Теория невероятностей - 12

Теория невероятностей - Атлантида- гл. 10, 11


Глава 10. Последняя прогулка


-Давай,  возьмем колесницу и доедем до леса, а там погуляем.
-Хорошая идея! Поехали.

И мы помчались. Амферей, позабыв про горестные новости и грядущие неприятности , про  свое звание, воспитание, этикет и прочие запреты, горланил во всю мощь своей молодой глотки  нехитрые стихи:
Нет покоя полного
 Без тебя.
Даже ночью темною
 Жду тебя.
Может быть,  попробуешь
 Хоть во сне
 Подойти тихонечко
 Ты ко мне.
Там коснешься ласково
 Губ моих.
Мы разделим этот сон
 На двоих!

          Как редактор издательства, я могла сказать про стихи, что они далеки от совершенства, а как женщина...
       Как женщина я разделила! Разделила его радость, его восторг, даже любовь готова была разделить. Нравился мне юный принц. Да что уж притворяться, влюбилась я в смуглолицего Атланта. Еще самолюбие выпендривалось –  как же, особа царских кровей сохнет по моей персоне, отчего ж не загордиться.

Может, поэтому превосходное настроение Амферея я тоже разделила. Дурачась, завопила:
-Эге-гей! Риту любит Амферей!
Принц Атланты Амферей
 Любит Риту! Э-ге-гей!
- Неправда! – возмутился  юный красавец –  я люблю  тебя, Маргарита, а не какую-то Риту!
- Рита – это я. Так можно сократить мое имя: Марга-Рита.
- Рита, моя Марга-рита! Здорово! И так и так красиво. Амферей любит Риту.
-Рей, ты славный парень!
  Эге-гей! Замечательный мой Рей!
- Это ты мое имя сократила? Мне очень нравится.
- Ну, и прекрасно! Я так и буду тебя называть.
До леса мы домчались быстро, это не на своих двоих топать.
Оставили колесницу на опушке, и по чуть заметной тропке пошли вглубь. Настроение все еще оставалось бесшабашно-беззаботным. Мы дурачились, целовались на ходу, поднимаясь по тропинке выше и выше.

   Внезапно я остановилась. Прямо перед нами рос раскидистый куст, с длинными, около метра мечеобразными кудреватыми листьями и бело-зелеными звездчатыми цветками. Мандрагора?! Колдовской цветок легенд?   
      - Амферей, я не ошиблась? Это же мандрагора?
      - Да, свеча дьявола. Не представляешь, как нам повезло!
Амферей наклонился и сорвал несколько цветков, я не успела его остановить.
-Рей, не надо было этого делать! Я читала, что мандрагора мстит тем, кто причиняет ей боль!
- Ну и что она мне может сделать? – Амферей легкомысленно пожал плечами, и галантно преподнес мне цветы. –  Зато у тебя будет мощный оберег и любовный амулет.
 
Вот только любовного амулета мне не хватало на этом острове! Ну, что делать с влюбленным принцем? Я прикрепила мини букетик к тунике. Его сладковатый терпкий запах кружил голову. Чмокнув Амферея в щеку, я побежала вверх по тропинку. Принц  азартно пытался меня поймать, мы играли в охоту,  я была его желанной, но –  до поры, до времени –  неуловимой добычей. Однако мой принц был настойчивым  и неутомимым охотником, и в награду я ему позволила  одержать победу.  Мы упали на мягкий ковер из какого-то мха. Амферей решительно поцеловал меня, как же, это его  добыча ! Испугавшись своей смелости, посмотрел на меня, ожидая громов и молний. Нетушки, грозы не будет! Шануаку велел жить настоящим, а сейчас мне больше всего хотелось, чтобы это настоящее развивалось по законам жанра. Или мандрагора начала действовать?

  Я поцеловала своего принца, взорвав этим действом плотину запретов и правил, открыв настежь шлюзы страсти. Амферей  осыпал меня поцелуями, они были такими разными: короткими, как касание крыльев бабочки, обжигающими, как огни пламени, сводящими с ума, как горячий ветер пустынь, свирепый сирроко. Руки  его, ласковые и требовательные одновременно, не оставляли никакого выбора для дичи, которая хотела быть пойманной. Да и не было убедительных причин отвергать его ласки.  Каждая моя клеточка с готовностью  отзывалась на них. Я отвечала на его поцелуи, я  теребила его волнистые волосы, я любила своего принца, да простит меня, не знаю кто. Все мои моральные устои и принципы полетели  неведомо куда: то ли в другое измерение, то ли в другое время, что для нас, девушек, раз плюнуть.

Предчувствие близкой катастрофы сорвало и унесло мою забубенную головушку, как соломенную крышу, а я и не спорила. Ведь очевидно, что в предстоящем крушении бытия можно наиболее глубоко постигнуть это самое бытие.
И  случилось то, что должно было случиться. Веселый озорник Купидон выстрелил-таки, и попал в цель, паршивец! Ну, правильно, хорошо, поди, натренировался малец! Меня захлестнуло громадной волной счастливого восторга.  Мне так понравилось это состояние, что совсем не хотелось терять эти ощущения...

   После восхитительного полета в нирвану высочайшего наслаждения, мы лежали  на  мягком ковре дымчато-зеленого мха. Амферей  нежно обнимал меня, на лице его блуждала блаженная улыбка. Наверное, у меня тоже был такой же глупый вид. Охотник заполучил дичь, за которой он не так уж долго гонялся и, естественно, доволен. А вот с чего разомлела от счастья пойманная  дичь, то бишь я, тот еще вопросик!

  Как заигравшиеся дети, мы ничего не замечали. В лесу же творилось что-то невообразимое.  Птицы с пронзительными криками срывались с насиженных гнезд и стаями летели  к океану.

Лисицы, волки, дикие козы бежали одним стадом в одном направлении –  вниз. Ломая деревья и громко, протяжно трубя, промчался вниз слон-отшельник. Уж его-то мы не заметить не могли. И только тогда  обратили внимание на то, что творится вокруг. Воздух, казалось, сгустился и стал тягучим, как патока, от особого напряжения, которое порою бывает  перед  грозой.

Мы вышли на поляну. Прямо на нас выскочила черная пантера. Увидев людей , она остановилась. Мои пальцы машинально сложились для щелбана, но я не "выстрелила", а заглянула в ее глаза, и увидела, какой в них плескался ужас.  Пальцы мои разжались. Пантера мурлыкнула, как  большая кошка, подошла ко мне и потерлась об ноги. Я без страха ее погладила, будто она была моей домашней любимицей. И вдруг  толчок огромной силы, бросил нас с Амфереем на землю. Пантера и три козы, пробегавшие по поляне, тоже попадали. Но тут же поднялись.

 Козы –  с жалобным блеянием, пантера –  с утробным рыком, больше похожим на приглушенный плач, помчались вниз.
Вслед за толчком раздался взрыв невероятной силы, мне показалось, что меня ударили в оба уха.  Лежа на земле, я увидела, как над самой высокой горой горного хребта поднимается огромный столб пара. Вулкан с оглушительным грохотом  выплевывал мелкие и крупные камни.
Вода, пар и пепел огромным грибом – видела такой в хронике про атомные взрывы –     повисли над вершинами.

Амферей  поднялся и помог подняться мне.
- Рита, моя Рита! Надо поспешить в гавань.
-Ох, Рей, не поздно ли? – голос мой предательски дрогнул.
В природе творилось что-то уму непостижимое.
Небо быстро затягивалось мглой. Столбы пара и тучи вдруг окрасились  багряным цветом. Огонь?! Да, огонь. Но откуда?  Лавы пока не видно. Но этот неведомо откуда взявшийся огонь, видимо, растопил вековые ледники. С горных вершин понеслись огромные водопады, увлекая в своем течении многопудовые камни, стволы деревьев и барахтающихся животных.

Оглушительный вой ветра, шум мчащейся воды, громыхание падающих камней, извилистые змеи молний и рокот грома –  все это создавало такую какофонию звуков, будто работала  чудовищная кузница. Во мгле, окутавшей пространство  на вершине вулкана появилось ослепительное пятно, это раскаленная лава выплеснулась через край жерла. Багровые тучи будто напитались кровью. Расплавленная лава чудовищным ожерельем опоясала гору,  и от него вскоре стали отделяться огненные потоки, стекая по  ледникам и растапливая их. Новые бурные массы воды устремились вниз.

Мы с Амфереем тоже бежали вниз, бежали, напрягая все силы.
Пары   спускались ниже и ниже, наполняя воздух удушливым запахом серы и углекислого газа. Кружилась голова, стучало в висках, ноги подкашивались. Мы бежали среди стонущего искалеченного леса, спотыкаясь о поваленные деревья, о камни и трупы животных. Мы бежали, выбиваясь из сил, порой  казалось, что мы заблудились в этой мгле, в этом мертвом лесу, и никогда, никогда   не выберемся из него. Ко всем нашим мытарствам путь нам преградил бурный поток.

 Амферей  остановился, тяжело дыша. Вода клокотала, таща своим течением огромные камни, деревья и животных, мертвых и еще барахтающихся из последних сил. А сзади  спускались потоки лавы. Надо было решаться. Амферей оглянулся,  взял меня на руки  и решительно   шагнул в поток. Течение сразу сбило его с ног, он погрузился под воду, но меня  держал крепко. К счастью, нас в почти тот же миг  прибило к берегу. С трудом Амферей вышел из воды и  поставил меня на ноги. В порыве благодарности, и просто оттого, что мы стоим на твердой земле,  я  обняла и поцеловала моего принца. Господи, как я любила его в этот миг! Он пылко ответил на поцелуй, но вулкан,  выплюнув дозу мелких камней, коварно напомнил, что наши поцелуи, ох, как несвоевременны.

Но зато мы чуточку передохнули и могли продолжить нашу «прогулку». Чем дальше мы бежали, тем уже меньше доставалось на нашу долю падающих камней. Листва на деревьях задерживала удушающие газы. Дышать стало легче. Наконец мы выбежали на опушку. Слава богу, наша колесница еще была на месте. Лошадь  хрипела и вставала на дыбы, пытаясь освободиться от упряжки, но, к счастью, у нее это не получилось. Мы запрыгнули в колесницу и помчались наперегонки с животными вниз к океану, в гавань .

А там царило человеческое безумие. Сюда собрались брошенные, обреченные на гибель рабы и горожане. В гавани не было ни одного корабля!  Амферей растерянным взглядом смотрел на пустую акваторию. Его тоже бросили?!
Народ же безумствовал. Власти больше не было. Не было царя, воинов, жрецов. Все были свободны, вольны , богаты и  обречены.

Да-да! Обречены и баснословно  богаты! Землетрясение разрушило сокровищницы и из них прямо в грязь сыпались бриллианты, изумруды. Рубины горели в грязи как пролитая кровь. Люди собирали драгоценности, отбирали друг у друга, даже убивали –  жадность лишила их разума.
-Рей, придумай что-нибудь! Нам надо попасть в храм Шануаку! – я тормошила его, пытаясь вывести из оцепенения.
-Да, любимая! Прости, я растерялся. Поехали на Священный холм.

    глава11  Подарок Шануаку


 Мы  проезжали мимо очередного аккуратного домика, разрушенного огромным камнем. Сколько их уже - не счесть!
  Вдруг из кустов выскочила кудрявая девчушка лет семи. Она размахивала ручонками, что-то кричала и плакала.
-Рей, надо взять ее с собой, она ж пропадет.
-Да, Рита, я сейчас.

Он остановил колесницу и побежал навстречу девочке. Однако новый толчок потряс многострадальный остров.  Между ним и девочкой разверзлась огромная трещина, и он уже ничем не мог помочь малышке. Когда ветер отнес в сторону пар, вырвавшийся из разлома, мы увидели, что маленькой  шалуньи больше нет, она провалилась в трещину.
  Поникший Амферей вернулся в колесницу, которую я удерживала из последних сил. Передав ему вожжи, я обняла его сзади и прижалась, пытаясь успокоить его и себя таким нехитрым способом. Амферей повернулся и быстрым поцелуем дал понять, что он в порядке.

-Ничего не бойся! Я – с тобой, я –  принц великой  Атлантиды, а значит, мы все преодолеем.
      Но я боялась, да еще как! И в страшном сне не могло привидеться такое. И главное, совсем не было уверенности, что у этого триллера будет хороший конец. История Атлантиды предрекала обратное. А моя история?
Наконец мы добрались до Священного холма. Возле храма жреца мы освободили лошадь от упряжи, пусть спасается или погибнет, но  свободной. Ворота во дворец  были открыты. Неужели опоздали, и жрец тоже покинул остров? Кто же мне поможет? Ноги отказывались повиноваться, но я взяла, как говорится, ноги в руки –   мне не хотелось  разочаровывать Амферея, показывая  страх и слабость.

  Коротким путем спустились в нижние покои Шануаку.
Здесь воздух был чище, но все стены дали трещины. Мы вбежали в помещение и остановились. Потолок двух этажей обвалился, и в образовавшийся проем было видно мглистое  небо. На полу лежали  мертвые рабы, служившие у жреца. Хризопразовый свод верхнего этажа и мраморный потолок нижнего оказались для этих бедолаг  слишком  тяжелым покрывалом.

  Шануаку сидел за столом в своей черной жреческой одежде. Спокойный, он прилежно писал стилом на бронзовой пластинке.
- Ты здесь? Ты не уехал?! – воскликнул изумленный Амферей.
-А, дети мои! Хорошо, что вы пришли.  Расскажите мне о том, что видели, я запишу это для истории. Надо же кому-то вести летопись, а то без записи последних дней история Атлантиды будет неполной.
- А какой смысл в записях, если остров погибнет? – Амферей  недоумевал.
- Погибнет народ,  человечество будет жить. Ну, рассказывайте, что вы видели. А то видите, мои рабы вышли из строя и я ограничен в информации.
     Поразительное спокойствие!

Мы с Амфереем наперебой рассказали о последних событиях. Шануаку  исписал одну табличку, начал  другую. Храм потряхивало и покачивало чередой взрывов. Мне хотелось закрыть глаза и уши и бежать, бежать, только вот куда!   
-Амферей, принеси мне, пожалуйста,  пустые таблички. Вон на той стене, на левой полке.

Амферей пошел к противоположной стене, осторожно обходя мертвых рабов. Я видела, как ему страшно, но мой принц  держался молодцом.
Вдруг  еще один мощный толчок разорвал  зал громадной трещиной, которая к тому же увеличивалась на глазах. Я смотрела на нее и не могла понять, мне это кажется или на самом деле происходит. И вдруг  осознала, что это не сон, не бред.

- Ам-фе-ре-е-ей!  Любимый, берегись!- вырвался из моей глотки крик отчаяния. Я подскочила к краю трещины, протянула руку Амферею, надеясь ему помочь. Тщетно!
Трещина превратилась в зияющую бездну. Амферей  оглянулся, в глазах его полыхнули ужас и беспомощность. Пол той части храма, где стоял принц, накренился, как палуба тонущего корабля. Амферей  пытался ухватиться за полки на стене. Напрасные усилия.
-Ри-и-та! Не надо!  Уйди от края! Берегись! – он боялся за меня. А я не могла  смотреть, как гибнет моя скоротечная любовь. – Любимая, про-о-щай! –   крикнул он  и вместе с частью храма упал в  бездну.

Сердце гулко бухнуло об ребра и замерло в тоскливом чувстве потери.  Неужели мандрагора все-таки отомстила за причиненную ей боль? Мой принц! Я так надеялась на наше чудесное спасение, на наше будущее в моем настоящем, но, увы...  Сколько раз я повторяла как попугай, что надежда –  глупое чувство. И испытала истинность этого постулата на себе –  в полной мере.

     Жрец взял меня за руку и  повелительно увел от края. Мы с Шануаку  остались на своей половине зала, этом весьма хлипком убежище. Долго ли оно продержится?  Ужас сжал  мое сердце, да так, что перехватило дыхание. Это конец?!

- Нет, девочка моя, не конец. Вот возьми этот медальон на память о нас, хотя ты и так вряд ли забудешь свое путешествие. Но он придаст тебе силы и понимание, когда будет необходимость. А теперь собери всю свою волю и представь, что тебя омывает океан энергии, начни мысленно устремляться  в него, остановив движение  мыслей, чувств, эмоций. –  Вроде не время для лекции, но Шануаку  говорил неспеша и весьма убедительно, словно он был моим учителем и нам делать больше нечего, как умные разговоры вести. – Так достигается отрешенность от мира и особая сосредоточенность. При этом происходит внутренний  поворот и приоткрывает дверь, через которую можно войти в измененное состояние  сознания, слиться с миром высоких энергий  и пробудить скрытые силы организма. Если ты не можешь создать  внешние врата, ты всегда  откроешь  врата внутри себя самой. Это так просто –  позволь вратам открыться. И ты окажешься там, откуда попала к нам. Как в геометрии, через две точки можно провести одну и только одну прямую. Но поскольку этой точки скоро не станет, надо спешить. Повторяй за мной. Кстати, тебе удавалось не раз открывать врата, когда ты хотела попасть в мир Ираклия. А сейчас надо еще сделать и скачок во времени...
Шануаку помог мне (гипноз, что ли?) отрешиться от всего, сосредоточившись на основном. В левой стороне, там, где сердце, стало нестерпимо горячо. Оставался последний жест ритуала, начертить  воображаемые ворота в измененном сознании.

- А вы, Шануаку? Вы со мной?
- Нет, милая, я долго жил на этом острове и уйду вместе с ним. Прощай, будь счастлива.  Не жалей ни о чем. Мы приняли свою судьбу. Помни нас, мы успели полюбить тебя всем сердцем. И знай, я ухожу счастливым, благодаря встрече с тобой. Впредь будь осторожна в своих путешествиях. Пожалуйста. Прощай, моя золотая!..
Он протянул ко мне руки, хотел обнять. И тут же их опустил. Понятно почему. Я уже открыла внутренние врата, и Шануаку  боялся помешать.
И тут передо мной возник ...Ираклий! Мой белоснежный друг!
 "Как долго я тебя искал! Садись быстрее".
 
  Он успел  подняться из гибнущего храма и последнее, что я увидела –  как пропасть на две части разодрала остров от берега до берега.
Бездна была полна огня, и когда вздыбившийся океан хлынул в эту бездну, вода, смешиваясь с огнем, становилась паром и рвала остров еще больше. Борьба двух могучих стихий – воды и огня –  длилась несколько мгновений. Несколько секунд виднелись вершины горных хребтов,  потом исчезли и они. На том месте, где был цветущий остров, заклокотала в бешеном водовороте огромнейшая воронка.

Ираклий сделал круг над ней, поднявшись повыше, потому что огонь и пары прорывались через нее и вырастали в огромные столбы, которые как гигантские щупальца, так и норовили поймать еще две жертвы в свою ненасытную утробу.
Вскоре  борьба огня и воды над погибшей Атлантидой прекратилась. Успокоилась и водная гладь океана, будто острова здесь никогда не было.

 ...Единорог крикнул так, что у меня вмиг заложило уши и показалось, что мои барабанные перепонки вот-вот лопнут. Пространство вокруг нас закрутилось спиралью. Потом все  растаяло. И страшную  реальность сменила другая,  безмятежная:  мост через Ллири...

http://www.proza.ru/2013/12/13/2034