовика

– Из своих тридцати семи лет, я тогда, десять лет провёл на разных фронтах, – начал свой рассказ Андреев Виктор, бывший фронтовик, участник финской и польской компании.

– Помнится Орёл, Курск, Белград... Только вот, тогда я до Берлина, не дошёл..., – посожалел он.

Он сидел на кровати напротив меня, в номере профи-лактория «Удельное», в Подмосковье, вытянув вперёд свою левую ногу, (она у него не сгибалась), и то и дело, сжимал г-образную рукоятку своего костыля... 

– Это было, моё последнее ранение, – сказал он, указывая на свою вытянутую ногу. – Жуткая получилась история. Тогда меня, как опытного разведчика, за семнадцать дней до окончания войны, направили на разведку, вдвоём с Шатровым, (я ещё в сорок третьем, как сейчас помню: разъезжал по фашистским тылам вдвоём с Карповым Григорием, на их же танке «Фердинанд»).

И тогда мы, не доехали до их тылов: недалеко от нас – взорвался фашистский фугас. Один осколок от него, со-рвал с моего колена, чашечку, второй осколок, прошёл навылет, через темя и затылок Шатрова. Он даже – не шелохнулся, стоял, а потом – снопом упал, замертво на землю. Жаль парня – был хороший человек...

Вот так я, в шестой раз, вернулся в свою часть из гос-питаля, но уже: с костылём, и служил интендантом, до конца войны. Тогда сам командующий фронтом – награ-ждал меня, медалями..., и  орденами...

И повертев в руках свой костыль, Виктор продолжил:
– Многое пришлось повидать, и пережить. Сейчас уже, некоторые подробности, стали забываться...

– А тебе было страшно тогда, за свою жизнь? – осторожно спросил я  его.

– Нет! – Ответил он прямо. – За столько лет на передовой, к этому привыкаешь. Чувство страха притупляется. Наверное, потому, я так часто и попадал в госпиталь. Сам удивляюсь, как Бог спасал меня от смерти...
И Виктор задумался.

– Помнится такой курьёзный случай. Капитан Пана-сюк, командир орудийного расчёта, из своего орудия по-пал прямо в дуло фашистской пушки...

Я засомневался и спросил его:
– А как это вы узнали, что он попал в дуло фашистской пушки?

– А мы потом, видели её. Ствол был – полностью ото-рван от лафета... Сейчас я смутно представляю, как мы тогда форсировали Днепр? Был приказ командующего дивизией: к шестому ноября освободить дачу Хрущёва. О его даче – я тогда ничего не знал... Да я её – и не видел...

Виктор замолчал, и стал задумчиво, вертеть в руках свой костыль...

– Я часто думаю… о начале войны с немцами, – про-должил он. Шёл тысяча сорок первый год. Мы отступали. А я тогда, на полуторке, вёз политрука Жукова, на По-лотняный Завод, что в Калужской области. Там у него была жена и двое детей. Их надо было, отвезти подальше от фронта, в тыл. Было это – за несколько километров от передовой...

Вижу: впереди идёт женщина с ребёнком на руках, а второго малыша, лет трёх, она ведёт за руку.
– Возьмем? – обратился я к политруку.
– Нет! – резко отмахнулся он. – Много их тут, сейчас ходит, – пробурчал тогда он.
Он торопился к своей семье... Навстречу нам – надви-галась чёрная, дождевая туча...

И я, тогда, решительно возразил ему:
– А я не могу оставлять в беде советских людей...

И политрук тогда, пригрозил мне:
– Ты смотри! Приедем на формировочный пункт... – и он, не закончил.

 Я тогда, в тон ему, угрожающе, проговорил:
– А ты сам смотри, как бы я сейчас тебя – не выбросил из машины!...

В душе у меня, вскипало негодование. И я вынул из кармана свой парабеллум, доставшийся мне с финской, и показал его политруку.
Тогда я ещё подумал: «Если что, – уйду в другую часть»...

... Тем временем, – нам «проголосовал» малыш. Видно его мама научила... И я остановил машину. Политрук – не моргнул глазом. Посадив женщину с детьми в кузов, я сказал им:
– Там у меня, есть байковые одеяла. Если пойдёт дождь, укройтесь ими...
И я подал женщине узелок с их пожитками в кузов. И мы поехали дальше.

Жуков, вынул из планшетки карту, и глядя не неё, про-должал ворчать, как будто обвинял меня, что фронт со-всем близко. А его семья – совсем рядом…

Он всё злился: как это: он – офицер, а я – простой шо-фёр, посмел ему угрожать...

И я тогда, снова повторил ему свою угрозу, и он, на немного притих...

А когда мы приехали на формировочный пункт, то по-литрук хотел, что б ему, самому разрешили отправить его семью в тыл.

Но командующий формировочным пунктом, не разре-шил, и спросил его:
– Кому бы ты доверил свою семью, что б он отвёз её в тыл?

И Жуков понял, что с формировочного пункта, он ни-куда не поедет, и тогда он ответил майору:
– Андрееву... То есть – мне...

...Майора Панкова я знал, ещё с финской... И я тогда, рассказал ему про случай с женщиной в пути. Он мне не поверил:
– Не может быть! – удивился он. – Он такой внима-тельный к детям...
– К своим, – спокойно возразил я ему...

... И тогда я отвёз жену и двух детей Жукова, в город Горький. Рассказал про случай с женщиной на дороге, его жене. Она тоже –  не поверила...

... Вернувшись из Горького, в Полотняный Завод, я по-уставу, доложил Жукову, что его семья доставлена на указанное место, в целости и сохранности, и добавил от себя, что больше я его шофёром, не хочу быть. Жуков завозражал...

И тогда я обратился к майору Панкову, что б он направил меня в другую часть. И Панков, представил меня командарму дивизии, старому питерцу...

... Политрук Жуков тогда, прощаясь со мной, поблаго-дарил меня за семью, и совал мне деньги. Мне тогда ста-ло: непосебе, и я сказал ему, что его деньги – мне ненужны... Так я и расстался с ним… – И Виктор замолчал…

– А когда мы ехали, вместе с комдивом до моей новой части, в карете на тройке лошадей, он спросил меня о Жукове.
– Как парторг – во! – ответил я ему тогда, подняв вверх большой палец руки. – А как человек – дрянь ...
Я часто вспоминаю эту бричку…

– А как звали того политрука? – заинтересованно спросил я Виктора.

– А я редко называл его по имени…– ответил он. – Когда он бывал, в хорошем настроении… И то я – всё его путал, называя: то Виталием, то Валерием. А он меня за это всегда – выговаривал… А так, в армии, почти все обращаются друг к другу – по фамилии и званию...

1985 — 2008 гг