Теперь скажу я вам, друзья... ,

     Однажды я ехал на поезде домой в Грозный из Чебоксар. Я приезжал туда, чтобы ускорить денежный перевод на счет моей фирмы. Со мной в одном купе плацкартного вагона ехал осетин. Мы с ним слово за слово познакомились. Он мне  рассказал, что работает простым рабочим и едет домой к родителям. Он прилетел самолетом из г. Удачный (Республика Саха) по-моему, в Новосибирск, и оттуда на поезде с пересадками, мол, не хватило денег, доедет до республики Осетия. И конечно, из нас двоих, у меня, наверно, было денег  хоть немножко, но больше. Я сразу учел разницу наших карманов и не давал ему платить не только за меня, а  и за себя тоже, по чеченским обычаям.
     Потом я начал его оценивать как человека, по моим критериям. Я разделяю людей на две категории: первая - хорошие и требования у меня к ним самые высокие, а вторая - плохие, и отсюда я не очень требователен к ним. Я его отнес к первой группе, если считать по десятибалльной шкале - середина. А если бы было меньше середины, то я его бросил бы на «вторую полку», так как он относился к категории «временно знакомых».
      Поскольку по воле случая он оказался по моим критериям на «первой полке», то я решил познакомиться с ним поближе и рассказал ему о своих  проблемах. Дело, по которому я приезжал в Чебоксары его заинтересовало, и он мне предложил приехать к нему, в г. Удачный после того, как он вернется из отпуска. Там у него есть знакомый чиновник, который якобы руководит сетью  магазинов. Мол, ты наваришь, и я не останусь в накладе: «я тебе, ты мне».
      Меня, естественно, это предложение заинтересовало. В то время за одну такую поездку можно было наварить столько, что иногда хватало купить новую машину. Я ездил по  ярмаркам, находил клиентов и заключал с ними  договора на поставку товаров народного потребления. А тут, если он меня не обманывает, крупная рыба сама плыла мне в сеть, было бы глупо убрать сеть, не дождавшись рыбину. Расставаясь, я   попросил  у осетина адрес и телефон, на случай, если вдруг окажусь случайно рядом, чтобы мог  заехать.
     Дома мой старший брат предложил мне поехать в Совгавань по делу. В молодости ездить я любил, как мать говорила,  я скорее соглашусь съездить в Армению и обратно, чем сходить за хлебом в магазин, который находится за углом нашего дома.
     Приехав в Совгавань, я позвонил осетину из своего номера гостиницы. Он жил в гостинице, мне его позвали к телефону. Когда я начал говорить с ним о деле, он попросил, чтобы я к нему сам приехал. Он сказал, что я буду для него самым почетным гостем, мол, он все помнит, что я сделал для него. Он меня сведет с этой женщиной – чиновником и гарантирует, что у меня все получится, то есть я заключу договор о поставках товара.
     Жить в одном месте в молодости мне было тесно, как истинному волку, загнанному в клетку, и  поэтому я любил путешествовать, где только ни бывал. Мне захотелось увидеть собственными глазами ту землю, про которую ходят легенды, связанные с алмазами, золотом, и, в конце концов, хотел увидеть «вечную мерзлоту» и поякшаться с народом, про который ходит столько много анекдотов, что если приравнять один анекдот к одному месяцу, то, наверно, мне судьбой не выделено столько месяцев жизни.
     Закончив в Совгавани свои коммерческие дела, я взял билет на самолет, держащий курс на Якутск. Из Якутска - на г. Мирный, из Мирного – на г. Удачный. И, наконец, оказавшись в Удачном,  я понял смысл  слов из песни, где сказано, что самолет - хорошо, пароход - хорошо, а олени - лучше…
      Удачный я прилетел под женский праздник. Была самая суровая погода, когда мы приземлились в аэропорту, и я спросил у чукчи, летевшего со мной рядом в самолете, что так холодно здесь? Он улыбнулся, поняв, что меня испугала лютая зима, и сказал: это лето наступило, однако…
     Пусть простит мне слабая половина населения сего мира, но за что бы я ни брался под женский праздник, все у меня  получалось к слову «отлично», только с  точностью наоборот. Может быть, я не угодник дамских сердец, то есть не могу я выражения, «как мы ни бились», отличить. Я, к примеру, у  милых дам, могу спросить, как мне говорила одна моя подруга, по – дикарски: «Не скажете, который час?», а надо бы поинтеллигентнее: «Будьте любезны, простите, пожалуйста, сделайте милость, скажите, который час?»
Теперь скажу я вам, друзья,
Настала очередь моя
Побыть в гостях у осетина,
Как «король на именинах».
     Сразу, как приехал, я снял коммерческий номер на первом этаже гостиницы, где проживал осетин. Хотя он мне предлагал пожить у него на четвертом этаже, мол, и койка свободная есть, и за комнату платит организация, где он работает.
Я за себя и за свои поступки везде плачу сам!
     Не спросив моего желания, осетин забронировал нам места в единственном ресторане, который там имелся. И еще пригласил двух девушек, наверно, чтобы не было нам скучно, как порою бывало в поезде, когда мы с ним ехали несколько суток.
    Когда я зашел в ресторан и снимал  пальто перед гардеробом, в холл вошли мужчина (лет 30 с хвостиком) с женщиной. Такого здорового человека любого пола я за свою жизнь не видел ни живого, и ни мертвого, а, сколько я видел человеков, знают бог да я. Он, наверно, был ростом как минимум два метра и пятнадцать сантиметров, а шириной наполовину меньше, ну а весом, если мировой рекорд не побил,  то непременно после посещения сего ресторана,  должен был побить.
     Я, забыв снять с себя пальто, смотрел на этого человека, и независимо от моей воли  мне пришла мысль: любого, кто попадется в его лапы, он разложит  на килограммы. Осетин, увидев, что я  раскрыв рот и смотрю на это чудо природы, толкнул меня в плечо: отдай пальто, пошли гулять, не то нам девочек не снять.
     Мы сели и осетин разлил шампанское. Все выпили за дам и я немного пригубил. Мы сидели в кабине. Я сидел около стены, рядом девушка, а другая пара, напротив: у стены девушка, а рядом осетин.
     Играла музыка. Танцевали пары. Когда, в честь праздника ансамбль объявил «белый» танец, моя соседка меня пригласила. Мы с ней медленно танцевали. И этот амбал, которого, я был уверен, в скором будущем поставят в музей за его редкость, танцевал вальс со своей женщиной. Он летал, как пушинка, ну а  женщина, совсем, по-моему, ногами  пола не касалась, а может быть, я  и ошибаюсь. И вдруг я заметил, что эта пара несется к нам как «девятый вал». Я думал, обойдут или объедут, не знаю, как правильно сказать. Но, увы, ошибся. Они толкнули нас, может быть, точнее будет сказать, немного коснулись нас, но мы потеряли равновесие  и чуть не упали. Спасибо добрым людям, помогли, придержали нас, не дали упасть. А это чудо, без всяких мерси и извинений, продолжал носиться, как будто нечего и не произошло. Я, не долго думая, (вообще-то я не любитель думать, когда надо действовать) подбежал и толкнул эту пару, они свалились. А шума была сколько! Мужчина подбежал ко мне, но нас разняли, до него довели другие клиенты, что он не прав. Тогда он со своей женщиной пошли к своему столу, у них была большая компания. Мы с  девушкой тоже пошли сели за свой стол. Та женщина все кричала на весь ресторан, никак не хотела успокоиться. Затем она подошла к нашему столу и начала на меня кричать, всякую чушь несла, а я на бабу не обращал внимания. Потом подошел ее чудо за ней, и, взяв ее за руку, и сказал ей: «Пошли, оставь этих козлов».
     Осетин, так как был ближе к чуде, вскочил, посылая в его адрес несколько «штакетников» словесно и пригласил его, то есть амбала, на кухню, не чаем лакомиться, а на разбор.
     Честно говоря, я вообще не люблю, когда мое дело кто-то у меня отнимает.  Я вскочил, отодвинув девчонку, и пошел за ними. Когда мы шли по коридору, соединявшему кухню и зал, мы были рядом с буфетом. Впереди шел осетин, в середине  чудо, а я заканчивал процессию, если не брать в расчет толпу, которая неслась за мной и придерживая жену амбала.
     Я не ожидал нападения, вернее, я - то думал, что мы пройдем все - таки на кухню (хотя бы из-за одного приятного запаха). Но амбалу, наверно, было не до ароматного запаха, когда изобилие еды, которую он еще не всю успел проглотить, могло пропасть на их столе в зале.  Он развернулся и ударил мне в глаз своим кулачищем. Мне, наверно, в тот день везло в малых вещах, я ударился об стенку (тут стена мне оказала такую же услугу, что и люди в зале, не дала упасть). Услышав удар, осетин повернулся, и и это чудо ему тоже нанес удар. Осетин сделал встречный удар, который это чудо даже не почувствовал. У меня не было сил, чтобы победить силой этого Кинг-Конга. На буфете стояло шампанское, и я, не долго думая, схватил бутылку и ударил его по затылку. Чудо распластался на полу, я еще добавил ему несколько ударов ногами, понимая, что будет, если он встанет.
      Жена этого чудо, которую держали как минимум шесть  человек, не собиралась смириться с тем, что бой проигран, а требовала продолжения с собственным участием. Она снимала с себя туфли и бросала их, метясь мне в лицо (второго удара по лицу  за один вечер я не допустил бы и уходил от летящих туфель).
     Осетин сообразил, что дело может пахнуть керосином, и попросил меня быстрее скрыться. Все менты города тоже гуляли в этот день в этом ресторане, легко можно было попасть «под карандаш». Я побежал на кухню, подбежал к одному окну – оно было забито, к другому, и, открыв шпингалеты, прыгнул со второго этажа в темноту. Приземлился неудачно, почувствовал резкую боль в левой ступне. Полежав на снегу, как мне показалась, совсем немного, пока сознание мое не встало на место, я еле- еле проковылял до гостиницы, оставив свои вещи в гардеробе на совести осетина.
     Утром  нога  так  распухла, что не уместилась бы в сибирский валенок. Я так пролежал несколько дней, осетин после  работы  приносил мне пирожки в качестве еды. Еще я ему давал деньги на покупку обезболивающих таблеток и глотал их кучками. Борода у меня отросла, я стал похож почти на Карла Маркса, а ногой не мог  даже шевельнуть. Осетин каждый раз хотел вызывать «скорую», но я ему не давал этого делать, не зная последствий того вечера, хотя он говорил, что и он с девушками, и та компания гуляла дальше.
     Однажды мне было очень тяжело, по каким-то причинам осетин не принес мне таблетки, и как назло, они и у меня кончились. Это было поздней ночью в субботу. Не послушавшись меня, он вызвал скорую, дабы не смотреть, как я мучаюсь. Приехала медсестра. Зашла, послушала мою сочиненную на скорую руку  басню и осмотрела  ногу. Трещина или перелом в суставе,- определила она,  нужно срочное  вмешательство врачей в стационаре. Город был маленький и, соответственно, больница на несколько человек. Потом она вдруг вспомнила, что кроме дежурного врача  сегодня и завтра никого не будет, и этот врач - не травматолог.
     Медсестра спросила, как давно случилась это происшествие, наверно, ожидая услышать, что вечером. Я ей ответил, что уже неделю так валяюсь на кровати, и что мне от нее надо только таблетки обезболивающие, и больше ничего. Она, услышав мой ответ, обезумела вначале, как бы потеряла дар речи, потом улыбнулась и сказала: «Я тебя, парень, хотела госпитализировать, а раз ты лежишь неделю, то можешь поваляться и до понедельника, пока не будут все нужные врачи». Она вколола мне демидрол в вену и дала много - много  успокаивающих таблеток, за что я  поблагодарил ее.
    Повалявшись так около месяца в гостинице, я опять был «на белом коне», и, не встречаясь ни с каким чиновником, я покинул  «вечную мерзлоту».