История одного мироходца. Глава 21

Глава 21.
Где Тимур снова оказывается на коне.


Снился мне всякий бред.

Себастьян в норке на пляже почему-то грыз Азарчевского. Плевался, ругался, что приходится жрать всякую мерзость, и продолжал грызть. А князь вопреки здравому смыслу не орал, а стучал кулаком по стоящему здесь же столу и требовал, чтоб его не считали за это сволочью.

Снилась Ника, которая заносила в огромную бухгалтерскую книгу приходы в виде бриллиантов и расходы в виде частей меня. И ещё советовалась со мной, что дороже: яйца или благородство?

Снилось, что я сдаю расчётку у Десятова и он орет мне, что совести не существует, потому-что нет математической формулы, по которой её можно рассчитать.

И как апогей апофеоза, снилась Люся с бензопилой в руках, которая голосом Данилы поинтересовалась:

- Дык может, давайте я его счас подрихтую? Он быстро сообразит, чего от него требуется.

- Я тебя самого сейчас подрихтую! - зашипело что-то в стороне.

Я обернулся и увидел здоровенную змею, а она между тем продолжала:

- Так подрихтую, что ты и физически станешь деревянным, а не только по интеллекту!

От этого шипения я и проснулся. В комнате тихо переговариваясь, чтоб не разбудить меня, умывались и приводили себя в порядок мои вынужденные спутники.

- Всё, можете не шипеть, - это Угорь. - Он уже проснулся.

Какой проницательный! Может, я ещё хотел полежать и подумать в своё удовольствие о том, что делать дальше. Однако поздно пить боржоми, если почки отказали. Потому встаю, топаю по своим нуждам. Кстати, тоже время, чтоб подумать. Нигде так хорошо не думается, как на унитазе. Правда, тут унитаз на улице, в деревянном сарайчике. Самый, что ни на есть, деревянный унитаз. Я так развеселился вчера, когда впервые увидел.

В общем, на морозе не посидишь. И даже это недолгое время я употребляю совсем не на те размышления. Вот тотем охранный у них, видите ли, есть, а нормальную канализацию перенять недосуг. Чего-то тут нелогично. Князь, конечно, мог и не соврать. Но и правду мог сказать так, как ему надо.

Уже топая обратно к дому, в тепло, я понял, что это в равной степени можно распространять на всё, изложенное Андреем вчера. Ведь прямых доказательств, что Сёба меня бросил, так и нет. А как там с Никой вышло — надо ещё расспросить и разобраться. Ты смотри, а на свежую голову хорошо думается!

В общем, возвращаться надо по любому. Искать Себастьяна (Вдруг с ним правда что-то стряслось?) и убедиться, что Ника в шоколаде, и её можно наконец-то спокойно оставить.

Так и быть, захвачу этих великих комбинаторов. Но не за просто так. Усмешка сама расползлась на моем лице, и я зашёл к своим спутникам с весьма довольной физиономией. Они облегченно выдохнули. Что, «соратнички», думали, слиняю без вас? А что же Данилу следить не отправили?

- Я тут на счет завтрака договорился, - Азарчевский выкладывал на стол из большой корзины продукты. - Хозяин ещё вчера приглашал на второй день праздников, но я сказал, что мы спешим. Так что нам принесли остатки вчерашней роскоши. Есть будешь?

- Буду, - чего бы и не поесть, если кормят?

И потом, я подозреваю, сейчас у нас будет обстоятельная беседа. За столом как-то уютнее, что ли. Пока я сооружал себе бутерброд из куска жареного мяса (вчерашнего) и хлеба (свежего и ещё теплого), князь так же обстоятельно начал разговор:

- Признаться, мне бы очень хотелось взять что-либо с собой для проверки, - он сосредоточенно намазывал масло на ломоть свеженького хлеба. - Но домой мне хочется несравнимо больше. Так что, если ты против, я согласен дать слово, что я ничего не стану брать отсюда.

- Угу, - жую. - И хахы схухихи тохе...

- Чего?

- Никто ничего не возьмет, а не только вы, - проглотил я наконец.

- Вот и договорились, - выдохнул князь.

- Не совсем, - усмехнулся я и потянулся за перцем.

Сейчас я пресность ситуации то исправлю.

- У меня есть и другие условия, - и перчу свой кусок мяса на бутерброде.

Все кроме меня за столом перестали жевать. Князь всё так же невозмутимо продолжал намазывать масло. Правда, третьим слоем. Как он это есть собрался? Я вгрызся в свой бутерброд с новой силой. Вот, теперь то, что надо!

- Ну, повествуй, - Азарчевский придвинул себе чашку чаю и принялся завтракать, остальные возобновили жевать.

Вообще-то, я ещё чётко не формулировал в голове свои пожелания. Но можно ведь и постараться...

Ника... Было бы здорово убедиться, что у неё всё на самом деле так хорошо, как вчера заливался князь. А если она скажет, что «не хорошо», тогда пусть снимает с неё ошейник и перестаёт травить. Надо дать девчонке шанс на новую жизнь.

- Хочу заметить, что ошейник она получила не просто так, - перебил меня князь, доливая себе чаю. - Кто даст гарантию, что она больше никого не убьет?

- А она кого-то убила? – удивился я непомерно.

- Я тебе дома эту историю подробно расскажу, не отвлекайся. Так кто за неё поручится?

Поразмыслив какое-то время, честно ответил:

- Не знаю, но точно не я. Меня не будет. Вообще в вашем мире не будет. Пункт номер два: я свободен делать всё, что хочу, идти куда хочу и искать, кого хочу. Вы не будете за мой следить и вставлять мне палки в колеса.

- Тааак... - Азарчевский постучал пальцами по столу. - А за тебя кто поручится, что ты не пойдешь у меня в городе преступать Кон на каждом шагу?

Я хмыкнул:

- Можете сами поручиться. Вы со мной вроде как неделю общались. Хотите сказать, я похож на человека, который пойдет направо и налево нести хаос и разрушения?

- Ладно, - князь покачал головой. - Тоже дома обсудим...

- Нет уж! Не «дома»! А то я тоже с вами достаточно плотно пообщался за это время! Дома вы мне руки выкрутите и большой привет! Неприкосновенность, князь! Я хочу неприкосновенность своей скромной персоне!

Андрей скривился как от зубной боли.

- Не нравится мне это всё.

- Зато мне нравится. Вы вообще домой хотите или нет?

- Но это же чистой воды шантаж!

Ишь, какие мы нежные сразу стали. А меня шантажировать Никиной смертью и вынуждать к сотрудничеству — так это в порядке вещей у него. О чем я и не преминул напомнить. Он даже не покраснел, зараза. Только посмотрел на меня с какой-то непонятной гордостью. И согласился.

Чудно. Осталось последнее.

- И ещё. Вы мне предоставите всю информацию, которую вы собрали про Себастьяна. Меня интересует, где его последний раз видели, кто с ним общался ну и так далее.

- А не много ли запросов за одно дело? - Андрей усмехнулся уголком рта.

- Не много, - чеканю я, наливая себе чай. - Фирма предоставляет услуги уникального характера, а значит, имеет право запрашивать за них любую цену. Не нравится — не пользуйтесь. Ваше здоровье!

Азарчевский вздохнул и заглянул в чашку:

- Мда... Я бы сейчас и правда выпил, - потом снова поглядел мне в глаза. - Это всё?

Ничего не пропустил я? Вроде бы нет. Вопрос с Никой только несколько расплывчатый.  Вот как эта скользкая личность умудряется закрыть тему, когда по ней ничего не решено ещё? Талант.

- Если Ника скажет, что не хочет у вас оставаться, вы снимете с неё ошейник и отпустите на свободу.

Думайте, ваша светлость, думайте.

Тут я обратил внимание на Данилу. Ну и разукрасили его вчера местные мужики! Это даже не фонарь у него под глазом, это — прожектор. И ухо распухло и торчит в сторону. И смотрит он на меня недобро и с каким-то суеверием. Что, за князя обидно? А за меня кто пообижается?

- Ладно, - чего-то надумал Андрей. - Я сниму с неё ошейник, если она этого пожелает. Но только пусть катится из моей губернии на все четыре стороны. Она мне тут со своими неконтролируемыми способностями не нужна!

Ну, попробую с ней договориться по этому поводу. Не так уж она будет против, думаю. Вот только...

- И ориентировку вы на неё не разошлете своим друзьям-князьям. Никакой травли!

Покривитесь, ваша светлость, покривитесь. Знаю же, что согласитесь. Ну вот! Что и следовало ожидать:

- Если только на неё не пришлют запрос, - аккуратно вставляет он. - Тогда я просто не имею права отказать.

- Но этот запрос не будет результатом вашей провокации.

Ника всё-таки барышня специфическая. Не думаю, что за старое возьмется, но если вдруг?

- Без провокаций. Согласен.

Так, тут консенсуса достигли.

- Моя неприкосновенность? - уточняю я. - Свобода действий?

Лучше я всё с ним проговорю окончательно. Чтоб прозвучало.

- Получаешь на территории моей губернии. Только прошу тебя дать слово, что ты не станешь делать ничего, выходящего за Кон.

- Пока не вынудят — не стану, - обещаю я. - Большего не могу. Это моя защита от ваших провокаций.

- И вопрос с твоим наставником, - сам продолжает тему князь. - Мне есть чем поделиться. Но было бы справедливо, мне кажется, если бы ты тоже поделился со мной своими знаниями.

- О чем, например?

- О мироходцах.

- Чтоб вам ловлю следующего облегчить?

Что я смешного сказал? Объясняйте давайте, чего это вы все хихикаете тут? Даже Угорь, который с самого начала завтрака прикидывался тенью слева от меня, и тот заходится. Вот он первым и принялся объяснять:

- Молодой человек, вы просто не представляете, к какому редкому племени относитесь. Последний мироходец, которого видели до вас, гостил у нас больше ста лет назад. И, надо сказать, он был намного сговорчивее. Именно он принес в наш мир многие принципы и разработки. И даже ошейники.

У меня случился культурный шок.

- А как же кодекс?

- Да без понятия, - смеётся Азарчевский. - Императорская семья как-то не сильно распространяется о том, из каких соображений он на них работал.

Ещё одна догадка молнией врезается в сознание.

- Да-да, - подтверждает мне Угорь. - Тогда императорская семья ещё не была императорской.

- Антон Гаврилович, - Андрей прикладывает к губам палец. - Я понимаю, что история — ваше любимейшее хобби. Но всё же пока не стоит, не находите?

Что-то такое говорил Себастьян о возникновении этого мира, который до срока приходится моему почти близнецом. И, кажется, именно после этого кодекс мироходцев пополнил запрет на перенос технологий. А до этого что, таскали безнаказанно? И ничего такого не случалось? Черт ногу сломит в этих странных исторических фактах. И какое-то оно всё за уши притянутое. Что же всё-таки с этим кодексом? Кто его писал? На что он опирается? И что случилось в мире Азарчевского больше ста лет назад? Или всё же в нашем? После чего миры раздвоились?

- А я бы послушал...

На меня вскинули головы. Пока я думал, спутники вернулись к завтраку. Долго я думал, однако...

- Ну, тогда тем более, - князь вытер пальцы об салфетку. - Ты нам рассказываешь, что о мироходцах знаешь ты (для архива!!), мы с Антоном Гавриловичем предоставляем тебе информацию по истории, которая есть у нас.

- Информация о Себастьяне? - уточняю я.

- Вся твоя, - соглашается князь. - Только можно тогда я ещё попрошу тебя рассказать о твоём мире?

- Что именно?

- Да всё, что сочтешь нужным, - пожал плечами он и добавил веско. - Для архива! По рукам?

Вроде бы всё гладко и хорошо. Вроде бы я всё учел. Лохом я почувствовал себя намного позже. А тогда я казался себе властелином мира и таким же хитроумным как его светлость Черниговский князь.

- По рукам!

После рукопожатия ко мне перекочевала золотая цепочка с кулоном, до этого мирно покоившаяся на шее у Андрея.

- Это подкуп?

- Нет, семейная реликвия, - поспешно объяснил мне его светлость; видать побоялся, что сейчас присвою. - Она передаётся из поколения в поколение уже больше века. Настраивайся.

Вещь, которая пробыла в мире достаточно долго, чтоб притягиваться к нему как магнитик.

- Откуда знаете?

- От Ники.

Я потер её пальцами, покрутил в руках. Семаргл с рубиновыми глазками на круглом медальоне. Красивая работа, очень тонко сделано.

Я прикрыл глаза. Прошлый раз мне хватило местных денег и банок из-под пива. Должно получиться. Медальон ещё тёплый. Интересно, почему князь такую изящную вещичку под одеждой носит, не показывает?

- Данила, - голос князя вывел меня из транса. - Бей!

- Правда? – по-детски обрадовался этот питекантроп. - Можно?

- И тебе даже за это ничего не будет, - подтверждает Андрей.

- Эй! Эй! Эй! - начинаю орать я не своим голосом.

Но тут Данила невероятно ловко для своей комплекции перемахнул через лавку и заехал мне ногой в лицо. Прощай нос, успел подумать я, и вырубился.



- Идиот! Олигофрен! Макака жопорукая! - услышал я как сквозь вату в ушах. - Сколько раз тебя роняли башкою вниз, придурок тупорылый?

- Вы же сами разрешили... - гундосит Данила.

- Что я тебе разрешил, дебила кусок? Нос ему ломать? Мозги вышибать? Думаешь, если у тебя их нет, то и всем остальным не нужны?

Нос у меня действительно распух, и кровь льёт как из ведра. Я попробовал встать, но меня тут же повело в сторону. Неужели и правда сотрясение? Угорь внимательно рассмотрел моё лицо и помог сесть.

- Это не смертельно, - успокоил он. - Просто нос сломан.

Что-то мне от этого не легче.

- Так вы же сами сказали его бить, - продолжает оправдываться охранник.

- Ему для перехода требуется выброс адреналина, а не сотрясение мозга, кретин!

Я тем временем отполз к стеночке и привалился к ней спиной. Запрокинул голову, поднес к переносице кругляшку медальона, благо она уже остыла, пока я валялся. Больно как, йокарный бабай!

- Ну, давайте я ему тогда ногу сломаю, - разводит ручищами Данила.

Князь набирал в лёгкие побольше воздуха, но потом смотрел на меня и неожиданно выдал:

- А давай! Дома полечим потом.

Последние слова я услышал, уже проваливаясь в стену. Пошли вы лесом, идиоты неадекватные!



Ощущение полёта невероятно короткое, но на этот раз мне удается его актуализировать. Переворот в пространстве, чтоб лететь лицом вперед и сгруппироваться. Приземление и сразу кувырок вперед.

Ай, фу блин! Грязь! Теперь руки и вся куртка сзади вымазаны. Хорошо хоть, когда кувыркался, на голову не оперся.

За моей спиной что-то гупнуло трижды. Я оглянулся: ну, так и есть! Куча мала! Только на этот раз снизу Данила. Так ему и надо, кабану криволапому. Грязевые ванны полезны для поросят.

Пока они расплетались, матерились и пытались отчиститься от налипшей мокрой земли, я осмотрелся. Ну вот, мой любимый лес. Хотя, скорее, парк. Уж не круговой ли? Неужели попал?

Так, а где кулон? Фух, вот он, цепочка на руку намоталась. Не потерялся, хорошо. А то всё-таки реликвия. Протянул её законному хозяину. Андрей попытался оттереть её о внутреннюю, чистую часть камзола и сразу же повесил на шею, спрятал под рубашку.

- Как нос?

Я потер переносицу. Обожаю этот эффект переходов!

- Целый, - и улыбнулся широко-широко.

- Как целый? - Угорь даже перестал отряхиваться.

Все трое подошли поближе и стали всматриваться в моё лицо.

- Даже синяки пропали... - мне кажется, или в голосе Данилы сквозит разочарование?

- У тебя тоже пропали, - хмыкнул я.

Данила схватился за лицо. А потом стал оглядываться, куда бы посмотреться.

 - Хочешь, новых поставлю? – мне очень хотелось съездить кому-нибудь по роже почему-то.

А в памяти ещё совсем свежо придание, как он меня со скамьи сбил. Данила тут же бросил щупать себя за лицо и перетек в защитную стойку:

- А ну попробуй, тля!

- Разошлись! - князь всё так же недоуменно всматривается в наши лица. - Тимур, а почему так?

Ну, раз уж я обещал устроить им ликбез по мироходству...

- При переходе организм обновляется. Ну, то есть, выздоравливает от травм и повреждений.

Дальше следует театральная пауза. Что, великие и ужасные, не ждали?

- А руки-ноги отрастают? - спросил первым Данила.

- Не за то я тебя ценил... - в полголоса пролепетал Азарчевский с огромными круглыми глазами.

- А простатит тоже проходит? - аккуратно поинтересовался Угорь.

Дружный хохот разрядил весь пафос. Угорь покраснел до корней волос. Ты смотри-ка, умеет.

- Простатит, скорее всего, проходит, - вытираю я глаза от выступивших слез. - А вот про отрастание конечностей — не знаю, честно. Можешь себе чего-нибудь оторвать и скакнем, проверим.

- Я лучше тебе что-нибудь оторву, - зарычал Данила и уже качнулся ко мне, когда князь снова прервал нашу перепалку.

- Данила, с этого момента у Тимура неприкосновенность! Моим именем! В ошейник захотелось?

Охранник так же резво отшатнулся обратно. Глаза квадратные, перепуганные. Ну, просто картина маслом и сыром. Только с кем же теперь пар спустить? Неприкосновенность значит, да? И я с размаху дал князю ногой по пятой точке.

- Ты что, охренел!?!? - князь обернулся в прыжке и замахнулся для оплеухи.

Я увернулся и понесся среди деревьев. А то Азарчевский так просто не отступится. Точно, гонится.

- Не надо тут рукоприкладствовать! Это вам за то, что разрешили своему тупоголовому Кинг-Конгу меня бить там. Моральная компенсация за сломанный нос. Аааа!

Тут я споткнулся и растянулся на земле. Ну вот, была рубашка только в крови, теперь ещё и в грязи. Как довершение этих неприятных фактов, последовал удар ногой по почкам. Не сильный, но обидный.

- Лежачего не бьют! - я подорвался на ноги.

- Лежачего добивают! - шипит мне в ответ князь.

Я одним рывком сбиваю его с ног, ударяя головой в живот. Мы летим прямо на землю и долго мутузим друг друга в своё удовольствие. Когда мы расцепились, то оказалось, что не столько подрались, сколько вымазались.

- Ну? - Угорь услужливо подал своему князю платок, лицо утереть. - И как теперь в город идти?

- Ножками, - мне платка никто не подал и я всё пытался вытереться грязными руками, что оказалось бесполезно. - Вряд ли нас в машину хоть один таксист пустит.

- Вызовите мою машину, - попросил Азарчевский.

На платке не осталось ни одного чистого места, и теперь его светлость размышляли: вернуть или сразу выкинуть?

- Коммуникаторы отключены, - доложил Угорь.

- Я ж говорил, техника в ноль разряжается. Смысл мне врать?

Андрей вздохнул:

- Ну, тогда действительно ножками. Деньги то у нас хоть есть?

- Есть! - радостно отрапортовал Данила, доставая из кармана некое подобие кошелька, только свернутое в трубочку.

Ты смотри, а я и не видел ни разу.

- Тогда идем до ближайшего места, откуда можно выйти на связь. Или до ближайшего человека, у которого телефон заряжен, и который любезно даст нам позвонить, - и князь уверенно пошел в направлении города.

С неба стал накрапывать дождик. Хоть грязь разведёт, если не вымоет.

Доброго человека мы нашли первым. Убедившись, что ошейников на нас нет, он предоставил князю телефон. Правда, он правителя не опознал в таком виде, но самодержца нашего это ничуть не смутило. И вот тут у Азарчевского случился второй шок за это утро.

- У вас дата не та, - уставился он в экранчик. - Сегодня уже второе декабря должно быть.

- Да нет, первое, - отозвался мужчина. - Совершенно точно.

- Но как же так?.. - Андрей быстро набрал номер, представился и первым, что спросил у собеседника, какое сегодня число? Потом снова на пару секунд завис, но взял себя в руки и отдал распоряжение, где нас забирать.

Уже в машине князь повернулся ко мне:

- Ты можешь это как-то объяснить?

- Могу, - чего уж там, обещал, так обещал. - Я всегда выпадаю со смещением во времени.

Князь зачарованно отвернулся к окну и всю оставшуюся дорогу радостно улыбался, словно ребенок, получивший на новый год по ошибке подарки детей всего микрорайона.

А он не должен ли рвать на себе волосы от того, что не сможет всем этим воспользоваться? Я его так плохо знаю, что ли?


Междуглавье. Ника.


Пять дней я тупо проспала. Депрессия, апатия... Называйте, как хотите. Думать не просто не хотелось, думать я практически не могла.

И так совершенно ясно, почему меня не убили. Будут шантажировать мною Тимура. А если он решит, что принципы дороже? Ведь снова тринадцатая камера, не иначе... Тут голова становилась пустая.

Охранники приносили мне еду, но со мной никто не разговаривал. Наверное, где-то рядом бродило сумасшествие.

Вечером пятого дня меня отвели в лабораторию. Я сперва не поняла, зачем и устроила безобразную истерику. Оказалось, мне просто набили в ямке между ключицами тату пожизненного вассала и заменили ошейник. Потом отвели наверх и предложили располагаться.

Комната была большая, просторная. Балдахин над кроватью. Везде золото и бархат. Так, как я любила. Как я написала тогда в тех злосчастных записках. Поддавшись порыву, я пересекла комнату и отодвинула штору. Окно выходило в сад.

- Прости, это не Париж, - сказали за спиной. - Но о нём тебе придётся забыть. В остальном твои примитивные мечты вполне осуществимы.

Это, конечно, пришёл Андрей со своей неизменной улыбкой. Он подпирал плечом косяк двери, оглядывая комнату. Мне нечего было сказать. И вообще не хотелось говорить. Потому я молча на него смотрела.

- В общем, так... - снова заговорил он, не дождавшись от меня никакой реакции. - Имеешь возможность свободно перемещаться по дому и в город. Но в город только в сопровождении кого-то из охраны. Не хочу, чтоб с тобой раньше времени что-нибудь случилось. На счёт свободы действий не обольщайся. Твоё новое «колье» обладает широким диапазоном возможностей. От банального слежения за твоими перемещениями и беседами до изысканнейшего набора химии на все случаи жизни.

- Я хочу видеть Тимура, - слова сами сорвались с губ.

- Увидишь, - ответил он. - Завтра за завтраком. Вы теперь будете регулярно видеться. Он здесь надолго.

- Я хочу поблагодарить его лично, без свидетелей.

- А вот об этом забудь. Он для меня слишком важная карта в этом раскладе. Так что рисковать им я не намерен ни в малейшей степени. Другими словами, скорее ты попадёшь в Париж... - он улыбнулся одним уголком рта.

Я молча обернулась к окну. Мне надо, надо что-то придумать! Но что? Я безумно устала. Мне хотелось отлежаться в горячей ванной и снова лечь спать. Я не готова была спорить. Мне до сих пор трудно было думать. И потом, я подозревала, что ещё немного, и я сорвусь. Я обязательно найду выход. Я помогу Тимуру, он столько раз спасал мою жизнь. Просто не сегодня, не сейчас.

Андрей прошел через комнату и положил передо мной раскрытый бархатный футляр. В нём лежала пара золотых серёжек с изумрудами.

- Они чудесно пойдут к другим твоим аксессуарам, - он провёл пальцем по моему новому ошейнику, а после развернулся и вышел.

Я, не глядя, закрыла крышку футляра.



Потом долго отмокала в ароматизированной воде, мыла уставшее тело, несколько раз вымыла и выполоскала волосы. Татуировка на шее очень саднила, но я была такая уставшая, что не могла даже сокрушаться по этому поводу.

Когда я вышла из ванной, то обнаружила на прикроватном столике лёгкий ужин. Овощной салат, сырная нарезка и тарелка с чем-то, завёрнутым в фольгу. То, что я сперва приняла за молоко с высоком стакане, оказалось жидким йогуртом. Ради интереса я приоткрыла фольгу. Там был запеченный стейк красной рыбы. Аппетит не заставил себя ждать, несмотря на все, пережитое за день. Или благодаря всем переживаниям.

- По крайней мере, кормят прилично, - звук своего же голоса оказался чужим и непривычным.
Наевшись, я залезла в свежую мягкую постель и приготовилась отключиться. Но наоборот долго не могла уснуть. Лежала, глядя в балдахин, и думала о смерти. Я столько раз могла умереть до этого при куда менее болезненных обстоятельствах. Но всегда уходила на волосок от страшного финала. На один тоненький волосок.

И уже трудно посчитать, сколько раз меня спасал Тимур. И Себастьян. Где же Себастьян? Почему не пришел? Не смог найти следы? Или не дошёл?.. Не сбежал, это точно. Слишком важен для него Тимур. Так что же произошло?

В любом случае, если всё оставить как есть — я умру. И, возможно, буду умирать очень долго и мучительно. Так, наверное, чувствуют себя люди со смертельным диагнозом, который не поддается лечению. Мой, по крайней мере, не поддается.

Единственная панацея теперь — остаться с Тимуром наедине и уговорить его бежать сквозь миры. Но для этого нужно его ещё уговорить... Ах, знать бы, чем его сломал князь...

Другой выход — дождаться Сёбу. Он в любом случае придёт за Тимуром. А лучше его найти и объяснить, что происходит. Он что-нибудь придумает. Он найдёт выход из любой ситуации. Если только... Если только не...

Нет, я не буду думать о таком исходе! Даже если Сёба решит в очередной раз начихать на меня, Тимур меня не оставит! Он не уйдёт без меня, зная, что меня ожидает!
А если уйдёт?

От этой мысли меня вполне физически замутило. Только бы умереть тогда быстро!
И я расплакалась. Не знаю, сколько я рыдала. Наверное, долго. Так и уснула.



Проснувшись на рассвете, я вспомнила ситуацию, в которой оказалась и сон ушёл. Я ещё полежала, зажмурившись, но в мозгу, как птичка в панике, билась мысль «Что делать?»

Нужно успокоиться. А для этого нужно чем-то отвлечься. А значит, лежать, бездумно глядя в окно, не поможет. Я встала, сходила в туалетные комнаты, приняла душ и уселась перед трюмо. Боже, какой кошмар смотрел на меня из зеркала! Волосы высохли как им вздумается и торчали во все стороны, глаза опухли, под ними вырисовались синяки.

Однако дольше всего я смотрела на новый ошейник. Он был в полтора раза шире предыдущего, позолоченный, украшенный тонкой резьбой, с крупным изумрудом в центре и россыпью камешков помельче с обеих сторон. Это - произведение искусства. И не только ювелирного,  я уверена.  Кожа вокруг татуировки слегка покраснела, несмотря на всю обработку после.

Зарождающуюся истерику удалось подавить, но нужно же чем-то заняться. И руки сами взяли расчёску с туалетного столика. Когда-то я любила и умела быть красивой. Андрей сказал, я увижу Тимура сегодня за завтраком. Значит, надо привести себя в порядок. Но что же теперь делать с волосами?.. В ящиках трюмо, к счастью, оказалось всё, что мне надо для укладки.

Попробую мыслить позитивно. Или хотя бы просто логично. Например, самый простой вопрос: почему меня перевели, и я завиваю сейчас волосы в весьма недурных условиях? Ответ я знаю: потому-что я нужна Андрею.

Для чего? При помощи меня он держит в повиновении Тимура.

Что мне это даёт? Прежде всего, время на поиски решения.

А ещё, как вариант, возможность поторговаться... При этой мысли меня передёрнуло. Я уже торговалась. Но если сделать выводы из своих ошибок? Если не доводить его до кипения и просить реальных вещей? Чем я могу его напугать? Суицидом? Да, пожалуй, я смогла бы... Если бы вспомнила, какую смерть мне может приготовить Андрей. Но сомнительно... Такой способ, при котором меня не успеют спасти, ещё нужно придумать. В общем, лучше найти другие аргументы.

Я могу его припугнуть, что расскажу Тимуру, что надо мной издевались. Детская какая-то угроза.

Может, зайти с другой стороны? Что я могу ему предложить? Может, добровольное сотрудничество? Ну, то есть, князь разрешает мне общаться с Тимуром тет-а-тет, а я убеждаю его, что работать на Андрея — вовсе не такая уж и плохая идея. Мне бы только остаться с ним наедине! Я найду способ донести до него свои настоящие соображения!
Нет, Азарчевский же не дурак!... Именно поэтому он в своем возрасте является главой дома...

Не впадать в панику, не впадать. Думай дальше. Чем я ещё могу помочь Тимуру и себе?
Можно попробовать разыскать Сёбу или хотя бы оставить ему весточку. Но для этого мне нужно в город. И без сопровождающих. Пожалуй, желание покидать особняк без сопровождающих — менее подозрительное, чем уединиться с Тимуром... Попробую выторговать такое право. А Тимуру надо попробовать как-то передать записку.

Интересно, я коснулась рукой ошейника, оснащено ли это чудо техники камерой? Не стоит ли перед просмотром или написанием корреспонденции повязывать шею шарфиком?

Ещё какое-то время я обдумывала разные варианты и продумывала мелочи своего плана. К моменту окончания макияжных хлопот я уже примерно представляла, что буду делать. Весь мой план был таким наивным и детским. Но всё же это лучше, чем просто ждать.

Раскрыв гардероб, я замерла. Нет, я ожидала этого, но всё равно поразилась. Часть вещей в нём были описаны мной, как и эта комната. Ну что же, тогда я точно знаю, что хочу надеть. Зелёное бархатное платье в пол с декольте и рукавами на три четверти. И золотые туфли на шпильках.

И последний штрих. Я взяла с подоконника чёрную бархатную коробку, открыла и вдела серьги в уши.



На завтрак меня не позвали. Принесли в комнату.

Так, это что ещё такое? Андрей же обещал, что я увижу Тимура за завтраком!

- Почему меня не позвали завтракать с его светлостью? - поймала я за руку слугу, который уже собирался уходить.

Надеюсь, хоть этому не запрещали со мной говорить?

- Его светлость приехали полтора часа назад и велели подать вам завтрак сюда, - почтительно поклонился он.

- А сам он где?

- Сам князь изволили приводить себя в порядок и потом отправились в кабинет.

Ладно. Я отпустила слугу. Сейчас найду и поинтересуюсь сама.

В кабинете князь, по всей видимости, окопался надолго. На большом дубовом столе стоял ноутбук, а вокруг него — завалы разной литературы. Моё зрение выхватило пару явно старинных книг. Сам Андрей внимательно читал содержимое большой красной папки.
Я замерла в дверях:

- Почему меня не позвали к общему завтраку? Ты обещал, что я увижу Тимура.

- Ты не вовремя, - бросил он, не отрываясь от чтения.

Вот так вот. Взял и отчитался. Ладно, выдох. Ласково, кошечкой.

- Мне надо с тобой поговорить. Кстати, доброго утра.

- За обедом поговорим, - даже голову не поднял. - Был рад тебя видеть.

Странно, мне показалось, что он был какой-то напряжённый. Это добра не сулило, и я собиралась уже уйти. Но тогда мне придётся до обеда маяться своими тяжелыми мыслями. Нет, не пойдёт.

Я сделала шаг вперед, поколебалась, а потом собралась с духом, быстро процокала каблуками к столу и села в кресло напротив. Так и убегать тяжелее и ноги не подкосятся, если что-то случится.

Кстати, подумалось, что если и мариновать его своими бредовыми идеями, - то сейчас. Во-первых, до обеда меня в пыточную не сдадут. Он ведь ясно дал понять, что обедать мы будем вместе, а значит — с Тимуром. Не думаю, что меня перед этим будут мучить.

А, во-вторых, он сейчас так сосредоточен на своих бумажках... Кстати, а что читаем? Я вытянула шею и взглянула на обложку ближайшего томика. «Теория происхождения миров». Ну конечно! Тимур же вчера согласился на него работать, что ещё он может читать?

Я потянулась за томиком.

- Руки отобью, - не глядя буркнул Андрей.

- Андрей, я пришла мириться, - начала я.

- Хорошо, я тебя прощаю, - буркнул он. - До свиданья.

- Я не просила прощения! - вспылила я.

- Хорошо, не прощаю. Всего доброго.

Закрыть глаза, посчитать до десяти. Нельзя злиться и терять контроль над собой.

- Андрей, я думаю, у меня для тебя есть интересное предложение.

- Короче, ты не отцепишься, - скорее утвердительно, чем вопросительно ответил он и отложил папку. - Тогда давай быстро выясним, что ты не можешь мне предложить ничего такого, что я не смог бы взять, и ты оставишь меня в покое.

При этом он поставил руки локтями на стол и сцепил пальцы.

- Дело вот в чём... - я облизнула губы, собираясь с мыслями. - Тимур теперь будет на тебя работать, так? Но он же работает на тебя только пока со мной всё в порядке... - я совершенно не заметила, что тоже сцепила пальцы рук, положив локти на подлокотники, и теперь неуверенно потираю ладони.

- Что, опять шантаж и торг? - брови князя поползли на лоб. - Радует хотя бы то, что твоя феноменальная наглость дала трещину, - он кивнул подбородком на кисти моих рук, выдававшие моё напряжение.

- Нет-нет, не шантаж! - я расцепила руки и положила их на подлокотники. - Просто предложение! Разреши мне общаться с Тимуром, а я буду внушать ему, что работать на тебя — это совсем не плохо.

Ой, как нескладно получилось! А ведь я вроде всё так хорошо продумала, такие аргументы насочиняла. О том, что это в моих интересах, чтоб он стремился вернуться, а то мне конец.

- Вот я всегда говорил, что ты — поверхностная дура. Человек из-за тебя в кабалу залез, а ты сутки в комфорте побыла и предаёшь его со всеми потрохами за горстку платьев и серёжки...

Я почувствовала, что закипаю:

- Да как ты смеешь!.. Да я!.. Да чтоб ты знал!...

Андрей сощурился:

- Ты мне только-что пыталась предложить что-то другое?

Я закусила губу. Он победно усмехнулся:

- С Тимуром все остаётся по-прежнему. Вы будете видеться, но не наедине. У тебя всё?

- Нет! - что-то же я ещё хотела.

- Ну, тогда продолжай, - князь качнул головой влево-вправо, разминая затёкшие шейные позвонки. - Это, оказывается, даже весело. Давно пора было сделать перерыв...

Я пыталась собраться с мыслями. Всё пошло не так. Но Андрей ждал продолжения и вроде бы пока не злился. Надо использовать момент до конца.

- Я хочу ходить в город без провожатого, - вспомнила наконец-то.

- Мотивируй, - он развел руками и снова их сцепил.

Тут аргументов я заранее не заготовила, и выпалила первое, что пришло на ум:

- Я имею право на личную жизнь!

- Уже не имеешь. Ты теперь собственность дома Азарчевских, можешь убедиться, зеркало в гостиной.

- Да, но я нужна тебе! - ой, спокойнее надо, спокойнее. - Иначе Тимур не станет иметь с тобой дело!

Блондин потянулся и снова взялся за папку:

- Так, ладно, перерыв окончен. Уже не интересно.

И нагло погрузился в чтение. Я поднялась из кресла и нависла над ним, упершись в столешницу кулаками.

- А попытку суицида твой ошейник способен пресечь? - боже, что я мелю?! Что я горожу?! Куда меня понесло? Я же поклялась себе его не злить!

Андрей заинтересованно поднял на меня глаза:

- А ты думаешь, у тебя хватит духу укоротить свою никчемную жизнишку?

Я молча буравила его взглядом. И на этот раз он продолжил:

- Любая попытка отравиться, вскрыть вены или смалодушничать по-другому будут пресечены раньше, чем ты о них подумаешь.

- А попытка, например, отправить себе пулю в лоб? - парировала я.

- Будет пресечена твоим недостатком силы воли, - папка из его рук снова перекочевала на стол. - Впрочем, это тоже интересно. Держи.

И он достал из ящика стола пистолет, протянул мне.

- Уверяю тебя, он заряжен. В меня можешь даже не целиться. Это — умное оружие, в хозяина не выстрелит. Ну... - этот ужасный человек подвинул мне смертельную игрушку. - Застрелись! Удиви меня! Хоть раз в жизни заставь поверить, что я в чём-то ошибся!

Я взяла пистолет. Холодный и тяжёлый. Как зачарованная поднесла его к виску. Но меня выдали дрожащие руки. Нет, всё должно закончиться не так! У меня ещё есть варианты! Не сейчас! Только не на потеху этому! Метал гулко ударился о дерево, когда я почти уронила пистолет на стол.

- Я знал, что ты не испортишь мне интерьер своими мозгами, - брезгливо бросил аристократ, пряча оружие в ящик стола.

- Я найду другой способ испортить тебе интерьер, - заверила я.

- Знаешь, откуда все твои проблемы? - Андрей откинулся на спинку кресла и загадочно сощурился. - От твоей совершенно необоснованной веры в свою исключительность. И ведь меня это раньше совершенно не волновало. Однако вот уже второй раз из-за этой твоей дури я теряю драгоценное время.

Что-то мне не нравилось то, что назревало. Хотя я не могла пока понять, к чему он ведёт. Вроде бы до той степени раздражения, когда он меня ударил, я его не довела. Но всё же, он недоволен. Чего ждать?

- Я, пожалуй, предпочту потерять ещё 20 минут сейчас и, возможно, сэкономлю себе пару часов в будущем. Идём.

Князь поднялся из-за стола. Я медлила.

- Леди желает остаться в неведении? - фирменная улыбка озарила его лицо. - Я не растревожил ваше любопытство?