Страсти по Михаилу

       У нашего народа поводов для гордости за свою страну немереное количество. Вот недавно возник еще один. Кто бы мог представить, что появлением первых зубочисток на евразийском пространстве, а, может быть, и на всем земном шаре, человечество обязано Грузии?! Ученый мир склоняется к прочной гипотезе, что это они, наши замечательные дманисские земляки Мзия и Зезва, почти два миллиона лет назад жившие в территориальных пределах современной Грузии, внедрили зубочистки в гигиенический обиход древнего человека. Следует ли нам гордиться этим гипотетическим фактом? Возможно, но только в той мере, в какой мы гордимся, скажем, предположениями иных отечественных писателей-культурологов, утверждающих, что слово «вино» заимствовано европейскими языками из нашего родного грузинского. Как ни толкуй, а предположение и непреложная истина — понятия хоть и соприкасаемые, но все-таки разные.
        А ну-ка, положа руку на сердце, признаемся, не предполагали ли мы десять лет назад, что с приходом к президентской власти Михаила Саакашвили наша любимая страна высвободится из трясины проблем, в которую угодила, надо сказать, не без прямого содействия прежних правителей? И основания к этому предположению, что называется, имели место быть.
        Европейски образованный, прозападно ориентированный, антиимпериалистически настроенный молодой президент начал очень хорошо, в свой первый дипломатический вояж отправившись простым рейсовым самолетом по маршруту Тбилиси-Москва. Такая наглядная демонстрация патерналистской близости к народу и внешнеполитическому курсу, избранному еще царем Ираклием, особого впечатления ни на народ, ни на россиян не произвела. Народ ждал проявления иной отеческой заботы в виде доведенной до уровня экзистенц-минимума нормальной зарплаты, а россияне все никак не хотели простить царю Ираклию заключения мирного договора с Турцией за спиной у России уже после подписания Георгиевского трактата. Обида обострилась еще больше, когда выползшая из-за океана тень США накрыла добрую половину земного шара, и наша страна охотно вошла в эту тень, добровольно отказавшись от солнца, которое вопреки физическому кругообороту в природе, по убеждению советского патрона Грузии Эдуарда Шеварднадзе, для нее всегда всходило на российском Севере. Нелюбитель чужих метафор, Михаил Николозович отложил международные дела на потом и занялся утряской внутригосударственных неурядиц.
        За одиннадцать лет президентского правления Эдуард Шеварднадзе при свете солнечного дня, равно как и под покровом ночи, сотворил из Грузии нечто среднее между разбойничьей вольницей и воровским притоном. Наш известный фотохудожник Юрий Мечитов, одновременно подвизающийся на политпоприще, однажды очень справедливо отозвался об анархическом грузинском беспределе как о безнадежно устаревшей общественной формации по сравнению с подконтрольным воровским авторитетам, более цивилизованным, на его взгляд, укладом жизни. Оставим на совести фотохудожника полувосторженное отношение к мафиозным формам государственного менеджмента. Честно говоря, я не вижу ничего плохого в том, что Михаил Саакашвили обогатил Уголовный кодекс Грузии статьей, карающей за какую-либо причастность к неисчислимо многоликой касте наших доморощенных «джентльменов удачи». Как бы ни поносила власть нынешняя власть прежнюю, старания последней по уничтожению на корню мелкоуголовной психологии подрастающего поколения получают достойное продолжение во введении в программу средней школы спецкурса «Основы правовой культуры».
        Нелишне заметить, что и мандатуры, постепенно утрачивая первоначальную функцию церберов старопрезидентского режима, лишь одним видом строгого форменного мундира дисциплинируют школьную детвору. И пусть в наших школах лучше витает легкий дух казарменной педагогики, чем плавает сладковатый запах анаши. Он может стократно усилиться, если парламентарии, не дай Бог, когда-нибудь разделят абсолютно безосновательное мнение Кобы Давиташвили относительно преимуществ легализации марихуаны. Подобные бездумные законодательные инициативы остерегались вносить в парламент даже самые смелые депутаты-оруженосцы Михаила Саакашвили, озабоченного поисками источников пополнения государственной казны. Он находил их в самых неожиданных местах, а когда в рабочую упряжку поисковиков впрягся тяжеловоз-коренник новогрузинской экономики Кахабер Бендукидзе, продавший все, кроме совести, по каталажкам взвыли и спасения ради заторопились облегчить свои карманы десятки шеварднадзевских нуворишей. В этом я тоже не вижу ничего плохого.
        От длинных острожных сроков многих нуворишей спасла лишь чересчур бурная практика заключения процессуальных соглашений. Помните обращенный к честным налогоплательщикам призывный слоган: «Заплати — и спи спокойно». Нашим очень крупным, очень злостным неплательщикам долгими тревожными ночами не давали сомкнуть глаз настырные представители президентской финансовой полиции. Но беда в том, что среди этих парней чекистской закваски — с горячим сердцем и холодной головой — мало кто, видимо, имел чистые руки. Главу грузинской финансовой полиции Интерпол искал по всему миру и совсем недавно засек на французских «югах», в Ницце — то ли он там отдыхал, то ли прятался в тамошних виноградниках. Пример мегавзяточника и антигероя августовского блицкрига Давида Кезерашвили показателен в плане решительного недоверия к постоянному тиражированию президентских заявлений об искоренении коррупции в высших эшелонах власти.
        В бытность того же Кезерашвили главой Минобороны аффилированная с ним одна торговая компания закупала мясо по искусственно завышенной цене, а другая с его хорошо оплаченного благоволения безналогово ввозила в страну этиловый спирт. Непонятная коммерциализация оборонного ведомства странным образом отразилась и на военных закупках, когда уже после молниеносно проигранной войны Израиль потребовал у Грузии 100 миллионов баксов за ранее проданные в кредит беспилотники. Летательный аппарат — это вам не бэушная американская амуниция! Он больших денег стоит. А сколько — тайна сия велика есть. Ох, сдается мне, не зря Давида Кезерашвили, кстати, помимо Грузии, еще и гражданина вышеупомянутой страны-импортера, по сей день считают едва ли не главным черным казначеем партийно-семейной кассы Михаила Саакашвили.
        Да простится мне не совсем невинный намек на возможную связь тайны стоимости закупленного Грузией вооружения в известную семилетку (2004–2010 гг.) с официально обнародованным за этот же период самым высоким в мире долевым показателем соотношения расходов на оборону в процентах от ВВП — 4,71%. Для непосвященных объясняю менее туманно: к примеру, в трагическом для Грузии 2008 году при планировании бюджета более 25% всех доходов отдавалось Министерству обороны. Огромнейшая сумма — миллиард долларов! Кого мы хотели припугнуть беспрецедентной милитаризацией страны? Тех, кого сейчас называем братьями? Или целый миллиард «оборонке» выделили в надежде на то, что в случае форс-мажора, как заверял Саакашвили, наши доблестные вооруженные силы погонят российские танки до самого Ростова? Форс-мажор случился. И что?..
        Вот уж не думал, что моя маленькая страна проявит такую прыть в гонке вооружений. Когда-то на ней жирел советский военно-промышленный комплекс. У нас жирели все, кто твердо угнездился в оборонном ведомстве. Новый министр так его и проименовал — гнездо коррупции. Не секрет, что иных желторотых птенцов сюда подкидывали заботливые родители, мечтавшие в тепле и неге беспроблемно вырастить из кукушат сизокрылых орлов. Раньше это называлось кумовством. Теперь, с легкой руки Михаила Саакашвили, употребляют другое словечко с тем же смыслом — непотизм.
       Конвенция ООН категорирует непотизм как разновидность коррупции. «Nepos» в переводе с латыни — племянник. На пике заявленной борьбы Эдуарда Шеварднадзе с гидрой коррупции «непотизация» завоза в Грузию нефтепродуктов соответствовала прямой семантике этого латинизма. Президент Саакашвили, вознесенный к вершинной власти народной верой в социальную справедливость, «денепотизировал» некоторые сегменты экономики весьма своеобразно, отдав на откуп крупную часть бензинового импорта брату, а часть системы народного образования — родной маме, которую по-разному, то добром, то лихом, поминает профессорско-преподавательский состав нескольких вузов и среднеуровневых колледжей.

 До обворожительных внешних данных президентских фавориток, рассредоточенных по важным министерским должностям, наверное, было далековато самой мадам Помпадур. Правда, француженка изредка, но все-таки давала королю Людовику дельные советы, наши же гранд-дамы давали разве что лишь повод сомневаться в их профессиональных достоинствах и порой, простите, в добрых человеческих качествах. Министр по исполнению наказаний не раз в легком подпитии развлекалась настоящей тюремной дьяволиадой с участием несчастных зеков и надзирателей-садистов. Даже маркиз де Сад, окажись он там, вероятно, отводя глаза, нервно бы курил в сторонке…
        Так претворялся в жизнь провозглашенный президентом Саакашвили принцип «нулевой толерантности» по отношению к нежелательным элементам общества, и не только к тем, кто преступил грань закона. Сотрудники многопрофильной конторы Вано Сергеевича Мерабишвили на совесть отрабатывали свои большие оклады. В зону повышенного внимания со стороны «кудовцев», «содовцев» и прочих рьяных службистов госохранки мог попасть любой из нас. Причиной наружной слежки и телефонной прослушки становился отнюдь не шумный выплеск оппозиционных настроений добропорядочных граждан страны, а просто априори их любая гражданская позиция, подрывающая незыблемость декларируемых политических догм.
        Президент Саакашвили упивался собственным славословием в адрес грузинских демократических преобразований, будто тот алхимик, который, безрезультатно поколдовав над ретортами, плюнул на опыты, отыскал завалявшийся на дальней лабораторной полке грубый камень, во всеуслышание объявил его философским и потребовал от соратников главную находку своей жизни величать точно также. Алхимику Саакашвили соратники не прекословили. В частности, наиболее продвинутый в философии и, по-видимому, в алхимии невозмутимый политик-резонер Давид Дарчиашвили автократический режим Михаила Саакашвили назвал формой «современной ограниченной демократии». Народу такая демократия по душе не пришлась. Уж больно она была ограничена маниакальным стремлением президента властвовать своевольно и нескончаемо.
        Любой век обязательно когда-нибудь кончается. Даже самый каменный. И самый «золотой». Оставшиеся от отшумевших столетий артефакты иногда находят в толще могильных курганов. Дорогие украшения, недорогие зубочистки. Кстати сказать, сами зубочистки в дманисских раскопах пока не обнаружены. Но «homo georgicys» — человек грузинский — предположительно ими пользовался, хотя неправильно и грубо. Есть доказательства. В этом палеонтологов убеждают характерные глубокие царапины на зубах найденных останков наших предков. Железяками что ли они в зубах ковырялись? В каменный век-то?!
        Вот так и с Мишиной демократией. Предположительно она была. Но неправильная и грубая. Следов осталось предостаточно. Следопытам из прокуратуры работы хватает. Археологи ждут своей очереди. Удивлять невероятными историческими открытиями они умеют. Жаль, не доживем.