Повод остаться

               
На фото - поверхность Марса, нечто похожее на остатки стоящих правильными рядами строений на дне полузасыпанного песком метеоритного кратера.



               
               

                РАССКАЗ.               

            

        - Черт, скукотища какая! – Проговорил недовольно высокий мужчина, одетый в стандартный для всех американских астронавтов летный комбинезон. Он окинул ленивым взглядом марсианский горизонт: красно-желтые горы, живописные  развалины древнейших городов, ровные как  стрела берега полувысохших каналов, и среди них острые свечи стоящих на готове ракет землян. – Ни отлучится куда, ни сыграть в игру какую, все нельзя! Сиди и жди, чего не известно!
       - Все верно Бигси, все верно. – Согласился второй мужчина, в точь точь таком же костюме как у первого, только ниже ростом первого на целую голову. – Сдается мне, этот приказ сверху никуда не рыпаться, держать корабли готовыми к старту, попахивает жаренным.
      Этот разговор происходил в рубке управления одного из космических кораблей, входящего в состав Восьмой Американской Марсианской Экспедиции , где двое из десяти членов его экипажа – Реймонд Бигс и Ричмонд Рич, несли вахту, следя за показаниями приборов
       - О, да Ричи, ты тоже прав. Раньше мы ходили на эксурсии по их городам, бывали в их музеях, знакомились с их культурой. Как нас стращали – никого не трогать, ничего не воровать, к местным дамочкам не приставать! Больно надо! Как вначале все это было интересно, помнишь Ричи? – Бигс обвел черными зрачками глаз панораму Марса за толстым стеклом главного обзорного окна. – И непостижимо - как они, такие маленькие, физически слабые, без применения техники могли такое построить? А теперь все приелось, перестало удивлять, наскучило. Я вот иногда думаю – это ж чего же человеку такого надо, чтобы оно могло заставить человека без устали удивляться? Какую-такую книжку прочитать, или таблетку выпить? Чтоб б так, как в детстве, Рич, когда каждый новый день был в радость? У тебя когда-нибудь было детство, Рич?
       - Да, зевнул Рич, - попахивает жареным. Этот приказ. Наверное, скоро снимемся, и на орбиту, или домой.
       - Эх, Ричи, Ричи… - Устало махнул головой Бигс. – Ты ему всю душу наизнанку, и на тебе, получи в ответ.
       Вновь возникла липкая, давящая на мозги тишина, прерываваемая тихим посапыванием засыпающего Ричмонда.
       Внезапно за их спинами послышались звуки чьих-то быстрых шагов, и не успел Бигс бросить взгляд через плечо, как раздался гневный возглас:
       - Бигс, немедленно уберите ноги с пульта управления кораблем и встаньте с моего кресла!
       Мгновенно приняв вертикальное положение, оба вытянулись по струнке перед говорящим: это был мужчина среднего роста и среднего возраста, сухощавый – ни единого лишнего грамма, с короткими седыми волосами, гладко выбритый, с металлически серыми глазами. И это был их капитан. Капитан Джон Старфайтер. Старина Джон, способный дать фору молодым по части спорта, женщин и знаний космонавигации, суров по надобности, строг по справедливости, а вне службы даже душа компании. Старина Джон.
       - Послушай, Джон… - Начал было Рич.
       - Ричмонд Рич, как вы обращаетесь к старшему по званию? Пока что я тут  капитан, и я вправе оштрафовать вас за нарушение субординации на половину суммы вашей премии, оговоренной в контракте!
         Рич мгновенно умолк, уставившись в носки своих ботинок.
         -  Бигс, надеюсь, хоть вы еще не забыли, каким образом, согласно действующему уставу, вы, как старший дежурной команды, обязаны доложить о положении дел на судне за время отсутствия командира?
        - Нет, сер! – С готовностью рявкнул Бигс. – Никак нет! Секунду подумав, он принялся расказывать о том, какие данные показывали приборы при проверке всех систем ракеты, обо всех увиденных передвижениях за бортом корабля, о состоянии экипажа, но сухим, служебным языком. Странно, все это время в его воображении стояла черно-красно-желтая картина марсианской полупустыни, растилающаяся за окном, словно бы он видел ее затылком.
       - Достаточно, Бигс, я понял. – Капитан смягчил тон. – Ваше дежурство закончилось, можете идти заниматься своими делами.
       - Какая собака его укусила? – Снизу вверх спросил Рич, глядя в глаза Бигсу, когда оба направлялились к ведущей наружу двери. Набросился ни за что ни про что, наорал.
       Бигс неопределенно пожал плечами. Больше всего ему хотелось курить. Собираясь выходить из ракеты, он пригнул голову, вынимая из кармана медный портсигар с короткими ванильными сигариллами. Ступив на ведущие вниз сходни, Бигс поднял голову и внезапно замер, так неожиданно, что идущий сзади Ричмонд врезался в его широкую спину.
      - Что там Бигси? – Голова Ричмонда высунулась из-за спины Бигса.
      То, что они увидели, заставило обоих на какое-то время окаменеть: у подножия трапа стоял марсианин. Кожа песочного цвета, золотистые, кошачьи глаза, маленького роста, в руках держит нечто похожее на синюю тыкву, пронзенную множеством дырочек.
       - Господи! – Бигс первым пришел в себя. – Что ему нужно? Какой он маленький, мне по пояс! Как подросток, такой старый подросток. Да что там, земные дети и те побольше будут.
        Золотистые глаза неотрывно пронзали  Бигса, и ответ сам по себе прозвучал в голове:
       - Я пришел, чтобы сыграть вам на своем инструменте.
       Бигс опять чертыхнулся, он все никак не мог привыкнуть к способности марсиан общаться посредством телепатии. И еще он не мог привыкнуть к разреженому воздуху этой планеты. Все никак не мог надышаться.
      - Я должен поговорить о вашем визите со своим начальником. – Проговорил астронавт. – Как вас представить?
       - Мистер Ююю. Музыкант.
        Всякий раз, общаясь с местными жителями, думая о них, Бигс испытывал чувство вины и уважения. В чем он виноват, и за что уважает, он и сам не понимал, но избавиться от этого не мог. И сейчас, глядя в этот бездонный колодец золотых, печальных глаз, слегка вспотел. Вот что касается Ричмонда, то тот не упускал случая посмеяться над немошью и необычными именами марсиан, их обычаями и верованиями. И делал он это злобно, ржал как жеребец, находя свои остроты очень милыми.
       - Хорошо, мистер Ююю, я доложу о вас.
       - Мистер Ююю! Музыкант Ююю! – Заливался смехом Ричмонд Рич. – Интересно, если у него такое  имя, как тогда зовут его мать? 
       Кашлянув пару раз для приличия, у капитанской рубки, Бигс постучал. Дверь отворилась, Старфайтер стоял с книгой в руках, глаза его вопросительно смерили пришедшего.
       - Кэп, - Бигс на мгновение расстерялся, - тут такое дело, у нас гости. В общем, одним словом не обьснишь. Посмотрите сами.
        Выслушав гостя, капитан повернулся к Бигсу. Казалось, визит марсианина заставил его смутиться. Минуту он смотрел в глаза подчиненного, будто пытаясь найти у него поддержку. Наконец кэп выдохнул:
      - Еще не было такого случая, чтобы местные сами пошли на контакт с нами, да еще в одиночку. Послушай Бигси, этот малыш хочет показать нам свое исскуство игры на народном инструменте, и главное его требование – сделать это в ракете. Говорит, так будет лучше для звука. Думаю, большой беды не будет, если экипаж прослушает небольшой концерт фольклорной музыки, так сказать для общего развития. Собери людей, сколько можешь. Прошу вас, мистер Ююю.
      Последнюю фразу кэп произнес для марсианина, показывая рукой куда нужно пройти.
       Когда восемь из десяти членов экипажа разместились в столовой, являщейся так же и комнатой для совещаний, появился ухмыляющийся Ричмонд со складным стульчиком в руке. Усешившись прямо перед музыкантом, он немедленно вынул из кармана шоколадный батончик, и принялся жевать, основательно двигая квадратным подбородком.
       Первые ноты мелодии появились в зависшей тишине так внезапно, что все вздрогнули. Перебирая тонкими, будто детскими пальчиками, мистер Ююю прикрывал и открывал отверстия в своей играющей тыкве, и странно, звук становился сильнее и сильнее. Как шум моря, он накатывался волнами на слушателей, обволакивая каждый нерв тревогой.  Каждая клетка тела дрожала в унисон рождающимся звукам, и миллионы таких вибраций действовали как крохотная атомная бомба. Даже Ричмонд прекратил скалиться и жевать очередную шоколадку.
       Мистер Ююю запел, и стало еще хуже. Его козлиный, дрожащий голосок рос и крепчал, что казалось несовместимым с тщедущностью певца. В купе со звуками тыквы, он составлял поистине дьявольское крещендо, хотя нельзя было сказать что песня была лишена мелодичности и смысла. Напротив, в ней проявлялась некая логика, что-то, чуждое людскому пониманию, настолько же инородное для землян, как и сам Марс в сущности.
       Погружаясь в состояние досель не веданого отчаяния, Бигс отметил, что звуки, добытые из примитивного марсианского инструмента, имеют неимоверную схожесть с электронным происхождением. Будто новейший ядерный синтезатор последнего поколения, которым пользуются музыканты любимой им группы «SPACE PILIGRIM» звучал сейчас вместо этой синей тыквы. Ему даже показалось, что металл и пластик, из которых состояла ракета, дрожал и потрескивал, в такт заполонившим пространство звукам.  Через несколько сложных аккордов, астронавт закрыл глаза и впал в безпамятство.
      Концерт был окончен. Растерянные, и обескураженные слушатели, все так же сидели на своих местах, переваривая услышанное, пытаясь вернуть бдрость духа. Первым опомнился Джон Старфайтер – он утопил складной стульчик в пол и произнес:
      - Уважаемый мистер Ююю, нам очень понравилось ваше выступление. Думаю, представители моей родной планеты почерпнули много интересного из услышанного.
        Мистер Ююю важно поклонился, и направился к выходу. Шагая позади марсианина Старфайтер и Бигс учтиво помогли тому спуститься с трапа на землю. Ступив на твердый грунт, мистер Ююю еще раз отвесил поклон, и, не обронив ни одного своего телепатического слова, принялся спускаться меж камней вниз с пригорочка, на котором стояла серебристая ракета.
       - И все-таки, тут что-то не так. – Мрачно проговорил капитан. – Странный визит, очень странный.
        Вечер расстекался по горизонту как складывающиеся потоки красно-желтого, янтарного меда из опрокинутой стеклянной банки. Сочные струи заката заливали каждую ложбину и неровность гор, матовые листы плато, строгие очертания каналов и хрустальные башни вымерших городов. Две луны зависли на краю неба, презрительно взирая на все и вся. Уж они то знают, кто тут главный.
       Любоваться такими видами бесконечно невозможно. Невозможно раствориться полностью в этих перемещающихся слоях красок и тонов, цветных потоках ветра и солнечных излучений. Тоска заест. Тем более, после того концерта, что устроил мистер Ююю. Дабы поднять настроение личного состава, нарушив инструкцию, капитан Джон Старфайтер разрешил каждому из личного состава корабля пропустить парочку стаканов красного калифорнийского вина, под телячью вырезку и полоску сыра с зеленью.
       Пылал костер. Обращенные к нему лица понемногу приобретали свое прежнее, оптимистичное настроение. Земляне пили вино, курили сигары, оживлялась беседа.
       - Чудесный вечер, просто лучший, за то время, что провели мы здесь, с момента посадки. – Бигс подсел к лежавшему на спине Старфайтеру. – Тихо, тепло, и дышится непривычно легко. Будто в атмосфере планеты ни с того ни с сего прибавилось кислорода. И наши парни, как раз, очень надеются, что кэп не будет против, если кто из них останется ночевать на улице. Не в ракете.
      Тонкий, визжащий звук, словно гвоздем по стеклу, рожденный музыкальными способностями мистера Ююю, пульсирующий в голове капитана, почти умолк. Поэтому Старфайтер, секунду поколебавшись, разрешил:
       - Передай парням, добрую весть – кэп не будет против, но только если они предпримут все необходимые меры предосторожности.
       Однако Бигс не спешил  передавать новость. Он улегся рядом с командиром, так же как и он, подложив руку под голову. Независимо друг от друга их взгляды остановились на зелено-голубой, немигающей звезде у горизонта. Это была Земля.
       - Джон. – Без официоза начал он, чувствуя, что кэп не обидится. – Неужели ты думаешь, что марсиане могут напасть на нас? Сколько я здесь, не припомню такого случая.
       - Мне тоже так кажется, Бигси, но порядок есть порядок. Как капитан, я обязан требовать от личного состава выполнения существующих правил, хотя, на некоторые, сегодня мы наплевали с очень высокой колокольни.   
       Бигс пошарил вокруг рукой, нащупав травинку, воткнул ее себе меж зубов.   
       - Что касается марсиан, то меня одолевают странные чувства – будто я в чем виноват перед ними, будто я подлец какой, здоровый бугай, нагло вторгся в их стеклянный мир, и веду себя как свинья, хрюкая и сыпя дерьмом. – Бигс не в силах был больше терпеть одолевающие его мысли, стараясь в беседе с опытным и образованным человеком – Джоном Старфайтером излить душу. - Но в чем я виноват, Джон? В чем мы все тут виноваты? Если они такие маленькие и слабые, если они так много болеют и много умирают, если их культура, их города приходят в упадок? Бог свидетель, мы, земляне, не сделали им ничего дурного, ведь так Джон?
       Старфайтер поднял голову, удивленно глядя в лицо Бигса, который только что озвучил те же мысли, что роились в голове у него самого. И ответил скорее самому себе, нежели Реймонду Бигсу:
       - Когда-то здесь жили прекрасные люди, отличающиеся отменным здоровьем и великолепной культурой. Они возвели все эти города, и виллы, дворцы и музеи, каналы и статуи. Но это было так давно, что и не сосчитать. Пока мы, на Земле, с копьями в руках и одетые в шкуры, гонялись за мамонтами, предки нынешних марсиан превращали свою планету в шедевр. Время шло, климат на Марсе менялся, условия жизни становились все хуже и хуже, стала исчезать вода, а с нею и один народ за другим. И так, Бигс по сегодняшний день. Так уж сложилось, что земная цивилизация пошла таким долгим и трудным путем развития, включающим в себя войны, и пока мы набрались знаний, наскребли денег, и осмелились сунуться в космос, Марс постарел. Марс почти умер. Мы опоздали. И я, и ты, Бигси, и даже Ричмонд Рич, являемся свидетелями смертельной агонии цивилизации, пожалуй, самой величайшей планеты Солнечной Системы, пришедшей к такому концу не из-за войны, что скорее всего ждет Землю, а из-за неумолимого хода времени. Вот и марсиане, так же как и мы, видят это, и предаются унынию.
       - Даже мистер Ююю.- Вставил Бигс.
       - Что касается нашего недавнего гостя, сумевшего так всех встряхнуть своим исскуством, то тут получается прямо какая-то мистика: в то время, как вы раскупоривали бутылки с вином, я связался с другими капитанами экспедиции, дабы узнать как у них дела, и был просто огорошен, когда узнал, что мистер Ююю дал концерты и  для остальных  экипажей, и, приблизительно, в одно и то же время, и с теми же последствиями. После его ухода корабельные системы будто взбесились, приборы показывают неверные данные, узлы отказываются работать, обшивка трещит.
       - Да, это по меньшей мере странно. Но я вот о чем думаю – все эти города, эти каналы, эта планета вечного заката, кому она достанется, когда умрет последний ее коренной житель? Тот же мистер Ююю? Кто будет гулять по ее набережным из голубого мрамора, кто будет восторгаться игрой солнечных лучей в хрустальных башнях  марсианских горных вилл? Воздух здесь плоховат, но если в промышленном масштабе заняться его изготовлением, дело пойдет на поправку. Как по моему, так эта планета не самое плохое место для того, кто не против начать новую жизнь, без всех тех исскуственных ценностей, что есть на Земле.  Не знаю, как ты Джон, а я бы здесь остался. Был бы повод.
      Бигс поднялся на ноги, отряхивая с брюк прилипшие камешки. – Ладно, пойду к ребятам, верно они заждались разрешения заночевать на улице.
       - Хорошая идея, - Джон Старфайтер выпрямился, собираясь подниматься. - Пожалуй и я присоеденюсь к вам, прежде сгоняв в корабль за надувным матрасом.   
      Металлический скрип, похожий стон, громкий и срашный, ворвался в сознание уснувших астронавтов взрывом ста тысяч ядерных боеголовок. Мгновенно вскочив на ноги, люди выхватили из чехлов пистолеты, еще не в силах отделить сон от реальности. Держа в вытянутых руках оружие, земляне бегали вокруг ракеты в поисках источника этих адских звуков, но в течении нескольких секунд в воздухе стояла натянутая как стальной канат, тишина. И вновь что-то металлически ахнуло, словно какой -то железный зверь вскрикнул от боли, и американцы ринулись прочь подальше, в разные стороны, определив источник звука. Это была их ракета.               
       Словно изъеденная из нутри термитами, она на глазах рассыпалась на части, разваливалась, оседая с громогласным треском. Рушилась, то одним, то другим боком кренясь в стороны, пока, наконец, не упала на землю, и лежала содрогаясь, освещаемая фейерферками замыкания тока в электропроводке.
       Все как один, кто куда, залегли за первое попавшееся на глаза укрытие, и вжавшись в почву, замерли, ожидая взрывов ракетного топлива в баках. Однако этого не произошло – дальше нескольких, непродолжителных вспышек короткого замыкания электроцепи, дело не пошло. Вместо этого, громыхнуло за широкой каменной грядой, где стояла ракета капитана Хеттеуэя. Немногим позже затрещала по швам и взорвалась ракета капитана Бланка, размещенная в низине у канала, и наконец, у всех на глазах, упала стоящая посредине треугольной кварцевой долины ракета командора экспедиции, генерала Дугласа-Кларка.
       Потрясенные и опешившие люди, медленно поднимались на ноги. Джон Старфайтер взял ситуацию в свои руки, громкими криками приказывая удалиться от места катастрофы корабля и собраться в защищенном от возможного взрыва месте. Собрав астронавтов, капитан провел перекличку, и не досчитался калифорнийца Бэка Стауна, в эту злосчастную ночь несшего дежурство у пульта управления кораблем. Шансов на то, что парень мог остаться в живых под тяжеленными, пронзаемыми элекрическим током стальными обломками, не было.
       Снарядив три поисковых команды, по два человека в каждой, капитан отправил их к местам взрывов трех остальных кораблей Восьмой Марсианской Экспедиции. Прошло без малого три часа, прежде чем те вернулись. Новости принесенные ими, были не утешительны:
        - Ничего хорошего, кэп. Там все сгорело, даже камни поплавились. И никого не осталось в живых – мы горланили так, что голос сорвали. Верно, ребята остались ночевать в своих кораблях, хорошенько задраив люки, вот и сгорели все, до единого. Вот так вот, сэр. И еще, мы тут поговорили, и решили выразить свою благодарность вам, кэп, за то, что вы наплевали на устав, разрешив ночевку под открытым небом, и тем самым сохранили наши жизни.
       - Нам повезло, Божьей милостью повезло. – Лицо Старфайтера бело белым как мел. – Почтим же минутой молчания память наших товарищей.
       Американцы обнажили головы, скомкав в руках головные уборы, молча склонились.
       Ночь подходила к концу. Разноцветная, усыпляющая необыкновенно вкусным воздухом, наполненная смертью марсианская ночь заканчивалась. Чужие созвездия в чужом небе бледнели под выстреливающими из-за горизонта красно-золотыми, струящимися протуберанцами солнечных лучей.
       Реймонд Бигс и Рич Римонд сидели у края базальтового уступа, нависающего над горящей рубиновым светом кварцевой долиной. Каждый думал о своем.
       Капитан Старфайтер встал за их спинами. Достав из кармана пачку «Лаки Страйк», Ричмонд протянул ее Бигсу.
        - Пожалуй и мне сигаретку. – Сказал кэп, учуяв появившийся табачный дымок. - Можете не верить, но  прошло уже без малого двадцать лет как я затянулся в последний раз. Когда пожары угаснут, а обломки кораблей окончательно остынут, мы еще раз осмотрим места катастроф и собирем все, что  уцелело и может пригодиться в дальнейшем. Возможно, нам удасться собрать какой-то передатчик, и сообщить о себе на Землю. Как бы там ни было, Девятая Экспедиция прибудет только через год.
     Одному богу известно, что нас теперь ждет. И, Бигс, грешно так говорить, но мне кажется, что то, что произошло, и есть ПОВОД ОСТАТЬСЯ.   
         
                КОНЕЦ.   
               
                01. 08. 2009 г.