Подарок

       Часто значимые события с течением времени стираются из памяти, отходят на запасные позиции, а что-то на первый взгляд незначительное, мелкое оседает в голове, время от времени всплывает снова, не давая его забыть.
       И только потом понимаешь, что это незаметное событие на самом деле пробудило в душе что-то очень важное, о чем и слов не подберешь, чтобы это описать.
       Последний год той страшной войны. Моя семья вернулась из эвакуации. Дедушка Ваня остался там, на берегах Волги, которую он так любил. Он умер от голода. Мама заболела туберкулезом: непосильный труд и голод сломили молодую женщину. Всё, что можно было из еды, она приносила мне, десятилетней отощавшей девчонке. До сих пор помню, как я для того, чтобы заснуть на голодный желудок, подкладывала под него локоть. Желудок сжимался и не так сильно требовал еды.
       Отец с заводом остался в Куйбышеве (родители работали в авиационной промышленности) – фронту нужны были самолеты, много самолетов. А мы с мамой вернулись в Москву, к бабушке, которая пришла в ужас от одного нашего вида. Она работала врачом и сразу поняла, что нас надо спасать.
       Маму она устроила в больницу, где ее буквально вытащили с того света. А меня бабушка брала с собой в поликлинику, где она работала рентгенологом. Я быстро научилась ей помогать – включала и выключала рентгеновский аппарат. Был он немецкого производства, и когда бабушка говорила «АУС», я поворачивала нужную ручку. Мне даже нравилось такая работа, ну, а об излучении тогда не очень-то думали. Аппаратура и люди находились в одном помещении. Врач сидел перед установкой, от которой его отделяла лишь небольшая низкая панель. Бабушка даже резиновые перчатки не надевала, так ей удобнее было поворачивать больных за экраном. А я сидела в углу перед пультом. От установки нас отделяла высокая панель с окошком посредине.
       Первое лето после возвращения из эвакуации бабушка не решалась оставлять меня одну дома, т.к. я от слабости часто падала в обморок. Бабушка работала и за врача, и за медсестру. Просидев целую смену в темноте, она включала свет и начинала делать и расписывать снимки, а я в это время могла что-нибудь почитать или порисовать. Зато когда мы с ней возвращались домой, я гордо шла с ней рядом, как настоящая маленькая труженица.
       Мне было тогда лет двенадцать, но война даже на детей накладывает свой отпечаток. Они очень быстро взрослеют, хотя в душе остаются всё такими же детьми.
       В связи с этим мне вспоминается моя первая стычка с учителями в школе. Школа у нас была женская (в то время существовало раздельное обучение мальчиков и девочек). Девчонки тоже, правда, хулиганили, но не столь зловредно, как мальчишки. А учителя, потеряв терпение, покрикивали на расшалившихся школьниц, ставили к доске до конца урока.
       Но в один прекрасный день, когда кто-то из учителей закричал на меня, я неожиданно для самой себя вдруг выпалила: «Не смейте на меня кричать! И вообще, говорите мне «вы»!» Все опешили. В классе повисло молчание. Эту немую сцену прервал звонок. Учительница быстро вышла из класса и направилась в учительскую. «Ну, и влетит же тебе», - зашептали девчонки, окружая меня. Я и сама была поражена не меньше их. Следующие уроки прошли на редкость идеально, только учителя как-то странно поглядывали на меня.
       И что бы вы думали? На педсовете было принято решение: всем ученикам с пятого класса говорить «вы». Педагоги пришли к выводу, что военные дети, прожив отнюдь не детскую жизнь, рано обрели чувство собственного достоинства. И этот росток в них, то бишь, в нас, следует поддержать. Как же тонко умели чувствовать и оценивать ситуацию наши незабвенные учителя! Только поняли мы это далеко не сразу.
       Не скажу, чтобы мы этому очень обрадовались. Поудивлялись, похихикали немножко, и всё вернулось на круги своя. Впрочем, нет, что-то в нас изменилось. Обращение на «вы» все-таки накладывает определенный отпечаток. Появляется чувство ответственности за свои поступки, что ли. Пусть еще не в полной мере, но какой-то шажок в этом направлении ребенок делает. И не случайно в дворянских семьях до революции детям говорили «вы». Маленькому человеку так важно бывает почувствовать, что с ним считаются, что он тоже что-то значит в семье! Разве сейчас не случается, что ребенка воспитывают краткими приказами: «Делай, что говорю», «Не смей этого делать!», «Замолчи!», вместо того, чтобы доходчиво обосновать разумность своего требования.
       Как-то учительница по литературе решила поставить с нами сценку из романа «Хождение по мукам» Алексея Толстого. Так сказать, для более полного прочувствования литературной программы. Только вот беда: на женские роли у нас было желающих хоть отбавляй, а вот на мужские, как не сокращали текст, всё же пришлось приглашать двух мальчиков из соседней мужской школы. Зато радости сколько было! Тогда все ходили в одинаковой школьной форме, но всё же девчоночьи инстинкты и здесь проявились – бант в косы, как и платье, был тщательно выглажен и завязан каким-то особо красивым узлом.
       Запомнился мне и еще один случай: и грустный и смешной. Я тогда училась в пятом классе. Шел последний год войны. Хлеб продавали по карточкам, с гулькин нос на человека, так что цену этого продукта все знали не понаслышке. Как говорится, мал золотник да дорог. Уж не знаю, кому пришло в голову сделать нашей классной руководительнице на 8 марта подарок. А мы ее очень любили за справедливость и теплое доброжелательное отношение ко всем нашим девчонкам, а были среди нас и не очень дисциплинированные. Тогда еще родители никаких таких взносов не делали и дорогих подарков, естественно, не дарили. Появлялись в школе только, когда их вызывали. Ну, а с детей что взять? Да и мысли такой тогда даже возникнуть не могло.
       Надо сказать, что на большой перемене нам раздавали по бублику и одной конфетке, обычной карамельке. Всё это заменяло обед. Вот мы и решили собрать для подарка эти бублики и конфеты, т.е. пожертвовать самым для нас в то время ценным. Сейчас это кажется смешным, но тогда дети отрывали от себя что-то очень важное. Ведь другой еды в школе ни у кого не было. Кто-то принес чистую наволочку, а дежурный по классу на перемене подходил к каждой школьнице, и она опускала свой бублик и конфетку в этот мешок..
       Наверное, неделю мы так их собирали и прятали в шкаф за картами. И вот наступил торжественный день – Женский праздник. Кто-то из отличников написал красивым почерком поздравительную открытку и вручил ее вместе с наволочкой нашей учительнице. Мы были очень горды своим подарком.
       Учительница стояла перед классом, держала в руке эту наволочку, улыбалась и на глазах ее навертывались слезы. Она смотрела в счастливые, полные любви глаза своих учеников, которые, что греха таить, ждали от нее радостного отклика, и не могла сдержать слез. Она понимала, что дети ради того, чтобы поздравить ее с 8 Марта, пожертвовали самым ценным, что имели: последним куском хлеба, который, как известно на Руси, всему голова.
       Только эта добровольная жертва пробудила в маленьких сердцах отнюдь не маленькие чувства: любовь, сострадание к ближнему, готовность помочь, а если нужно, то и пожертвовать чем-то очень для себя важным ради другого человека… Это была маленькая победа над собой, над голодом и этой проклятой войной, которая отняла у них детство. С таким багажом детям войны уже не страшно было вступать в такую непростую и неласковую жизнь. Еще один школьный урок был пройден и усвоен. Уже навсегда.

17.11.13 г