Крохобор

Дорога была пуста. Слева возвышалось административное здание, справа деревья и кусты. На ветке одного из деревьев висело нечто необычное. Мы увидели большой раскрытый зонт с темно-коричневой костяной ручкой. Вокруг никого. Стоим в нерешительности. Зонт у меня есть, тоже черный и большой, но ручка не столь хороша, да и ломаться стал.
Из-за поворота появился старичок и не спеша двинулся в нашу сторону. Я проклял свою нерешительность и медлительность. Вряд ли старичок законный хозяин зонтика, но мог стать и конкурентом в процессе его экспроприации. Конкурент подошел ближе, окинул нас и зонтик равнодушным взглядом и пошел себе дальше. Зонтика у него не было никакого, но зато на шее у него висел старый кассетник, откуда доносился хрипловатый голос Высоцкого, рассказывающего о жизни воровской малины. Стало немного не по себе.
Когда спина исчезла в тумане, я решительно подошел к дереву и снял зонт. Вблизи он оказался совсем старым и непривлекательным, да и ручка оказалась пластмассовой. Тут бы и оставить его, но взыграло – старый конь борозды не испортит. Если я не возьму, то другой точно станет счастливым обладателем старого зонтика.
В общем, взял и пошел. Навстречу из тумана выплыл знакомый старичок. Выражение меланхолии на желтоватом морщинистом лице сменилось ехидной улыбкой, указующим перстом он ткнул в зонт. Пришлось отдать. Тут он стал хлопать себя по карманам и заметно нервничать. Выражение радости сменилось гримасой отчаяния. Немой стал знаками показывать процесс рисования или письма. Жена догадалась и отдала бумажку из блокнота, я одолжил ручку. Успокоившись, старичок начал писать. Мы сосредоточено молчали. Тишину нарушал лишь блатняк в исполнении все того же Высоцкого. Старичок писал старательно, видимо, выписывая каждую буковку, и, краем глаза посматривал на нас. Наконец, он расправил плечи и как будто вырос, на лице появилось выражение горделиво-ироничное. Пальцем одной руки он ткнул в мой зонт, торчащий из сумки, другая рука держала лист, демонстрируя написанное. На листочке кривыми, но старательно выведенными буквами было начертано одно слово «КРАХОБОР!»
Честный человек спрятал бумажку, отдал ручку и стал нетерпеливо смотреть на нас, как бы приглашая идти дальше своей дорогой. Мы пошли, но я не удержался, обернулся и показал борцу за справедливость поднятый вверх палец. Старик смотрел внимательно и напряженно, но мимо меня. Проследив за направлением его взгляда, я увидел группу людей, идущую в нашем направлении. Старик с неожиданным проворством направился к дереву. Мы пошли восвояси и встретили трех девушек и такое же количество весьма плотных и объемных хлопцев.
- Они его побьют. – Сказала моя спутница с сожалением.
- Почти, наверняка, но пострадать за правду – это так красиво и вполне в духе нашего отечества.
- Странный он какой-то… - Произнесла жена и посмотрела на меня удивленным взглядом.
Она молода, мила и наивна. Не знает, а может, никогда и не узнает, что вникая в суть любого явления, понимаешь, что оно является странным, то есть, не укладывается в рамки того несуществующего на свете, что называют правильным. Много чего еще можно сказать по этому поводу, но лучше глубоко вздохнуть свежего после дождя воздуха и продолжать прогулку.