Какие мы?

Какие мы в глазах других людей? Кем им кажемся?
Мы первый раз поехали в Испанию. Путёвка дорогущая, волновались мы страшно. Знакомые привезли нас в Вильнюс в 5 утра, пожелали всего-всего и уехали, а мы остались напротив пиццерии, возле молчаливой гостиницы. Там же стояли две немолодые женщины с сумками. Тихо стояли, спокойно. Ну а у меня шило в ...понятно где. Не зная, когда придёт наш  Неоплан, я кидалась к каждому мимо проходящему и галопом провожала до угла. Муж скептически смотрел на мои забеги, но когда пришёл час икс, 6 утра, а автобуса всё не было, и он слегка заволновался. Тётечки же стояли себе , провожая глазами мои метания. Убежав в очередной раз за очередным автобусом, я уныло повернула обратно, а там уже стоял фиолетовый, чистенький красавец и тихенькие тётечки деловито загружались в него. Нам досталось место у лобешника, на втором этаже, за нами был остальной народ, паралельно сидел гид, он же  хозяин турфирмы.

Времена, когда турфирма посылала автобусы в наш городок и гиды были русскоговорящими, миновали, и никто не беспокоился, понимаем ли мы. Программу поездки Ромас выдал скороговоркой, заключив энергичным:
ВажЁям! (Едем)
Это слово мой муж и запомнил из всей поездки, послушно забираясь в тёплые недра Неоплана.
Про нас турфирме сказали, что мы ни бум бум по литовски и Ромас коротенько информировал нас на русском, но, поскольку его русский был, как мой литовский, я вдруг стала понимать почти всё, что говорилось по литовски. С перепугу, видимо, поскольку я тогда только только сдала экзамены на первую категорию, а это очень мало слов.
Вечерами включали ТВ и народ хохотал, а смотрели Операция Ы, Иван Василич меняет профессию и остальные комедии на русском языке. Молодёжь шумела и кричала, что не понимает по русски, а ЧО там понимать-смотри и смейся.

 Народ в автобусе смотрел на нас настороженно, общаться не пытались, не заговаривали, до первого ночлега в хорошей гостинице. Утром, придя на завтрак, обнаружилось, что практически один мой муж знает, как управляться с кофе-машиной и на какие пимпочки нажимать, чтобы получить стакан сока. Бастион молчания рухнул разом, тётечки, которым дети купили путёвки в иностранную жизнь, вспомнили вдруг русский язык и подходя к моему мужу просительно протягивали чашки, налейте. В пути  опять же моему мужу пол автобуса стали таскать фотоаппараты на "посмотрите, что не так". И уже нас звали по именам, потому что и от меня польза была, в Венеции я  увела группу по адресу, который дала знакомая и все накупили отличных тонкий свитерков. В Фигейросе для всей группы выбрала в подарки календари с картинами  и ежедневники. В Ницце, когда группа деловито разбирала апельсины, лимоны и груши-мыло, я шёпотом посоветовала представить, что будет в сумках и чемоданах от пронзительно пахнущего мыла и группа так же деловито сложила мыло обратно.

Гид стал обращаться ко мне настороженно любезно, а когда в Испании я увела пол группы  вместо экскурсии в магазины с обувью, молодые не говорили по русски и тогда ещё не учили английский, а так хороши были замшевые туфельки на верёвочной подошве, что купить с нами было можно, а сами стеснялись. Тогда гид позвонил в нашу турфирму и моя знакомая, снабдившая нас путёвками,  со смехом   сказала ему:
-Это Эллочка, она такая!

Когда через две недели мы вернулись в Вильнюс, группа в полном составе высыпала из автобуса. Провожали нас, как на войну, махали руками, посылали воздушные поцелуи, а две тётечки плакали.Обалдевшего  от изумления мужа обнимали,трясли ему руки и совали свои адреса, народ, в основном был из Каунаса, ярого не любителя русских.