Свет глаз твоих. Гл. 12

  Утром седьмого октября, покуривая на балконе, Антон констатировал, что прошла уже почти треть срока его путёвки. Но он был безмерно счастлив от своей любви. Портила настроение только нехватка денег. Да и песня "не шла". Ни музыка, ни текст.

  Старик ещё спал. Ночью он не храпел. Зато, периодически, секунд на двадцать переставал дышать, а затем, задыхаясь, пару минут пыхтел, как паровоз. Под утро Антон заткнул уши ватой и всё же уснул.

  После завтрака они с Еленой и Ириной сходили на море. Вода была прозрачной и холодной. Однако, Ирина разделась и пошла купаться. Обтекаемой фигурой своей в тёмном просвечивающем купальнике она напоминала маленькую дельфиниху. Антон любил дельфинов. Но не настолько, чтобы испытывать к ним влечение. Тут его вдруг заинтересовало отсутствие Сергея. Однако не настолько, чтобы утруждать себя расспросами.

  Елена, в голубом сарафане, сбросила босоножки и по щиколотку зашла в море. Антон снял футболку, шорты, подхватил её на руки и поставил на громадный камень, возвышающийся над поверхностью воды.
- Прости, что я такой неказистый: впалая грудь, тонкие руки, кривые ноги, - пошутил он, набивая себе цену.

  Елена взглянула на него и улыбнулась. Ноги у Антона были - что надо! Подплыла Ирина и бесцеремонно плеснула на влюблённых водой. Плавала она хорошо.
- А я сегодня не купаюсь. И совсем никому не нужна, - пожаловался Антон высоким грудным голосом, намекая на женские критические дни.
- Антон, ты нужен всем. Правда, - успокоила его Елена...

  В три часа дня Антон, Елена, Ирина и Сергей  шагали по главной улице посёлка. Дамы изъявили желание в один из ближайших дней побывать на озере, где водились карпы. Озеро располагалось на окраине посёлка у подножья гор. Не подумав, Сергей купил три полуторалитровых бутыли чачи, которые, как дурак, тащил теперь в пакете. Дамы приобрели в киоске курортные симкарты. У Антона была феноменальная память на цифры. Он запомнил номер Елены, но всё же нацарапал последние семь цифр, спичкой на сигаретной пачке.

  Антон отстал и заскочил в цветочный магазин узнать, сколько стоят розы. Позже, любуясь походкой, грацией и пластикой движений любимой женщины, он решил, что цветы пока покупать не стоит. Подаришь ей сейчас букет - Ирина обидится. Да и Сергей будет озадачен. Купить два букета - у Антона останется всего семьсот рублей. Этого не хватит даже, чтобы достойно провести время наедине с Еленой в коттедже. Вон, на заборе объявление: "Здаютца комнаты. От 400 р. в сутки". Но ведь это - только комната.

  Озеро представляло собой грязное болото с покосившимися деревянными хижинами по окружности берега. Хижины имели крышу, подобие входа и две боковые стены. Четвёртая сторона хижины открыто смотрела на воду. Сергей позвал хозяина болота. Домик на день, удочки, наживка, одноразовая посуда, столовые приборы, дрова для мангала - всё это стоило около тысячи рублей. Выпивка, запивка, мясо для шашлыка, хлеб, фрукты - ещё тысяча.
- Короче, две тысячи. Делим на пять. Получается - скинуться по четыреста рублей, - подытожил Сергей.
- Позволь, почему на пять? - удивился Антон, хотя "по четыреста" его устраивало больше, чем "по пятьсот".

- Но ведь будет ещё Валера, - пояснила Ирина.
- Он живёт со мной в номере, - добавил Сергей.
- Просто как-то неудобно его не пригласить, - сказала Елена. - Да и хижина, которую мы выбрали, как сказал хозяин, рассчитана на 5-6 человек. А так придётся ютиться в маленькой.

  Это убедило Антона. Тем более, если Валера - тот седоватый, которого он видел на балконе, так он Антону не соперник. На обратном пути, перед тем как зайти в магазин и купить, на всякий случай, водку и шоколадок, Антон обогнал свой маленький отряд и размялся, делая прыжки вправо-влево, подбивая одной ногой другую. Как назывался этот элемент  балетного экзерсиса, он забыл. Хохочущий Сергей тормозил движение, поэтому Антон вернулся и забрал у него тяжёлый пакет...

  Поднявшись на лифте, Антон услышал за дверью своего номера громкий женский голос. Сначала он решил, что вышел не на своём этаже.  Но тут дверь с табличкой "1107" отворилась, и из прихожей выпорхнула вчерашняя тридцатилетняя девчонка. При дневном свете она выглядела значительно взрослее.

  Ветеран в тёплой рубахе и тренировочных штанах лежал на своей постели. На тумбочке стояла почти пустая пластиковая бутылочка. Рядом - тарелка с недоеденным пирожком.
- Антон, ты пришёл... Видел, какая женщина у меня БАЛА? Хочешь, познакомлю?
- Ну ты, старче, даёшь! Что же ты с ней творил?
- Что? Да нет, мы пока просто разговаривали. А тебе, Антон, сколько лет? Сорок-то есть?
- Да почти пятьдесят.
- Что? Пятьдесят? А выглядишь ты молодо.  Родители твои живы?
- Умерли.

- Молодые были?
- Мама умерла в пятьдесят восемь, а папа - в восемьдесят семь, в прошлом году. Тоже, как и Вы, участник войны. Я был очень поздним, желанным и единственным ребёнком, - разоткровенничался Антон.
- Да, ты хороший, аккуратный. А папа кто по званию?
- В сорок третьем был младшим лейтенантом. После войны "дорос", лет за тридцать, до капитана запаса.
- А нас в сорок третьем перевели на берег. Представляешь, был старшиной первой статьи, а дали младшего сержанта...

  Так он что, вообще не офицер? Или стал им позже? Да и Бог с ним. Стоп. О чём я только что подумал? Вот. Она уже моя. Но чего я хочу от неё? Всего, несомненно. Следует действовать. (Так, выйти на балкон - покурить.) Что делаю я? Действую? Нет, продлеваю удовольствие. А подсознание шепчет:
- Покори её! Очаруй. Покажи, на что способен. И вы с ней станете самыми счастливыми людьми на побережье!

  Зайдя с балкона в номер, Антон услышал шум воды в душе. А через десять минут старый "майор" ещё раз продемонстрировал ему сеанс стриптиза с непроизвольным сползанием  трусов.