You are so vain but I will love you so much tonigh

- Здравствуйте, Катрин. Заходите.
- Здравствуйте, - я закрываю за собой дверь и сажусь на вертлявый, неудобный стул.
Мистер Джонсон, наш семейный врач, смотрин на меня серьезно, задумчиво и немного грустно.
- Как ваши дела, Катрин?
- Все хорошо, сэр, - улыбаюсь я, - в этом году заканчиваю курс по живописи. Меня уже пригласили работать в одну небольшую студию в Сиэтле. С испытательным сроком, правда, но я думаю, что я справлюсь.
Врач почему-то хмуриться, выслушав мою тираду.
- Понимаете, Катрин, - говорит он тем проникновенным врачебным тоном, от которого хочется разбить себе голову об угол из-за дурных предчувствий, - недавно, ваша мать проходила у меня обследование. Она жаловалась на тошноту и боль в суставах…
Я слушаю с легкой тревогой, как доктор Джонсон неторопливо перечисляет все анализы, которое пришлось пройти моей матери, и какие результаты у нее получились. Не понимаю, только одно, зачем он мне все это рассказывает.
- Так моя мама больна? - прерываю я его.
- Нет, миссис Эпсон вполне здорова, но в ее крови обнаружены следы аутоиммунного заболевания.
Врач замолкает, ожидая моей реакции.
Я вопросительно смотрю на него:
- И что это значит?
- Аутоиммунные заболевания обычно передаются по наследству, - осторожным тоном начинает мистер Джонсон, - у вашей матери это заболевание до сих пор не проявилось, значит, она им уже не заболеет, но она вполне могла передать его на генном уровне вам.
Я пытаюсь переварить информацию. Значит, мама здорова, но возможно больна я.
- Вы считаете, что это … ауто …какое-то там заболевание у меня?
- Нам нужно сделать несколько анализом, - говорит мне врач, а его глаза смотрят с таким сочувствие, что мне кажется, он все знает заранее.
- И какова вероятность? – интересуюсь я.
- 50/50. Возможно вы, так же, как ваша мать являетесь носителем этого заболевания, но пока не заболели.
Хорошо бы, думаю я.
- Какие анализы я должна пройти?
-Вам нужно сдать кровь, - доктор протягивает мне заранее написанный бланк, - и заполнить эту анкету – еще пара листов.
Приготовился, гад, думаю я с необычной злобой, глядя на ухоженные руки доктора. Но вслух интересуюсь:
- А мой брат?
- Болезнь передается только по женской линии, - улыбается доктор.
Карлу как обычно повезло, шепчу себе под нос я, закрывая дверь кабинета.
***
Пока я сижу в очереди на сдачу крови, решаю заполнить анкету.
- Были ли у вас когда-нибудь головные боли?
Еще бы, а у кого их нет? Пишу: ДА.
- Чувствуете ли иногда по вечерам слабость, головокружение, тошноту?
Бывает, думаю. Вот последнюю неделю почти всегда, но это из-за новых тренировок. Я просто устаю.
- Есть ли у вас на коже сыпь в виде мелких красных пятнышек или другого рода?
Да, что ж это за болезнь! Нет у меня сыпи.
150 вопросов спустя я была уверенна, что больна всем чем угодно. Любой болезнью из большого медицинского справочника.
Но, тут подошла моя очередь, и я зашла в процедурный кабинет.
Легкий запах спирта, медсестра в белом халате и марлевой повязкой на лице. Зеленые кресла с широкими  подлокотниками.
Меня сразу же замутило.
- Садитесь, - мне указали на место.
Унимая мелкую дрожь в ногах, я села и зажмурилась. Ненавижу больницы.
- Можете идти,-  через пять минут сообщила мне медсестра. - Анализы будут через полчаса у вашего семейного врача.
Отлично, посижу пока внизу в кафе, выпью кофе.
А укола я почти не почувствовала…
***
Присев за столик, и заказав чашку экспрессо, я достала телефон.
- Привет, дорогая, где тебя носит? – раздался в трубке насмешливый голос.
- Я в больнице, - улыбаюсь я, - а ты чем занимаешься?
- Скоро пойду в студию, пока дома.
- Ок, я как освобожусь тоже приеду к тебе. Пока. Люблю тебя.
- И я тебя.
Короткие гудки.
Моя  Мари, как обычно провалялась в постели до 12, а теперь торопиться в студию, на работу.  Мария Бол, совладелица той самой маленькой студии в Сиэтле, куда меня брали после окончания курсов.  Мисс Бол рисовала прекрасные натюрморты и пейзажи, неплохо портреты и совсем не разбиралась в импрессионизме.
А еще она была моей девушкой.
Мы познакомились в картинной галерее, я  пришла посмотреть на репродукции Моне, а Мари ругалась с хозяевами выставки. Кажется, они сказали, что возьмут ее работы, а потом отказали.
Не заметить эту яркую, высокую, громко и неприлично ругающуюся девушку не мог ни кто.
Ее ярость была восхитительна.
Черные волосы метались в такт поворотам головы, глаза испускали молнии, губы кривились в ядовитой усмешке.
Я откровенно засмотрелось, сожалея, что у меня с собой ни этюдника, ни фотоаппарата.
Мы столкнулись в проходе, когда Мари, напоследок обозвав хозяина «болваном», громко цокая каблуками, направлялась к выходу. Врезавшись в меня плечом, она извинилась, потом оглядела меня с головы до ног, выдала:
- Неужели тебе нравиться эта бездарность! Пошли я покажу тебе настоящие картины!
И я пошла. Да и кто бы ни пошел за Мари. В момент вдохновения она бы свернула горы, попадись они у нее на пути.
С того времени прошла восемь месяцев. Два из них мы живем вместе. Мари оставила свою комнатушку над студией и перебралась ко мне. Не скажу что мы идеальная пара, но с кем-то другим делить  жизнь и кровать я б не хотела.
Хотя иногда мне казалось, что лучше бы я жила одна.
Звонок мобильного прервал мои размышления.
- Катрин, это доктор Джонсон. Ваши анализы готовы. Вы не могли бы подойти ко мне в кабинет?
- Хорошо, сейчас поднимусь.
Что бы ни думать о плохом я вспоминала, что еще должна обязательно сегодня сделать.
Заехать к Мари, посмотреть ее новую картину, поговорить о предварительном просмотре моей дипломной работы с куратором…
- Еще раз здравствуйте, доктор.
Мужчина поднял голову на меня:
- Садитесь, Катрин, - и снова вернулся к какой-то распечатке.
Наверно это анализ, мой анализ.
Анкета, которую я заполняла недавно тоже лежала здесь, уже исчерканная красным карандашом. На первой странице стояла крупная цифра – 454. Наверно это мои результаты. Интересно плохо или хорошо?
- Доктор, - не выдержала я, - Ну, как мои анализы?
Мистер Джонсон отложил лист бумаги, снял очки и, достав из ящика платок начал их вытирать.
- Ну, что ж, - спустя минуту, все-таки заговорил он, мои худшие подозрения подтвердились. Ваши гены действительно содержит дефектную хромосому.
- Я больна? – тихо переспросила я.
- Хотя я надеялся, то вы просто являетесь носителем этого заболевания, - будто не услышав меня, продолжал доктор, - анализы говорят, что болезнь все же появилась. Хорошо, что мы так рано провели диагностику, на поддерживающем и контролирующем лечении у вас не плохие шансы.
- Шансы на что? – хрипло переспросила я.
Врач запнулся.
- Дожит до тридцати, Катрин.
- Так я умираю?!
Доктор Джонсон замолчал.
- Скажите, да или нет!
- Да, Катрин. В 80 процентах случаев болезнь со смертельным исходом. Но в нашей больнице проводятся эффективные программы по продевания жизненного срока таким больным! Куда вы, Катрин!?
Я медленно встала с кресла, и направилась у двери.
Я умираю.
- Доктор, вы совершенно не умеете сообщать плохие новости.
Дверь хлопнула.
Я умираю.
Выйдя на улицу, я первым делом купил в ларьке на углу сигареты. Пусть я уже 4 месяца как бросила, Мари заставила, теперь все равно. Я умираю.
Все умирают, - возразил внутренний голос.
Но, обычно они об этом не знают, - возразила я ему.
Взяв такси, обычно я езжу в Сиэтл на электричке, но теперь экономить нет надобности, я поехала к Мари.
Я ехала и думала. Вот еще вчера я строила планы, жила обычной жизнью, как все. А потом в один миг, раз и все! «Неплохие шансы дожить до тридцати»! Вашу мать, мне 23! Тридцать - через семь лет!  Нет, я просто не верю.
***
Зайдя в студию, я первым делом направилась наверх. Скорей всего Мари там, сидит, пьет кофе, качает ногой в туфле на длинной шпильке, теребит черные перчатки.
У моей девушки образ женщины вамп. Мне нравиться, а она, кажется, и не представляет себя без красных туфель, черных чулков и перчаток.
- Отрыто! – кричит она на мой стук в дверь.
- Привет, - я захожу в комнату.
- А, привет Кати, - улыбается она, встает и подходит ко мне. – Что-то случилось?
Я улыбаюсь и приживаюсь к ней всем телом.
- Доктор сказал, что у мамы нашли какое-то скрытое заболевание и велел сдать анализы.
- И как?
- Не знаю, результаты через неделю.
Мари смотрит на меня задумчиво.
- Сегодня привезли новые картины, современный художник, но пишет под старину. Нужен взгляд эксперта. Посмотришь?
Я киваю, беру ее за руку и мы спускаемся.
На ступеньках она целует меня.
- Ты опять куришь?
Я пожимаю плечами:
- Волновалась за маму.
Мари притворно вздыхает.
***
Пусть все бессмысленно и я умру, но я буду любить ее этой ночью. И следующее тоже. И все остальные ночи, сколько бы мне их не осталось.
***
Звонок телефона.
- Алло?
- Здравствуйте, Катрин.
Девушка с черными волосами крутит шнур телефона.
- Катрин нет, что-то ей передать?
- А, простите, передайте, что звонил доктор Джонсон. Пусть она перезвонит, как только подойдет.
- Подождите, доктор, Катрин говорила, что сдавала какие-то анализы пару дней назад. У нее все нормально?
***
- Катрин?
- Да? – с трудом отрываю голову от подушки и раскрываю глаза.
- Плохо выглядишь,- Мари подносит мне стакан минералки.
- Я просто поздно легла! И проспала только… - смотрю на часы, - О, боже уже двенадцать! А спала я часа 4 от силы.
Мари садится рядом, резко откидывая волосы с лица.
- Что случилось? – зевая, интересуюсь я.
- Да, так. Вчера звонил твой врач.
Сон моментально слетает.
- Да? Ты с ним разговаривала?
Мари поворачивается ко мне, и в ее глазах я вижу злость.
- Почему ты мне не сказала?!! – она хватает меня за запястье.
- Больно! – вскрикиваю я, - Мари!...
- Что «Мари»! Ты представляешь, каково мне было узнавать все это! От чужого человека, не от тебя!
- Прости меня,– из глаз текут слезы.
Она вдруг, выпускает мое запястье, и прижимается ко мне через одеяло.
- Какая же ты дура! – с чувством произносит она, - ты понимаешь, как ты виновата?
Я киваю.
- Но я все равно люблю тебя, - продолжает Мари, и целует меня.
***
- А зачем звонил доктор?
- На самом деле, ты не больна. Они немного ошиблись в анализах.
- ЧТО!
- Мы подадим на их в суд, дорогая, и опусти подушку, не нужно меня бить.