Двойной нельсОн

        Много лет тому назад, когда страна пребывала в развитом социализме, я будучи школьником,  как и все мальчишки того времени после учебы занимался  спортом: ходил в секцию. Так это называлось.
   Секций было много, и не только спортивных. Ну, моя юность протекала в славном городе Красноярске, что как вы понимаете, географически несколько далековато  от не менее славного города, как допустим Одесса, поэтому и секция  была вольной борьбы, а  не музыкальная школа по классу скрипки.

И если вам уже за сорок,  а вам должно быть за сорок, раз вы читаете  эти, да простят меня основатели всех вероисповеданий, грешные воспоминания, то вам все сразу становится ясно – скрипач из Красноярска – это нонсенс, тем более нонсенс – это борец из Одессы.
       Вы, конечно, подумав, вытяните из памяти фамилию Хворостовского, но я вам отвечу, что Хворостовский  - это лишь исключение, подтверждающее правило. А правило – то, что на одного Хворостовского в городе К. было минимум сто Толей Быковых. А вот на сто Давидов Ойстрахов я что – то не припоминаю ни одного единоборца из Одессы.

       Ну да речь не о мягком климате черноморского города, держащем свой курс на еврозону, а про невыросшую еще до сознательного возраста шпану из богом и руководящей партией   забытого города на Красном Яре. А поскольку и партия и Господь в то время почему – то обошли своим вниманием  тот город, то каждый житель вольно или невольно начинал понимать, что в этих суровых таежных краях не стоит нам ждать милости от природы, а от  Седовласого Политбюро  - тем более, и взять их самим –  наш шанс на выживание по ту сторону от Уральских Гор и по эту от Саянских .

       Посему и ломились от желающих секции борьбы и бокса, и пусто было на уроках танцев, пения и музыки.
       А если, между прочим, и под хороший вискарь, подумать, то и Хворостовский-то  - тоже, наш, Красноярский пацан - борец. Всех - таки на горло взял, то есть победил.

Да, ползали мы значит, по борцовскому ковру сначала хаотично и без всякого смысла, как кутенки какие,  но со временем стали познавать приемы,  азы тактики, и постигать прочую технику борьбы. И был такой хитрый прием: назывался он «двойной нельсон». Редкий, собака. Думается мне, что по названию с Англии какой пришел, и использовался  на арене цирка еще в начале 20-го века Поддубным или там Зассом.
         Причем услышал я слово это лет в 9 с ударением в конце слова: «нельсОн» и в паре со словом двойной. И когда потом уже, позднее, я слышал новые похожие слова типа там «Нельсон Мандела» или «Генерал Нельсон», где ударение на первый слог, для меня все равно первым было слово «НельсОн», и значение его как приема в борьбе так и осталось первичным в моей сначала юной, потом зрелой, и ныне – практически лысой уже голове.
             Прием-то на самом деле детский, и  зацепить на него опытного борца практически   невозможно, но кто не знает – очень даже эффектно получается. Было дело, и я на него попался как-то поначалу. Но уж потом – никогда. А в памяти осталось.
             И как воспоминание о той юности -  когда росло мастерство, сила, опыт – эта вот фраза – «двойной нельсОн» с правильным ударением.

А сейчас мне почти 50.  И живу я уже  не в Красноярске, но однако и не  в Одессе. И здоровье уже не то. И иногда  могу позволить себе уйти пораньше с работы, и завалиться спать на весь день.
        А когда начинаются холода, и метет метель, и северный ветер продувает любую одежду, напяленную на тело, я начинаю с ненавистью поддевать под штаны какое- то трико, называемое термобельем, и под куркой тоже это термобелье с начесом, и теплые носки, и зимние ботинки с высокой подошвой.
 
        И я,  мысля философски, чтобы не мыслить с ужасом, говорю сам себе: « Да, Сережа, это не двойной нельсон, это уже двойной кальсон», и с грустью выхожу на улицу…