Крестоносец в отставке

КРЕСТОНОСЕЦ В ОТСТАВКЕ.

Иван Силаев, взбалмошный, чудаковатый мужичонка лет шестидесяти от роду, обиделся
на весь белый свет. Белый свет для него заключал в себя родную Ванину деревню  вместе с проживающими в ней земляками и прилегающими к оной окрестностями.
 Вообще-то по натуре своей он был вовсе не обидчив; даже  на прилепившиеся к нему с детства прозвище »Чика» сердиться давно перестал. Мало ли Иванов в деревне? Даже однофамильцы найдутся. Поди, разберись, кто-чей? А тут коротко и ясно Ваня –« Чика» - один такой на все три улочки. О нём все знают, и при всяком удобном случае так и норовят сосватать за него какую нибуть вдовушку из соседних селений. Только вот незадача; то ли сваты оказывались никудышными, и не умели красочно расписать все его заслуги и достоинства перед обществом;
то ли невесты не так, как надо воспринимали его предложение руки и сердца, и сбегали после первого свидания. Но,  да что тут о прошлых делах толковать; - привык один, пообтёрся, да и примирился с неудавшейся судьбиной. Неказистая Ванина хатка с покосившейся, дымоходной трубой над почерневшей крышей, коротала свой век в окружении корявых ракит, вместе со своим незадачливым, одиноким жильцом.
  Зимой её заносило такими сугробами, что хоть на санках с крыши катайся!
Ну , да что с того; дым из трубы идёт, значит жив « Чика», да и зима штука не вечная… Отшумев, от буянив вьюгами да метелями, с полой водой по весне откатывались холода.
  По первой траве выдавали Ивану в личное пользование смирную лошадёнку под скрипучим допотопным седлом, и доверяли пасти колхозное стадо.
  Ах, если бы могли тогда видеть, все его несостоявшиеся жёны, каким молодцом восседал он во главе сотни, другой, мычащих от счастья пеструх и бурёнок. Щёлкал ремённым кнутом так, что лошадь под ним прижимала уши и пританцовывала на месте, а звонкое эхо металось из конца в конец обширного лугового выпаса.   
 Тёплые ветры, прилетающие с окрестных полей, ласково трепали, отросшую за зиму бороду.
Летние дожди щедро поливали рыжеватые патлы нечёсаных волос на Ванькиной голове.
Коровы миро паслись на широких лугах. Можно было, можно было при случае соснуть часок, другой на прогретом солнцем пригорке, подстелив под голову парусиновый, всепогодный плащ, и
Намотав на руку удлинённый повод уздечки – для надёжности. Дни катились за днями, как смазанные колёса деревенской телеги по укатанной дороге.
 Но всё хорошее, когда ни будь имеет свой конец: - Какая- то  малявка, залётная пчела, ужалила лошадь в шею. Ужалила именно в тот момент, когда « Чика» удобно устроившись в седле, подложив для мягкости кусок найденного поролона, под заднее место, расслабленно подрёмывал, отпустив поводья.
 Лошадь резко замотав головой, встала на дыбы, и сбросив полусонного всадника, помчалась по лугу распугивая стадо. « Чика» больно ударился о землю правой стороной.  В ноге что-то хрустнуло, и всё тело окатило резкой болью.
  Уж лучше бы головой  ударился. – Голова то покрепче, да и нужда в ней меньше, чем в ногах при такой работе.
 Отлёживался Иван дома. В больницу не поехал, а зря. Выздоравливал долго и нудно. Сломанная нога срослась неправильно; скособочило, повело Ивана в сторону при ходьбе.
Что было, того не вернуть, знамо дело – поролон тот найденный не под зад себе, а на землю где падать пришлось, подстелил бы... Оно, конечно и к костылю привыкнуть можно?!
 Уже и лето  клонилось к концу. Дни тянулись тоскливо и одиноко. Стадо пас  Ванькин сменщик.
Лошадь у  «Чики» забрали, посоветовав   хлопотать пенсию по болезни. А на днях совсем затужил Иван:
  В последние годы стареющее население деревеньки всё меньше отмечало весёлые праздники, как  бывало раньше. Свадьбы и крестины становились редкими событиями по одной простой причине -  почти полного отсутствия молодёжи. Зато  остальное стареющее население потихонечку переселялось на местное кладбище. Так уж повелось, что в процессе  печальной церемонии проводов человека в последний путь, для Ивана была отведена одна из самых почётных обязанностей; -  он обычно нёс  деревянный крест впереди траурной процессии.
Похоронив покойника, всем миром садились за столы, помянуть по обычаю. «Чика» вполне заслуженно, белея новым, повязанным на рукаве рушником, выпивал и вместе со всеми.
Так было, и такого больше не стало.
 Недавно хоронили старушку, жившую на дальнем конце деревни. Иван опоздал, первый раз опоздал к выносу гроба из избы. Пока ковылял он по грязной, расхристанной улице, гроб с покойницей на повозке, которую везла бывшая Ванькина лошадь, мерно покачиваясь на ухабах,
 Двигался навстречу. Свежевыструганный деревянный крест нёс другой односельчанин.
На долю Ивана достался лишь пакет со «встречным» угощением.
 Приковыляв домой, Иван кое- как растопил печь, достал из пакета гостинец, и в одиночестве пил
«горькую» давясь слезами обиды на свою никудышную судьбу. 
  На следующее утро, притихший и смиренный, приковылял он в центр деревни сделать кое-какие покупки.
  Два раза в неделю сюда приезжал автомагазин. Сегодня и был один из таких дней.
Бойкая продавщица вовсю торговала  продуктами с кузова крытой машины. Вереница жителей в очереди за покупками, негромко переговаривалась между собой. На подошедшего и  внимания то
никто не обратил.   
 Иван подошёл к группке молодых мужиков, кучковавшихся в сторонке:
-Здорово были, мужики!
- А Иван Иванович «Чика», собственной персоной. Ты живой ещё? – ответил кто-то из группки, повернувшись в его сторону. – Пенсию не охлопотал ещё, а то давай выставляйся..?
   - Иван замялся: - Дело у меня к вам.
- Ну, говори, коли нужда.
- Да вот.., я наверное помру на неделе. Уйду туда с последней листвой. – Он махнул костылём в сторону видневшегося на пригорке кладбища. –Надо бы мне могилку выкопать. Поможете?
- А, это, всегда пожалуйста, пока земля не промёрзла: - Мужики рассмеялись. –Как помрёшь, тогда и обращайся, хоть в устном виде, хоть заявление пиши. Оплата желательна наперёд. Выкопаем в
лучшем виде – с подбивом в сторону, чтобы земелька на гроб не так давила. А сейчас иди в очередь, и аванс неси в жидком виде.
 Иван пробормотал что-то вроде благодарности  и согласия, и поковылял обходить остальных собравшихся односельчан, на полном серьёзе приглашая всех на свои предстоящие похороны.

                ***