Политика

Политика, товарищи дорогие, есть вещь сугубо коллективная, в одиночку там делать нечего. А ежели к тому ты ещё и не политик, то, скажем прямо, вещь эта тебе не только бесполезная, но даже и вредная. А некоторые из третьей бригады этого совсем не хотели понимать.

Было это в девяностых, когда Союза уже не было, а Россия всё равно была. Назло всем. В смысле – независимая. Ни от кого. Даже от себя.

Заступила третья бригада на ночную смену. А как раз у Лёхи Парамонова случился День рождения. Дата, прямо скажем, ответственная. И не отметить её с коллективом – значит наплевать в душу и коллективу, и себе. Потому что ежели ты не угостил бригаду за своё деньрожденье, значит дрянь ты, а не человек, выродок и единоличник, хуже врага народа. А Лёха же не враг народа, правильно? Вот. Затарился Лёха, полнёхонька сумка, еле через заводской забор перетащил. Оно и понятно, одной водки – двенадцать поллитров. Да колбаса. Да консервы. Да картошка с хлебом. Не алкаши же, как без закуски?!

То, что смена будет простойная, это Лёха ещё вчера знал, так что водки много не будет. Да и то сказать, всего-то по литру на брата. Чего напиваться-то, как свиньи, чай, на работе, а не на пикнике, хоть и смена простойная.
Пока суд да дело, приёмка-сдача смены, осмотр оборудования, опять же подшефное по графику, да и задание начальства, в общем, дело уж ближе к полуночи. Лёха бригадира, Андреича, заранее предупредил, мол, всё честь по чести, посидим по-людски, деньрожденье отметим, то да сё. Андреич против такого дела никогда – днюха же, а не просто пьянка. Против просто пьянки вся бригада подписалась. Ну, разве что иногда, с устатку, по чуть-чуть. А так – ни-ни, закон!
В общем, собрались мужики в машинном зале, как водится. Чинно, благородно – тосты, поздравления. Подарков дорогих дарить не принято, потому каждый подарил Лёхе по лампочке и дёрнул за ухо. Традиция такая. Электрики же, не какие-то там вальцовщики.
Тут Паша Арман встал:
- Вот за что я вас, мужики, уважаю, так это за правильность восприятия жизни и за кол… коллек… ко…
- Коллек-тивизм.
- Да, вот за него. Так я чего говорю. Сидим ду… душевно. На рабочем месте, всей бригадой. Это становские в «Гамбы… бринус» прутся, понты дешёвые. А мы – вот они, электрики, белая кость!
- Поздравляй, давай, водка киснет!
- Я и поздравляю. Тока сы… сбил ты меня! В общем, Лёха, да… вай!
- Ага, давай, Паш! Мужики, вздрогнем!
- Давай!
- Давай…
Мужики чокнулись, влили по очередной «по чуть-чуть» в привыкшие глотки, чинно закусили. Закурили.
- Не, что ни говори, а я бы ему башку точно открутил.
- Кы…кому?!
- Да этому, сантехнику пьяному.
- Ельцину, чтоль?
- Ему. Продал и пропил всё, что можно.
- Ты чё, блин, гы…городишь? Да он Россию поднял!
- Сам-то понял, чего ляпнул?! «Дарахгие рассияне…» Тьфу, урод! Это ж надо додуматься – по Верховному Совету из танков стрелять!
- А чё, он из танков стреляет?
- Ну, не он, а приказал кто?!
- А там же пы… предатели сидели!
- Сам ты «пы… предатель»! Люди там сидели. И здание чем виновато?
- Ничё, нефти много, починят.
- Во-во, а на чьи деньги?! На мои и твои. И вон его. Давно зарплату получал?
- Ну… это, задерживают, но ведь плотят. Терпимо!
- А при Сталине бы так было? Иосиф Виссарионыч вмиг таких пересажал бы, он за народ был, не то, что этот упырь и вся его семейка!
- А ты, типа, при Сталине жил!
- Ну, не жил. Люди-то понарассказали, небось.
- Угу. И про лагеря тоже. Про миллионы сгинувших.
- Ты хрен с кишками не путай. Такое время было, страну надо было поднимать.
- Ты сам не путай!
- А ты…
- А ты…
- Сам такой!!!
- Да пошёл ты!!!
И понеслось. Слово за слово, перешли с политики на личности, с личностей на морды, друг друга за грудки стали хватать, в лицо слюной брызгать от избытка чувств. Водку пролили, закуску на столе раскидали, потом вывалились из застеклённой будки наружу и давай метелить друг друга. Оно и понятно, политические взгляды – они завсегда в борьбе отстаиваются.
Кто кого победил, было непонятно. Устали мужики, курить сели, сопли-слюни утереть, кровь смахнуть. Тут Андреич с Васей Прошкиным приходят. Оказывается, бригадир на склад слябов ходил, помогал Васе двигатель на пратценкране менять, сгорел движок. Что, кто, зачем – разбираться стали. Андреич таких разговоров не любил, замахнул «стописят» и ушёл куда-то снова. А Вася ещё послушал дубль-два про президентов, про Думу, ситуацию в мире и в стране. Потом встал, почесал затылок и выдохнул: «Да… Оно конечно, как электрики, мы ещё слабоваты, каждый год на экзаменах плаваем, всю жизнь землю ищем, постоянно сгоревшие движки меняем. А вот как политикам нам цены нет! Хоть сейчас страной править! Грамотеи, вашу мать…» Сплюнул и ушёл на свой участок.

Вот так, товарищи-граждане. Тут в бригаде-то единства нет, никакого политического консенсуса, понимаешь, а вы говорите – «Дума, депутаты, президент…». Куда им, бедолагам, до нас! А ведь туда же, страной норовят править. Эх, политика! Тьфу…