Баня

             На территории  1 отделения милиции, была когда-то баня, размещалась она по адресу: наб.р. Мойки, дом 60,  куда многие горожане любили ходить мыться. Сейчас ее, по-моему, уже нет. Дело было летом 1975 года. Я работал инспектором уголовного розыска  четвертый год и считался опытным сотрудником. Борьба за показатели отделения, шедшая в масштабах всего Советского Союза, велась серьезная. Но различные преступления, совершаемые изо дня в день, никак не укладывались в нужные рамки, у преступников ведь не было общего руководства и руководящей партии... Поэтому  количество преступлений никак не хотело  снижаться. Вся эта обстановка очень нервировала наше начальство и особенно, как ни смешно, доводила эта самая баня: ведь почти каждый день оттуда привозили потерпевших - то без кошелька с документами, то без одежды. Кто-то из преступников повадился ходить туда на заработки, и нам надо было что-то предпринимать. Но наш непосредственный начальник, Александр Локтев, заместитель начальника отделения милиции по уголовному розыску - тогда так эта должность называлась -  решил все по-своему, чтобы было ему проще и меньше хлопот: если у заявителя пропадают документы, то необходимо брать заявление об их утрате и направлять по месту выдачи этих самых документов. Если же похищены вещи – отвозить бесплатно домой, чтобы не было нареканий на бездушное отношение к людям, и, как обычно, ссылаться на загрузку по тяжким преступлениям. Эти сказки и теперь в милиции-полиции рассказывают заявителям, чтобы  совесть у потерпевших взыграла и не приставали по пустякам к несчастным загруженным, перегруженным операм  и следователям. И тогда, и сейчас это делается с одной целью - чтобы не регистрировать в журнале происшествий преступление, не портить статистику.
      В то же время необходимо отметить, что Главк делал вид, что они борются с сокрытием преступлений и всячески преследуют нарушителей-милиционеров. Поэтому попасть в эту мясорубку и переделку было крайне нежелательно.
      Так вот, в один из дней я был дежурным опером по отделению милиции. Где-то около 23 часов из дежурной части пришел мужчина и заявил, что у него похитили костюм, в котором были документы, пока он мылся в бане. Лично мне очень не нравилась идея Локтева, уже описанным выше методом решать подобные проблемы, но начальник есть начальник, а в тот день он к тому же был на месте, тоже дежурил. Я пошел и доложил ему о поступившем заявлении. Получил, как и ожидалось, команду принять заявление о пропаже документов и отвезти потерпевшего домой, что мной и было исполнено. После дежурства, которое по обыкновению при отсутствии ЧП завершалось в полночь, я уехал домой.
      Но на этот раз, не тут-то было. Оказалось, что накануне Главком началась негласная проверка нашего отделения. Негласная - это когда никто ничего не знает о проверке. В нашем случае "ревизором из Петербурга, инкогнито" был инспектор контрольно-методического отдела, который, как выяснилось, все записывал, в том числе и всех тех, кто обращался с заявлениями. Вход в отделение тогда был совершенно свободный, ведь никто ничего не взрывал и ни на кого не нападал, а дежурный по отделению, Бойнов Николай Иванович, его проглядел. Словом, прозевали мы его, и все тут.
       Утром, как обычно, я приехал на работу к девяти часам, а у меня под дверью уже сидит мужчина в гражданском. Я в кабинет, а он ко мне, «Можно к вам?» - спрашивает. «Заходите», - отвечаю. Он заходит, показывает мне удостоверение инспектора Главка и спрашивает: «Был у вас вчера мужчина с заявлением о краже в бане?» «Был», - отвечаю. А что было делать, уже ясно стало, что дело темное. «А где это заявление?» – спрашивает меня. Ну я отвечаю ему, что по краже вещей у потерпевшего претензий ни к кому нет, просил только помочь в получении документов... А что мне делать, лучше я, как говорится, выдумать не мог. Инспектор говорит мне «спасибо» и уходит.
       Через полчаса прибегает за мной наш начальник Локтев и ведет к себе в кабинет. А там уже находятся начальник отдела Ландышев Эльмир Михайлович и Крякин Георгий Михайлович, его заместитель по уголовному розыску. Ландышев - невысокого роста, пухленький, рыжеватый мужчина, очень любил устраивать "спектакли", где он был режиссером и ведущим артистом, а все остальные выступали зрителями: театр одного актера, словом.
        Захожу и докладываю: так, мол, и так, прибыл по вашему приказанию. Смотрю, наливается уже краской Ландышев, бурлить начинает, настраивает себя на нужный уровень. Грозно спрашивает меня, что произошло. Делать уже все равно нечего, и я докладываю все, как было: обратился потерпевший по краже вещей из бани, а принял я заявление по утрате документов. Про то, что сделал я это по указанию Локтева, молчу: думаю, он сам скажет, а Ландышев тем временем все наливается и наливается, становится весь пунцовый и как начнет на меня кричать: «Ты диверсант, разгильдяй ты этакий» - это его самые дружелюбные ко мне слова были, а большинство так вообще - ненормативная лексика. «Что ты делаешь, мы работаем, свой авторитет у людей завоевываем, а ты одним своим поступком все, все отправляешь псу под хвост!». И так он меня в течение часа шерстил вдоль и поперек. Я молчал и поглядывал на Локтева, но тот отводил глаза и тоже помалкивал. После того, как Эльмир весь выдохся, он уже спокойным голосом сказал: «Завтра в девять часов утра все участники данного происшествия, начиная от дежурного и заканчивая руководством, ко мне в кабинет» - и вышел. Локтев молчит и я молчу, жду, что он скажет. А он все отмалчивается. Тогда я развернулся и вышел. "Хрен с ним" - думаю.
          Утром приезжаю на Садовую улицу, где находилось руководство отдела, и поднимаюсь к кабинету Ландышева. Народу там тьма:  все руководство отдела и отделений милиции, вся комиссия Главка, в общем – показательный процесс.  «Ну, - думаю,- попал». Тут ко мне подходит Локтев и говорит: «Слушай, Александр, возьми все на себя, я тебя век не забуду, будешь после меня заместителем, я тебе гарантирую». «Хорошо, - отвечаю, - но ты иди сейчас и скажи Ландышеву, что это не я, «чудак» такой, все придумал, а ты, а я просто все в точности выполнил, как ты велел. Пусть он знает, кто в этом виноват. А Локтев мне отвечает: «Нет, не пойду. Дураком быть не хочу». Он, значит, не хочет, а я уж точно хочу! Так и разошлись.
          Тут всех нас приглашают в кабинет к Ландышеву, и начинается спектакль. «Докладывайте», - говорит Ландышев, обращаясь к инспектору Главка. Тот встает и докладывает, что во время проверки 1 отделения милиции был выявлен мужчина, у которого похитили костюм в бане, ну и дальше, вся эта наша история. Затем Ландышев спрашивает, кто был дежурным по отделению милиции. Поднимается Бойнов Н.И. и отвечает: «Я». Тут его Ландышев,грозно так, спрашивает: «Как вы должны были действовать при получении заявления о краже?». «Я обязан был внести все данные о потерпевшем и совершенном преступлении в книгу происшествий, выдать потерпевшему корешок о регистрации и после этого направить к дежурному инспектору уголовного розыска», - отвечает Бойнов. «Почему не сделали так?», - опять спрашивает Ландышев. Молчит Бойнов, нет ответа. «Ну ладно, садись пока», - говорит Ландышев. «Кто был дежурным инспектором уголовного розыска?», - спрашивает. А голос у него все наливается и наливается силой и мощью, лицо  краснеет. «Я», - отвечаю и вскакиваю, чувствую, что сейчас грянет буря. «Докладывайте!», - говорит начальник. Я начинаю докладывать, только заявляю, что после того, как получил заявление о краже, сразу же о нем доложил заместителю начальника отделения милиции Локтеву и получил указание принять заявление только о пропаже документов. Ландышев не сразу понял, о чем я говорю, сценарий-то у него был расписан по-другому. Он переспросил меня, кому и что я докладывал. Я повторил все, как было. В кабинете нависла тишина, даже дышать все перестали, кажется. Затем Ландышев спросил Локтева: так все было или нет? Делать Локтеву было уже нечего, и он признался, что, действительно, все так и было. Да, это была его команда. Опять наступила мертвая тишина. Прошла минута, и Ландышев скомандовал: «Всем разойтись».
       Спектакль о публичной казни был отменен ввиду необходимости замены обреченного.
       Естественно, после случившегося я уже не мог рассчитывать на карьеру при данном руководстве. Чем все это обошлось Локтеву, я не знаю, во всяком случае про выговор – не слышал. К тому времени, я был уже достаточно опытным сотрудником и не боялся новой работы, и если бы на меня Локтев начал давить, я бы просто перевелся в другое подразделение. Но он затаился, делал вид, что ничего не произошло. Через пару месяцев вызывает меня к себе заместитель начальника отдела по уголовному розыску Крякин Георгий Михайлович и предлагает перейти на работу в группу дознания отдела. «Тебе, - говорит он, - с Локтевым все равно не работать, не забудет он тебе, что ты его подставил». Да я и сам это хорошо понимал, поэтому сразу же и согласился. Так  завершилась моя карьера в уголовном розыске и начался новый этап в моей милицейской судьбе.