Никогда не кончится июнь Глава 16
Глава шестнадцатая
«Как-то быстро прошел день… - подумала я, аккуратно положив гитару в кресло, - не прошел даже, а промелькнул»…
Мне все еще было неловко оттого, что я не настояла на своем в доме у старушки, а теперь придет неведомый Славушка и устроит ей разгон.
<А как же корешок извещения с печатью?.. Откуда он взялся?..>
Я точно помнила, что старушка даже не взглянула на извещение, не говоря уже о том, чтобы ставить на него печать…
Ну ладно, завтра прямо с утра встану и сразу поеду туда и верну гитару обратно. Дорогу я теперь знаю и – я зевнула – не заблужусь.
<«Люди оттуда не возвращаются…»>, - вспомнились вдруг слова кондукторши.
И отчего-то легкий мороз пробежал по коже.
Ну не все же. Я-то вернулась!
Вот и она сказала: <«бывает…»>
Значит, бывает по-разному.
…А если бы я опоздала к этому последнему автобусу? Ну, пришла бы минутой или даже несколькими секундами позже? Ведь и впрямь пришлось бы ночевать в чистом поле…
При мысли об этом меня передернуло.
Завтра пойду с самого утра и не задержусь ни на мгновение – приду, отдам гитару и сразу назад.
За окном зашумел дождь. Я распахнула балкон и впустила в душную квартиру его свежее влажное дыхание.
- Даша! – раздалось откуда-то сверху.
Я подняла глаза и увидела свесившуюся с перил голову Степы. Лицо у него было виноватое.
- Ты прости меня за дуру.
Я усмехнулась.
- А ты меня за дурака!
Веснушчатая рожица повеселела.
- Ты придешь?
Я запахнула покрепче длинный шелковый халат.
- Нет, переночуй как-нибудь сам.
Рожица приняла обиженное выражение. Я отвела от Степы взгляд и посмотрела вдаль, на круглую луну, смотрящую из-под зависшего в темно-синем небе длинного розового облака.
Над головой пролетел голос:
- А как ты думаешь, что это такое: они друг на друга похожи, но все ж не одно и то же. Между мной и тобой – днем твердь, ночью воздух. Для меня – земля из дерева, для тебя – небо из камня…
- Не знаю, - перебила я. – Это тебе в «Что? Где? Когда?» посылать надо.
- Жаль, ответа нет, - зевнул Степа.
- Спокойной ночи, - пожелала я и вернулась в комнату.
Шум дождя усилился, ветер бешено засвистел и, ворвавшись в комнату, качнул на стене фотографии в рамках. Балконные двери со звоном ударились друг о друга. Пожалуй, надо покрепче закрыть и балкон, и форточку…
Закупорив окна и двери, я расчесала длинные, до пояса, волосы и, наконец, с наслаждением улеглась в свою кровать.
И стоило только закрыть глаза, как я тут же рухнула в пропасть сна.
…Почему дождь так громко стучит?.. Как отчаявшийся путник, он колотит в окна, разрывая непрочную оболочку сновидения, и в образующиеся трещины проникает горький стон ветра…
Уже почти безысходный стон ветра…
<Плач и стенания ветра…>
Эти стенания разверзли, наконец, хрупкий покров сна, и он вновь стал истончаться, будто пелена, плотно закрывающая мои глаза, начала расползаться, разбредаться на клочья, и все они вдруг разом упали и…
Сон как рукой сняло.
Я открыла глаза и повертела головой, блуждая взглядом по темной спальне. Взгляд уперся в часы на стене. Видно плохо, но, по-моему, около трех.
А это что?..
Я вгляделась в темное пятно окна и поняла, что сердце уходит в пятки.
На краешке форточки со стороны улицы сидела бабочка, издавая всхлипывающие звуки, похожие на заунывный плач. Сначала я разглядела лишь ее плавно кивающую крыльями огромную тень.
Потом, раскрыв глаза, увидела, как она бьется в глухое стекло своим маленьким тельцем, и обреченный стон пролетел над спящей комнатой. Увидев, что я проснулась, бабочка приподнялась с места и, тяжело взлетев, вспорхнула в небо. Я суетливо попыталась скинуть рубашку, чтобы переодеться в майку и шорты, но у меня почему-то ничего не получилось – рубашка выскальзывала из рук и струилась по гладкому обнаженному телу.
Бабочка за окном металась из стороны в сторону, словно призывая меня.
<Быстрее!>
Я бросилась к выходу и за дверью обнаружила, что лифт не работает.
Придется бежать.
Подъезд был темным, и шаги отдавались глухой пустотой. Спирали лестничных пролетов замелькали перед глазами. Я выбежала на улицу, чувствуя необычайную легкость в теле.
Бабочка уже нетерпеливо махала крыльями над головой. Я вдруг разглядела ее глаза – совсем как человеческие, глубокие и темные. Но этот взгляд длился не больше секунды, она плавно поднялась, вновь, как и в прошлый раз, увлекая меня за собой. И так же, как и в прошлый раз, почти не касаясь земли – а может, и вовсе ее не касаясь, я перемещалась мимо тусклых фонарей, гаражей, извилистых троп, пока впереди опять неожиданно не вырос высокий, неказистый с виду, ярко освещенный дом. И среди полной тишины послышался неприятный резкий смех, голоса, а в окнах засуетились человеческие фигуры.
Только на этот раз дом мне что-то смутно напомнил.
Это нелепое нагромождение этажей…
<Кафе «Лабиринт»!>
Бабочка залетела в распахнутую дверь, ведущую в темноту, и пропала из виду.
И я уже знала, что внутри останусь одна.
Но все-таки шагнула за ней, опустив ступни в рыхлую, похожую на песок, землю.
<«Тут надо быть осторожной. Земля обрывается очень внезапно…»>, - пришло мне на ум, и в ту же секунду нога скользнула в сторону и я полетела вниз с головокружительной высоты.
И так же мягко приземлилась в уже знакомый теплый ворох.
Приподняв с пола невесомое тело, осторожно огляделась и поняла – я в той же самой комнате. Дверца в стене снова чуть приоткрыта, из нее льется струйка света и, перебивая друг друга, раздаются грубые голоса.
Двигаясь на цыпочках, я прильнула глазом к узкой щели.
Видимо, я прибежала слишком поздно, и игра уже подошла к концу.
- В последний раз! – закричал изворотливый небритый мужичок, усаживая на место худого человека со смертельной бледностью на лице. Это был уже другой человек, не тот, которого я видела несколько ночей назад, по настоянию огромного мужика заключивший неведомое пари.
- Нет, нет… Я проиграл слишком много… слишком много… - залепетал клиент, пытаясь выбраться из-за стола.
- Надо отыграться! – заревел бас громилы – он опять был здесь и по-прежнему сидел за карточным столом с колодой в руках. – Или расплачивайся – и немедленно! Таково условие!
Мужчина затрясся. Он был похож на больную птицу, попавшую в силок.
- Но где я возьму столько денег?.. – бледный, как полотно, проигравший стоял, опираясь дрожащей рукой на острый угол стола. Я слышала его прерывистое дыхание.
- Таково условие! – категорично повторил сидящий напротив.
- Условие… - обреченно прошелестел тающий голос.
- Или пари! Помнишь, какое у нас пари? – заорал небритый, и окружавшая столик толпа подхватила:
- Пари, пари, ПАРИ!!!
Нестройные голоса вонзились мне в уши, и пол на мгновение уплыл из-под ног.
- Не-е-ет! – высокий крик отчаянья выстрелил в потолок комнаты.
Громила поднялся над столом, потирая здоровенные ручищи.
- Но ты же знал об условии! – рявкнул он так громко, что пивная кружка, стоящая на углу стола, лопнула и разлетелась на три крупных осколка.
- Да что тут думать? Перед заключением пари все долги списываются! – Сверкая лживыми глазками, зашептал на ухо зажатому со всех сторон человеку вертлявый мужичок.
- Пари… - наконец, произнес тот и бессильно уронил голову на грудь.
Тут же из толпы протянулись длинные худые руки, они подхватили осколки, и на месте их появилась новая сверкающая кружка с переливающейся через края пеной.
В руках огромного игрока вновь оказалась колода, и он начал быстро-быстро тасовать карты.
Прилипнув к дверной щели, я напрягла зрение изо всех сил.
<Что-то здесь не то…>
Тасуя, он развернул колоду так, что она была мне хорошо видна, и перед глазами замелькали карты – черви, трефы, пики…
И вдруг легким, неуловимым движением пиковый туз как-то ловко скользнул между пальцев раздающего и исчез.
«Шельмует, гад!» - поняла я.
И почему-то еще одно потаенное чувство, забытое словно еще до рождения, скрытое глубоко-глубоко в памяти, <в той самой памяти, что не здесь>, приподняло свою голову…
<Будто я знаю, как…>
Из комнаты вдруг поползла жара невероятной температуры, и чувство это, не успев открыться, расплавилось и обвалилось назад, в глубокую нору той, <другой>, памяти. Жар потоком плеснул в лицо, качнув прямо к двери лёгкое тело под рубашкой.
- Кто там?! – взревел громовой бас, и дверь распахнулась настежь.
В ту же секунду из комнаты пролился яркий свет, и перед моим взором возникло кипящее яростью лицо гигантского, под потолок, человека в тельняшке, и шею совсем близко обдало его тяжелое дыхание.
Мечась не на шутку испуганным взглядом по углам, я отшатнулась назад.
<Где же бабочка?!>
<И ужас, леденящий ужас пронзил меня насквозь – он пробежал по телу резким и мощным электрическим разрядом, и от внезапной слабости в коленях я едва удержалась на ногах.>
<ГДЕ ЖЕ БАБОЧКА?!. Неужели она не спасет меня?!>
А в следующую секунду мои длинные волосы оказались зажатыми в огромной волосатой ладони.
продолжение http://proza.ru/2013/12/12/1977
Свидетельство о публикации №213121101428
Спасибо Вам, Изабелла, что Вы любите то, что делаете.
С уважением, Никита.
Никита Белоконь 28.12.2016 01:35 Заявить о нарушении
Свой"Июнь", как мне кажется, я немного перегрузила загадками, в этом отношении "Бар на окраине" мне нравится больше, сюжет легче уловить. Но в "Июне" есть какая-то свежая нотка, дыхание юности... Особенно во второй части, когда Даша прибывает в Италию с опасной миссией и неожиданно...
Но не будем забегать вперёд!)
Изабелла Кроткова 28.12.2016 09:51 Заявить о нарушении