Твоими глазами

Они были белыми и пушистыми, мягкими, настолько, что позволяли утопать в себе по колено. Когда я видел их под крыльями самолета, они были прекрасны, но сейчас... это просто невозможно описать словами. Вдруг я почувствовал, что стал проваливаться, словно трясина, засасывает и засасывает, неужели вот оно, «всё!»?
- Не бойся, не бойся, - я услышал рядом с собой детский голос, - давай руку.
Совсем близко ко мне стоял малыш, улыбался и протягивал руку. На вид ему едва исполнился годик, пухленький, сам едва стоящий на маленьких ножках, он собрался мне помогать.
- Ну что же ты! Или хочешь погрязнуть в своих страхах?
- В своих страхах? - удивился я.
- Конечно же в своих. Или ты думаешь, что облака действительно тебя засасывают? Или маленький мальчик не может тебя вытащить отсюда? Или что уже на самом деле «всё», конец? Это только твои мысли, твои страхи.
- Хорошо. - сказал я — Держи. - я протянул ему руку. В конце концов, если он здесь, он твердо стоит на ногах и так уверенно говорит в свои 12 месяцев, наверное ему можно доверять больше, чем себе, провалившемуся, испуганному и незнающему, что делать дальше.
Легко, словно я был в тысячи раз легче него, он меня выдернул и поставил на ноги. Улыбаясь широко, насколько это могут делать только дети, он смотрел на меня. Глаза, такие чистые и... знакомые.
- Пойдем, я проведу тебя к Нему. - обратился он ко мне.
- Так это не сон? Я на самом деле...
- Да, пешеход всегда прав, но не всегда жив..., прости неудачная шутка.
- Ничего, главное, уместная, - я улыбнулся. Все-таки, не «все», раз я по существую.
Вскоре облако кончилось и показалось бездонное утро Земли. Солнце только всходило, окрашивая оранжевым не только наш путь, но и дома, деревья, гладь озера и лица спешащих на работу людей. Странно видеть так четко детали с такой огромной высоты. Я остановился, облака закончились совсем.
- Давай руку, скорей, у нас мало времени! - Откуда я знаю этот взгляд?
- Как и здесь нехватка времени? - удивился я, - я думал, здесь бесконечность. - Ответил я малышу и все же протянул руку.
- О да, как иначе заставишь вас быть смелей, только создавая привычные вам рамки. Иначе вы можете и здесь всю вечность провести в раздумьях и сомненьях.
Я рассмеялся. Во весь голос. Он тоже, но потише. Вдруг я почувствовал, как поднимаюсь. Никакой гравитации, я становлюсь легким, словно... воздушный шарик.
- Эй! Что это?- крикнул я.
- Ничего особенного. Помнишь, ты мечтал быть воздушным шариком?
- Нет. - Ответил я твердо. Вдруг солнце ослепило меня своим лучом и я зажмурился. И я увидел Мишу, моего соседа, нам лет по шесть и мы смотрим в небо. Шарик, красный и уже такой далекий мчится вверх и вверх. Миша расстроенный, упустил. И я, глядя на него так хочу стать шариком, догнать тот, улетевший и вернуть его другу...
- Я ведь тебя откуда-то знаю, правда?
- О да, мы встречались.
- Расскажи!
- Нам не разрешают. Ты потом все сам вспомнишь.
- Ну пожалуйста, - попросил я.
- Потом, чуть позже.
Дважды я срывался, соскальзывал и летел вниз. Видел глаза малыша рядом и успокаивался, словно пушинку он поднимал меня, легко и нежно.
Вскоре впереди показалось огромное облако, на вершине которого вили свои гнезда аисты, а рядом росли грядки хорошо возделанной капусты. Облако пропустило легко, показалась зала, в центре которой стоял трон. Я оглянулся. Его нигде не было. «Неужели отдыхает? Да, нет, занят, наверное, опять кого-нибудь спасает»
- Ты кого-то ищешь? - обратился ко мне малыш, взбираясь на трон.
- Ты же сказал, что ведешь меня к Нему?
- Ну, здравствуй, сын мой!
- Привет, - ответил я осторожно. - Так ты и есть Он?
- В некотором роде.
- А ангелы? Я думал, ты ангел. Ведь это они обычно забирают нас?
- Не всегда. Сегодня у них и так много работы, знаешь ли, первый снег, гололед, надо стольким людям помочь не попасть в больницы или попасть...
- Или попасть? - Переспросил я.
- Конечно, ты даже не представляешь себе, как многие из вас мечтают отоспаться, отлежаться и насмотреться телевизор. Так вот иногда я выполняю работу ангелов сам, так сказать, для формы. Слушай, а ну его, трон, пойдем сюда!
Малыш развернулся, спустил ножки вниз и мягко соскользнул мне в руки. Рефлекс знаете ли сработал. Он улыбнулся и обнял за шею.
- Как это редко происходит, если бы ты только знал...
Он повел меня в угол, там были разложены игрушки: куклы, модели, конструкторы, водяные пистолеты и море других. Схватив лего, он стал строить дом, да так ловко... Чтож спешить было некуда и я присоединился, получалось не так быстро и не так оригинально, но тоже здорово.
- Ну вот, - он хлопнул в ладоши дважды и дом исчез, - Отец Антонио получил дом, о котором мечтал всю жизнь.
- То есть, мы построили настоящий дом? - спросил я.
- Конечно, не без помощи людей, но и они не без помощи нашей. Чего тебе? - обратился он куда-то в сторону дверей.
В дверях стоял старик. Прямой и гордый, он смотрел на нас.
- Ты взял себе этого, я хочу того, второго. Он заслужил.
- Знаю, знаю. - ответил малыш. - Сейчас он решит, - он обратился ко мне, - что ты решил, остаешься здесь?
- Здесь? А как же тот парень, что сбил меня? - я вспомнил, как шел через дорогу, машина, гололед, свет фар и глаза того парнишки, «дяденька, дяденька, очнитесь, ну что же вы!». Я посмотрел на малыша, вот откуда я его знаю, его глаза.
- У каждого свой путь, свои уроки, не беспокойся о нем.
- Я хочу помочь ему. Хочу беспокоиться, ведь он же совсем ребенок. Верни меня обратно, пожалуйста.
- Вот видишь! - малыш обратился к старику, - тебе придется повременить, он возвращается.
- Ты знал, с самого начала, - нервно крикнул старик, - Однажды ты доиграешься. Будь ты проклят, бог! - Он вышел.
- Доигарюсь! Конечно, уже один раз доигрался, и вот. Появился он, Люцифер. Знал бы он, какая великая судьба еще ждет его впереди! Если бы я сам знал... когда лепил вас из глины и себя. Ну чтож, будь по-нашему! Только не моргай!
Как и любой нормальный человек, я моргнул, мы же всегда идем вразрез.
- Дяденька, дяденька! - он смотрел на меня. Совсем еще мальчик. - Вы живы, слава богу!
- О да, малыш, о да! - Я улыбнулся ему. Попытался встать. Что-то явно было сломано. - Вызывай скорую, сам я не встану.
Он навещал меня в больнице, носил фрукты. У него совсем пожилая бабушка, а матери и отца давно уже нет. А еще, я все чаще вспоминаю глаза. Той кошки, что замерзала на крыше, и которую я взял к себе отогреться, а оставил насовсем, того старика, что перевел через улицу и потом еще полгода приносил ему продукты, потому, сам он забывал, где живет, того ребенка, который смотрел на меня сквозь окно больницы, а я показывал ему фокус с шарфом.
Иногда меня навещает и старик, то в форме полицейского, который предлагает открыть дело на парня и заработать на этом денег, иногда в белом халате врача, который обещает, что я никогда уже не буду нормально ходить, иногда отражением в зеркале, которое боится одиночества, старости, немощности...
А потом пришел Миша, он был в белом халате, оказался в гостях у моего лечащего врача, и тот попросил его посмотреть меня, дескать, сложный случай, как раз для такого светила. Он долго вглядывался в мои глаза а потом все-таки узнал, говорят, к старости хорошо помнишь детство. Обнял меня, и сказал, что до сих пор хранит мой подарок -книгу и первых воздухоплавателях. И таки поставил меня на ноги.
- «...истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.» (Св. Евангелие от Матфея 25:40)- это сосед по палате тычет в меня журналом и библией, и концом света, и властью дьявола пугает. Жаль, не могу рассказать ему, насколько близко к нам живет истина, все равно не поверит, ведь...