Анютины глазки 15-16

НАЧАЛО http://www.proza.ru/2013/11/28/932

          15

Так получилось, что к своим пятидесяти годам Ирина Васильевна Цветкова осталась совсем одна. Проводив родных людей в лучший мир, она уже хотела было посвятить себя духовному служению, но настоятель монастыря отговорил ее:
 - Твой долг – наставничество. Твое служение – среди детей.
Последняя  книга доктора искусствоведения о библейских мотивах в современной живописи была переведена на пять иностранных языков. В ее маленькой квартирке  все картины были  с автографами - известных или пока еще не очень известных художников. Институт искусствознания, в котором заслуженный деятель науки Цветкова трудилась последние двадцать лет,  недавно расформировали в целях оптимизации.


После урока Ирина Васильевна усадила Сашу и Аню перед собой и взяла с каждой честное слово больше не драться. Анька вдруг разрыдалась:
- Можно я поговорю с вами наедине?
- Конечно. Сашенька, давай, дружок, мы с тобой завтра встретимся, - предложила Одуванчик Бабиной.

Когда та вышла, Цветкова с тревогой посмотрела на Гренкину:
- Что с тобой, девочка? Только говори, как есть.

И Гренкина поведала обо всем, что случилось с ней  начиная с прошлой пятницы.
Событий накопилось так много, что она путалась и несколько раз начинала сначала. Самым главным эпизодом ее рассказа было зарево над Тверской.
- Меня сегодня так тошнило, что я даже не завтракала. Я беременная? – с испугом спросила несостоявшаяся принцесса.

Новая училка внимательно смотрела на ее бледное расцарапанное личико.

Анька повторила свой вопрос. Одуванчик вздохнула:
- Возможно.
- И что же мне теперь делать? – всхлипнула Гренкина, закрыв лицо  ладонями.
Цветкова развела руками:
- Я  не знаю. Прости, но я не имею права давать тебе никаких советов.

Анька заревела еще громче, и училка перевела  взгляд на свои руки, засыпанные мелом. Больше всего ей вдруг захотелось зареветь вместе с этой девочкой. Она же не психолог, а искусствовед! Ей  никто не давал права наставлять подростков.
- Я покончу с собой, -  спокойно заявила Гренкина, шумно вставая с железного стула.

Цветкова не шелохнулась.
- Вы слышали? Я не хочу больше жить.

Училка-одуванчик подула на руки, сдувая с них мел, и спокойно произнесла, как будто думая вслух: 
- Жизнь -  это самое большое чудо, которое есть на земле. Чудо, понимаешь? А с чудом просто так не поступают – хочу беру, а хочу отдаю. Когда-нибудь ты будешь вспоминать обо всех трудностях с улыбкой.  Судя по твоему рассказу, твой Женя хороший и добрый. Давай встретимся завтра, и еще раз обсудим, какие у тебя есть варианты. Пожалуйста, дай мне честное слово, что ты завтра придешь в колледж. Ну?
- Я не знаю…
- Честное слово, придешь? Да?
- Ну ладно, приду. А вы, точно, будете?
- Да. К первой паре.

Анька шмыгала носом, раскачиваясь на железном стуле. За окном в лучах низкого солнца поднимались разноцветные клубы пара. Ей вдруг захотелось стать маленьким-премаленьким пузыриком и  улететь высоко-высоко. Что понимают в жизни эти старые тетки? «Чудо!» Легко сказать! А зачем?

Цветкова взяла ее руку в свою ладошку и притянула к подслеповатым  глазам:
- Ну, вот видишь, все у тебя будет хорошо. Смотри, какая у тебя длинная линия жизни и какая красивая линия любви! Видишь? Только тебе учиться нужно, Анечка. Слушать хорошую музыку, ходить в музеи, в театры. У тебя эмоций очень много, и они тебе мешают быть счастливой.

Анька отдернула руку:
- Жеки сегодня не было! А у меня даже его телефона нет!  Мы ведь только здоровались, да и то, не всегда. А потом… А потом мы даже не подумали! Вы ничего вы не понимаете!

Ей еще никогда не было так паршиво. Наверное, это был стыд грешников и грешниц, но Анька не читала книг, и в свои семнадцать ничего не знала про грех, раскаяние и искупление.  Кусая бледные губы, она лишь размазывала тушь по щекам и ничего не хотела знать. 

Цветкова пересела поближе к ней:
- Бедная девочка! Ну что тут поделаешь! Это жизнь! Такая вот странная штука!
 Она незаметно стерла платочком мел с рук и стала аккуратно  поглаживать  плачущую девушку по шелковистой головке.
- Не плачь, Анечка! Все образуется! Поверь мне!

                16

Жека не знал, что и думать. Анька обещала вернуться, но не вернулась.
Идя домой после работы, он чувствовал тихую радость, что теперь ему есть с кем поговорить. Анька могла трещать, как сорока, хотя то и дело высказывала что-то разумное.  А вот теперь ее не было.

Он был не прочь жениться на ней, но плохо представлял себе, что это значит. Недавно он смотрел кино, где герой сказал своей девушке: «Мы поженимся».

Потом у них, правда, ничего не вышло: корабль потонул.
Они, конечно, не на корабле, хотя как сказать. Их колледж временами напоминал ему пиратский фрегат, особенно, когда Толян размахивал  своей черной  сумкой с пиратским флагом. Самому Жеке никогда не хотелось быть пиратом. Он так, матрос или, может быть, кок. 
 
Работник "Макдональдса" похлопал себя по карману. Да, денег у него негусто. А ведь надо  будет покупать золотые кольца! Видимо, ему придется записаться на  сверхурочные.  Он прикинул, во сколько ему обойдется торжественное мероприятие, и тут же загрустил: с лимузином,  цветами и банкетом выходила как раз его годовая зарплата. Ему тут же расхотелось жениться. Но ведь он уже обещал! Он же так и сказал Аньке: «Мы поженимся.»

Жека понял, что опять не подумал, перед тем, как говорить, и вздохнул. 
Обычно он легко поднимался на свой третий этаж, а тут у него вдруг закололо в груди. Он достал ключ  и отпер дверь.

Мама сидела в коридоре на полу, обхватив колени руками. Сын догадался, что случилось что-то ужасное, и стал на языке немых допытываться, что же конкретно. 

Она то смеялась, то плакала, то гладила его по голове, так что он так ничего толком и не понял. Когда же мать показала ему нашедшийся паспорт, то он не поверил своим глазам.
- Ты вышла замуж?

На следующий день они пошли в полицию. Там их принял строгий мужчина, который выслушал сбивчивый Жекин рассказ, взглянул на каракули Евгении Самойловны  и важно сказал:
- Ну, парень, я тебя поздравляю – теперь у тебя будет папа. Живите дружно!
Жека взглянул на начальника изподлобья. Он уже давно понял, что лучший способ кого-то отшить – это сказать глупость с важным видом.
- П-пошли, мама! – сказал он. – Т-тут над нами шутят.

На их счастье, женщина, которая сидела за соседним столом, оказалась не такой шутницей, как ее коллега. Она догнала их в коридоре и объяснила,  что теперь надо делать и какие бумаги писать.
- Но вам, скорее всего,  все равно придется доказывать в суде, что этот брак фиктивный. А так как вы оба не блещете красноречием, то вам потребуется хороший адвокат.
- А вы д-дадите телефон? – сообразил Жека и протянул офицерше тетрадку, которая торчала у него из кармана.

Женщина в форме быстро написала номер на обложке. Жека вынул из другого кармана тысячу рублей, но сотрудница решительно отвела его руку:
- Адвокату заплатишь! И никогда больше так не делай! У нас повсюду камеры.
Жека сначала подумал, что тоже игра слов, но повертев головой, заметил на стене глазок видеокамеры.
- Вам в приемную! – строго сказала женщина. – Удачи!

Уже выйдя из серого казенного здания, Жека хлопнул себя по лбу: за всей этой кутерьмой он совершенно позабыл про Аньку. А ведь она, наверняка, обиделась. Вот он бы, точно, обиделся, если бы ему предложили покататься на «Гелендвагене», а потом бы щелкнули по носу: вали, мол, отсюда, парень!

Жека, несмотря на свой не совсем адекватный вид, имел далеко идущие планы. Летом он закончил автошколу и месяц назад получил права. Он практически не сомневался в том, что рано или поздно у него будет собственная иномарка. Но одно дело – завести  машину, а другое девушку. Жека терпеть не мог каламбуры, но иначе и не скажешь!  Надо было срочно  звонить Аньке и просить прощения.  Он стал искать ее номер в списке контактов, и только сейчас понял, что у него нет телефона однокурсницы.  Ну да, всего три дня назад они были просто однокурсниками, а вот в прошлую пятницу. Он еще позавчера думал, что они теперь навсегда вместе, а сегодня даже не может ей позвонить!
На календаре была среда.


ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2013/12/14/1390