Пионерский лагерь. Лето 1947-49 годы. Воспоминания

   Мне исполнилось 10 лет. Я перешел в 4 класс. Лето… и я впервые еду в пионерский лагерь.
   Тогда мы были озорные, веселые ребята. Основное после учебы время проводили в своих дворах. Бегали, лазили по крышам домов и сараев…Играли в футбол чулком, набитым тряпьем. Тогда резинового мяча не было и подавно. Случались и драки («стычки» до первой крови)…всякое было. Но это детство.
Подавляющее число моих друзей по двору и школе были худенькими. Питались плохо. То было послевоенное время. Последствия тяжелой войны проявлялись во всем, а особенно, на детях.  Про себя помню, что со здоровьем было не очень… Рос я ослабленным,  болезненным.  Меня все время заставляли пить рыбий жир. Я до сих пор сочувствую малышам, которым дают его. Однако сейчас сам уговариваю пить.

   И вот, когда наступали летние каникулы,  мы с удовольствием ехали  в пионерский лагерь.
Кроме того, что там было весело…  появлялись новые друзья…   самое главное - там лучше кормили.  Я до сих пор помню этот особенный, своеобразный запах столовой. По запаху мы безошибочно понимали: скоро будет обед и что будет на обед.
Но почему-то, особенно, мне вспоминается полдник. Там давали всегда что-то вкусненькое.  Печенье или пирожок к стакану сладкого чая или молока.

   По приезду в лагерь, нас обязательно взвешивали.
Лагерь располагался на берегу реки Оки.  Рядом был великолепный сосновый бор. Легко представить - каким лечебным воздухом мы дышали.
Недалеко протекал ручей и бил ключ. Из него так было хорошо напиться холодной воды в жаркий день или после бурной игры в футбол, или после путешествия по бору.
   Единственной неприятностью и одновременно забавой – было, после пребывания в этом ручье, обнаружить присосавшуюся к ноге пиявку.

  Главным в лагере была столовая.
   Посещение столовой заслуживает отдельного описания.
Утром после умывания и зарядки была ежедневная, маленькая,  отрядная линейка. На ней мы салютовали отрядному знамени.  Потом уже, когда я был студентом и подрабатывал воспитателем в этом же лагере,  я понял еще одну полезность линейки. Это был хороший повод собрать всех ребят вместе, пересчитать и проверить чистоту рук перед столовой. Что очень важно. Если кто приходил с грязными руками его отправляли их мыть. Все ждали одного. Могли и побить. Такое было время. Всем хотелось в столовую быстрей. По себе знаю... вошло в кровь на всю жизнь - мыть руки перед едой.

   К столовой мы подходили строем. Там перед столовой собирались все отряды – мальчиков и девочек. Потом, поочередно, впускали отряды – сначала младшие потом – старшие.
   Большой зал столовой – гудел. Пахло щами и черным хлебом. Хотелось очень есть.

    Ребята шумно рассаживались за длинные столы. За одним столом усаживалось до 20 ребят.
Наконец появлялись раздатчицы с тележками. Как правило, это были пожилые женщины в белых фартуках ( так мне запомнилось).
Утром, как правило, подавалась в тарелочках манная каша. Порции были небольшие,  а каша очень вкусная. К ней еще прикладывался на тарелку маленький кусочек сливочного масла.  Некоторые его съедали сразу отдельно от каши.
Раздатчицы подходили к столу с торца. И подавали тарелки рядом сидящему, а тот передавал следующему и так далее. Когда тарелки перемещались, все смотрели на них и с нетерпением ждали своей очереди. Были случаи, когда кто- то прятал на коленях тарелку и получал вторую.
У нас в отряде был очень ослабленный мальчик.  Он был из многодетной семьи. Отец не вернулся с войны. Так вот для него иногда мы проделывали эту операцию сообща. Бывало, что добывали несколько лишних тарелок каши. Но мне, кажется, что раздатчицы на это закрывали глаза. У них у самих дети были.

   В памяти  остались вечера, когда мы ложились спать на свои железные кроватки.  Воспитатель, перед  уходом, рассказывал нам какие-нибудь страшилки…про «черную руку», про «прыгающих мертвецов» и тому подобное. Мы засыпали, а утром пугали друг друга.
Эти страшилки врезались в мою память, наверно, как противовес реальным ужасам войны. Они воспринимались как сказка. Их уже не надо было бояться.

   Хорошо помню день отъезда из лагеря. Нас выводили на взвешивание. Узнать - кто как поправился.  К весам стояла очередь, а мы, не дожидаясь, определяли, кто поправился - по второму подбородку. Радовались, когда второй подбородок наметился и сильно огорчались, когда его не было. Спорили…
Однажды наш мужской отряд отвозили домой на полуторках. А женский – в автобусах. Мы твердо считали, что девчонки нам завидовали. Это же так интересно ехать на полуторке, особенно на ухабах.

   Побывав дома дня три, мы снова возвращались в любимый пионерский лагерь на вторую смену.
   И это было для нас, детей войны, как праздник.