Зина

Стояла тёплая весенняя ночь. Луна, казалась выбелила стены потемневшего т времени старого кирпичного здания – учительского кооператива. Казалось, всё кругом спит. Светилось лишь окошко молодой учительницы биологии: молодёжь, понимаете ли… Но вскоре и оно погасло. Гости ушли, а именинница отправилась продолжать банкет в царство Морфея.
На улице не раздавалось ни звука. Эту тишину лишь местами прерывал шелест листвы и отдалённый гул поездов. Казалось, заснул весь мир и жизнь остановилась.
Не спала лишь Зинаида Николаевна, учительница математики. Несмотря на напряжённые дни, старую женщину частенько мучила бессонница. Нередко к ней добавлялась и тревога, как, например сегодня. Опять наговорили гадостей в школе, сломался телевизор, который Зина смотрела, чтобы получить хотя бы какое моральное удовлетворение. Хотя что там, по тому телевизору… Очень хотелось поплакать, рассказать кому-нибудь о своей судьбе, пожаловаться… Но такого человека, увы, рядом не находилось. Единственный человек, понимавший Зинаиду, была сестра Марина. Но про неё женщина давно уже не имела вестей. «А жива ли она?- думала Зина. – Если она умерла, умерла последняя надежда её когда-нибудь увидеть…Весь мир стал сплошным мраком бессмысленных ожиданий… Это ведь, темнее всего перед рассветом».
- Когда, когда наступит этот рассвет? – спросила Зинаида в пустоту. Зина давно перестала в него верить. Но маленькая надежда всё-таки жила. Надежда ведь умирает последней. Особенно если смысл твоей жизни – надежда.

Зинаида родилась в глухой  деревушке, что существовала далеко в лесу скрытой от посторонних глаз. Туда вела лишь одна дорога, по которой можно было ехать только на коне. Да и то в хорошую погоду.
Зинка была младшим ребёнком в семье. Перед ней ещё были брат Володя, вечно издевавшийся над малышкой, и сестра Марина. Вот с ней-то Зине повезло.
Марина была ангелом во плоти. Ею восхищалась вся деревня. У девушки было много друзей, поклонников. Старики, глядя на красотку, умилялись, а малышня любила и видела в ней непревзойдённого авторитета.
Даже невзирая на то, что Зина была на целых шесть лет моложе, Марина считала её своей подружкой и брала с собой гулять.
Однако как бы ни была популярна сестрица, Зину в деревне никто не замечал. Есть – ну и есть, нет – никто волноваться не станет. Поэтому девочка росла тихо и незаметно, как цветок в канаве. И всё же скрыто, но не забыто. Ангел по имени Марина являлся светом для этого «цветка». И это для Зины было самое главное.
Мама Зины была заслуженной работницей, « дояркой от Бога». Женщина приближала отсталую деревню к уровню «модного» колхоза, которыми так полнилась советская страна. На эту женщину все равнялись и восхищались не менее, чем Мариной.
Отец Зинаиды был тракторист, бывавший трезвым лишь неделю в месяц. В эту неделю семья, можно сказать, переживала «Ренессанс»: Колян принимался усердно работать, ремонтировать дом, опекать живность, гулять с детьми. Бывало, посадит на колени маленькую Зину и начнёт рассказывать ей про звёзды. Конечно, Коля был не астроном, а тракторист, и его россказни об устройстве Вселенной больше походили на сказки для самых маленьких. Но Зина восхищалась, глядя на чистое деревенское небо и слушая отца. Как девочка любила эти вечера!
В конце трезвой недели Колян ездил в город на базар вместе со своим лучшим другом Вольдемаром. Они были там два дня. А по прошествии этого времени их можно было слышать ещё издалека:
- Слава рабочему классу! Да здравствует партия!.. Уф, Фася, куда это ты меня ведёшь? В лесу же немцы! Ага, а быть может ты им служишь! Негодяй! Да я тебя сейчас!.. ЗАРЕЖУ!!!
С этими словами Вольдемар и Колян вламывались в двери. Вокруг пьянчужеи начинали суетиться мать семейства, Марина и Вольдемар. А маленькая Зинка испуганно глядела на отца, которого уже было не узнать.
Кое-как уложив пьяного Николая спать, Вольдемар и дамы садились за стол поговорить. Говорили они допоздна, и в семье, казалось забывали про проблемы, слушая интересные истории Вольдемара и его шутки. Зина не принимала участие в этих беседах, но всё равно обожала их. Тогда она забывала про всё, забывала про себя. Всё внимание маленькой девочки привлекал папин друг, на которого  Зина смотрела влюблёнными глазами…
Вольдемар был единственный мужчина на селе, что не пил. Вместо этого он любил читать, ловить рыбу и ромашки. Его нельзя было назвать красавчиком, но всех женщин притягивало к нему, как магнитом. Достигнув совершеннолетия, парень женился на женщине, по возрасту ему в матери годившейся. Вся деревня полгода обсуждала его. А когда у них родился сын, никто не вызывался быть кумом. Только Николай, знаменитый на деревню своим весёлым и добрым характером, сам предложил присутствовать при крещении. Так и завязалась дружба Зининого папы и Вольдемара. Коля называл его Волькой, или Фасей – из-за фамилии, она у него была Афанасьев.
По прошествии года Вольдемар бросил свою семью и на несколько месяцев уехал в город. Сильно плакала его жена, как ни старались утешить её мама Зины и Марина.
- Да не убивайся ты так! Нагуляется – вернётся. Все они такие. А не вернётся, так у тебя сын подрастает. Ради него и стоит жить!
Женщина лишь слабо улыбнулась в ответ. К ней Вольдемар так и не вернулся. На память о мимолётном счастье у неё остался лишь подрастающий сын и засохший букет ромашек…
Шли годы, Зина пошла в школу, успела вырасти. Марина тоже подросла и превратилась в красивую молодую женщину. Однажды, когда родителей не было дома, Марина вся в слезах ворвалась в дверь, вложила что-то в «Униженные и оскорблённые» и сказала Зине:
- Ты… Это… Только не говори родителям, что я плакала!.. И никому!.. Сестрёнка…Прощай!
Собрав в сумку нехитрые пожитки и чмокнув на прощанье остолбеневшую Зину, Марина хлопнула дверью, навсегда покинув этот дом. Пару минут Зина сидела в замешательстве. Никогда до этого она не видела Марину плачущей. Затем девочка набралась смелости и заглянула в книгу. Там были ромашки…
В тот вечер мать сильно плакала, а отец ушёл в долгий запой. Но никто не хотел верить, что Марина ушла навсегда. Невозможно даже было представить, что девушка могла покончить с собой.
Через полгода к Зине пришло письмо без адреса. Девочка очень удивилась, у неё ведь не было того, кто мог бы ей написать. Зинаида распечатала конверт и стала читать:
« Привет, Зизи! Пишу моему дорогому другу, моей сестре, так как никого больше не осталось, кому я могла бы полностью довериться. Ты только не беспокойся за меня. У меня всё хорошо. Хотя я так говорю всегда, сколько себя помню. Говорила я так самой себе и в тот день, изменивший мою жизнь и вынудивший покинуть тебя, моя дорогая Зинушка, и родителей. Простите меня за то, что я доставила вам так много горя и несчастья. Надеюсь, отец и мать, да и ты не держите на меня зла. Но даже если и так, помни, что я вас всех люблю и буду любить до самой смерти. Буду помнить наши прекрасные вечера, буду помнить звёзды и небо. Оно над нами, вечное, видит и меня и тебя!
Так вот, хочу пролить свет на ту неясную историю и рассказать, что же всё-таки произошло тем вечером. Если ты открывала книгу, то ты не могла не заметить цветок, мою маленькую тайну и причину побега.
Я очень любила Вольдемара. И люблю. Несмотря на то, что вышла уже замуж. Он навсегда останется в моей памяти тем светловолосым Аполлоном, демоном-искусителем, ради которого я и бросилась в бездну…
Сначала Вольдемар всячески меня добивался: дарил бесконечные букетики полевых цветов, таких невинных, что и сам он показался мне ангелом, каким-то провидением свыше, тем, что со мной не могло случиться. Я моментально влюбилась, хотя и старалась показать вид, что он мне безразличен, что он для меня ничего не значит, так, - один из многочисленных поклонников. Но я не могла бесконечно продолжать эту игру. Я забыла свои правила, и начала играть по его законам. А через месяц после всего, что произошло между нами он пришёл ко мне, подарил букет ромашек и, последний раз нежно поцеловав, молвил своим чарующим голосом: « Извини, прелесть, такая уж у меня натура. Я теряю интерес к девушкам, как только добиваюсь их. Теперь, красавица, ты меня не интересуешь. Прости». Этими словами он убил меня. Я чувствовала, что внутри меня всё рушиться. Был мир «до» и стал мир «после». Который я не могла держать в себе, который готов был в любой момент вырваться наружу, убить не только меня, но и всех вас, убить всю деревню, убить весь мир. Даже небо стало другим, а солнце отдавало холодом и туманом. Только туман и зло шло прямо от сердца, шло от меня самой. Я боялась себя, боялась этих людей, боялась причинить им зло. И я решила бежать. Если кто и пострадает, пускай это буду я. А Фася… Я знала, он забудет обо мне. Поддавшись искушению, я стала одной из многих, потеряла себя, потеряла своё сердце. Ведь оно мне больше не принадлежало. А осталось навеки в его цепких лапах. Я никак не могу его разлюбить, хотя понимаю, что он – в прошлом, а надо жить настоящим. Пускай Вольдемар забыл обо мне, но ведь есть человек, который меня любит и готов жить для меня. Это мой муж. Я и тебе желаю обрести такого человека. Завтра мы с ним уезжаем в ГДР. Будем жить недалеко от гор. Там много ромашек. Надеюсь, в будущем ассоциации с этими цветами будут только хорошие. Что ж, и тебе я желаю счастья в жизни. Никогда не повторяй чужих ошибок, живи разумом, но не забывай про высшее Добро и светлые чувства. Люблю тебя, Зина!» Зинаида несколько раз перечитала это письмо и разрыдалась. Она понимала, что это первая и последняя весточка от сестры. Никогда больше не увидит она её смеющихся глаз, светлой и доброй улыбки, не услышит звонкого голоса. И всё из-за какого-то Вольдемара! Марина… Её единственная сестра, её неповторимая красавица, лучший друг, была для него всего лишь развлечением, баловством, одной из многих, ничего не значащей… Это привело Зину в ярость, в бешенство, в истерику. Но вскоре девушка справилась с своими эмоциями. Родители вот-вот придут, и они не должны были знать о письме.
Прошёл год. Наступила весна. Жизнь в семье Цепневых пошла своим чередом, как будто и не было у них никогда девушки по имени Марина. Мать убрала из дома все её вещи:
- Чему быть, того не миновать. Только свечек ставить не будем – за самоубийц не молятся!
Мать Зины, не глядя на преданность советским идеалам, была  верующей. Это и помогало переносить беды, спускающиеся на её семью.
Отец вышел из длительного запоя и выстроил баню. По вечерам в пятницу он любил проводить там время. Нередко к нему присоединялся Вольдемар. Из сердца Зины давно пропала к нему злость, уступая место какому-то другому, давнему и непонятному чувству…
- Прощайте! – в один из вечеров к ним домой с воплем влетел Вольдемар и начал всех обнимать.
- Это ещё что? И ты туда же?
- Вот глупости! Я не умирать кидаюсь, а жить! Причём хорошо жить! Прикиньте, у меня отец отыскался! Да ни где-нибудь – в Москве! Письмо, вот, получил! Поеду. А то что мне тут, в захолустье делать? А в Москве возможностей больше. К тому же отец заболел. Да так серьёзно, что и завещание составил. На меня! Составить-то составил, да всё никак не… выздоровеет! Так что поеду-ка я к нему, повидаю папочку! Ладно, пока! Пока, Зизи! – он странно подмигнул девчонке( что вполне могло ей показаться), и захлопнул за собой дверь.
- Ишь ты! Не выздоровеет!
- Да, везёт Вольке! Мне бы так!
- Я чего-то не поняла! А у тебя что? Между прочим, знатную жену отхватил – первая красавица на всём селе была! Ко мне твой Волька, между прочим, подкатывал! Это в 13 лет-то! Так я ему как дам затрещины! Перестал, зараза!
- Да ну! К тебе, Волька-то? Ой, не смеши!
- Как на духу говорю!
- Врёшь!
- А что тебе говорить, - махнула рукой женщина. – У тебя одна возлюбленная – водка. Живём как на две семьи. Или как с мартовским котом. Только коты уходят каждую весну, а ты каждый месяц!
Вольдемар уехал в Москву, оставив в покое местных девушек. Сказать по правде, Зина по нему скучала. Она была единственная в деревне, кого он обошёл вниманием. Зине от этого становилось как-то не по себе. Так ей хотелось сейчас взять и улететь на крыльях в Москву! Была б она немного старше и чуть красивее! Как здорово сочеталось бы имя Зинаида с фамилией Афанасьева! Эти инициалы как будто и созданы для того, чтобы звучать вместе. Одной песней, одной любовью!
« Ничего! – улыбалась про себя Зина. – Он меня не взял в Москву, потому что я ещё маленькая, несмышлёная и… некрасивая. Пока. Но когда я вырасту, я стану самой очаровательной, умной, поеду в Москву, стану богатой и знаменитой! Волька увидит это, узнает меня и возьмёт в жёны! И буду я Зинаида Афанасьева!»
Приятные мысли придавали уверенности в себе. Зина окончила школу с золотой медалью, все дороги ей были  открыты. Девушка решила пойти в медицинский.
- Оно-то правильно, доча, будешь здешних мужиков от похмелья лечить, а коровам клизмы ставить! Гы-гы-гы!
-  Шёл бы ты, Колян! Зинаида пойдёт на математический и только туда! Я вижу её будущим математиком!
С матерью спорить  невозможно, легче гору было бы заставить танцевать, чем доказать обратное. Зинаида не поехала в Москву, а поехала в М., этот город и ближе был, и поступить там было проще.
Каждое лето Зина приезжала навестить стариков. Однажды, вернувшись в деревню в очередной раз, она застала отца, собиравшегося в дорогу.
- В Москву! – коротко и радостно пояснил он. – Фася на письма не отвечает. Поеду-ка разузнаю, чего это с ним приключилось. Огурчиков, вот свезу.
Отец вернулся через неделю. Хмурый и трезвый.
- Что-то случилось, Коленька? Никак помер твой приятель?
- Не Волька помер, а душа его померла.
- А разве была у него душа-то? Только черти так соблазнять умеют! Ты на глазища-то посмотри – вылитый обротень!
- Была у Вольки душа! А вот теперь… Ты вот послушай! Приезжаю я, значит, в Москву, нахожу квартиру евоную. Он открывает и… Не узнал я его! Люди-то с годами стареют, а он наоборот- всё краше!
- Говорю ж, дьявольское отродье! С годами, что коньяк, только лучше становиться!
- А ты почём знаешь? Так вот, я приветствую его, а он тихо так здоровается и всё назад оглядывается, будто боится чего. Я у него спрашиваю: « Неужто страшный такой стал, что ты удрать норовишь?», а он мне - мол жена у него, видите ли, завелась, сам он исправился, и не хочет более прошлого вспоминать. А я того значит, из прошлого! Он и не хотел, чтоб жена видела меня. Но дело, как мне кажется, не столь в жене… Он же теперь у нас москвич! Мы ему  не ровня, колхозники. Понимаю, совестно ему перед женой такого друга показывать: с немытой головой, в морщинах, мозолистые руки. Он-то холёный, халат в стоимость нашего дома, надушен одеколоном дорогим. Потерялся наш  Волька, нет его теперь. Изменился, стал другого покроя – московского. А Москва, как известно, слезам не верит.
Зинаида молча слушала эту беседу и думала про себя. Да, никогда ей не быть с Вольдемаром. Кто она такая для него?
« Что ж, буду жить, как жила. Не сходиться же мир на одном Вольдемаре! Найду себе, как и Марина, такого человека, который любить и уважать меня будет!»
Шли годы. Замуж Зинаида так и не вышла. Всё никак не могла забыть своей первой любви, и все мужчины, кроме одного, совершенного и желанного Вольдемара, казались противными и враждебными. Зина с головой ушла в работу. Днём она преподавала математику, а вечерами любила смотреть на закаты и мечтать. Вспоминала Марину. Писем от неё никогда больше не приходило, и Зина ничего не знала о своей сестре. Умерли родители, заброшенной и дикой стала деревня, где Зина провела лучшие годы своей жизни. Многое изгладилось из памяти. Только вот Вольдемара она так и не могла позабыть. Зинаида забрала с собой «Униженные и оскорблённые», внутри которой нашла свою вечную могилу ромашка, последняя ласка Вольдемара. Зина каждый вечер открывала и перечитывала ту страницу, где лежал цветок. Так проводила женщина дни своей одинокой и однообразной жизни.
Не смотря на возраст и выход на пенсию, Зинаида продолжала работать в школе. Всем она говорила, что работает из-за денег, поскольку того, что выделяют старикам, очень мало. Но учительнице вполне хватило бы той суммы на жизнь, что она вела. Настоящая причина крылась в другом. В старости её начали мучить воспоминания, приходить на ум разные варианты, как могла бы пройти её жизнь. Зинаида могла просто сойти с ума, если бы сидела без дела.

Такова история жизни бедной учительницы Зины. Она работала в школе, терпела неудачи, оскорбления и неуважение учеников и ждала рассвета будущего дня, который так и не наступил.
« Сколько ещё проживу я на этом свете?! И вообще, для чего я жила? Я не совершила ничего стоящего за всё время, что было дано мне. Я не написала книгу, не изобрела лекарства, я даже не родила ребёнка. Ничего не оставила после себя на земле, кроме пустых мечтаний о том, чему не суждено было сбыться!»