Личный Манхэттен

- Что же это... Что ты хочешь сказать? Прибеги бы я на две минуты и ты уехала бы в Лондон?
- Да.
- Тогда я перейду прямо к делу. Я считаю, тебе не надо ехать, я считаю, что совершил большую ошибку и я не хочу чтобы ты уезжала
 - Айзек...
- Нет, правда, я знаю, это выглядит не красиво, ну ты понимаешь... А ты... У тебя кто-то есть? Ты с кем-нибудь встречаешься?
- Нет
- Ну... А ты еще любишь меня или все выветрилось?
- Господи, вдруг откуда ни возьмись, ты не звонишь мне и вдруг появляешься... А что же... С той женщиной?
- Ну я так скажу... я скажу, черт возьми, я с ней больше не вижусь, я хочу сказать, в общем, я совершил ошибку. Что ты хочешь услышать? По-моему тебе не нужно ехать...
- Я должна ехать. В смысле, там обо всем условлено и родители ищут для меня квартиру.
- Ну... А ты... Ты еще любишь меня или что?
- Ты меня любишь?
- Вот, ну то есть да, в этом все и дело...
- А знаешь что? На днях мне исполнилось 18, я уже совершеннолетняя, но еще девочка.
- Уже не такая девочка, 18 лет, знаешь, тебя уже могут призвать в армию, а в некоторых странах ты считалась бы... Ты чудесно выглядишь...
- Ты сделал мне больно.
- Я не нарочно. понимаешь, я хочу сказать, ну, понимаешь, так я тогда смотрел на вещи...
- Я вернусь через 6 месяцев.
- Через 6 месяцев, ты шутишь? 6 месяцев тебя не будет?
- Мы с тобой так давно. Потом, что такое 6 месяцев, если мы любим друг друга?
- Эй, не будь такой взрослой, ладно? 6 месяцев это долгий срок. Ты ведь там будешь работать в театре, будешь среди актеров, режиссеров, знаешь, ходишь на репетиции, общаешься с этими людьми, все время обедаешь с ними, ну и... образуются привязанности. Хочу сказать, ну... ты переменишься, понимаешь? Через 6 месяцев ты станешь другим человеком.
- Ты не хочешь чтобы я набралась опыта? А совсем недавно ты меня так агитировал...
- Нет, конечно, я хочу, но понимаешь... Ты можешь там... Я хочу сказать... Я боюсь уйдет то, что я в тебе люблю...
    Черно-белый малорослый человек с огромными грустными глазами и бровями, похожие на крышу нарисованного домика, печально устремил взор на свою высокую черно-белую подружку. Из всего его существа, не знаю как для вас, лично мне заметны были лишь глаза, будто они жили своей собственной жизнью, независимо от скудного тела человечка зрачки его были большими и сильными, может это из-за амфетамина, а может они просто видели нечто больше, чем следует. 
- Я опаздываю на самолет.
- Перестань, перестань, тебе не надо ехать...
- Что насчет сказать мне это неделю назад? Слушай, 6 месяцев это не так долго. И не все люди портятся. Слушай, ты должен несколько больше верить людям.
    Его глаза все смотрели и в них читался тихий ужас, крайняя стадия, наступающая перед абсолютным безумством. Очки висели на непропорционально большом носе, словно он вырос на лице у кого-то другого, а потом сделали пересадку, вероятно, чья-то безумная шутка и, следовательно моей логики, где-то бродит огромный урод с большим лицом и маленьким носом.
    Тихий, печальный мотив - а потом на губах заиграла улыбка.
    Вот он, черно-белый Манхэттен. На потолке этого города сегодня тучи, из под которых вяло выглядывает черно-белое солнце, пытаясь дать людям капельку паршивой надежды... Скудной и лживой.
    В моем представлении, фильм превращает людей в алчных эгоистичных скотов, наживающих свой эмоциональный фон за счет своего собеседника. Они мелочные задротные мрази, делающие свой день опираясь на дружеское плечо ближнего. Не стараясь побить кого-нибудь и не делая ошеломляющих интриг, Вуди Аллен выворачивает наизнанку демоническую сущность человечества.
    Да, черт, это берет меня за душу. Словно вырываешь сердце из груди Ангела, а там не розовый пульсирующий орган овальной формы, а безобразный уродливый камешек с грецкий орех, развеивающийся на ветру и не оставляющий следа на ладони. Богоподобные глаза загораются адским пламенем, а на губах дьявола едкая ухмылка.
    Это как:
- О, привет, Джон, можно подсесть к тебе? Ты ведь обедаешь один?
- Да, присаживайся.
- Ага, как поживаешь? - садится и начинает есть.
- Ну знаешь мы с Сарой... (бла бла бла) ... ну, в общем, сколько сейчас за второго ребенка не слышал?
    Мотает головой, делает вид, что слушает, а сам давится бургером, обжигаясь горячим кофе.
- В общем все хорошо, знаешь меня ведь повысили...( бла бла бла) ... мы переехали в новый дом...
- Правда? Слушай у меня ведь работа, а вон кажется моя знакомая, я побежал, заплатишь за меня, да? отдам с зарплатой, все, я тороплюсь. До встречи.
    Убегает оставляя на столе мусор и пролитый кофе.
    Понимаете? Нет? Разве не чувствуете? Привкус жженой резины в горле?
    Меня стошнило в коробку с поп-корном, и я выбросил ее через плечо. Мне казалось, что живот пучит от всего, что я увидел на экране, а не от чебурека, который я проглотил, когда в трусах переносил через здание аэропорта пучок марихуаны. Отвращение и злоба - вот все, что идет на ум. Нет ничего, чему можно беспристрастно доверять, нет людей, не умеющих лгать, нет обязательств, которые нельзя нарушить, нет законов и морали, нет ничего, что нельзя было бы сжечь.
    Я закончил просмотр "Манхэттена" ( 1979 г.) и чувствовал, что Вуди Аллен надул меня даже не подозревая этого.

Посвящается прославленному комику.