РЕК К-УН ч. 1. гл. 1. 3. Донесение

Рек К-Ун
Часть первая
Глава первая


3. ДОНЕСЕНИЕ

Министр королевской тайной полиции О Н-Ли закрыл плотной крышкой баночку со снадобьем, отставил в сторону. Уже полгода он применяет это снадобье, рекомендованное Алхимиком - мазь из перетертых в порошок перьев скайла - но результатов никаких. До этого было перепробовано множество других мазей, изготовленных лучшими колдуньями и ворожеями Флонии, и опять же, никаких результатов, за что каждая впоследствии получила в качестве награды место на костре. Несчастные, они думали, министр тайной полиции помилует их за занятие запрещенным промыслом. О Н-Ли стал критически изучать свое отражение в зеркале. Багровая, лоснящаяся чужой прижитой кожей, лишенная бровей и ресниц рожа с совиными глазами. Министр тайной полиции попытался вспомнить каким было его лицо много лет назад, когда он носил звание лейтенанта горных егерей, когда был молод, когда молодухи просто сохли по нему, когда он и предположить не мог, что однажды пламя случайно разорвавшейся плазменной петарды превратит его вот в этого урода, но и вознесет до должности министра тайной полиции, даст деньги и почти неограниченную власть, поставит на один уровень с самыми влиятельными людьми королевства... Нет, лицо того молодого лейтенанта не вспоминалось, оно растворилось в прошлом, не сохранилось ни одного дагерротипа, ни даже карандашного портрета. И с братом у них не было никакого сходства, они родились от разных отцов.

Одно к одному: тайная полиция держит в страхе подданных короля только потому, что сам министр тайной полиции выглядит страшнее смерти, подумал О Н-Ли и отвернулся от зеркала.
На столешнице бюро лежала приличная стопка донесений, поступивших накануне. Министр тайной полиции рассеянно посмотрел на эту стопку, щелкнул себя ногтем по носу. Кто бы знал, сколько сил и времени он потратил на создание своей тайной службы, сколько менджей уходит из королевской казны на содержание доносчиков. Король повелел изловить проклятых смутьянов. О Н-Ли привел в действие всю свою систему, включая резерв, сотни его агентов подглядывали, подслушивали и слали доносы. Тайная полиция работала, но О Н-Ли одного не понимал — какая связь может существовать между коммивояжерами и событиями, происходящими в королевстве. Понятно, что король обеспокоен - близится срок, не за горами осень, и синклит, в случае чего, вправе посадить на престол нового короля. Король напуган предсказанием, вытащенным на свет Алхимиком неизвестно откуда? Но какое отношение ко всему этому имеют торговцы? Какая крамола от них может исходить? Торговцы - они торговцы и есть, расхваливают товар, чтобы выгодней продать. Они ничего не продадут, если будут торговать молча, набрав в рот воды. Вот они, господа хорошие, все в картотеке, все, поименно; доносчики информируют о каждом их шаге, о каждом слове - и ничего нового. И эти якобы опаснейшие разговоры о невестах и прочем - обыкновенные в мужском обществе разговоры о женщинах.

О Н-Ли с хрустом потянулся, помассировал шею. Ну, начну я коммивояжеров ловить и вешать, - подумал он, - вешать, как бешеных собак, тогда торговля перейдет на нелегальный уровень... Этого король добивается? Нет, король явно чем-то напуган и потому не понимает, что делает. Причем здесь коммивояжеры? Ну, хорошо, послушаемся короля и предположим, что смутьяны все-таки появились... Появились-таки смутьяны и смуту сеют... Сеют свою смуту они, сеют... в основном в протекторатах... Такие-сякие заговорщики... Да вздор все это! У заговорщиков должен быть тайный центр - а для порядочной смуты необходимо порядочное число смутьянов - стало быть, не просто центр, а база... Или лагерь. Где? Где база? Где лагерь? Кто мне покажет? Моя служба контролирует все королевство, мои ребятки-хитрецы держат в виду любого от мала до велика... Но за пределами протекторатов гипотетический центр тоже не может находиться, поскольку жизнь там невозможна. И получается, что если смутьяны все-таки появились из-за пограничных рубежей, значит они - не люди...

О Н-Ли прогнал от себя эту дикую мысль. В памяти всплыл недавний разговор с магистром Рихом Г-Еном. Магистр, со своею постоянною благожелательною миною на лице, самым доверительным тоном просил не вмешивать тайную полицию, тем паче не примыкать самому глубоко почитаемому министру ни к какой стороне, когда в королевстве будут иметь место события непредсказуемые и на непосвященный взгляд даже странные. «Как понимать ваши слова? - спросил тогда О Н-Ли. - Вы пугаете меня?» «Я вас не пугаю, - отвечал магистр, - я пытаюсь вас уберечь от поступков поспешных и необдуманных. Я читаю то, что вам пишут в доносах обо мне. В основном - нелепица и курьезы. Сохраняйте трезвость мысли, дорогой мой министр, и мы всегда останемся друзьями.» «Вы понимаете, магистр, что после услышанного, как только возникнет повод, я вас уничтожу?» - спросил О Н-Ли. В ответ магистр Рих Г-Ен, не меняя выражения лица, развел руками и сказал: - «Увы, ничем не могу вам помочь».

Пока магистр свое слово держал, фактов, компрометирующих его, в папке не появилось. Но разговор тот запал в душу. Магистр что-то знал. О Н-Ли нервно разворошил аккуратную стопку донесений. Один пакет привлек внимание - измятый, в каких-то сальных пятнах, пахнущий невесть чем.
- О! Вы только поглядите! - воскликнул О Н-Ли. - Биндюжник соизволил чиркнуть пару строк! Матерый забулдыга, месяц был в запое, а теперь совесть в нем заговорила - денег нет на опохмелку — о службе вспомнил. Что-то нам нацарапал он дрожащей рукой?
О Н-Ли разорвал пакет, брезгливо, двумя пальцами, извлек листы и начал читать.
«Ваше превосходительство, - писал доносчик по кличке Биндюжник, - выполняя повеление, о фиксировании разговоров, касающихся странного и необычного, смею доложить следующее. Второго дня, по полудни, в гавань его величества короля Флонии вошел и встал на рейд фрегат под флагом Северного протектората. Капитан и с ним пять матросов в шлюпке прибыли на пирс, прошли в контору и интересовались по вопросам запаса пресной воды и провизии...»
- Ну и язык, - О Н-Ли поскреб затылок, — «...интересовались по вопросам запаса пресной воды и провизии…». Грамотей, ох грамотей! Пропойца! Нет чтобы нормальным человеческим языком без всякой зауми написать: интересовались вопросами... Ах ты! И я туда же. Ладно, оставим, читаем дальше.
«...Вечером в таверне я угостил их пивом на синем тростнике (затраты составили 1500 менджей)...»
- Потрясающе! - воскликнул О Н-Ли. - Он что, за казенный счет весь порт поил? Жулье а не агентура! - О Н-Ли опять вернулся к чтению доноса.
«...В сильном подпитии один из матросов стал выспрашивать меня, действительно ли в центральной области Метрополии, где-то в стороне от проезжих дорого есть руины некогда мощного замка. Что он имел в виду, я не понял, но, притворившись пьяным, сам стал выспрашивать, что конкретно его интересует. И вот, после множества выпитого пива, он рассказал мне следующую легенду, имеющую хождение в Северном протекторате (в нашем, Восточном, я ничего подобного слыхом не слыхивал), причем, как неоднократно заверял матрос, легенду передают из уст в уста только самым близким и доверенным людям. Перехожу к содержанию легенды.
Некогда, в годы Покорения, во времена утверждения на престоле династии Э-Йзов, человек из Уллима рыбной ловлей добывал себе пропитание (я так думаю, ваше превосходительство, что он был рыбаком)...»
- Догадливый, дьявол!
«...Однажды он, собрав накопленные деньги, приехал в Аннай за крупными покупками, и в одном из кабаков, напившись допьяна, похвастался деньгами. На следующий день на дороге из Анная в Раппон на него напали разбойники. Спасаясь, бедолага бросился в бегство. Он бежал весь день, не зная направления и местности, пока не спрятался в открывшихся перед ним развалинах древнего замка. (Я пытался выяснить у матроса, где находятся развалины, просил описать окружающую местность, на что тот ответил, что если бы знал - меня не спрашивал, а сам отыскал тот замок). Рыбак, опасаясь, что разбойники найдут его по следу, решил спрятаться в подвалах развалин. Спустившись вниз, он обнаружил обширное подземелье с бесчисленными тоннелями, стены которых были обиты листами странного металла. Далее матрос рассказывал что-то непонятное о движущихся стенах, вспышках света и прочих жутких вещах. Рыбак же испугался и заблудился. Он долго бродил в поисках выхода на поверхность, звал на помощь. Сколько времени он так блуждал, день или три дня, неизвестно. И вот, как-то он шел по тоннелю, ведущему наклонно вверх, и подвергся нападению чудовища. Рыбак бросился наутек и оказался в пещере, наполовину заполненной водой. На его спасение, на воде было несколько лодок. Рыбак прыгнул в одну из них. Лодка оказалась волшебной. Она сразу же помчалась, производя страшный рев. От усталости и страха рыбак потерял сознание. В себя он пришел, когда уже была ночь, над головой го¬рели звезды, а лодка плыла по широкой реке. Потерявший много сил, голодный, он уснул, а когда проснулся, увидел, что плывет в тумане и не поймет какое время дня. И вдруг возник перед ним лес цветущих неизвестных деревьев с черной листвой, обступавший берега на несколько сот шагов, и других деревьев не было там, только душистые травы, свежие и прекрасные, да опавшие лепестки, рассыпанные по ним. Рыбак был поражен тем, что увидел. Волшебная лодка плыла вверх по течению дальше. Лес кончился, а сразу за ним возвышалась гора. В горе же была пещера, в которую лодка вплыла сама и сама причалила к пристани. В пещере был ход, из которого как будто выбивались лучи света. Рыбак оставил лодку и пошел по этому проходу, вначале такому узкому, что едва пройти человеку. Но вот он сделал несколько десятков шагов, и взору его открылись яркие просторы горной долины, и дома, стоящие правильными рядами. Там были превосходные поля, красивейшие озера и многое еще. Межи и тропинки пересекали одна другую, петухи и собаки перекликались между собою. Мужчины и женщины - проходившие мимо и работавшие в поле - были так одеты, что они показались рыбаку чужестранцами; и старики с их пожелтевшей от времени сединой, и дети с завязанными пучками волос были спокойны, полны какой-то безыскуственной веселости.
Увидев рыбака, эти люди очень ему удивились и спросили, откуда и как он явился. Он на все им ответил. И тогда они пригласили его в дом, принесли вина, зарезали курицу, приготовили угощение. Когда же по деревне прошел слух об этом человеке, народ стал приходить, чтобы побеседовать с ним. Они говорили: «Деды наши в старину бежали от жестокостей смутной поры, с женами и детьми, с земляками СВОИМИ пришли в этот отрезанный от мира край и больше уже отсюда не выходили, так и расстались со всеми, кто живет вне них мест». Они (просили, что за время на свете теперь, не знали они совсем ничего ни о династии Э Йзов, и, уж конечно, ни о славном магистре Рихе Г-Ене и ни о Покорении, И этот человек подробно, одно за другим, рассказал им все то, что знал сам, и они вздыхали и печалились. И все дни без исключения радушно приглашали его в гости к себе в дома и подносили ему вино и еду. Пробыв там несколько дней, он стал прощаться. Обитатели этой деревни сказали ему: «Только не стоит говорить о нас тем, кто живет вне нашей страны». Он ушел от них и снова плыл в лодке, всюду делая пометки, пока река, оказавшаяся притоком Лоны, не вынесла его на родину в Северный протекторат. Вернувшись в Уллим, он пришел к маркграфу и рассказал обо всем, как было. Маркграф тут же отрядил людей, чтобы поехали вместе с рыбаком и поискали бы сделанные им пометки, но рыбак заблудился и дорогу ту больше найти не смог. Известный К Д-Ил, живущий тогда в Уллиме и прославившийся как ученый высоких правил, узнав обо всем, обрадовался, стал даже готовиться в путь, но вскоре таинственно исчез, не оставив и следа. Лишь через несколько лет остатки его истлевшего камзола нашли в одном из притоков Лоны. А после и вовсе не было таких, кто собирался бы на поиски горного края.
На этом наш разговор с матросом был прерван капитаном, и большего я узнать не смог. Всегда преданный Вам и королю Биндюжник».
Ниже шел астроним агента, и О Н-Ли отложил лист.

«Темное пламя его забери, - подумал О Н-Ли, - не отчет, не донос, не доклад, а целая поэма. Этот залившийся писака-неудачник развалит мне всю работу. Элементарный доклад грамотно составить не в силах, а накатал мне тут телегу, сверкая дурацким литературным дарованием! Где в этих пяти заляпанных листах правда, а где вымысел? Где подлинные слова матроса, а где разыгравшаяся фантазия Биндюжника? Как бишь его имя?.. Хак?.. Да, Хак Р-Аш. Задумавшись, О Н-Ли откинулся на спинку кресла. В его голове всплыл отрывок из предания. «В самом начале это было: нарушился порядок неба, и хорошие люди покидали мир неспокойный». Предание рассказывало, как некий Лю Г-Ун с друзьями укрылись в горе на границе мира. Следов группы Лю Г-Уна не нашли. С тех пор о них никто ничего не слышал. И в легенде, рассказанной матросом, люди тоже снялись с насиженных мест. Что произошло в Эпоху Покорения? Что происходило в смутные времена? В легендах сплошной сумбур, воспаленный бред книгочеев да вранье пьяных матросов из Северного протектората. Это оттуда, с Севера, идет вся зараза. Попрятались там на островах выжившие из ума брехуны и несут ересь в народ. Святое небо, дай только шанс добраться до тамошних мест, уж будет порядок наведен. И да очистит святое пламя мою душу, если обнаружатся у кого крамольные книги или отыщется кто, сам занимающийся бумагомаранием, пальцы переломаю, головы на шестах вдоль дорог выставлю. Запущен Север у нас, ой как запущен... А теперь в протекторатах появились смутьяны под видом коммивояжеров... Значит, матросика интересуют развалины замка, пещеры с железными стенами... Это же потерны в дюнах!!! Как я раньше не догадался? Вот, оказывается, куда занесло рыбака! Как же он уцелел в дюнах?

О Н-Ли достал из бюро подробную карту Флонии, расстелил перед собой. Сразу же отыскал в дюнах метку, означавшую руины. Значит, наш рыбак убегал примерно с этого места, - он ткнул пальцем в нить дороги, соединяющую Раппон и Аннай. Солидное расстояние. Впрочем, учитывая воздействие страха и появляющуюся при этом особую резвость ног, вполне вероятно за день, вполне вероятно. Та-ак, а вот у нас Лона. Начало реки терялось за южным пограничным рубежом королевства, в горах на границе мира. В своем верхнем бассейне на просторах Южного протектората Лона принимала множество притоков, затем большой плавной дугой огибала восточную часть Метрополии, принимала еще две небольшие речушки и, разделяя Западный и Северный протектораты, впадала в океан.

Озадаченный О Н-Ли щелкнул себя по носу. По какому из притоков рыбак добрался до прохода в южном горном хребте? Притоков больше трех десятков. В который из них выводит затопленная потерна? О Н-Ли вздохнул, постучал пальцем по карте. Горный массив никогда никем не исследовался. Считается, что за ним жизни нет. В свете же новых сообщений... Рыбак плыл против течения?.. Ладно, тут традиционные сказочные силы народом примешаны, как и в любой легенде. Получается, базу смутьянов надо искать здесь. О Н-Ли ткнул пальцем в горный хребет, обозначенный на карте чисто символически. Кого отправить на столь ответственное задание? Слепого? Так тот сейчас далеко и не скоро вернется. Кого отправить? И не лишним будет Биндюжника вызвать в Раппон. Доносчик, располагающий информацией подобного рода, становится опасен и подлежит ликвидации. Хак из рода Р-Ашей...