эх мама мамочка... ты моя любовь, ты моя печаль

Судьба забросила меня в битве за большую нефть и в погоне за длинным рублем на Крайний север. В это время , в 1985 году, я работал мастером по капитальному ремонту подземных нефтяных скважин, в Заполярнефти, за Полярным кругом. Где тундра является вечной мерзлотой до глубины более 1000 метров.
Там я познакомился с начальником добычи нефти и газа.Проехал месторождения Самотрола, Надыма, Нефтьюганска, Сургута, Тарко-Сале и другие.
В командировке, в закрытой зоне, я познакомился с цыганским бароном.
Его настоящее имя - Николай, а  отчество, Иванович.Цыганский барон любил называть себя сербиянином.
В отпуске я познакомил его с моей женой Ангелиной. Между ними пробежала любовная искра. Цыган - сербиянин служил начальником охраны в Ленинграде. Моя жена Ангелина была уже на пенсии. Цыган устроил ее охранником в ОХРО. Выдали обмундирование: бушлат с блестящими пуговицами.
Вспомнил я начало своей военной службы и присягу молодого бойца из школы "Краснофлотца". Я тоже получал бушлат, но пуговицы были начищены металлическими якорьками.Пуговицы застегивались слева направо. К бушлату прилагался галстук от простуды, называли его сопливчик. Одевали этот галстук на груди.
Вспомнил свою бабушку по рассказам матушки. Бабушка любила сидеть на завалинке, где стоял мой  дом. Назывался дом,  хатой.
Садок вишневый около хаты, жуки - хрущи над вишней гудят.
Моя бабушка тоже любила сопливчик, но он , другого рода. Сопливчик содержал 100 грамм царской водки, и в промежутке между дремотой сопливчик употребляли.
Помнится на вечернюю прогулку перед,  сном,  пели песню, называлась она
" Бескозырка". Вторая песня пелась не громко, но внятно, про Москву, сожженную пожаром, которая французам была отдана.
В те давние времена служили богатыри - не, мы! Город, где мы пели песни на прогулке, назывался Ораниенбаум, или по старинному , Рамбов.Ораниенбаум известен, как ораниенбаумский пятачок. Это свободная земля, с которой начинлось освобождение Ленинграда от блокады моряками и солдатами Балтийского моря. Рядом стоял непобежденный Кронштадт с морским каналом, соединяющим город.
Помню на своих прогулкх Китайский Дворец  полуразрушенный и зияющий забитыми окнами. Сейчас Китайский Дворец полностью восстановлен.
Служил я тогда в боцманской команде самого крупного в мире парусного судна , которое называлось"Седов". Оно и сейчас самое крупное в мире, совершающее  Трансатлантические переходы по перевозке чая и специй. Стоили они очень дорого.Мы, мореходы, любили в промежутках между вахтой поспать в трюме на парусине под шум прибоя и послушать, как растут волосы. Никто этому не поверит, но это было так. Волосы на голове росли белые - белые, как белая ночь Петрограда.Пили мы чай из титана, который назывался самоваром.
Однажды наш парусник стоял у причала Польского города Свиномюнде. Не знаю, как он называется сейчас. Город этот расположен вблизи Берлина и Потсдама. Сейчас город называется Калининград, под Кенинсбергом.
Однажды пошел я купаться на пляж Балтийского моря. Случилось непредвиденное. Балтийская волна подхватила меня и стала уносить в море. Из пучины смерти меня выручила рогатая плавающая мина , которая сорвалась с якоря.  Я судорожно вцепился, вдали виднелся мол, это такое сооружение для причала кораблей. Силы были на исходе, но вдруг я почувствовал дно близкого спасения. Особенностью морского дна является глубина. Глубина морского дна параллельна морскому прибою, приливу и отливу, я это знал, что и спасло мою жизнь. Я бросил держать мину, рогатую смерть и вернулся на берег живой и невредимый.
Второй раз в жизни я закричал:" Живой, живой!" Безногий и безрукий и трое суток голодный. Меня спасла моя благоверная жена Ангелина. Она оставила мне батончик шоколада и включенный обогреватель. Дотянулся я к батончику шоколада и с неимоверным усилием дополз до обогревателя. К тому времени жена была мертвой. А меня уже искали одинокого в закрытой квартире.
Сердечная недостаточность - это недостаток любви человека, недостаток внимания.
Любовь к Ангелине пришла через цыгана. Цыганский барон имел старшего сына и младшего сына, Николая. Свою жену Николай Иванович называл Манюней, тоже цыганка.
Большая цыганская семья вела оседлую жизнь. Разводили свиней и жили честно, без обмана.Довелось побывать в их квартире. Обстановка в ней была обставлена на полу и на стенах дорогими коврами. В углу стояли иконы, сверкающие еще более дорогим сусальным золотом.
Любовь цыгана Николая Иванович была выстраданная последним криком души. Я узнал об этом значительно позже. Он был изрезан шрамами после  частых операций и вскоре умер.