Собаки и люди. Глава 2. Счастливая семья

               

Жанна была женщина эффектная, красавица, каких ещё поискать. Она жила без особых проблем. Всё в её жизни складывалось само собой. Ей оставалось только жить и брать от неё всё самое лучшее, что она и делала со всей  глубиной своей пылкой и неординарной натуры. Её муж, Николай, был бизнесмен, спортсмен, борец греко-римского стиля, мастер спорта. С детства привыкший к тренировкам и запланированным победам, он и в жизни не отступал от этих правил. Поэтому, в жизни, как и в спорте, он умел всё поставить на правильные рельсы, и целенаправленно и методично идти к намеченной цели. А потом, без суеты и лишней волокиты, пожинать плоды своей деятельности. Жена, прекрасно зная это,  умело пользовалась этим, отдавая взамен самую себя. Зная себе цену, она прекрасно понимала, что Николай её любит и не пожалеет ради неё ничего. Они прожили в браке уже восемь лет, но детей у них ещё не было. Жанна не хотела, а Николай особо не настаивал.
Это был один из тех прекрасных зимних вечеров, какие бывают в начале зимы, обычно в декабре. Было тёпло и безветренно. Крупные пушистые снежинки медленно опускались вниз, устилая землю белоснежным искрящимся одеялом. Всё вокруг казалось сказочным и нереальным.  В такие  фантастические тихие ночи всегда кажется, что есть ещё на свете прекрасные и добрые существа, которые могут подарить нам волшебную сказку и доказать, что чудесам, всё-таки, есть место в нашей жизни. Они ехали на своей роскошной машине по ночному городу с очередной вечеринки. Жанна сидела на переднем сиденье, рядом с мужем. Достав из сумочки сигарету, она закурила и, глянув в окно, спокойно заговорила:
-Знаешь, нам надо завести собаку.
-Зачем? – подняв от неожиданности брови, удивлённо спросил Николай.
-Надо. У Вики персидский кот, а у Люси даже обезьяна. Что я хуже их что ли?
-Ну ладно, завтра съездим на рынок и купим собаку.
-Нет! Никакой рынок! Возьмём из приюта.
-А что мы можем найти в приюте? Каких-то бродячих дворняжек? Да там же всякие отбросы.
-Нет! Ты не понимаешь! При чём тут дворняги? Ты знаешь, что даже президент Америки хочет взять собаку из приюта. На базаре собаку может купить каждый. А мы возьмём в приюте. Это же будет нонсенс: «Жанна взяла себе бедную собачку из приюта».
-Ладно, как скажешь. Возьмём из приюта, – добродушно, согласился он.
  Глянув в окно, Жанна о чём-то задумалась. Николай сосредоточенно следил за дорогой и больше не проронил ни слова.    
На другой день, рано утром, их чёрный, роскошный лимузин заехал во двор приюта и остановился там же, где несколько дней назад стоял автомобиль Славы. Николай не спешил выходить из машины; глянув на супругу, он закурил. Жанна достала из сумочки косметичку и, открыв её, внимательно посмотрела на себя в зеркало. Затем, дорогой французской помадой старательно покрасила губы. Как полагается в таких случаях, она плотно сжала их, чтобы помада равномерно легла на поверхность и, повернув голову сначала влево, а затем вправо, внимательно осмотрела себя со стороны, ища: нет ли где изъяна. Ну вот, слава богу, всё нормально, можно идти. Николай невозмутимо сидел рядом и терпеливо ждал. Вопросительно глянув на мужа, она,   выдержав паузу, невозмутимо спросила:
-Что ты сидишь? Иди.  Узнай там всё.
Замешкавшись и, немного растерявшись под взглядом жены, он поспешно вышел из машины. Захлопнув дверь, он решительно направился к крыльцу. Зайдя в помещение, Николай на мгновение остановился перед дверью с табличкой «Администрация». На минутку опустив голову и собравшись с мыслями, он уверенно постучал и открыл дверь. Перед ним за столом сидела строгая, серьёзная женщина, средних лет в очках. Положив ручку на стол, она, подняв голову, вопросительно смотрела на незнакомца. Николай, без лишних разговоров, сразу приступил к делу.
-Здравствуйте. Я бы хотел у вас взять собаку. Хорошую. Нормальную такую, – решительно заговорил он.
-Здравствуйте, – вежливо ответила Евдокия Алексеевна. При виде крепкого красиво одетого импозантного мужчины, она невольно улыбнулась. Такие гости были редкостью в этом месте, и женщина стала соображать: чтобы ему предложить. Указав рукой на стул, она сказала, - Присаживайтесь. Собаку, вам подберём, но надо уладить кое-какие формальности.
Николай сел. Уверенный в своей силе и возможностях, он достал из кармана бумажник и вынув из него купюру. Положив её на стол, он улыбнулся. Евдокия Алексеевна с недоумением и страхом следила за происходящим.
-Надеюсь, теперь всё  улажено, - спокойно глядя  женщине в лицо, проговорил он.
-Да, но как-то это всё так неожиданно. Я не привыкла к таким вещам, - откинувшись всем корпусом назад, с испугом, неуверенно произнесла женщина.
-Теперь, привыкните. Где у вас эти собаки? –  уверенно сказал Николай, а затем, чувствуя, что с  неприятным покончено, равнодушно оглянулся по сторонам.
-Сейчас, я только заполню нужные бумаги. Извините, я хотела бы узнать, что именно вас интересует?  Какая вам нужна собака? Ведь контингент у нас разный. И, наверняка, вы бы не хотели взять собаку с улицы? Они ведь такие грязные и опасные. Я имела в виду… как бы вам сказать,  в плане общей санитарии, да и укусить могут.
-Не знаю. Надо посмотреть. Вообще-то, мы об этом не подумали. Конечно, нам нужна приличная собака, а не какая-нибудь дворняга.
-Да, да, конечно. Пожалуйста, пройдёмте, я вам сейчас покажу наших милых собачек.
Женщина торопливо собрала бумаги и, выйдя из-за стола, положила их в шкаф. Затем, надев пальто, подошла к двери. Николай достал сотовый телефон и позвонил жене:
-Жанна, я договорился, уже идём смотреть. Выходи. Сейчас подойдём к тебе.
Выйдя из конторы, Николай и Евдокия Алексеевна направились к помещению, где содержались собаки. Жанна присоединилась к ним. Женщины, сдержанно поздоровавшись, в полном молчании, направились к питомнику. Евдокия Алексеевна, искоса, чтобы не привлечь лишнего внимания, с жадностью рассматривала Жанну. Разглядывая её, она  мысленно, подвергла её самому жестокому и беспощадному разносу. Всё: одежда, манеры, внешний облик вызывали в ней приступы ярости и безумной агрессии. Жанну, это нисколько не смущало. Она прекрасно знала, что эта женщина её тайком разглядывает и поэтому, делала всё возможное, чтобы произвести на неё ещё больший эффект.
Так, незаметно, в атмосфере мелочных страстей они подошли к помещению, где содержались животные. У входа стояли рабочие, готовые сопроводить дорогих гостей и показать товар лицом. Судя по их облику, они не чурались дружбы с «зелёным змием», так как их лица были яркими свидетелями оной трогательной привязанности.  Один из рабочих, с нарочитой вежливостью, распахнув перед гостями дверь, как бы от всей души пригласил их в приют. Мол, милости просим-с, гости дорогие! Николай, брезгливо глянув на него, прошёл первым. За ним, поочерёдно, прошли Евдокия Алексеевна, Жанна и остальные.   
Оказавшись в помещении, супруги сразу почувствовали неприятный резкий запах,  характерный для мест, где содержатся собаки и другие псовые. Николай, как настоящий  джентльмен, не показал виду. Жанна, достав носовой платок, закрыла им нос. Неприятный запах, бегающие по клеткам животные, громкий лай и завывание - всё это одновременно навалилось на утончённую нервную систему молодой женщины и сразу выбили её из привычного ритма жизни. Она шла между рядами с клетками и почти не смотрела на тех, кто сидел в них. Всё это было так неприятно, не эстетично. В глубине души она уже горько сожалела, что придумала эту затею, но отступать было поздно. Повернув голову вправо, она мельком разглядела в ближайшей клетке странную чёрную собачку с коротким хвостом, которая пристально смотрела на неё своими умными и грустными глазами. Не останавливаясь, Жанна прошла мимо, затем, резко развернувшись и, не обращая ни на кого внимания, решительно зашагала  прочь из этого проклятого места. Николай, еле поспевая за ней, пошёл за супругой. Выйдя из приюта, Жанна жадно вдохнула ртом свежий зимний воздух. Следом, вышли Николай и Евдокия Алексеевна и остановились возле неё.
       -Я же говорил, здесь ничего мы не найдём. Тут же  всякий сброд, отбросы общества. Всякие дворняги с помойки, - с темпераментом заговорил Николай.   
-Ну почему же. У нас есть и породистые собаки. Вот, вы же остановились возле клетки с чёрной собакой. Это французский бульдог. У нас и документы есть с родословной. Если хотите, я могу показать,- с обидой отреагировала Евдокия Алексеевна.
Жанне надоели эти дурацкие разговоры. Повернувшись, она быстро пошла к машине. Николай, кивнув головой Евдокии Алексеевне, поспешил  за уходящей женой. «Тоже мне,  королева нашлась», - прошипела в след уходящим Алексеевна.
Твёрдой, энергичной походкой Жанна шла вперёд. По этому шагу, размаху рук, Николай безошибочно определил: лучше к ней сейчас не соваться. В такие минуты она могла разделаться с каждым, кто по не осторожности дерзнул встать ей на пути. Не испытывая судьбу, он сел за руль и поехал домой. За всю дорогу жена не проронила ни слова. Дома, закрывшись в ванне, она не желала видеть больше никого. Весь вечер Николай просидел у телевизора один.
Евдокия Алексеевна сидела в кабинете и проверяла  отчёт за квартал. Кто-то постучал в дверь, и зашёл Виталя, рабочий:
-Алексеевна, новых привезли. Клеток не хватает. Куда я их буду девать? В пятой, девятой, тринадцатой, семнадцатой сегодня всё равно последний день. Какая разница: вечером или утром? Всё одно нам делать.
Евдокия Алексеевна открыла журнал, где регистрировался день прибытия  и убытия собак, и внимательно просмотрела его. Да, действительно, в названных клетках срок содержания уже истёк. Она посчитала количество прибывших, и на миг задумалась. Ей  и раньше приходилось поступать также. Но всё это  сильно раздражало её и действовало на нервы. Она на миг заколебалась, потом,  снова посмотрев  журнал, ещё раз внимательно прочитала его. Она мышкой вела по списку и отмечала названные клетки. Вот стрелка остановился у цифры тринадцать. В графе порода она прочитала: «Французский бульдог», далее кличка:«Бигс». Она подняла голову и посмотрела в окно. Что-то ей не давало покоя. Явно, она была чем-то обеспокоена. Наконец, повернув голову,  негромко проговорила:
-Ладно, только в тринадцатой оставьте. Завтра будет видно.
Ловко развернувшись на каблуках, Виталя закрыл за собой дверь. 
На другой день, рано утром, у клетки Бигса стояли люди. Наступил последний акт этой житейской комедии. С любопытством разглядывая странную чёрную собачку, они в недоумении спрашивали себя: «Зачем, Алексеевна, до сих пор, держит её здесь? Что в ней она нашла такого особенного?»
-Чё, псина? Не пришёл твой хозяин? А отсюда одна дорога. Скоро сам узнаешь куда? –  ухмыляясь, ехидно говорил молодой парень, внимательно рассматривая пса.
Бигс забился в самый дальний угол клетки и, с обидой и укором в глазах, смотрел на людей. Казалось, он понимал, о чём говорили они.
-Смотри. Ведь всё же понимает, зараза. Только сказать  не может, - сказал второй мужчина, постарше.
-Да отговорился уже. Кирдык к нему сегодня, подкрался незаметно, - закончил эту дискуссию третий, угрюмый долговязый тип.
Постояв ещё минут пять у клетки, мужчины разошлись. Бигс, внешне спокойный, так же сидел в углу. Но внешнее спокойствие было обманчивым, внутренне, он был совершенно опустошён. Страх и ожидание неизвестного своей костлявой хваткой вцепились в него и не давали свободно дышать. Тесная клетка давила на него со всех сторон. Имея более тонкую душевную конституцию, он, вполне возможно, мог и не выдержать этого испытания.
Николай, по привычке, встал рано. Пробежавшись по улице и сделав зарядку, он сидел на кухне и читал газету, когда туда вошла Жанна. Не зная, какое будет сегодня настроение у супруги, он вопросительно посмотрел на неё. Но жена вошла спокойная и улыбчивая. Подойдя к мужу сзади, она обняла его руками за шею и засмеялась. Николай не ожидал такого поворота и расплылся в блаженной улыбке.
-Что читаем? Политику? – продолжая улыбаться, спросила она.
-Ну да. Опять баррель подорожал. Фьючерсы подскочили.
- Фьючерсы – мьючерсы.  Дуралей. Что будем сегодня на завтрак?
-Чай с бутербродом. А что?
-Ни-че-го! С бутербродом, так с бутербродом!
Было видно, что Жанна сегодня была в превосходном настроении. Николай почувствовал, что как заправский альпинист, стремительно взбирается на пик с красивым названием «блаженство». Такой супругу он давно уже не видел, и портить этого впечатления никак не хотел. Жена села за стол и весело посмотрела по сторонам. Её изнутри наполняло  то необыкновенное чувство радости и просветления, которое приходит к человеку после каких-то глубоких переживаний и волнений, и которое древние философы назвали красивым словом - катарсис. Она взяла чашку с чаем и отпила глоток. Ещё немного помолчав, она спокойно сказала мужу:
-Съезди в приют и возьми ту собаку, которую мы вчера видели.
-Ладно.
-Мне кажется, надо поторопиться.
Через полчаса он ехал по засыпанным снегом улицам и, казалось, ничего не предвещало беды. Унылые угрюмые дома за окном, справа и слева, голые, покрытые толстым, пушистым снегом чёрные деревья вдоль дороги, невзрачные, сумрачные людишки, снующие по заснеженным, обледенелым тротуарам в поисках своих, каких-то неотложных дел. Серый будничный день развивался по обычному сценарию. Николай уверенно вёл автомобиль по засыпанным сугробами улицам и размышлял над сложившейся ситуацией. Он был несуеверным человеком и твёрдо знал, что в жизни всё: успех или неуспех, зависит только от самого человека, от его воли, трудолюбия и веры в себя. Занятия спортом воспитали в нём целеустремлённость и настойчивость в достижении задуманного. Но там, где-то в отдалённых уголках его могучего и здорового сердца, может быть, даже, в тайне, от него самого, иногда просыпались какие-то неуловимые смутные чувства. Но он  всегда гнал их от себя прочь. Впереди, показались знакомые ворота, что-то тревожное и незнакомое ему раньше, зашевелилось у него в груди. Он никогда не испытывал  особой привязанности или каких-то тёплых чувств к животным, но вся эта история с собаками что-то задела и разворошила в его душе. Автомобиль заехал во двор приюта.
Заглушив двигатель, он направился в контору. Подойдя к знакомой двери, Николай постучал, но она оказалась закрытой. Выйдя на улицу, он пошёл к павильону, где содержались собаки. Возле двери стоял человек. Подойдя  ближе, Николай   внимательно разглядел его. С первого взгляда трудно было определить его возраст. Испитое, изъеденное крупными морщинами широкое продолговатое лицо, грязная затёртая телогрейка, туманный, бесцельно блуждающий по сторонам взор. Из-под чёрной вязаной шапочки, виднелись клочья седых лохматых волос. На вид ему можно было дать сорок, а можно и все шестьдесят. Измерив презрительным взглядом незнакомца, Николай небрежно спросил:
-Дружище. Вчера мы были здесь. Договорились с твоей директрисой  насчёт собаки.  Так вот. Хочу забрать псинку. Ты давай там, сорганизуй её.
-А Алексеевны нет. С отчетом уехала.  Сегодня её не будет, - ответил субъект.
-Мужик! Я тебе русским языком говорю. Все формальности уже утрясены. Твоя задача: зайти в этот бокс, взять собаку и принести её мне. Понятно! Сделаешь все быстро и красиво – получишь на пиво! Ну? Чё стоим? – начиная раздражаться, резким, повелительным тоном заговорил Николай.
-Так я ничего. А какую собаку? Там их полно, - вытянувшись по струнке, заискивающе глядя на Николая, ответил мужчина.
- Да эту, чёрную такую, маленькую. Как там её? Французский бульдог!
- Не вопрос. Щас гляну, -  кивнув головой и, глупо ухмыльнувшись, ответил тип. Развернувшись, он хлопнул дверью и исчез в приюте. Достав сигарету, Николай закурил. Прошло минут пять, и мужчина появился. С какой-то неприятной блуждающей улыбкой на лице, постоянно гримасничая, он как-то, уныло-обыденно, произнес:
-А собаки нет. Убрали уже.
-Как убрали? Вчера же сидела там.
-Срок кончился, вот и убрали.
От неожиданности Николай растерялся. Что же теперь делать? Что теперь он скажет Жанне? Без собаки домой - никак нельзя. Он это прекрасно знал. Огорчать и расстраивать жену он не хотел. Тем более, в каком она была сегодня настроении. Да-а! Портить такое чудесное утро. Из-за какой-то собаки. Чёрт бы её побрал! Да кто он  после этого, если не сможет её найти?
-Слушай. А где она? – решительно спросил он.
-А пёс его знает.  Одно знаю точно - здесь её нет, - лукаво улыбнувшись, ответил подозрительный тип.
-Ты не придуривайся. Ты же здесь работаешь и знаешь - куда их сплавляют. Давай, шевели мозгами. Может, ещё успеем найти. Поможешь – не обижу. Я слово держу, - строго проговорил Николай. 
-Щас. Спрошу у мужиков. Только, сам понимаешь, смазать надо, - ответил мужик с хитрым, склизким выражением глаз, которые постоянно бегали на его лице.
Не раздумывая, Николай достал бумажник и сунул ему сотку.
-Давай, шевели копытами, мздоимец, - с неприязнью проговорил  он.
  Заискивающе улыбаясь и, без конца, оглядываясь назад, мужик  исчез за углом  ближайшего здания. Проводив его взглядом, Николай бросил окурок и открыл дверь. Пройдя между рядами, он остановился возле клетки, где ещё вчера  бегала эта чёрная собачка. Тощая, поджарая дворняжка, виляя куцым хвостом, заискивающе посмотрела на него своими влажными добрыми глазами. Какая-то обречённость и безнадёжность растворились в их тёмной глубине. Глянув по сторонам, Николай с раздражением подумал: «Проклятье! И что стоило мне её забрать её вчера! Чертова псина!» Но чёрной собачки – нигде не было. 
Было без четверти двенадцать. «Да, - тихо прошептал Николай. – Видно припозднился я со своей благородной миссией. И не гулять мне  теперь с собачкой на поводке по нашему скверику». Выйдя на улицу, он закурил. Выпустив густую струю дыма, он посмотрел на часы. Уже был полдень. «Да где же этот проходимец? Неужели, он взял деньги и бесследно исчез? Вот урод!» - невесёлые мысли назойливо вертелись в  голове. Вскоре, злополучный мужик появился. Глядя на него, любой  безошибочно мог определить, что человек уже изрядно принял на грудь. Он шёл торопливой походкой. По всему было видно, что ему не терпелось сообщить Николаю, что-то очень важное. Подойдя ближе и, подозрительно посмотрев по сторонам, он тихо прошептал:
- Вроде есть зацепка. Есть тут у нас один деятель, Василий. Так мужики говорят, что он её забрал. Зачем? А пёс его знает. Да он их перепродаёт. Кому так, а которых  и в ресторан, на экзотику.
Выпалив всё одним махом, он тяжело задышал. Глядя на него - было видно, что он действительно очень торопился и поэтому так задыхался. Сказывался его образ жизни. Табак и водка делали своё дело.
-А где этот Василий?
-Да там. Пойдём, покажу. Слушай, мил человек, выручай, малость не хватило. Дай ещё сотку. Ну, сам понимаешь. Люди просят.
-Покажешь этого деятеля и собаку – получишь две. А нет – так и суда нет.
Мужик засеменил впереди. Теперь, его как будто подменили. Несмотря на свою странную походку, он шёл довольно быстро. Николай прибавил шагу, чтобы не отстать от него. Уверенно продвигаясь по знакомым местам, субъект, время от времени,  поворачивал голову назад. Убедившись в очередной раз, что объект на месте, он  продолжал свой путь дальше. Наконец, впереди, показался высокий бетонный  забор, который ограждал территорию приюта. Мужик остановился и, повернувшись назад, внимательно огляделся по сторонам. Здесь к забору был прислонён небольшой обломок плиты. Навалившись на него, он ловко сдвинул кусок плиты с места. Нагнувшись, быстро пролез в дыру, которая зияла в заборе. Через секунду, выглядывая из проёма, он недовольно пробормотал:
- Чё стоишь? Давай быстрей.
Согнувшись, Николай пролез в это отверстие за типом. Просунув в лаз руку,  мужик ловко сдвинул плиту на место.
- Однако, конспирация у вас тут, как я погляжу, - с сарказмом произнёс Николай.
Мужчина, молча, повёл его дальше. Теперь они оказались на территории какого-то промышленного предприятия. Скорее всего, раньше тут был завод или какая-то фабрика. Огромные корпуса с разбитыми и закопчёнными окнами, какие-то железобетонные конструкции, сложенные штабелями, напоминали редкому прохожему о былом времени, когда здесь кипела бурная деятельность и люди трудились на благо своего могущественного отечества. Но неумолимое время всё расставило по-своему. И теперь лишь ветер и одинокий сторож нарушали покой огромных корпусов и пустынных площадок. Казалось, что время здесь остановилось, остановилось там, в безоблачном прошлом, которое уже никогда не вернётся.   
Вскоре, они подошли к зданию, сложенному из больших бетонных плит.  Остановившись  перед железной дверью, мужчина ударил одним ботинком о другой и старательно потопал по земле, стряхнув с обуви снег. Затем, немножко помедлив, открыл дверь. Николай, следом, вошёл в просторный цех. Оказавшись внутри, он с интересом посмотрел по сторонам. Чёрные закопчённые стены, какие-то конструкции из арматуры и уголка загромождали почти всё вокруг, неприятно давя на психику человека.  Лишь узкий проход вдоль стены тянулся вглубь помещения. Впереди большим светлым пятном маячило  заляпанное окно, из которого с трудом пробивался свет. Несколько человеческих силуэтов виднелись в тёмном углу, среди таинственного полумрака.  Мужчина направился к ним. Остановившись возле стола, он окинул всех взглядом и,  кивнув головой назад, глухо произнёс:
- Вот он. Собаку свою ищет.
Люди, подняв головы, внимательно посмотрели на пришедших. Стол был завален всяким хламом. Какие-то детали, оборванные провода, гайки, инструменты в беспорядке лежали на нём. У края, где сидели мужчины, на небольшой уголке стола был аккуратно  расстелен клочок газеты.  Несколько кусочков хлеба, головка чеснока, хвост селедки, гранёный стакан сиротливо теснились на этом пятачке. Старая консервная банка из-под кильки, доверху забитая окурками, пеплом и всяким мусором дополняла и логически завершала эту сюрреалистическую композицию.
Все молчали. Пауза затянулась. Разглядывая лица мужчин, Николай мысленно составлял план предстоящих мероприятий. Не было никаких сомнений, что надо было действовать. И действовать решительно, не уступая стратегической инициативы врагу.
- Чё, мужики? Какие проблемы? Решаем вопрос  - будет консенсус, - уверенно заговорил он.
- Дак, и я говорю, Василь Игнатич, вот человек собаку свою ищет. Может, поможем товарищу? - часто моргая глазами, с глупой ухмылкой на лице проговорил мужик.
- Может, и поможем, - ответил коренастый пожилой мужчина, сидевший в центре. По всей видимости, это и был Василий Игнатьевич.
- Собачек захотелось? А что здесь-то ищешь? На базаре мало что ли их? – резким и дерзким тоном, торопливо проговорил белокурый молодой мужчина, сидевший в углу. Судя по внешности, он, без сомнения, пользовался успехом у женщин. На вид ему было не более тридцати. Тонкий прямой нос с нервными подвижными ноздрями, которые постоянно вздрагивали или хищно изгибались, когда он говорил. Пронзительные голубые глаза цепко глядели из-под тонких прямых бровей, поблескивая недобрыми злыми огоньками. Губы, сжались в узкую линию на худом ехидном лице, когда он замолчал.
- Значит мало, - глухо произнёс Николай.
- Ну, так и покупай у нас. Мы цены не ломим. Всё по-людски, - продолжал наседать наглый парень.
- Сколько? – оценивающе глядя на него, спросил Николай.   
- А сколько не жалко? – выкрикнул парень и сам удивился своей дерзости. На мгновение он смутился, но, сразу поборов мимолётную слабость вновь нагло посмотрел на Николая.
- Так, мужики, давай конкретно, -  скользя, пристальным ненавидящим   взглядом по этим непривлекательным отталкивающим физиономиям, недовольно проговорил Николай.
-А чё, ты сам посуди, на базаре,  за сколько такую возьмёшь? Сечёшь? А тут мы за даром, по доброте душевной. Так что не обессудь. Штукарь с тебя, - смакуя каждое слово и фразу, постоянно жестикулируя руками и пальцами, закончил торг красивый молодой человек. Когда он говорил, голова его постоянно двигалась взад и вперёд, как у индейки.
Парень, который вёл переговоры, разошёлся не на шутку. Он видел, что перед ним стоит человек, явно не из их круга. И не было никаких сомнений в том, что у него в  карманах водились деньги, и деньги немалые. С ненавистью вглядываясь в лица  люмпенов, Николай с трудом сдерживал бурю, закипающую у него в душе. Но в этой обстановке, неосторожным словом или действием можно было всё только испортить. Вспомнив, о чём его просила  Жанна, он сразу успокоился. Эта сумма всё равно ничего не значила.
- А где собака? – спросил он.
- Как говорится, «…утром деньги, вечером стулья…», - чувствуя, что «рыба уже на крючке», уверенно и развязно произнёс последнюю фразу молодой мужчина, обнажив в наглом оскале ряд белых, как жемчуг ровных зубов.
Николай достал бумажник и, отсчитав деньги, положил на стол.
- Гендос, тащи собаку, - едва сдерживая чувство буйной радости и превосходства, крикнул парень в углу.
Мужик, выполнявший роль парламентёра, нагнувшись, юркнул в маленькую дверь и, не прошло и пяти минут, как он появился вновь. За собой на верёвке он тащил собачку.
- Вот и нашёлся твой хозяин, пёсик. А ты боялась, дурочка, -  ухмыляясь, и с притворной вежливостью на лице говорил он. В этот момент, у Николая возникло непреодолимое желание врезать в физиономию этого типа. И не только врезать, а свалить его на пол и запинать  до смерти. От злости у него даже потемнело в глазах. С трудом, подавив свои тёмные первобытные инстинкты, он усилием воли заставил себя спокойно воспринимать окружающее.
Мужики с удовольствием переглядывались между собой. Самодовольные улыбки блуждали на их лицах, которые они не могли никак скрыть. Исподлобья, с нескрываемой злобой наблюдал Николая за этой вакханалией низменных чувств. Видя их довольные ухмылки, он с нескрываемым презрением и угрозой посмотрел на них. Мужики сразу успокоились. Злополучный  Гендос снова засуетился перед ним:
-Начальник, не боись, доставим псину до машины. У нас же сервис! – смастерив на своей физиономии кривую усмешку, глумливо проговорил он и взял собаку в руки.
Мужики весело захохотали.
-Гендос! Держи марку! - зазвучали довольные голоса вслед уходящим.
Пройдя знакомой дорогой, они остановились возле машины. Николай открыл дверь, и Гендос положил собаку на сиденье. Захлопнув дверцу, он с ухмылкой посмотрел на Николая. Грубо схватив мужика за ворот куртки и, притянув к себе, Николай в упор глянул ему в глаза:
-Ну чё, мужик, настучать тебе по бестолковке или так отпустить?
             Ни один мускул не дрогнул на лице этого человека. Его стальные серые глаза, не мигая, спокойно смотрели на Николая, не проявив ни волнения, ни испуга. Это сразу смутило его. Проницательный ум и несгибаемая сила духа таились в глубине этих глаз. Николая отпустил мужика. Игра в крутого парня была здесь просто ни к месту. Открыв дверцу, он устало опустился на сидение.
- Наше почтение вашей супруге, -  сказал на прощание мужчина и ушёл.
Разборки с этими типами порядком подпортили ему нервы. Неприятный осадок остался на душе. Николай чувствовал какой-то дискомфорт, как-будто его окунули в яму с дерьмом. С силой втянув табачный дым в лёгкие, он выпустил изо рта густую струю дыма и повернулся назад. За всё время пока шла эта неприятная возня, он не успел толком разглядеть собачку. Все эти дрязги, склоки не давали никакой возможности сделать это. Теперь, когда всё успокоилось, он решил основательно осмотреть и оценить то: за что так страстно боролся? На заднем сиденье, скорчившись, сидел маленький чёрный пёс. Его тёмные пронзительные глазки внимательно смотрели на него, следя за каждым движением. Пёс казался каким-то запуганным и замызганным.  На миг, Николаю стало жаль эту маленькую чёрную собачонку:
-Не дрейфь! Когда с тобой бывший боцман Балтийского флота! Теперь, эти упыри- вурдалаки тебя не тронут. Пусть только сунутся.
Докурив сигарету, он бросил окурок, и, достав телефон, позвонил жене:
-Жан, собаку взял. Сейчас приеду. Что? Заехать к ветеринару. Зачем? А что проверять? Вроде здоровая. Инфекция? Какая инфекция? Да нет у неё никакой инфекции. Ну ладно, ладно заеду. Уговорила. Что-о!? Помыть?! Кого? Собаку? Где? Нет. Где, я её буду мыть? Блохи? Какие блохи? Нет у неё никаких блох. Да знаю. Ну ладно, ладно помою и проверю.
Положив телефон в карман, он тяжело вздохнул и, повернувшись назад, спросил:
-Ну чё, собака? Поехали что ли? К ветеринару, так к ветеринару.
Мысленно он составлял план предстоящих мероприятий: «Перво-наперво, ветеринар. Ну, это без проблем, укольчики, таблетки. Понятно. Водные процедуры. А где, я буду мыть эту псинку, сейчас, среди зимы? Ну ладно, сделаем первое, а там будет видно». Он нажал на газ, и автомобиль рванул с места. Не прошло и двадцати минут, как машина остановилась у знакомой клиники. Выйдя из машины, он глянул назад. Пёс сидел тихо. Пригрозив ему пальцем, Коля негромко сказал:
-Сидеть! Я щас.
Уверенной походкой он направился в клинику. Здесь работал его знакомый доктор, Виктор Павлович.  Николай давно знал Палыча, и поэтому шёл без всяких предупреждений. Он был уверен – Палыч не подведёт. Зайдя в помещение, он смело направился в кабинет доктора.
-Здорово, братан! Как там твои хомячки и свинки? Не сдохли ещё?
-Нет ещё, не сдохли. Сколько раз тебе говорить. У меня нет никаких хомячков и свинок. Грызунов, которых ты видел в прошлый раз, принесли клиенты. Неужели трудно понять.
             Николай спокойно смотрел на товарища и улыбался. Он любил иногда, так подшучивать над ним. Виктор Павлович злился на его выходки, но быстро отходил, понимая, что Николая уже не переделать. Немного успокоившись, он более примирительно проговорил:
-Не обижайся, конечно, но шутки у тебя какие-то плоские.
-А вот такой я. Мать, таким уродила. Палыч, слушай, дело не терпит отлагательств. Жанна просила.
- Раз такое дело выкладывай. Ты ведь знаешь, для Жанны Эдуардовны, я хоть к чёрту, в преисподнюю. 
-Ну, ну, Палыч, не так страстно. Дело обыденное, житейское. Обойдемся без чертей.
Николай, развалившись в кресле, посмотрел по сторонам. В кабинете было все так же: чисто, стерильно, полочки с препаратами, какие-то медицинские приборы, назначения которых он не знал. Виктор Павлович, сидя в кресле, собирал бумаги, которые лежали на столе. Он в тайне завидовал Николаю и страстно любил его жену, но всё это умело скрывал. И никто об этом ничего не знал.
-Палыч, собаку взял, надо проверить. В приюте. Да вроде, породистая, французский бульдог, но сам понимаешь, в приюте всякого мог нахвататься. Да мне она на хрен не нужна. Жанка возьмём, да возьмём. Ну, вот и взял.
-Собака с тобой?
-Да, в машине.
-Ладно, неси, обследуем.
Николай встал, и пошёл за собакой. Не прошло и пяти минут, как он вернулся, неся Бигса на руках. Пёс спокойно лежал на руках и внимательно рассматривал всё вокруг. Виктор Павлович взял собаку и положил её на смотровой стол. Бигс безропотно лежал на весах и, повернув голову, настороженно, сверкая белками глаз, следил за действиями людей. Доктор что-то замерял, заглядывая в уши, под хвост собаке, одним словом, делал свою работу. Николай, развалившись в кресле, молча следил за ним. Наконец, осмотр закончился, и Виктор Павлович помыл руки.
-Ничего страшного нет. Собака ухоженная. По документам все прививки сделаны. Есть небольшие мелочи, но я все написал в рецепте. Препараты купишь в аптеке и всё.
-Ну, Палыч, с меня причитается.
-Да ладно, без проблем.
-Нет. Такое дело я не могу пустить на самотёк.
-Ну что ты предлагаешь?
-Слушая, Палыч, пока ты тут колдовал со своими мензурками, я решил второй вопрос.
-Какой вопрос?
-Второй.
-Какой второй?
-Щас объясню. Поехали в сауну.
-Почему именно с сауну?
-Обмоем мою собаку.
-Что обязательно в сауну?
-А куда ещё?
-Ладно, поехали. Только, немного подождём, я закончу кое-какие дела.
Николай, не теряя времени даром, стал названивать кому-то:
-Кеша, ты не забыл? Я всё помню. Слушай, приготовь там люкс, сейчас приедем. Да нет, без девок. Сугубо, мужская компания.
Закончив этот разговор, он вновь набрал чей-то номер, и, после серии гудков, в трубке раздался голос. Николай живо заговорил:
-Костя, подгребай сейчас к «Трём медведям». Подъедешь - узнаешь. Что-что подъезжай, короче, сюрприз.
Положив трубку в карман, он самодовольно посмотрел на Палыча:
-Ну чё , эскулап, готов?
-К твоему сведенью, я лично, лечу только животных.
-Ну, хорошо, но ведь лечишь же?
Виктор Павлович, махнув на него рукой, не стал больше спорить. Итак, всё было ясно. Сложив аккуратно бумаги, он открыл шкаф и, повесив халат,  взял куртку с кепкой;  повернувшись назад, он внимательно посмотрел на свой стол:
-Так. Кажется всё. Я готов.
-Тогда пошли, а то сауна перегреется.
Николай взял под мышку собаку и вышел из кабинета. Смеркалось. К сауне подъехали уже в полной темноте. На улице горели уличные фонари. Николай заглушил двигатель и вышел из машины. Виктор тоже вышел из неё:
-А собаку, что оставим здесь?
-Зачем? Её же мыть будем.
-Что прямо сейчас? Зима ведь.
-Я же сказал. Обмоем мою собаку.
-Да-а. С тобой не соскучишься.
-Пойми меня правильно,  это не моя прихоть. Жанна просила.
Виктор Павлович больше не стал ничего спрашивать. Николай, открыв заднюю дверь, негромко сказал:
-Пошли собака, мыться будем.
Бигс, внимательно глянув на хозяина, выпрыгнул из машины.
-Смотри. Понимает, - повернув голову к Палычу, удивлённо произнёс он.
В сауне было много народу; пройдя через фойе, они свернули налево. Бигс бежал следом. Навстречу им вышел полный, невысокого роста мужчина, лет сорока с большой плешью на голове. Широкая благодушная улыбка сияла на его круглом лоснящемся лице. Он был в просторном белом халате. Раскинув руки в стороны, он шёл навстречу Николаю, готовясь заключить его в свои страстные объятья. Николай тоже, раскинув руки в стороны, склонив голову вправо и, выворачивая ступни наружу, пошёл навстречу своему приятелю. Со стороны казалось, что встречаются два кровных брата, которые не виделись, по меньшей мере, лет сто. И вот они сошлись. Руки их сплелись в страстном объятии. Мужчина в халате при этом, успел уже рассмотреть всё, что было за спиной Николая. Поздоровавшись с доктором, он, вопросительно глянув на собаку, удивлённо спросил:
-А это что за фрукт?
-А это - моя собака, - специально отдельно произнося каждое слово, вызывающе ответил Николай.
-Ты где откопал такого барбоса? – не унимался банщик.
-Где откопал – там уже  таких нет, - беспардонно закончил дискуссию Николай.   
Так, перекидываясь ничего незначащими фразами, мужчины прошли в свой люкс. В сауне было чисто. Запах древесины и каких-то восточных благовоний сразу ударил Бигсу в нос. Он даже чуть не чихнул. Вся эта обстановка, незнакомые чуждые запахи его сильно раздражали. Он был в недоумении. События последних  дней преподносили ему всё новые и новые неожиданности, от которых он сильно утомился. Но инстинктивно, он тянулся к этому большому и сильному человеку. В этом мире он был одинок. И жизни без близкого и надёжного друга он не представлял.
Из парилки шёл приятный запах свежей древесины. Пахло хвойным лесом, пихтой. Здесь всё было чисто и уютно. Прошло ещё несколько минут, и появились мужчины, которых Николай пригласил по телефону. Вся компания была в сборе. Общими усилиями, выкупав Бигса, они завернули его в большое махровое полотенце. Спелёнатый, как младенец, он лежал на деревянной скамейке, пока мужчины парились и купались в бассейне. Наконец, все помылись и сели за стол. 
Принесли пива, шашлыки, мужчины достали выпивку. Разлив по стаканам спиртное, они на миг затихли. И тут Стас неожиданно и громко прервал эту минутную паузу:
-Калян, давай и псине тоже нальём. А чё? Для здоровья не помешает. Палыч, скажи! Чё там  сто грамм, после баньки.
Николай, не обращая на него внимания, положил на тарелочку несколько кусочков мяса и  поставил перед Бигсом:
-Жри, пёс, я не жадный. Если будешь паинька, то дядя Коля тебя не обидит.
-Калян! А дай я вместо него у тебя поживу. Я тоже люблю шашлык.
-Да ну тебя. Шашлыков на тебя не напасёшься. Жрёшь, как кабан. А он вишь, как ест, сразу видно, культурный.
-Калян, в натуре, смотри. Гав! Гав! Чё пойдёт?
-Да пошёл ты. Ешь собака, не обращай внимания, на этого. Не отберёт он у тебя твоё мясо.
Бигс недоверчиво обнюхал мясо. Запах уксуса и других специй резко ударил ему в нос. Но он был голоден. И никогда не спутал бы этот аромат благоухающего мяса ни с чем  другим на свете. Не спеша, он стал есть.
Стас не унимался. Он входил в раж. Взяв в руки ошейник, он надел его себе на шею и протянул ремешок Николаю:
-Колян, возьми поводок, ну возьми.
Николай взял поводок в руку, а Стас, встав на четвереньки, громко загавкал:
-Гав! Гав! Калян, смотри, какой я пёс! Лучше не найдёшь!
 Мужчины дружно захохотали. Николай с улыбкой посмотрел на товарища и тоже засмеялся. Стас продолжал кривляться, развлекая публику:
-Ну чё ты жмёшься, Жанку уломаем.
Николай, с улыбкой глядя на выходки товарища, уже в уме готовил серьёзный контрдовод:
- Мужики, а чё, может взять его? Собака здоровая будет.
Стас лез из кожи вон, чтобы понравиться публике. Он гавкал, выл, скулил, становился на задние лапки. Публика умирала со смеху. Через минуту Николай негромко заговорил:
-Да я бы взял тебя Стас в собаки. Да вот загвоздка одна есть. Видишь, по евростандарту ты не подходишь.
-По какому?
Все резко замолчали и, чувствуя, что тут какой-то подвох, насторожились. Что же мог придумать Николай? Все замерли в тревожном ожидании. А Стас, с поводком на шее, глупо ухмыляясь, растерянно смотрел по сторонам. Николай, внимательно осмотрев окружающих, невозмутимо продолжил:
-Пойми, Стас, я с удовольствием тебя бы взял. Но сам посуди. Идём мы, к примеру, по улице. Ты, как полагается, в наморднике,  я держу тебя на поводке. Бежишь ты впереди, все кустики и столбики обнюхиваешь. И вдруг - бац, по большому тебе захотелось. Я то, понятное дело, в сумочку за совком. А он, зараза, по размеру-то не подходит! Маленький.
Взрыв хохота сотряс стены сауны. Бигс, съёжившись, с опаской смотрел на этих странных больших существ. Их громкий хохот, сильные разгорячённые тела угнетающе действовали на него. Непривычные, незнакомые запахи сауны подавляли его. Но он, каким-то неведомым чувством улавливал, что в его жизни наступили перемены.
Когда Николай выехал из сауны, было уже поздно. Он отвёз домой Виктора Павловича и теперь один ехал по ночному городу. Бигс лежал на заднем сиденье. Все эти невеселые события последних дней, сильнейшие нервные потрясения, купание в сауне  так его  изнурили, что он, совершенно убитый, крепко спал в тёплом уюте японского лимузина.   Вдруг, на одной из улиц, Николай увидел целый ряд цветочных ларьков. В ярком свете уличных фонарей цветы, за стеклянными витринами,  блистали мозаикой разнообразных форм и расцветок. Тут были  белоснежные  хризантемы, прекрасные фиалки, красные гвоздики. Нежные розы покоряли взгляд придирчивого покупателя своей красотой и элегантностью. Каких тут только не было цветов! Пурпурные, жёлтые, алые, фиолетовые, бледно-розовые, тёмные, как сама египетская ночь.   Этот великолепный  карнавал сразу привлёк внимание Николая. Он, свернув с дороги, остановился возле ларьков. Женщины, заметив состоятельного клиента, сразу ринулись к нему и, наперебой, стали приглашать к себе. Николай, сначала растерялся, но затем, быстро сориентировавшись, выбрал в толпе гудящих женщин одну симпатичную девушку, и  направился к ней в ларёк. Зайдя в бутик, он окинул взглядом эту богатую флору. Девушка стала предлагать ему цветы, нахваливая их красоту и  прочие достоинства. Рекламируя  товар, она деликатно поинтересовалась у него: кому, и для какой цели он хочет купить их? Николай и сам, в данный момент, не знал: для какой цели ему нужны  цветы. А для кого? То, здесь не было никаких сомнений; постояв некоторое время в нерешительности, он уверенно обратился к продавцу:
-Понимаете, девушка. Я тут приобрёл собачку, в подарок супруге, да немного задержался. И вот хочу сделать жене приятное, то есть загладить эту вину. Ну, как бы вам объяснить. Оформить, что ли, этот подарок.
Девушка посмотрела на него и на минутку задумалась. Видя, что они чем-то озабочены, к ним в бутик, пришли девицы из соседних ларьков. Девушка-продавец, глянув на подруг, улыбнулась. Те, в свою очередь, с подозрением и опаской, смотрели на неё. Девушка, не удержавшись, прыснула со смеху. Николай посмотрел на неё и тоже улыбнулся:
-Девчонки, вот прошу вашу подругу оформить мне подарок, а она смеётся мне в лицо.
Женщины, с удивлением разглядывая подругу, стояли в недоумении. Потом, тихо стали её расспрашивать:
-Светка, ты чё, дура что ли? Не хочешь, давай я оформлю ему.
Светка, с трудом, подавив смех, стала что-то нашёптывать им на ухо. Женщины были постарше и опытней этой девчонки и, совершенно серьёзно, выслушали её объяснение. Одна из них сразу обратилась к Николаю:
-А какая у вас собака? Можно посмотреть.
-Без проблем. Она в машине.
Выйдя  из бутика, они прошли к машине. Открыв заднюю дверь, Николай показал собаку. Женщины были в недоумении. Им никогда не приходилось оформлять собак, но никто из них даже не улыбнулся. Они прекрасно понимали, что перед ними стоит очень богатый клиент, и терять его никто не собирался. Но вся загвоздка заключалась в том: как оформить? У них не было никаких сомнений, что если всё получится, то можно хорошо заработать, то есть срубить по-крупному. Они лихорадочно соображали: как же здесь всё устроить? Но, как назло, ничего не приходило на ум. Николай посмотрел на женщин. Они молчали и не знали, как поступить. Упустить такого клиента, когда торговля и так дышит на ладан, было, по крайней мере, преступлением. К ним стали подходить девушки из других бутиков. Узнав в чём дело, они в свою очередь, тоже погружались в эту непростую головоломку. 
А Бигс крепко спал, совершенно  не ведая, что творилось вокруг. Николай, ещё раз глянув на него, закрыл дверь. Девушки, то одна, то другая пытались ему что-то предложить, но, тут же, махнув рукой, отходили в сторону, понимая всю нелепость и абсурдность своих затей. Николай, закурив сигарету, думал над сложившейся ситуацией: «Зачем я затеял всё это? Взбаламутил этих девиц. Ляпнул, с дуру, - оформить собаку. Кто, вообще, собак цветами оформляет?  Да-а, брат, стареем. С головой, видать, уже не дружу». Докурив сигарету, он бросил окурок.
-Ладно, девчонки, извините за беспокойство. Наболтал я вам тут всякого. Не обессудьте, - и, открыв дверь, он сел в машину. Женщины стали расходиться по своим ларькам. И лишь одна всё ещё стояла и пристально смотрела на него. Казалось, она о чём-то усиленно думала. Подружка, взяв её под руку, с недовольством затараторила:
-Нинка, пойдём. Да гонит этот мужик. Крыша у него, наверное, съехала.
Николай, заинтригованный этой сценой, не спешил трогаться с места. Женщина, неуверенно повернувшись, нехотя поплелась за подружкой. Она все ещё топталась на месте, что-то её сильно беспокоило. Подруга, потянув её за рукав, старалась вывести из этого оцепенения. Николай завёл двигатель и, не спеша, тронулся с места. В боковое зеркало он ясно видел, как женщины всё ещё шли к своим бутикам. Наконец, оторвав от них взгляд, он переключил передачу, как вновь увидел женщину в своём зеркале. Она, размахивая руками, и что-то громко крича, бежала вслед за ним. Притормозив и свернув к обочине, Николай медленно поехал назад. В зеркале он прекрасно видел эту странную особу. Запыхавшись, она подошла к машине и взволнованным прерывистым голосом  заговорила:
-Мужчина, есть вариант, но дорого стоит. Если заплатите, сделаю.
-Не вопрос, красавица, выкладывай.
Открыв дверь, он посадил её в машину. Так же, задним ходом, они вернулись к ларькам. Некоторые девчонки вышли на улицу. Их мучило любопытство: что же там произошло? Выскочив из машины, девушка быстро побежала к себе.  Николай и ещё несколько девиц зашли вслед за ней в бутик. Тихо шушукаясь между собой, они оживлённо обсуждали происходящее. Гремя посудой и какими-то вещами, Нинка что-то искала за перегородкой. Вскоре, с красивой плетёной корзинкой в руках она с торжественным видом появилась из подсобки. Поставив на стол корзину, она гордо и важно произнесла:
-Вот! То, что надо!
Николай, недоверчиво разглядывая корзину, перевёл свой удивленный взгляд на Нину. Она, с горящими глазами, смотрела на всех, ожидая от них, как минимум - понимания, а как максимум - восхищения. Но никто не проронил ни слова. Все смотрели на корзину, но каждый думал о чём-то своём. В этот холодный зимний вечер думать о чём-то возвышенном и прекрасном, ни у кого не получалось. Тут она не выдержала и с раздражением сказала:
-Положим собаку в корзину, и оформим цветами.
В гробовой тишине все с сожалением глядели на неё, будто она совершила какой-то непростительный, странный проступок, о котором в будущем, ей будет стыдно вспоминать. Но девушка, с презрением окинув эти постные лица, с твёрдой решимостью приступила к делу. Постелив на дно корзины полотенце, она стала подбирать цветы к будущей композиции. По мере того, как работа продвигалась вперёд, лица окружающих светлели. Пару минут спустя, девчонки, забыв свои страхи и сомнения, стали активно помогать своей подружке, и работа закипела. Некоторые девчонки, сбегав в соседние бутики, принесли недостающие по цвету цветы.  Через полчаса, когда все было готово, они уже по-другому смотрели на произведение своих рук. Их переполняло радостное чувство творческого созидания. Николай с нескрываемым удивлением и восхищением наблюдал за действиями девушек. Раз или два, во время работы, он даже пытался посоветовать девчонкам, какой цветок положить в том или другом месте. Ну вот, работа завершена, и осталось аккуратно положить в корзину пса. Девчонки, улыбаясь, переглядывались между собой, бросая насмешливые, испытующие взгляды на Николая:
-Молодой человек, все готово. Можете положить сюда своего волкодава.
-Девчонки! Какой же волкодав! Простой бульдог.
-Какая разница: волкодав или бульдог. Теперь он как принц поедет домой. Весь в цветах, будто влюблённый! Не забудьте ему там принцессу приготовить!
-Ну, с принцессой мы погодим. Нам и этого прынца хватает. Спасибо, девчонки! Выручили!
Нина и ещё одна девушка понесли корзину к машине. Пёс, не ведая ни о чём, крепко спал. Девушки, аккуратно раздвинув цветы, держали корзину наготове. Николай, осторожно подняв собаку, тихо, чтобы не разбудить, положил её на дно корзины. Бигс, ничего не понимая, мутным, затуманенным взором посмотрел вокруг и вновь погрузился в свой сон. Поблагодарив девушек, он  рассчитался с ними. Было уже без четверти двенадцать. Он хотел позвонить жене, но потом передумал. «Пусть будет сюрприз», - решил он.
Машина быстро неслась по ночному городу. В свете уличных фонарей город совершенно изменил свой облик. То, что днём казалось таким блеклым и бесцветным, теперь, в ярком  свете иллюминаций, реклам, ночного освещения приняло какой-то волшебный, фантастический вид. Николай ехал, и какое-то необъяснимое чувство радости и удовлетворённости жизнью наполняло его изнутри. Было приятно и, казалось, что вся его сущность до краёв наполнена этой теплотой и полнотой жизни, которая существует в природе, но, зачастую, так не доступна человеку.
Автомобиль подъехал к знакомому дому. Заглушив двигатель, Николай посмотрел назад. Там было тихо. Прошло пару минут, и он  различил еле уловимый храп. Пёс крепко спал. Николай улыбнулся и вышел из машины. Открыв заднюю дверь, он осторожно взял корзину и вытащил её наружу. Пёс безмятежно спал. Закрыв дверь, Николай направился к своему подъезду. Было поздно, а вокруг всё пустынно и неуютно.  Добравшись до своей квартиры, он позвонил. Послышались торопливые шаги, и дверь открылась. Жанна с удивлением смотрела на мужа и не понимала в чём дело. Он молчал, а лицо его расплывалось в блаженной улыбке. Жанна посмотрела на корзину и улыбнулась. Николай часто дарил ей цветы. После небольшой паузы она спросила:
-А где собака?
-Вот, - и Николай протянул ей навстречу корзину с цветами.
Жанна ещё больше удивилась и подошла поближе. Да, несомненно, это был великолепный букет. Белые, розовые, жёлтые хризантемы красиво обрамляли корзину со всех сторон. Нежные розы, таких же спокойных тонов, прекрасно вписывались в общую картину, добавляляя изящества этому великолепному ансамблю. Она приблизилась к цветам и хотела уже вдохнуть их аромат, как вдруг резко отпрянула назад и дико вскрикнула. Там, в глубине корзины, окружённые со всех сторон прекрасными цветами, блестели два чёрненьких пронзительных глазка. Жанна, переведя дух, удивлённо посмотрела на мужа. Глаза её блестели, искрились, какими-то яркими ослепительными огнями. Она улыбнулась и, соединив ладони вместе, прижала их к груди. Николай, с довольной улыбкой на лице, понял, что затея его удалась.
На другой день, утром, Бигс спокойно сидел на кухне. Он уже успел осмотреть своё новоё жильё. Квартира была большая. Комнат здесь было больше. Они были просторны и богаче обставлены, чем у прежних хозяев. Вскоре появился мужчина и весело подмигнул ему:
-Привет, собака! Осмотрел свою новую жилплощадь? Нравится?  Теперь, ты, в этой квартире, полноправный хозяин. Шестнадцать аршин здесь по закону - твои. Сейчас придёт твоя новая хозяйка, и ты с ней  поближе познакомишься. Она, хоть женщина строгая, но не злая. Я думаю, что вы станете друзьями.
Бигс внимательно смотрел, как говорил этот человек, и мысленно сопоставлял его с теми, кого он видел в приюте. Он чувствовал, что этот человек не сделает ему ничего плохого. Вскоре, в комнату вошла женщина, которую он, мельком,  видел вчера ночью. Жанна, посмотрев на Бигса,  обратилась к мужу:
-А как мы его назовём?
Николай, приподняв брови и скривив губу, неуверенно проговорил:
-Можно Рексом или Шариком.
Жанна, укоризненно посмотрев на мужа, как на неразумного ребёнка, сказала:
-Я всегда думала, почему родители назвали тебя Колей? А теперь начинаю понимать. «Коля, Коля, Николай, сиди дома не гуляй…». У тебя нет никакого воображения. Ладно. Опять придётся делать всё самой. Может его назвать Микки или Томом?
-Жан, но ведь это мышиные и кошачьи клички.
-Ну, тогда я его назову Савраска. Это по-народному и стильно.
-Жанна, это же что-то лошадиное.
-Ну и пусть. Зато мне нравится.
-Ладно, как хочешь. Пусть будет Савраска.
-Завтра же поеду к своему портному и закажу ему что-нибудь приличное. Не будет же он ходить в таком виде.
Она ещё раз, внимательно, осмотрела собаку и уверенно добавила:
-Да. Только сначала зайдём к стилисту.
Бигс, смущённо косясь на эту женщину, чувствовал, что за её привлекательной и хрупкой внешностью скрывалось существо с сильной волей и властным характером. Он безропотно подчинился ей. Николай, подойдя к псу, присел на корточки и, погладив его по голове, весело заговорил:
-Савраска, кончилась твоя бродячая жизнь. Теперь, можно сказать, ты выбился в люди. Завтра тётя Жанна поведёт тебя по модным салонам, и ты станешь другим человеком. Тьфу, псом. И твои бродяги-кореша с помоек тебя не узнают. Завидовать будут тебе.
На другой день, в красивой дорогой машине, Бигс со своей новой хозяйкой ехали по зимнему городу. Вскоре автомобиль остановился, и они вышли из него. С собачкой на поводке, Жанна вошла в какое-то высокое здание. Поднявшись на лифте и, пройдя какими-то коридорами, они оказались в большом светлом помещении.  Навстречу им вышел элегантно одетый человек, лет пятидесяти, и вежливо поздоровался. Это был моложавый крепкий мужчина, в прекрасном сером костюме. Жанна, мило улыбнувшись, сразу заговорила с ним:
-Лев Натанович, здравствуйте, дорогой. Я к вам.
-Милости просим, милая Жанна. Рады вас видеть у себя. Что-то давненько не захаживали к нам. Да, вы, я вижу не одна, а с новым кавалером! Какой красавец!
-Это Савраска.
-Савраска?! Впервые слышу такую странную собачью кличку. Если мне не изменяет моя память, раньше, как известно, так называли лошадей. Ну да бог с ним. Сейчас лошадей нет, можно и собак так кликать. Итак, с чем пожаловали, милая красавица?
-Понимаете, дорогой дядя Лёва, мне нужно одеть этого паренька. Чтоб он был во всём блеске и шике. Вам, я надеюсь, объяснять подробностей не надо.
-Понимаю, Жанночка. А как мы его оденем. Во всё строгое или продуманы другие варианты?
-Ну… думаю, бежевый смокинг ему не помешает.
Лев Натанович, с помощью Жанны быстро снял необходимые мерки. Закончив все эти дела, Жанна, попрощавшись с ним, ушла.
Одной из причин, побудивших Жанну приобрести эту собаку, было стремление  попасть в закрытый элитный клуб любителей природы под названием: «Мы и братья наши меньшие». Стать членом этого клуба было очень престижно, но и сложно. Членство в клубе предполагало очень большие расходы. Нужно было приобрести какое-нибудь экзотическое животное, птицу, пресмыкающееся  и т. п., которые сами по себе, стоили не малых денег. Затем, солидный вступительный взнос. Кроме этого было очень много других расходов. Поэтому, простой статистический гражданин не в силах был преодолеть этот барьер. Да и, навряд ли бы, он захотел тратить свои, кровные на всякую ерунду (по его мнению).   
Второе, Жанна не из скупости взяла собаку из приюта. На это у неё были веские доводы. Она логически правильно рассудила, что взять бедное обречённое животное в приюте во много раз благородней и полезней, чем покупать за бешенные деньги, какого-нибудь геккона, которому в природе будет намного лучше, чем в человеческом жилье. Пусть оно, хоть трижды будь элитным и, с самым последним евроремонтом. Посчитав, что этого достаточно, она не сомневалась, что руководство клуба и оргкомитет учтут эти обстоятельства и примут её беспрепятственно.
Председателем оргкомитета клуба и его бессменным руководителем была энергичная, эксцентричная женщина Инесса Владимировна Рэдон. Она не признавала никаких явных или скрытых авторитетов, никаких протекций, высоких связей и тому подобного. Все необходимые требования были изложены в уставе клуба, и она всегда, неуклонно, следовала букве и духу этого закона. Со стороны всё это могло показаться даже смешным и наивным, но желающих попасть в этот клуб было достаточно. Но, свободных вакансий не было. Главным вдохновителем и идейным центром  этого клуба был  Герман Иванович Березин, доктор биологических наук. Основной целью деятельности клуба он считал: пропаганду знаний о жизни, особенностях физиологии и других важных аспектах биологии редких и исчезающих животных, птиц, пресмыкающихся. Популяризация знаний об этих животных, по его мнению, способствовала бы сохранению и защите их в дикой природе. Несомненно, это были искренние, увлечённые люди, посвятившие себя благородному делу – защите редких исчезающих животных. Но человеческая природа, везде и всюду стремящаяся показать своё тщеславие, свой апломб, в конечном итоге, и это благородное начинание превратило  в фарс.
Устав клуба требовал от своих членов неукоснительного выполнения основных положений. В чём они заключались? А в том, что хозяин того или другого животного должен был досконально знать все биологические, физиологические особенности своего питомца. Особым вопросом было питание этого животного, птицы или кого-нибудь другого, в зависимости от того, кого приобретал хозяин. Это был не пустой вопрос. Многие на этом, казалось бы, пустейшем деле приобретали себе большие проблемы. В результате чего, им приходилось платить огромные штрафы, которые, соответственно, шли в фонд, зашиты, всё тех же, исчезающих видов.
Предпочтение отдавалось, как было выше сказано, небольшим экзотическим животным, птицам и т. д.  Поэтому хозяин животного, желавший стать членом этого общества, должен был прекрасно разбираться в его физиологии, питании, повадках и т. п. А это, понятное дело, одним наскоком не одолеешь. И любой кандидат, который хотел попасть в клуб, обязательно проходил серьёзную подготовку. Волей-неволей, ему приходилось перечитывать горы специальной литературы, просматривать  документальные фильмы. Постепенно, вникая в суть проблемы, многие претенденты, открывали для себя, что дело, казавшееся на первый взгляд пустяшным и нестоящим, в реальности оказывалось довольно сложным и трудоёмким. Убедившись, что дело это не из лёгких, и его просто так не одолеть, многие нанимали себе узких специалистов, чтобы быстрей, овладеть материалом.  Человек, втянувшись в это занятие, потом уже не мог, просто так его бросить. Оно увлекало его, манило всё новыми и новыми горизонтами. И так, незаметно, появлялся новый фанат этого странного клуба. Им овладевал азарт.
Члены клуба раз в месяц собирались со своими питомцами вместе. Это было светское мероприятие, и участники к нему тщательно готовились. Для животных шились новые наряды, способные затмить своей экстравагантностью любых конкурентов. Естественно, хозяева не жалели на эти цели никаких средств. В ход шло всё: дорогая материя, ценные украшения и т. п. Но не гласным правилом на этих раутах было умение сохранить чувство меры и такта и не переборщить. Если какой-нибудь очень ретивый господин или госпожа хотели всех перещеголять и переплюнуть, и старались разодеть своего питомца во что-то через чур яркое и невообразимое, то реакция окружающих была незамедлительна: насмешки, доходящие до полного издевательства, как поток ледяной воды остужали их пыл. Такое действенное оружие сдерживало любого зарвавшегося нувориша.
После показа модных новинок весь этот бомонд из мелких животных, птиц, ящериц и других божьих тварей, вместе со своими хозяевами отправлялись в зал для приёма пищи. Предстоящее действо, несомненно, было кульминационным на этой ярмарке тщеславия. Каждый человек занимал  столик, где было специальное место для его питомца, и ждал когда к нему подойдёт официант.  Это был волнующий момент, так как кормление питомцев было сопряжено с неожиданными трудностями.
Меню для животных составлялось в соответствии с набором тех блюд, которые им попадались в природе, то есть в местах их постоянного обитания. Например, что ест  хамелеон с острова Мадагаскар? Соответственно в меню указывались те насекомые, которых употребляет в пищу данное животное. Но так же, туда включались насекомые, которых он не употребляет по той или иной причине. Например, насекомые, которые вообще не обитают на этом острове и материке. Поэтому перед хозяином стояла нелёгкая задача разгадать этот ребус. Цены на экзотические деликатесы для питомцев, были не меньше, чем цены на деликатесы, которые ели их состоятельные хозяева. Если клиент ошибался, неправильно сделав заказ, то незамедлительно шли штрафные санкции. Кроме того, этот человек терял соответствующие баллы в шкале популярности.
Официантами, в этом экзотическом ресторане, работали очень подготовленные люди, беззаветно преданные своему благородному делу. В основном это были студенты и выпускники естественных факультетов, кандидаты биологических наук, часто узкие специалисты и обмануть их, было делом нереальным. Бывали случаи, когда некоторые господа, понадеявшись на свои большие деньги и обширные связи, пытались игнорировать эти правила, но, в итоге, получали резкий отказ и широкую огласку, что, естественно влияло на их репутацию. Поэтому, руководство и постоянные члены клуба, рьяно следили за чистотой своих помыслов и боялись опозориться и прослыть грубыми невеждами. 
Через несколько дней после того, как Жанна закончила все дела, она решила посетить заветный клуб. Если сказать по совести, то Жанну влекло туда не желание помочь братьям нашим меньшим, не стремление узнать больше о жизни и повадках экзотических животных, а банальная тяга стать членом этого элитарного заведения, где были многие влиятельные и известные люди, то есть записать ещё один плюс в свою шкалу успеха. И вот, выбрав подходящий день, она поехала в клуб.
Было утро. Стоял погожий зимний день. Ярко светило солнце. Лёгкий морозец приятно пощипывал лицо и нос молодой женщины. Она с собачкой на поводке шла по улице и обдумывала предстоящую беседу. Она прекрасно знала о тех порядках и правилах, которые царили в этом клубе, но, не взирая на это, решила рискнуть. Одетый в новый изящный собачий сюртучок, пёс, с зелёными очками на носу, покорно бежал рядом. На голове собаки, между ушами, красовался маленький миниатюрный цилиндр, привязанный к шее собаки двумя блестящим, алыми лентами. Ему не хватало только трости, чтобы стать настоящим джентльменом.  Пройдя ещё немного, они подошли к зданию клуба. Многие прохожие с любопытством рассматривали эту экстравагантную парочку. Особенно мужчины; повернув голову назад, они подолгу задерживали свой взгляд на этой женщине, очарованные её красотой и шармом. Разодетый, расфуфыренный Бигс только лишний раз подчёркивал необыкновенную привлекательность этой женщины. 
Когда она закрыла за собой дверь и оказалась в вестибюле клуба, к ней сразу подошёл рослый швейцар и вежливо поздоровался. На нём был классический мундир с золотыми галунами, какие носили ещё при царском режиме. Пышные усы, густые бакенбарды, фуражка с большой кокардой завершали его строгий наряд. Он внимательно посмотрел на женщину и поинтересовался, чем бы он ей мог помочь? Всё здесь было выдержанно в определённом стиле. Окружающая обстановка, мебель, картины на стенах – всё говорило о том, что здесь вы окунётесь в другой мир. Жанна поздоровалась и поинтересовалась, как ей найти Инессу Владимировну. Швейцар тем же почтительным тоном объяснил ей, что она в данный момент находится у себя в кабинете, и показал, как к ней можно пройти. Жанна, раздевшись в гардеробе, вместе с Бигсом направилась к ней.
Медленно бредя по длинному таинственному коридору, она вскоре оказалась у нужной двери. Тут, на мгновение, она остановилась в не решительности. Но, резко встрепенувшись, как будто смахнув с себя всю робость и неуверенность, она решительно постучала в дверь.  Что-то бойкое и напористое проснулось в ней. 
Жанна хорошо знала Инессу Владимировну, и  не раз с ней встречалась до этого. Во время последней встречи она рассказала ей о своём желании вступить в клуб. Инесса Владимировна, ничего не сказав и странно приподняв бровь, загадочно улыбнулась, как-будто намекая: мол, не всё в моей власти. Это странное поведение председателя клуба, Жанна истолковала по-своему. Хотя сама Жанна в глубине души сомневалась в своей затее, но, тем не менее, она твёрдо решила: теперь или никогда! Жанну влекло к активным действиям её неуёмная энергия и волевой решительный характер. Отбросив в сторону, всякие страхи сомнения, она смело ринулась в эту авантюру.
Выдержав паузу, она открыла дверь и вошла в кабинет. Инесса Владимировна стояла у окна и курила.   Увидев Жанну, она приветливо улыбнулась и пошла ей на встречу.
- Жанна. Пришла. Всё-таки решилась. А это твой питомец. Разодела, как на Бродвей.
-Инесса Владимировна, здравствуйте. А мы к вам.
-Жанночка, милая девочка, не хочу тебя расстраивать, но скажу сразу: шансов у тебя фактически - никаких! Я, конечно, поговорю с Германом Ивановичем, но, за результат – не ручаюсь. Ты, сама понимаешь – у нас не  какая-нибудь контора, куда может зайти всякий встречный. Это, дорогая моя, - элитный клуб. И первое в нашем клубе – это правила. А их, дорогая моя, порядочные люди не нарушают.
Жанна не стала настаивать, понимая, что переубедить Инессу Владимировну нельзя. Она прекрасно знала, что перед ней стоит умная волевая женщина, которая лишь из чувства такта сдерживает себя. Дальше разговор пошёл совершенно о другом.
Вскоре, дверь открылась, и в кабинет вошёл среднего роста сухощавый старик. Его строгие пронзительные глаза, казалось, не могли сосредоточиться ни на чём. Они лихорадочно бегали по сторонам, как-будто искали в этой комнате спрятанную бомбу. Сдержанно поздоровавшись с женщинами, он негромко сказал:
-Инесса Владимировна, я сегодня весь день буду занят. В среду лечу в Женеву. Надо кое-что доработать в докладе. А для вас все нужные материалы я уже подготовил. Вот они, в этой папке.
Положив бумаги на стол, старик остановился в нерешительности. Плотно сжав губы и опустив голову вперёд, он, подперев, подбородок указательным и большим пальцем правой руки, левой придерживал локоть правой. По всей видимости, он хотел ещё что-то сказать, но забыл. Инесса Владимировна, многозначительно поведя взглядом из-за спины профессора, недвусмысленно  намекнула Жанне, что это и есть тот грозный человек, который решит: примут её в клуб или нет.         
Воспользовавшись неожиданной паузой, Инесса Владимировна тихим спокойным голосом заговорила с профессором:
-Герман Иванович, на днях я вам рассказывала о женщине, которая взяла собаку из приюта. Так вот - это она. Я думаю, что её поступок мог бы сыграть неплохую службу в пропаганде наших идей.
Профессор, выслушав её, осмотрел собаку. Затем, переведя взгляд на Жанну, повернувшись к Инессе Владимировне:
-Инесса Владимировна, вы прекрасно знаете мою позицию. И я думаю, будет излишним излагать её здесь снова. Просто, я хотел попросить, вас, на будущее, избавить меня от таких объяснений.
Закончив говорить, он повернулся и направился к двери. Взявшись за ручку, он приоткрыл её и на миг остановился. Затем, спокойно прикрыв дверь, неожиданно вернулся назад. Подойдя к Жанне и, устремив свои строгие пронзительные глаза на испуганную женщину, на мгновение замер. Выдержав паузу, профессор, указывая вытянутой рукой на Бигса, резко заговорил, как-будто обращался не к Жанне, а к кому-то, кто тайно и подло прятался за спиной этой слабой и хрупкой женщины:
-И это, вы, называете собакой?!
На минуту он замолчал. Но глаза его горели каким-то вулканическим огнём. Казалось, ещё мгновение, и произойдёт чудовищный взрыв, который  сметёт всё на своём пути.
- Да это просто фурункул, на теле славного семейства Canis! Что такое Canis? Это - прежде всего: великолепно сложенное тело, мощные челюсти, безотказный, оптимальный пищеварительный тракт. Превосходные умственные способности, уникальные обоняние, слух и зрение, без которых, этот род не смог бы выжить во враждебной среде. Да что там говорить, (он в сердцах энергично махнул рукой) взять хоть шакала - Canis Adustus! (Здесь он поднял вверх правую руку с торчащим указательным пальцем) Этого неугомонного демона степей и прерий, я уже не говорю о Canis Lupus, классическом сером разбойнике, который, без сомнения, является королём этого семейства!
Он входил в раж. Глаза его сверкали. Движения были энергичными и эффектными. На него было просто приятно смотреть. Он был поэтом в своей области. Это был человек - всецело отдавшийся своей идее. Он даже не замечал этих женщин, которые в почтительном молчании внимали его пламенным речам.
-Собаки, - с воодушевлением продолжал он, - а тем более породы выведенные человеком, являются злокачественным наростом, опухолью, если хотите, на теле этого великолепного семейства. Я, вообще, не признаю никаких пород, кроме тех, которые свободно бродят по лесам и полям и сами обеспечивают себя. Что собой представляет этот, так сказать, экземпляр?
Он резко повернулся, вытянув свою ладонь к Бигсу, и презрительно посмотрел на него: 
-Если судить с точки зрения функциональных обязанностей его тела, то он не проживёт в природной среде и недели. Он не сможет найти себе пропитание.
-Конечно, Герман Иванович, вы правы. Но ведь это, скорее всего, декоративная собака.
-Вот именно! Декоративная! (Он, слегка склонив голову набок, вновь вытянул руку вверх, грозя своим пальцем, какому-то невидимому своему противнику). Человек возомнил себя создателем и, в угоду своему тщеславию, творит вот таких уродов! Да-да, не удивляйтесь! С точки зрения волка, лисицы, шакала, эта так называемая собака, самый настоящий урод, дебил, ошибка природы!
Бигс, чувствуя, что речь идёт о нём, искоса смотрел на этого неприятного человека. Он инстинктивно чувствовал к нему сильнейшую неприязнь. Да и человек не питал к нему никаких нежных чувств, кроме презрения и брезгливости.
Домой, Жанна с Бигсом вернулись уже ближе к вечеру. Николай, с нетерпением ждал их и, открыв дверь, с радостной улыбкой приветствовал жену и собаку:
-Ну как, аристократы духа, можно вас поздравить или нет?
Жанна с собачкой на поводке, вошла в квартиру и, без особой печали в голосе, ответила:
-Нет, дорогой. Не годимся мы для аристократов. Рылом не вышли. Профессор Савраску даже фурункулом обозвал, так и сказал: «Фурункул на славном теле семейства  Canis». Савраска обиделся на него за это. Правда, Савраска, ты ведь обиделся на этого противного старикашку?   
Жанна нежно посмотрела на свою собачку. Николай, присев перед Бигсом, приподнял его от пола и, глядя прямо ему в глаза, со смехом заговорил:
-Савраска! Не дрейфь! Скажи: не фурункул я, а настоящий пёс!
Бигс, в смущении отвёл глаза в сторону, и искоса смотрел на этих милых и добрых людей. Здесь, в этом доме, в этой семье царили мир и взаимопонимание, истинным венцом и логическим завершением которого, была награда – любовь.
Так не заметно Бигс стал своим в этой семье. Николай и Жанна относились к нему, как  равному и ни в чём не отказывали. Всё было прекрасно.
Однажды, под вечер Николай куда-то собирался и сильно спешил. Он вышел из квартиры, но затем опять вернулся назад, прошёл в свою комнату и что-то там взял. В этот момент зазвонил телефон, и он побежал к выходу, на ходу разговаривая с кем-то. Так, с телефоном в руках, он выскочил из квартиры, не до конца закрыв дверь. Пёс тихо лежал в углу. Когда все успокоилось, он встал и подошёл к двери. Она была приоткрыта. В узкую щель, между косяком и дверью, можно было увидеть часть лестничной площадки. Это были кусок стены, бетонный пол и часть двери лифта.  Бигс остановился в замешательстве. Там, за узкой щелью был другой, незнакомый мир. Мир, где он никогда не был. Что там его ждало? Неизвестность пугала его. Привыкший к послушанию, Бигс встал перед сложным выбором. В его душе боролись разные силы. Что-то сильное, неудержимо, влекло его в эту неведомую, пугающую неизвестность. Но, что-то не менее могущественное, всё же удерживало его от такого опрометчивого шага. Искушение было столь велико, что Бигс заёрзал на месте. Он, поворачивая голову то влево, то вправо, озирался по сторонам, ища хоть какой-то поддержки со стороны. Но рядом никого не было. Да и навряд ли бы, кто мог помочь ему в такую сложную и ответственную минуту. Выбор оставался только за ним. И вот, превозмогая все мыслимые и не мыслимые преграды, Бигс решился на самый отчаянный шаг в своей жизни. Глянув в последний раз назад, в пустой коридор, он ткнул носом дверь. Она легко поддалась, и перед ним распахнулся новый, свободный, неведомый мир.
P. S. Жанна была слишком увлечена собой и всем тем, что было связано с ней. Ей некогда было растрачивать себя на поиски этой бедной собачки. Её увлечение прошло, и более, она не хотела тратить себя на эти ненужные и обременительные хлопоты о судьбе этой собаки. Так получилось и всё. У Николая и так хватало забот на работе и он, даже как-то сразу забыл о Бигсе. Нельзя сказать, что эти люди были такими чёрствыми и бессердечными. Просто, жизнь в большом городе диктовала им свои условия бытия. А они, как могли, подстраивались под них.
Всё же Николай по просьбе Жанны, дал рекламу в газеты и на телевиденье, о пропаже собаки. Но, каких-то положительных результатов это не дало.  Было несколько звонков, но Бигс так и не нашёлся. Он пропал в дебрях большого города.