Ремарк и оригами Гл. 7, 8, 9

      Глава седьмая
      Журавлики, кровь и галстук

      Но, слава Богу, не рвануло.
      Наверху, на втором этаже, коротко зашуршало, и с ограждающих резных перил опрокинулась и полетела вниз светло-бурая картонная коробка из-под какой-то бытовой техники. Коробка, отчаянно кувыркаясь, полетела вниз, а из неё посыпались – щедрыми пригоршнями – разноцветные бумажные журавлики из знаменитой серии, мол: - «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…». Посыпались и начали разлетаться, элегантно паря, в разные стороны…
      - Вот, именно, что охотник, - пробормотал Роберт. - Тем более, хорошо информированный – относительно фазанов. Или же информированная охотница, по мнению некоторых талантливых аналитиков…. Ну, и откуда она, спрашивается, узнала о местонахождении Майкла Поспишила? А?
      - «Бэ» – тоже витамины, - язвительно хмыкнула Танго. - Надо меньше по телефону трепаться. Ну, зачем было звонить господину Прокурору штата и озвучивать – открытым текстом – адрес, где прячется-укрывается фигурант? Можно же было ограничиться и общей информацией. Мол, знаем «где» и незамедлительно выезжаем, подробности – при встрече…
      - Считаешь, что мой домашний телефон находится «на прослушке»?
      - А то. И не только домашний, но и мобильный. И не только твой мобильный, доверчивый инспектор Ремарк, но и мой, и Габова, и Инэс, и даже господина Питера Модильяни. Азбука спецслужб.
      - Э-э-э…. Уверена?
      - Железобетонно и на сто двадцать процентов из ста. У меня, видите ли, м-м-м…, один хороший знакомый трудится в российском ГРУ. Эта такая военная разведка. Так вот, они там, в основном, только и делают, что прослушивают всех и вся, причём, по любому поводу и даже без оного…. А чем австралийские спецслужбы (например, «Агентство национальной безопасности Австралии»), хуже или лучше российских?
      - Ничем, - внимательно рассматривая пойманного оранжевого журавлика, согласился Габов. - Это, что же, друзья, у нас получается? Некая австралийская спецслужба, прослушав домашний телефон Ремарка (или же служебный телефон Питера Модильяни?), отправила на излучину реки Локлан своего опытного агента? Причём, на гидромотодельтаплане и с целой кучей заранее сложенных-изготовленных бумажных журавликов в наплечной сумке?
      - А что здесь такого? - многозначительно усмехнулась Танго. - Спецслужбы, они такие. В том плане, что на многое способные. На очень и очень многое. Их сотрудникам, кстати, именно за это большие деньги и платят.
      - Намекаешь на то, что в этом деле никаких маньяков и маньячек не было и в помине? Мол, всё инсценировали коварные спецслужбы (возможно, что и нескольких стран сразу), намеренно подбрасывая к трупам разноцветные оригами? Дабы замести – с незыблемой гарантией – все следы и надёжно спрятать истинные мотивы?
      - Запросто. По крайней мере, дельный и правдоподобный вариант.
      - Ошибаетесь, уважаемые сотрудники, - возразил Роберт. - Поверьте опытному и знающему человеку. Даже, более того, матёрому профессионалу. Без полноценного маньяка здесь не обошлось. Не сомневайтесь. Все характерные особенности и симптомы, что называется, на лицо. Причём, такие особенности и симптомы, которые невозможно сымитировать, сколько не старайся…
      - На лицо, так на лицо, - не стала спорить Танго. - А может быть так, что рыцари плаща и кинжала воспользовались, просто-напросто, сложившейся ситуацией? То есть, решили спрятать «своё» конкретное убийство за нашей «маньячной серией»?   
      - Может.
      - Ага. Обязательно возьму этот момент на заметку. В плане дальнейших аналитических рассуждений и изысканий…. А почему мы стоим на месте и не ищем Лошадника?
      - Не интересно, - брезгливо скривился Габов. - Ну, обнаружим очередной хладный труп – в окружении японских бумажных журавликов. Что это нам даст? Да, ровным счётом, ничего. Если смотреть правде в глаза…
      - Не скажи, - не согласился Роберт. - Очень важно – «каким» будет этот труп. Когда убили Лошадника? Каким образом? С применением оружия? Или же без него, как и в двух предыдущих случаях? Очень даже интересно. А ответив на вышеперечисленные вопросы, нам будет легче составить-создать грамотный э-э-э…
      - Грамотный психологический портрет преступника, - подсказала Танго. - Или же преступницы.… Кстати, а могут ли маньяки – чисто теоретически – объединять свои усилия, создавая, тем самым, устойчивые (или же временные), преступные сообщества?
      - Не могут. Даже теоретически. Из серии: - «Двум голодным медведям в одной берлоге ни за что не ужиться…». Но, зато, маньяки частенько привлекают «нормальных» людей для осуществления своих маниакальных замыслов. Иногда используют их «втёмную». Иногда с помощью обмана, навешав на доверчивые уши длинной лапши. Иногда с помощью элементарного шантажа и цветистых угроз. Иногда за пошлое злато…. Всё, отставить пустую болтовню. Приступаем к поиску тела…    

      Вскоре поиски увенчались успехом.
      Вернее, сперва со второго этажа, куда поднялся Габов, раздался кашель: громкий, надсадный и наполненный характерными хрипами, граничащими с рвотными позывами.
      - Что там у тебя? - задрав голову, встревожился Роберт. - Лошадник нашёлся?
      - Обнаружился, кха-кха, - над резными перилами второго этажа, ограждавшими гостиную по периметру, появилась бледная всклокоченная физиономия.
      - А чего так раскашлялся-то?
      - Чуть не стошнило, - болезненно поморщившись, признался Иван. - Картинка – больно уж – несимпатичная. Я бы даже сказал – совершенно неаппетитная и отвратная…. Поднимайтесь-ка, коллеги, наверх и взгляните сами. С нескрываемым удовольствием понаблюдаю за вашей реакцией…
      Они поднялись, прошли в одну из комнат, которая, судя по всему, являлась спальней Майкла Поспишила, и взглянули.
      - Целое море крови и так называемый – «колумбийский галстук», - со знанием дела пояснил Роберт. - Сначала Лошаднику перерезали – от уха до уха – горло. А потом, когда кровь более-менее стекла, через образовавшуюся прореху вытащили язык фигуранта наружу. Фирменный знак колумбийской наркомафии. Как бы так.
      - Не только колумбийской, - невозмутимо поправила Танго. - Да, впервые данную технику (если не считать, конечно, древних китайцев), продемонстрировали Миру именно колумбийские наркобароны. Но этот вид казни (да-да, казни, а не просто так убийства), «прижился» и в некоторых других странах Южной и Центральной Америк…. Хочешь, господин «маньячный» инспектор, расскажу, как оно всё было? То есть, проведу первичную реконструкцию недавних ночных событий?
      - Валяй, авторитетный и многообещающий аналитик. Проводи.
      - Значится так. На воды реки Локлан, недалеко от этого коттеджного посёлка, уже на излёте австралийской летней ночи, приводнился гидромотодельтаплан. Приводнился и пристал к берегу. Сколько людей выбралось из летательного аппарата на прибрежный песочек? Или один, или же двое. Других вариантов, просто-напросто, нет…. Потом злодей (может, злодейка, или двое злодеев), отправились к дому Майкла Поспишила. Для простоты будем считать, что злодей. А пилот, мол, остался рядом с гидромотодельтапланом – бдеть и охранять…. Итак, маньяк (или же, наоборот, сотрудник некой спецслужбы?), вычислил каким-то образом коттедж Лошадника, заглянул в окошко, увидел в гостиной немецкую овчарку, прицелился и – прямо через оконное стекло – выстрелил в собаку из арбалета. Попал, но собака, судя по рассказу Свенна Йонсена, умерла не сразу, а ещё какое-то время громко и отчаянно визжала. Тем не менее, нашего злодея это не остановило и не смутило. Он, дождавшись, когда собачья агония завершится, просунул руку через разбитое стекло, повернул ручку на оконной раме и, открыв окошко, забрался внутрь дома. Потом, закрыв окно, методично обыскал все помещения коттеджа и, поднявшись по лесенке на второй этаж, обнаружил там спящего (и в стельку пьяного), Майкла Поспишила. Первым делом, преступник (ради пущей перестраховки?), ударил Лошадника чем-то тяжёлым по голове – вот она, пухлая гематома на макушке трупа…. Чем, интересуетесь, ударил? Например, этой тяжёлой и плоской шахматной доской. Хорошая вещица – для отправки фигуранта в глубокий обморок…. Потом Поспишил, как мы видим, был крепко связан по рукам и ногам, а на его рот предусмотрительно налепили кусок медицинского пластыря. После этого, скорее всего, преступник привёл Лошадника в чувство, огласил смертный приговор, несуетливо перерезал ему горло и, выждав некоторое время, «соорудил» колумбийский галстук…. Как вам, господа старшие инспекторы, такая аналитическая реконструкция?
      - В первом приближении – правдоподобно и логично, - признал Габов. - Но кто, всё же, убил беднягу Майкла Поспишила? Маниакальный псих, которого мы разыскиваем? Или же сотрудник спецслужбы, «косящий» под маньяка?
      - Безусловно, маньяк, - заверил Роберт. - Не сомневайся.
      - Почему ты так считаешь?
      - Аргументирую. Во-первых, здешний «неформальный староста» говорил, что, мол: - «На реке громко, устало и надсадно загудел мотор…. Потом, через некоторое время, двигатель заработал вновь, но на разных оборотах. Гудел, выл, гудел, выл….». Следовательно, гидромотодельтаплан был стареньким. Агент «ноль-ноль-семь» австралийского розлива отправляется на выполнение важного и ответственного задания на подержанном летательном аппарате? Нонсенс голимый. Не смешите меня, пожалуйста…. Во-вторых, воющая и бьющаяся в предсмертных судорогах овчарка. Профессионал не будет стрелять, если на сто процентов не уверен в успехе. Понимаете, о чём я вам толкую? Третье, собака выла, а злодей не ушёл. Более того, терпеливо дожидался смерти овчарки. Откровенно-авантюрное и наглое решение…
      - Согласна, - кивнула головой Танго. - Все шпионы и сотрудники спецслужб больше всего на Свете боятся одного – «засветиться». На вой умирающей собаки могли сбежаться люди. Любой грамотный и дисциплинированный рыцарь плаща и кинжала в такой ситуации был прямо-таки обязан – прервать проводимую операцию и быстренько ретироваться. Золотое правило, не имеющее исключений…. Колумбийский галстук? А что, если разыскиваемый нами маньяк, действительно, когда-то сотрудничал с наркомафией? Ну, сотрудничал-сотрудничал, а потом – на нервной почве – слегка свихнулся? Надо будет потом обязательно «пробить» этот привлекательный вариант по соответствующим базам.
      - Будешь искать там имена-фамилии мафиози (в том числе, и женского пола), с южноамериканскими и центрально-американскими корнями, попадавших на время в сумасшедший дом? - уточнил Гамов.
      - Или же сбежавших оттуда…
      Затрезвонил мобильный телефон.
      - Доброе утро, господин Прокурор штата, - поднеся к уху брусок мобильного телефона, поздоровался Роберт.
      - Приветствую вас, Моргенштерн, - отозвался слегка сонный баритон. – Как там у вас дела? Нашли Майкла Поспишила?
      - Нашли, но…. Нас, увы, опередили.
      - Даже так?
      - К моему большому сожалению, да. Но подробности происшествия хотелось бы перенести. На время нашей встречи в вашем кабинете, я имею в виду. Для пущей страховки.
      - Понимаю и одобряю, - согласился Модильяни. - Ушлые и подозрительные конкуренты, конечно же, не дремлют. Ладно, разбирайтесь там. Оформляйте, как полагается. Подключайте местных следователей, экспертов и полицейских. Как хотите, короче говоря, но вечером – в обязательном порядке – вы должны быть у меня на ковре с подробным докладом. Всё, разговор закончен. Роджер…
      - Старик расстроился, - отключив мобильник, прокомментировал Роберт, а после этого повинился: - Я, похоже, слегка опростоволосился. Понимаете, вчера хотел дать команду на установку полномасштабного «сопровождения» мисс Джуди Смит-Осборн. А потом решил отложить это мероприятие на сегодняшнее утро, мол, незачем – на ночь глядя – людей беспокоить. Мягкотелость, так сказать, проявил…. Понимаете, коллеги, к чему я клоню?
      - Чего же тут непонятного? - усмехнулась Танго. - Рыжеволосая девица активно вращалась в кругу «золотой» молодёжи. А эти богемные мальчики-девочки, как известно, обожают – до желудочных колик – всякие технические штуковины: гоночные машины, яхты, мотоциклы, вертолёты, воздушные шары. И, в том числе, мотодельтапланы. Причём, совсем не обязательно – самой уметь управлять данным летательным аппаратом. Вполне достаточно иметь любовника, умеющего это делать…
      - Всё верно понимаешь, госпожа аналитик…. Сделаем, пожалуй, так. Танго, осмотри здесь всё более внимательно, но только ничего не трогая руками. Ну, и на фотокамеру мобильника засними – труп «с галстуком» и прочее…. Иван, срочно звони «топтунам», пусть возьму мисс Смит-Осборн под свой неусыпный и пристальный контроль, а также снабдят (только очень аккуратно), указанную особу всевозможными хитрыми «жучками». Мы должны знать всё о каждом её шаге и о каждом вздохе. А ещё надо оперативно установить следующее. Первое. Где Джуди была прошлой ночью, с кем и что делала? И второе. У кого из её друзей и знакомых есть гидромотодельтаплан? Или же, по крайней мере, кто из них умеет управлять такими летательными аппаратами? Всё ясно? Молодец, выполняй…. Чем я сам займусь? Пойду к Свенну Йонсену и узнаю у него телефоны всех здешних органов Власти. Будем вызывать сюда эту братию, и заниматься скучными бюрократическими процедурами…

      «Бюрократические процедуры» затянулись на несколько часов.
      Только в начале первого дня Роберту и Танго, оставив Габова (вместе со всеми бутербродами), присматривать за провинциальными следователями и криминалистами, выехали из коттеджного городка.
      - Возвращаемся прежней дорогой, - решил Роберт. - Ровный асфальт для меня нынче категорически противопоказан, могу – после бессонной ночи – задремать, убаюканный тепличными условиями. А здешнее бездорожье, оно любой сон растрясёт. Будем, что называется, беречься…. Только сперва заедем на городскую заправку и пополним запасы топлива, дабы не заглохнуть посреди австралийской глуши. Кстати, у нас же имеется в термосе три литра кофе – по полтора литра на брата. То есть, на сотрудника. Прорвёмся, не впервой…
      И они, конечно, прорвались. То есть, успешно доехали до Сиднея.
      - Двадцать один час тридцать пять минут, - мельком взглянув на наручные часы, объявила Танго. - Практически сутки в пути. Вау-у-у! - отчаянно зевнула. - Отлично прокатились и встряхнулись. Вау-у-у! Только спать очень хочется. Очень-очень-очень…. Ремарк, довезёшь меня до казённого пристанища?
      - А где оно находится?
      - На улице Джорджа.
      - Хорошее место, - одобрил Роберт. - Эта улица считается в Сиднее главной. То есть, центральной. Доброшу, конечно.
      Через некоторое время Танго, указав пальцем на длинный серо-чёрный четырёхэтажный дом, расположенный напротив «стеклянного» здания Австралийского Национального Банка, попросила:
      - Припаркуйся у второго подъезда. В нём все квартиры сняты – для служебных нужд – Прокуратурой штата. Вау-у-у! Прямо сейчас завалюсь спать…
      - Ошибся я в очередной раз, - затормозив, признался Роберт. - Ну, когда назвал это место – «хорошим».
      - И в чём же заключается ошибка?
      - Видишь ли, именно здесь, как утверждает всезнающий Интернет, заключённый Томас Баррет – в далёком 1788-ом году – украл из кладовой походного лагеря масло, горох и кусок жирной свинины. За что, естественно, и был публично повешен. Причём, как раз, вон на том древнем эвкалипте, растущим рядом с твоим подъездом…. Не, я бы здесь жить не стал. Как говорит старинная австралийская пословица: - «Нельзя засыпать рядом с виселицей…».
      - Мы, русские, тоже очень серьёзно относимся к народным пословицам, приметам и поговоркам, - сладко позёвывая, заверила Танго. - Поэтому завтра же постараюсь съехать отсюда. Все силы приложу, вплоть до скандала.
      - И это, российская коллега, правильно. Одобряю…. Кстати, напарница, а откуда ты узнала, что я – в своё время – имел непосредственное отношение к французскому Иностранному легиону?
      - Подумаешь, секрет Полишинеля. Из профильной базы данных, конечно же…. Аналитик я, или как?
      - Аналитик, спора нет…. Всё, выметайся из авто. Спокойной ночи. Завтрашнее совещание назначается на девять тридцать утра. Не опаздывай.
      - Не вопрос…
      Танго выбралась из машины и, прощально помахав рукой, скрылась в подъезде.
      Роберт позвонил домой.
      - Инэс Сервантес слушает, - известил звонкий, чуть-чуть манерный голосок. - Говорите.
      - Это я.
      - Любимый, как я рада! Ты где?
      - В Сиднее. Но сперва заеду к боссу. Доложусь, а после этого – сразу же к тебе.
      - Как там у вас? Нашли Майкла Поспишила?
      - Ну, так. Без особых успехов…
      - Заканчивай, Робби, темнить. Говори толком.
      - Не могу.
      - Почему?
      Роберт, зевнул несколько раз подряд, брякнул:
      - Потому, радость моя смуглолицая, что все наши телефоны прослушиваются спецслужбами: и твой, и мой, и Габова, и Танго, и господина Прокурора. Не стоило, конечно, говорить об этом открытым текстом, но…, но устал я слегка. Так что, простительно… 
      - Всё поняла, милый, - заверила Инни. - Пошла готовить вкусный и питательный ужин. Приезжай быстрее. Скучаю и жду…

      Он, предварительно постучав в дверную филёнку, заглянул в кабинет Прокурора штата Новый Южный Уэльс.
      - Заходите, Моргенштерн, - оторвавшись взглядом от экрана ноутбука, пригласил Модильяни. - Заходите, закрывайте дверь поплотней и присаживайтесь напротив меня…. Устало выглядите. Небось, так и не спали? Сочувствую. Рассказывайте…. Стоп. Подождите минутку, - достал из выдвижного ящика письменного стола две маленькие чёрные коробочки и пояснил: - Вот, разжился по случаю. Это – современные анализаторы, выявляющие самых различных «жучков». Причём, как «подслушивающих», так и «подглядывающих». Один – мне. Второй, естественно, вам. Держите…. Показываю, как этот прибор работает. Переводим единственный тумблер в положение «вкл.» и поднимаем коробочку вверх. В правом верхнем углу загорелась зелёная лампочка. Значит, «жучки» и все прочие шпионские «насекомые» отсутствуют, и можно спокойно, ничего и никого не опасаясь, общаться…. Если же в конкретном помещении расположено несколько комнат, то надо обойти их все, включая туалет, чуланы и кладовки. Когда вернётесь домой, то обязательно обследуйте свою квартиру – на предмет информационной безопасности…. Если, всё же, лампочка вспыхнет красным цветом? Это очень и очень плохо. Значит, в помещении уже побывали ребятишки из «параллельных» Контор. В этом случае вам тут же следует позвонить мне и сказать условную фразу…. Какую? Пусть будет: - «На завтра обещают ветреную погоду…». При чём здесь ветер? Ну, это же так элементарно, инспектор Моргенштерн. Все знают, что именно багрово-красный закат предвещает – на следующий день – сильный ветер. А теперь рассказывайте, рассказывайте… 
       И Роберт, время от времени отвечая на уточняющие вопросы Модильяни, рассказал о своём вчерашнем разговоре с Джуди Смит-Осборн, а также о событиях последних суток. Достаточно подробно рассказал, насколько это, конечно, позволяла накопившаяся усталость.
      - Ситуация всё больше и больше запутывается, - умело раскуривая тёмно-золотистую сигару, принялся со вкусом излагать разговорчивый Прокурор штата. - Одни…э-э-э, фатальные и непонятные происшествия наслаиваются на другие. На них – третьи. Всплывают всё новые и новые странные обстоятельства. Классический случай, многократно описанный в детективных романах, короче говоря…. Но, вместе с тем, существуют и чёткие перспективные направления нашего расследования. Первое, это мисс Джуди. Принятое вами решение – взять эту подозрительную особу под плотную «опеку» – является совершенно правильным. Только не забывайте регулярно контролировать, шевелить и направлять наших «топтунов». Пусть трудятся по полной программе, не отвлекаясь на всякую ерунду. И строгую ревизию всех гидромотодельтапланов, имеющихся в Сиднее, необходимо провести. Мол, кто, когда, куда и зачем летал…. Второе, будем надеяться, что следователям и криминалистам из городка Форбса – под неусыпным надзором инспектора Габова – удастся что-нибудь «накопать» на месте преступления. Например, обнаружить отпечатки пальцев, имеющиеся в одной из наших картотек. Что-нибудь ещё, могущее пролить свет…. Третье. Версия аналитика – относительно мафиози, сбежавшего из сумасшедшего дома, – имеет, безусловно, право на существование. Колумбийский галстук, понимаешь. Зачастую разгадка, как показывает практика, лежит на самой поверхности. Вот, пусть сотрудница Танго и отрабатывает данное направление…. Всё, кажется, на текущий момент? Или же ещё что-то имеется?
      - Детский лагерь «Добрый приют», функционировавший в конце прошлого века на границе штатов Квинсленда и Нового Южного Уэльса, - напомнил Роберт. 
      - Ах, да. Извините. Прямо сейчас дам команду на сбор всесторонней информации по данному объекту. Всё обнаруженное будет тут же переброшено на вашу электронную почту…. Не смею больше задерживать, инспектор Моргенштерн. У вас глаза слипаются. Идите, отсыпайтесь. Созвонимся…

      Он, отчаянно борясь с подступающим сном, подъехал к своему дому, вылез из машины и прошёл в подъезд.
      За стеклом помещения консьержей мелькнула знакомая угольно-чёрная щетина.
      - Привет, Санти, - поздоровался Роберт. - Как дела? Почему у тебя горло обмотано шарфом?
      - Здравствуйте, сеньор, - смущённо улыбнулся консьерж. - Шарф? Простыл немного, извините. В моей комнате, там, в припортовом бараке…. Помните, я вам с Роем его показывал? Так вот. В моей комнате – оконные рамы старенькие, со щелями. Дует…
      - Понятно…. А скажи-ка, дружище, мисс Джуди сейчас дома?
      - Нет, сеньор. Её сегодня все ищут. И подчинённые сеньора Ивана. И сотрудники похоронного агентства, так как на завтра назначены похороны мистера Смит…, мистера Толстяка…. Сантьяго, которого я сменил утром, сказал, что сеньора ушла из дома вчера вечером, в самом начале одиннадцатого. Больше её никто не видел. Говорят, что и её мобильный телефон не отвечает.
      - Спасибо, Санти. Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи, сеньор Ремарк…
      Инэс встретила его возле лифта. Крепко обняла, поцеловала в губы и зашептала:
      - Устал, бедненький? Проголодался? Пойдём, буду кормить.
      Оказавшись в квартире, Роберт сменил ботинки на домашние тапочки, погладил Роя, после чего признался:
      - Не до ужина. Засыпаю – прямо на ходу…. А пиво у нас есть?
      - Конечно. Как же без него? - понимающе вздохнула Инни. - Сейчас открою баночку…. Вот, держи. Булькай на здоровье…
      Покончив с пивом, Роберт попросил:
      - Отведи-ка меня в спальню и помоги раздеться. Силы – практически – закончились.
      - Пойдём, милый. Только ты, пока не уснул, рассказывай. Интересно же, как оно там…. Правда, Рой?
      - Гав! - поддержал пёс.
      И Роберт, ощущая, как нежные женские пальчики умело расстёгивают пуговицы на его одежде, рассказывал. Вернее, уже не слыша самого себя, что-то бормотал.
      Бормотал, бормотал, бормотал. Потом уснул…

      А перед тем, как окончательно погрузиться в сладкую пучину сна, в его голове пробежали слегка припозднившиеся мысли: - «Арбалетная стрела. Вот, о чём подзабылось в спешке. Надо всё про неё выяснить. Мол, из какой модели арбалета выпущена…. Да и сами арбалеты. Вдруг, в Сиднее существует арбалетный клуб? Завтра Ивана озадачу…».


      Глава восьмая
      Пришелец из Прошлого

      По голове потекла холодная вода. Очень холодная. А потом, слегка щекоча, по лицу: по щекам и по подбородку.
      Роберт чихнул, открыл глаза и встретился – взглядами – с другими глазами: тёмно-карими, нежными и чуть-чуть насмешливыми.
      - Извини, Робби, - задорно улыбнувшись, зачастила Инэс, - но ты не просыпался. И за плечи трясла, как грушу, и нос зажимала пальцами – бесполезно. А на девять тридцать назначено рабочее совещание, Танго звонила. Вот и пришлось – воспользоваться классическим и многократно проверенным способом…. Вставай, соня. Одевайся, умывайся. А мы с Роем пошли на прогулку, утро просто замечательное: солнышко светит, небо голубое. Завтрак? Танго сказала, что сама озаботится. И продукты принесёт с собой, и приготовит. Мол, ей неудобно нас объедать. Чудачка стеснительная и законченная…. Всё, мы ушли. Дверь захлопну. Только не вздумай опять уснуть. Вставай…
      Он, конечно, встал. Заглянул в туалет. Наспех сделал лёгкую зарядку. Принял контрастный душ. Оделся. А после этого, взглянув на часы, задумался: - «Девять ноль семь. Образовалась целая куча свободного времени. Чем его занять? М-м-м…. Есть чёткое ощущение, что я вчера забыл сделать что-то очень важное. Вернее, не успел, так как уснул без задних ног…. Ага, мне же вчера запасливый господин Модильяни выдал чудо-анализатор для выявления всяких и разных «жучков». Надо обязательно воспользоваться. Тем более что Инни нет дома. Зачем, спрашивается, нервировать трепетную девушку, мол: - «Тут случайно выяснилось, что по нашей квартире, оказывается, могут – пусть и теоретически – шастать наглые шпионствующие личности…». Ни к чему это, честное слово…».         
      Роберт, настроив анализатор на рабочий режим, неторопливо прошёлся с ним по всей квартире, не забыв ни про один укромный уголок. Изумрудно-зелёная лампочка в правом верхнем углу чёрной коробочки горела исправно и устойчиво, совсем не подмигивая. То есть, сигнализируя о полном и однозначном отсутствии каких-либо хитрых «жучков». Градус настроения начало неуклонно повышаться.
      В девять тридцать пять в замке повернулся ключ, и вскоре в квартире появилась вся троица: две симпатичные барышни и миниатюрный чёрно-подпалый пёс.
      - Мы у подъезда встретились, - принялась оправдываться Инни. - Ну, и заболтались немного – о своём, о девичьем…
      - Гав! - сердито подтвердил Рой, мол: - «Действительно, заболтались, пташки разговорчивые. Если бы не я…».
      - А что в этом такого? Подумаешь, поговорили немного. И опоздали-то всего на ничего…. Милый, ты же не сердишься?
      - Ни капли.
      - Привет, Ремарк, - невозмутимо поздоровалась Танго, сжимавшая в руках объёмный полиэтиленовый пакет. - Я на кухню. Завтрак будет готов через десять-двенадцать минут. В процессе трапезы и посовещаемся.   
      - А что у нас значится в меню?
      - Классический завтрак всех занятых и торопящихся людей. А именно, яичница с беконом, помидорами и зелёным лучком. Ещё добавлю для полного комплекта немного русской национальной экзотики: чёрных хлеб, солёные огурчики, маринованные грибочки и пиво «Балтика». Я позавчера случайно обнаружила в Сиднее пару магазинов, торгующих российскими товарами. По всей видимости, в них отовариваются иммигранты из России, их потомки, дипломаты, работники торгпредства, русские шпионы, а также немногочисленные туристы…
      Инэс и Танго прошли на кухню.
      Роберт посмотрел им вслед и машинально отметил: - «Сегодня Танго облачилась в коротенькое летнее платье нежно-изумрудного цвета. Ножки – просто закачаешься. Если Габов увидит, то, скорее всего, с ума сойдёт…. Почему Иван не выходит на связь? Занят, наверное. Подождём. Пока, слава Богу, не горит. Да и другие дела имеются…».
      Он прошёл в их с Инни совместный кабинет, включил компьютер, и, проверив электронную почту, недовольно проворчал:
      - Только парочка рекламных «спамов». Ну, никому на этом Свете верить нельзя. Никому. Даже Прокурорам. Только обещать горазды. Вот, тот же господин Питер Модильяни. Вчера соловьём баварским пел, мол: - «Сейчас дам строгую команду, и вся информация о сиротском лагере «Добрый приют» будет мгновенно собрана. И мало того, что собрана, так ещё и оправлена, старший инспектор, на вашу электронную почту…». И что? Ни-че-го. Пшик полный, и только…
      Прозвучала негромкая телефонная трель. Роберт поднёс трубку домашнего аппарата к уху.
      - Приветствую, Ремарк, - известил скучно-кислый баритон.
      - И вам, босс, всего хорошего.
      - М-м-м…
      - Что-то случилось? - поняв, что Модильяни чем-то очень сильно расстроен, спросил Роберт. - А я про вас вспоминал с минуту назад. Значит, долго жить будете.
      - Ну-ну, вспоминал он, - недоверчиво хмыкнул Прокурор штата. - Небось, словами насквозь недобрыми и даже насмешливыми? Мол, совсем старик обнаглел,  распоясался, и даже данных обещаний не держит?
      - Нет, конечно же…
      - Не врите мне, Ремарк. Всё так и есть. Не держу…. Понимаете, нет никакой информации о «Добром приюте». Да, был когда-то такой летний лагерь для сирот, приехавших в Австралию по различным гуманитарным программам. Но в 1998-ом году лагерь закрыли, а всю информацию по его деятельности – засекретили. Причём, всю-всю-всю и по высшему разряду…. Даже мне, Прокурору штата, далеко не последнему винтику в государственной системе, ничего не удалось узнать. Ни адреса, ни единой фамилии. Ни-че-го. Вот так…. Всё, Ремарк, не буду вас отвлекать. Работайте. Роджер…
      - Роджер, - положив трубку на рычажки, пробормотал Роберт и непонимающе помотал головой: - Да, дела-делишки. Ерунда загадочная, образно выражаясь…. А какие потрясающие и аппетитные запахи долетают с кухни. Бекон жарится. Даже слюна начала выделяться. Того гляди – закапает…. О, кажется, опять трезвонит. Теперь уже мобильный телефон, оставшийся в спальне, на прикроватной тумбочке. Сейчас-сейчас. Уже бегу…
      - Это я, Габов, - доложил из бруска мобильника бесконечно-усталый голос.
      - Привет, Иван.
      - Привет…. Слушай, Ремарк, давай я по-быстрому доложусь, я ты меня не будешь при этом перебивать. Понимаешь, вымотался я что-то. Те сутки не спал. Этой ночью только три часа довелось покемарить. С ног, буквально-таки, валюсь…
      - Договорились, верный соратник. Излагай.
      - Значит так, - громко сглотнул слюну Габов. - В спальне Лошадника обнаружены отпечатки только его собственных пальцев. Убийца даже на разноцветных бумажных журавликах ни одного не отставил. Осторожный, видимо, привык работать сугубо в перчатках…. С обувью чуть лучше. Под окном с разбитым стеклом обнаружены и сняты отпечатки подошв кроссовок тридцать девятого размера. Мужских кроссовок? Женских? Установить, к сожалению, не удалось. Сейчас выпускается много спортивной обуви общего, так сказать, предназначения. То есть, для обоих полов…. Далее. Прочесали речной берег и обнаружили-таки на прибрежном песке следы-отпечатки, оставленные одним из двух поплавков гидромотодельтаплана. Сняли, понятное дело. Естественно, что все отпечатки – и подошв кроссовок, и поплавка летательного аппарата – уже отсканированы и отправлены в офис округа «Круговая пристань»…. Опросили целую кучу народа: и обывателей из Форбса, и жителей ближайших коттеджных посёлков, и моряков-рыбаков с реки Лаклан. Многие из них слышали гул работающего двигателя. Некоторые даже видели и сам летательный аппарат. Но только издали. Показывали им картинки и фотографии различных гидромотодельтапланов, взятые из Интернета. Но тип того, который позапрошлой ночью приводнялся на речной излучине, установить так и не удалось…. Следующий момент. Здешний доктор извлёк из тела мёртвой овчарки арбалетную стрелу. Опять, понятное дело, влезли в Интернет. Однозначно установлено, что данная стрела является нестандартной. То есть, была выпущена из коллекционного авторского оружия. Что здорово осложняет дело. Тем не менее, фотографии стрелы уже есть у моих окружных ребят. Отрабатывают, но без особых надежд на быстрый успех…. Теперь по «топтунам». Выявлены все друзья и знакомые мисс Смит-Осборн. Но ни у кого из них в личном пользовании гидромотодельтапланов не числится. Более того, никто из них даже соответствующих курсов по управлению данными летательными аппаратами не заканчивал…. Теперь про саму Джуди Смит-Осборн. Тут такое дело…      
      - Я знаю, что она пропала, - сообщил Роберт. - И про её молчащий мобильник в курсе.
      - Знает он, понимаешь. А ещё, Ремарк, ты обещал меня не перебивать…. Ладно, начальник, не извиняйся. Прощаю, так и быть…. Нашлась наша мисс Джуди, не переживай.
      - Где?
      - Вчера утром она поступила в приёмный покой психиатрической клиники «Триест». То бишь, в сумасшедший дом, выражаясь напрямик. Основание – пыталась покончить с собой, спрыгнув с высокой скалы в воды залива Порт Джексон, недалеко от моста Харбор-Бридж. Была задержана нарядом полиции, проезжавшим мимо. Задержана и доставлена в клинику. А тамошний строгий главврач – вчера вечером – послал моих «топтунов» далеко и надолго. Мол: - «Больная находится в состоянии острого психоза, поэтому к разговору со следователями и полицейскими пока не готова…». Заметь, он находился в своём праве. Ребятам пришлось, не соло нахлебавшись, убраться восвояси.
      - Чего же ты, оболтус, дурочку ломаешь? Надо же всегда начинать с главного.
      - Ты, Ремарк, совсем обнаглел, - обиделся Габов. - Тут торчишь в  провинциальной дыре, пашешь, как проклятый, не зная сна и отдыха, и питаясь – чем попало. А он сидит там, в комфортной городской квартире, и нотации ещё читает. Иди ты к чёрту, морда «маньячная»…. Короче говоря, я пошёл спать. В Сиднее буду только завтра утром, постараюсь успеть к совещанию. А ты, братец, работай. Вернее, впахивай. Хватить сачковать. Всё. Конец связи…          
               
      Завтрак прошёл практически на высшем уровне. Особенно Роберту понравился чёрный российский хлеб и солёные огурцы. Да и российское пиво оказалось на уровне.
      А ещё, естественно, они подробно обсудили последние новости, почерпнутые из телефонных переговоров.
      - Понятно, что на данный конкретный момент нашим главным объектом является мисс Джуди Смит-Осборн, - с аппетитом уплетая яичницу с беконом, рассуждала Танго. - Надо срочно ехать в психиатрическую клинику и разбираться уже на месте. Только, вот, вредный главный врач…. Может, стоит позвонить Питеру Модильяни? Пусть надавит, используя все свои административные рычаги. А? 
      - Обязательно позвоню, - пообещал Роберт.
      - Уже легче…. И хорошо, что я сегодня нацепила такое короткое платьице. Буду отвлекать-соблазнять упёртого доктора своими безумно-стройными ножками. Глядишь, его каменное сердце и дрогнет.
      - Я тоже могу поехать с вами, - предложила Инэс. - Хочу, что называется, внести свою скромную лепту. Как-никак, известная театральная актриса. Да и в двух популярных телесериалах снималась. Глядишь, и удастся уболтать сердитого главврача…. Как думаешь, Робби?
      - Конечно, поезжай. Лишним, в любом случае, не будет…. А что, девушки, вы думаете о стреле, выпущенной из коллекционного авторского арбалета?
      - Не моя тема, любимый. Извини. Из лука мне доводилось – во времена цирковой юности – стрелять. Очень неплохо получалось. Даже хвалили. Да и благодарные зрители аплодировали…. Арбалетов же никогда в руках не держала. Только по телевизору их видела.
      - И я в последние годы всё больше с огнестрельным оружием общалась, - с сожалением передёрнула точёными плечами Танго. - Ничем не могу быть полезной по данной тематике. Хотя, если у меня будет качественная фотография вышеупомянутой арбалетной стрелы, то непременно сделаю ряд запросов. Кому? Конечно, знакомым, друзьям и коллегам из России. Это, надеюсь, австралийским Законодательством не возбраняется? Вот, и ладушки…. Зато с детским лагерем «Добрый приют» я, скорее всего, смогу помочь. По крайней мере, есть одна перспективная намётка…. Как вам, кстати, завтрак?
      - Просто замечательно. Всё было очень вкусно. И пиво отменное. Огромное спасибо.
      - Не за что. Это вы ещё русских пельменей не пробовали. Всегда обращайтесь, если что…. Ну, так как? Выезжаем?
      - Всенепременно, - согласился Роберт. - Только сперва позвоню господину Питеру Модильяни и попрошу об экстренной помощи…

      Помощь была обещана, и в одиннадцать ноль-ноль они, попрощавшись с Роем, выехали.
      - Сколько нам ехать, Робби? - спросила Инэс.
      - Минут сорок. Может, и все сорок пять. Психиатрическая клиника «Триест», я посмотрел по «шофёрской» карте в Интернете, располагается на южной окраине Сиднея…. Почему ты улыбаешься, плутовка?
      - Да так. Смешное название – «Триест»…. Что оно, кстати, обозначает?
      - Это город такой. Расположен в глубине Триестского залива Адриатического моря, в итальянском регионе Фриули-Венеция-Джулия, административный центр одноимённой провинции. В далёком Прошлом – вольный город. То есть, свободная и обособленная территория.
      - Ты у меня такой умный и начитанный – это что-то…
      - Просто я почти всю юность провёл недалеко от тех мест. От австрийского Клагенфурта до итальянского Триеста – по австралийским меркам – рукой подать.
      - А ещё в Триесте родился Питер Модильяни, нынешний Прокурор штата Новый Южный Уэльс, - дополнила с заднего сиденья Танго. - Правда, лет через пятнадцать после этого он – вместе с родителями – перебрался в благословенную Австралию.
      - Что ты имеешь в виду, соратница? - нахмурился Роберт.
      - На что, собственно, намекаешь? - подключилась Инни.
      - Да, ровным счётом, ничего. Просто не выспалась сегодня, вот и ворчу. Национальная российская особенность такая, не более того…. Впрочем, в этом нестандартном «журавлином» деле, действительно, наблюдается много странных пересечений и совпадений. Географических, в том числе. И внутренний голос – совместно с обострённой интуицией – мне подсказывают, что многие из них ещё впереди…

      На просторной заасфальтированной площадке, расположенной недалеко от высокого кирпичного забора, свободных мест практически не было.
      - Да и машины здесь гораздо солиднее нашей, - отметила наблюдательная Инни. - Всякие «Бентли», «Порше» и прочие «Ягуары». Даже как-то неудобно – отсвечивать среди таких дорогущих авто…
      - Неудобно текилу пить, находясь в противогазе, или, к примеру, в водолазном скафандре, - легкомысленно хмыкнув, сострила Танго. - Кстати, я чего-то подобного и ожидала, так как перед самым отъездом успела-таки заглянуть на минутку в Интернет. Выяснилось, что данная клиника является очень модным заведением в среде обеспеченных и очень обеспеченных людей. Всегда подозревала, что бешеные деньги до добра не доводят…. А ещё «Триест» организационно входит в состав одного американского медицинского холдинга. Догадываетесь – какого? Да, того самого, в котором, как раз, и трудился главным анестезиологом покойный мистер Лошадник…. Случайное совпадение? Конечно, оно. Что же ещё? Так его и растак…. Ага, антикварный громоздкий «Кадиллак» освобождает место. Нам освобождает. Если ты, Ремарк, понятное дело, ворон не будешь ртом ловить…. Да паркуйся уже, тормоз белобрысый! Не зевай…
      Тёмно-синий «Шевроле Лачетти» успешно припарковался, и его пассажиры, покинув машину, неспешно зашагали к ярко-жёлтым воротам, встроенным в тёмно-красный забор.            
      - Откровенные и правдивые люди, судя по всему, здесь работают, - принялась негромко комментировать язвительная Инэс. - Даже и не думают, выкрасив ворота в характерный цвет, скрывать профиля своей деятельности. Мол: - «А, вот, кому тут требуется в дурдом? Милости просим, дамы и господа! Добро пожаловать, милые клиенты…». А забор, между тем, какой-то совсем уж несерьёзный. Высокий, конечно, метров пять с половиной будет. Но, пардон, где же традиционная колючая проволока по верхнему торцу? Густая-густая такая? И колючая-колючая? Чтобы ни один псих не смог бы вырваться на свободу? Отсутствует проволока. Слюнявый гуманизм проявляем? Ну-ну, так я и поверила, нашли дурочку из переулочка. Наверняка, предусмотрены какие-нибудь другие хитрые тюремные гадости. Вполне возможно, что из верхнего торца забора торчат заострённые железные штыри, смазанные стойким смертельным ядом знаменитых австралийских пауков, проживающих в отрогах и пещерах местных суровых гор…
      Метров на двадцать пять правее ярко-жёлтых ворот обнаружилась тёмно-серая дверь – с любопытным глазком видеокамеры, белой кнопкой звонка и «дырчатым» переговорным устройством.
      - Нормальный вариант, - понимающе усмехнулась Танго. - Первый пропускной кордон, - после чего уверенно надавила указательным пальцем на белую кнопку.
      - Представьтесь, пожалуйста, - попросил «из дырочек» равнодушный мужской голос.
      - Старший инспектор особого раздела Ремарк, Прокуратура штата Новый Южный Уэльс, - солидно отрекомендовался Роберт и, чуть помедлив, уточнил: - Он же – старший инспектор Моргенштерн.
      - О вашем визите, старший инспектор, предупреждали, - согласился голос. - Извините, но вам придётся сдать оружие, а также пройти через металлоискатель. Всем троим…
      Выяснилось, что за тёмно-серой дверью располагался просторный одноэтажный павильон, снабжённый «вертушками» и другим аналогичным оборудованием.
      - Второй пропускной кордон, - не преминула сообщить дотошная Танго.
      На «втором кордоне» они оставили: Роберт – пистолет и ключи, Инни – ключи и несколько чёрных заколок из причёски, а Танго – ключи, диктофон и серебристую перьевую ручку.
      - Шпионское оборудование, надо думать? - состроив подозрительную физиономию, предположил Роберт.
      - Оно самое, - заговорщицки подмигнув, не стала отрицать напарница. - Шагаем. Не отвлекайся на всякую ерунду, инспектор… 
      За очередной дверью их ждал широкоплечий смуглолицый облом в чёрном офисном костюме и с пляжными очками на горбатом носу.
      - Хуан Рамос, - на вполне сносном английском языке представился смуглолицый тип. - Прошу, господа и дамы, следовать за мной.
      «Всё больше и больше представителей и представительниц Латинской Америки встречается на моём жизненном пути», - шагая за обломом в чёрном костюме, рассуждал Роберт. - «Инес Сервантес, Санти, Сантьяго, некто, обожающий «колумбийские галстуки», теперь, вот, здоровяк Хуан Рамос. Это и есть те случайные «географические совпадения-пересечения», о которых недавно толковала симпатичная и наблюдательная Танго? Случайные, без сомнений…. Кстати, Танго. Тот ещё персонаж. Проявилась внезапно, якобы случайно, мол, посещала международный семинар-симпозиум, да и решила задержаться-помочь. Ведёт себя очень естественно и раскованно, как и надлежит крутым профессионалам. Крови совсем не боится. Ну-ну…. Теперь про психиатрическую клинику «Триест». Сумасшедший дом для очень богатых клиентов. По крайней мере, именно так эти объекты показывают в низкопробных американских блокбастерах. Комплекс малоэтажных современных зданий приятной и ненавязчивой архитектуры в окружении подстриженных газонов, гравийных дорожек и одиноких невысоких деревьев с редкими пожухлыми кронами. И это правильно, что одиноких, невысоких и с редкими пожухлыми. Если эти деревца были бы многочисленными, высоченными и с густой листвой, то и разыскивать беззаботных лунатиков, вышедших в ночную пору из окон погулять, было бы гораздо трудней. Ну, не в пример сложнее…. А сейчас по гравийным прямым дорожкам неторопливо прогуливаются люди – и парочками, и небольшими компактными группами. Тоже ничего хитрого. Те индивидуумы, которые в полосатых пижамах и в длинных голубых халатах, несомненно, приболевшие. В белых халатиках – здешний медицинский персонал. Граждане и гражданки в цивильных одеждах – гости и посетители…. А правее комплекса, уже ближе к кирпичному забору, обустроен маленький уютный пруд с розовыми и фиолетовыми кувшинками. По нему даже разноцветные утки-лебеди плавают и ныряют. Видимо, в качестве успокаивающей терапии для пациентов…».
      Они подошли к самому высокому, возможно, к главному зданию комплекса клиники, вошли внутрь, по витой мраморной лестнице поднялись на третий этаж и остановились возле массивной двери, солидно отливавшей густой металлической синевой.
      - Посмотрите направо, - попросил Хуан Рамос. - Видите тёмно-зелёную прямоугольную пластину на стене? Подходите – по одному – к этой пластине и смотрите на неё. Просто смотрите, не мигая, примерно три-четыре секунды. Специальный аппарат зафиксирует картинку радужной оболочки ваших глаз…. Вы первый, сеньор…. Теперь вы, сеньора…. Теперь вы…
      - Ну, посмотрели. Что дальше? - поинтересовался Роберт.
      - Ничего. Стоим. Ждём.
      Через несколько секунд раздался резкий щелчок, и металлическая дверь приоткрылась.
      - Проходите, - нейтрально улыбнулся горбоносый облом. - Из холла поворачивайте налево. Через семьдесят-восемьдесят метров упрётесь в нужную дверь. Шеф ждёт вас…
      Оказавшись в просторном прямоугольном холле, неугомонная Танго охотно резюмировала:
      - Вот, мы и прошли через третий пропускной кордон…. Для чего им понадобились картинки радужных оболочек наших красивых и неповторимых глаз? Скорее всего, существует некий перечень людей, для которых вход в эти врачебные чертоги строго заказан, типа – раз и навсегда. Что это за люди-человеки? Может, крупные мафиози и знаменитые бандиты. А может, наоборот, легендарные сыщики и прочие известные работники правоохранительных органов. Кто знает? Ладно, шагаем налево…. Э-э, Инни, пропусти-ка господина старшего инспектора вперёд. Ведь именно он, как-никак, является – на данный момент – нашим непосредственным начальником…
      - Спасибо, конечно, за оказанное доверие, - вежливо поблагодарил Роберт, а пройдя по коридору порядка двадцати пяти метров, остановился, и, восхищённо передёрнув плечами, оповестил: - Ну, и ничего себе – картина маслом…
      В этом месте по коридору вместо оштукатуренной светло-бежевой пупырчатой стены – на протяжении пяти-шести метров – тянулось толстое прозрачное стекло (с частыми круглыми отверстиями), в человеческий рост, за которым располагался – за стандартным письменным столом, боком по отношению к наблюдателям – широкоплечий мужчина. Была видна часть его голой спины, украшенной парочкой длинных багрово-сизых шрамов, стриженая круглая макушка, самое обыкновенное ухо и ещё что-то розовое – шевелящееся и слегка подрагивающее.
      «Это он, вывалив от усердия розовый язык на сторону, что-то рисует кисточкой на листе бумаги», - понял Роберт. - «Да и все стены в этом странном помещении (кроме единственной стеклянной), густо-густо завешаны рисунками-картинками. Причём, на всех этих картинках изображены какие-то однотипные симпатичные цветочки: простым карандашом и акварельными красками, поодиночке и многочисленными группами…».
      - Эдельвейсы, - зачарованно выдохнула Инни.
      - Прости, что ты сказала?
      - Он рисует только горные эдельвейсы. Это такие цветы. Они растут в предгорьях Кордильер. Там, на моей далёкой Родине. На северо-западе Никарагуа…
      «Очередная латиноамериканская «зацепка». Куда же без неё?», - сообщил насмешливый внутренний голос. - «Говоришь, братец, мол, случайные географические пересечения и совпадения? Мечтай-мечтай, дружок наивный и романтичный…».
      - Ну, и чего вы, любезные соратники, встали, как вкопанные? - возмутилась Танго. - Ну, мужик. Ну, голый по пояс. Ну, рисует горные эдельвейсы. Что с того? Бывает…. Почему его разместили в специальной отдельной палате, находящейся в самом секретном отделении данного сумасшедшего дома? Мало ли. Может, он страдает очень редким и экзотическим заболеванием, подлежащим всеобъемлющему изучению. Или же имеет супербогатых родственников, настоявших на индивидуальном режиме лечения. Возможны и другие варианты…. Шагаем дальше. Сердитый и несговорчивый главврач, небось, уже заждался…
      Спина «застекольного узника» неожиданно дрогнула. Он резко обернулся и напряжённо уставился на нежданных посетителей смышлеными голубыми глазами, после чего, выронив кисточку, истошно завопил на очень дурном английском языке:
      - Капрал, это ты? Не ожидал…. Спаси меня, капрал! Как тогда. Спаси, ради Господа! В третий раз…
      Но уже через пару секунд глаза мужчины потухли и, подёрнувшись серой плёнкой, стали безразличными и пустыми. Он, смущённо шмыгнув носом, поднялся со стула, неуклюже опустился на корточки и полез под письменный стол – видимо, искать выроненную кисточку…

      - Милым, ты знаком с этим странным психом? - удивилась Инни. - Серьёзно?
      - Знаком.
      - А кто он?
      - Пришелец из Прошлого, - печально усмехнулся Роберт, и перед его внутренним взором замелькали – быстрым до головокружения калейдоскопом – воспоминания.
      Приятные? Отвратные? Хорошие? Плохие?
      Обычные воспоминания. Армейские…


      Глава девятая
      Ретроспектива 01. Роберт, знойные пески

      Всё это случилось-произошло много лет тому назад, во время беспокойной армейской юности Роберта. То есть, в тот его жизненный отрезок-период, который был тесно связан с французским Иностранным легионом.
      На алжиро-ливийской границе располагался полевой лагерь одного из полков французского Иностранного легиона. Полноценного, замечу, полка, состоявшего из шести стандартных рот: управления и обслуживания, разведывательной и поддержки, а также четырёх парашютно-десантных. Одна парашютно-десантная рота была подготовлена и «заточена» для эффективных ночных действий в условиях городской застройки, в том числе, и против танков противника. Вторая – для действий в горах и на сильнопересеченной местности. Третья – в составе морского десанта. А четвертая рота специализировалась на проведении жёстких диверсионных операций.
      Всё это напоминало – в отношении парашютно-десантных рот – полный и законченный бред. Даже, более того, откровенную насмешку, позаимствованную из дурного провинциального водевиля. Ну, посудите сами. Ночи, конечно, были. Причём, чёрные-чёрные. Практически угольные. Из серии – чернее и угольнее, просто-напросто, не бывает. Но где же, собственно говоря, упомянутая городская застройка, когда до ближайшего населённого пункта (где проживало не более трёхсот пятидесяти смуглолицых человеческих индивидуумов), было порядка шестидесяти пяти километров? То бишь, не было никаких застроек…. Да и гор вблизи совсем не наблюдалось. И предгорья, как класс, отсутствовали. И, вообще, хоть какие-либо возвышенности. Только лишь ровные, горячие и бескрайние тёмно-бурые бархатные пески, слегка разбавленные низенькими рыжими барханами, простирались повсюду, без конца и без края…. Морской десант? Не смешите, пожалуйста. Голубое и ласковое Средиземное море затаилось где-то там, на севере, в шести-семи верблюжьих переходах…. Короче говоря, серая пошлая скука и тоска смертная. Карты, «бородатые» анекдоты, франко-итальянское домино, просмотр в Интернете старых голливудских блокбастеров, тоскливые песенки под гитару и бесконечный трёп о развратных и легкодоступных бабах. Умереть и не встать, короче говоря. Даже богопротивные гомосексуальные связи образовались. Хроническое безделье, как известно, оно ни к чему хорошему не приводит. Никогда и нигде. Жизненная диалектика. Мать её жизненную….
      И только четвёртая диверсионная рота, в которой тогда и довелось служить капралу Роберту Моргенштерну, была при деле. Только ни о каких «жёстких диверсиях» даже и речи не было. Так, сплошные охранно-дежурные мероприятия и регулярные рейды – сплошь поисковой направленности. Из знаменитой и нетленной серии: - «Пойди туда – не знаю куда. Найди то – не знаю что…».
      Правда, странная и подозрительная ситуация? Ну, в том плане, что полновесный полк Иностранного легиона (очень дорогое удовольствие, между нами говоря), занимался – практически всем своим списочным составом – полной и беспросветной ерундой?
      Странная и подозрительная, трудно спорить. Особенно учитывая тот непреложный факт, что совсем рядом с упомянутым полком – всего-то на шестнадцать-семнадцать километров к северо-западу – размещался (и тоже, заметьте, крепким стационарным полевым лагерем), специальный военизированный корпус ООН, укомплектованный так же плотно, как и полк «легионеров».      
      Что эти два армейских подразделения потеряли на Богом забытой алжиро-ливийской границе? Трудно утверждать что-либо однозначное. Официально считалось, что надо охранять ближайшие африканские страны от тлетворного влияния коварного и подлого Муаммара Каддафи, диверсанты и сторонники которого так и старались, покинув раскалённые ливийские пески, просочиться везде и всюду. Например, в соседние Алжир и Тунис. Но среди бойцов французского Иностранного легиона ходили упорные слухи, что всё обстояло гораздо проще, прозаичней и обыденней. Мол: - «Из Ливии в Европу (в первую очередь, во Францию), поступает – по различным трубопроводам – достаточно много природного газа и нефти. Вот, эти трубопроводы и надлежит тщательно охранять. Типа – на всякий пожарный случай…. От кого конкретно – охранять? Естественно, от всяких ярых революционеров и прочих бунтарей, мечтающих свергнуть сурового диктатора Каддафи, и готовых – ради этих, безусловно, благих целей – на всякие решительные глупости и безбашенные гадости. В том числе, и на серьёзные диверсии, включая подрывы сырьевых трубопроводов…. Нельзя допустить, короче говоря, чтобы изнеженная Франция (да и все остальные её страны-союзницы), осталась – хоть и на короткий временной период – без живительного «голубого топлива». Нельзя, и всё тут. Костьми, бойцы, извольте лечь, но не допустить…».
      Итак, считалось, что «ооновцы» и «легионеры» являются – в безусловном порядке – верными и надёжными союзниками, решившими оградить весь цивилизованный Мир от мерзопакостного влияния монстра-Каддафи. Считалось….
      Но существовали, между тем, и существенные отличия. В первую очередь, в конкретных практических действиях. Бойцы корпуса ООН, состоявшего из венгров, поляков, русских, англичан, нигерийцев и марокканцев, задерживали сугубо ливийских шпионов и перебежчиков, отправляя пойманных в специализированные лагеря, расположенные на Корсике и Сицилии. А на всех остальных (на вольных берберов, иностранных корреспондентов и революционеров-наёмников, завербованных противниками режима Каддафи), они никакого внимания не обращали. А последним (как утверждали знающие люди), даже помогали – оружием, боеприпасами, продовольствием и бесплатными ценными советами. «Легионеры» же «отлавливали» практически всех индивидуумов, обнаруженных в подконтрольной зоне. Обнаруживали, арестовывали, подвергали жёсткому допросу и отправляли – в самые различные точки планеты, в зависимости от чётких приказов, поступавших из Парижа. А некоторых из арестантов (чего, собственно, скрывать?), расстреливали на месте. Расстреливали и старательно закапывали – в местных, оплавленных африканским зноем песках…
      - Не стоит, капрал, ничего усложнять, - поучал Роберта генерал Пьер Жиру, командир «легионерского» полка. - Тупо выполняй приказы и ни о чём постороннем не думай. Я это сделаю за тебя…. То бишь, увидел в здешней пустыне насквозь незнакомую морду – сразу же пристрели. И только после этого начинай выяснять, что данный подозрительный незнакомец забыл в тутошних песчаных барханах…. То есть, тщательно обыскиваешь покойника и все найденные в его карманах бумажки-документы рачительно складываешь в полевой планшет. Мёртвое же тело, понятное дело, старательно закапываешь в песочек, поверх делаешь приметный продолговатый холмик и возвращаешься – с развёрнутым докладом – на базу…. Если никаких документов при покойнике не обнаружится? Не проблема. Чалму притащишь, это лучше любого паспорта. По арабской чалме знающий человек всё-всё расскажет об её хозяине. Мол, какого рода-племени, где и когда кочевал, даже – сколько имеет жён и наложниц.… Итак, капрал, повторяю. Если документов не нашлось, то стандартным ножом отрезаешь у мертвеца голову (вместе с чалмой, естественно), помещаешь её в специальный полиэтиленовый пакет и – совместно с развёрнутым докладом – доставляешь на базу…. Что побледнел-то так, орёл австрийский? Я же просто пошутил. Чисто по-армейски. А ты, дурилка, и повёлся…. Гы-гы-гы! 

      Так как «зоны ответственности» (ветки трубопроводов, выражаясь напрямик), «ооновцев» и «легионеров» граничили друг с другом, то изредка пересекались и сами бойцы. Пересекались, советовались и даже – время от времени – спасали друг другу жизни…
      В тот раз Роберту выпало пойти в дозор с французом Жано Матиссом и бербером Аль-Салони. Армейский пятнистый фургон («Рено», конечно же), остановился – на тишайшем розовом рассвете – недалеко от излучины узенького безымянного ручья, пересыхавшего время от времени.
      Они вылезли из кузова машины, тщательно проверили амуницию, оружие, правильность настройки рации и, взвалив на плечи тяжеленные рюкзаки, вышли на маршрут. То есть, отправлялись – по широкой дуге – в обход Чёрного ущелья, старательно высматривая следы пребывания подлых ливийских диверсантов. Да и всех прочих путников, пересекавших данную местность без соответствующих санкций и разрешений.
      Целый день «легионеры» бестолково, но настойчиво месили каблуками армейских высоких ботинок местные раскалённые пески, сделав несколько кратких привалов-перекусов в тени не менее раскалённых красно-бурых скал. Увы, но ничего интересного и заслуживающего внимания обнаружено не было.
      Потом они заночевали под Львиной скалой (её вершина была слегка «гривастой»), возле крошечного родника с хрустальной холодной водой, поочерёдно дежуря – по два с половиной часа – у походного костерка, разожжённого из сухих веток кустарника и досок полуразвалившегося барака неизвестного предназначения, выстроенного здесь ещё в незапамятные времена, по слухам – в далёком девятнадцатом веке, то ли золотоискателями, то ли миссионерами.   
      Роберт очень любил (буквально-таки обожал), эти «пустынные» ночёвки. Полная и вечная тишина, нарушаемая – изредка-изредка – лишь тихим и вкрадчивым шорохом песков, медленно перетекавших на север. Безумно-яркие и загадочные звёзды над головой, подмигивающие так мудро и, безусловно, по-доброму. Оранжевые, малиновые и тёмно-аметистовые угли костра – словно чьи-то тлеющие мечты и воспоминания. Лёгкий и невесомый ветерок, приносящий неведомые и чуть горьковатые ароматы. Сигарета, выкуренная между скупыми глотками, сделанными из стандартной армейской фляги, заполненной крепким ямайским ромом. Всякие и разные мысли – спокойные и размеренные – бесконечной чередой бродящие в голове…. Что ещё надо – для ощущения полного покоя и счастья? Много чего, если по-честному. Но не стоит, друзья мои, излишне увлекаться философией – наукой неверной, насмешливой и призрачной. Ну, её – в баню турецкую…
      Пришёл рассвет – ветреный и рваный. Из-за восточной стороны горизонта плавно взошло янтарно-оранжевое солнце. Взошло и – почти сразу же после этого – невежливо спряталось в скучно-сизых низких облаках. С юга-востока задул устойчивый ветерок, забрасывая дотлевающие угли костра и людские лица пригоршнями колючего песка.
      Они, невкусно и наспех позавтракав, тронулись дальше – по намеченному маршруту.
      Вскоре из-за покатых рыже-бежевых и красно-рыжих барханов, подступавших к Чёрному ущелью с севера, долетели едва слышимые отголоски бойких автоматных очередей.
      - Надо срочно сообщить на базу, - предложил – на корявом и ломанном английском языке – молодой бербер.
      - Обязательно следует сообщить, - поддержал его француз Матисс. - Строгие служебные инструкции предписывают.
      - Не будем, пожалуй, торопиться, - подумав, решил Роберт, являвшийся на тот момент старшим по дозору. - Налетят вертолёты, начнётся бестолковая суета со стрельбой. Это может спровоцировать неизвестного противника на необдуманные резкие действия и тому подобные глупости…. Для начала, пройдёмся по северным барханам, осмотримся, проясним ситуацию, принюхаемся…. Что ещё за возражения, бойцы? Кто у нас является командиром? Отставить разговоры! За мной!
       Примерно через сорок пять минут они приблизились к вершине дальнего красно-рыжего холма, поросшего редким колючим кустарником.
      - Тихо, ребята, - тревожно поднял вверх правую руку Аль-Салони. - Слышите?
       Из узкой лощины, плавно огибавшей холм с северо-востока, доносился неразборчивый говорок на наречии западных племён.
      - Жано, дуй в обход, к восточному выходу из лощины, - шёпотом велел Роберт. - Если что – стреляй на поражение. А ты, мистер бербер, отходи в другую сторону, на вершину соседнего холмика. Настраивай рацию на нужную волну и связывайся с базой. Пусть минут через десять-двенадцать поднимают в воздух штурмовые группы.
      - А ты?
      - Подползу и осмотрюсь на местности. Выполнять.
       На дне лощины, беззаботно покуривая и негромко переговариваясь между собой, на пухлых рюкзаках сидело трое – в пятнистом камуфляже, но со светло-бежевыми чалмами на головах. В одной стороне от приметной троицы на грязно-сером песке лежал мёртвый «ооновец» – чернокожий, полчерепа снесло бедняге меткой автоматной очередью. В другой стороне – второй, связанный по рукам и ногам, но живой и светлокожий.
      «Ничего хитрого», - мысленно усмехнулся Роберт. - «За пленённого «белого» бойца можно получить неплохие премиальные – из рук щедрого генерала Каддафи…».
       Естественно, что он – без всяких проблем – «положил» троих ливийцев, а пленённого ими европейца освободил.
      Им оказался русский капитан Алексей Тихонов (армейское прозвище – «Тихон»), из специального корпуса ООН.
      - Спасибо тебе, братец, - активно тряся руку Роберта, истово благодарил спасённый капитан. - Теперь я твой вечный должник. Встретимся ещё. Обязательно – встретимся…

      И они, действительно, встретились.
      Дело было так.
      В эфире прошла информация, что пропал «ооновский» вертолёт. Выполнял плановый облёт территории, а потом пилот сообщил по рации, мол: - «Произошло сильное задымление двигателя, иду на экстренную посадку…».   
      Сообщил и пропал. А через полтора часа после этого началась песчаная буря. Причём, такая сильная, что головы – практически – было не поднять.
      Только через четверо суток, когда буря стихла, начались активные поиски пропавшего вертолёта, к которым, естественно, присоединились и «легионеры». Как же иначе? Солдат солдату, как известно, друг, товарищ и брат…
      Так получилось, что именно джип, в котором находился Роберт, первым подъехал к найденному вертолёту, наполовину занесённому песком.
      Подъехали, откопали, открыли дверку и обнаружили внутри восемь мёртвых бойцов, включая двух пилотов, погибших от жажды и жары. А также живого и даже бодрого капитана Тихонова.
      - Почему только я выжил? - лихорадочно блестя полубезумными глазами, бормотал Тихон. - Наверное, потому, что только я – из всей штурмовой группы – являлся, то есть, являюсь русским. Национальная особенность такая – выживать всегда, везде и в любых раскладах. Даже в пиковых и на сто процентов безнадёжных…. Спасибо тебе, капрал Моргенштерн. Спас меня во второй раз. Уберёг от верной смерти…. А Бог, как известно, он троицу любит. Если снова попаду в беду, то буду обязательно ждать твоего появления – как манны небесной…

       А ещё стихотворение, написанное Робертом, осталось с тех славных и немного горьких Времён:

Бархаты ливийского песка.
Дальняя и трудная дорога.
Надо бы – передохнуть немного.
А на сердце – полная тоска…

Караван бредёт – на грани сил.
И воды почти что не осталось.
Господи, но сделай одну малость!
Сделай так, чтоб дождик моросил…
 
Путь сплетён из мерзости и лжи.
Зной царит. Когда наступит – завтра?
И по курсы выткались внезапно
Добрые цветные миражи…

Ты идёшь поутру за водой.
Гордая и стройная такая.
И глядишь вокруг, не понимая,
Почему сейчас я не с тобой…

Караван бредёт – на грани сил.
И верблюды пеною плюются.
Как бы завтра утром – нам проснуться?
Господи, возьми нас на буксир…

Миражи, конечно же, пропали.
Не видал их больше никогда.
На верблюдах люди – как из стали.
Бархаты ливийского песка…

На верблюдах люди – как из стали.
Бархаты ливийского песка…

      Роберт, отгоняя навязчивые воспоминания, старательно помотал головой и повторил:
      - Пришелец из Прошлого, - вздохнув, уточнил: - Из армейского…. Ладно, девчонки, с этим неожиданным моментом я уже потом разберусь. В отдельном, что называется, порядке. А сейчас пошли к главврачу. Поговорим о бедной рыженькой Джуди…