О битве под Москвой

    1941 год. Декабрь. Подмосковье. Крюково – Сходня – Кирилловка.  Это моя родина. В те тревожные дни обороны Москвы здесь проходила линия фронта.
    Но я хочу рассказать не о ходе военных событий,  каждый знает все подробности великой Московской битвы, 72-ю годовщину которой мы отмечаем в эти дни.
    Я хочу рассказать о событиях, происходивших рядом с линией фронта, о простых женщинах (мужчины на фронте и в ополчении), помогавших фронту, растивших детей, отказываясь от последнего куска хлеба ради них.
    Моя мать рассказывала, как они, женщины, матери, собравшись группами в двадцать – тридцать человек ходили пешком со Сходни в Химки за хлебом по железнодорожной линии – 12 километров.
    Часто появлялись в небе вражеские самолеты, поливали свинцом беззащитных женщин. Потом, когда самолеты улетали, некоторые из женщин оставались навсегда лежать у железнодорожного полотна.
     В эти дни  мы – четверо детей ютились с матерью и бабушкой в бараке на Сходне, так как во-первых, наш дом в деревне Кирилловке  был занят красноармейцами, а во-вторых, находиться там  было опасно из-за близости немцев. Но и на Сходне, куда нас отселили из Кирилловки, было не лучше. Этот железнодорожный узел часто подвергался налетам вражеской авиации.
     Однажды рядом с нашим бараком взорвалась бомба, из окон вылетели стекла, начался пожар, но солдаты быстро потушили его.
     Забегая вперед, скажу, что и в Кирилловке, в 2-х километрах от  Сходни, часто рвались немецкие бомбы и снаряды. После войны  в воронках от крупных авиабомб образовались небольшие прудки, в которых мы - мальчишки купались всё лето. Но еще лучше было купаться в противотанковом рву, оставшемся от 1941 года, который тянулся от Ленинградского шоссе до теперешнего Шереметьево. И сейчас в лесу можно встретить немало заросших землянок и окопов. А по дороге на речку Клязьму в овраге можно еще увидеть до сих пор ржавеющую раму от немецкой автомашины.
     В Кирилловке во дворе соседнего дома взорвалась бомба. Было убито 4 солдата, которые были похоронены тут же во дворе. Деревянная ограда на протяжении моего детства окружала могилу этих неизвестных, навсегда почивших солдат.
     Потом, где-то в 50- х годах, мы видели, как приехали военные в белых халатах. Они извлекли останки солдат из могилы на соседнем дворе  и похоронили их на 40-м километре Ленинградского шоссе. Там еще не начиналось строительство города Зеленоград, справа был лес, а слева поле… Вскоре там был установлен памятник героически сражавшимся и павшим смертью храбрых в боях на ближних подступах к Москве.
     Сколько раз потом, проезжая на велосипеде или совершая турпоход, мы останавливались у этого небольшого и неброского памятника, с волнением думая о далеких незабываемых декабрьских днях 1941 года.
     Ведь где-то рядом у разъезда Дубосеково 28 героев – панфиловцев совершили свой бессмертный подвиг. В районе Крюково наши войска вели ожесточенные бои. Дальше Крюково к Москве враг не прошел. А у нас говорили, что несколько фанатиков- мотоциклистов проскочили Ржавки, Черную грязь, Кирилловку, Планерную, и только перед Химками на 23-м километре Ленинградского шоссе их уничтожили бойцы истребительного батальона. На этом месте сейчас стоит монумент -  три огромных трехметровых противотанковых «ежа». На монументе надпись:
                « И врагу никогда не добиться,
                Чтоб склонилась твоя голова, -
                Дорогая моя столица,
                Золотая моя Москва».
     В 1966 году, когда я работал в тресте «Зеленоградстрой» в городе Зеленограде – молодом городе, построенном на месте ожесточенных боев, то присутствовал при вскрытии братской могилы. Военные в белых халатах… Почетный караул… Затем мощный бронетранспортер с останками Неизвестного солдата медленно направился к Москве.
     И кто знает,  может у Кремлевской стены горит вечный огонь над одним из наших кирилловских солдат, которых соседка поила молоком…
     Возвращаясь к декабрьским дням 1941 года, хочу сказать, как наша семья почувствовала перелом в исторической битве под Москвой. В ночь на 6 декабря из барака на Сходне, где ютилась наша семья, всех остальных эвакуировали, готовясь взрывать все дома и постройки, ничего не оставлять врагу. (и это в 30-ти км от Москвы).
     У матери больше не было сил кочевать с нами, с четырьмя детьми  с места на место. На все угрозы и просьбы коменданта уйти из барака она отвечала решительным отказом.
     «Будь что будет» - говорила она.
     Как она пережила эту ночь – не знаю, не говорила она, только под утро вбежал тот же комендант и крикнул :
     - Ну и счастливая, ты, мать! Немца погнали!
     Мне было тогда 1,5 года.

                Вячеслав Петров