Голая правда - часть 12

Часть 12.
    Максим так и не узнает, что хотел сказать ему старый доктор.
    Он не успел еще заглушить мотор, как Анна Григорьевна, снедаемая беспокойством,  спешно выбралась из машины. Но, пройдя несколько шагов, вдруг осознала, что у мужа, наверное, сильно болит горло. Как же она раньше не додумалась до этого. Меду надо было захватить:
- Максим, сынок, в холодильнике на нижней полке банка с медом. Забыла старая, ты не мог бы съездить за ним?
- Конечно, мама. Я мигом. Только вы меня встретьте здесь.
- Хорошо, хорошо, - кивнула Анна Григорьевна, которая мыслями своими уже была возле Николеньки.
И Макс, минуту назад чувствовавший себя абсолютно бесполезным, сев в машину, рванул с места, как будто за ним гнались. Выбежавший из дверей приемного покоя Александр Иванович застал только клубы загазованного воздуха, да спину идущей к главному входу пожилой женщины. С досады мужчина хлопнул себя по бедрам и телефон, словно только и ждавший этого хлопка, зазвонил:
- Саша, я к больнице подхожу, выйди навстречу – сумка тяжелая.
- А я хотел, чтобы ты термос с кофе, да бутербродов побольше захватила – Вера вчера к нам попала, Наташка с мужем всю ночь здесь проторчали, - забыв поздороваться Александр пошел к больничным воротам.
- Знаю я.  Только почему мне это чужие люди передают, а не ты? – заворчала женщина в трубку, хотя уже видела мужа сквозь больничную изгородь.
Чтобы не слышать упреков, Александр сунул трубку  в карман и поспешил взять и впрямь тяжелую сумку:
- Гель, их только двое, а тут на все отделение хватит, - отвлекая, пожурил он жену.
Но она не купилась:
- Говорила я тебе, не деликатничай. Может, и не случилось бы беды, если бы девочка у нас поддержку нашла.
- А ты сама почему не поговорила, по-женски бы выведала, - парировал Александр Иванович.
- Сегодня же и поговорю, - не смотря на семенящие шаги, воинственно ответила женщина.
- Сегодня, пожалуй, рановато. Да ты сама все увидишь. Татку только не пускай.
    Но они опоздали. Девушка проснулась от звона медицинских инструментов и, резко вскочив с дивана, высунулась из ординаторской. Запах больных тел и дезинфицирующих средств ударил в нос. Быстрым шагом преодолев несколько метров, она открыла дверь в реанимацию.
- Нельзя сюда, Наташа, - Ирина Петровна была начеку.
- Мне можно, тетя Ира, - я же не посторонняя.
- Александр Иванович меня из больницы выставит, -  сопротивлялась еще медсестра,  но услышав, то ли стон, то ли бред Веры, побежала к ней, и Наталья  проскользнула следом.
- Мама, мамочка, - девушка, не скрывая ужаса, с гримасой боли на лице дотронулась до ее ладони.
- Осторожнее, Наташа, не навреди маме, - придержала ее Ирина Петровна.
- Все но-ма-но, - с трудом разобрали они обе.
Опухшие губы с трудом проталкивали слоги.
- Ия, воды дай.
- Сейчас, сейчас, милая, - медсестра схватила поильник и поднесла к ее рту.
Сделав несколько глотков, Вера вздохнула и уже четче проговорила:
- Иди домой, со мной все в порядке.
- Кто разрешил сюда войти, - из дверного проема раздался сердитый голос Александра Ивановича и, судя по рассерженному взгляду, отступать он не намеревался, - здесь реанимация, а не проходной двор.
Скользнув по горячей материнской ладони пальцами, Наташа бочком проскользнула мимо доктора.
- Как себя чувствуем? - строгим тоном спросил Александр Иванович.
- Нормально, - повторила Вера, уставшая от нескольких фраз, и закрыла глаза. 
     От боли и стыда хотелось заплакать, но кожа горящей маской стянувшая лицо, была неподвижной.
- Анальгин с димедоролом сделать? – спросил доктор вопреки своим наказам.
Не открывая тяжелых век, женщина отрицательно качнула головой.