Петя Квант
У другого потока все было намного проще. Лекции курсантам читал жирный самодовольный провинциальный обормот, который сразу установил таксу за лабораторные, курсовые и экзамен. С удовольствием брал деньгами, но предпочитал сервелат и сгущенку в банках. Суетно было регулярно кормить преподавателя деликатесами, зато на экзамен курсанты шли весело, ибо заранее уже знали, кто какую оценку себе купил.
У Пети Кванта экзамен это всегда приключение. Петя взяток не брал и, в пику накрытому курсантами в экзаменационный день столу, доставал из портфеля бутылку томатного сока, пару бутербродов с салом и демонстративно ел свою простую и независимую еду.
Один из училищных подвальных художников пришел на экзамен с чувством полного превосходства над серой массой троечников и вполне обоснованной надеждой на четверку, а то и пятерку. Парень оказался серьезным и прочитал по физике массу того, о существовании чего курсанты даже не подозревали. Петя любил предмет, но не любил истовости в курсантах. Первый же простой дополнительный вопрос о том, сколько страниц в учебнике, поставил фаната физики в тупик.
- Три, молодой человек, только три, - развел руками Петя.
- Три? – удивился наивный курсант.
- Если Вы про учебник, то страниц там на два порядка больше. Оценка Ваша «три». Вижу, Вы читали, но знаний набралось за полгода только на «три».
- Я и не против. Три так три, - серьезный курсант сердито забрал зачетку.
В художке к такой низкой оценке отнеслись настороженно.
- Что это Квант подвальных уважать перестал?
- Да плевать на его физику. Нужна она… - махнул рукой пострадавший.
- Не в тройке дело. Принцип дороже. Подвальные никогда оценок ниже пятерки не имели. - Пойдем, поговорим с Петей, - позвал Гордей, старший в художке, - надо призвать его к порядку.
Курсанты поднялись на второй этаж. Гордей смело вошел в экзаменационный кабинет на переговоры.
- Давай зачетку, - высунулся он в дверь минут пять спустя, - Петя просто ошибся в написании оценки.
Зачетка вернулась к хозяину в исправленном состоянии.
- Пришлось подписаться за тебя. Пообещал ему портрет его дочери маслом сделать. Так что за тобой должо-о-о-к! - по-кащейски подвел итог переговоров Гордей.
Отрабатывая обещанное, Гордей, копируя с фотографии, маслом написал портрет малолетней больной девочки. Петина дочь страдала чем-то психическим. На съемке ребенок гримасничал и фотограф не сумел поймать момент, когда маленькое личико окажется спокойным и симпатичным. Писать портрет было чрезвычайно сложно. Любой художник непроизвольно стремится приукрасить предмет, сделать его интересным и привлекательным. Если удавалось сделать лицо здоровым и улыбающимся, пропадала схожесть, если нарисовать как есть, смотреть на портрет было неприятно.
Гордей мучился в художке, соскребая и выписывая вновь левый глаз ребенка, когда неожиданно вошел Квант.
- Петр Петрович, глаз не смотрит. Уже два часа над ним бьюсь, - пожаловался Гордей.
- Не смотрит, говоришь? – Петя задумался на мгновение, - А ты его закрась совсем. Пусть внутрь смотрит!
Гордей все-таки довел дело до конца. Девочка на портрете выглядела куда как более здоровой, чем была в жизни.
Несостоявшийся троечник, а ныне отличник по физике в следующем семестре понял, что портреты жен и детей являются универсальной валютой, за которую можно купить пятерки по любым неинтересным и бесполезным, с точки зрения пилота, предметам. Понял и успешно пользовался своим знанием.
Свидетельство о публикации №213121101263