История внука

     Давно ли вы виделись со своей бабушкой? Лично я совсем недавно.
     У кого-то есть такая возможность каждый день, а кто-то не видит этого родного человека месяцами, или даже годами.
     Мне повезло. Когда я был маленький, бабушка жила с моими родителями.
     Уж так довелось, что с самого начала, слово “бабушка” мне не особо приглянулось, и я звал её по имени, просто - Тома.
     У неё был только один сын – мой отец. В то время, когда он был ещё школьником, жизнь у них была не самая сладкая – пьющий отец, и как следствие, дальнейший развод. Сложностей хватало и по мимо этого, но всё равно Моя бабушка смогла самостоятельно воспитать и научить жизни моего отца.
     У меня же был ещё старший брат. Разница в возрасте у нас чуть меньше десяти лет. С ним пришлось помучаться, как и моей матери, так и Томе. В отличие от меня, он был не самым послушным ребёнком.  Но всё же парень он хороший.
     Когда мне было три года, мы переехали в новый район города. Как сейчас помню – я подхожу к дому, у парадной сидит мальчишка и рисует мелками на асфальте. Только я сказал  “Привет,” – как он испугавшись убежал. В дальнейшем он окажется одним из моих друзей детства, но первая встреча у нас с ним не задалась.
     В новой квартире я получил комнату с родителями, а брат жил с бабушкой.
     Каждое утро, Тома будила меня, напевая: “Вставай, вставай, штанишки одевай.” После был завтрак, ну, а потом свободное время. И так каждый день я оставался с Томой вдвоём, пока родители были на работе, а брат в школе. В нашем дворе был детский садик, но идти туда я не захотел, поэтому гулял на улице.
     Дом был только недавно построен, и новые жильцы ещё только прибывали. Детей во дворе становилось каждый месяц больше, и уже к середине осени у меня было несколько друзей, некоторые из которых, также как и я не ходили в детский садик.
     Мы гуляли с ними, но куда бы мы не уходили, Тома всегда гуляла рядом. Мы почти не замечали этого, но иногда она ставила меня в неловкое положение, крича издалека: "Пора домой!" Я не стеснялся её, но в то же время не слишком и хотел, чтобы она продолжала следить за мной.
    
     Наверное, все бабушки рассказывают своим внукам разные истории, большинство из которых связаны с их детством. Я знал все её истории, и часть из них смогу рассказать и сейчас, столько раз я их слышал. Это были и веселые, интересные истории, и страшные, грустные.
     Тома родилась в 1928 году в деревне, находившейся в Калининской области. Вторая мировая война разделила все её истории на “до” и “после”.
     Даже сейчас Тома рассказывает мне с тем же интересом всё те же истории, которые я уже знаю наизусть.
    
     Я рос, и родители стали жить в третьей комнате, но рос и мой брат. Так было решено, что теперь моим новым соседом по комнате станет бабушка.
    
     У Томы была младшая сестра - моя двоюродная бабушка. Она жила в двух часах езды от нас, и периодически навещала нас.
     Каждое лето я вместе с Томой приезжали к ней на месяц. Она жила в двухкомнатной квартире с ещё одной старушкой – соседкой. Мы доставали раскладушки, так что места хватало всем.
     В посёлке у меня не было друзей, поэтому компанией у меня была, как и в городе - Тома. Дома я любил жечь сахар на газовой плите. Но чаще мы гуляли по посёлку, приходя на берег реки, где я смотрел на волны от проплывавших барж.
    
     Возвращаясь в город, очень часто я оказывался один во дворе. Многие уезжали до самого конца лета, и мне приходилось ждать.
     Когда вечером никто не гулял, мы играли с Томой в карты, я показывал ей фильмы на видеомагнитофоне, а ещё я любил перебирать свои вкладыши с автомобилями, которые каждый раз показывал Томе, сравнивая ту или иную машину по характеристикам.      
     Вкладыши были одной из маний, которые в то время интересовали многих. Не меньше, а, может, и больше вкладышей было и моего брата, но он мне их не отдавал. Хотя в дальнейшем я всё же получил их.
     Я также собирал пачки от сигарет и пивные пробки, держа всё это на одной из полок в шкафу бабушки. Брат же коллекционировал металлические банки из-под лимонадов и пива, которыми была заставлена вся его комната.
    
     Одной из первых памятных дат, что с радостью вспоминает Тома, было первое сентября. Я пошёл в первый класс. С цветами, в пиджаке, с рюкзаком и вместе с братом этот момент запечатлён на фотографии.
     Так началась новая глава.
     Теперь уже каждое утро я слышал : “Просыпайтесь детки в школу, петушок давно пропел.”
     Первые два класса Тома провожала меня до школы, а после встречала, хоть и идти было не так далеко. Школа находилась в соседнем дворе.
     Зимой она стояла в очереди в гардероб, пока я стаскивал с себя пальтишко, и переобувал обувь.
     Дома она помогала мне учить стихи, часть из которых она сама рассказывала в школе.
     Уже с третьего класса, я ходил в школу с другом. Мы с ним жили в одной парадной. С ним же мы и возвращались, учась в одном классе.
     Иногда, когда в день было семь уроков, я приходил домой настолько уставшим, что падал за порог, и лежал на полу, а Тома стаскивала с меня пальто и обувь. Иногда она вспоминает это, рассказывая мне вновь и вновь, возвращая меня в те воспоминания.

     Иногда ко мне в гости приходил друг, и мы играли в трансформеров, которые совсем не давно появились в продаже. Они были у всех. В шесть часов вечера на улице не было ни одного ребёнка. Все смотрели этот мультик, после чего выбирались во двор и обсуждали произошедшее.
     Но посреди года нас перевели на вторую смену, и в некоторые дни я возвращался домой позже. Пришлось научить бабушку пользоваться видеомагнитофоном, чтобы она записывала мне серии.
   
     Уже в седьмом классе я почти не сидел дома. У меня было много друзей, и мы допоздна гуляли во дворе. Летом я не ездил в посёлок, а Тома ездила на огород, капать грядки. День она проводила там, вечером возвращаясь на электричке.

     Так шли годы, и чем старше я становился, тем меньше общался с Томой. Нет, я не бросил её, как бросают игрушки, просто стал намного больше времени проводить вне дома. Она же чаще стала смотреть телевизор, слушать радио, читать книги. Одной из книг стала "Властелин колец", которую я дал ей.   

     Закончил школу я в шестнадцать лет, после чего меня ждало поступление в колледж.
     На выпускной ко мне пришли обе бабушки. Я был рад их видеть, а они были рады за меня. День быстро прошёл, и уже вечером я отмечал праздник в ресторане со всей школой.
 
     Пришла осень, а вместе с ней и первые дни колледжа. Довольно быстро у нас образовалась компания, с частью из которой мы общаемся и восемь лет спустя.
     Первый год после занятий я пытался рваться обратно во двор, где были все друзья со школы, и они рвались туда же, но уже было видно, что не все в сборе.
     Так, казалось бы, дружная компания, развалилась довольно быстро. Я даже не знаю, где сейчас часть народа, и чем занимается. Честно говоря, не очень-то и хочется знать.
     Брат мне как-то сказал: “Не важно сколько у тебя было друзей, главное, кто из них сейчас рядом.” Сейчас рядом их не так и много из той компании. Появились новые, но и из них, кто-то может “отвалиться”. Правда, сейчас уже не тот возраст, чтобы продолжать “искать себя”.
    
     Я не замечал, как проходило время, но Тома всегда была рядом, когда я возвращался домой. Всегда интересовалась моими делами. Знала мои интересы, но уже не знала, с кем я общаюсь, и лишь по фотографиям я рассказывал про каждого из них. Вспоминая каким я был в детстве, и как я пошёл в первый класс, в её памяти это было, как будто только что. Казалось, что она скучает по тому времени.

     В двадцать лет я встретил девушку, и мы с ней стали жить вместе. Тот период был для меня чем-то новым. Очередной новой главой.
     Денег у нас было не так много, чтобы иметь собственное жильё, поэтому сначала мы жили у её отца, после перебравшись к моим родителям.
     Мы никого не теснили, и никто не теснил нас. Из-за удачной планировки, мы смогли сделать перегородку в комнате, разделив её на две. Так мы прожили около полугода.
     Шло лето, и меня не было в городе. Когда я вернулся, родители сказали, что у бабушки был инфаркт, но всё обошлось. С ней всё хорошо, она в больнице, но скоро её выпишут. Тогда я не понял всего того страха, который присутствовал на самом деле. Я приехал в больницу, и увидел всё  ту же Тому. Она сидела в зелёном уголке, и была рада меня видеть, словно она приехала меня навестить.
     Ещё в детстве я задумывался о том, что когда-то придёт момент, когда Томы не станет. Меня пугали эти мысли, я пытался их отгонять от себя. Когда я приехал навестить её в больницу, у меня не было этих мыслей. Мне сказали, что с ней всё хорошо, и мне этого хватило, чтобы не задуматься о худшем.

     Вскоре Тома вернулась домой, с устными ограничениями от врача. Проводить ей лето на огороде больше не разрешалось, что стало для неё потерей. Худшее прошло стороной, но я не думал, что в жизни бабушки не так много всего и происходит, и поездки на дачу были для неё этим разнообразием, которое теперь стало её прошлым. Как будто частичка радости угасла в её душе.

     В этом же году в посёлке у моей двоюродной бабушки умерла соседка. Один из самых близких людей в её жизни. Страх одиночества, да и просто неприятные чувства не давали ей покоя, и Тома решила переехать к ней. С самого детства они были вместе. Вместе прошли войну, вместе искали место в городе, и вот теперь они снова вместе.
     Тогда наступил момент, когда я и Тома стали видеться очень редко. Я был настолько занят всевозможными делами, что даже не замечал отсутствия человека, который был до этого всегда рядом. Раз в два-три месяца я навещал их, и этого мне казалось достаточно, хотя для неё каждый день был долгим и однообразным. Иногда я звонил им по телефону, иногда они звонили мне, спрашивали, всё ли хорошо. Я рассказывал им всё, что произошло, но больше спрашивал, что они делают. Они с интересом мне рассказывали названия передач, которые они смотрят, что в них произошло и почему. Мне это было не интересно, но я знал, что это нужно для них.
     Так прошёл год.
     Летом Тома жаловалась на боли в животе. У неё всегда были периодические проблемы, поэтому этому не придавали значения, списывая на еду. Осенью боль в животе стала невозможной, и Тому госпитализировали. Диагноз - кишечная непроходимость. Нужна срочная операция. Проблемой стал возраст. В 60 лет человека взяли бы без вопросов, но на тот момент Томе было за 80. Мы решились “на свой страх и риск”. Доктор сказал, что после операции возможны варианты, при которых бабушка не выживет, или сойдёт с ума, из-за действия наркоза.
     С этой мыслью я провёл весь вечер, впервые за долгое время вновь столкнувшись с мыслями о том, что настал тот момент, когда Томы может не стать. Я почти не заметил, как прошёл год, за который я виделся с Томой шесть раз, но сейчас я понимал, что совсем не готов к тому, чтобы остаться без неё. Только в этот момент я осознал, как мне будет её не хватать, хоть мы почти и не видел всё это время.
     Всю ночь я плохо спал, пытаясь себя успокоить.

     Это был её день рождения, когда ей сделали операцию. Как будто её второе рождение. Я с мамой приехал в больницу. Мама меня предупредила, как проходит такая операция, и каковы её последствия, но я не знал, как я отреагирую на увиденное.
     Мы встретились с доктором. Впервые с прошлого вечера я услышал хорошие новости. Операция прошла успешно, бабушка оказалась “Крепким орешком”. В дальнейшем по желанию возможна ещё одна операция, чтобы устранить последствия этой, и вернуть человека к привычной жизни.
     Я не стал думать о дальнейшем. Я хотел увидеть Тому.
    
     Бабушка лежала на койке. Ей было больно, и она почти не шевелилась. “С Днём рождения!” – сказал я ей. Она ответила: "Спасибо", но даже не смогла улыбнуться от сильных мучений.
     Мы посидели у неё около часа, после чего вернулись домой. Вроде бы всё было хорошо, но мысли всё равно вертелись в голове. Было настолько трудно, смотреть на неё, не веря, что это она. У неё всё было хорошо, и вот совсем недавно она оказалась в шаге от гибели. Жалко. Слёзы наворачивались на глазах, когда я вспоминал похудевшее лицо Томы, лежащей в палате. Я так и не смог подготовить себя к расставанию с бабушкой.
    
     Позже Тому выписали, и пару месяцев она жила с нами, пока более менее не восстановилась. После же она вновь решила вернуться к сестре.

     С тех пор я стараюсь ездить к ним два раза в месяц. Каждый раз они безумно рады меня видеть. Для них это словно праздник.
     За две недели мало, что происходит, да и за месяц изменений не много, но всё равно они рады просто меня видеть, задавая одни и те же вопросы, рассказывая мне одни и те же истории.
     Прошло четыре года после той операции. На повторную Тома не согласилась. Слишком тяжело ей далась предыдущая, чтобы ещё раз почувствовать всё это на себе.
     Сейчас я каждый раз смотрю на неё, как на родного человека, подарившего мне часть детства, без которого, оно было бы совсем другим, и мне до сих пор тяжело представить, что когда-то её не станет.
     Она состарилась, но в душе осталась всё той же Томой, которая растила меня, и тратила всё своё время и силы, желая мне только лучшего. Да и сейчас она постоянно тревожится по каждой мелочи, которая случается у меня, но мне остаётся её только успокаивать, говоря, что всё хорошо, и что всё будет хорошо.
     В её памяти хранится множество мгновений, которые бесценны для неё, и многое значат для меня, и я не хочу, чтобы они оказались потеряны. Время идёт, и часто только воспоминания помогают проживать день за днём.