Мир без нас

Она натыкается на него по дороге на работу. Замечает его краем глаза – смутную фигуру у лавочки. Он провожает ее взглядом – не просящим и не злым, но уже потусторонне-отстраненным. Она доходит до угла улицы и почти поворачивает за него, когда все-таки решается задать себе самый сокровенный вопрос: «Стоит ли моя жизнь тех усилий, которые я прилагаю, чтобы ее прожить? Стоит ли моя низкооплачиваемая, бессмысленная, унизительная работа тех ужасных дневных и ночных часов, которые я проведу, мучаясь из-за своей вины по отношению к нему – которому я могла бы помочь, но не стала этого делать?» и честно на него ответить: «Нет».

На работу она в это день не попала. Кокосу (так она назвала собаку) потребовалась сначала срочная медицинская помощь, потом – лекарства, потом – постоянный присмотр и уход. Потом понадобилось отдавать долги – пришлось искать работу с высокой оплатой и свободным графиком, потому что Кокос все еще нуждался в уходе, хотя уже и не таком постоянном.

Первой ласточкой новой проблемы становится встреча с Анной Валерьевной – изысканно-надменной соседкой по площадке. Возвращаясь после очередной обеденной прогулки с Кокосом, они сталкиваются с ней лицом к лицу.

- Фу, какая у вас собака, - презрительно говорит Анна Валерьевна.

- Оригинальная? – пытается вырулить из неприятной ситуации она.

- Страшная. Вам бы мужа, ребенка, а вы собак нянчите.

- Да я и с вашими детьми пока не очень знакома, - парировала она, хотя и знала, что потом будет стыдиться своих злых слов.

- Да что тут разговаривать, - фыркнула Анна Валерьевна, - вы же по-человечески не понимаете.

Вторым тревожным звоночком становится встреча с бабой Люсей – нахальной старухой, твердо уверенной, что все в этом общественном доме принадлежит ей и все соседи должны ей подчиняться.

- Твоя собака в подъезде гадит, - говорит ей баба Люся, - и во дворе.

- Нет, не гадит. Мы только на пустырь ходим, - честно оправдывается она.

- Нет, гадит. Я сама видела. Поразвели тут собак, не пройти, насрано нассано…

Третьей сигнальной ракетой стала встреча с дядей Васей – полуалкашом, полупенсионером, полунепонятнокем.

-Ты, - дохнув перегаром, сказал он без предисловий, - значит, так. Собаку свою отседова убирай куда хочешь.

- Почему?- удивилась она.

- Потому. Страшная она у тебя. И злая. И кусается.

- Да она в жизни своей еще никого не укусила, - попыталась прояснить ситуации она, - Кокос – добрячий добряк. Вот, посмотрите…

- Сама посмотри. Я свое слово сказал. Собака тут жит не будет.

Она хочет поспорить, поговорить, объясниться – но не успевает. Опять перед ней со всей серьезностью встает вопрос: «Стоит ли эта квартира тех денег, которые за нее приходится платить – все всеми коммунальными проблемами, перманентным отсутствием воды, холодом во все времена года, кроме, разве что, лета? С отсутствием лифта, из-за чего все еще слабому Кокосу приходится взбираться на четвертый этаж пешком?» и опять появляется честный ответ: «Нет».

Дом ей попался очень быстро, причем весьма подходящий – с настоящим печным отоплением, маленьким огородиком и стареньким, но вполне ухоженным садиком. Да и денег особых – из-за отсутствия удобств в современном понимании этого слова – за него не просили. Кокосу там понравилось безумно – он носился кругами по двору, подбегал к ней, тыкался носом в колени – словно приглашал разделить радость. Но у нее была своя радость – она с детства мечтала иметь вот такой домик и садик, и еще клумбу, и прочую кучу всяких других прекрасных мелочей, и вот мечта становилась реальностью…

В первые минуты она просто не верит в происходящее и считает это розыгрышем или просто учебной тревогой – когда вечерний фильм прерывается воем сирены и суровый мужской голос начинает начитывать информацию о том, что на их страну совершено нападение, что до сброса атомной бомбы остается меньше 20 минут, что надо взять документы, минимум вещей и отправляться в ближайшее бомбоубежище, адрес которого тут же всплывает на экране. Несколько секунд она пытается осознать, справиться с собой, недоверием, непониманием, а потом берет паспорт и зовет собаку:

- Пойдем, Кокос, прогуляемся, что ли.

Улицы на удивление оказываются не просто многолюдны – но забиты паникующей, отчаянной толпой. Впрочем, до указанного убежища они добираются быстро и без особых приключений, но беда их ждет уже на спасительном пороге – в виде молодого солдата с серьезным лицом, автоматом и инструкцией – с домашними животными нельзя.

Несколько секунд она смотрит на все эти трагедии вокруг – с любимыми хомяками, морскими свинками, кошками и щенками, которых выкидывают, выдирая из дрожащих детских рук, в ближайшие кусты и опять спрашивает себя: «Стоит ли моя будущая возможная жизнь этих страданий, этого отчаянного чувства вины, ночных кошмаров, где я буду опять и опять прогонять свою собаку, оставляя ее на верную смерть в одиночестве?» и честно отвечает себе: «Нет». И говорит: 

- Пойдем-ка домой, Кокос. 
   
По пустым улицам они возвращались долго – Кокос принюхивался к брошенным или потерянным вещам, метил самые подходящие из них. Дома она нагрела чайник, они перекусили и занялись своими делами: она села досматривать кино, а Кокос мирно посапывал у нее под боком.

Люди не успевают еще отойти от той, как оказалось, ложной тревоги с ядерной войной, когда наваливается новая напасть – смертельная эпидемия. Новый вирус – что-то среднее между зомби-заразой и чумой. Заболевание появляется ниоткуда и распространяется катастрофически быстро. Тех, кто еще не заразился, решают эвакуировать. Эвакуационный центр создают и в их районе. Поначалу она колеблется – куда их повезут? что там будет? Но потом берет паспорт, минимум нужных вещей, Кокоса и идет по указанному адресу.

- Собаку тут оставляем, - серьезно говорит ей мужик с автоматом. Она не спорит и  не удивляется, ей даже лень задаваться извечным вопросом – «Стоит ли…».

- Ну вас с такими порядками, - говорит она не то мужику, не то его автомату, - пойдем отсюда, Кокос.

И они уходят.

Честно говоря, у них есть все, что нужно – и огородик, и колодец, и собственное отопление. Здесь можно будет не то, что перезимовать – но и  прожить до конца некороткой и вполне счастливой жизни. Только вот в последнее время ее почему-то заботит вопрос, пускают ли в рай с собаками. И если нет – то какие приключения их с Коксом ждут дальше.